Код доступа - 2011-02-19

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер – Юлия Латынина, «Код доступа», 970-45-45 - СМС. На Ближнем Востоке новая волна митингов, вообще-то, если заметите, митинги и революции на Ближнем Востоке происходят по пятницам – то есть, после большой Пятничной молитвы. Нам что-то говорят про «Фейсбук» и «Твиттер», я насчет «Фейсбука» и «Твиттера» согласна, но почему-то «Фейсбук» и «Твиттер» действуют только по пятницам. Это напоминает известный старый анекдот математический о человеке, который прислал сэру Ейцу, главе Королевского статистического общества, вопрос: «Вы знаете, сэр, я заметил, что все короли английской династии по имени Генрих, умирали по пятницам. Означает ли это, что пятница является роковым днем для королей нашей династии по имени Генрих?» На что сэр Ейц ответил: «Ваша гипотеза не противоречит фактам, рекомендуем продолжать наблюдения». Не знаю, как насчет королей английских по имени Генрих, а для ближневосточных диктаторов пятница явно является роковым днем.

У нас в Кабардино-Балкарии жутковатое происшествие, которое свидетельствует о степени потери контроля власти над ситуацией на Кавказе – убиты трое туристов, собственно, уже четверо – расстреляны людьми в масках, догнавших их и расстрелявших их вместе с нанятым микроавтобусом. Но довольно страшно, почему это произошло. Прилетают эти туристы, молодые ребята, 70-75 г. рождения, и среди них одна девушка, а фамилия девушки – Патрушева. Ирина Патрушева. Место рождения у нее – село Московской области. Видимо, у боевиков, как я предполагаю, среди персонала аэропорта, имевшего доступ к личным данным, был агент, или каким-то другим образом они увидели эту фамилию. Естественно, они решили – небось, дочка самого Патрушева.

И посмотрите, как быстро они организовались, потому что ситуация беспрецедентная - просто туристы, ребята берут такси, за ними бросаются в погоню, останавливают, спрашивают вооруженные люди, есть ли женщина в микроавтобусе – то есть, они явно ищут Ирину Патрушеву. Убить или забрать с собой, и потребовать выкуп – сложно сказать, вообще сложно сказать, как работали их мозги. Потому что понятно, что дочка Патрушева в Кабардино-Балкарию отдыхать не ездит, она ездит в какой-нибудь Куршевель отдыхать, и понятно, что там было бы сопровождение. То есть, просто однофамилица.

Но у боевиков мозги работают, как сказать, - странно. Мы же не можем объяснить, чем руководствовался Магомед Евлоев, когда перед тем, как взорваться в Домодедово, пошел в отель в Домодедово, там помылся в бане, там забыл надеть трусы, там сказал, что у него денег нет расплатиться – то есть, это необъяснимо, это уровень человека.

Тоже не очень объяснимо, чем они руководствовались, когда подумали, что это родственница Патрушева. Но когда все мужчины в микроавтобусе вступились за женщину, их просто расстреляли, и это довольно страшная история. Потому что, с одной стороны, она показывает, насколько глубоко проникли боевики в организационную структуру Кабарды. Вообще в Кабарде, которая еще недавно была совершенно светской республикой, такие люди платят дань боевикам, что и не подумаешь. А с другой стороны показывает, что даже при таком низком уровне боевиков они наносятся такие страшные удары, потому что уровень наших террористов соответствует уровню наших ментов.

Вообще по поводу бардака - вакуум власти всегда заполняется бардаком. Знаете, господа, что-то мне в последнее время, - а я вообще пессимист по натуре, - кажется, что в воздухе явственно запахло февралем – февралем 1917 года я имею в виду.

Я даже помню, когда у меня впервые - пессимиста по натуре, - появилось это ощущение. Даже не ощущение, а по-моему, предвестник: это было года два назад, когда Гарри Каспаров мне рассказывал, как его задержали, и что менты приносили ему кофе и спрашивали – когда же это все рухнет. И в этот момент я осознала, что все эти люди в погонах, которых мы считаем страшной опорой власти, отнюдь не являются опорой власти.

Потому что люди в погонах, грубо говоря, делятся на две категории: есть те, кто пришел в милицию сажать в тюрьму воров – есть честные люди, есть и такие, - они переживают все происходящее гораздо глубже любого оппозиционера, потому что оппозиционер может выйти на улицу, а эти люди хотят сажать воров. И есть человеческая пена, которая крышует ларьки и разгоняет демонстрации, - сержанты Черухины. И проблема заключается в том, что сержанты Черухины, как мы видим на процессах, они тоже не очень хотят защищать власть. Потому что в силу общего развития человек, который крышует ларьки и торгует наркотиками, и видит, как генерал, который забирает у него выручку, ездит на «Мерседесе» - он не связывает тот факт, что ему надо разгонять демонстрации с тем фактом, что он имеет право крышевать ларьки. Он завидует генералу и думает, - почему я на «Жигулях», а он на «Мерсе».

И защищать ни генерала на «Мерсе», ни Путина с 26 дворцами не будет ни одна, ни другая категория.

Второй раз - это я веду речь о предыстории - очень сильно я это почувствовала, когда прочла статью Ксении Соколовой о том, какой Ходорковский мужик, и о том, какие все, кто его посадил, импотенты. И после этого интервью Соколовой и Собчак с Чичваркиным. То есть, помимо того, что это были очень хорошие статьи, очень важна аудитория этих статей. Потому что это же гламурная журналистика, а гламурная журналистика не должна стоять в оппозиции режиму – если это немодно. Она должна состоять в резонансе с потребителями гламурной продукции.

И когда Латынина и Шендерович честят Путина - ну, значит, они работают в этом жанре, в этой журналистике - общественной и публицистической. А вот когда целевая аудитория журнала «Джей-Кью», когда Ксения Собчак, когда Ксения Соколова – это означает, что на это есть спрос у того человека, который едет на «Мерсе» и руководит бизнесом.

Это все была предыстория, могу перечислить некоторые другие приметы – например, когда власти перестали находить зачинщиков даже крупных беспорядков – например, когда разогнали какие-то бандиты фестиваль «Торнадо» в Миассе, и власти сделали вид, что ничего не заметили.

Что сейчас происходит - вот выход Волочковой из «Единой России», ее отказ от подписи под письмом. Вслед за ней пошли отказываться. Понимаете, в 70-е от подписей не отказывались. Если это было бы опасно, не отказалась бы и Волочкова - не потому, что она плохой человек, или, допустим, хороший человек, - а просто потому, что ее профессия – балет. И если бы это угрожало ее основной профессии, она бы не отказалась. То есть, становится ясно, что это не опасно, членство в «Едре» не дает никаких преимуществ, выход из него не влечет никаких санкций.

Берем пресс-секретаря Хамовнического суда Наталью Васильеву. У меня нет никаких вопросов по поводу того, почему Наталья Васильева рассказала, как приговор привозили из Мосгорсуда. У меня вообще нет вопросов по поводу того, почему люди говорят, что «дважды два - четыре» - люди говорят «дважды два - четыре», потому что дважды два - четыре. Когда человек говорит «дважды два - семь», то возникает вопрос о его мотивах. Он перепутал, или его подкупили. А сказать «дважды два - четыре» - естественно, человеку естественно говорить правду. И ее сказала Наталья Васильева. Но если бы за это расстреливали, она бы это не сказала.

Третье, что я вижу – какой-то явный неадекват власти. Посмотрите – после теракта Путин куда-то делся с переднего края борьбы с терроризмом, дело, явно проигрышное, поручили Медведеву. Тот заявляет «немедленно поймать», «уволить, если не будете работать».

Знаете, очень часто говорят, что государственное телевидение компостирует мозги. Я не согласна. Это происходит до поры до времени, потому что советское телевидение вроде как тоже компостировало мозги, но оно скорее служило средством антипропаганды.

Нынешнее телевидение начинает служить средством антипропаганды, - не потому, что оно начинает что-то показывать против Медведева, а потому что есть некий процесс, развернутый во времени, и когда Медведев говорит «поймать террориста» один раз, и обещает кого-то уволить, - это действует один раз, два раза, три. Когда ты видишь в 12-й раз Медведева, который говорит эту фразу - уже можно пленку записать и поставить проигрывать, как органчик, - то это начинает действовать как средство контрпропаганды. Это как жена - к ней пришел пьяный муж, говорит – больше не буду. Один раз она верит, другой, но когда в 20-й раз приходит муж пьяный и говорит: больше не буду, - это уже средство контрпропаганды.

И еще одна вещь, из-за которой попахивает февралем – это суды. Суды Тимченко с Немцовым и Немцова с Путиным. Посмотрите, что происходит: Немцов пишет доклад, в докладе говорится, цитирую, - напомню, эта фраза опровергнута судом, что «старые друзья Путина, которые до его прихода к власти были никем, - Геннадий Тимченко, Юрий Ковальчук, братья Роттенберги, - превратились в долларовых миллионеров». И Тимченко подает на Немцова в суд. И Немцов приносит документы. Он приносит сведения о доходах Тимченко - Тимченко ведь у нас гражданин Финляндии, и в 1999 г. его доход, до прихода Путина к власти, составлял 326 тысяч евро, - согласно его декларации. А в 2010 г. «Форбс» оценивает его состояние в 1,9 млрд. долларов.

Немцов представляет показания, данные в Верховном суде Лондона Никитина и Скарги об отношениях Тимченко и Путина. Немцов представляет бумагу о том, как Тимченко на своем частном самолете возил Кабаеву и Шамалова, - напомню, что это номинальный владелец дворца в Геленджике стоимостью 1 млрд. долларов. Это первый раунд Марлезонского балета.

После этого Путин заявляет по телевизору, что Немцов и другие «поураганили» в 90-е, утащили вместе с Березовскими миллиарды. Немцов подает в суд, и адвокаты Путина приносят в суд статью из «Википедии» про Березовского, в которой про Немцова ничего не говорится, зато говорится, что Березовский финансировал предвыборную кампанию Путина.

То есть, я хочу обратить ваше внимание. Есть глава государства, он сказал: «Немцов воровал вместе с Березовским». В распоряжении этого главы государства есть ФСБ, МВД, СКП, прокуратура и множество всяких других аббревиатур. И в любой нормальной авторитарной стране в его распоряжении есть сотни людей, которые представили бы все необходимые документы: показания десятков свидетелей о том, как Немцов воровал с Березовским, с Гитлером, с ханом Батыем, о том, как говаривал Дон Эвар: «люди ходят на руках и люди ходят на боках». А вместо этого приносят в суд интернет-огрызок. И ты понимаешь, что люди, которые нами правят - там какая-то неадекватность реакций.

Еще раз повторяю – для меня это означает, что в воздухе запахло февралем 17-го года, запахом растерянной, слабеющей, подраненной власти. Я не могу сказать, чтобы это был приятный запах, потому что как показывает опыт в странах нищих, управляемых недееспособными и коррумпированными правителями, за февралем 17-года обыкновенно приходит октябрь 17-го года, и ничего хорошего не происходит.

У меня как раз вопросы по поводу Кудрина - я уже перехожу к следующей истории, как Кудрин потребовал смелых и свободных выборов, - кажется, он у нас теперь возглавит правых на ближащихся выборах, и меня спрашивают, - к чему бы это?

Ребята, господа, - это очередная обманка. Это, кстати, тоже очередной признак слабости власти, на мой взгляд. Это как история с Медведевым: назначили Медведева президентом, чтобы мы обсуждали, либерализует ли Медведев Россию. Выборы у нас из года в год, особенно участие правых партий в выборах, играют роль такого громоотвода. То есть, все наши люмпен-политики, все наши люди, которые справа, хотели бы участвовать во власти, но их не пускают, - им такую морковку держат, говорят: давайте, попробуйте участвовать. Давайте - может быть, выборы будут настоящими, - с тем, чтобы все эти ребята обсуждали, пустит ли Сурков, пустит ли еще кто-то, и как там договорятся, и дадут ли глосса, и поставят ли в Думу.

На мой взгляд, это каждый раз устраивается одна и та же история: власть дает понять, что она якобы согласна на переговоры. С тем, чтобы правая люмпен-бюрократия начинала говорить: «да, ребята, надо участвовать в выборах, есть шанс» - успокойтесь, шанса никакого нет.

Это как с процессом Ходорковского. В первом процессе хского власть постоянно посылала сигналы, что надо вести переговоры, тогда приговор будет мягкий, и в значительной степени сторона защиты на это шла. В список адвокатов включили Падву, который у нас специализируется на переговорах с властью. Приговор был жестокий, потому что все это было разводкой и розыгрышем.

Второй процесс хского – было то же самое. Но ни хский, ни его адвокаты ни на секунду не поддались на эту разводку, и посмотрите, насколько более жестоким и убедительным получился процесс. То есть, физически выиграла власть, а морально выиграл хский. Еще раз повторяю: власть боится оппозиции, боится, на мой взгляд людей, которые занимаются каким-то реальным, содержательным трудом – как Навальный, как Немцов, и она хочет переключить активность этих людей на абсолютно бессмысленный крысячий бег: давайте поучаствуем в выборах, может быть вам после этого чего-то предложат.

В понедельник президент Медведев, насколько я знаю, будет обсуждать важный вопрос - званы к нему генпрокурор Чайка и глава Следственного комитета Бастрыкин, и будут обсуждать они вопрос, ни больше – ни меньше, - как о подмосковном казино, которое, по утверждению Следственного комитета, крышевали сотрудники прокуратуры. Вопрос уже несколько дней не сходит с экранов центрального телевидения и подается как великая борьба с коррупцией.

Согласитесь, - страшное преступление, вы только подумайте - прокурор Московской области Александр Мохов – только подумайте, подумать страшно, ужас и караул, - отдыхал за границей за счет владельцев казино. «Отродясь такого не было, и вот опять» - как говаривал Черномырдин. То есть, у нас Путин, как потихоньку выясняется, есть подозрения, что за миллиард долларов частный дворец под Геленджиком, номинальным владельцем которого является Николай Шамалов, принадлежит не совсем Николаю Шамалову, и землю для этого дворца - 740 тысяч квадратных метров передало Шамалову Управление делами президента, и деньги для дворца, по утверждению бывшего партнера Шамалова, Сергея Колесникова, вымогали у олигархов. Но строительство частного дворца за миллиард долларов, сами понимаете, - тьфу. Но вот на курорте, за деньги казино, - просто ужас.

На самом деле ситуация очень проста. Следственный комитет в очередной раз сцепился с Генпрокуратурой, - это так и задумано, потому что в России нет разделения властей, вместо него есть вражда кланов и ведомств. И если говорить об СКП, то, на мой взгляд, самое яркое, что можно сказать об СКП – это, конечно, история со следователями, которые вымогали 15 миллионов долларов, - кстати, никто не наказан. А если говорить о ведомстве Чайки - по-моему, самое лучшее, чем можно его характеризовать – это история с сыновьями. Один сын, Артем, как вы помните, в его машине обнаружились бандиты года два назад с «непроверяйкой» и с оружием, а другой сын, Игорь, замечательно недавно себя повел – когда ему женщина-автомобилистка не уступила дорогу, то он гонялся за ней, приехал к ее дому, бедной женщине грозили разобраться, натравливали на нее кого-то. Достойные команды, за кого болеть – не знаешь.

В этом смысле у меня теоретический вопрос: если две шайки наркоторговцев сражаются за рынок наркотиков и соответственно, убивают друг друга, то имеет ли право одна шайка предъявить трупы наркоторговцев другой шайки в знак того, что она борется с наркотиками?

Действительно смешная вещь. С одной стороны отвратительно, когда власть оставляет безнаказанными самые вопиющие преступления вроде того же публичного убийства людей на дорогах. Причем, делается это довольно демонстративно, чтобы показать гражданам на их место. Но еще отвратительнее, когда система вдруг начинает делать вид, что она борется с преступностью, потому что – ну, умоляю вас, - кто сомневается, что прокурор Московской области действительно брал взятки? И скажите, опять же, кто думает, что СКП и чекисты, которые пытаются его переделать, занимаются действительно правосудием, что это не внутривидовая борьба между двумя разновидностями вшей за преимущественное право сосания человечьей крови?

Адвокат Добровинский, который защищает одну из сторон, - я это говорю прямо, потому что он мне это сказал, и сказал, что это можно пересказывать, пересказал мне следующий разговор обвиняемого бизнесмена и арестовавшего его офицера. Разговор такой:

- Ты мой личный враг.

- Почему?

- Потому что ты дружишь с моими врагами из Генпрокуратуры.

- А почему они враги?

- А потому что они мне жизнь испортили – у меня из-за них четыре выговора и одно «несоответствие». Дай мне показания на них, - выпущу.

- но ты же сам говоришь, что я их друг? Что же я буду на друзей давать показания?

Конечно, это разговор, пересказанный со слов адвоката одной стороны, но вы сильно сомневаетесь, что этот, или похожий диалог имел место?

Кстати, о настоящих преступлениях. Я являюсь большим поклонником Евгения Ройзмана и того, что он делает в Екатеринбурге – напомню, что это руководитель Фонда «Город без наркотиков», всем рекомендую его блог в интернете. Потому что в организации Ройзмана замечательно то, что они единственная организация в России, которая действительно ежедневно, постоянно борются с конкретным преступлением - наркоторговлей. И она борется не потому, что их кто-то попросил, или потому что они оказывают услугу, и не потому, что надо посадить Петю, или отомстить за Машу, - кто попадает в поле зрения Фонда, тех лопают: вот цыган, вот таджик, вот опер, вот опять цыган, вот сержант Горюнов, который наоборот, замечательно проводит операции и действительно арестовывает всех наркоторговцев, которых не арестовывают даже генералы. А вот следователь Тимофеев, который пытается посадить сержанта Горюнова = по заявлению наркоторговцев, у которых, есть подозрение, следователь Тимофеев служит на побегушках.

То есть, образуется такая томограмма состояния российского общества. И недавно в Фонде случилась история, которая, на мой взгляд, посильнее прокурора и казино. Как я уже сказала, Фонд работает так же, как должен работать отдел милиции, что случилось – то и расследуют. И вдруг один из людей, ассоциированных с Фондом, по-моему, реабилитант, притаскивает наркоту, в него вцепляются, выясняется, что наркоту дает некий Саша, Саша торгует с 16 лет. Ловят Сашу, тот сдает Илью, Илья сдает некоего Толика Телепова.

Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Продолжаем программу. Продолжаю рассказ про фантастическую историю, случившуюся в городе Екатеринбурге, вернее, расследованную и выкопанную Фондом «Город без наркотиков». История из серии о том, что, кажется, уже всему можно поверить про нашу российскую милицию, но каждый раз случаются неожиданности. И происходящее превосходит твои представления о прекрасном.

Так вот вся история началась с того, что поймали несколько наркоторговцев, один бы Илья, другой Толик, третий кадет Иван, четвертый был Никита - часть их поставляла наркотики в местный милицейский лицей, двое там учились, кадет Иван вообще был выходцем из милицейской династии, папа у него полковник. Но если вы думаете, что это рассказ про то, как кадеты милицейского лицея в Екатеринбурге поголовно ширялись, или почти поголовно, то это была бы малоинтересная история – эка невидаль - менты и наркота. Удивилась бы, если бы никто в лицее ничего не пробовал.

История вот о чем. В числе прочего выяснилось, что один из наркоторговцев. Илья, жил на квартире у местного ди-джея Фадея Фадеева - 17-летний мальчик жил на квартире у взрослого дяди, - бывает. К взрослому дяде Фадееву приходят с обыском, находят кучу гей-порнухи, постель холостяцкую, на которую направлена веб-камера, и выясняется, что в гостях у г-на Фадеева перебывала, как бы это помягче сказать, - значительная часть будущих стражей порядка.

Фонду дали показания уже около 30 человек, еще раз - 30 человек дали показания, как мальчики, стажеры, будущие милиционеры, развлекались с дядей Фадеем. Причем, у дяди Фадея не было никаких особых покровителей хотя он угощал мальчиками друзей. Даже денег дядя Фадей не давал – просто их туда другие стражи порядка приглашали: классно, пойдем покурим, порнуху посмотрим. И будущие стражи порядка шли, - и никого это не волнует. А через месяц возбуждено уголовное дело, и следователь спит на ходу.

И я должна поверить, что те, кто уличили прокурора в покровительстве казино, в самом деле думают о борьбе с преступностью?

Возвращаюсь к теме, о которой я начала говорить на прошлой передаче, которая мне кажется очень важной - к теме о том, как либеральные СМИ с самыми лучшими намерениями освещают теракты, и как они подыскивают оправдание террористам.

Это не очень приятная история, потому что власть всегда ругать проще, чем коллег, и существует определенный либеральный диктат, который мешает это делать. Но на прошлой передаче я приводила пример с сайта «Ньюз.Ру.Ком», который регулярно объяснял действия террориста-смертника Магомеда Евлоева из Домодедова тем, что у него была несчастная любовь, тем, что в его родном селе состоялась зачистка, а также тем, что у него убили до этого родственника силовики, хотя родственник был боевиком и был убит, попав в засаду вместе с одним из ингушских боевиков, что скорее свидетельствовало просто о том, что в этой семье Магомед Евлоев был не первый боевик. Еще раз повторяю – я говорила о сайте «Ньюз.ру.Ком», о лучшем российском новостном сайте. Я бы не стала критиковать седьмую воду на киселе.

Еще несколько примеров – телеканал «Дождь» берет интервью у Анвара Шарипова, брата смертницы Мариам Шариповой, взорвавшейся 29 марта в московском метро. Особо обращаю внимание, что телеканал «Дождь», на мой взгляд, это лучший из «старт-апов», который мы имеем, люди раскручиваются практически в интернете, но посмотрите, сколько действительно хороших новостей – я говорю о лучших, я сразу заявляю, что не говорю о черт знает, ком.

Это очень интересное интервью, потому что его берет Архан Джемаль, сын известного исламского радикала Гейдара Джемаля, и из ответов Анвара Шарипова, по сути, вытекает, что именно он отвел сестру в метро - если анализировать. Дело в том, что Анвар Шарипов заявляет в этом интервью, что он приехал из Москвы в Минск на автобусе 3 апреля. О том, что взорвалась именно Мариам, стало известно только 5 апреля, даже 4, в воскресенье, - в результате интервью, которое дал «Новой газете» отец террористки, Расул Магомедов. Магомедов связывался с «Новой» именно 3 апреля, то есть, о том, что смертницей была именно Мариам Шарипова, 3 апреля знали только террористы.

Кроме того, совершенно поражает в этом интервью география перемещений Шарипова, потому что Шарипов из Минска летит в Турцию, потом в Италию, потом во Францию. Но простите, речь идет о человеке, который всю жизнь, с юношеского возраста бегал по горам и крал там людей для Аллаха, пока не получил амнистию. Потом уехал в Москву, где, по его собственному признанию, «таксовал».

Вот примерьте на себя: если вас объявят в розыск как соучастника теракта, какие у вас шансы, не имея иностранного паспорта, и прочее, и с деньгами, которые может заработать таксист, уехать из страны и свободно ездить по Европе? Кстати, путешествовал Шарипов тоже первым террористическим классом – когда итальянские службы взяли его в поезде, они-то думали, что взяли брата Доку Умарова.

Но Анвар Шарипов сообщает в интервью, что он уехал из Москвы потому, что боялся, что наши нехорошие, кровавые спецслужбы обвинят его в том, чего он не делал. И так это попадает в СМИ, - цитирую: «прятался, чтобы не стать козлом отпущения». Это очень важно, что Шарипов сказал, очень интересно. Но ведь есть элементарные вопросы, которые следовало ему задать, и которые не оставляли от его версии камня на камне. Например, - где ты взял деньги и документы для путешествий, или - кто именно тебе сообщил о гибели 3 апреля сестры? – этих вопросов задано не было.

И это тем более поразительно, что Анвар не единственный член семьи Мариам Шариповой, который успешно занимается пропагандой. Я уже говорила о другой истории, - о истории со статьей Люка Гардинга, которого теперь, я думаю, в том числе, из-за этой статьи не пустили в Москву, в которой в качестве истины в последней инстанции цитировался отец террористки, Расул Магомедов, и в которой Расул Магомедов утверждал, что ее украло ФСБ, что его дочь не взрывалось, что его дочь украло ФСБ и подложило в метро, чтобы скомпрометировать мусульман.

Опять же, точку зрения Расула Магомедова и Анвара Шарипова очень важно услышать, но, к сожалению, в статье Гардинга было не упомянуто – хотя бы в качестве версии, - что сама Мариам была женой иорданского боевика Доктора Мухаммеда, что ее братья были боевиками, причем, несмотря на то, что они находились в розыске и за то, что они находились в розыске, они получили амнистию. После чего один брат, Ильяс, вместе с боевиками Вагабова ограбил инкассаторов.

Опущен тот факт, что Расул Магомедов все-таки тоже не просто сельский человек, а практически внештатный пропагандист «Матерей Дагестана», - очень странная правозащитная организация, состоящая из вдов и сестер террористов, и как говорит сама глава организации, г-жа Рустамова, «у меня шариатское брачное агентство». Как говорят в милиции – подыскивают жен будущим шахидам.

Упомянуто в статье, и то - только в качестве версии ФСБ, - что Мариам была женой Магомед-Али Вагабова. И то тут же, поскольку в статье все подается со слов отца Мариам, эта версия решительно опровергнута как какая-то злобная КГБэшная клевета.

Третий случай - в «Новой газете», газете, в которой я работаю, которая одна из наших лучших газет – выходит интервью горячо любимого мною Аркадия Бабченко. Я считаю его тоже прекрасным военным корреспондентом, - просто я слишком часто употребляю слово «лучший».

Интервью с девушкой, которую зовут Эгли Кусайте – это литовка, которая поехала в Москву взрываться во имя Аллаха, приняв ислам. Литовские спецслужбы перехватили ее на дороге, более того, поскольку у них были агенты внутри организации, им удалось записать ее, как она хотела взрываться. И вот есть Литва, государство, которое, мягко, недружественно России, и Путин совсем недавно назвал действия Литвы «разбоем», - тем не менее, г-жа кусайте, не моргнув глазом утверждает, что ее дело состряпано «кровавым литовским режимом», который подчиняется «кровавому московскому режиму».

Ее собственные признания о том, что она хочет взорваться, записанные до ареста, - это ее чем-то напоили агенты «кровавой литовской охранки», - она была под воздействием наркотиков, и это все для того, чтобы скомпрометировать ислам. Опять же, интервью г-жи кусайте очень интересно, но проблема заключается в том, что все сказанное ей было подано, как истина в последней инстанции, и даже подзаголовок статьи был такой: «Зачем спецслужбам соседней страны понадобились собственные террористы».

Еще раз повторяю – я говорю не о плохой журналистике, - хотя то, что было напечатано в «Гардиан», на мой взгляд, это действительно совсем за гранью.

Я говорю о принципиальной позиции, которая является либеральным фундаментализмом. Позиция, которая заключается в следующем: Эгли Кусайте, Шарипова, Евлоев – это люди, которые встали на джихад, это люди, которые хотели стать шахидами. И концепция джихада, тем более, оборонительного джихада, она центральная для исламского фундаментализма – такая же центральная, как концепция диктатуры пролетариата для большевиков. Эти люди считают, что они убьют неверных, и попадут в рай.

Но это объяснение их действий либеральному фундаменталисту никогда не приходит в голову, он их не видит в упор, даже если о нем говорит Доку Умаров. Либеральный фундаменталист все время ищет оправдания террористу: его все время не поняли, у него случилось какое-то большое несчастье в жизни, а либеральный фундаменталист все время приходит, ему рассказывают - знаете, мы замечательные люди, мы просто молимся немножко не так, – хорошо, если вы молитесь не так, - зачем убиваете ментов? - А это потому, что менты нас достали. – Ребята, а как объяснить взрывы в Москве в 1999 г.? - А это сам Путин взорвал, чтобы иметь возможность скомпрометировать ислам и вторгнуться в Чечню.

И то же самое объяснение дается США: вот, США нас угнетает в Ираке и Афганистане. - Ребята, хорошо, допустим, Америка вас угнетает в Афганистане, а почему случилось 11 сентября? - А это устроили сами сионисты, чтобы иметь возможность вторгнуться в Афганистан.

Либеральный фундаменталист все время винит в поступке террориста государство, причем совершенно не обязательно, что это государство диктаторское, вроде России или Туниса, - это могут быть и спецслужбы Литвы, и зверства американцев в Гуантанамо, «израильская военщина». При этом, как истина в последней инстанции, воспринимаются слова собеседника ,либерального фундаменталиста не смущает, что собеседник его считает глупым кяфером, которого дозволено обманывать. И в этом смысле мы видим страшный симбиоз религиозного и либерального фундаменталистов. Потому что террористы всегда считают себя пострадавшей стороной. Утверждение «террорист не я, а террористы те, кого я убиваю» - это альфа и омега любого вида террора, - откройте предсмертные письма Каляева – вы в них обнаружите то же самое: террорист не я, террорист - это Великий князь, которого я убил.

Но в этом смысле радикальный ислам несколько по-другому устроен. Потому что если до середины 20 века террористы обычно брали на себя ответственность за теракты и использовали судебный процесс для пропаганды своих взглядов, то «Братья мусульмане» в Египте, основанные в 1928 г., кажется, первые отказались от этой практики и стали после того, как устроили кампанию террора, ив частности, покушение на Насера, они заявили, - а покушение не удалось, - они заявили, что это было утроено самим Насером, чтобы иметь предлог для атаки их организации.

И поскольку либералы всегда с охотой верили в подобные объяснения, то либералы постепенно стали одним из главных инструментов джихада, осуществляемого руками самих неверных. Еще раз хочу процитировать инструкцию «Братьев-Мусульман» 2005 г., оглашенную в Конгрессе: «Братья должны знать, что их работа в Америке есть вид великого джихада в деле уничтожения и разложения западной цивилизации изнутри, как руками самих неверных, так и руками верующих».

И эта политика «джихада руками неверных» очень успешна, потому что практически все правозащитные организации на западе защищают права террористов. На Ближнем Востоке и на Кавказе значительная часть правозащитных организаций попросту является прикрытием для фундаментализма.

На чем основан этот странный союз, союз в деле разрушения открытого общества? Видимо, на том, что современный европейский либерал и русский, в частности, он, вообще не переносит, когда государство исполняет свои прямые обязанности. А прямые обязанности государства включают право на насилие для защиты своих граждан. Вот это право на насилие либералы считают угрозой своей свободе, причем, как ни парадоксально, он охотно приветствует, когда государство вмешивается в экономику и регулирует собственность - вот это он угрозой свободе не считает.

Я специально говорю об этом так долго, потому что когда мы называем ложью любое утверждение государства и воспринимаем как чистую монету любое утверждение террориста, то мы несем очень серьезную ответственность за последствия. Потому что в начале 20 века российская интеллигенция тоже ненавидела царский режим, тоже неприкрыто восхищалась террористами и революционерами – ей почему-то казалось, что революционеры хотят свободы, - и подобный инфантилизм дорого обошелся России.

Еще раз - журналисты, - я журналистов не только призываю цитировать утверждения боевиков, я их призывают дословно их цитировать, и общаться, и спрашивать, или защитников боевиков. Эти утверждения есть драгоценная информация, но странно, когда при этом журналист забывает упомянуть очевидные факты и задать очевидные вопросы.

Как я уже сказала, это не вопрос, собственно, российской ментальности, это вопрос европейской ментальности - Россия, российские либералы ведут себя в данном случае как европейские либералы, как часть той политики, которую сейчас называют политикой мультикультурализма, и которой, как многие европейские политики, в частности, то Тони Блэр, то Тео Сарацин, говорят, что она зашла в тупик.

Что такое политика мультикультурализма? Это политика импорта нищего избирателя. Это политика избирателя, который будет голосовать за тех, кто обещает ему все больше и больше. И лучшее описание целей этой политики я прочла в книге Аян Херси-Али, «Кочевницы», новой книге. Напомню, г-жа Херси-Али уроженка Сомали, она сбежала в Голландию, стала депутатом голландского парламента, она была приговорена исламистами к смерти за фильм, снятый совместно с Тео Ван Гогом. Сейчас она живет в США. И в одном из эпизодов «Кочевницы» Аян рассказывает, как она получила убежище в Голландии и одновременно стала получать дотацию - 80 гульденов в неделю.

Ей показалось неприличным сидеть на дотации, она пошла искать работу, - ну, какую работу может найти 20-летняя сомалийка, которая не знает ни языка, ничего? – она находит работу упаковщицей на фабрике, и тут ей чиновница сообщает, что если она будет работать, то эти 80 гульденов будут у нее вычитать из зарплаты, которая значительно меньше 80 гульденов.

То есть, это бюрократическая машина, которая помогала беженцам, не хотела их видеть преуспевающими членами общества, и ей не нужно было, чтобы Аян работала и делала карьеру, ей нужно было, чтобы Аян осталась вечным нахлебником, чтобы она нуждалась в подпитках со стороны бюрократической машины и тем самым оправдывала ее существование.

Есть абсолютно фарисейские лозунги, под которыми эта бюрократическая машина работает. Лозунг «Уважение к культурным традициям иммигрантов». Извините, это смешно, потому что уважение традиций зависит от того, что это за традиции. Потому что если кто-то встречает Новый год не 31 января, а 1 сентября, или в любую другую дату – это другое дело. А если под традицией подразумевается убийство дочери, которая с кем-то переспала против воли отца, тогда - извините. Потому что в Средневековой Европе тоже были свои традиции, включавшие в себя, кстати, и сожжение на кострах, и публичное четвертование, и Европа отказалась от этих традиций, от чего и процвела.

И вдруг либералы и гуманисты стали отказывать беженцам с Ближнего Востока и Африки в праве отказаться от тех обычаев, которые обеспечили отставание их стран. Вообще-то именно из-за этого отставания иммигранты уехали в Европу. И если кто-то считает, что его традиция это право брата убить сестру, если она встречается не с тем парнем, необходимо этой семье для самореализации, - пусть уезжает в ту страну, где эта традиция является нормой жизни.

Мультикультурализм не имеет аналогов в европейской истории, потому что когда Европа властвовала над миром, она не была терпимой, она насаждала христианские ценности пушками и порохом. Кортес запрещал ацтекам человеческие жертвоприношения, а англичане запрещали в Индии обычай самосожжения вдов. Но если бы в отряде Кортеса были защитники прав человека, то они бы, конечно, расплакались от уважения к традициям, ножики бы гуманитарные подарили жрецам.

Европейская культура, став хозяйкой мира, очень по-разному себя вела: иногда как расисты, иногда как идеалисты. Одни торговали африканскими рабами, другие сражались за их независимость. Н обратите внимание, - они сражались за независимость рабов. Во время Гражданской американской войны воевали за то, чтобы Дядя Том из своей хижины стал свободным, получил все права, записанные в Декларации независимости. Точно не воевали за то, что бы дядя Том взял свое старое имя, Нгкума или Нгкома, чтобы он забыл английский, и выучился снова говорить на суахили, чтобы он снял штаны и надел набедренную повязку.

И в конце 19 века, во дворце царя зулусов Чаки, был такой обычай: если в присутствии Чаки кто-то чихал, ему отрубали голову. И ни одному североамериканцу не пришло бы в голову воевать за то, чтобы бывший дядя Том соорудил на территории Америки свой индивидуальный Бантустан, и в этом Бантустане, из уважения к традициям, отрубали голову ему, если бы он чихнул в присутствии правителя.

Что случилось в мире, что люди, которые называются либералами, вдруг стали называть варварство традицией? На мой взгляд, есть несколько причин. Одна - то, что с появлением СССР распространение западной цивилизации по миру было остановлено - пришлось заигрывать с третьим миром, иначе с ним заигрывал бы социализм. Вторая заключалось в том, что в 18 веке сырье стоило дорого, а война была дешева, а в 20 веке стало наоборот – война стоит дорого, а сырье стоит дешево. Открытому обществу легче заплатить Венесуэле любую цену за нефть, нежели ввязываться в войну, и соответственно, обществу нужна некая идеология, которая оправдывает режимы в подобных странах, как «уникальные, национальные», и прочее.

И третье объяснение - совершенно либерторианское, а я либерторианка, как вы видите, - и очень важное. Оно, на мой взгляд, заключается в том, что экономика в мире поменялась не сама собой. Произошло огосударствление экономики даже в самых развитых странах, и период расцвета и господства Европы, который был периодом расцвета и господства Британской империи, - мало кто себе отдает отчет, насколько Британская империя была непохожа на большинство нынешних, даже весьма либеральных государств, насколько в ней было приватизировано даже то, что в свободном обществе сейчас является функцией государства.

Напомню, что значительную часть британских войн вело не государство, а частные лица. Френсис Дрейк или Ост-Индская компания. Что еще в конце 18 века Британия позволяла частным лицам получить звание полковника в том случае, если она на свой счет снаряжали полк. Что крупнейшие изобретения, принесшие Британии военно-техническое господство – например, пушка «Гранада» или пулемет «Максим» - они строились частными компаниями, покупались первоначально частными судами или частными армиями. Не сразу иногда, несмотря на очевидные преимущества, признались государством, что даже в конце 19 века Африку для Британии завоевывали частные компании – Сессил Род, Джордж Голди, Фредерик Лугар. Что эти частные завоевания всегда оказывались куда экономнее государственных – потому что, например, Индией управляли тысяча человек, а Род разбил Мутабилис с 700 солдатами.

И самое важное, о чем я хочу сказать – завоевания были частными. Когда они стали государственными, они стали разорительными. И государству срочно понадобилась идеология, запрещающая колониализм. Хочу обратить внимание на эту историю - пока Запад был частным, он побеждал. По мере ползучего социализма, по мере того, как демократия в Европе привела к появлению, с одной стороны, избирателя, который зависит от государства – это не обязательно импортированный избиратель, это очень часто свой собственный избиратель, и к импорту избирателя, который тем более зависит от государства – по мере того, как экономика переставала быть частной, происходил мультикультурализм.

Всего лучшего, до встречи через неделю.