Если действительно ситуация, мировая, геополитическая и так далее, изменилась радикально, то вообще какое значение имеет этот договор? - Комментарий недели - 2001-11-09

Это ерунда. Понятно, почему Буш носится с этим договором. Здесь есть два момента. Во-первых, это принципиальная позиция американская, им очень неприятно пересматривать, потому что это признание, что они были в чем-то не правы. С другой стороны, финансовые вливания в те технологии, которые заложены в этой программе, просто необходимы американской экономике, они расценивают их как одно из сильных психотропных средств для преодоления существующего ныне там кризиса, экономического. Мы-то тут причем? Я вообще не понимаю зачем. Нормально в этой ситуации было бы сказать: "Ребята, давайте прекратим заниматься ерундой. Если вы хотите решать вопрос по ПРО, вы и решайте. Не втягивайте нас в бессмысленную дискуссию, которая совершенно неактуальна". Нас в России должно было бы интересовать совершенно другое. Нас должны были бы интересовать те пункты, которые действительно могут нам продемонстрировать то, что понимание американцев международной ситуации изменилось, есть союзники, не можем ли мы быть реальными союзниками. Если изменилась и американская концепция по отношению к экстремистскому исламу, пусть они докажут. Президент Буш сказал что-то про Крестовый поход, пожалуйста, подробнее на эту тему. Хотелось бы несколько раз, подробно и под запись. Если изменилось отношение к исламской агрессивной реформации, то это должно затронуть как-то и ситуацию в Боснии и Косово, например. То есть должны быть явлены какие-то доказательства. Если опять собираются разыгрывать двойные стандарты в этом деле, то для нас опасность гораздо больше, чем для американцев. Понимаете, что стоит плотина на реке, люди пришли, заложили динамит, взорвали плотину и сказали: "мы победили", и убежали. А куда все это потечет?

Второй момент касается отношения США вообще к позициям России, в первую очередь, на постсоветском пространстве. До сих пор вся политика строилась, исходила из того, что всякое присутствие России, всякое ее усиление, тем более, в любой точке постсоветского пространства составляет прямую угрозу США и их союзникам. И шло лобовое противодействие. Мы должны точно убедиться в том, что эта позиция изменилась. Мы должны вообще убедиться в том, что американские позиции изменились. Если они не изменились, то все остальное теряет всякий смысл. То есть мы возвращаемся в ту точку, в которой мы находились до 11 сентября. Кстати, между прочим, в этой точке чувствовали себя вполне нормально. Наши партнеры, все, прекрасно понимали, что делает Россия, и как она будет себя вести. Это касается и китайцев, и индусов, и тех же самых европейцев и американцев. Это была предсказуемая, нормальная политика. Теперь Россия какая-то страна, очумевшая и крайне несолидная. Вообще, такая большая страна не должна суетиться. А в контексте вообще все эти разговоры по поводу ПРО носят вторичный характер. Никаких причин России идти на уступки нет. Зачем? В конце концов, если американцы односторонне выходят, пусть они и выходят. Если мы ничего с этим не можем сделать, ради бога. Общий итог заключается в том, что для меня непонятно все-таки, что хочет в этом случае Россия. Что делают американцы, понятно. Что хочет Россия, какую политику российское руководство собирается вообще вести в мире, мне не очень понятно. Для меня совершенно очевидно, что существует страшная мешанина между тактикой и стратегией. Когда решаются стратегические вопросы, те же самые базы, а на стратегические вопросы дают тактические аргументы, - это значит, что никакой политики вовсе нет. Мне бы хотелось, чтобы она появилась.