Самый важный интерес этой недели... - Комментарий недели - 2001-09-21

...это, естественно, дискуссия, которая развернулась в российских СМИ среди политиков, военных, политологов относительно того, в какой степени России, и нужно ли вообще, принимать участие в антитеррористической коалиции, а точнее говоря, в тех военных операциях, которые неминуемо в ближайшее время США начнут, в первую очередь, видимо, против талибов. Высказываются прямо противоположные точки зрения, весь спектр присутствует. Нет никакой ясности, я думаю, по большому счету, у общественного мнения в целом. Все против войны, это очевидно, с одной стороны. А с другой стороны, все или большинство, во всяком случае, на политическом уровне, понимают, что уберечься от какого-то участия в этом конфликте не удастся, хотя бы потому, что слишком близко находится этот регион к России, прямо смыкается с бывшими ее союзными республиками.

Что здесь можно выделить как примечательное? Позиция страны, безусловно, не определилась, как и позиция общественного мнения. Это не упрек, поскольку проблема сложнейшая, деликатнейшая, и никто пока не высказал того замечательного рецепта, к которому могли, как к самому логичному и умному, присоединиться все. Достаточно осторожно выступает президент Путин. Несколько раз касался он этой темы, но тоже ограничился общими словами. Последнее выступление было даже слишком оптимистическим. Он сказал, что никакого крупномасштабного военного конфликта не будет. Этот оптимизм хорош сам по себе, возможно, как попытка успокоить, умиротворить волнующихся граждан. Некоторые военные конфликты, начиная с малого, дальше развиваются по собственному сценарию, и уже никто удержать их не может. Так что нужно готовиться к любому варианту. Коллизия, о которой я говорю, не на этой неделе началась и не на этой неделе закончится, и эта неделя ничего существенного не принесла. Но это главная тема, это то, что всех сегодня волнует.

Пока я бы выделил три тенденции, которые можно назвать определяющими, в борьбе их как-то кристаллизуется позиция России. Первую бы я назвал прозападный суперромантизм. То есть да, нужно бороться с террористами, да, мы тоже страна Запада, мы должны всячески поддерживать США. Видимо, предполагается, поскольку они сильнее, играют первую скрипку, в той степени, в какой они нам позволят улизнуть от выполнения каких-то конкретных обязательств, в этой степени мы и улизнем. А в остальном - ничего не поделаешь. Вторая тенденция - гиперреализм я бы ее назвал. Это то, когда люди говорят о том, что это неминуемо нас затронет, как мы ни скрывались, а мы никуда не денемся. Если мы пойдем на стороне Запада, то мы неминуемо навлечем на себя гнев исламских же террористов. Если мы не пойдем на стороне Запада, то все равно можем остаться легкой добычей для них, но Запад нас защищать не будет, и тут России нужен вроде особый третий путь, в этой коллизии. Правда, никто не говорит, в чем же конкретика этого особого пути. И промежуточные позиции, тенденции, которые включают в себя частично от первого, частично от второго.

Вот, собственно, описание того важнейшего общественно-политического явления, которое сейчас еще слишком аморфно для того, чтобы оценить его как хорошее или плохое. Брожение умов. Видимо, такую характеристику можно предположить. При этом чрезвычайная разноголосица, потому что военные и политики (я имею в виду официальных политиков) говорят прямо противоположные вещи. В общем-то, я считаю, что президент Путин должен собрать какое-то достаточно представительное (естественно, не широчайшее) собрание. Оно может быть закрытым. В принципе, такой орган - Совет Безопасности. Но я не вижу, чтобы он действовал, помимо решения каких-то оперативных вопросов, как мыслительный, мозговой центр. И нужно предложить российскому обществу, России, причем в ближайшее время, вполне конкретные алгоритмы того, как будет действовать Россия в этой ситуации. И естественно, тут же заручиться поддержкой народа, всей нации на то, чтобы действовать в пределах этих алгоритмов. Будем надеяться, что ближайшие недели две приблизят нас к этому рубежу, а не отдалят от него, потому что пока не видно, что мы приближаемся. Пока разговоры, неясности, противоречивые точки зрения, что хорошо для спокойной демократической жизни, но в решающие моменты нужно быть более определенным.