Код доступа - 2013-12-14

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире – Юлия Латынина как всегда в это время по субботам. Я в прошлый раз начинала с позитивной новости. Я заметила, что моей аудитории позитивные новости не нравятся, но я рискну еще.

В прошлый раз я говорила об Элоне Маске, его частной космической компании SpaceX, которая запускает частные космические корабли. И с моей точки зрения, это гораздо более важная вещь, чем всякие социальные и революционные истории. И сейчас я буду говорить об еще одной очень важной вещи, о премии. Премии 3 миллиона долларов за достижения в математике, которую учредили Марк Цукерберг из Facebook и опять Юрий Мильнер, российский предприниматель. Напомню, что Юрий Мильнер – это человек, который сначала, 2 года назад учредил 3-миллионнодолларовую премию за фундаментальные достижения по физике. Она продолжает вручаться, вот как раз только что вручили еще 2 премии, Джону Шварцу и Майклу Грину за достижения в области теории струн. И вторую премию, которую Мильнер учредил вместе с Сергеем Брином, Цукербергом и Джеком Ма и их семьями в прошлом году за достижения фактически в области медицины. И вот к этим двум премиям прибавилась третья – за достижения в области математики. Еще раз повторяю, 3 миллиона – это больше, чем Нобелевская премия на сегодняшний момент.

И я говорю это потому, что давайте, господа, вспомним 2 вещи. Первое. Наука – это то, что оправдывает существование человека. И все фундаментальные улучшения человеческого бытия происходили не от социальных, а от научных и технологических революций. Человек научился пользоваться орудиями, разводить огонь, сеять зерно, делать бронзу – это всё не социальные революции, это технологические революции. И стиральная машина, и современная медицина сделали гораздо больше для освобождения женщины, чем любая из суфражисток.

И второе. Мы все умрем. Вот, когда олигарх заболеет, сильный заболеет, богатый заболеет, он обнаружит, что не спасут ни лекарства, ни связи. Ну, он может внезапно обнаружить, что могло бы его спасти то лекарство или та аппаратура, которая находится в стадии разработки. Вот, что может быть более естественным или правильным, чем чтобы миллиардер задумывался о своей собственной смерти и смерти своих близких? И, к сожалению, в нашем массовом обществе, которое не любит элиты, а любит или футбол, или актеров, ну, еще оно любит там всяких безумных проповедников, особенно в нищих странах, вот, важно напоминать, что каждый человек может стать не только знаменитым футболистом, но и Джоном Шварцем, и Майклом Грином, лауреатом премии за фундаментальные достижения по физике.

И мне кажется, что вот это одна из вещей, для которых должны существовать богатые люди. Они должны учреждать такие премии, потому что и наука, и медицина – это области, которые не приносят непосредственной коммерческой прибыли – они стоят вне рынка. А государству поручать делать такие вещи очень опасно, потому что государство и бюрократия любую премию представляет, в общем-то, типа в Нобелевскую премию мира.

Опять Центральный банк отобрал лицензии у еще трех банков. В частности, у такой замечательной конторы, которая называется Инвестбанк. Напомню, она принадлежала тому самому банкиру Антонову, на которого покушались те же киллеры, что убили Сулима Ямадаева. И там еще это не одна стрельба, там еще в человека, который был близок Антонову, банкира Горбунцова стреляли и в Лондоне. Там литовские власти сейчас ведут расследование в отношении принадлежащего Антоновым банка Снорас.

То есть тут не возникает вопроса, почему Инвестбанк. Возникает вопрос, а где наши власти раньше были? То есть это то, о чем я уже констатировала, что ЦБ под руководством Набиуллиной, наконец, работает и чистит Авгиевы конюшни. И я, безусловно, за. И, вот, когда всяческие наши банковские ассоциации кричат, что «Вот, сейчас рухнут российские банки», мне кажется, это, в общем, таким, откровенным лоббистским давлением людей, которые отмывают деньги. Но, к сожалению, у меня при всем моем почтении к действиям ЦБ есть некое примечание, которое, в общем-то, заключается в том, что, по большому счету, в России нет банковской системы.

Банковская система – это такое вообще великое зеркало общество, потому что деньги людям вообще нужны были всегда. А банковская система возникла, все-таки, в средневековой Италии. Ну, не будем сейчас обсуждать, в каком виде она возникла в Китае, потому что банковская система больше, чем какой-либо общественный институт, она построена на доверии. Вот, даже государство может функционировать без доверия, а банковская система без доверия функционировать не может. И чтобы давать кредиты просто, вы должны быть разумно уверены, что их вернут. А если вы не уверены, то ставки по вашим кредитам будут так высоки, что их разумная прибыль не окупит.

И вот с тех пор так, собственно, и повелось, что страны делятся на те, где банковская система есть, и где как в какой-нибудь там Бурундии или Зимбабве ее нету. И там, где она есть, всякие Гитлеры и всякие леваки рассуждают о финансовом паразитическом капитали и противопоставляют его, там, честным доходам индустриалистов.

Но вот почему-то страны, где есть паразитический финансовый капитал, живут хорошо. А те страны, где паразитического финансового капитала нет, живут плохо.

В этом смысле в России паразитического финансового капитала нет. Точнее, в ней нет кредитной системы. Потому что получить кредит под развитие бизнеса, ну, практически невозможно. Во-первых, он начинается с 16% - это без откатов. Это немыслимая ставка и понятно, что эта ставка прямо инкорпорирует в себя все риски того, что на компанию, которой вы даете кредит, наедут менты, силовики. И 16% - это только начало. А, вот, если вы придете в какой-нибудь банк, который, скажем, не коммерческий, который имеет отношение к государству, то, скорее всего, история будет примерно такая, что тебе скажут «16% и мы никаких откатов не берем, но, ты знаешь, вот чтобы пройти кредитный комитет, твоему проекту надо пройти аудит, и аудит надо проходить в компании господина Пупкина». И дальше там еще будет куча денег, которые надо заплатить различным компаниям. И, в общем, эффективная реальная ставка кредита составит где-то под 30. А сколько составит реальный откат, вы можете сами посчитать. И понятно, что брать кредит под 30% можно, только если ты собираешься его весь украсть.

В общем, это такой один из финансовых парадоксов России, потому что бизнес в России как и в Зимбабве возможен. Более того, он может быть очень прибылен даже без административного ресурса, потому что бизнес-среда разреженная. А, вот, кредитной системы нету. И, соответственно, российские банки – они оказывают принципиально другие услуги. Ну, конечно, они обслуживают счета, они там проводят платежи, потому что, все-таки, мы живем в XXI веке, как-то раковинами каури рассчитываться уже тяжело. И, конечно, они все оказывают клининговую услугу – не клиринговую, а клининговую – по отмывке или обналичке денег. Причем, заметьте, что банки различаются по размеру административного ресурса, к которому имеют доступ их клиенты. Но, вот, не то, чтобы речь шла о том, что там кто-то деньги не моет.

И у нас, конечно, есть многоуровневая банковская система. В ней есть высшие банки типа Сбербанка, ВЭБа, ВТБ. И их клининговая услуга заключается в том, что они выдают многомиллиардные кредиты ближним людям Путина или олигархам, приравненным к ним. И также они функционируют, так, некий финансовый такой унитаз, в который олигарх всегда может продать неудачный проект. При этом у населения существует понимание, что эти банки, особенно Сбербанк, являются не финансовыми, а государственными учреждениями, обанкротиться не могут, соответственно, население с охотой несет в них деньги.

Второй слой – это там всякие кэптивные банки, принадлежащие представителям элиты и, там, к этим же банкам примыкают российские бранчи Ситибанка, и лучшие из них иногда функционируют как почти настоящий банк.

Ну а третий слой – это вот такие многочисленные помойки, закрывашки, концевики. Отличительной чертой этих банков, кстати, является то, что они имеют по несколько банков (хозяева этих банков).

Вот, помните банкира Матвея Урина? Он контролировал банки «Монетный двор», «Уралфинпромбанк», «Донбанк», «Славянский банк», «Традо-банк». То есть у Козимо Медичи был всего один банк, у Джи Пи Моргана было по одному банку, а у Урина целых 5 – он круче, значит, всяких Медичей.

Трудовая деятельность пятикратного банкира Урина, если вы помните, прервалась по независимым от него обстоятельствам, когда на Рублевском шоссе его охранники избили не уступившей ему дорогу машины, а в ней оказался некто Фаассен Йоррит Йост, гражданин Голландии, которого представляли как близкого знакомого дочери Путина.

Кстати, пару месяцев назад охранники другого банкира того же сорта, некоего Александра Ерхова, который владел такими финансовыми гигантами как Липецкий областной банк, Уралприватбанк и так далее, тоже побили на дороге человека. Но так как это был не зять Путина, то особых последствий для банков это не имело.

И вот я особо обращаю ваше внимание на то, что нельзя сказать, что есть там высшие банки, а есть вот эти вот концевики и закрывашки. То, что банк велик и приближен к власти, вовсе не означает, что в нем не будет твориться полный ахтунг – это ясно из примера Банка Москвы или, там, Межпромбанка Сергея Пугачева. А, вот, дело именно в принципиально другом характере банковской деятельности в России. Ни один банк в России не является кредитным учреждением – все они являются расчетными или отмывочными в широком смысле учреждении. Ну, только одни еще отмывают и обналичивают ваши собственные деньги, а у других есть еще доступ к госресурсу. И в этих условиях проблема заключается в том, что как только вы начинаете отрезать пораженные гангреной части системы, выясняется, что поражены жизненно важные органы и вообще это не гангрена, а форма обмена веществ.

И еще раз повторяю. С одной стороны, ну, есть некоторые в кавычках банки, деятельность которых, наверное, просто не надо терпеть в силу санитарных соображений. И, с одной стороны, я очень рада, что ЦБ это делает. А с другой стороны, есть вот эти общие соображения о характере банковской системы в России, которые делают, наверное... Ну, не может же ЦБ заставить банки выдавать кредиты на нормальных рыночных условиях в стране, где нет нормальных рыночных условий.

Еще у меня несколько вопросов. Ну, один про расформирование РИА Новости и создание вместо него международного агентства «Россия сегодня», которое будет улучшать имидж России за рубежом, и назначение на это место телеведущего Дмитрия Киселёва, который только что получил на Евромайдане Оскара за вранье.

Ну, знаете, я могу честно сказать, что по ряду причин я не хочу комментировать самую существенную часть этой истории, которая связана с разборками внутри правящей элиты. Понятно, что Светлана Миронюк, глава РИА Новостей являлась частью истеблишмента, но у нее были плохие отношения с другой частью истеблишмента. Но мне кажется эта история примером контрпродуктивных решений, прежде всего для самого Кремля. Потому что именно РИА Новости как раз таки поддерживали имидж путинского режима за рубежом: вот смотрите, госструктура, а, вроде как, почти человеческое лицо. И понятно, что когда вы ставите на улучшение имиджа России человека, который рассказывает, что Евромайдан – это месть шведов за поражение под Полтавой, то имидж России как раз ухудшается.

Я уже говорила, что то, что говорит Киселёв, то, что говорят другие государственные каналы, и это слышат на Украине, это наносит такой ущерб имиджу России на Украине, который просто ничего не может восполнить. Ну, потому что представьте себе, что, вот, их же слышат. Представьте себе, если бы на Россию на русском языке вещала Саудовская Аравия и каждый день напоминала бы нам, что на территории России должен быть установлен великий халифат, а все неверные, которые этому противятся, их позволительно убить. Вот, какой был бы?.. Улучшило бы это имидж Саудовской Аравии в России или какой-нибудь аналогичной страны?

Вот у нас по Первому каналу идет программа «Голос». И в ней выступают грузин, узбечка, парень из Хасавюрта. В прошлом «Голосе» победила татарка. И это, действительно, укрепляет имидж России в СНГ. Это, действительно, нам напоминает (сам состав участников) о том, что Россия – это империя.

А Дмитрий Киселёв, который расскажет украинцам, что Евромайдан – это месть шведов за поражение под Полтавой, это, конечно, полное крушение империи.

Еще один у меня вопрос по поводу послания Путина. Ну, конечно, самая удивительная часть этого послания – это заявление Путина о межнациональных конфликтах, когда Владимир Владимирович сказал, что это своего рода аморальный интернационал, в который входят обнаглевшие выходцы из некоторых южных регионов России, продажные сотрудники правоохранительных органов и так называемые русские националисты, которые любую бытовую трагедию готовы сделать поводом для вандализма и кровавой бузы.

Ну, я скажу, что это, конечно, потрясающий текст для лидера оппозиции или для журналиста, или для критика власти. Но, вот, кто ж, вопрос, виноват в том, что они распоясались и обнаглели, выходцы-то эти? Тяжелое наследие царского режима? Советская власть? Ельцин?

Владимир Владимирович у нас, как-никак, на царствии 14 лет в ручном режиме, Олимпиады проводит, Универсиады. Вот, например, история, когда кадыровцы были с поличным взяты на том, что они пытали под Москвой человека, и Следственный комитет их до суда как не представляющих опасность отпустил. Это их царь Николай II отпустил или Ельцин?

Или, вот, когда, как я уже говорила, чеченцы взяли компанию Эльгауголь, и Путин говорил, якобы, насколько я понимаю, на правительстве, призывал ей оказывать всякое большое содействие. Это, вот, он говорил или это там американцы его лучами просвечивали?

Продажные сотрудники, которые крышуют. И что же не увольняют этих продажных сотрудников на 14-м году правления Путина? Им что, Госдеп помогает?

Русские националисты. Есть русские националисты самые настоящие. Но, ведь, там есть и азефовщина. Там вот один Тесак чего стоит (борец с педофилами). Да?

Вот сейчас экстрадировали из Сербии Илью Горячева. Это тот человек, который выступал свидетелем на процессе об убийстве Анастасии Бабуровой и Маркелова. И Горячев, и некоторые другие тогда давали показания об опосредованной связи националистов, того крыла националистов, которое именно совершало эти убийства, с администрацией президента. При этом он называл имена каких-то не первоочередных, но там вот где-то что-то болталось возле Суркова.

Да, я понимаю, там заигралось. Да, я понимаю, что администрация президента ни в коем случае не передавала заказ на Маркелова и Бабурову. Но согласитесь, у нас очень странные националисты, которые видят первой своей мишенью не тех самых коррумпированных ментов, не даже тех самых кавказцев (хотя это страшно нехорошо, если националисты убивают представителей другой национальности), но вот у них первой мишенью оказываются либеральные враги Путина. Это говорит само за себя о том, насколько это движение пронизано азефовщиной.

И, кстати, уж, собственно, чтобы 2 раза не вставать. Когда нам власти говорят и Путин в своем послании говорил о том, что надо улучшать экономику, вы знаете, я вот всё время слышу, что надо развивать российскую экономику, и у меня в последнее время есть такое, парадоксальное предположение. Я уже говорила о том, что в России серьезный экономический кризис – это видно всем. Что российский экономический кризис, хотя он, конечно, связан и с европейским, и общемировым, у него есть еще самостоятельная часть, которая заключается в том, что производство в России просто становится невыгодным в первую очередь из-за гигантского роста транзакционных издержек, из-за невероятных затрат на всяческого рода Ростехнадзоры и прочие бюрократические требования, которые приводят к тому, что на одном заводе приезжают 2 инспектора ветеринарных и проверяют 3 дня 2-х собак. На другом заводе, когда завод строит себе новейший даже по европейским меркам цех, этому цеху выносят 180 предписаний за несоответствие нормам, потому что эти нормы разработаны в 50-х годах. И всё это в конечном итоге приводит к тому, что тот цех, который в не самой дешевой Европе стоит 100 миллионов долларов, в России стоит построить 180 миллионов долларов. И возникает вопрос: вот это зачем? Ну, понятно, зачем Следственный комитет теребит Навального, понятно, зачем разгоняют 6 мая, понятно, зачем монополизируют российскую нефтянку или даже российскую информационную отрасль. Но вот это зачем?

И, вот, мне кажется, что есть резон, зачем это. Я не считаю, что это политика такая вот ухудшения доходности российской экономики целенаправлена. Но я считаю, что режиму она сейчас выгодна в каком смысле? Что сейчас грядет новая волна путинизации экономики, создание монополий, которые Владимир Владимирович очень любит. И что очень много олигархов, которые построили удобные для поглощения империи, будут в течение нескольких лет поглощены. И механизм будет именно такой: «Вот у вас есть компания – она не очень прибыльная». Она не очень прибыльная, как я уже сказала, прежде всего, из-за этих гигантских транзакционных издержек. «У вас денег нет, а, вот, у госбанка есть».

То есть еще раз подчеркиваю, это, конечно, происходит невольно. Но произошло в России следующее. Произошла благодаря изобилию этой бюрократии гигантская игра на понижение, в которой оказалось, что можно опустить экономику до такой степени, что ее скупят те, кто уже совсем близко стоит к власти. Это не будет касаться, конечно, средних бизнесов, но это будет касаться ряда олигархических империй, которые, на самом деле, имеют сейчас отрицательный капитал.

Еще одна очень важная история, которую я хочу рассказать. Это дело Даниила Константинова, о котором я уже говорила. Напомню, что Даниил Константинов – это русский националист, обвиняемый в убийстве. Я уже говорила, что это один из немногих процессов, на котором власти решились, с моей точки зрения, предъявить одному из своих политических противников полностью сфабрикованное обвинение в уголовном (подчеркиваю, в уголовном, не экономическом) преступлении. В понедельник, по-моему, там будет приговор, там уже всё кончается.

И напомню, в чем обвиняется Даниил Константинов. Значит, он обвиняется в том, что 3 декабря вечером в подземном переходе у метро «Улица Академика Янгеля» он и еще 5 человек внезапно на почве возникшей неприязни убили некоего Алексея Темникова. Темников со своим приятелем Сафроновым стояли в переходе, и вот завязалась драка и, соответственно, Темникова убили, Сафронова ранили, все разбежались.

И проблема всей этой истории заключается в том, что у Даниила Константинова есть железобетонное алиби. Он был в это время на другом конце Москвы, он праздновал в ресторане «Дайкон» на улице Проспект Мира со своей женой и родителями, и еще одной супружеской парой, он праздновал день рождения своей матери Галины. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Опять Юлия Латынина. +7 985 970-45-45, «Код доступа». Я говорила о деле Даниила Константинова. Я сразу оговорюсь, что я не нахожу ничего удивительного в том, что русский националист, предводитель довольно боевой группы может кого-то там зарезать в ходе случайной ссоры. Но просто проблема заключается в том, что у Константинова есть железное алиби и это алиби доказывается следующим. Показаниями продавщицы магазина, у которой Константинов и его жена за час до этого дня рождения покупали пароварку в подарок маме. И там есть кассовый чек, на котором стоит дата и время. Там есть продавщица, которая говорит «Да, я опознаю жену». Она не опознает самого Константинова, потому что не он покупал пароварку и она как-то, вот, на мужика не смотрела. Но, видимо... Что же? Следствие считает, что жена Константинова купила пароварку и вместе с каким-то другим мужчиной (потому что другой мужчина был) поехала на день рождения родителей Константинова, а сам Константинов в этот момент поехал кого-то убивать на другой конец Москвы?

А во-вторых, есть и время на фотографиях, потому что мать Константинова снимала день рождения на цифровую камеру. Та, как известно, фиксирует время снимка. Время на камере было сбито, но это ничего не значит – это элементарно вычисляется. Но следствие, внезапно разучившись арифметике, говорит «А мы не можем установить это время». Более того, около 8-ми часов Константинов продемонстрировал матери, как выходить с iPhone’а в интернет. Место, откуда он вышел, легко установить. А следствие говорит «Ой, мы не можем это сделать».

То есть еще раз. По совокупности доказательств для меня совершенно очевидно, что Константинов около 6 часов вечера выехал с женой из дома, купил в подарок родителям пароварку, провел вечер в ресторане в компании их и их пожилых друзей. Там вот эти пожилые друзья, супружеская пара Альденбург-Свинцовых говорят «Да, нас было шестеро, и Даниил там был». Официанты говорят «Да, там сидело за столом 6 человек». Книга заказов показывает, что там было в ресторане 6 человек. То есть во времена Эркюля Пуаро уже одной книги заказов бы хватило. Сейчас у нас есть данные с электронных гаджетов, которые удивительным образом полиция просто отказывается устанавливать.

Ну, собственно, это еще не всё. Вот, к сожалению, у Константинова очень плохие адвокаты. Они, видимо, националисты и они говорят какие-то вещи, которые плохо ложатся на ухо, потому что они говорят, что «Вот, дело Константинова построено на показаниях Сафронова, который уголовник, который его опознал». Вот этот вот Сафронов – единственный свидетель, один из пострадавших в ходе этого убийства – он, действительно, уголовник, у него какая-то феерическая биография. Потому что там просто есть дни, установленные судом, когда каждый день он совершал по краже.

Но суть дела не в этом, а суть дела в следующем. Вот, как я уже сказала, у Константинова – алиби. Но есть еще вторая часть этой истории о том, что это было за убийство. Потому что если вы слышите, что кого-то порезали в вестибюле метро, у вас же, наверное, ощущение, что, ну, вот, действительно, 2 компании столкнулись и порезали друг друга. А там выясняется следующее. Что вот эти Сафронов и Темников (а Сафронов, как я уже сказала, это профессиональный вор, а Темников – это человек, которому он хотел помочь с работой, ну, то есть, скорее всего, аналогичная профессия) – они жили в этом месте, они пошли в этот переход и они там кого-то ждали, судя по всему, потому что они никуда не собирались ехать на метро. И более того, вот та компания, которая на них напала, тоже не приехала на метро и не уехала на метро. То есть, скорее всего, это была «стрелка», в которой что-то пошло не так. Все участники этой истории хорошо знали друг друга, и Темникова зарезали, а Сафронов убежал и тут же попался в руки милиции – он не нашел ничего лучше, как сказать «Я никого не знаю, ничего не понимаю» (как профессиональный уголовник). И он сказал совершенно потрясающую вещь: «Я договорился встретиться с Темниковым и я позвонил ему (я цитирую дословно показания Сафронова) со своего домашнего телефона, номер которого не помню, на его домашний телефон, номер которого тоже не помню». Почему я так показания цитирую? Потому что, с моей точки зрения, если приглядеться, то понятно, что это, скорее всего, вранье. Что Сафронов прекрасно знал людей, которые убивали его приятеля, что, попавшись в руки полиции, он как профессиональный уголовник сказал «Знать ничего не знаю». И что это вранье, было легко установить, если проверить детализации, потому что и у Сафронова, и у Темникова были мобильные телефоны. Один полиция не установила, другой полиция потеряла.

И очень легко установить, врет Сафронов или нет, посмотрев, существовал ли звонок с домашнего телефона Сафронова на домашний телефон Темникова. Конечно, есть некая вероятность, что он, действительно, существовал (я бы сказала так, процентов 20). Но, скорее всего, это вранье. Это вранье для того, чтобы скрыть тот факт, что на мобильные телефоны обоих пострадавших звонили, скорее всего, убийцы.

И когда я всё это посмотрела, я первое, что я сказала семье, «Ребят, вы запросите, был ли звонок с домашнего телефона пострадавшего на домашний телефон трупа». И знаете что? Следствие, вернее суд отказал в этом запросе. То есть можно констатировать, что суд отказался устанавливать правду ровно потому, что как только бы этот запрос был проведен, скорее всего, выяснилось, что такого звонка не было. Это значит, что Сафронов врет. И выяснилось бы, что следствие просто элементарно не раскрыло убийство, которое раскрывалось элементарно, скорее всего, детализациями и не имело никакого отношения к Константинову, который в этот момент сидел на другом конце Москвы.

Я еще могу там кучу вещей рассказать про это дело. Но, вот, уважаемая российская общественность, мы имеем дело с фальсифицируемой на глазах уголовкой.

Вот, помните был знаменитый кейс Дрейфуса во Франции, когда была фальсифицирована уголовка? Вот, полковник Пикар, который оправдал Дрейфуса, был антисемит. Но полковник Пикар ничего не мог сделать с фактами. А факты заключались в том, что власти, пытавшиеся обвинить Дрейфуса, вернее, часть этих властей фальсифицировали документы по его обвинению. И в деле Дрейфуса именно документы, именно фальсифицированные документы стали самым главным предметом общественного обсуждения. Настолько важным, что эти документы, маленькое синенькое (le petit bleu) письмо и другое письмо, которое называлось «бордеро», что они стали... Это «le petit bleu» вошло во французский язык.

И мне кажется ужаснейшим обстоятельством история деградации общественной среды, когда у нас перестают обращать внимание на факты. Мне господин Константинов никто, да? Но факт для меня заключается в том, что у него есть железобетонное алиби. И более того, следствие ведет себя, мягко говоря, непонятно. И на это никто не обращает внимание.

Но вот есть другое дело, допустим, дело Фарбера. О’кей, сейчас ему скостили срок до 3-х лет, это замечательно. Конечно, человек не заслужил такого срока на фоне Васильевой, которая ходит с браслетом.

Но первый вопрос по любому уголовному делу: было то, в чем обвиняют человека, или нет? Есть записи, на которых Илья Фарбер грубо и нагло вымогает взятку. Есть протокол о приемке здания, который он подписал перед передачей меченых денег. Есть видео, на котором он бумагу подписывает. При этом Илья Фарбер говорит честно, глядя всем в глаза, что в деле нет никаких доказательств его вины. Более того, у меня подозрение, что он уже в это сам верит и искренне считает, что все, кто по-другому думает, это враги.

Вот у меня вопрос тогда. Вот, в деле Фарбера чем общественное мнение отличается от Следственного комитета, который, скажем, в упор не видит истории Магнитского? С одной стороны, всем, потому что у Ильи Фарбера нет власти. И самое страшное, когда власть злоупотребляет своими возможностями.

А с другой стороны, ничем, потому что нам, как бы, отрицают очевидные вещи и говорят «Если вы в наше отрицание не верите, то все те, кто нам не поверил, враги».

Вот я еще раз повторяю, у меня страшное ощущение деградации общественного мнения по сравнению со временем дела Дрейфуса, потому что, к сожалению, масс-медиа устроены так, что факты никому не интересны.

Маленькое синенькое никому не интересно. Откуда выходил Константинов в интернет, почти никому не интересно. Этот процесс, к сожалению, проходит почти незамеченным.

Но вот если человек кричит, что нет ни малейших доказательств его вины, то можно взбить общественное мнение до такой степени, чтобы все кричали вместе с ним.

Еще один, кстати, очень важный момент по поводу этого процесса. Вот, у нас многочисленные леваки стенают о том, как страшно цифровое государство вмешивается в нашу жизнь. Вот, на примере истории Константинова мы видим, что, на самом деле, фиксация местоположения человека опасна только а) для преступников и б) для стряпающих дела ментов.

Вот я говорила, 2 обычных человека, один – Константинов, другой – вот этот вот самый пострадавший Сафронов. Они не предпринимали никаких усилий для фиксации своего местоположения. Более того, Константинов даже не звонил, пока он был на дне рождения. Тем не менее, мы точно может быть уверены по пробитому чеку, по камере, дате на камере, по выходу в интернет, где был Константинов. Если бы мы проверили телефон Темникова, то там процентов 80 мы бы раскрыли телефоны убийц. Другое дело, еще раз повторяю, что это мешает ментам.

У меня большое количество вопросов по поводу моего эфира про Нельсона Манделу – да как же я расистка, да как же я фашистка, да как же мне не стыдно. Значит, сначала у меня 2 мелких дополнения к тому, что я сказала. Одно мелкое – рассказ. Это замечательная история про сурдопереводчика, который на похоронах Манделы переводил речь Обамы и других президентов, и выяснилось, что сурдопереводчик просто не знает перевода. То есть он делал какие-то жесты руками, которые ни к чему не относились. Когда стали выяснять, что это за человек, выяснилось, что это уголовник, который сказал, что «Извините, у меня была шизофрения». Ну, это такая, наглядная история с деградацией общества – до какой степени должно государство деградировать, чтобы такой человек сурдопереводил на государственных похоронах национального героя.

И вторая довольно страшная история американки Эми Биэл, которую раскопал, собственно, человек, который ведет мой сайт. Ей было 26 лет, она приехала в Южную Африку, когда был отменен апартеид, помогать негритянскому населению на предмет всеобщих выборов. И, вот, в 1993 году она ехала в машине, она везла своих чернокожих коллег. На нее напала толпа с криком «Один белый – одна пуля». Еще раз повторяю, американка прибыла бороться за социальную справедливость.

Ее вытащили из машины, ее убили ножом в сердце. Убийц арестовали, дали им по 18 лет. Убийцы обратились в Комиссию правды и примирения, которую учредил Мандела и которую очень хвалят все либеральные источники о том, что, вот, дескать, эта комиссия отпускала людей, которые совершили преступления во время режима апартеида, если они обо всем честно рассказывали.

И, действительно, эта комиссия отпустила убийц. Более того, есть совершенно феерический документ, который тоже можно прочесть (ссылка есть на моем сообществе), это как раз документ Комиссии по правде и примирению, совершенно кафкианский документ, в котором написано, что да, вот эти хорошие ребята – они верили, что, убивая белых, они посылают серьезный политический мессадж и поэтому их надо оправдать. А их, действительно, оправдали. Но самое потрясающее, что в Африку приехали еще и родители погибшей Эми. Они тоже просили об оправдании убийц. Они учредили Фонд памяти Эми Биэл, и двое из убийц сейчас работают в Фонде.

И естественная реакция международной либеральной общественности была такая, что, вот, не убийцы виноваты, а виноват проклятый апартеид.

И вот у меня вопрос. Я назвала некоторые факты. Я, в частности, сказала, что в стране, где 10% населения инфицированы ВИЧ, президент Мбеки утверждал, что СПИД – это выдумка белых расистов. В это время население лечилось от СПИДа по-разному, в том числе была такая идея, что очень помогает изнасиловать девственницу, поэтому насиловали девочек, да, кстати, и мальчиков в возрасте нескольких месяцев.

Англичане проводили в 1999 году опрос среди полутора тысяч школьников. 500 из мальчиков сказали, что групповое изнасилование – это очень весело.

Я сказала, что в стране очень высок уровень убийств, 30 человек на 100 тысяч населения. При этом белых фермеров убивают в 3,5 раза чаще. Правительство не видит в этом никакого расового подтекста, несмотря на то, что убийства белых фермеров часто сопровождаются многочасовыми пытками. Я сказала, что в небоскребы, построенные при предыдущем страшном апартеиде, заселяется стая людей, которые не умеют пользоваться туалетом. Они гадят в лифтовых шахтах. Лифтовая шахта заполняется приблизительно через 10 лет, после чего стая переселяется на другой небоскреб.

Я сказала, что президент Зума – многоженец, и самая известная история о нем такая, что он изнасиловал в своем кабинете женщину. Женщина была ВИЧ-инфицирована. Зума об этом знал. Когда его спросили, как он предохранялся, он сказал, что он потом помылся.

У меня вопрос: это неправда? Мне в ответ возмущенные: «Говорить это – нацизм». «Один белый – одна пуля» - это не нацизм, а, вот, говорить об этом – нацизм.

Я уже говорила, что называется нацизмом и фашизмом в переводе с тоталитарно-политкорректного. Фашизмом и нацизмом называется утверждение об определенных преимуществах западной цивилизации. С этой точки зрения первым фашистом был Петр Первый, который не говорил, что у нас русских всё зашибись, а рубил бороды. Другим фашистом был Ататюрк, который не говорил, что у турков всё зашибись, а вводил западный алфавит. Деятели японской революции Мэйдзи, наверное, тоже были фашисты и нацисты.

Второе. Есть неразрешимый вопрос, как существовать двум народам с разным уровнем развития и вообще двум народам. Никогда в истории он хорошо не решался. На это есть несколько рецептов. Одна из форм существования – это геноцид и рабство.

Рабство и геноцид не являются изобретениями европейцев. Европейцы отличаются не тем, что они их практиковали, а тем, что они их запретили. Рабство было запрещено Британией в 1833 году. Нецивилизованные народы считали рабство и геноцид нормальными формами взаимоотношения. В некоторых индейских языках есть особые грамматические формы для рабов.

Большинством в современной ЮАР являются зулусы. Однако, зулусы не являются автохтонными жителями ЮАР. Империя зулусов была создана в XIX веке. Ее создателем является король по имени Чака. Чака создал империю, в которой убивали за плевок. То есть ты плюнул на пол в присутствии короля – тебе рубят голову. Все мужчины служили в войске, женились только по разрешению короля. И зулусы, в частности, вырезали или обратили в рабов койсанскую расу, очень отличную от банту. Вообще напомню, что в Африке обитает не одна черная раса, а три. При этом банту меньше генетически отличаются от европейцев, чем, скажем, от койсанцев, потому что койсанцы выделились из общего ствола человечества 110 тысяч лет назад.

Так вот. Знаете, как называлось на самом языке банту правление Чаки и его последователей? Оно называлось «мфекани». Мфекани – это когда вы убиваете всех мужчин и порабощаете всех женщин и детей завоеванного региона. Регион обезлюдел, там цифры геноцида составляли где-то 1-2 миллиона человек... Еще раз, мфекани – это не европейский термин.

Вот у меня вопрос к левакам. У вас есть претензии только к кровавым белым или к зулусам тоже? Вы не хотите, чтобы зулусы извинились перед койсанцами и вернули автохтонным народам отобранные у них земли? Или вы считаете, что геноцид и рабство – это нормальные формы взаимоотношения рас, и, вот, кровавые белые виноваты, собственно, тем, что в отличие от нетронутых детей природы зулусов не практиковали геноцид и рабство, а предоставляли при апартеиде самоуправление бантустанам?

То есть еще раз. Мы имеем дело с той же двойной оценкой, которая свойственна политкорректности, потому что политкорректные историки больше не пишут, что гунны разорили Римскую империю – они пишут, что это была трансформация. Они не говорят, что сделали монголы с Китайской империей – это неприлично упоминать, что монголы вели себя очень плохо. Надо говорить, что Чингисхан или, допустим, Чака были великие воины. Но вот если приходят европейцы и строят дороги, это жуткое угнетение.

Еще раз. Я не собираюсь рассказывать, что вот были кровожадные зулусы, которые устраивали геноцид, и были хорошие белые, которые даровали им самоуправление в бантустанах. Я о том, что все народы проходят в своем развитии через печальную стадию. Германские племена устроили мфекани Римской империи, скифы пили из чаш врагов. Демократические Афины, кстати, перед Саламином принесли в жертву родственников персидского короля, человеческую жертву по требованию войска. Если бы у римских историков была генетика, они бы, наверное, рассуждали о генетической неполноценности германцев.

Но вы не можете объявлять первобытную дикость добром, а цивилизацию – злом, прежде всего потому, что это не способствует цивилизации. Если вы говорите «Ну вот, да, зулусы устраивали мфекани. Англичане воевали с бурами. Тяжелые были взаимоотношения черной и белой расы. Давайте строить университеты, получать образование», это одно. Если вы говорите, что мфекани – это замечательно, а в убийстве Эми Биэл был виноват белый нацизм, то вы никогда не построите цивилизованного общества, вы превратите всю страну в бантустан, что и случилось.

Теперь вот еще какая проблема. Вы мне скажете «Мало ли, что делали зулусы. Всё равно они появились там раньше европейцев. Вот, не важно, что перед этим были койсанцы». Увы, мфекани – это 1826-1836 год. Простите, но первые голландцы появляются на Мысе Доброй Надежды с середины XVII века. В 1835 году начинается их миграция из-за появления англичан вглубь континента. Да, англичане в массе своей появляются в 70-х годах. Но есть большие части Южно-Африканской Республики, где белые появились раньше зулусов.

Напоминаю, собственно, первый эпизод встречи белых и зулусов, 600 с лишним поселенцев заключили договор с местным королем Дингане о том, что Дингане предоставляет им земли для поселения. Земли, как я уже сказала, были пустые, обезлюдившие как раз из-за геноцида. Но там была проблема – там какое-то другое племя угнало у Дингане 7 тысяч голов скота. 7 тысяч голов белые должны были пойти, забрать и вернуть. Вернули. После этого Дингане пригласил Ретифа отпраздновать это событие. Ретиф и 100 его спутников были убиты, поскольку Дингане был благородный человек, не тронутый кровавой белой цивилизацией, то тела убитых скормили собакам, собственно, как и тела тысяч убитых на этом месте до этого.

После этого король Дингане со своими людьми отправился к основной экспедиции и еще 534 человека, включая женщин и детей, были убиты.

Вот, вам не кажется, что когда «Один бур – одна пуля», это не тяжелое наследие апартеида? Это мфекани. И ребята, вам не кажется, что это расизм, только черный? Потому что расизм, который заключается в том, что поведение одной расы (в данном случае зулусов) оправдывается всегда, в том числе когда речь идет и о геноциде автохтонных народов, а поведение другой (белой) осуждается всегда, что бы они ни делали?

Скажите, пожалуйста, какое другое определение расизма вы знаете, как тогда, когда поведение человека оценивается не сообразно закону, не сообразно нравственности, не сообразно даже исторической логики, потому что мало ли что там делают люди давно, а когда она оценивается только сообразно тому, к какой расе он принадлежит.

На самом деле, это, конечно, не расизм, это левая идеология во всей ее красе. И как я уже сказала, мне кажется, что это незащищаемая точка зрения (рассказывать, что мфекани – это хорошо, а апартеид – это плохо). Да? Поэтому, собственно, нам и говорят, что обсуждать все эти вещи и есть фашизм: «Это нельзя обсуждать».

Но ребята! Что же еще обсуждать как не это, как не сложнейшие пути развития цивилизации и тяжелейшие способы приобщения к цивилизации нецивилизованных народов?

Второе. Нам говорят, что апартеид – это очень плохо. Напоминаю, что апартеид был системой самоуправления, предоставленной черным в бантустанах. И... Я даже согласна. Но вопрос: а какая другая форма взаимоотношений?

Вот, в соседней Родезии апартеида не было. В соседней Родезии белые изо всех сил пытались создать черную элиту. Они предоставляли черным право голоса при наличии образования и при наличии имущественного ценза. Но с точки зрения леваков всё равно родезийцы были гады, и мы видим, что Родезия в итоге кончилась Робертом Мугабе.

Ребята, вам не кажется, что тогда ситуация безвыходная? Потому что какова бы ни была форма взаимоотношений более цивилизованной, в данном случае белой (не важно, какой у нее цвет кожи) расы с менее цивилизованным (опять же, не важно, какой у нее цвет кожи) населением, если вы считаете, что единственной формой было то, что белые должны были перерезать сами себе глотки и всё остальное было нацизм и колониализм, вам не кажется, что «Один бур – одна пуля» - это не белые виноваты, это не тяжелое наследие колониализма, это мфекани?

И это моя главная претензия, что никто из леваков не задумывался о том, как нести цивилизацию черной расе. Они хотели использовать дикарей для уничтожения западной буржуазной цивилизации, как они до этого использовали пролетариат.

Никто не говорит, что пролетариат генетически не полноценен. Просто белые Швондеры видели в черных своих Шариковых. Благополучие черной расы их интересовало так же мало, как Ленина благополучие пролетариата.

Мои претензии не к генетике черной расы. У меня нет претензий к генетике германцев, разрушивших Римскую империю. С генетикой германцев, как мы знаем, в итоге оказалось всё в порядке. Моя претензия к Швондерам и к тому, что, еще раз повторяю, то, что произошло с Африкой, можно объяснить либо генетической несостоятельностью расы, либо генетической несостоятельностью левой идеологии. С моей точки зрения, это можно объяснить только вторым.

И еще раз. Нет, апартеид не был справедлив, потому что справедливого общественного устройства не существует. Бойтесь тех, кто обещает вам справедливость. Но систему самоуправления в бантустанах можно было заставить работать, но это не сработало, потому что вместо того, чтобы строить в бантустанах университеты, Швондеры науськивали Шариковых и объясняли, что бантустаны бедные, потому что вокруг живут белые. В результате теперь вся ЮАР превратилась в бантустан как в том самом знаменитом анекдоте про внучку декабристов, которая спрашивает «Чего эти люди бунтуют?» - «Они бунтуют, потому что они хотят, чтобы не было богатых» - «Как странно: мой дед бунтовал, чтобы не было бедных».

И, конечно, очень правильно написать, как это написал Дмитрий Быков, что Мандела продемонстрировал личное бескорыстие. Но, увы, политических деятелей судят не по безупречности в личной жизни, а по тому, какой они оставили страну. Политический деятель и святой – это 2 разные профессии.

Всего лучшего, до встречи через неделю.