На фоне, безусловно, самого главного события последних дней, перемен в центре Европы, перемен в Югославии, я хотел бы остановиться на одной - Комментарий недели - 2000-10-06

Я хотел бы остановиться на тех заявлениях, которые российские политики делали последние несколько суток по мере того, как развивались события в Югославии, но все еще оставались неопределенными. Самыми заметными из них были: а) шумное и скандальное заявление Жириновского о том, что победил Милошевич. Ну, это из разряда анекдотов и цирковых номеров, потому что этого не говорил даже сам Милошевич, то есть абсолютно заинтересованное лицо. Гораздо более интересными были заявления более ответственных политиков: Селезнева, спикера Думы, министра иностранных дел Иванова и, конечно же, Путина. Итак, буквально за несколько часов до развязки в Югославии, когда на самом деле было еще совершенно не ясно, как будут развиваться события, общественность получила несколько ясных заявлений. Одно из них сделал Геннадий Селезнев, который назвал происходящее в Югославии государственным переворотом, захватом власти. В общем, выступил достаточно резко и определенно, выступил так, как будто он если не прямой соратник Слободана Милошевича, то его политической союзник. В принципе, каждый имеет право на свою позицию. А этой же ночью в Белграде уже находился министр иностранных дел Игорь Иванов, отправленный туда в срочном порядке и отправленный с письмом. Надо сказать, что Путин, вернувшийся из Дели и, видимо, имеющий какие-то чисто технические ограничения по информации, потому, чтобы вникнуть детально в эту ситуацию, сделал заявление достаточно обтекаемого характера о том, что все должно решаться мирным и политическим путем. В общем, как и должен, видимо, поступать ответственный политик, не играющий ясно и сознательно на одной из сторон, как это сделали западноевропейские лидеры. Так вот, Путин сделал неопределенное заявление и отправил в Югославию Игоря Иванова со своим посланием. И вот что самое интересное. Игорь Иванов был практически первым иностранным политическим деятелем, который поздравил Коштуницу с победой. Надо сказать, что Иванов взял на себя определенный политический риск, поскольку такого рода указаний он не получал, насколько мне известно, и судя по письму, которое он привез, содержание которого тоже известно, оно не давало прямых указаний принимать какую-то сторону и Игорь Иванов должен был действовать по обстановке. Надо сказать, что он сориентировался, сориентировался правильно, и до официального признания Коштуницы победителем, которое сделал Конституционный суд уже несколько позже, Игорь Иванов фактически легитимизировал победу югославской оппозиции. И в этой ситуации я хотел был сказать: политическая неопределенность это звездный час любого политика, любого политического деятеля. Именно в такой ситуации, когда общественное мнение приковано к неким событиям: август 91-го, октябрь 93-го (это случайные примеры, я не хотел бы проводить здесь прямых параллелей) или драматические события в Югославии последних суток. Так вот, события, которые у всех на глазах, но еще не развязались, - это идеальное поле для политика, чтобы показать силу своего предвидения, умение проявить свое политическое чутье и резко продвинуться в политической табели о рангах. Это такой политической Уимблдон, когда одно выигранное очко может принести баснословный успех и, наоборот, неверно сказанное слово может опустить в самый низ рейтинговой таблицы. Так вот, в последние несколько суток у нас проходило что-то вроде проверки на политическое чутье. Так вот, Жириновский просто продемонстрировал неспособность вообще адекватно реагировать на происходящие события, Селезнева политическое чутье подвело невероятно. И самым политически четким и чутким оказался Игорь Иванов. И здесь я хотел бы сказать об одной простой вещи. Точно так же, как информация это мать интуиции (есть такая веселая поговорочка), ясная политическая позиция является залогом точного политического чутья. Вот как не было у Жириновского политической позиции, как действовал он в зависимости от указания и финансирования в парламенте до сих пор, так он и оказался в чистом поле и, конечно, не попал, по-моему, даже в молоко. Как имел позицию железобетонную Геннадий Селезнев, так и оказался весьма слабым и абсолютно нечутким политическим предсказателем. Он в итоге, получается, выступил против законного развития событий. Самым политически чутким оказался Иванов. Вероятно потому, что истинные политические позиции Игоря Иванова адекватны современному развитию политических событий не только в нашем государстве, но и в Европе и в других странах. С этим можно только его поздравить и посочувствовать тем, кто в этом политическом турнире проиграл.