Код доступа - 2010-04-10

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый день. В эфире Юлия Латынина, «Код доступа». Телефон для смс +7-985-970-4545. Скоропостижная революция случилась в Киргизии, совершенно как в феврале 17-го года в России. Вот сегодня его уже нет, а завтра он уже есть. С учетом того, какой круг проделали другие революции – и в Грузии, и на Украине, мы видим, что совершился такой полный круг.

Т.е. вот Грузия, где совершилась революция и начались активные реформы, и Саакашвили сумел реформировать свою страну. Другая история – Украина, где никаких реформ Ющенко не проводил, вместо этого занимался националистской риторикой и получил за это сполна на выборах. И г-н Бакиев, который решил, что он поймал бога за бороду и что революция – это означает, что раньше были родственники плохого президента у власти, а теперь будут родственники хорошего президента Бакиева у власти. И вот как-то не вышло.

Подписан новый договор по ограничению стратегических вооружений между Медведевым и Обамой. Подается это как большая победа нашей дипломатии. Имеет примерно такое же значение, как, скажем, подписание мирного договора между Россией и Татаро-монгольской империей. Как-то трудно себе представить, чтобы мы сейчас с Америкой обменялись ядерными ударами. А те ребята, которые с нами обменялись ударами, взорвались в московском метро, мирного договора подписывать не собираются. И как, собственно, этот договор подписывать, за отсутствием полнейшей возможности вести диалог, совершенно не понятно.

Собственно, теракты в московском метро продолжали оставаться главной новостью и на этой неделе. Реакция властей на них замечательно была продемонстрирована депутатом Шлегелем, который предложил запретить публиковать информацию о терактах. Т.е. когда я, Юлия Латынина, цитирую здесь Магомеда Тагаева, что «всех русских надо вырезать», или когда я цитирую слова Шейха ибн Усеймина, значащиеся на первой странице сайта «Кавказ» о том, что «дозволено убивать женщин и детей, потому что это разбивает сердца врага», я буду нарушать будущий закон г-на Шлегеля.

Я пытаюсь понять, отчего у наших властей такая реакция на теракты. Откровенно говоря, мне кажется, тут несколько вещей. Одна – они реагируют не на теракты, а на какие-то собственные психологические представления. Вот они зачем-то называют их бандитами. Ребята, ваххабиты не бандиты, даже когда воруют людей за деньги, потому что они делают это, получив предварительно фетву и во имя джихада.

В Кремле говорят: «А они за деньги воюют». Ребята, это вы за деньги, за Gunvor и за «БайкалФинансГруп». А эти ребята за рай. Это немножко другая, более страшная история. Еще к вопросу о собственных комплексах. Удивительно, что в Кремле, помимо нефти, не предъявили Ходорковскому обвинение, что это он участвует во взрывах в Москве.

Но мне кажется, что самое главное, почему существует такое отторжение и существует внутренний моральный запрет рассказывать о том, что такое ваххабизм. Потому что если вы посмотрите на то, что проповедуют собственно ваххабиты и проповедуют на озере Селигер, вы обнаружите, что на озере Селигер такой ваххабизм-лайт, без Аллаха. Вот ваххабиты говорят, что демократия – это языческое изобретение, жить надо при праведном халифе. И то же самое говорят на озере Селигер. Вот ваххабиты говорят, что это проклятые американцы сами взорвали свою Америку, потому что они такие плохие. И то же самое говорят на озере Селигер. Поэтому когда депутат Роберт Шлегель вносит подобное предложение… Может быть, там боятся сходства?..

Вторая история, которая чрезвычайно тревожит, это реакция либерального сообщества на ваххабизм и на терроризм. Я сразу скажу, что здесь наше либеральное сообщество абсолютно следует европейскому пути, к сожалению. Я уже приводила пример Amnesty International, которая долго защищала права узника Гуантанамо Моаззама Бегга. После того как одна из сотрудниц Amnesty International сказала, что Моаззам Бегг является членом «Аль-Каиды» и убежденным исламистом, она была уволена. После чего глава Amnesty International Клаудио Кордоне заявил, что джихад, если он оборонительный, не противоречит правам человека.

Напомню, что концепция оборонительного джихада для ваххабитов является ключевой, и Бен Ладен объявил войну против США именно оборонительным джихадом. Более того, всё то, что говорил Моаззам Бегг, бывший узник Гуантанамо, оно говорилось не от себя. Несколько лет назад US Department of Justice опубликовал на своем сайте такую книгу (ее можно посмотреть), она называется (неразборчиво). Это книга, в которой описаны цели и тактика джихада. Целью является свержение безбожных режимов и замена их исламистским режимом. А в рекомендациях о том, что делать после пленения, значится, что перед судьей братья должны настаивать на том, что их пытали.

К чем я всё это говорю? Едва получив подтверждение о том, что его дочь Мариам Шарипова взорвалась в московском метро, отец Мариам Расул Магомедов, наш российский Моаззам Бегг, уроженец села Балахани Унцукульского района, обратился к СМИ. И он рассказал то же, что Моаззам Бегг: что мусульман везде притесняют, что он не знает, что случилось с его дочерью, что страшно преследовали его сыновей. И это всё было воспринято значительной частью прессы как Amnesty International воспринимала слова Моаззама Бегга.

Кстати, почему отец смертницы так широко стал пиариться в прессе? Он давно является добровольным пиар-агентом «Матерей Дагестана». Это организация, которая занимается пиаром боевиков и поставляет жен будущим шахидам. Магомедали Вагабов, муж смертницы, уроженец села Губден, у него три жены, одна с детьми живет возле Губдена, в Гурбуки у родителей, другая Айна, третья как раз была Мариам Шарипова. Учитывая, что между Губденом и Балахани четыре часа езды, она аварка, он даргинец, и она в селе, а он в поле, то возникает вопрос – как они могли познакомиться, кроме как через отца, братьев или «Матерей Дагестана».

Вот посмотрите на реальность. Реальность заключается в том, что Расул Магомедов, как я уже сказала, является добровольным помощником «Матерей Дагестана». Расул Магомедов сидит дома и принимает поздравления по случаю того, что случилось с его дочерью. У Расула Магомедова два сына. Один воевал в Чечне с Газимагомедом Гимринским, в 2004-м сбежал в Сирию, в 2005-м вернулся, с тем же Газимагомедом воровал людей. Это основной промысел ваххабитов в Унцукульском районе. Несмотря на это, в результате амнистии, за которую выступали очень многие, в том числе и я, был амнистирован, стараниями того же Газимагомеда уехал в Москву и, видимо, отвел свою сестру в метро.

Другой сын – Ильяс был окружен, позвонил отцу, сказал, что сдается, отсидел чуть-чуть. Едва выйдя, по приказу своего шурина Вагабова грабанул инкассаторов на четыре миллиона рублей. Дочь замужем сначала за «Доктором Мухаммадом», иностранцем, потом, когда того убили, вдову передали по наследству Вагабову. Как я сказала, у Вагабова уже две жены. Эту он не любит. Видимо, и женился, чтобы послать взорваться. У боевиков это дело считается за доблесть.

Теперь еще обратим внимание. Расул Магомедов живет прекрасно. Семья живет хорошо. Во-первых, от сельского хозяйства. Во-вторых, есть собственно ваххабитские деньги, которые уже стали немалые. Я, например, напомню, что, когда у Умалата Магомедова (тоже мужа смертницы, взорвавшейся в метро) изъяли кассовую книгу боевиков, там одно из пожертвований составляло 500 тысяч евро. Пожертвование было, кстати, от видного дагестанского чиновника, которого сейчас прочат на пост начальника порта. Вот нынешний начальник морского порта, он провинился перед нынешними властями, он поддерживал прежнего президента, поэтому на его место хотят назначить того, который платит по 500 тысяч евро боевикам. Но я отвлеклась.

Значит, деньги у семьи от сельского хозяйства, ваххабитские деньги и еще бюджетные деньги. Сама Мариам учительница, вернее даже не учительница, а халявная вполне должность зам. директора что-то там по информационному развитию. Зять Магомедали Вагабов не просто лидер дагестанских боевиков. Это человек, который в последнее время занимается террором среди мирного населения.

Т.е. в Губдене идет кампания запугивания населения, там убиты несколько гражданских лиц, убит имам. На кладбище взорвали женщину Елену Трифтаниди с дочерью и сестрой. Это вдова убитого мента, которая приняла ислам, совершила хадж. Она выступала по телевизору с увещеваниями о том, что ислам не одобряет убийств. И я обращаю ваше внимание, что убийство Елены Трифтаниди никак не подпадает под ответ не понятно с чего мучающим нас ментам. И вот это реальность.

Перл заключается в том, что как только лидер боевиков послал нелюбимую жену на смерть, у бюджетного работника и заслуженного учителя, в сотрудничестве с «Матерями Дагестана», давно сеющего умное, доброе, вечное, включается кнопочка, и он начинает рассказывать, какие звери и палачи, ни за что ни про что пытают в Дагестане мусульман. Я призываю быть осторожнее и ни в коем случае не хочу, чтобы это было воспринято как призыв не публиковать слова Расула Магомедова. Просто рядом со словами Расула Магомедова должны стоять другие слова, которые имеют отношение к реальности.

У меня, конечно, вопрос к людям, которые публикуют высказывания Моаззама Бегга или Расула Магомедова как истину в последней инстанции. Ребята, вы тоже разделяете взгляды воинствующих салафитов? Вы тоже считаете, что демократия – это язычество, а править должен праведный халиф? Вы тоже считаете, что Магомедали Вагабов, который взрывает Елену Трифтаниди с ребенком на кладбище и женится на Мариам Шариповой, чтобы потом послать ее в метро, это герой нашего времени и бесстрашный борец с кровавым режимом Путина?

Теперь самая главная история. Это история о том, почему не только на Кавказе, но и во всем мире такие огромные проблемы с тем, что одни называют воинствующим салафизмом, другие называют исламизмом, джихадизмом, а точного определения на самом деле нет. Сначала два момента. Во-первых, напомню, что в 20 веке по количеству жертв лидирует коммунизм. За ним следует нацизм с «Освенцимом» и «Треблинкой». Если говорить обо всей человеческой истории, то христиане сожгли и убили куда больше людей, чем Бен Ладен. Т.е. важно понимать, что на «олимпиаде мясников» исламские террористы пока не попадают даже в тройку лидеров.

Всякая идея может быть превращена во зло, и не следует думать, что ислам – это единственная религия, которая порождает терроризм. Христианство в период своей активности породило десятки жутковатых милленаристских сект, вроде анабаптистов, которые устроили Мюнстерское восстание 1534 года, обобществили имущество, женщин, или, допустим, адамитов, которые не только ходили нагими и предавались свальному греху, но и были при этом убеждены, что не могут совершить греха, ибо равны господу.

Даосизм считается исключительно мирной философией. Однако в 184 году нашей эры именно даосы поднимают крупнейшее народное восстание в Китае. Желтые повязки, кстати, это в знак того, что вскоре желтое небо справедливости сменит синее небо неравенства. В дальнейшем большинство великих народных восстаний в Китае были буддистскими.

Кстати, все великие китайские династии погибли в результате народных восстаний. И типичный пример – это восстание «красных войск» 1351 года, покончившее с монгольской династией Юань, которое было поднято сектой «Белого лотоса», во главе которой стоял живой Будда Майтрея. И поскольку оно было поднято сразу в нескольких местах, и во всех местах во главе восстания стоял живой Будда Майтрея, то очень рано ребята бросили разбираться с монголами, и Будда и Майтрея разбирались между собой, кто из них настоящий Будда, а кто поддельный.

Кстати, началось восстание так. Монголы согнали полтораста тысяч человек чинить дамбу на Хуанхэ. Среди рабочих распространилась песенка: «Скоро из земли выкопают каменного одноглазого человека, Поднебесная восстанет». Проходит время, из земли выкопали каменного одноглазого человека. И на всякий случай даже у него на спине было написано: «Это и есть тот каменный одноглазый человек, выкопав которого, Поднебесная восстанет».

Индуизм. Кажется, весьма мирная религия. Из 130 тысяч сипаев, которые в 1857 году вырезали англичан вместе с детьми и женщинами, подавляющее большинство были индуисты. Причина восстания – тот возмутительный факт, что наглые британские колонизаторы вздумали отменять священные обычаи, типа самосожжения вдов. Непосредственный повод – слух, что жир, которым велят смазывать новые ружья, сделан из жира священной коровы. Привет каменному одноглазому человеку.

Я хочу напомнить, что в течение первых шести веков после своего возникновения исламское общество было куда более открытым, нежели современное ему европейское. И это удивительным образом сочеталось с религиозной толерантностью. Т.е. если христианские секты резали друг друга из-за йоты, то в исламе, если не считать раскола между суннитами и шиитами, все четыре мазхаба мирно уживались друг с другом, и ханбалиту не приходило в голову называть ханафита еретиком из-за каких-то отличий правовых тонкостей.

Была одна секта, которая уже в тот момент характеризовалась крайней нетерпимостью. Это с 1081 по 1273 года существовавшая секта крайних исмаилитов, фанатиков-самоубийц, ассасинов так называемых, которые убили Сельджукского султана Малик-шаха, которые убили великого визиря Низама аль-Мулька, которые покушались на Салах ад-Дина и которые только в конце 12 века зарезали первую свою христианскую жертву – иерусалимского короля Конрада Монферратского.

Замечу, однако, что исмаилиты считались сверх-ересью, ilhat, их мишенью были в основном мусульманские правители. Кстати, легенда о том, что будущих исмаилитских шахидов одурманивают гашишем и показывают им рай, в который они потом стремятся после смерти, она родилась именно у исламских историков. Кстати, у генерала Здановича, который объясняет действия нынешних шахидов, у него примерно те же самые мысли. Т.е. тогда исламские историки и генерал Зданович, что называется, мыслили одинаково.

Кстати, как ассасины кончились? В конце 13 века на Ближний Восток кинулись монголы. Местные с ужасом говорят: «Слушайте, у нас тут такие есть страшные люди, которые живут в горах и готовы просто всех убить». «Да», – сказали монголы и вырезали всех ассасинов вместе с детьми.

Итак, пока ислам был открыт и при расцвете, никаких особых проблем не было. И вот в 1263 году, когда ислам уже начинает закатываться, турки, монголы, в Сирии рождается человек, которого зовут Ибн Таймия. Ибн Таймия впервые в истории ислама предлагает две очень важные вещи. Сейчас Ибн Таймия цитируют на всех джихадистских сайтах. Первое – Ибн Таймия говорит, что есть земля ислама и есть земля войны. Земля ислама – это там, где уже шариат. Земля войны – это та, которая должна быть завоевана.

И второе – Ибн Таймия говорит, что если человек называет себя мусульманином, но, с точки зрения Ибн Таймия, мусульманином не является (например, не выполняет всех ритуалов ислама), то он должен быть истреблен без пощады. Опять же нетерпимость Ибн Таймия совершенно удивительна для его времени. Он имел постоянные проблемы с властями, он был заключен в тюрьму. Там умер.

Тем временем арабский мир завоевывают кочевники, сначала монголы, потом турки. И катастрофу, причиненную этими завоеваниями, трудно переоценить. Я напомню, что Афганистан после того, как он был завоеван монголами, претерпел экологическую катастрофу, потому что монголы вырезали все афганские города и разрушили систему орошения. И до монголов Афганистан был страной речных долин и цветущих городов, которую завоевывали все. После монголов Афганистан стал страной гор и пустынь, которую не завоевывал никто. Монголам не было нужды ни в городах, ни в полях. Они были кочевники. Кочевник – это, знаете, такой вариант коммуниста. Кочевнику не нужны книги, не нужна письменность, это всё мешает в походе. У кочевника нет частной недвижимости. В этом смысле для городской цивилизации он абсолютно разрушителен.

И после монголов были турки, которые сделали еще более разрушительную вещь. Они попытались сделать государство, которое увековечило некоторые особенности кочевой культуры, которое в принципе было устроено так, что у этого государства вся собственность в конечном итоге так или иначе принадлежала султану. А султан обыкновенно был интеллектуально не развитый молодой человек, который родился в гареме, там был воспитан и занимался, скажем, стрельбой по прохожим из окон своего дворца.

И вот эта империя, не развитая, коррумпированная, отсталая, правит арабскими народами. И не мудрено, что на эту коррумпированную империю, так же как на коррумпированный Рим, находится свой Мартин Лютер. Этого Мартина Лютера зовут Аль-Ваххаб, он живет в середине 18 века в Саудовской Аравии, и он учит тому же, чему учит Мартин Лютер. Он учит, что надо вернуться к первоначальной чистоте религии. Он учит, что между богом и человеком не должно быть посредников. И точно так же, как германские князья пользуются протестантизмом для того, чтобы сбросить иго коррумпированного Рима, точно так же саудовцы пользуются учением Аль-Ваххаба, для того чтобы сбросить иго Оттоманской империи.

Это правда, что ваххабизм крайне нетерпим к другим разновидностям мусульманства. И вслед за Ибн Таймией Аль-Ваххаб повторяет проклятие тем, кто считает себя мусульманином, но, допустим, поклоняется духам умерших или выполняет суфийские обряды. Но напомню, что протестантизм того времени был нетерпим не меньше. Кроме Аль-Ваххаба, в Дели, на другом конце исламского мира появляется человек, которого зовут Валиулла, который учит примерно тому же самому. Т.е. в этот момент ислам в Индии тоже начинает страдать, с одной стороны, от возрождающегося индуизма, с другой стороны, от европейцев.

Но обращаю ваше внимание на то, что проповеди Валиуллы, хотя он послужил основателем ордена, который называется Деобанди, который в свою очередь породил талибов, в 19 веке не имеют такого гигантского успеха. Я уже говорила, что в восстании 1857 года, восстание сипаев, главными были сипаи.

Теперь обратите внимание, господа, мы добрались уже почти до начала 20 века, а не наблюдаем никакого воинствующего салафизма. Во время египетского похода у Наполеона Бонапарта нет проблем с Бен Ладеном. А полковник Лоуренс возглавляет арабскую борьбу за независимость от Турции. А мусульманские части генерала Франко в 1936 году с увлечением режут республиканцев во имя спасения католической церкви.

И вот в 1928 году, когда, казалось бы, прогресс и мир уже окончательно приходят на Ближний Восток после того, как они пришли в Европу, египтянин Хасан аль-Банна основывает самое влиятельное на сегодняшний день салафитское движение, это «Аль-Ихван аль-Муслимун» («Мусульманское братство»). Кстати, основано оно четырьмя работниками компании Суэцкого канала, плюс пятый аль-Банна, деятельность которых воспринимается как одно из главных доказательств всемирного просвещения.

Почему очень важно сказать о «Мусульманском братстве»? Потому что очень много его идей повторяют идеи Ибн Таймия. Потому что именно труды основателей «Братства», прежде всего Саида Кутба, легли в основу мировоззрения Бен Ладена, о чем тот сам говорил.

«Мусульманское братство» занимается террористической деятельностью, оно убивает иорданского короля Абдаллу, оно пытается убить Гамаля Абдель Насера, оно убивает в конце концов Анвара Садата. Но самое важное, на мой взгляд, то, что «Мусульманское братство» первым принимает тот modus operandi, который характерен для многих современных салафитов, а именно: оно публично называет себя мирной организацией, и когда Насер запрещает его после покушения на себя, «Мусульманское братство» говорит, что «это он сам организовал на себя покушение, чтобы нас запретить».

Очень интересно, что, если вы посмотрите на терроризм во всем мире (я сейчас не говорю об исламском терроризме), на любой – допустим, российский терроризм конца 19 века, прочтете письма Каляева, – вы увидите, что главный тезис любого террориста всегда – «это не я нападаю, это на меня нападают, а я только защищаюсь».

Но в «Мусульманском братстве» эта идея доведена до крайности: «На нас нападают, а мы защищаемся. Нам всё приписывают, а мы исключительно мирные». Если честно, я думаю, что эта идея была позаимствована «Мусульманским братством» у коммунистов. Потому что это абсолютно сталинская идея: наша мирная Страна Советов будет сражаться с нападающими на нее империалистами, пока все они до конца не погибнут.

Кстати, из многочисленных дочерних организаций «Братства» наиболее известен палестинский «Хамас». Опять же обратите внимание, вот уже вторая половина 20 века, исламский экстремизм по-прежнему исключение. На фоне «красных бригад» или «Сендеро луминосо»… Ну да, король Абдалла. Даже борцы за освобождение Палестины являются на тот момент глубоко безбожной организацией, во главе которой стоит социалист и любитель мальчиков Ясир Арафат.

И вот наступает 1991 год, развал Советского Союза, и ситуация меняется мгновенно. Вот Алжир во время борьбы за независимость. Алжир боролся против Франции под социалистическими лозунгами и строил потом коммунизм. В 1991 году строители коммунизма кончились. На смену выступают исламисты. И через пять лет группа Islamique Arme в рамках беспрецедентной даже по исламским меркам кампании террора вырезала в Алжире сто тысяч человек. Резала целыми деревнями с тем же лозунгом: «Они мусульмане, но их ислам нас не устраивает».

Сомали. До падения СССР им правила диктатура Сиада Барре, кровавая и коррумпированная. Социализм кончился. Через несколько Сомали разодрано на части исламскими группировками, одна из которых – «Аль-Шабаб», кстати, сейчас утверждает, что сомалийские пираты – это борцы за дело Аллаха, которые борются против присутствия проклятых иностранных военных кораблей в мирном Аденском заливе. Тот факт, что военные западные корабли появились там после пиратов, «Аль-Шабаб» не смущает. Как я уже говорила, тезис «это они нас обидели» – это основа мировоззрения любого террориста, от Каляева до отца Мариам Шариповой.

Возьмем Ирак. До 91 года курдское сопротивление представлено исключительно светской пешмерга. С 91 года среди курдов всё чаще являются проповедники Саудовской Аравии, они охотно раздают деньги. Деньги они раздают тем, кто соблюдает шариат. К 1993 году в курдских районах уже бьют женщин на улицах за неподобающую одежду. И вот в 1998 году Бен Ладен объявляет джихад Америке.

Однако, прежде чем поговорить о Бен Ладене, я хочу еще раз задуматься о том, что произошло. Вот что радикально изменилось между 1936 годом, когда мусульманские части генерала Франко резали республиканцев во имя Богоматери, и 2010 годом, когда Amnesty International заступается за члена «Аль-Каиды» Моаззама Бегга? Можно назвать очень много причин. Одна из этих причин, например, это саудовские деньги и миссионеры. Это очень серьезная причина, когда средневековое государство использует большие имеющиеся у него деньги для пропаганды ваххабизма. И не говорите мне, что идеология не распространяется за деньги. Я специально только что привела пример курдских повстанцев, которые до 1991 года были светские, потом было эмбарго, наложенное на Ирак, и был запрет на поступление западных денег. Пришли саудовские деньги – и через некоторое время все стали большими исламистами.

Другая причина. После 1991 года – все это, наверное, заметили – почти во всех исламских странах третьего мира социализм был замещен исламизмом. Вот как при химической реакции фтор замещает кислород. Третья причина. Все крупные идеологии 20 века так или иначе в борьбе друг против друга заигрывают с исламистами, пусть немногочисленными. Главным тут является СССР. Он не только взрастил палестинский, социалистический на тот момент терроризм. Советская разведка прямо контактировала с братьями-мусульманами. К примеру, Евгений Примаков в своих воспоминаниях рассказывает, как он встречался с Исламбули. Это тот брат-мусульманин, который убил Садата.

Надо прямо сказать, что СССР был не единственный, кто этим занимался. «Моссад», например, способствовала созданию «Хамас», потому что в Израиле надеялась, что религиозный «Хамас» послужит противовесом безбожнику Арафату. США в Афганистане поддерживали, хотя и не финансировали – это надо отметить – Бен Ладена. Кстати, как справедливо заметил Бжезинский, опасность от Бен Ладена нельзя даже сравнивать с опасностью от бывшего СССР.

Однако есть одна причина, которую не замечают, которая, на мой взгляд, настолько очевидна и настолько грандиозна, что очень часто она не бросается в глаза. Ее можно сформулировать так – отказ от бремени белого человека, отказ от принципа защиты цивилизации. Вот в 19 веке Запад был значительно более агрессивен. Он действительно завоевывал всё, он действительно навязывал свои обычаи, он относился к завоеванным народам как к полудетям или чертям.

Вот есть англичанин, он затянут в мундир, он отличается всем – обычаем, языком, он полон презрения к грязному индусу и неграмотному мусульманину. Вот типичный человек Запада 19 века. И вот пока Запад завоевывает Тунис, Марокко, Индию, ни о каких воинствующих салафитах не слышно. И даже последователи Валиуллы, я уже говорила, были в меньшинстве. Зверское восстание сипаев, зверски же подавленное, подняли в основном индуисты.

И вот сейчас привычки сравнялись, все в любом конце мира пьют американскую кока-колу, носят китайские кроссовки. Запад ушел из завоеванных стран со словами: «Извините, мы тут очень уважаем права человека и ваши национальные обычаи». И вот тут-то воинствующий салафизм, основанный на неприятии открытого общества, демократии и свободы расцвел пышным цветом. Более того, среди его защитников оказываются защитники прав человека.

Т.е. в мире благодаря глобализации и бюрократии совершилась удивительная вещь, а именно: экстремистские режимы получили возможность стать перманентными. Вот сейчас законсервировать любую территорию в состоянии, когда она будет перманентно генерировать боевиков, очень несложно. Что для этого надо сделать? Для этого надо разрушить ее экономику, как в Палестине или на Гаити, тут субстрат совершенно не важен. А когда экономика разрушена – экономика же сейчас глобальна, – все товары начинают завозиться из Турции или Китая, т.е. из тех стран, которые работают. Местные товары оказываются неконкурентоспособны.

Чем хуже экономика, тем громче ты жалуешься. Чем громче ты жалуешься, тем больше международной помощи ты получаешь. Чем больше халявных денег ты получаешь, тем более устойчив террористический режим, который их распределяет. Потому что единственный источник существования на территории – это международные деньги, распределяемые теми, у кого есть власть. А власть есть у тех, кто стреляет. А те, кто стреляют, это боевики. Хотя очень часто стреляет и государство.

Теперь замечу две вещи. Первая – российский Кавказ полностью подпадает под эту схему. Только источником халявы является не ЮНЕСКО, а российский бюджет. Вторая – до того, как кончилось бремя белого человека, эта ситуация была невозможна, потому что экстремистские режимы поедали сами себя. Вот был город Мюнстер, 1534 год, в котором устроили резню и коммунизм. Всех вырезали и всё кончилось. Вот не было той ООН, которая предоставляла бедным мюнстерским коммунистам гуманитарную помощь.

Вот были адамиты, бегали голые, убивали кого хотели и говорил, что не могут совершить грех, потому что равны господу. Вот адамиты очень мало отличались от нынешних гаитянских властей. Но адамитам, в отличие от Гаити, никто не помогал. Т.е. опасен ли исламский экстремизм? Нет, он не опасен сам по себе. 11 сентября погибли меньше трех тысяч человек. Это несравнимые жертвы по сравнению с любыми жертвами коммунизма или нацизма 20 века.

Очень часто правозащитники любят повторять, что да, мол, вот он опасен в основном тем, что государство в ответ на терроризм начинает само нарушать права человека. Вот сегодня в США кого-то посадили в Гуантанамо, а завтра зажмут права американских граждан и будут их сажать в тюрьму. «Сегодня он танцует джаз, а завтра родину продаст». Вот это всё фигня.

Но вот чем опасен исламский терроризм, и не только исламский терроризм – и «Сендеро луминосо» в Перу, и поведение Гаити, которое объясняет, что мы, гаитяне, являемся самыми свободными людьми, которые первые открыли миру дорогу свободы, и с тех пор проклятый Запад нам мстит. Это официальные заявления, вплоть до официальных заявлений гаитянских послов, когда они объясняют США, почему им нужна гуманитарная помощь. Так вот опасны все эти заявления тогда, когда они ложатся на отказ от бремени белого человека.

О-кей, вот Моаззам Бегг говорит членам Amnesty International, что его пытали. Он, правда, член «Аль-Каиды», он обязан врать, у него есть инструкция, в которой написано, как ему надо врать. А государство пытается доказать, что нет, его в Гуантанамо не пытали, по крайней мере, всё было не так, как он говорит. «О-кей, – говорит Amnesty International, – мы будем слушать свое государство, или мы будем слушать члена «Аль-Каиды»? Нет, мы будем слушать члена «Аль-Каиды».

Вот муж-боевик послал нелюбимую жену взорваться в метро. У нее два брата бегают в лесах. Замечательно мне сказал один знакомый. Он спросил, с какого времени они бегают. Как смогли бегать, так бегают. Вот их отец – штатный пропагандист «Матерей Дагестана». Вот он говорит о том, как этих людей преследуют, как мусульман преследуют и что он не знает, что случилось у него с дочерью. Вот кому мы будем верить? Ответ – ну как же мы ему не поверим? Мы такие нехорошие люди, что мы не будем верить властям.

Возвращаясь к Бен Ладену. 1998 год, Бен Ладен объявляет оборонительный джихад против США. Сколько успею, столько расскажу. Что этому предшествует? Я уже говорила, что 90% самых важных вещей, которые складываются потом в какие-то идеологические события в истории, на самом деле зависят от событий. Вот почему Восток стал отставать от Запада? Он стал отставать от Запада не в силу каких-то вечных закономерностей человеческого развития, потому что в первые шесть веков ислама он опережал Запад. Он стал отставать от Запада благодаря тому, что кочевники были рядом с Востоком и благодаря тому, что Восток был гораздо богаче, гораздо более процветающий, и хрен ли монголам идти на раздираемую распрями и бедную Европу, когда рядом есть богатейшие мусульманские государства.

Точно так же происходит в значительной степени и с Бен Ладеном. Бен Ладен – это человек, который по идейным соображениям сначала едет воевать в Афганистан против Советского Союза. Когда Советский Союз потерпел поражение, это произвело на всех участников войны неизгладимое впечатление. Они восприняли это так – под нашим напором рухнула сверхдержава. Одна рухнула, другая – США – осталась. Бен Ладен пытался как-то сохранить тех прежних людей, которые под ним воевали, ему надо было куда-то деть. И когда Саддам Хусейн вторгся в Кувейт, Бен Ладен предложил помощь этих людей, т.е. самого себя как полководца, Саудовской Аравии. А Саудовская Аравия вместо этого взяла и позвала американцев.

Напомню, что в Саудовской Аравии место, где Мекка, место, где официальной религией является ваххабизм. Конечно, Бен Ладен воспринял то, что сапог американского солдата вступил на Священную землю пророка… Он сказал: «Это оккупация. Это оборонительный джихад». А я напомню кардинальное отличие оборонительного джихада от наступательного в терминологии воинствующего ислама. Наступательный джихад является коллективной обязанностью членов общины, а оборонительный джихад является индивидуальной обязанностью каждого мусульманина, и на него можно становиться, не спрашивая ни позволения родителей, ни позволения кредиторов.

И в своей фетве в 1998 году Бен Ладен сказал потрясающую вещь. Он сказал, что, во-первых, «я имею право убить каждого американца, потому что он платит налоги», во-вторых, «террористами являются американцы, а не я», в-третьих, «американцы и вообще весь западный мир почему-то плохо относятся к мусульманам и всех их называют негодяями и кровожадными мясниками».

Как я уже говорила, это такая троица любого терроризма, совершенно не обязательно бен-ладенского толка. Потому что если мы посмотрим на то, что говорили и писали русские террористы конца 19 века, то вы обнаружите у них то же самое триединство – «я убиваю великого князя, но террористом являюсь не я, а великий князь». Если вы посмотрите на то, что сейчас говорит Доку Умаров, он говорит то же самое: «Я имею право взорвать любого российского налогоплательщика. Потому что если он является налогоплательщиком, это , что он не против войны в Чечне и поддерживает то государство, которое ведет эту войну». Но террористом является не Доку Умаров, а террористами являются вот эти налогоплательщики.

Более того, если вы посмотрите, что говорили «красные бригады», то «красные бригады», когда они взрывали, допустим, самолеты, тоже говорили, что «мы взрываем самолет, и каждый человек, который летит в этом самолете, является нашей легитимной целью, потому что если у него есть деньги на самолет, значит, он наша легитимная цель».

Еще раз повторяю, что все эти блоки, структуры, представления о мире, они не характерны именно для ислама, они характерны именно для терроризма. Что было самого важного в том, что в 1998 году сказал Бен Ладен? Я обращаю ваше внимание на то, что все предыдущие исламские экстремистские группировки были заточены под борьбу именно с мусульманскими режимами. Они убивали иорданского короля, они убивали египетского президента.

Если говорить, допустим, о той же группе Islamique Arme, то она устраивала террор среди алжирских крестьян. И вдруг первый Бен Ладен провозгласил поверх этого борьбу с главным источником соблазна, с главным дьяволом – США. Сначала очень многие были против этой стратегии. Но именно эта стратегия вдруг стала необыкновенно объединяющей. Она придала борьбе совершенно новые измерения. Потому что одно дело, если вы что-то делаете в странах третьего мира… И вдруг вы оказались на первых полосах газет.

Более того, что такое была «Аль-Каида» у Бен Ладена? Она же не сразу была связана с Афганистаном. Некоторое время она базировалась в Судане. Потом в Судане стало не очень хорошо. Бен Ладен перебрался в Афганистан. У Бен Ладена были довольно сложные отношения с афганским правительством талибов. Потому что главе афганского правительства Муллы Омару не очень нравилось, когда о том, что Бен Ладен объявил джихад Америке Мулла Омар узнал из газет.

Был даже момент, когда Мулла Омар договорился с саудитами о том, чтобы Бен Ладена выдали именно в Саудовской Аравии. Но буквально через несколько дней после этого американцы нанесли воздушный удар по месту, где скрывался Бен Ладен. Погибла, естественно, куча мирного народа. После этого Бен Ладена, естественно, не выдали. Это называется хотели, как лучше, получилось, как всегда.

Просто очень интересно, почему режим талибов, который воинствующие салафиты, напомню, считают единственным подлинным исламским государством… Более того, сейчас воинствующие салафиты утверждают, что, конечно, никакого 11 сентября не было, это всё устроили сами проклятые американцы, только чтобы иметь возможность уничтожить исламское государство Афганистан, которое им страшно досаждало.

Так вот почему режим талибов оказался союзником Бен Ладена? Это тоже очень интересно. Что такое были талибы? Сначала были люди, которые воевали против Советского Союза за свою историю. Афганцы, крестьяне, которые тысячелетиями сидели на этой земле и помнили все имена родных, знали всё. Потом эти люди победили, между этими людьми началась драка, как всегда бывает в победившей революции. Пример тому – прежняя киргизская.

И в том кровавом беспределе, который был в Афганистане, отыскалась сила, которая сумела навести порядок. Это было движение «Талибан». Известна история о том, как это было сделано. Известно о том, как «Талибан», что переводится как студенты и ищущие, которые были потомками того самого Ордена Деобанди, который в свое время основал Валиулла и который потом сросся с учением Аль-Ваххаба, вот они мирно сидели и занимались в своих медресе, когда однажды к Мулле Омару пришли местные крестьяне и сказали: «Вот у нас очередной полевой командир кого-то обидел и украл». Мулла Омар послал своих студентов навести порядок. Порядок был наведен. В следующий раз к Мулле Омару обратились с аналогичной просьбой, он снова послал своих студентов. Уже скоро студенты заняли Мазари-Шариф.

Два очень важных момента. В тот момент, когда «Талибан» образовывался, где он образовывался? Он образовывался в лагерях беженцев. Что такое лагеря беженцев? Это исключительно неестественные образования, так же как и палестинские лагеря, в которых люди существовали в основном на деньги международных гуманитарных организаций и продолжали ничего не делать и существовать в этих лагерях беженцев до тех пор, пока они ничего не делали, продолжали получать помощь до тех пор, пока они ничего не делали. В этом соку, без времени, без истории, при наличии достаточно примитивных проповедников, варились эти люди, которые потом стали талибами и которые принципиально отличались от того крестьянина, который поднялся, защищая свою историю, против Советского Союза.

Я обращаю ваше внимание, что если бы не были созданы эти искусственные резервации, которые спонсировались гуманитарными организациями, то и «Талибана» бы не было. Более того, когда «Талибан» вступил в Кабул, оказалось, что 50% жителей Кабула существуют на гуманитарную помощь. При этом что делали гуманитарные организации? Они не уходили из Кабула. Они продолжали оказывать гуманитарную помощь.

И «Талибан», который был абсолютно местным, глубоко провинциальным движением, которое интересовалось только Афганистаном, вдруг оказался перед тем фактом, что ему не нужно делать то, что делает государство, т.е. обеспечивать всем необходимым своих граждан, это делают гуманитарные организации. А с другой стороны, это делают какие-то люди, которые противоположны всем идеям, которые «Талибан» питают. Только поэтому «Талибан» приютил Бен Ладена и стал той силой, которая уже стала не обустраивать Афганистан внутри, а которая была направлена против Америки. Еще раз повторяю, одна из самых главных причин нынешнего воинствующего салафизма – это отказ от бремени белого человека. Всего лучшего. До встречи через неделю.