Код доступа - 2020-10-24

Ю.Латынина

Я давно хотела поговорить о ковиде, потому что, конечно, настал абзац №2, новые рекорды смертности ставятся в России даже нашей статистикой. И я как-то давно говорила, что нет катастроф природных, есть социальные. И относительно ковида, это, конечно, сначала было совершенно неправда. Исключения только подтверждают правила. Но по мере того, как мы стали узнавать больше об это болезни, это стало всё больше правда.

И в отличие от первой волны мы научились немного ковид лечить. Мы знаем, что дексаметазон подавляет цитокиновый шторм, что антикоагулянты снимают одну из главных причин смертности — тромбы, что, действительно, помогает антибиотик азитромицин, хотя совершенно непонятно, почему.

И в этот момент стала отчетливо видна разница между государствами, которые могут обеспечить лечение своим гражданам и Россия, в которой это лечение может быть обеспечено только в Москве.

Но тут эту тему про ковид перебила другая совершенно фантастическая вещь, которая случилась и которая, собственно регистрирует ту максиму, о которой я только что говорила, потому что не только эти лекарства, но многие другие исчезли из аптек в основном за пределами Москвы. и причиной исчезновения оказался не только и даже не столько ажиотажный спрос, а система маркировки лекарств, которую ввели в действие с 1 июля 2020 года, а система попросту не работает.

И просто у нас сейчас по всей России сотни тысяч упаковок лекарств не могут покинуть склады производителей или стоят на таможне, и вы представляете, сколько это в пересчете на человеческие жизни.

Я писала об этой проблеме в думу, я говорила о ней Олегом Жеребцовым — это директор крупного российского фармацевтического предприятия бывший Solopharm , теперь он называется «Гротекс». С Аделей Кальметьевой, с Дмитрием Руцким — то владельцы аптек, и, собственно, с теми людьми, которые отвечают за происходящее.

То есть еще раз: сейчас идет вторая волна ковида. Если в Москве можно лечиться в больнице, то вот за Уралом и даже за пределами Москвы начинается просто кошмар. Люди умирают. В больницах лекарств мало. Попасть туда можно по великому блату. И, соответственно, куда идут люди лечиться? Они идут лечиться в аптеку.

И вот Аделя Кальметьева, генеральный директор аптечной сети «Фармленд» (это 1300 аптеке на Урале и Поволжье). Вот у них ситуация. У них 15 тысяч квадратных метров складов. Эти склады перед 1 июля были забиты под завязку, потому что было ясно, что надвигается оно. И вот их положение: антибиотиков нет, антикоагулянтов нет, даже нету лидокаина. Потому что у производителя лежит полусырой продукт, и он не может выпустить товар в рынок, потому что не получил коды, а аптека не может оприходовать, потому что тоже не получила коды.

Вот эта система действует с 1 июля. Это такой типичный пример антицифровой революции. Во всем мире происходит цифровая революция, в результате которой потребитель получает улучшенный, упрощенный доступ к услуге.

В России происходит благодаря государству антицифровая революция. Государство требует купить от потребителя цифровой кирпич, в котором тот обычно не нуждается, а деньги за кирпич — это вот ноу-хау — уходят коммерческой структуре в виде частного налога. Вот реально налоги отдаются на откуп, как во Франции Людовика XIV. И типичный пример, мы все знаем, был «Платон», когда всех водителей грузовиков обложили данью в пользу Ротенбергов.

А вот другой типичный пример — это как раз система маркировки. Причем ее внедряли уже давно на других вещах. Ее внедряли, например, на шубах. Но шуб, как вы понимаете, в России продается не очень много. Ее также внедряют для обуви, но обуви опять же в России продается не так много, хотя, насколько я понимаю, там произошло вымывание мелких производителей при этом.

А вот с 1 июля — для лекарств. А лекарств в России продается 5 миллиардов упаковок в год, и все они разные. И вот с 1июля с каждой упаковочки ООО «Оператор-ЦРПТ». Центр перспективных технологий это расшифровывается. Очень перспективные технологии. Принадлежит это Усманову и «Ростеху», и компании венчурного капиталиста Александра Галицкого. Я долго хотела понять, что такое Галицкий. Я вам рекомендую интервью в «Русские норм!» И там как раз спрашивают Галицкого, есть ли у него среди пайщиков Удодов. И Галицкий отвечает, что есть.

Если помните, это тот самый Удодов, который упоминался как специалист по схемам возврата НДС, который играет с премьером Мишустиным за один и тот же хоккейный клуб и вообще, то ли являлся, то ли является его зятем.

Вот я бы особо обратила на это внимание, потому что понятно, что во всей этой маркировке фискальная цель: всё посчитать. Это очень любил Мишустин еще в бытность главой ФМС. И понятно, как там оказался Чемезов, как там оказался Усманов. Но вот Галицкий, венчурный капиталист как там оказался? И вдруг оказывается, что у него есть пайщик Удодов. А дальше смотрите расследование Навального про Мишустина.

И формально цель декларировалась благая. Предполагалось, что это маркировка она делает прозрачным рынок, сделает невозможной неуплату налогов и продажу поддельных лекарств. И с этой целью на каждую упаковку лекарств клеится штука, которая называется КИЗ (контрольно-идентификационный знак). Там крипотохвост 14 знаков, ничего такого нету во всем мире!

Я давно скептически отзывалась об этой системе. И один из людей, имеющий к ней прямое отношение пытался объяснить, что задумана просто шикарная, высочайшего качества услуга для населения. И вот он наводил свой смартфон на пачку сигарет, и вся подноготная этой пачки мигом высвечивалась: и когда ее произвели, у кого она лежала на складе.

И в общем, у нас всё, как в Европе. И проблема заключается, конечно, в том, что в Европе тоже есть немножко похожая система маркировки лекарств. Но есть маленькая разница: она построена по типу блокчейна. Там есть QR-код, и его наносит сам производитель. То есть есть открытая система со множеством операторов и ты присоединяешься к ней, ты наносишь, ты и отчитываешься, и от тебя исходит информация.

А в России систему всю централизовали. И как бы вам объяснить… Вот представьте, что вы произвели товар в Хабаровске и повезли во Владивосток. И тут выходит циркуляр и говорят: «Нет, перед тем, как товар поставить во Владивосток, надо его из Хабаровска свозить в Москву. И вот есть такая-то улица, переулок, такой-то дом, такой-то кабинет. Вы там этот товар должны показать». Хорошо, вы свозили в Москву, вернули товар обратно. Тут вам говорят: «Вы его поставили во Владивосток, а теперь его надо вести в райцентр. И тоже перед тем, как везти в райцентр, свозите его в Москву и учтите его там снова».

А после того, как его привезли в райцентр, его продают конкретному покупателю в аптеке, и перед тем, как продать покупателю, его снова надо свозить в Москву именно в этот переулок, именно в этот дом и так со всей страны. И при каждой транзакции и не образец, и не коробку, а каждую пачку — 5 миллиардов пачек. Можете себе представить, какого размер коллапс транспортной системе это вызовет, как будут звереть покупатели и какие будут очереди.

И вот это всё происходит в России с 1 июля для всех лекарств только в цифровом виде. При каждой транзакции от производителя к дистрибьютору, от дистрибьютора к складу, от склада к аптеке, от аптеке к покупателю надо получить и оприходовать цифровой паспорт каждой пачки лекарства и получить из единственного места, из этого Центра перспективных технологий… А сервера в нем висят! И получается, что физически товар дошел, а в цифровом виде товар не дошел. Физически он есть, а в цифровом его нету.

Если совсем просто, представьте себе, что для того, чтобы совершать любую транзакцию с товаром — произвести, передать, складировать, продать — вам надо звонить за разрешением Большому брату. Чтобы позвонить вы платите 50 копеек за пачку и платите, и звоните — а Большого брата — занято. То есть затык в системе начинается с момента производство.

Ю.Латынина: Вы будете смартфон наводить? Вам интересно, кто сделал ершик для унитаза, пачку жвачки или трусы?

Вот Олег Жеребцов, владелец «Гротекса» рассказывал мне следующее. Чтобы получить коды, они должны заплатить деньги, то есть скинуть несколько миллионов рублей накануне. После этого должны по запросу выдаваться коды в тот момент, когда партия изготавливается. А система не выдает, висит или выдает с задержкой.

И вот у Жеребцова на заводе 27 линий. Он утверждает, что на оборудование для маркировки он потратил 360 миллионов рублей, нанял 50 человек, которые просто тупо сканируют коды. Но это не помогает, потому что система виснет. А что такое, если линия зависает на 3 часа? Ну, это как 3 часа не работает аэропорт.

Вот Дмитрий Рцукой, владелец группы компаний «Аптечные традиции», тоже довольно крупная сеть аптек, их там, по-моему, около 300 аптек. Он считает, что сейчас в России может простаивать до 30% фармакологических мощностей только из-за этого.

И вот я говорю с Ревазом Юсуповым, с заместителем гендиректора ЦПРТ. И он тоже признает, говорит: «Да, сложности есть. Система зависала на несколько часов, но только 30 сентября». Я Юсупова спрашиваю: «Вот Жеребцов утверждает, что линии его стоят регулярно по несколько часов, что у него есть видео, у него есть логи. Он лжет?» Господин Юсупов тут уходит от ответа и говорит: «Я могу посмотреть конкретно, какая динамика у «Гротекса».

Простой производителя — это только начало проблемы. Потому что после того, как производитель все же отправил товар дистрибьютору, дистрибьютор не имеет права распоряжаться этим товаром до тех пор, пока не позвонит Большому брату, — а Большой брат занят, — до тех пор, пока он не получит ТИЗов из этого ЦПРТ. А ЦПРТ система висит.

Вот Аделя Кальметьева, генеральный директор сети аптек «Фармленд» говорит, что КИЗы надо запрашивать не у производителя, а в Москве. Система висит. В результате фуры, которая раньше обрабатывалась за полчаса, теперь обрабатывается трое суток.

Опять же это не конец, потому что после того, как дистрибьютор отправляет упаковку в аптеку, каждый провизор, который пробивает пачку лекарств, снова должен связываться с этим большим братом, который получает за всё это 50 копеек.

Я могу только повторить, что говорила мне Кальметьева: «Кому пришла в голову эта бредовая идея? Они понимали, какое будет количество транзакций? Они понимали, что к ним будет обращаться 60 тысяч аптек?» А внутри аптеки нельзя пробить чек, если КИЗ неправильный. И вот цитирую Кальметьеву: «Я уже 25 лет этим занимаюсь. Такого у меня никогда не было, чтобы до такого абсурда довести!».

Вот если говорить конкретно по лекарствам. Азитромицин, одно из главных лекарство против ковида, который до сих пор остается. Он же сумамед. Вот у Кальметьевой сумамед стоит на таможне. TEVA его везет. 30 тысяч упаковок. И таких сотни тысяч упаковок лежат на таможенных складах, и они не могут попасть на рынок.

Вот Дмитрий Руцкой. У него Азитромицина есть 25 тысяч упаковок, но раньше они был приняли его за 3 часа, теперь им понадобилось для этого, по словам Руцкого, 2 недели.

Опять же Левофлоксацин, очень старый и сильный антибиотик. Производит его, в том числе российский «Алиум». Принадлежит АФК «Система». Рекомендуется уже в тех случая, когда началась бактериальная инфекция. Минздрав его рекомендует, в том числе, и при ковиде.

Ю.Латынина: Если 100 IT-специалистов не могут купить билет на сайте авиакомпании, значит, проблема в сайте

По словам Кльметьевой КИЗы есть, но они некорректные, аптека не может их отсканировать. Самые главные два лекарства, которые сейчас очень важны если начался цитокиновый шторм. Это стероиды, в частности, дексаметазон. И мы достоверно знаем, что применение стероидов снижает смертность от тяжелых форм ковида на 30%. Это одно из главных достижений, которые сейчас выяснила медицина, которое не в будущем, а сейчас.

И вот у «Фармленда» есть дексаметазон, потому что они его накопили с лета. А что будет, когда кончится, они просто не могут сказать.

Ю.Латынина: Простой производителя — это только начало проблемы

Клексан — еще одно ключевое лекарство, антикоагулянт. При тяжелом протекании болезни снижает риск смерти от тромба. Клексан производит, в частности, «Санофи». В России есть местные аналоги, квадрапарин называется. «Гротекс» его производит, уже упоминавшийся мной и производит из той же китайской субстанции, из которой производят Клександ. И субстанции китайской на Россию из-за ковида выделили всего 40 килограмм. А Америка забрала 5 тонн.

Так вот Кальметьева удивляется: вот то, что даже наши бедолаги урвали 40 килограмм, мы не можем в аптеке получить.

SANDOZ, фармкомпания словенская выпускает антибиотик ацетилцистеин. Растворяет мокроту в легких, тоже очень полезный при ковиде. Оформляется. Не может его получить, потому что не может растаможить, потому что у всех по 2 недели проблема, у всех стандартная задержка — 2–3 недели.

Гедеон Рихтер — вот только что написал, по-моему, «Фармвестник» — остановил поставки, пока не будет выяснена эту петрушка с маркировкой. В «Фармленде» нет даже элементарного лидокаина. Напомню, что без него просто как без растворителя нельзя ввести многие антибиотики. По той же самой причине: завод по производству не может получить КИЗы, а аптека не может их оприходовать.

Еще раз: сколько же это в пересчете на жизни? — я могу повторить за Кальметьевой. Вот это меня убивает. Москвичам наплевать, не они же дохнут. Причем это только лекарства от ковида. Если мы начнем говорить о других лекарствах, мы просто завязнем.

И российская власть — реакция потрясающая, потому что глава Минпромторга Денис Мантуров в среду заявил: «Нет, исключена возможность дефицита лекарств из-за маркировки». Это не-не, дважды два — 17. Причем я позвонила в этот Центр перспективных технологий. Там признают проблему. Вот это я должна сказать, что в отличие от министра Мантурова, в общем, там не возражают, что, кстати, редко для российских структур в такой ситуации, что да, произошел некоторый звездец.

Но при этом Резваз Юсупов говорил, что да, конечно, есть проблемы, но 98% транзакций происходит в течение 10 минут.

Ю.Латынина: В стране должны быть выборы, иначе труба, иначе будет какой-нибудь китайский император

Я Руцкого спрашиваю: «Дмитрий, как вам это утверждение Юсупова?». Ответ цитирую: «Юсупов лжет. Я предлагаю Юсупову приехать в первую же попавшуюся аптеку и провести транзакцию самому». Более того, там дальше начинаются объяснения, как всегда, что типа виноваты сами пользователи. Во-первых, у нас три четверти российских аптек — это ИЧП. А если ты ИЧП ты вообще не можешь работать с этой системой маркировки. И вот там есть такая неправильная интеграция внутренних систем маркировки у дистрибьюторов и вообще неизбежные проблемы в новой, необкатанной системе.

Я как-то эти объяснения нахожу странными, потому что если в коллапсе цифровой системы виноваты неправильные пользователи — а я не сомневаюсь, что многие потребители сейчас совершают ошибки, — ну, слушайте, это должно быть зашито в систему. Там в все-таки у дистрибьюторов сидят не лохи, сидят специалисты. Если 100 IT-специалистов не могут купить билет на сайте авиакомпании, значит, проблема в сайте, а не в покупателях.

А от это, что три четверти аптек не могут этим пользоваться в принципе — то что, ошеломляющее открытие свалилось на правительство 1 июля 2020 года? Они что, не знали?

И самое главное, что меня потрясало, когда я спросила Юсупова, почему система построена таким странным образом абсолютно иерархически, как египетская пирамида? А почему всё устроено как цифровая империя инков? Почему там наверху сидит один верховный инка, почему не устроено по принципу бокчейна?

И Юсупов мне сказал две вещи, одной из которых я верю. Он сказал, что «это не мы решали, это решали на самом верху». Ну, это понятно, у нас любят устраивать все по принципу египетской пирамиды. Другое: что блокчейн бы не справился с таким объемом информации.

Слушайте, я, конечно, выпускник литинститута. И я с удовольствием выслушаю ответ специалистов, тем более, если кто на моем YouTube, там есть чат, там можно написать. Если вы IT-специалист, то, пожалуйста, прокомментируйте. Но вот я как маленькая, неопытная девочка могут сказать, что если я как филолог правильно слышала, то блокчейн может справиться с любым объемом информации, потому что в блокчейне нет центральной инстанции, потому что в блокчейне каждый участник цепочки является цифровым оператором.

И вообще, как мы видим, система-то не справляется ровно централизованная. Потому что нам утроили цифровой Госплан. Нам устроили ситуацию, которая превосходит по степени цифровой централизации то, что было в Советском Союзе в 70-е годы, а как известно, чем 70-е годы закончились.

Во всяком случае, я могу сказать, что вот этот ЦРПТ признает проблему. Они, действительно, предпринимают попытки ее решить, они что-то разрешили. Они разрешили аптекам продавать лекарства, насколько я понимаю, и только потом, задним числом как бы конечный кусок отчитываться, что они его продули.

Ю.Латынина: Государство требует купить от потребителя цифровой кирпич, в котором тот не нуждается

Но вот министр Мантуров… Да нет, какая проблема? Вообще у него нет, оказывается, проблемы.

И вопрос: зачем по всей стране устраивать коллапс лекарственного обеспечения? Вот Дмитрий Рцукой говорит, что у него в аптеках творится ад. Потому что люди приходят за тем, чтобы спастись. У них была последняя надежда, их государство бросило. Оно их не лечит от того, от пятого, от десятого, больницы закрыты, больницы скверные. И в аптеке нету. Потому что эти товарищи получают свои 50 копеек и Большой брат занят.

Вот у Руцкого был случай, когда инвалид костылем громил аптеку. Зеленку обливают не обязательно Навального. Плюют.

А вы представляете, там провизоры эти сидят несчастные за этим плексигласовыми щитками, они же тоже болеют ковидом, и у них тоже душа дрожит, а тут еще лекарств нету. И отчаяние стариков, детей и вообще кого угодно.

И просто участники фармрынка были уверены, что у них с 1 июля при ковиде не поднимется рука внедрить недоделанную систему. Ни фига! Внедрили. Ну, это же Большой брат с коммерческим уклоном. Еще раз повторяю: в рамках этой системы каждый экономический агент должен сам позвонить Большому брату, спросить у него разрешение на любое действие, заплатить 50 копеек, и у Большого брата еще занято.

А люди реально могу умереть из-за этих 50 копеек. Это просто нам власть показала, сколько стоит жизнь российского избирателя в разгар эпидемии, да внедрив всё это. Как там в анекдоте: 5 старушек — уже рубль. Старушки все-таки подорожали. 50 копеек старушка, а не 20 копеек.

И чтобы вы понимали, в будущем эту прекрасную систему распространят на все товары от упаковки прокладок до пачки молока. Поняли: всё будет для нашего удобства, чтобы мы навели свой смартфон в магазине на пачку прокладок — и сразу узнали, кто ее произвел и где ее держали на складе.

Другой вопрос: оно нам надо? Вы будете этот смартфон наводить? Вам интересно, кто сделал ершик для унитаза, который вы покупаете, или пачку жвачки, или трусы? Вы будете каждый единицу товара в тележке НРЗБ смартфон? Вы согласны платить 50 копеек за каждую единицу купленного товара.

И у меня такой вопрос. Система для сигарет работает, для шуб работает. На лекарствах она сломалась. Лекарств много и они разные. Как вы представляете, если это будет помимо 5 миллиардов упаковок лекарств в годе еще миллиарды упаковок молока, трусы, ершик для унитаза — если это всё пойдет через эту систему?..

Вот тут Путин выступал на Валдае. И помимо всего, что он говорил про Навального, он сказал: «Борьба с угрозой коронавируса показала, что эффективно действовать в кризисной ситуации может только дееспособное государство. И в России с самого начала эпидемии во главу угла мы поставили самую главную ценность — жизнь и безопасность людей. Это был осознанный выбор, продиктованный культурой, духовными традициями нашего народа».

Ю.Латынина: Удаленка — большое испытание для раздутых структур, где люди ничего не делают, кроме как находятся в офисе

Вот я должна сказать, что есть бедные страны, в которых, действительно, нельзя помочь людям, потому что это угробит экономику. И люди болеют и люди умирают. И, более того, я не сторонник жесточайших карантинов. Если у меня останется время, я об этом поговорю. Но вот как-то даже Лукашеску не додумался в разгар эпидемии внедрить систему Большого брата, которая не работает, вот чтобы коммерческая структура получала 50 копеек с умирающих старушек. Вот это то, что говорит Путин про духовные ценности, что у нас, оказывается, человек во главе угла. А вот эти 50 копеек — это реальность.

И, собственно, насколько вещей, которые я хотела добавить от ковида, что мы находимся в ситуации, когда хорошего выбора нету, потому что надо выбирать между плохим и плохим. Потому что это серьезная штука. Не дай бог если вы ковидиот, потому что даже если человек не умрет, то он оправляется долго, если он тяжело болел — месяцами. Причем это очень коварная штука, потому что человек заразен больше всего тогда, когда он не подозревает, что он болен.

Ю.Латынина: Трамп — один из немногих президентов не ставших национализировать жизнь избирателей под предлогом ковида

И, что еще хуже, когда будут сделаны хорошие лекарства антивирусные, те самые антитела, которые делают американские компании, в частности, Regeneron, которые давали президенту Трампу, так они действуют только в первый период болезни, когда человек еще не знает, что он болен, если он не сдает каждый день теста. А среднестатистического человека каждый день не проверяют.

Перерыв на новости

НОВОСТИ

Ю.Латынина

Я говорила о ковиде, который, с одной стороны, у всех навяз в зубах. А, с другой стороны, слушайте, в Москве катастрофа. Назовите мне, у кого не болеют. Я на прошлой передаче сказала, что по количеству государственных компаний, которые не отправили сотрудников на удаленку можно вычислить, какие компании хорошо работают (которые отправили), какие плохо работают (которые не отправили). И мне в комментах написал кто-то очень умную мысль, что не отправили, прежде всего, те, у кого сотрудники ничего не делают. Поэтому если они не будут находиться в офисе, то просто станет ясно, что они не нужны.

И в этом смысле удаленка — это такое большое испытание для раздутых структур, в которых люди ничего не делают, кроме как находятся в офисе. И слава богу, никакого карантина не вводится и не будет вводиться, за исключением, может быть, Москвы. И, я думаю, что это тот случай, кода по неправильной причине власть делает правильную вещь. Потому что неправильная причина в том, что власти наплевать на население.

А правильная вещь — это отсутствие локдауна. Потому что все мы видели, что происходило весной, когда, если власть не вводила карантин, то ее ругали за трупы, а если она вводила, то ее ругали за бессмысленные ограничения, которые губят экономику, тяжело действуют на психику и способствуют росту от других смертей.

И очень интересный момент. Каждый, кто скажет в такой ситуации: «Ну, как можно быть против карантина? Потому что ты выбираешь какую-то экономику вместо жизни людей», и ему все время отвечают: «Ну, ты фашист! Как ты можешь решить, что жизнь Пети стоит меньше, чем его возможность заработать деньги?»

Ю.Латынина: Никто не задался вопросом: А какого черта я лечу отдыхать в Крым? Может быть, я подумаю о семье?

И ответ, конечно, заключается в том, что нет, государство не имеет права решать жизнь Пети, а вот сам Петя должен иметь право это решать. Это надо предоставить ему. Государство, конечно, должно создать условия, призвать людей к ответственности, разрешить уделенку, поощрять ее, запретить крупные собрания, сделать достаточно много вещей как инфраструктура. Конечно, сделать так, чтобы были больницы и уж, конечно, сделать так, чтобы лекарства были в аптеках. Это просто какой-то вынос мозга! Это какой-нибудь киножурнал «Фитиль», только не смешно.

Но в обычной жизни Петя сам решает, и его жизнь состоит из непрерывного взвешивания рисков. Вот опаздывает на встречу и думает: «Вот что лучше: поехать со скоростью 100 километров в час и разбиться или опоздать на встречу?» Вот он решает: «Что лучше: я сегодня схожу в кино или я отложу эти деньги и пройду медицинское обследование?» Да, очень часто эт решения бывают роковыми для Пети, иногда эти решения будут роковыми для других людей, потому что если он поедет со скоростью 100 километров, чтобы не опоздать на встречу, то не факт, что только он разобьется.

Но другого выхода у человечества почему-то нету. И понятно, что такая система будет хорошо работать только в обществе, где все уважают друг друга и доверяют власти.

Вот почему в Швеции карантин работал? В Швеция-то был карантин, в Швеции не было локдауна. А в России почему не носят маски? Потому что масса защищает другого, а на другого в России плевать. В России в отличие от Швеции на бумаге государству доверяют, а в реальности ненавидят.

Ю.Латынина: Идет вторая волна ковида. Если в Москве можно лечиться в больнице, то за пределами Москвы начинается кошмар

И я хочу обратить ваше внимание, что во второй волне мы видим, что произошел огромный медицинский прогресс. Научились отчасти лечить ковид. Скоро научатся лечить еще лучше. Скоро появятся вакцины. И этот медицинский прогресс сопровождается абсолютный отсутствием прогресса в том, что касается социальных мер. Потому что продолжается полная несознанка относительно того, как оно должно быть устроено государством с минимальныи потерями для общего блага. Потому что всё, что касается карантина, оно не имеет отношения к медицине и науке, оно явно имеет отношение к политике.

И мы, несмотря на то, что нам всё, что касается мер карантина, ношения масок, ходить или не ходить детям в школу — всё время нам говорят, что это рекомендовали какие-то ученые какого-то университета или рекомендовала ВОЗ, которая тридцать три раза там переворачивалась. На на самом деле это по-прежнему осталось не областью науки. Это осталось областью общественных суеверий, это осталось вопросом о том, левый вы политик — почему-то левые всегда были против того, чтобы государство шпионило за гражданами, боролось с терроризмом и так далее, — и вдруг они стали ужасными сторонниками всяческих мер, которые разоряют бизнес с криком: «Как вы можете быть против сохранения человеческой жизни?! Тогда вы фашисты».

Или ты правый политик и тогда ты говоришь, что вот у вас кто-то разориться, кто-то пустит себе пулю в лоб, кто-то сойдет с ума, — у вас еще не факт, где будут большие потери.

Мне немножко во всей это ситуации непонятно, что первое, что спрашивают люди, это спрашивают с государств. В древности, знаете, всегда спрашивали с бога. Вот как начиналась какая-то эпидемия, люди говорили: «Это мы согрешили». А теперь начинают спрашивать с государства: «Сделайте, государство, нам хорошо».

Слушайте, я не большой любитель государства. Государство любое будет делать только для себя любимого. Вот если оно случайно сделает, как человеку надо, то только по своим причинам. Спрашиваейте, прежде всего, с себя.

И я понимаю, что это очень неприятный совет в том смысле, что откровенно говоря, мы же понимаем, что если в стране объявляется карантин, то люди, которые находятся в наибольшей системе благоприятствования — это богатые люди, которые могут самоизолироваться и у которых есть, на что жить, а люди, которые вынуждены работать и помирать, — это бедные люди, особенно те, которые живут на 30 квадратных метрах вшестером.

Но, тем не менее, то, что мы видим в России, помимо безответственности власти… слушайте, ломятся в рестораны. В Крыму эпидемия была еще летом. Мэр Ялты умер от коронавируса. Вот Марков у нас рассказывает, как он летел в самолете, действительно, заболев коронавирусом. Это широко известная вещь, что люди, которые заболевали на отдыхе коронавирусом, они же понимали, что в Крыму нет никакой медицинской инфраструктуры, они ехали обратно в Москву. Вы представляете? Вот, собственно, это была одна из основных моделей распространения у нас в России болезней.

Ю.Латынина: Грязь и черный пиар — это нормальное состояние для здоровой политической кампании

Никто из этих людей, которые летели отдыхать в Крым, не задался: А какого черта я лечу отдыхать в Крым? Может быть, я подумаю о семье и о других?

Еще одна история, про которую я не могу не сказать — про американские выборы. Меня тут спрашивают про дебаты между Трампом и Байденом. При виде которых можно только обзавидоваться, потому что представляете в России дебаты между Путиным и Навальным? Да кто же его, Навального пустит? Путин его и по имени-то не называет.

Дебаты, на мой взгляд, выиграл Трамп. Это, конечно, не значит, что Трамп выиграет выборы. Более того, знаете, есть такая жестокая закономерность, которая заключается в том, что если экономика в плохом состоянии, то правящий президент проигрывает. Из этого правила есть исключения, но, в принципе, избирателя не волнует, по какой причине экономика находится в плохом состоянии. Вот если экономика была бы в хорошем состоянии, как до ковида, причем, в первую очередь, благодаря принятым Трампом мерам, он выиграл бы со свистом. А в плохом состоянии — да, из-за ковида, но избирателя не волнует, почему она в плохом состоянии. Это закон больших чисел.

Это как в Китае, если правит император и происходит перемена русла реки, и река убивает несколько миллионов человек, китайских крестьян не волнует, что император лично не отвечает за речку. Нет, император лично отвечает за речку. Закон больших чисел. Большинство избирателей голосует не со словами «А давайте я подумаю, почему это произошло». Он просто голосует со словами: «А мне плохо».

Я буду очень рада, если ошибусь, потому что Трамп — один из немногих президентов, который не стал национализировать жизнь избирателей под предлогом ковида. Но я бы обратила ваше внимание на следующее. Первое: Байден обещал отменить льготы по налогам, которые предоставил Трамп, буквально с первого дня, он сказал. Но, вообще, еще сравнительно недавно в обществе, где есть избирательная система, было просто нереально, чтобы в программе кандидата было, что «с первого дня моего президентства вы будете платить больше налогов». Да, понятно, вы скажете, что имеются в виду налоги на очень богатых, на супербогатых. Сейчас даже не будем обсуждать, почему это не совсем так и даже совсем не так.

Но вот повышение налогов — это была анафема для любого человека, который голосует, потому что голосовал налогоплательщик. Революция из-за этого произошла американская. Чай в Бостоне из-за этого бросали за борт. Английская и Французская революция произошли из-за того, что людям повышали налоги. Это значит, что в американском обществе резко упал процент налогоплательщиков и резко повысился процент людей, которым не важно, повышают налоги или нет, потому что не на них повышают, а они тем или иным образом не платят налоги.

Вы представляете себе, стоит какой-нибудь король Карл I и говорит: «Тут мне налогов нужно» — ему рубят голову. И тут встает кандидат в американские президенты и говорит то же самое. Это, на мой взгляд, история о том, почему, с одной стороны, выборы — это замечательно, то есть это единственный способ, как можно управлять страной, чтобы она не свалилась в авторитаризм, но почему всеобщее избирательное право вместо права, при котором голосуют налогоплательщики, приводит рано или поздно — Джон Стюарт Милль, кажется, это говорил — к социализму.

Второе, что меня изумило. Ну, понятно, что любая кампания сопровождается грязью. Это совершенно нормально. Это как раз псевдовыборная кампания, когда «Единая Россия» избирается, тогда всё тишь, да гладь. А грязь и черный пиар — это нормальное состояние для здоровой политической кампании.

И эта кампания не исключение. Мы видим, что в ходе ее New York Post опубликовала несколько историй. Две истории про Хантера Байдена, сына кандидата. Обе истории происходят из лэптопа, который кто-то принес в починку. Там было несколько залитых водой лэптопов. Человек этот не заплатил за починку. И когда начался скандал с Burisma, то человек, который делал ремонт, он был поклонник Трампа, но в этот момент лэптоп принадлежал уже ему официально. Он перешел в его собственность, потому что человек не пришел и не заплатил. Он просто посмотрел, что там было в электронной почте. Пришел в ужас и сдал этот лэптоп в ФБР.

И вот сейчас через Руди Джулиани эта копия стала вылезать. И вылезло два е-мейла. Один — благодарность какого-то сотрудника Burisma, которого, честно говоря, никто из моих украинских друзей даже не знает, за организации его встречи с Байденом-младшим. Ну, собственно, напомню, что Burisma — это очень странная компания, которую организовал бывший министра природных ресурсов Януковича господин Злачевский. Сейчас они только что попались на том, что 6-миллионному взятку пытались дать украинскому правительству, и что, в общем, Хантер Байден понятно, что делал в борде этой компании в тот момент, когда Байден-старший был вице-президентом и заведовал, в том числе, Украиной.

И это, видимо, был вопрос: Хантера Байдена нанять или дать взятку прокурору?

Так вот, собственно, не такая большая история сама по себе, потому что, скажем так, присутствие Хантера Байдена в борде этой компании говорило само за себя. Просто Байден-старший говорил, что сын с ним никогда не обсуждал своей этой Burisma. Тут вот, получается, что какой-то человек все-таки был ему представлен.

Но это еще не самая страшная история. Куда неприятней китайская история, которая произошла после того, как Байден в 13-м году прилетел в Китай на важные переговоры. С ним летел его сын. Сразу после этого сын подписал сделку на 1,5 миллиарда долларов с китайской компанией. Вот теперь всплывает е-мейл, где написано что, H. — инициалы Хантера — будет держать 10% для Вig guy — «большого парня». Вот бывший партнер Хантера Тони Бобулински говорит, что, все-таки, он был реципиентом этого е-мейла, и что под именем Вig guy имеется в виду Байден-старший.

Слушайте, ну, Burisma маленькая компания. Украина на международной арене не играет большой роли. А Китай является стратегическим противником США. И когда выплывают такие 10% для «большого парня» — это само по себе, действительно, очень плохо.

Но это всё, как я уже сказала, нормально в рамках предвыборной кампании, равно как и отказ Байдена отвечать на эти вопросы. Потому что когда ему журналисты стали задавать эти вопросы, он сказал, что это просто очередная кампания по очернению.

Это мне очень напомнило, как Медведев реагирует Медведев на расследование Навального типа «пошел вон, холоп!» Потом очень странно отреагировали демократы, потому что сначала Адам Шифф… Очень странно отреагировали бывшие директоры АНБ и ЦРУ Бреннан и Клаппер, которые заявили, что это дезинформационная кампания российской разведки.

Ну, слушайте, во-первых, я должна сказать бывшему директору АНБ и ЦРУ, что это непохоже на дезинформационную кампанию российской разведки, потому что Мишкин и Чепига у нас останавливаются в 3-звездочных отелях, у нас российская разведка отправляет на переворот в Черногории деньги через Western Union и на обратном адресе отправителя пишут адрес штаб-квартиры ГРУ. Если это операция российской разведки, то ФБР, у которых находится этот компьютер, достаточно легко могут это доказать. И как-то мне это напоминает ровно то, как российские официальные лица реагируют на расследование Навального. вот то, что Бреннан и Клаппер ведут себя как Патрушев и Бортников, для меня это полный вынос мозга.

Вот теперь мы видим, как Байден говорит в лицо Трампу, что это всё Руди Джулиани, который пешка русских. Это значит, что ему нечего ответить. И когда ведущая «60 минут» говорит в лицо Трампу что, российская дезинформация была опровергнута… слушайте, чего опровергнуто? Вот в 13-м году Байден летал в Китай. Сын с ним летел одним бортом. Сделка была потом подписана — 1,5 миллиарда. Это что, неправда?

Мы же понимаем, что эти е-мейлы не добывают нам большого внутреннего знания о том, как всё это было устроено. Они просто подтверждают некоторые очевидные выводы из наблюдавшихся невооруженным взглядом событий.

Представим себе, что то же самое было бы с Трампом. Нашлось бы какое-то письмо, направленное, собственно говоря, Джареду Кушнеру и что 10% полагалось «большому парню» — от китайцев! Или бы нашлись бы данные о сделке, что 3,5 миллиона долларов получено за консультационные услуги каким-то из родственников Трамп Елены Батуриной.

Мы все помним расследование прокурора Мюллера. Ну, Трампа бы просто в каток раскатали.

И самое страшное даже не это, а то, что произошло в Фейсбуке и в Твиттере, потому что там эти расследования, ссылки на них были просто забанены. Потому что, например, в случае Твиттера официальный аккаунт New York Post был заблокирован за то, что они постят хакерские материалы. Хотя, собственно, мы видим, что эти е-мейлы не были хакнуты.

И это тоже знакомо, потому что ровно так в Кремле относятся к расследованиям Навального. Они стремятся ограничить их циркуляцию, потому что они правильно считают, что действует закон больших чисел. Потому что любой человек вам скажет: «Мало ли что Кремль чего-то забанил или Яндекс куда-то не сослался. Вы же можете пойти на сайт Навального и посмотреть это расследование». Ответ заключается в том, что есть закон больших чисел, который диаметрально противоположен пресловутому закону Стрейзанд о том, что если вы информацию начинаете пытаться запретить, то она только шире расходится. Это неправда. Информация, которую вы пытаетесь запретить, расходится еще шире, если у вас есть среда, которая заинтересована в этой информации.

И несомненно, все избиратели Трампа, республиканцы, они были шокированы попыткой запретить эту информацию. Но они это и так знали. А вот за пределы избирателей Трампа эта новость, я думаю, в значительной степени не вышла, и это закон больших чисел. И это очень неприятная история, потому что это та особенность пропаганды, которую давно освоили полу- и авторитарные режимы типа нынешнего российского о том, что, слушайте, ну вот у вас тут есть выборы — плохие, как в России, или хорошие, как в Америке, — но выборы; и если вы не хотите, чтобы какая-то информация не стала известна избирателю, не обязательно, чтобы при этом была тотальная пропаганда. Просто достаточно ограничить циркуляцию информации, и значительная часть избирателей ее не получат.

Еще, что меня поразило, это, конечно, то, что Байден уходил от ответов на вопросы и почему. Ну, потому что современная Демократическая партия, говоря, делится на два крыла. Есть старые демократы, которые ведут business as usual — бизнес как обычно. Вот типа Байдена с его сыном, с Burisma, с китайской этой историей. И есть новые инфантильные воук-социалисты, которые хотят новой зеленой сделки, критические расовые теории, которые хотят отменить предыдущую расистскую Америку и так далее.

Байден типичный представитель, конечно, первого крыла. И, конечно, он не может себе позволить никаких высказываний, которые огорчат второе крыло. Поэтому он уходит от ответов на вопросы. Поэтому, когда его спрашивают «Как вы относитесь к тому, чтобы набить Верховный суд, добавить туда новых членов, если он станет президентом, соответственно, большинство перейдет от правых к левым в Верховном суде», он отвечает корреспонденту: «Вы недостойны этого знать», — дословная цитата, которая была настолько ужасна, что через несколько дней, даже Байден поправился и сказал: «Да, я скажу».

Трамп спрашивает его позицию по фрекингу, и Байден отвечает, он мог сказать: «Я не буду запрещать фрекинг», переменив тем самым свою точку зрения, потому что он многократно это обещал, он говорил, что не будет фрекинга в его администрации. Но он вместо этого отвечает: «Я никогда не говорил, что я запрещу фрекинг». Это очень неприятно.

Тем более, фрекинг — это, действительно, реально то, что изменило ситуацию в политике, в социуме. Это то, что решило петрократию их когтей. Это то, почему газ сейчас в США стоит не 600 и 700 долларов, как надеялся «Газпром», а меньше 100, а нефть стоит не 250. Вот фрекинг и сланцевая нефть и сланцевый газ — это произвело переворот в мировой политике. Впервые США могут не обращать внимания на то, что происходит на Ближнем Востоке. Впервые петрократии вынуждены умерить аппетиты. Представляете себе Путина с нефтью под 250 долларов?

И, собственно, единственное, за что мне нравится идея перехода на возобновляемую энергию — это ровно то, что она остригает когти петрократии. Но это должно происходить естественным путем. А если просто это будет запрет фрекинга, то это будут очень неприятные последствия не только для самих США и их экономики, непосредственно их рабочих мест, это будет еще неприятная история в геополитике.

И меня смущает то, что мы в результате не знаем позиции Байдена: он все-таки за Green New Deal или он все-таки против Green New Deal. И как-то, понимаете, мы никогда не знали, кто победит на американских выборах, но всегда знали, какой политики этот человек будет придерживаться. А в авторитарной стране было наоборот: мы всегда знали, кто победит, допустим, Путин, но никогда не знали, что он будет делать, чего у него в голове. И вот мы впервые наблюдаем, благодаря этим двум крыльям в Демпартии, что баллотируется кандидат — и мы не знаем, что у него в голове. Вот чего в голове у Трампа, мы знаем, а тут это Америка, и мы не знаем. Потому что впервые, вы знаете, кандидатом на пост президента от Демпартии баллотируется Черненко. И поскольку Трамп призывает приходить своих избирателей на избирательные участки и говорит, безосновательно на мой взгляд, что возможны фальсификации при почтовом подсчете, а, соответственно, демократы предлагают голосовать почтой, то вполне может сложиться ситуация, при которой в ночь после выборов большая часть голосов будет у Трампа, а потом будут приходить голоса по почте, и преимущество Трампа будет таять и может растаять полностью и перевернуться в пользу Байдена. Даже, я бы сказала, что это наиболее вероятный сценарий. И вот пока всё это будет происходить, можно себе представить, сколько будет происходить демонстраций и сколько статуй будет сброшено с пьедестала современности.

Нам все время объясняли, что Трамп — это большая угроза американской демократии. Трамп никакая не угроза американской демократии. Но левые — совершенно точно угроза американской демократии, потому что для того, чтобы изменить некоторые фундаментальные вещи в американской демократии, сейчас надо не очень много. По сути дела надо: а) отменить электоральный НРЗБ и б) изменить демографию в стране так, чтобы большинство людей, так или иначе, зависели от государства и, так или иначе, получали пособия.

И, главное, чем я хочу закончить: в стране должны быть выборы, иначе труба, иначе будет какой-нибудь китайский император. Но мое глубокое убеждение, что хорошая выборная система должна заключаться в том, что голосовать должны те, кто платит хотя бы на один цент больше налогов, чем получает субсидий. Поэтому это меняет тип политической системы и меняет дискурсы, принятые в обществе. Пожалуйста, левый дискурс остается, потому что общество не должно звучать на одной волне. Но исчезает вектор, который заключается в том, что политики стремятся всеми силами увеличить число тех, кто зависит от государственных подачек.

Всего лучшего. С вами была Юлия Латынина. До встречи через неделю!