В возрастной группе до 24 лет лишь 28% поддержало бывший гимн СССР на музыку Александрова. - Комментарий недели - 2000-12-08
Моя 12-летняя дочь Лелька оставила мне на столе записку следующего содержания. Начало цитаты. "Вчера по телику показали Путина. Он утвердил музыку советского гимна. Слово "советского" было подчеркнуто двумя чертами. Хотим ли мы этого?! Я предлагаю написать ему письмо, в котором мы будем протестовать. Прочитай, передай другому, это важно". Конец цитаты. Записка предназначалась классу, а мне для ознакомления была оставлена вечером на кухне. В принципе, в реакции дочери не было ничего необычного. Более того, она подтверждала данные опроса ВЦИОМ. В возрастной группе до 24 лет лишь 28% поддержало бывший гимн СССР на музыку Александрова. 33% высказалось за другие предложенные варианты. Еще 29% сочло, что нужно сочинить новую музыку для гимна, которая бы соответствовала современным идеалам страны. В другой раз я бы знала, что от меня требуется, увидев такую записку Лельки. Напечатать текст ее на компьютере и представить в виде анкеты, "да", "нет". Но сейчас впервые за все эти годы я задумалась. Как, верно, задумывался четверть века назад мой папа, когда заставал меня за чтением самиздата. Вопрос был не только в том, чем подобная инициатива отольется Лельке. В конце концов, в худшем случае учителя могли настоятельно посоветовать дочери заниматься тем, чем положено в седьмом классе, историей Франции или Англии 18 века, а про историю собственной страны пока забыть.
Вопрос был в том, как в принципе реагировать на так рано проснувшуюся в дочери готовность к политическому протесту. В ее возрасте мы, помнится, больше все ерничали, на протест мы точно не были готовы. Еще год назад я бы порадовалась: дочери небезразлично, что происходит в ее стране. Сейчас, когда ситуация так быстро и так негативно начала меняться, во мне, во многом неожиданно для меня самой, громче, чем все остальные голоса, заговорил материнский голос, материнский инстинкт: защитить собственного ребенка от возможной опасности. И понятно, почему. Президент Путин в своем телевизионном обращении исключил из понятия "народ" тех, кто не согласен с его позицией. Помните, он сказал: "Возможно, мы с народом ошибаемся". Слава богу, что хотя бы допускает саму возможность ошибки. Однако дать возобладать своему материнскому инстинкту я тоже не могла. Это означало бы перечеркнуть все то, чем я учила дочь: говорить правду всегда, а ложь во спасение, так или иначе, все равно ложь, оправдана только тогда, когда ставка - жизнь, особенно если жизнь чужая. Учила ее прислушиваться к аргументам других, но при этом уметь отстаивать свои взгляды. Не идти на поводу большинства, не только потому, что большинство далеко не всегда право, но и потому, что составляют его часто люди, не имеющие своих взглядов и предпочитающие спрятаться за аморфное мнение толпы. Наконец, учила тому, что жизнь не прогулка, и порой требует немалых душевных усилий и силы характера, дабы не потерять в себе себя.
В общем, я выбрала середину. Анкету напечатала, но предложила сначала идею дочери обсудить. Мне хотелось услышать ее аргументы. Они были такими. Первый аргумент. Ленин и Сталин у нас уже были, второй раз за один век - это что-то многовато. Следующий аргумент. Начнут с гимна, потом поменяют флаг, потом еще что-то, а потом и вовсе вернут нас в прошлое. И ежик уже не сможет убежать за лестницей. Цитата дословная. "Но при чем тут ежик?" - изумилась я. "Ты что, не знаешь анекдот про ежика?" - Лелька была поражена моей столь неприлично открывшейся безграмотностью. "Ежик шел-шел, и вдруг упал в яму. Пытается выбрать, ничего у него не получается. И думает: "ну все, если через 10 минут не выберусь, побегу домой за лестницей". Конец цитаты. Лелькина ассоциация была настолько неожиданна и настолько точна, что я открыла рот. Все-таки дети гениальные существа, способные по-своему, но удивительно тонко чувствовать реальность. И действительно может так статься, что мы заметим, что сидим так глубоко, что за лестницей бежать уже бесполезно.
Еще мне тут вспомнилось. Много лет назад, в том прошлом, которое, казалось, уже быльем поросло, один следователь с Лубянки, видимо, вполне приличный человек, занимавшийся делом подпольной газеты "Хроника текущих событий" совершенно искренне спросил подследственного, известного диссидента и главного редактора "Хроники", Сергея Адамовича Ковалева. Он спросил: "Зачем Вам это надо, Сергей Адамович? Вы ученый, могли бы хорошо жить, а теперь отправитесь в лагеря. Ради чего?" "Видите ли, - ответил Ковалев, - ведь есть и еще мужской вопрос, как детям в глаза смотреть". Мне кажется, что сейчас перед всеми нами стоит этот вопрос, как мы будем детям в глаза смотреть.