В принципе, перевернулась вся геополитическая ситуация в мире... - Комментарий недели - 2001-10-05

Но это не значит, что это до всех так быстро дойдет. Существует инерция. И инерция каких-то интересов, и инвестиций, и политических, и чисто финансовых, которые тоже нельзя развернуть и остановить. И инерция просто соглашений, договоров. Это касается и наших западных партнеров в самом широком смысле, и России тоже. Там существуют, например, отношения отдельные с Китаем, Индией, Ираном и т.д. Это не значит, что все их надо свертывать, но значит, что они, тем не менее, идут. Это как поезд, который движется, который невозможно остановить. Но есть совершенно иное видение конструкции безопасности в мире. И если этот шанс реализовывать до конца, то может получиться совершенно иная картина мира. И самое главное, что это не я придумал, не Путин и не Россия, это, если посмотреть внимательно на прессу западную, наиболее серьезная, начиная от "Financial Times", последних статей, которая обильно везде цитировалась, то это все понимается. Понимается, что Европа нуждается в России, как в элементе безопасности, самым коренным образом, что США не смогут и не будут больше гарантировать Европе решение всех проблем, как в буквальном смысле, так и в переносном, то есть псевдопроблем типа Балкан. С другой стороны, вся прежняя конструкция политики безопасности рушится. Вся безопасность Запада, в первую очередь США, строилась на том, чтобы всеми силами противодействовать любому укреплению влияния России на постсоветском пространстве. Не говоря уже о том, что за ее пределами происходит. Это вообще однозначно, здесь вообще делать нечего. Все, что можно сделать, любые ставки, любые действия, любые персоналии политические поддерживались всеми силами. Считалось, что любые попытки России какие-то свои интересы в этом пространстве защищать, - это означает возрождение империи, рецидива имперского мышления, и так далее, и непосредственная опасность для интересов Европы и Запада в целом. Если эта политика не будет прекращена, значит, этот шанс на поворот будет упущен. Если эта политика будет пересмотрена, то тогда совершенно иначе смотрится, в том числе и присутствие, и экономическое, и политическое, и даже военное присутствие Запада на территории бывшего СНГ. Потому что если безопасность взаимная, то она подразумевает диффузию. И какая-то диффузия присутствия вполне естественна, она нормальна.

Яркий пример того, что это возможно, - это присутствие, американское военное, в Средней Азии. Понятно, что его невозможно было без согласия России. В какой-то степени это даже инициатива наша. Я не думаю, что полмесяца назад США могли даже мечтать о том, чтобы решать свои задачи с помощью непосредственного военного присутствия в Узбекистане и Таджикистане. А сейчас это не вопрос просто, это происходит реально. И никакой истерики это не вызывает, хотя некоторых от этого, конечно, немножко трясет. И надо сказать, что опасения-то сохраняются. То есть это шаги первые. Опасения сохраняются в том смысле, что какие, в конце концов, конечные цели преследуют наши любимые союзники на этих территориях, и не пришли ли они, для того чтобы просто остаться навсегда. Опять же ничего страшного в том, что они, в том или ином формате, там останутся, тоже нет. Вопрос, опять же, в какой конфигурации безопасность.

Есть такие знаковые вещи. Резко прекратились разговоры о расширении НАТО за счет Прибалтики. Это не значит, что они прекращены, это значит, что они приостановлены. Это знаковая вещь для России. Россия делала очень широкое предложение, не очень формализованное, правда, жалко. Но для того чтобы это предложение рассматривать, должны быть какие-то сигналы даны нам, что будут изменения в политике. Речь идет не о том, что Россия возвращается к формату отношений козыревских времен. Это невозможно, неразумно и нереально. А к тому, что мы готовы, в принципе, на очень серьезные изменения в позиции, если к таким изменениям готовы наши партнеры.