Код доступа - 2014-02-08

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа» как всегда в это время по субботам. +7 985 970-45-45. Ну, главная новость у нас, конечно, на этой неделе – это Олимпиада. Фантастическая, грандиозная церемония открытия, такая, великолепная абсолютно. И когда я ее смотрела, я еще подумала, как странно, что эта церемония открытия не имеет ничего общего с тем, что мы каждый день смотрим по телевизору, потому что по телевизору мы смотрим, что всё время Россию угнетают, что CNN опять что-то провело какой-то опрос памятников и при этом оскорбило Россию, что каждый день о нее вытирают ноги и вообще такие, достаточно параноидальные вещи внушают жителям России, что весь мир против них.

А на этой церемонии был представлен экспортный вариант России, который имперский, величественный, который гораздо, конечно, более симпатичен и гораздо более внушает гордость за свою страну, в то время как рассказы о том, что вот опять нас обидели, это, конечно, рассказы параноиков, которые внушают стыд за свою страну.

И очень интересно, что вот эта грандиозная церемония открытия (экспортный вариант), она, конечно, сильно отличалась от комментариев, которые шли по тому же самому Первому каналу. И поразительно, что это была международная церемония открытия и это было, собственно... Константин Эрнст был главным, кто ее делал, но там была очень большая международная команда, в том числе люди из Цирка Дю Солей, люди, которые ставили «Иисус Христос – Суперзвезда». То есть всё нормально. Оказывается, в экспортном варианте Россия совершенно не рассказывала про то, как ее обидели.

И более того, вот уже заметили у нас бдительные стукачи, что, например, практически была вычеркнута война. Вот, только что «Дождь» за это трепали, за опрос про Ленинград, тут ровно потому, что история со Второй мировой войной не совсем так однозначна, как хотелось бы тем людям, которые истерично кричат «Не трогайте наше последнее святое», это то, о чем есть всенародный консенсус. Поскольку всенародного консенсуса нет, тем более нет консенсуса мирового. Вот, была представлена, действительно, имперская история России. И обратите внимание, какой упор был сделан на то, чем можно гордиться в истории России – на Петровское время, на имперское время, на время, когда Россия была европейской страной. Вот этот бал Наташи Ростовой и потом эти люди распадаются, просто исчезают и въезжает на сцену красный квадрат. Этим всё сказано.

И вторая еще вещь, которая меня, честно говоря, поразила. Меня, конечно, поразила реакция международной прессы на Олимпиаду. Поразила в том смысле, что я давно уже перестала этого ждать. Как-то, вот, всегда Владимиру Владимировичу всё сходило с рук. И вдруг значительное количество, если не подавляющее, международной прессы пишут, что это мегаломания, пишут, что за этим скрывается, в общем-то, распадающаяся страна. Все журналы буквально (Forbes и так далее) выходят с обложками, которые издеваются над Путиным.

И это меня поразило почему? Потому что вы помните, собственно, 2008 год, пекинская Олимпиада? Тоже она происходила в стране несвободной, но как-то не было таких обложек. И это означает, что в мире переменился тренд. Переменился тренд по отношению к Путину. Мы присутствуем при изменении этого тренда. Почему именно с Олимпиадой, я даже не могу сказать. Просто, видимо, потому что количество переходит в качество. Но вот это событие, которое задумывалось как грандиозное именно международное шоу, похоже, оно не оправдает в этом смысле ожиданий, потому что обратите внимание, какой шквал комментариев, кстати, довольно стадных на довольно-таки простые вещи, на тот же самый сортир на 2 очка в биатлонном центре. И удивительно, что, видимо, не среагировали еще наши власти, они не поняли, что они на этот раз имеют дело с переменившимся отношением целых больших пластов западной прессы и продолжают от этого отбиваться как они бы отбивались от нападок в российском интернете с помощью глупых ботов.

Ну, хорошо, ну, сортир на 2 очка. Ну, ничего страшного с этого сортира бы не случилось. Но вдруг поднимается целая буря, начинают наши власти считать всё это долгом, кто-то объясниться, что, типа, это не сортир, а кладовка. Причем, ну, проще было бы переделать тут же сортир в кладовку. Нет! Сортир оставляют сортиром на 2 очка, ну и кто-то рассказывает, что это не сортир, а кладовка, кто-то рассказывает, что ржавая вода, которая поставлена рядом с раковиной, это фейк. И, конечно, венчает всё дело вице-премьер Козак, который не находит ничего лучше, чем сказать, что всё это было организовано нарочно, и что мы знаем по нашим камерам наблюдения, что люди включают душ и уходят на весь день. После чего, конечно, все обалдели журналисты и стали спрашивать «А что это за камеры наблюдения, которые стоят даже в душах? Нельзя ли с этого места поподробней?»

То есть удивительно, что власти пытаются... В конце концов, это мелочи. Но эти мелочи стала размазывать сама российская официальная реакция. Вместо того, чтобы тихо заткнуться и перейти к чему-то другому, тем же достижениям спортсменов, они начали это размазывать по тарелке. И оно потекло, потому что, конечно, речь же идет о западных журналистах, которые не привыкли, что им лгут в глаза. И самое неприятное – это когда человек, который написал что-то, потому что он видит, что это правда, ему вдруг говорят, что он ангажирован, куплен или это фейк. Это, в общем, очень плохо кончается в стратегическом смысле.

Ну, и, конечно, я уже сейчас повторю только то, что я уже давно говорила. Вот, тот же Алексей Навальный, который там много рассказывает, чего и как на Олимпиаде попилили, он как политик осторожный говорит «Нет, я не против Олимпиады, я за достижения спортсменов». Но тут я должна сказать, что я, будучи не политиком, могу откровенно сказать: я против того, чтобы такие гигантские ресурсы (сейчас я говорю о ресурсах, не о количестве чего и куда куда делось), чтобы такие гигантские ресурсы тратились на хлеб и зрелища.

Я считаю, что тот публичный ресурс, который имеется у авторитарной власти, должен быть потрачен на науку, на образование, в конце концов, на искусство, даже лучше на медицину. Я уже говорила о том, что когда я просто немножко для себя, для книги стала заниматься историей науки, я вдруг с изумлением заметила, что вот это вот привычное представление о том, что, оказывается, наука была самостоятельной, а правители, типа, не имели к ней отношения, оно неверно на 180 градусов. Никакой не было самостоятельной науки. Галилей жил под защитой на содержании герцога Козимо Медичи, учил его сыновей. Декарт был наставником датской королевы Кристины. Король Фридрих – вот он беседует с Вальтером. Лейбниц переписывался с принцессой Ганновера Софией, в конце концов, стал канцлером Ганновера. То есть, вот, удивительно, что все эти королевские академии и все эти лондонские королевские общества – они создавались именно при королях, они создавались именно при императорах и именно это позволило сделать такой рывок в науке, потому что авторитарные правительства, абсолютно монархии демонстрировали, как им это важно.

Я могу привести другой пример – географические открытия. Мало того, что они не состоялись бы без Генриха-мореплавателя, которому придумали каравеллы. Если вы посмотрите XVIII-XIX век, кто финансировал географические открытия, почти всегда это были правители. И даже когда норвежец Фритьоф Нансен шел к полюсу по подписке, то первым подписчиком был король Оскар. Поэтому обратите внимание, что за исключением американца Пери, который, правда, открыл полюс, первым побывал на полюсе, заметьте, что очень мало американцев среди этих пионеров географических открытий. И поэтому, кстати, так много французов, непропорционально много. Не очень мореходная нация по сравнению с англичанами, но непропорционально много французов, Кергелен, Лаперуз, Бугенвиль среди тех, кто делал великие географические открытия.

То есть еще раз повторяю, это вот такое преимущество... Это мы унаследовали от обезьян. Вот, когда обезьянам показывают, условно говоря, новый способ добывать банан, если этому способу научится альфа-самец, то все научатся этому способу обезьяны через 3 дня в стае. Если этому научится какой-нибудь задрипанный несчастный самец, который стоит последним в иерархии, или самочка, так не научатся через 30 лет. И это обстоятельство человеческой жизни.

Я могу вам привести еще один потрясающий пример, который уже непременно касается России. Вот у нас тут только что вице-премьер Голодец и министр здравоохранения, и наш главный детский онколог заявили ужасающую совершенно вещь про то, что, типа, в России детей лечат не хуже, чем за рубежом. Ну, конечно, с одной стороны, это совсем неправда. И если кто-то, так сказать, уехал за рубеж, то уехали безнадежные и они всё равно умерли.

Но, вот, например, в России есть детский Онкогематологический центр новый, в котором фантастические результаты, в котором выживает 75% детей. В Европе выживает 85%. Но, знаете, в 90-х годах у нас выживало 6% детей. И понятно, что если ты – родитель и твой ребенок угодил в ту лишнюю разницу 10% между Европой и нами, которые не выжили, это для тебя тотальная катастрофа. Но, все-таки, 75% - это очень хорошо. И более того, это всё совершенно на уровне, потому что там те недостатки, которые в этом центре есть, в основном, это из-за ухода. А из-за ухода – это потому что центр делает хороших медсестер, он их учит, он их фантастически учит, он раз в месяц проводит тренинги, приезжает какая-то медсестра патентованная из-за рубежа, показывает, как делать уколы. Но после того, как он научит эту медсестру, она, конечно, уходит в стоматологию или косметологию, потому что там больше платят.

Там раз в неделю семинары устраиваются. Да, конечно, где-нибудь в аналогичном центре американском эти семинары будут устраиваться раз в день, а раз в неделю они там будут, условно говоря, с нобелевскими лауреатами. Да, ФНКЦ миллион рублей в месяц тратит на литературу медицинскую. Аналогичный американский центр будет тратить 1 миллион долларов в месяц.

Ну, это всё фантастика, да? В России 75% излечения – абсолютно западные врачи. И когда пытаешься понять, что произошло помимо того, что там Чулпан Хаматова, помимо того, что там врачи, увлеченные своим делом, не забудем: это тот самый центр, который посещал Путин, которому добро дал Путин. Это тот самый мальчик уже умерший, с которым он ел блины.

Я говорю, что вот это посещение Путина, эта личная заинтересованность Путина в том числе привела к тому, что прекрасная цифра, 75%. Это то, чем можно гордиться, то, с чем можно дальше работать.

Я еще раз повторяю, я говорю сейчас очень важную вещь, что у авторитарного правительства (а наше правительство, безусловно, авторитарное) есть очень важный долг не перед избирателями (будем говорить честно), перед подданными – своим примером показывать, что хорошо, что плохо.

В случае, если власть нагибает людей, чтобы они жертвовали на Олимпиаду, олигархов там, в случае, если она показывает, что спорт – это самое главное. А, простите, спорт больших достижений – он имеет мало общего с ежедневным физиологическим здоровьем нации. Как человек, который сегодня как всегда пробежала свои полтора часа утром, потом отжалась тысячу раз, а потом еще полтора часа пробегала на лыжах, я имею право это сказать. Значит, когда правительство так открыто говорит, что хлеб и зрелища – это хорошо, спорт больших достижений и телевизор – это хорошо, при этом наука, образование, даже медицина в значительной степени игнорируются, мне кажется это большим системным недостатком. Я пытаюсь себе представить, просто как при всех тех же вводных выглядела бы страна Россия, если бы вместо тех гигантских ресурсов и властных, и административных, и денежных, и интеллектуальных, которые были потрачены на Олимпиаду, в том числе на ее замечательную церемонию открытия, такие же ресурсы, такие же усилия были потрачены властью демонстративно на тот же телевизор, на ту же самую науку. Какой был бы престиж науки.

+7 985 970-45-45. Несколько у меня вопросов. Собственно, да, у меня вопрос по поводу того же самого заявления нашего онколога о том, что лечение в России не хуже, чем за рубежом, и что те, кто уезжают за рубеж, они, видите ли, родину предают. Но я думаю, что страшное самоубийство, вернее, попытка самоубийства контр-адмирала Апанасенко (контр-адмирала!), который, находясь в терминальной стадии рака, просто его жена не могла ему, еще раз повторяю, контр-адмиралу, пройдя все бюрократические препоны и рогатки, получить обыкновенных обезболивающих. Он попытался уйти из жизни, мужественный человек, не потому, что даже не мог бороться с болезнью, а потому что чувствовал, как это страшно для семьи. Ну, вот, два мира, два Шапиро. Это вот этот выстрел является таким страшным ответом нашим медицинским работникам, что мне просто к нему нечего прибавить.

По поводу РПР-Парнаса, который разделился, из которого ушел Рыжков. Тут у меня спрашивают, не является ли это каким-то кремлевским давлением, что Рыжкова выгнали. Насколько я понимаю, у Немцова и Касьянова давно идут переговоры с Навальным о том, чтобы РПР-Парнас в связи с тем, что Народный альянс не зарегистрирован и там, видимо, следующую партию Навального тоже не зарегистрирую, чтобы зарегистрированная РПР-Парнас стала той технологической партией, которая будет присутствовать на московских выборах, чтобы, грубо говоря, Навальный возглавил вместо Альянса, который всё не могут зарегистрировать, уже существующий РПР-Парнас.

Насколько я понимаю, Рыжков ушел именно поэтому, потому что как человек, более лояльный и не склонный к этой конфигурации... Тут не было никакого давления Кремля, тут, скорее, наоборот, было давление Касьянова и Немцова, если что. Мне эта конфигурация кажется нежизнеспособной, потому что, ну, при, как бы, всех моих хороших чувствах к господину Немцову, РПР-Парнас – это такой отживший чемодан без ручки, по большому счету. Эта партия не выигрывала выборы, эта партия не выиграет выборы и не совсем ясно, почему Навальный должен залезать в эту рассохшуюся ступу. Я думаю, что какие бы там переговоры ни шли, он, в конце концов, в эту ступу не залезет. Если залезет, наверное, это будет его политическая ошибка, потому что у Навального есть собственные, пока хотя бы и не оформленные в виде партии, структуры, которые все очень живые, все очень динамичные, все очень современные. Ему не нужен этот обоз. Понятно, что, может быть, некоторые члены РПР-Парнас хотят этот обоз пристроить, но я не вижу, зачем Навальный должен его прибирать к рукам.

+7 985 970-45-45. Еще несколько у меня вопросов про замечательную прослушку госпожи Виктории Нуланд, которая опубликована. Она переговаривается с американским послом на Украине по поводу ситуации на Украине. Ну, у меня два вопроса. Вопрос первый, вот, к нашим бесстрашным, ко всем Ассанжам и прочим бесстрашным разоблачителям проклятого американского АНБ. Прослушка, видимо, сделана русскими спецслужбами. Я сомневаюсь, что она сделана украинскими спецслужбами, потому что украинские спецслужбы не такие крутые. Мне хочется думать, что она сделана русскими спецслужбами, и я не вижу абсолютно ничего плохого в том, что спецслужбы прослушивают лидеров государств – тут, что называется, кто поймал, тот и молодец.

Другое дело, я не пойму, почему все в мире разоблачители страшных прослушек, вот, то находят убежище в России, то находят убежище в Эквадоре и как-то не протестуют, когда Россия прослушивает. Во-вторых, я не совсем понимаю, почему эта прослушка опубликована, потому что... Ну, американцы могут прослушивать, кого угодно, но публиковать такие прослушки – ну, это, как бы, за гранью приличия. Непонятно, какие выгоды геополитические преследуют те люди, которые приняли решение опубликовать эту прослушку кроме того, чтобы виртуально нагадить.

А самое главное другое – что, конечно, эта прослушка ровно о том и свидетельствует, что за исключением совершенно замечательной формулировки послать ЕС на три буквы, с которой я глубоко согласна, как раз эта прослушка свидетельствует о том, что в США ничего не понимают, что происходит в Украине, не знают, чего делать.

В конечном итоге, напомню, в чем там самая фишка-то прослушки. Сейчас отвлекаясь от прослушки. Есть президент Янукович, который, видимо, считает, что он на коне. Считает, что он будет тянуть резину и делать разные предложения, которые не примут. В частности, он предложил стать Яценюку премьером в надежде, что Яценюк это предложение не примет, потому что если Яценюк это предложение примет, то он кончится как политик, потому что Януковича всё равно снесут. Да?

Янукович надеется на слабость оппозиции (она чрезвычайно разобщена), на то, что оппозиция кроме Януковича больше всего боится еще того, что выйдет на свободу Юлия Тимошенко. Больше всего этого боится тот же самый Яценюк, который формально возглавляет, напоминаю, партию Юлии Тимошенко. Потому что как только Юлия Тимошенко выйдет, она будет главная. А всех этих Яценюков и Тягнибоков, и даже Кличко просто не будет рядом.

Янукович понимает, что единственным ресурсом оппозиции является Майдан, а Майдан – это просто люди, которые выходят на улицу и, в конце концов, в какой-то момент им это надоест и они перестанут выходить. Поэтому Янукович, видимо, считает, что он на коне, что время работает на него, его тактика – всё затягивать. И он предложил Яценюку пост премьера в надежде, что тот, скорее всего, не примет.

Тут у меня был очень смешной разговор со Станиславом Белковским, который, кстати, гораздо лучше меня понимает в Украине. И я говорю «Действительно, если Яценюк примет это приглашение, то он исчезнет как политическая фигура к 2015 году», на что хитрый Белковский говорит (и он, конечно, в отличие от меня), он говорит «Юля, вы не понимаете. Если Яценюк примет это предложение, то, конечно, тут-то и наступят кранты Януковичу, потому что это будет обвал, потому что все те люди, которые сейчас еще присутствуют в приемной Януковича, они побегут в приемную Яценюка, потому что так устроена Украина. Всё это будут кранты». А поскольку на Украине нет ни одного политика... Они все как Талейран: их всех можно купить, но они всегда продают всех тех, кто их покупает, за исключением Юлии Тимошенко, которую купить нельзя, действительно, по крайней мере, Януковичу. И, соответственно, вот это будут кранты.

И что видно из того, о чем говорит Нуланд с послом? Что они ничего не понимают, что происходит на Украине, что им хочется, чтобы это как-то закончилось. И что они готовы, вдумайтесь, согласиться с предложением Януковича. То есть ту вещь, которую Янукович придумал как разводку, госпожа Нуланд на нее по каким-то причинам считает, что да, это замечательно.

Конечно, это абсолютно позорно, что великая держава США называется «великой державой», демонстрирует, что, в общем, ей, на самом деле, всё равно, что происходит на Украине, это просто надо что-то сделать. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа». Вообще, конечно, похоже, Януковичу приходят кранты, потому что если Яценюк, даже такой половинчатый примет его предложение, то, действительно, Белковский совершенно прав: все прибегут в приемную Яценюка. А если Яценюк предложение не примет, то, судя по всему, через несколько недель Януковичу придется соглашаться на досрочные президентские выборы и срочно уезжать, уж я не знаю куда, наверное, в Россию, потому что в других местах его вряд ли примут.

Аня мне пишет по смске: «Вам не жалко мальчика, который стрелял? Он – жертва самого себя, семьи, системы». Нет, Аня, мне не жалко мальчика, который стрелял. Мне жалко учителя географии Андрея Кириллова, которого он застрелил, и полицейского Сергея Бушуева, которого он застрелил. Напомню, что стрельба была в школе 263, что уже написали, что мальчик происходил из семьи работников ФСБ, был замкнутый, нелюдимый, заставляли его сильно веровать, учить наизусть Библию. И вообще меня потрясает, какое невиданное число комментариев породил этот расстрел, потому что, на мой взгляд, здесь нет почвы для политических и социологических комментариев. Эта история чисто криминальная – посмотрите любой американский телеканал, он полон именно подобных историй, она могла попасть в любую российскую газету конца XIX века, она могла случиться в Индонезии, в Китае. Из нее нельзя извлечь выводов и уроков. Единственное, из чего можно извлечь, это, вот, она как раз показывает, как страшно политизировано наше общество, потому что у нас... Ну, это нормально криминальные новости, это нормально какие-то отклонения, которые совершаются, ох, человек укусил собаку, я попал под трамвай. Но у нас почему-то все новости должны быть непременно с каким-то политическим оттенком. Значит, если мальчик стрелял, то виновата либо система, либо кровавый режим, либо реакция властей «Давайте будем учить, как сказал Владимир Владимирович, хорошему художественному вкусу учеников». Ну, и меня, знаете, в этой истории (я об этом подробней пишу в «Новой») вот что поражает.

Меня поражает, что есть реакция официальных властей, которые сразу пообещали проверить всех школьных психологов, увеличить безопасность в школах. Хотя, это не предугадаешь, такие вещи безопасность в школе не может отследить, тот секьюрити на входе и тот школьный психолог, который чаще всего, простите, бездарный. У нас школьных учителей-то хороших не хватает – где мы еще школьных психологов возьмем? Кто будет проверять проверяющих, да?

И вот эта реакция властей, которые говорят «Обеспечить, проконтролировать. Новые уровни контроля нарастить», она удивительным образом совпадает с реакцией общества, вот с этих самых Ань, которые спрашивают «Не жалко ли вам мальчика?» Вот у нас тут еще психолог на «Дожде» Юлия Гиппенрейтер пишет «Выстрел из ружья – это крик до конца отчаявшегося ребенка быть услышанным». Знаете, а я всегда думала, что выстрел из ружья – это убийство, за которое надо давать срок.

И по поводу нагрузки на наших несчастных детишек, которые от этого ломаются и страдают под грузом ответственности. Простите, господа, цинично говоря, как вы думаете, в XII веке на несчастных детишек, которые с 10 лет работали в школе или с 12 лет становились королями, нагрузка психологическая была меньше или больше? Я вам этот маленький этюд о психологической нагрузке и вещах о том, что есть личная ответственность... Личная ответственность, свобода воли человека. И поскольку у человека есть свобода воли, время от времени некоторые люди сходят с ума и совершают преступления, и с этим ничего не сделаешь ни с помощью дополнительных штатных психологов, ни с помощью дополнительного сюсюканья над детьми.

И вот последняя история. Апрель 1689 года, 24-пушечный французский корабль «Серпан» вступает в бой с голландцами. А на корабле помимо всего груз из бочонков пороха, то есть он может взорваться в любой момент. И вдруг капитан корабля, знаменитый французский корсар Жан Бар видит, что 12-летний юнга в ужасе прячется от выстрелов за мачтой и говорит «Привяжите его к мачте (12-летнего мальчика). Если он не умеет смотреть смерти в глаза, он недостоин жить». Фишка всей этой истории заключалась в том, что этого мальчика звали Франсуа-Корниль Бар, он был родным сыном Жана Бара и это был будущий вице-адмирал, по-моему, Франции.

Вот у меня такой вопрос. Вот, на Франсуа-Корниля Бара, когда его к мачте привязывали, на него была меньше психологическая нагрузка или больше? И почему он тогда не сломался?

+7 985 970-45-45. Еще одна потрясающая история, которая случилась на этой неделе, это, конечно, арест питерского знаменитого искусствоведа Елены Баснер. Собственно, я сначала увидела его, когда увидела всякие страшные блоги, что арест госпожи Баснер – это второй Магнитский.

Я напомню вам, в чем обвиняется госпожа Баснер. Она обвиняется, что она в составе организованной группы продала поддельную картину. Да? Что вот этот мир антиквариата – это такой сверхзакрытый мир, в котором, действительно, существуют в том числе и подделки. Как вы понимаете, подделки продают не люди с улицы, проделки продают, действительно, искусствоведы с мировым именем, иначе, извините, не купят.

И к вопросу об авторитете госпожи Баснер, который очень высок, и вообще о нравах этого мира я сначала хочу рассказать замечательную зарисовку, которую мне рассказал Евгений Вышенков, один из журналистов питерского АЖУРа. Рассказывать эту зарисовку можно, потому что широко известно, что у Евгения был очень близкий родственник, который был специалистом по подделке именно.

И, вот, Евгений рассказывает, как он приходит в квартиру к своему родственнику, и там стоят 3-4 таких специалиста по чужим картинам поддельщики, в середине лежит большой лист бумаги, на котором некий рисунок (графика), и они все смотрят и называют фамилию известнейшего российского художника начала века и говорят «Это Н или не Н? Не поймем» «Нет, это, конечно, я», - говорит наш поддельщик. И тогда все 4 специалиста переглядываются и говорят «Ну, это круто, но у Баснер не прокатит». Это к тому, что, действительно, Баснер – суперспециалист. Да, это была та высота, которую надо взять.

Дальше. Что, значит, случилось с этой замечательной вещью? Вещь-то легко сделать, трудно ей создать биографию. И, вот, берут эту вещь и отдают в коллекцию некоей питерской коллекционерши, пиковой дамы, неприступной. И она там висит на стеночке, пока не приезжают какие-то иностранцы. Иностранцев берут в оборот, они говорят «Ну, вот, мы хотели бы что-то такое из русского авангарда». Им говорят «Ну, вы знаете, ничего не можем посоветовать, но, вот, у одной там пиковой дамы висит, но она не продаст. Вы не думайте, она и не продаст». Приходят иностранцы, смотрят на стенку, приходят в восхищение. Дама говорит «И не просите. Вот, пожалуйста, вот вам статуэточку, вот вам кувшинчик, вот вам картиночку. Это – ни в коем случае».

Бедные иностранцы покупают статуэточку, кувшинчик, другую картиночку и, в конце концов, за безумные деньги они покупают вот эту вот картинку, графику. И они везут ее контрабандой, дрожа... Они не знают, что это никакая не контрабанда. Это к вопросу о том, как важно легализовать вещь через умелого эксперта. То есть обратите внимание, что это в мире, фантастическом мире закрытом и обман на высшем уровне.

Итак. Рассказываю историю. Есть знаменитый, известный питерский коллекционер Андрей Васильев, который, собственно, коллекционировал всю жизнь, еще с 80-х годов коллекционировал конструктивистов. Он там параллельно читал Солженицына. Как-то его в КГБ замело с большим количеством Солженицына дома, как-то он выпутался. Обратите внимание, это не нувориш из менеджеров Газпрома, это человек, ну, который помимо того, что он известнейший коллекционер, он и собирает еще и тематические коллекции. Его интересует такая живопись, в которой есть сюжет. Его интересует, конечно, российское искусство начала XX века, его очень сильно интересуют картины из коллекции Бурцева.

И вот этому Андрею Васильеву звонит Леонид Шумаков, тоже его знакомый, и говорит «Вы знаете, у меня есть вещи из коллекции генерала Тимофеева (а всем известна коллекция генерала Тимофеева – это очень важно, это провенанс), и это работа Григорьева, она называется «В ресторане». И он присылает фото этой картины, и он присылает репродукцию этой же вещи, сделанную с издания Бурцева «Мой журнал для немногих».

Васильеву интересна эта работа, он покупает ее за 250 тысяч долларов и отдает ее на выставку. Очень важно, чтобы понять, почему не делается экспертиза. Потому что в таких случаях самое главное – это провенанс, это важно, это происхождение работы. Это как Джи Пи Морган сказал, что «если мне нечестный человек принесет залог, то я не дам ему кредита под все залоги на свете. А если человек, которого я знаю, которому я доверяю, попросит у меня деньги без залога, я ему дам». Вот это как знакомиться. Вы же, когда вы знакомитесь на улице с девушкой, вы не говорите там «Здравствуйте. Я хочу с вами познакомиться, вот у меня справка из психдиспансера, что я не псих, и вот у меня справка, что у меня СПИДа нету». Да? Вот, в мире коллекционеров не предъявляют справки, знакомясь, что СПИДа нету, не предъявляют справки по картинам. Важно – откуда картина произошла. В данном случае у картины был провенанс, было сказано, что она из коллекции генерала Тимофеева.

Васильев ее покупает. Дальше он выставляет ее на выставке, потому что это обычный способ. Выставка – она должна придать картине новое звучание, у картины должна начаться история. И после ему звонят из Центра Грабаря во время этой выставки, говорят «Извините, Андрей, вы знаете, ваша картина поддельная. Она у нас была на экспертизе, мы признали, что она поддельная – там химический состав красок другой».

Бедный Васильев мчится к Шумакову и говорит «Откуда у тебя эта картина?» И он говорит «Мне ее Баснер дала» (вот та самая знаменитый искусствовед). Заметим, что господин Васильев и госпожа Баснер знакомы больше 30 лет, и это уже само по себе наводит на большое размышление, что госпожа Баснер не стала предлагать эту картину непосредственно господину Васильеву, хотя, это его тема. Она этим занималась, она прекрасно знала, что эта картина может подойти ему. То есть, видимо, можно предположить, что по какой-то причине господин Васильев не стал бы покупать картины у госпожи Баснер.

Васильев идет к госпоже Баснер и спрашивает «Елена, откуда ты взяла эту картину?» (они на «ты») Она говорит «Я не буду отвечать на этот вопрос». Он отвечает «Ну как же? Если ты не будешь отвечать на этот вопрос, я буду вынужден обратиться в милицию». Тут дело даже не в 250 тысячах, тут дело в том, что надули не лоха, не свежего менеджера из Газпрома или Северстали, а надули человека, который этим живет, который этим дышит, дворянина, да? Его обули. Ему говорят «Нет, я не буду отвечать на этот вопрос». Господин Васильев, действительно, обращается в полицию, и тогда приходит госпожа Баснер уже в полицию со своим адвокатом Ларисой Мальковой и рассказывает, что эту картину ей передал некто Арансон.

После этого в той же самой полиции... А всё это началось в 2009 году, а подложность картины, если я не ошибаюсь, начала выясняться с 2010 года. После этого полиция говорит «Всё в порядке. Но вот, видите, некто Арансон, который живет в Эстонии, продал картину, дело закрыто». Васильева задело, как я уже сказала... Он был оскорблен помимо денег и даже, думаю, деньги не самое главное. Вот, обидно, что тебя обидели как лоха.

Васильев – упорный человек. Он едет в Эстонию. Там выясняется, что господин Арансон трижды судим, что четвертое дело (там было, кажется, заказное убийство и еще что-то страшное) развалилось. И вот этот человек, оказывается, якобы продал картину.

При этом всё, господину Васильеву говорят, что вы концов не найдете, вы никогда не выйдете за пределы района, вы всё понимаете. Да? Тем временем выясняется, что та самая картина Григорьева «В ресторане», которую он купил, что точно такая же картина хранится в «Русском музее», что она поступила из коллекции Окунева, и более того, что описывала эту вещь как раз госпожа Баснер, то есть она о ней знала.

Что происходит дальше? А дальше происходит совершенно фантастическая история, потому что, как я уже сказала, Васильев везде стучится, везде не может найти правды, и тут приезжает Бастрыкин в Питер. И Васильев напрашивается к нему на прием, ждет, действительно, несколько часов. Ну, вот, как-то он пробивается и рассказывает всю эту историю. А там, простите, признаки наличия организованной группы мошенников, которые впарили эту картину господину Васильеву, конечно, видны невооруженным глазом. И Бастрыкин поручает это дело уже на таком уровне, на котором невозможно его развалить на низовом. И по утверждению господина Васильева, первое, когда он услышал об аресте Баснер, это то, когда все услышали об аресте Баснер. Кстати, она сейчас выпущена под домашний арест.

Дальше я звоню адвокату госпожи Баснер, вот как раз той самой Ларисе Мальковой и она мне рассказывает еще одну версию происхождения, как бы, уже уточненную версию, на которой, видимо, сейчас следствие будет стоять. Как я уже сказала, ничего не подтвердилось: эта вещь не из коллекции генерала Тимофеева, Арансон судим. И госпожа Баснер говорит... Я спрашиваю «Почему госпожа Баснер не назвала Андрею Васильеву, откуда происходит картина?» А адвокат мне говорит «Это ее право». Ну, мне кажется, это уже красноречивый ответ, который ставит все точки над «i».

Дальше я говорю «А, вот, как же получилось, что, ведь, это провенанс вещи был назван, якобы из коллекции генерала Тимофеева, а это какой-то Арансон, а он вообще там трижды судимый», на что мне адвокат рассказывает вот такую историю. Видимо, это последняя история, что «Вы знаете, вот, в свое время госпожа Баснер посещала коллекцию Тимофеева, который покупал картины из бурцевской коллекции. Она видела в этой коллекции вот эту самую картину, которая тогда называлась «В парижском кафе». Потом, какое-то время спустя, уже после смерти генерала Тимофеева, она пришла к его вдове Кире Борисовне (та оформляла вещи в Русский музей). Увидела госпожа Баснер, что отсутствует эта картина Григорьева, она спросила, куда та делась. Кира Борисовна сказала, что были еще наследники, и поэтому когда вот этот некто Арансон принес госпоже Баснер картину, то она решила, что вот это та самая часть наследства родственников, которая откололась от коллекции генерала Тимофеева.

Простите, проблема маленькая заключается в том, что это как-то мало вяжется с реальностью. Во-первых, эта вещь никогда не была в коллекции генерала Тимофеева, Баснер ее там не могла видеть. А это уже, как бы, установлено – у наследников Тимофеева спросили. Эта вещь из коллекции Окунева – Баснер ее не только там видела, но и описывала. Эта вещь попала в Русский музей, эта вещь была в запасниках Русского музея, то есть очень немногое количество людей знало, что она там находится, в том числе видела госпожа Баснер.

Господин Арансон, судя по тому, что пишет Фонтанка.ру, просто, мягко говоря, не появлялся в России в сроки, о которых говорит защита госпожи Баснер. И что меня в этой истории... Почему меня так эта история потрясла? Ну, во-первых, это, конечно, классическая история, такая, хорошая про организованную группу, которая, ну, там, вполне в духе детективов Вайнеров, вполне в духе классических детективов.

Мне что в ней самое интересное? Две вещи. Во-первых, есть общесоциологическая картина, которая заключается в том, что в России безумное количество денег, всяких левых, ворованных денег всяких нуворишей, которые создают спрос ажиотажный на рынке искусства. То есть большое количество людей хочет купить картины, а картин мало. И, соответственно, это приводит к действию определенных групп лиц, которые удовлетворяют этот спрос вот таким поддельным путем. И я думаю, что, конечно, этот случай... Просто господин Васильев решился копнуть кубло, и у него хватило силы копнуть эту кубло. И понимаете, я думаю, почему госпожа Баснер молчит, почему она отказывалась отвечать Васильеву, почему родилась эта легенда про Арансона (это мое личное убеждение)? Потому что, как бы, если она назовет людей, которые реально дали ей эту картину, то ей легче не станет. И я думаю, что очень большое количество всяких этих наших нуворишей, всяких менеджеров сейчас очень перепугались, потому что они посмотрели на то, что у них висит на стенах, они посмотрели на то, кто подписывал сертификаты, и пришли в ужас, и задумались, что у них именно висит. Как мне сказал один человек, являющийся владельцем одной из крупнейших российских галерей, просто я не имею права называть его имени, поскольку он мне не дал санкцию на обнародование этой цитаты, он сказал «Наконец-то, слава богу. Наконец-то начали ловить людей, из-за которых весь рынок стоит», потому что помимо предложения на этом рынке, сверхзакрытом рынке, который создает возможность для элегантных подделок, элегантных обманов, ну, все уже начали опасаться, потому что уже тоже многим понятно, что происходит. Это, вот, как бы, первое мое соображение.

Второе соображение. Конечно, меня потрясло то количество... Я глубоко понимаю, скажем, главу Эрмитажа Пиотровского, который написал, что это безобразие, что почтенного искусствоведа можно бы и под домашний арест. Совершенно согласна: госпожа Баснер – интеллигентный человек, можно ее под домашний арест. Тут же вопрос не в том, чтобы наказать человека, а в том, чтобы узнать, как всё это было организовано.

Но меня, конечно, потрясло то количество демшизы, которая начала писать «Это новый Магнитский» со словами такими, доводы были примерно такие: «Раз госпожа Баснер является дочкой композитора, который написал песню «С чего начинается Родина» (ну, это, конечно, великая песня, Шостакович, я бы сказала), то она не может участвовать ни в чем криминальном. Кровавый режим, руки прочь от Баснер!» Причем, замечательно, что ни в одном из этих блогов не было приведено самой канвы, а что произошло-то?

Мы имеем, так сказать, такое же дело как дело Фарбера, когда человек... Есть запись, на которой человек разговаривает, договаривается о взятке, есть видео, на котором человек подписывает акт приемки, после которого получает деньги, есть подписанный акт приемки, есть приговор, в котором написано, что этот человек подписал акт приемки и получает деньги. А этот человек рассказывает «Я – сельский учитель, я не подписывал акта приемки». Глядя в глаза, говорит, что он акт приемки не подписывал. Да? И все кричат «Как можно? Позор! Беда!»

И у меня два страшных соображения. Потому что, во-первых, это жутко компрометирует ту демшизу, которая это кричит. Более того, это компрометирует всю российскую оппозицию, когда, не разобравшись хотя бы приблизительно в том, как это устроено, вы начинаете кричать «Кровавый режим!» вне зависимости от того, кого вы защищаете, там, предполагаемых убийц Политковской или что-нибудь в этом роде. То ничему вы так не вредите в глазах разумных людей, как не вредите самой же оппозиции, потому что разумные люди думают «Ну, господи, ну, любой не очень вменяемый или очень наглый человек – ему достаточно прийти и закричать, что раз я арестован, значит, я не виновен, и вы это подхватите. Ну, может быть, действительно, кровавый режим лучше?»

И второе. Потому что понимаете, бог с ним там дело Фарбера. Там в деле Фарбера пострадавшей стороной был подрядчик Горохов – у меня как-то нету большого сочувствия к подрядчику Горохову. Подрядчик – он и есть подрядчик на своем там Гелендвагене.

В данном случае когда говорят про то, что кровавый режим, второй Магнитский, есть совершенно конкретный человек, которого, простите, зовут Андрей Васильев, который не менее уважаемый человек, чем та же Елена Баснер, скажем так, как минимум, который посвятил всю свою жизнь собиранию художников. Это его жизнь. У него есть тоже своя репутация. Вдруг его называют «слугой кровавого режима».

Вы знаете, я вам честно скажу: когда я господину Васильеву позвонила, первое, что я услышала, я услышала в трубке человека, которого просто, вот, довели до грани нервного истощения, который никогда не ожидал. В чем он виноват? Только в том, что он не отступился, в том, что 4 года его водили за нос, 4 года некая шайка, которая впарила ему как лоху поддельную картину, говорила «Мы тебе не скажем откуда», говорила «Ты всё равно ничего не добьешься», рассказывала что-то про Арансона, еще про чего-то рассказывала. Этот человек прошел всё, этот человек пробил головой стенку. Теперь, значит, наша прогрессивная общественность ему говорит «А ты – кровавый режим, а Баснер – это новый Магнитский».

Ребят, ну, как же так можно? Подумайте о том человеке, которого сейчас просто втоптали в грязь. 4 года его втаптывали в грязь, извините, менты (ну, не 4, а там 2 с того времени, когда следствие идет). Не менты, а 4 года его втаптывали в грязь наши правоохранительные органы, а сейчас, значит, наша оппозиция.

+7 985 970-45-45. У меня остается очень мало времени, и, пожалуй, единственное, что я еще хочу предложить вашему вниманию, это обратить ваше внимание на совершенно потрясающую статью Елены Масюк в «Новой газете». Почему я это говорю? У нас очень много вещей, которые мы обсуждаем, потому что их обсуждение навязывает нам власть как вот эта история с CNN, которая обидела, значит, там памятник в Бресте. Истории с памятниками, с 10-тью худшими памятниками мира – они проводятся каждый год, и каждый год какие-то страны в это попадают. И каждый год никакие страны не протестуют.

Значит, тут мы со своим провинциальным синдромом заявили, что это позор. И вот мы начинаем это обсуждать, позор это или не позор, право CNN или не право. Вот, не надо обсуждать те темы, которые нам навязывает власть, не надо обсуждать... Вот, власть говорит «Дважды два – пять», и мы будем с торжеством доказывать, что дважды два – четыре.

Множество потрясающих тем, я буду о некоторых из них говорить на следующей неделе. А на этой обратите внимание на статью Елены Масюк про Епископа Питирима, который, с одной стороны, нападает на Андрея Кураева и рассказывает о том, что враги церкви христовой и либеральные круги хотят навредить ядом кураевщины и кураеведением ослепить народ. А с другой стороны, эта статья приводит потрясающие свидетельства людей, которые, соответственно, написали на этого священника, обвиняя его в педерастии. Потрясающий контраст того, в чем этот человек обвиняется, и того, как он себя ведет по отношению к критикам церкви.

Всего лучшего, до встречи через неделю.