Код доступа - 2015-12-26

Ю.Латынина

Ю.Латынина: Китай давно является любимым местом производителей из-за фантастически успешной модели ведения бизнеса

И я много раз обращала внимание, что значительная часть (если не бóльшая) всех предпринимателей, которые это делают, от того же Маска до Джеффри Безоса – это люди, которые сделали миллиарды долларов в IT, и сейчас как Шлеман осуществляют юношескую мечту – за частные деньги стремятся к звездам.

Есть в списке космических частных компаний русская компания. Это компания Dauria Aerospace. Конечно, у нее не таких планов громадье, но вот только что она продала уже работающий на орбите спутники американской компании Aquila Space. Очень скромная сумма сделки, где-то до 6 миллионов долларов. И очень рада, что Dauria Aerospace есть, ну, как я уже сказала, не в малом списке финалистов, но в очень большом списке. Но, к сожалению, вот, отношения Dauria Aerospace ко всем этим гигантским американским компаниям, которые делают эти вещи, это реальный масштаб отношения российских инноваций и американских инноваций.

Маск не единственный проект его, напоминаю, космический корабль. Его машина Тесла. Маск обещает, что Тесла будет сама себя водить в течение двух лет. Причем, обращаю ваше внимание, что Тесла не только будет заменять водителя... Кстати, это же самое обещает и Сергей Брин в Google. Тесла будет еще и при этом обучаться. То есть система искусственного интеллекта будет находиться на облаке. И если один раз одна машина попала в тяжелую дорожную ситуацию, то правила поведения в этой ситуации потом будут передаваться всем машинам.

Вторая новость, которую я хочу рассказать, это то, что китайские ученые из университета Сунь Ятсена в Гуанчжоу впервые в мире направленно модифицировали геном человеческих эмбрионов. Они использовали для этого технику, которая называется CRISPR/Cas9.

Напомню, что модификация эмбрионов человеческих запрещена и в США, и в Европе. И, собственно, китайцам не удалось поэтому опубликовать результаты своей работы ни в «Nature», ни в «Science».

Собственно, технология заключалась в том, что надо было заменить один из собственных генов эмбриона на его инициированную копию, то есть это позволяло в будущем лечить всякие генетические болезни. Не очень удачный эксперимент. Было инициировано 86 зигот, и только в 4-х клетках рабочая копия гена заменила исходную при том, что сама... То есть сама методика вот эта не является уникальной для китайцев – наоборот, это очень популярная методика модификации генома. Ее там использовали уже для всяких созданий эффективных нужных мутаций в популяциях паразитов. Так что технологически новость не так сама по себе много значит. Это неудачные испытания.

Но эта новость говорит о другом. Нам очень часто говорят, что, вот, мол, Китай – это еще до сих пор третий мир, он только копирует всякие европейские технологии. Это вот любимая история о том, что мир сейчас стал плоским, а Китай – это мастерская. Да, и еще очень часто говорят о том, что «Вы знаете, там без свободы ничего не создашь».

Вот, история модификации человеческих эмбрионов напоминает нам, что есть несколько видов свободы, и одна из них не только политическая, а научная. И что научная свобода сейчас в странах Запада по разным лоббистским и другим соображениям подвергается очень сильному сжиманию.

И если посмотреть на самих китайцев, то они вовсе не говорят, что они мастерская. Они говорят, что это на Западе забыли вкус настоящей экономики и думают, что экономика – это финансы. А это производство. И китайцы правы, потому что Англия в XVI веке, Например, тоже была просто местом, где делают плохие копии. Плохие копии хороших испанских пушек.

А потом как-то оказалось, что, вот, технологии, накопленные в ходе копирования, преобразовались в совершенно другое место. И я напоминаю, что та же самая Англия в XVI веке была не более, а менее свободным политическим обществом, чем сегодняшний Китай.

И я ожидаю в Китае как раз роста именно новых технологий, технологий прорывных, в первую очередь в тех областях человеческой науки, на которых наложен на Западе по моральным соображениям строгий запрет.

И я хочу вам напомнить, что Китай давно уже является любимым местом производителей не только потому, что там дешево (как раз сейчас в Малайзии дешевле), а просто из-за фантастически успешной китайской модели ведения бизнеса. Например, в частности, потому, что если вы, скажем, обратитесь к немецкому производителю, то помимо того, что он сделает дороже, если вы попросите его внести какие-то модификации, то он будет согласовывать эти модификации 2 месяца. Это не потому, что он плохой, а вот так устроено, да? Европейские согласования, всякие там модели регулирования. А китайцы вам сделают после модификации работающий экземпляр через 3 дня.

И я предсказываю, что будет момент, когда в Европе будет корректная наука, а ученые – ну, если они не будут уезжать в Китай, чтобы работать в свободном пространстве научном, то они будут хотя бы не уезжать из Китая. А, знаете, при миллиарде людей, значительная часть из которых является учеными, этого вполне достаточно.

И вот на этом мировом фоне прорывных технологий, прорывов в Америке, прорывов в Китае технологические новости из России, которые я могу назвать «антицифровой революцией». Вы знаете, есть цифровая революция, которая заключается в том, что весь мир переходит на облако и это, с одной стороны, облегчает жизнь потребителям, а, с другой стороны, приносит миллиарды частным предпринимателям, и эти частные предприниматели (такие как Безос, такие как Маск, такие как Брин) составляют абсолютно новую мировую элиту, которая не похожа по своему качеству на предыдущие элиты, и которая, с одной стороны, вкладывает... Потому что частное предпринимательство всегда эффективнее вкладывает деньги, чем государство, оно вкладывает деньги в самые различные вещи, начиная с космоса. Оно дает научные премии как та, которую учредил Мильнер.

А у нас происходит антицифровая революция, которая заключается в том, что те же самые интернет-технологии в России используются для того, чтобы государство усложнило жизнь граждан и, как правило, дало при этом заработать каким-то частным ребятам не за счет увеличения общей суммы благ в обществе, а, наоборот, за счет уменьшения внутреннего валового продукта всей страны. Причем, при этой антицифровой революции действует своеобразный такой бюрократический мультипликатор, потому что каждый раз на тот рубль, который заработан человеком, навязавшим с помощью государства нам свою услугу как кирпич, приходится на порядок больше потерь, которые понесла экономика.

Вот, в этом смысле типичная история с антицифровой революцией – это система «Платон», совершенно конкретное порождение, уродливое детище ГЛОНАССа. Причем, напомню, что таких детищ ГЛОНАССа у нас два. Одна – это тахографы, о которых я уже говорила, когда, чтобы хоть как-то окупить ГЛОНАСС, вернее, хоть как-то оправдать его, по системе «Купи кирпич» стали обязывать водителей всех грузовиков ставить на себя очень дорогие тахографы, которые отслеживали путь машины, установка которых стоила сначала 80 тысяч, сейчас она стоит 50 тысяч рублей. Причем, реально получение карточки водителя тахографа может занимать месяц и больше, всё это время ты не можешь работать. В общем, «Купи кирпич». И этот «Купи кирпич» был один, а затем кирпич, вот, точно в таком же виде предложился второй, потому что оказалось, что второй кирпич есть еще у Ротенберга, он тоже работает от ГЛОНАССа, он тоже отслеживает путь машины, а после этого водитель должен платить деньги компании Платон, которая, как известно, принадлежит частично Ротенбергу-младшему.

Причем, опять же, проблема заключается в том, что система Платон попросту плохо работает. То есть, переводя на язык, чтобы были понятны злоключения водителей грузовиков обыкновенному обывателю, представьте себе, что вы – автомобилист, и вдруг вам сказали, что отныне правила вождения вашего легкового автомобиля меняются, они заключаются в том, что перед тем, как вы отправитесь в любую поездку, вы должны зайти в интернет, объяснить, куда вы едете, заплатить за эту поездку, причем интернет, куда вы зашли, выдаст вам маршрут, которым вы должны ехать.

И если вы поехали не тем маршрутом или в процессе поездки передумали и решили заехать куда-то вбок, то вы платите большой штраф. Первоначально штраф был такой, что он фактически кончался конфискацией вашей машины.

При этом проблема заключается еще в том, что вы просто физически не всегда можете зайти в интернет и зарегистрироваться, потому что программа работает плохо, потому что ее делали левой ногой в рамках услуги «Купи кирпич».

Вот это совершенно потрясающая история – пример антицифровой революции, когда услуга, навязанная населению... А, да! Причем в случае с автомобилем представьте себе, что у вас есть уже коробочка, которая отслеживает ваш путь и по которой вы можете платить деньги. Но вас просят второй раз проделать ту же самую процедуру с тем, чтобы господин Ротенберг или его компания имели свои 150 миллионов долларов в год (или сколько они там получают за обслуживание).

Ю.Латынина: У нас антицифровая революция:интернет-технологии используются чтобы гос-во усложнило жизнь граждан

Вот, еще раз, потрясающий пример того, как для того, чтобы компания Ротенберга получила 150 миллионов долларов, а всей экономике наносится ущерб на несколько миллиардов, десятки тысяч водителей (я не преувеличиваю), десятки тысяч водителей сейчас просто лишатся работы, они просто сдают свои лицензии, закрывают бизнес.

И Владимир Владимирович, когда его на пресс-конференции об этом спрашивают, объясняет, что все деньги от системы Платон идут в дорожный фонд Российской Федерации. И что молодой Ротенберг, папа его нигде не работает, то есть, вот, это замечательное молодое предпринимательство.

Другая история, которая произошла практически одновременно, это история с неким человеком, имени которого мы до сих пор не знали как крупного IT-предпринимателя, его зовут некто Герман Клименко. Он у нас теперь возглавляет, кажется, Институт развития интернета. Вы можете себе представить, что в Америке есть какой-нибудь Институт развития интернета и что председатель этого Института или даже советник Обамы по Интернету может диктовать, ну, тому же Брину или Илону Маску?

Ну, значит, господин Клименко у нас, у него есть идеи, как организовать интернет. В числе прочего он требует от компании Telegram Павла Дурова раскрыть исходные коды, то есть чтобы ФСБ могло читать сообщения этого мессенджера. Напомню, что, собственно, суть мессенджера, суть Telegram’а в том, что это абсолютно безопасный способ общаться друг с другом на вашем телефоне. И замечательно ответил сам Павел Дуров, что он не будет воевать с Клименко – он слишком занят сражением с WhatsApp за мировое господство на рынке мессенджеров.

Ну, вот это тоже типичный пример антицифровой революции, когда человек, которому как-то нужно укреплять свой статус, он укрепляет его за счет умаления нанесения ущербов другим успешно рыночно работающим компаниям.

Напомню, что Павла Дурова уже заставили продать Вконтакте. И, собственно, судьба Павла Дурова в России, успешного молодого интернет-предпринимателя и судьба Сергея Брина в Америке – это, вот, «два мира – два Шапиро».

Еще одна совершенно замечательная история антицифровой революции, которая, вот, просто на наших глазах случилась – это история с обменом валюты, когда нам, по-моему, с 1-го января надо теперь будет, чтобы поменять любую сумму свыше 200 долларов... Ну, видимо, скоро эта уже сумма упадет до 100 долларов, смотря как, видя как падает рубль и как падает нефть, что, значит, надо заполнить гигантский объем писанины. На самом деле, я не думаю, что эта система сильно как-то ограничит нас, потому что строгость российских законов искупается их неисполнением и, я думаю, что большое количество банков будет просто делать проводки, что, вот, менять 200 раз по 200 долларов.

Но речь идет о другом. Вы представляете, какой объем при этом издержек несется банками, вот, какое количество писанины электронной всякой им придется заполнять, перерабатывать? И я думаю, что реальный бенефициар всего этого дела – это единственно какой-нибудь приближенный к государству интернет-предприниматель, который никогда не мог продать свой софт на рынке и теперь под предлогом национальной безопасности что-то в этом роде втюхал государству. И, конечно, плательщиками будем все мы, потому что увеличившийся этот объем писанины – он означает уменьшение валютных пунктов, он означает увеличение спреда между курсом к покупке и курсом к продаже. То есть, вот, опять же, тот же самый бюрократический мультипликатор.

И четвертая, абсолютно гениальная история, которая случилась в этот момент, это ЕГАИС, который тоже вводится для розницы, если я не ошибаюсь, с 1 января. Напомню, что такое система ЕГАИС. Это такой «Платон» для водки. То есть это идея, чтобы отследить электронно путь каждой молекулы этилового спирта от момента его получения на производстве до прилавка.

Понятно, что, в принципе, это решаемая задача, и в век, когда я там карточкой Сбербанка расплачиваюсь в Новой Зеландии, в век, когда всё хранится на облаке, в век, когда, как я уже только что говорила, Илон Маск конструирует систему вождения для автомобилей, автопилотов для автомобилей, которая будет учиться от проблем, которые имеют все другие автомобили, ну, это решаемая задача.

Ну, вот, реальная история системы ЕГАИС заключается в том, что ее должны были запустить с 2005 года. Над ней старалась некая контора ФСБ под названием «Атлас» и она просто не смогла запуститься физически. То есть уровень интеллекта в этой конторе был таков, что они не смогли написать программу ЕГАИС. То есть это значит, что это заранее всю эту контору в наш цифровой век надо разгонять к чертовой матери.

А потом дали другой конторе, которая называлась ГНИВЦ ФНС, Главный научно-исследовательский вычислительный центр Федеральной налоговой службы. Эта контора тоже оскандалилась. И в итоге сейчас это поручено третьей организации, которая называется Росалкогольрегулирование, которая, естественно, создана с нуля, которая опять снова имеет некое количество человек. То есть, понимаете, сначала «Атлас», потом другая шарашка, потом третья. И как я понимаю, главные лоббисты, которые в этой истории сейчас бегают и просят задержать введение ЕГАИС, – это прежде всего рестораны, потому что магазины покупают алкоголь на реализацию, а рестораны... Ну, если он крупный, он просто, действительно, подсоединился к этой системе, а маленький ресторан просто физически не выдержит ситуации внутри этой системы.

Собственно, тот же вопрос: вы уверены, что эта штука будет работать? И если вы не уверены, что она будет работать, то не проще ли отсрочить ее введение на полгода и поиспытать ее в тестовом режиме?

Но самое главное другое. Вот, я возвращаюсь к главному моему тезису. Посмотрите, какой результат в США принесла цифровая революция и облачные технологии. Это миллиарды долларов в руках частных инвесторов, которые запускают ракеты в космос, это машины, которые через 2 года, если позволит законодательство (не технологии, а именно законодательство), будут сами ездить. Вот наш результат: система Платон, самый передовой цифровой способ сдать налоги на откуп, причем таким способом, что их еще и заплатить невозможно. Обмен валюты, ЕГАИС и вот этот вот человек, имени которого я не хочу упоминать, который грозится разобраться с Дуровым.

Ю.Латынина:Проблема заключается в том, что система Платон попросту плохо работает

Всё это, увы, страшно и уныло, но зато мы встали с колен и Крым наш. И да, мы еще где-то там летаем в Сирии. Как сказал уральский фермер, страшно не то, что страна оказалась в заднице, а то, что она там начала обустраиваться.

И перед перерывом на новости я хочу прокомментировать еще коротко съезд «Яблока», на котором вместо того, чтобы избрать Льва Шлосберга, псковского депутата, вернее, экс-депутата от «Яблока», избрали какую-то даму, фамилию которой я не очень помню, на место другой дамы или джентльмена, фамилии которых тоже не имеют значения.

Ну, что тут можно сказать? Лев Шлосберг, экс-депутат «Яблока» от Пскова вызывает лично у меня глубочайшее чувство уважения. Мне всё равно, от какой он партии. Если б у меня была возможность голосовать за Шлосберга, я бы проголосовала.

В общем, политическая жизнь России сосредоточена в Москве, и мы знаем, как трудно жить на периферии, потому что чудовищная, ужасающая атмосфера в провинции, тем более в такой провинции, которой правит губернатор Турчак небезызвестный. Вот, возведите всё это в куб.

Есть только 2 человека, которые реально что-то значат в общественном пространстве России (политического не осталось, но общественное у нас есть) и живут не в Москве, с моей точки зрения. Это Евгений Ройзман, мэр Екатеринбурга и Лев Шлосберг из Пскова. Рекомендую вам его потрясающую речь на съезде партии. В ней сказано, что «Наша партия проводит свой 18-й съезд в условиях холодной гражданской войны внутри страны, войны на границах России, угрозы мировой войны с участием России. Российская объединенная демократическая партия «Яблоко» является партией мира».

Обратите также внимание, как Шлосберг ведет себя после этой унизительной для него истории. Он призвал своих сторонников послушаться партии вместо того, чтобы порвать на груди тельняшку, сказать «Да ты, Явлинский, то-сё, продался Кремлю за пайку хлеба и превратил свою партию в спойлер по мочению там Навального! За гроши из федерального бюджета губишь партию», Шлосберг будет продолжать просто делать свое дело.

Поскольку я не Шлосберг и дисциплиной не связана, то могу сказать, что партии «Яблоко» давно нет. Есть господин Митрохин, который говорит, что Навальный фильмом «Чайка» выполняет заказ. Ну, знаете, это уже просто ниже некуда. Кто у нас заступился за Чайку кроме самого Чайки? 4 думских прокурора (там шестерых уже не наскребли). И еще Митрохин, и еще дама Цеповяз из банды Цапков считает, что оскорбили ее честь и достоинство, обвинив ее в том, что она сотрудничает с представителями Генпрокуратуры. То есть это новый поворот: не экс-супруга зам Генпрокурора считает компрометирующей информацию о том, что она сотрудничает с Цапками, а Цапков компрометирует их сотрудничество с Генпрокуратурой. Ну, вот, и Митрохин.

И что важно в этой истории? Мы видим, что «Яблока» нет, а Шлосберг есть. Ну, всё, что остается Явлинскому, – это монетизировать свою партию: будет себя хорошо вести, любить Путина, будет получать деньги из федерального бюджета, которые причитаются партии. Будет Шлосберг – не будет денег, это понятно. Но кажется, еще важно, что власть не воспринимает «Яблоко» ни как оппозицию, ни как своих. А ровно то, что они, знаете, есть как некий половичок, о который можно вытирать ноги. Потому что после того, как «Яблоко» так удачно подмахнуло Володину, первое, что сделали, сняли мэра Петрозаводска Ширшину. И вряд ли, я вас уверяю, это решалось там на уровне Володина. Это решалось на уровне, скорее всего, губернатора Карелии, который знает, что замочить «Яблоко» – это вообще не проблема, это вообще не вопрос, потому что каждый раз, обратите внимание, когда вы к этим ребятам идете на уступки, они воспринимают, конечно, компромисс как повод для нового наступления. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.Латынина

Я скажу довольно простую вещь, что за каждой ситуацией, когда игнорируют здравый смысл, всегда стоит некая группа интересов. Я по этому поводу давно хотела рассказать две истории. Одна из них случилась сравнительно недавно, она имела место в городе Москве, когда ею правил мэр по имени Лужков. И тогда, если вы помните, в Москве была такая замечательная вещь как точечная застройка. В середине Москвы строились гигантские подземные комплексы, мэрия не считала никакое пространство освоенным, если на нем нельзя впендюрить несколько десятков тысяч метров подземных торговых площадей. Все транспортные эксперты, в первую очередь Михаил Блинкин, тот же Кац, который так сейчас популярен заслуженно, криком кричали и говорили «Ну, это же невозможно! Это же противоречит всем очевидным нормам мировой транспортной политики. Мы делаем город, по которому нельзя проехать». И вот тогдашняя мэрия Москвы их абсолютно игнорировала и всё продолжала строить.

И вдруг пришел новый мэр Собянин, такой же путинский чиновник, ничего не изменилось, в России никакой революции не произошло. Да? Просто вдруг радикально изменилась градостроительная политика – больше не строят подземных этих гигантских площадей, вводят платные парковки, точечная застройка как класс запрещена и тот город, где раньше во дворе на месте любой трансформаторной будки можно было влепить 10-этажное здание и сказать «Ой, так было. А что, теперь автомобилям некуда в центре деться? Ой, а мы не знали». Вдруг оказалось, что, вот, всё глубокое непонимание московскими властями транспортных проблем упиралось в интересы группы интересов, которые теперь Собянин попросту игнорирует.

Другая история произошла гораздо раньше. Она началась в 313-м году нашей эры после того, как император Константин предоставил организации, известной в то время как Ортодоксальная католическая церковь, огромные права. Обратите внимание, Константин не сделал христианство государственной религией, что произошло только в 381 году, он даже не разрешал христианство пресловутым миланским эдиктом, которого вообще не существовало. Собственно, эдикт, который был подписан в 313 году, был подписан не в Милане, а в Никомедии тогдашним коллегой, а потом врагом Константина императором Лицинием.

Собственно, христианство было разрешено не Лицинием, а еще в 311 году главным инициатором его преследования императором Галерием.

Но вот что Константин, действительно, сделал, он предоставил церкви огромные привилегии. У Римской империи не было бюрократического аппарата управления государством, Константин стал использовать вместо этого аппарата церковь. То есть до этого бюрократический аппарат заменяло городское самоуправление, потом его сменила церковь при Константине.

При этом привилегии были предоставлены только одному из видов христианства – собственно, вот этой церкви, потому что все остальные виды христианства, например, гностицизм, которые были иногда не менее многочисленны, были запрещены.

Ю.Латынина: Шлосберг вместо того, чтобы порвать на груди тельняшку, просто продолжает делать свое дело

И вот в 313 году у Константина как раз возникла проблема, как раз связанная со здравым смыслом и с недавно окончившимися преследованиями христианств. Опять же следует сказать, что эти самые преследования были немногочисленны, потому что кто кого, действительно, преследовал, так это христиане язычников. И когда христианские штурмовики в IV-м и V-м веке грабили языческие храмы, они нуждались в оправданиях. Поэтому они рассказывали о страшных преследованиях христиан, которые по мере углубления в прошлое становились всё страшнее и страшнее как мальчик, распятый на доске в Славянске.

Тем не менее, в 303-311 году преследования, действительно, были. Они как раз закончились при Лицинии Константине. Все эти преследовании не имели целью убийство христиан и совсем там не походили на позднейшие суды инквизиции, когда человека сжигали, сколько бы он ни доказывал свою невиновность. Потому что тогда человеку, обвиненному в том, что он христианин, достаточно было принести жертву перед статуей императора или бога, или просто купить сертификат, что он ее принес, и спокойно идти домой. От христианских епископов еще требовалось сдать священные книги.

Поскольку строгость римских законов искупалась их неисполнением, то некоторые епископы вместо священных книг сдавали еретические сочинения. Понятное дело, что основная масса христиан не любила таких епископов, она называла их «традиторис», то есть предатели. И, вот, пока Константин правил Европейским Западом, то есть Галлией, Испанией и Британией, проблем с традиторис не возникало, потому что там просто не было преследований. Нет преследований – нет и традиторис.

Но в 313 году Константин получил Римскую Африку, то есть это весь южный берег Средиземного моря от нынешнего Марокко до нынешней Ливии. И вместе с ним он получил такого епископа, которого звали Цецилиан, который был епископом Карфагена и, стало быть, верховным епископом всей Африки.

Тут-то и возникла проблема, потому что Цецилиан был не просто традитори. Это был такой законченный коллаборационист, который не только передал властям священное писание, он просто стоял вместе с громилами на страже тюрьмы, где томились христианские мученики, и избивал тех, кто нес им пищу. Ну, в общем, тот еще был тип Цецилиан.

И, вот, в соответствии с новыми рескриптами этот Цецилиан получает в свое распоряжение возвращенное церкви имущество. Причем, его возвращают не только то, которое было у католической церкви, но и то, которое было у гностиков. И был освобожден от гражданских обязанностей. Соответственно, это вызывает естественное возмущение, и неотрекшиеся епископы выбирают епископом Карфагена своего собственного кандидата (в конце концов, им стал некто Донат из Казы Нигры, почему все эти ребята получили название «донатистов») и обращаются с жалобой к Константину.

И тут коса нашла на камень. Это, знаете, было всё равно, что жаловаться Лужкову на точечную застройку. Потому что Константин передал жалобу на рассмотрение своему главному тогдашнему советнику по вопросам христианства, которого звали Осий. Это было неосмотрительное, кстати, решение. В дальнейшем Константин таких ошибок не делал, но, все-таки, был 313-й год, он был еще не очень опытен в христианских делах.

Чем был вызван вердикт Осия неизвестно – возможно, ему просто дали ящик с золотом, возможно, Осий действовал из принципа, уважая церковную иерархию. Но вердикт Осия был очень прост: епископа нужно чтить как бога, а донатисты, которые не признают его авторитета, суть гнусные еретики.

Вы, наверное, предположите, что донатисты были какими-то страшными фанатиками, что они были бескомпромиссны, что они считали, что всех, кто отрекся от христианства, нужно гнать как бешеных собак. Ничего подобного. Единственная претензия донатистов к епископам-предателям заключалась в том, что донатисты считали, что если христианский епископ предал свою паству, отрекся от Христа и участвовал в преследованиях христиан, он должен извиниться и пройти вторичное крещение.

И, вот, с точки зрения официальной христианской церкви это оказалась ужасная ересь. Епископ имел право делать всё, что угодно, даже совместно с нанятыми им бандитами избивать по приказу властей христиан, а христиане не имели права жаловаться на епископов, которые от бога.

Ю.Латынина:Партии «Яблоко» давно нет

То есть фактически донатистов объявили еретиками за то, что они не отреклись от Христа во время преследований. Получалось, что те, кто не отреклись и погибли, были мученики. А те, кто не отреклись, но выжили, оказались еретики.

Донатистов стали преследовать, их приравняли к манихеям и всяким гностикам, в 317 году произошло гигантское побоище донатистов, просто императорские солдаты ворвались в их церковь в Карфагене и стали убивать паству налево и направо. Вообще ничего подобного не происходило даже при Диоклетиане, потому что впервые в истории Римской империи людей преследовали за то, что они думают, а не за то, что они делают.

В ответ, естественно, донатисты громили императорские статуи, называли Константина Антихристом, у них появились очень такие, крайние ребята, которых звали циркумцеллионы. Это были такие христианские шахиды, которые бегали по пустыне с дубинками и дубасили ими прохожих, но не затем, чтобы убить как можно больше народу, а чтобы мученически погибнуть во славу божию.

Вот, собственно, это я к чему? Вот, решение епископа Осия – прекрасный пример того, что когда кто-то в истории принимает решения, противоречащие очевидному здравому смыслу, то эти решения обязательно отвечают выгоде какой-то группы интересов. В данном случае такой группой интересов была официальная церковь – ей было выгодно приравнять епископа к богу, запретить прихожанам подвергать сомнению любые его действия, даже если эти действия включали отречение от бога и преследование христиан.

А самое главное, что решение Осия – это хороший пример того, что когда кто-то в истории принимает решения, противоположные здравому смыслу, он-то получает от этого выгоду, но общество идет к катастрофе.

Епископ Осий дожил до 100 лет, помер в почете и мире. Преследованные им донатисты продолжали оставаться в Африке в большинстве: в 330 году только их епископов насчитывалось 270 штук. Их изгоняли, их конфисковывали, про них говорили, что, дескать, каждый, кто отделен от церкви, неминуемо впадает в заблуждение (это говорил их главный враг Епископ Гиппо Блаженный Августин). Однако, собственно, именно проблема донатистов объясняет, каким образом 80 тысяч вандалов, включая женщин, рабов и детей, то есть где-то 20 тысяч воинов в 430-х годах в течение нескольких лет завоевали всю Римскую Африку. Просто донатисты становились на их сторону. А как только Западная Африка пала, империя была обречена, потому что она питалась римским зерном.

И, вот, в настоящее время те земли, где ортодоксальная церковь так яростно преследовала донатистов, осмелившихся усомниться, что епископ может отречься от Христа, находится, как известно, под властью ислама. Посреди пустыни, в которую превратилась Римская Африка, стоят развалины городов и поселений, некогда кормивших зерном Рим. Епископ Осий победил, на протяжении всей своей жизни не испытывал никакого дискомфорта от принятого им решения – за решения епископа Осия заплатили следующие поколения. Ни христианства, ни Рима в бывшей Римской Африке больше нет.

Еще 2 истории о Европе, которые я хочу рассказать встык, - одна рождественская, другая не рождественская. Нерождественская заключается в том, что мы все знаем, как Европа охотно принимает бедных беженцев из Сирии, перед которыми она страшно виновата. Это история о других людях, перед которыми Европа страшно виновата, черных студентах Оксфорда, которые затеяли кампанию «Rhodes Must Fall» и потребовали от Oriel College снять статуи Сесиль Родса, основателя Родезии.

А Oriel College – это место, где Родс случился, сейчас там на его стипендии учатся студенты. И газета «The Guardian», которая горячо борется с расизмом, естественно, поддержала эту антиродсисткую инициативу и сообщает, что одним из ее инициаторов является Брайан Квоба, который в свою очередь вдохновлен аналогичной кампанией в Южной Африке, когда студенты университета Кейптауна забрасывали статую Родса дерьмом, пока ту не унесли.

Вот, если бы в газете «The Guardian» работали не только борцы с расизмом, но и биологи, они бы знали, что забрасывание врага экскрементами есть классическое поведение шимпанзе. И кто же эти люди, которые так восхитили Брайана Квобу и газету «The Guardian»?

Эту кампанию запустила в университете Кейптауна небольшая группа черных активистов, которая пыталась захватить университет. Собственно, Родс был только предлог. Это как раз та политическая партия, лозунгом которой является «Один фермер – одна пуля». Лидера их зовут Chumani Maxwele, он, собственно, как раз и организовывал процессы забрасывания Родса дерьмом. Когда он, например, заявился в офис преподавательниц, он сказал, что «мы не должны слушать белых, нам не нужны их извинения. Они должны быть выгнаны из университета и убиты».

Преподаватели капитулировали. Догадайтесь с трех раз, прекратились ли на этом давления? Естественно, бандиты всегда воспринимают любой компромисс как плацдарм для нового наступления. Теперь эти студенты пошли дальше – они требуют отмены платы за учебу, они срывают лекции. Экзамены они сдают так. Правильно: они швыряют в экзаменаторов дерьмом. Бедные профессора проводят экзамены подпольно в разных районах города. Естественно, инициативные студенты вычисляют места, где проводятся экзамены, прибегают туда, забрасывают экзаменаторов дерьмом. Как вы понимаете, эти прекрасные люди вовсе не являются представителями всех черных студентов – наоборот, большинство студентов в ужасе, они, в общем-то, хотят учиться и не без основания полагают, что люди, которые забрасывают дерьмом профессора вместо того, чтобы сдавать экзамены, просто не могут их сдать. То есть это маленькое, но агрессивное меньшинство, такое же как ИГИЛ или нацисты, которые всем навязывают свою волю.

Кто же активист этого движения в Англии? Это некто Нтокозо Квабе, который учится в том самом Oriel College на деньги того самого Сесиль Родса. В своем Facebook господин Квабе объясняет это так, что Родс никогда не учреждал никакой стипендии, а деньги эти не Родса, а ограбленного им африканского народа.

Для справки: мир дал Африке более триллиона долларов. Еще для справки: жизнь после победы черного большинства стала в ЮАР гораздо хуже даже для черных. Это при том, что ЮАР была, действительно, расистской страной. И если мы возьмем некоторые районы Кейптауна, мы увидим, что они выглядят, ну, вроде как Донбасс: стоит небоскреб, в нем отключено всё, в него заселяется группа, которая разводит в ванне костры, гадит в лифтах, а потом, когда шахта лифта заполняется, откочевывает в следующий небоскреб.

Еще для сведения, что Квабе принадлежит к народности Банту, что важно, поскольку именно Банту были главными убийцами в Африке. Их политика по отношению к другим черным племенам носила название «мфекане». Мфекане – это был геноцид, тотальное убийство племени, всех мужчин, а детей и женщин – в рабы.

В частности, эта политика и вызвала столкновения Родса и белых поселенцев с банту, точнее с матабеле, потому что матабеле на территории Родезии резали (НЕРАЗБОРЧИВО). Родс сказал «Не режьте», а другого способа существования матабеле не знали.

Ю.Латынина: Когда Европа поддается маргиналам, то тогда оказывается, что цивилизация обречена

Другой борец против Родса – это некто Sizwe Mpofu-Walsh, тоже борец за социальную справедливость. Отец нашего борца богатый человек, видный политик, который стал богатым человеком, благодаря тому, что он был любовником Винни Манделы. Это было достаточной квалификацией, чтобы получить пост главы местного телевидения.

Сейчас, собственно, Mpofu поссорился с правящим Африканским национальным конгрессом и как раз является одним из лидеров альтернативной партии борцов за экономическую свободу. Это та самая партия, которая считает «Убей бура, убей фермера», а программа экономической свободы заключается, правильно, в полной экспроприации всех банков и фирм, принадлежащих этим проклятым белым.

Вот, собственно, все эти прекрасные люди добиваются того, что Оксфорд уже извинился за свой расизм и думает, не убрать ли статую. И причина, по которой для этих людей так важно сделать эту кампанию в Англии, заключается в том, что и в Родезии, и в ЮАР, где власть получило черное большинство, дела идут плохо не только для белых, но и для черных. И не потому, что кто-то белый или черный, а потому, что когда власть захватывает Полиграф Полиграфович Шариков (не важно, какого цвета), всем, в том числе и Шарикову, становится хуже. Вот, профессор Преображенский говорил про сортиры в подъездах, а теперь в Кейптауне сортиры в лифтовых шахтах.

И вот этим прекрасным людям приходится объяснять, почему дела в стране обстоят в той же самой ЮАР так плохо, почему СПИД – 25% населения, почему при этом президент говорит, что СПИД – это выдумка белых (предыдущий президент Табо Мбеки). И ответ: потому что когда-то их колонизовали. Они борются против Сесиля Родса по той же причине, по которой Путин борется против Америки.

И самое страшное, конечно, в этой истории это не маргиналы. А самое страшное – это капитуляция Европы. Потому что когда Европа поддается этим маргиналам, когда оказывается, что небольшая часть людей, озабоченных объяснениями собственных провалов, может навязать приличным и цивилизованным людям свою волю, то тогда оказывается, что цивилизация обречена.

И последняя история рождественская, которую я хочу рассказать, это история, которую рассказал Андрей Мальгин в своем ЖЖ о русском мальчике из Кемерово Вите, которого усыновили пекари из скромного итальянского городка.

Это рождественская история, это история о человеке, который последним попал в усыновление, то есть это был вообще последний мальчик, который усыновлен в России, потому что Кемеровская область – первая в России, где полностью запрещено иностранное усыновление. И когда эти итальянцы, преодолев несколько тысяч километров, собрав гигантское количество справок, приехали в Кемерово, то им в детском доме подсунули мальчика, у которого, как считал персонал, вообще нет мозга.

Мальчик не умел ходить, мальчик не умел говорить, у мальчика не фокусировались глаза. Вся жизнь мальчика заключалась в том, что он лежал накачанный транквилизаторами в кроватке. Когда действие транквилизаторов кончалось, он начинал орать. Ему снова давали транквилизатор... Ему было 4 с половиной года.

Итальянцы посмотрели на это. Они ужаснулись, потому что они поняли, что отныне жизнь семьи, собственно, будет каторгой, потому что, ну, как можно воспитывать мальчика, у которого отсутствуют какие-либо признаки высшей нервной деятельности? Тем не менее, они поняли, что если они откажутся от этого мальчика, то они обрекают его на, в общем, на пожизненное заключение. Они обрекают его на то, что он до 18-ти лет так же и будет лежать в кроватке, потом он будет переведен в дом для престарелых, где его жизнь тоже будет несчастлива и коротка.

И они решили его взять. И когда они были на суде, то к ним еще подошла девочка, секретарь суда и сказала «Скажите, вы же, ведь, вывозите его на органы?» Потому что, ну, это замечательная девочка, которая знала, что... Ну, Крыма еще нашего не было, но она же всё равно знала, что эти проклятые иностранцы – ну, зачем они вывозят российских людей? На органы.

Соответственно, мальчик приехал. Мальчика показали в Милане светиле, профессору, который специализируется на умственно отсталых детях. Туда было очень сложно попасть в эту клинику – мать туда легла с мальчиком Витей на целый месяц. Напомню, что это люди, которые зарабатывают себе на хлеб тяжким трудом, то есть в этот момент жизнь семьи вдвойне превратилась в ад, потому что весь труд был на отце.

И вдруг оказалось... Сначала первое произошло чудо – оказалось, что у мальчика нет никаких патологий в мозге. А потом началось постепенное восстановление мальчика – он начал учиться ездить на велосипеде, он начал учиться говорить. Вдруг оказалось, что он потрясающе умеет собирать паззлы. Это выяснилось случайно: ему кто-то из знакомых подарил коробку с паззлом, и отец даже подосадовал «Ну как же? Ну, что ж вы?.. Это же интеллектуальная игра». А мальчик вдруг, раз, и собрал паззл. А потом собрал второй паззл. А потом он собрал паззл из 800 деталей.

А потом он заговорил. А потом он пошел в школу. Да, у него есть некоторые проблемы с дикцией, у него при школе специальный учитель. Но совершенно очевидно, что у этого мальчика просто не было никаких патологий в мозгу, просто детский дом был аналогией той самой истории, вот, помните, как дети маугли, которые ходят на четвереньках, потому что они воспитывались в стае волков, и не могут говорить, а только лают? Вот, просто вместо стаи волков в России был детский дом.

И совершенно потрясающая вещь произошла, спустя несколько лет. Когда однажды мальчик чего-то сделал и мать сказала ему «Баста» («хватит» по-итальянски). А она, пока она как-то пыталась коммуницировать с мальчиком, она выучила весь итальянско-русский разговорник, потому что мальчик не говорил ни на каком языке, но ей казалось, что вдруг он лучше понимает по-русски). И он никогда не говорил. И вдруг мальчик оборачивается к ней и говорит, что по-русски говорят не «хватит», по-русски говорят «стой». То есть вы представляете, какой сохраненный интеллект был у этого мальчика, который лежал в этом детском доме привязанный к кроватке и накачанный транквилизатором?

Вот, собственно, две эти истории про Оксфорд, который капитулирует перед черными расистами и террористами, и про итальянских пекарей, которые вытащили из ада этого русского мальчика, я специально поставила встык, потому что это история о двух Европах. Одна Европа – это та, которая капитулирует перед людьми, творящими насилие, и говорит «Да-да, мы виноваты». Другая Европа – это работящая семья из Италии, у которых не так много денег. Все эти деньги созданы своими руками. Они берут мальчика из Кузбасса, приговоренного к вечному заключению только потому, что он родился в России. И вдруг оказывается, что этот мальчик нормальный, что он может говорить.

Вот, мой мессадж заключается в том, что можно быть итальянскими пекарями, не будучи руководителями Оксфорда. Что первое не обязательно следует из второго. И мой мессадж заключается в том, что я надеюсь, что когда-нибудь России повезет как мальчику Вите – у нас тоже найдется свой итальянский пекарь.

Всего лучшего, с Рождеством, до встречи через неделю.