Код доступа - 2009-06-27

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина, программа «Код доступа». Телефон для смс +7-985-970-4545.

Абсолютное большинство вопросов, которые мне пришли по Интернету, касаются вопроса о покушении на Евкурова. президента Ингушетии и о том, будет ли новая война с Грузией. Прежде всего, по поводу волны покушений на Кавказе у меня есть подозрение, что сепаратистским подпольем больше не руководит Доку Умаров. Убийство главы МВД Дагестана, покушение на Евкурова, взрыв смертника в Чечне. Вчера, по-моему, взломали официальный чеченский сайт, написали на нем – «Кафир Кадыров, твой отец ждет тебя в аду, и твой муж Путин тебя не спасет». За такие вещи по чеченским меркам, очевидно, будет ответ очень жестокий. Это ничуть не лучше, чем покушение, это даже хуже, чем покушение.

Кто такой Доку Умаров, руководитель сепаратистского подполья? По сути говоря, это человек, который просто выжил во время первой войны. Всех храбрых, как Гелаев, убили, всех отмороженных, как Басаев, убили, всех агентов ФСБ, даже как Арби Бараев, убили, а вот Доку Умаров, он выжил. Помните, как аббат Сийес, который в ответ на вопрос о том, что он делал в годы термидорианского террора, сказал: «Я выжил». Вот Умаров – это такой чеченский аббат Сийес. Если вы посмотрите на то, что делали боевики под руководством Умарова, ответ – а ничего. Они тоже выживали. Не было последние годы после убийства Басаева никаких особых ситуаций. Можно было сказать, что скорее даже Кадыров снисходит к боевикам, а боевики снисходят к чеченцам.

Вот в Ингушетии действительно нарастала напряженность, а в Чечне и тем более в Дагестане нельзя сказать, что Умаров много действовал. Если вы посмотрите на тех, кто новые лидеры были среди сепаратистов, вернее среди ваххабитов, потому что это было уже религиозное подполье, то вы увидите две четких вещи. Первое – приходили в подполье не те люди, которые сражались за свободу Чечни, а те люди, которые хотели сражаться за Аллаха. Кто эти люди? Например, шейх Саид Бурятский, который аж бурят, из Бурятии приехал в чеченские горы. В Дагестане Ибрагим Гаджидадаев, житель села Гимры, Магас – лидер ингушских боевиков, человек, который до этого был милиционером по имени Али Тазиев. Потом вместе с боевиками украл женщину, которую он должен был охранять, и в конце концов дорос до должности лидера боевиков. В Кабардино-Балкарии это Анзор Астемиров, лидер кабардино-балкарского джамаата, который поднял восстание в 2005 году.

Если вы посмотрите на то, чем объединены все эти новые лидеры, то вы увидите две вещи. Первое – у них общее то, что они все свой путь выбирали сами, в отличие от Доку Умарова. Доку Умаров свой путь не выбирал. Он был бандит в России, он где-то в Новосибирске кого-то убил. Пришлось бежать в Чечню. В Чечне все воевали. Доку Умаров тоже стал воевать, но выжил, остался в живых. И второе – все эти новые лидеры, они не чеченцы. Потому что они воюют за Аллаха. Чеченцы, те, которые воевали за свободу, они либо служат у Кадырова, либо лежат в земле.

Так вот моя гипотеза заключается в том, что эта новая волна терактов в преддверие лета, вернее летом, она либо координируется не Доку Умаровым, а каким-то другим человеком, либо она есть следствие борьбы между боевиками за власть, борьбы между новыми лидерами за то, кто круче чего-то отмочет.

Впрочем, я сначала хотела бы говорить не о покушениях на Кавказе. Замечательная история, которая случилась на этой неделе в Кремле, а именно премьер Путин вел переговоры с французской компанией Total об образовании совместного предприятия между Total и единственным российским независимым производителем газа – компанией НОВАТЭК. Очень знаменательная история. Вообще-то принято, чтобы коммерческие переговоры между одной компанией и другой компанией вели владельцы или управляющие соответствующих компаний. И вот со стороны Total был г-н Маржери, а со стороны НОВАТЭКа был Владимир Владимирович Путин. Это странно. Согласитесь, если я, допустим, продаю свой дом, то за меня же не ведет переговоры Владимир Владимирович Путин. А тут за НОВАТЭК ведет переговоры Владимир Владимирович Путин.

Единственное, что еще страннее, это то, что НОВАТЭК совсем недавно был в центре довольно крупного скандала, поднятого акционером «Газпрома» Алексеем Навальным, когда г-н Навальный заметил, что между НОВАТЭКом и «Газпромом» очень странные отношения в части продажи газа, а именно: «Газпром» отказывается покупать газ у НОВАТЭКа по 500 рублей, но тут же покупает этот газ, перепроданный какой-то контроле «Трастинвестгаз» по 915 рублей. Т.е. «Газпром» говорит НОВАТЭКу: «Парень, извини, у меня нет мощностей», но тут же они для другого перекупщика находятся. При этом надо же понимать, что речь идет даже не о каком-то товаре типа чашка, который надо упаковать, привезти, а речь идет о газе, который находится в трубе, т.е. та же самая молекула газа, которую почему-то НОВАТЭК не может продать по 500 рублей «Газпрому», он может продать по 500 рублей вот этому самому «Трастинвестгазу». И та же самая молекула газа, в этот самый момент находящаяся в трубе, никуда не девшаяся, которую «Газпром» не может купить по 500 рублей у производителя, «Газпром» покупает по 915 рублей у посредника.

Учитывая, что Владимир Владимирович Путин очень хорошо осведомлен о состоянии дел в НОВАТЭКе, достаточно хорошо, чтобы вести переговоры с г-ном Кристофом де Маржери, возникает вопрос, что, наверное, Владимир Владимирович Путин также осведомлен об этой странной сделке. И это не единственная странная история на этой неделе. Потому что на этой неделе «Ведомости» опубликовали еще более странную историю. Дело в том, что, если вы помните, во время газовой войны с Украиной мы обвинили украинцев в том, что они воруют наш газ, так нам и говорили: «Хохлы воруют наш российский газ». Надо сказать, это тяжелая история. Потому что обвинять в чем-то сразу народ, нацию – это не очень правильная политика, это на десятки лет запоминается. И вот мы сказали: «Хохлы воруют наш газ, поэтому мы воюем».

А на этой неделе газета «Ведомости» публикует документы, из которых следует, что венгерский газовый трейдер Emfesz покупает у «РосУкрЭнерго» газ – покупал вернее – по такой схеме, которая означала, что «Газпрому» платят через год после поставки, причем деньгами «Газпрома» же. Возникает вопрос, почему же это украинскому народу нельзя то, что можно венгерскому газовому трейдеру. И если Владимир Владимирович Путин у нас полностью контролирует всё, что касается газа, то, наверное, он в курсе этой истории.

Почему я об этом говорю? Когда эти вещи с газом происходят в России и русские где-нибудь в Воронеже или даже в Москве это слушают, они говорят: «Это потому что воруют, всегда в России воруют». А когда такие же вещи происходят на Кавказе и когда это слушают кавказцы, они говорят: «Это потому что нами правят неверные». Это очень важный момент, чтобы понять, почему на нашем Кавказе происходит то, что у нас происходит.

Мало того, поскольку Кремль занят разными вещами, типа газовой компанией Emfesz, компанией «Трастинвестгаз» и так далее, не хватает времени на то, чтобы заниматься какими-то другими несущественными делами, например, тем же Кавказом. Ну и назначают там кого-нибудь. Вот, например, Зязикова. Что делает Зязиков? То же самое, что делают в Кремле, только без всяких Emfesz’ов. Вот он докладывает, что 80 предприятий построено. Как 80 предприятий построено, когда не построено, и это можно доказать, взглянув на эти непостроенные предприятия своими глазами. А не важно.

А дальше возникает вопрос, что те самые боевики, которые объясняют, что всё это происходит, потому что нами правят неверные, они приходят к чиновникам, которые не построили эти предприятия или украли деньги, причитающиеся тем, чьи дома погибли от оползня, и говорят: «А поделитесь с нами». Чиновники не могут отказать, и боевики получают существенное финансирование, и джихад становится не просто идеологическим джихадом, а еще и способом заработать деньги. Я вовсе не хочу сказать, что в джихад идут только за деньги, но, понимаете, какое дело? Смертником можно стать бесплатно, а взрывчатку-то бесплатно не купишь. Т.е. та ситуация, которая складывалась в Ингушетии при президенте Зязикове, она служила еще и очень хорошим материальным подспорьем боевикам.

А дальше ситуация начинает полностью идти вразнос. И когда она доходит до точки кипения, Кремль сделал удивительную вещь. Кремль назначил на Ингушетию президента, который действительно является одним из самых порядочных людей, которые есть сейчас в России во власти, точнее который является самым необыкновенным подвидом российского чиновника – идеалистом-прагматиком. Это очень интересный момент, почему назначили Евкурова. Ведь что такое феодальный строй? Феодальный строй – это не какой-то особый строй. Это бардак. Это отсутствие какой-либо идеи. Нигде в Кремле нет бумажки, в которой написана инструкция, в которой написано, что надо назначать в регионы обязательно взяточников. Нет, можно назначать любых людей. Просто дальше вопрос – как они будут себя вести. А они будут себя вести так, как им хочется.

Вот президент Юнус-Бек Евкуров вел себя совершенно необыкновенным образом. Почему я сказала идеалист-прагматик? Потому что, несмотря на его армейское воспитание – казалось бы, человек, далекий от жизни, – он оказался человеком фантастически прагматичным и точно понимающим, где и как он живет. Например, к президенту приходили и говорили: «Слушай, тут в Кремле выделили тебе деньги. Но ты же понимаешь, что это не просто так, это выделили, потому что мы пообещали откат тому, тому и тому». Что отвечал президент, который только что из армии? Он говорил: «Ребята, не проблема. Напишите мне, пожалуйста, на бумажке, кому из кремлевских чиновников за эти деньги надо откатить, и я сам им откачу, разберусь». Естественно, никакой бумажки не заполняли.

Очень много было таких историй, которые показывают, что Евкуров необыкновенно хорошо понимал, с каким именно государством он имеет дело. При этом Евкуров остается совершенно фантастическим идеалистом. Потому что это был человек, который, например, летал эконом-классом. Я не знаю, зачем президенту Ингушетии летать эконом-классом, допустим, еще через Владикавказ. Вы представляете себе эту ситуацию? Летит президент Ингушетии, а рядом сидят осетины и смотрят. Это было внутреннее мироощущение этого человека.

Но проблема-то заключалась в том, что дальше это внутреннее мироощущение идеалиста, который говорил: «Я буду бороться с коррупцией, хотя бы уже потому, что коррупция – это питательная среда для боевиков»… Оказывалось, что у этого человека нет денег, для того чтобы раздать друзьям. Вот Кадыров, у него есть деньги, чтобы раздать друзьям. А Кадыров, по определению, является единственным действующим социальным институтом Чеченской республики. Он и бюджет, он и суд, он и управление исполнения наказаний. Собственно, нельзя упрекнуть Кадырова в том, что он каким-то образом нецелевым тратит деньги, потому что Кадыров – это и есть целевое использование денег. Он распоряжается неким количеством денег, часть которых отдает народу, часть – друзьям, чтобы они были ему верные.

А президент Евкуров, оказалось, может опираться только на существующие структуры. Он не может создать вокруг себя верных ему людей, потому что этим верным людям надо платить. Верность, она всегда крепче, если платят. И вот мы видим, чем это кончилось. Я убеждена, что именно такого рода покушение не могло быть на Кадырова. Потому что безопасность Кадырова обеспечивается не некими техническими мерами. Как раз Кадыров тоже абсолютно отмороженный человек, который может по часу после намаза общаться в мечети с народом. Как раз понятно, что технически, к сожалению, покушение на Кадырова тоже очень легко осуществить. Но просто если кто-то в окружении Кадырова слышит малейший слух о покушении, то эти люди роют земли не на страх, а на совесть, потому что они понимают, что обрушится весь их мир, им после этого покушения не жить. Более того, есть случаи, когда отец стучал на сына. Кстати, и отец, и сын остались живы, потому что отец побоялся, что сын что-то сделает с Кадыровым. Кадырова заслонят своим телом, даже не потому, что готовы отдать за него жизнь, а именно потому что потом не жить. Т.е. это совсем другая система отношений, которая позволяет выживать.

А в случае с Евкуровым мы видим, что его не заслонили своим телом. И мы не знаем, знали ли силовики о готовящемся покушении или нет. Это самый большой вопрос. Потому что, понимаете, что случилось с президентом Евкуровым? Он стал бороться с коррупцией. Как я уже сказала, это в том числе означает уничтожение материальной базы боевиков. Потому что они с этого тоже кормятся. Он стал бороться с боевиками, причем адресно. Не так, как раньше силовики забегали, убивали любого ингуша и говорили, что он террорист. Он стал прощать тех, кого можно простить. Это была политика Евкурова: убить тех, кого надо убить, простить тех, кого можно простить. На самом деле очень похожая на политику Кадырова. Потому что и в том, и в другом случае оказывалось, что глава республики, хозяин республики принимает на себя решение жить человеку или умирать. И это решение не допускает неких промежуточных этапов. Вот никому не дают пять лет строго режима. Человек либо живет, либо умирает. И инстанцией, которая решает это, оказывается президент республики.

Напомню, например, что произошло после того, как Евкуров взял все бразды правления в республике в свои руки? Простите, что я немножко сбиваюсь. Оказалось, что это не всем силовикам нравится. Напомню, что Евкуров встречался с боевиками, со вторым, третьим слоем, которые должны были, насколько я знаю, организовать ему еще в декабре встречу с человеком, которого звали Магомед Аушев, это был правая рука Магаса, лидера ингушских боевиков. Он считался мертвым, а на самом деле жил в селе Барсуки. Идентифицировался радиообмен, по этому радиообмену Аушева вычислили и убили. Президент Евкуров категорически отрицал, мне лично, что он собирался с ним встречаться. Но я всё больше нахожу подтверждений этой истории, потому что потом еще убили и брата Аушева – Адама, после того, как он вычислил, кто именно сдал его брата.

Это очень серьезная история, которая показывала, что массе силовиков то, что делает Евкуров, не нравится. Им гораздо милее прежняя вольница. Точно так же не нравилось это массе боевиков. Потому что у Магаса тоже сразу встала проблема. Очень большое количество боевиков стало говорить: «А зачем нам сейчас бороться с этим президентом, когда он ведет себя совершенно по-другому, чем Зязиков». После убийства Магомеда Аушева буквально в феврале произошла страшная история, произошло фактически первое покушение на президента Евкурова, когда в республику заехало трое импортных боевиков с тонной взрывчатки. И совершенно явно, что эта тонна была на президента. Понятно, почему боевики были импортные, один русский, два других – карачаевка и черкес. В Ингушетии трудно боевику-ингушу пойти на теракт, который унесет жизни десятков, если не сотен людей. Потому что тонна взрывчатки – это не только Евкуров, это и всё вокруг.

И случайно этих боевиков вычислили, 12 февраля убили во время перестрелки. Сдетонировало при этом всего 200 кг. взрывчатки. Среди убитых был один из немногих ингушей, его звали Муталиев, имя его был Хасан. Брат его Хусейн за два года перед этим был убит силовиками. И Хасан, который уже к этому времени был, очевидно, высоким человеком среди боевиков, написал по этому поводу правозащитникам какое-то прочувствованное письмо, что «моего брата Хусейна убили ни за что ни про что»… Это, кстати, к вопросу о том, что правозащитники наши верят чему угодно, лишь бы было написано, что силовики сделали что-то не то.

Так вот Хасан Муталиев был вовсе не простой человек. И Хусейна Муталиева, судя по всему, убили… было за что. А Хасан погиб в покушении 12 февраля. У обоих братьев есть сестра – Патимат Муталиева, которая жива и здорова, которая оказалась вскоре, через месяц, тоже на месте штурма. Убили ее мужа-боевика. Она была ранена во время штурма, якобы сдалась. В госпитале к ней пришел президент Евкуров. Несмотря на то, что президент Евкуров имел полное право спросить с женщины, у которой двое братьев были боевики, один из этих братьев, как минимум, участвовал в готовящемся покушении на Евкурова, муж-боевик погиб… Президент Евкуров Патимат отпустил.

Как я уже говорила, президент Евкуров, точно так же, как и Рамзан Кадыров, стал принимать единоличные решения о том, кого надо убить, а кого можно спасти. Президенту Евкурову было гораздо тяжелее, потому что Кадыров для боевиков свой, Кадыров в свое время бегал по лесу. Кадырову можно позвонить. А Евкуров чужой. И Кадыров имел дело с людьми, которые сражались за свободу Чечни, им можно сказать: «Всё, ребята, в лесу теперь остаются только те, кто сражаются за Аллаха». А Евкуров имел дело с теми, кто сражается за Аллаха.

И вот эта история, на мой взгляд, очень страшная, она о том, что идеалист, он оказывается под угрозой со стороны всех. Понятно, что Евкурова взорвали боевики. Понятно, что смертник – это боевик. Но учитывая ту историю, которую я вам рассказала, хотя бы о ликвидации Магомеда Аушева, совершенно непонятно, что бы делали силовики, особенно верные Зязикову, верные, вернее, своим зверским привычкам, если бы они знали о готовящемся покушении на Евкурова. Потому что либо они очень плохо работают – это долгое покушение, это история, которую надо организовать, – либо они знали, но почему-то промолчали.

Итак, заканчивая кавказскую тему, две важных вещи. Первое – как я уже сказала, нет ощущения, что за всем этим стоит Доку Умаров. Видимо, какие-то более сильные силы появились. И второе – господа, мы всю эту неделю обсуждаем, и Андрей Николаевич Илларионов обсуждает, будет ли новая война с Грузией. И у нас очень много свидетельств того, что эта война готовится. У нас российские военные начинают рассказывать, что Грузия сейчас вот-вот нападет. При этом именно Россия настаивает на удалении международных наблюдателей из Грузии, т.е. тех, кто зафиксирует, что напала Грузия.

При этом происходит масса инцидентов с нашими солдатами. Вот только что в Южной Осетии несколько пьяных контрактников задавили трех офицеров ФСБ ночью. Другая история. Мне пишут из Абхазии, из Гальского района. Там убили троих русских солдат (об этом совершенно не известно, об этом не пишется), жители Гальского района в панике, потому что убили либо абхаза, либо кого угодно, но жители Гальского района боятся, что это спишут на них. Сколько же там наших солдат? И неужели, когда у нас такое творится на Северном Кавказе, война с Грузией – это приоритетная задача российской власти.

НОВОСТИ

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина. Продолжение программы «Код доступа». Смс-ки +7-985-970-4545. По смс меня просят прокомментировать создание транзитного центра в Манасе, в Киргизии. Видите, Киргизия взяла у нас 2 млрд. долларов за то, чтобы выгнать американцев из Манаса и кинула. Назвала базу, которая останется у американцев транзитным центром. Точно так же, как батька Лукашенко взял у нас деньги за признание Южной Осетии и Абхазии и кинул. К сожалению, наша внешняя политика – это как папик и содержанки. Т.е. мы платим деньги странам. Во-первых, мы получаем союз только с теми странами, которые готовы продаваться за деньги. Во-вторых, естественно, что те, кто продаются за деньги, они потом же и кидают. Точно так же, как если вы платите содержанке за то, чтобы она была вашей, она обязательно будет гулять где-то на стороне.

Надо сказать, что, помимо Киргизии и Белоруссии, мы нашли себе новых союзников. На этой неделе президент Медведев проехался по Африке, подписал с Нигерией замечательное соглашение – инвестиции многих миллиардов долларов в нигерийскую экономику. По поводу этого соглашения, по поводу нигерийских «писем счастья» и других форм соглашения с Нигерией я подробно написала в «Новой газете», в статье, которая выходит в понедельник, потому что я, действительно, не понимаю, о чем с Нигерией можно договариваться, кроме, может быть, подписания каких-то соглашений о торговле кокаином.

Согласитесь, все-таки Нигерия – это единственная страна, где государственным бизнесом, вернее бизнесом, который ведут большие чиновники, является не просто похищение бизнесменов (это, допустим, и в Чечне было)… А бизнесменов же туда привозят самовывозом. Им же пишут «письмо счастья» о том, что надо договориться с нигерийским чиновником от откате. Глупый бизнесмен туда приезжает, тут же его в мешок, а выпускают только за деньги. Так что по сравнению с Киргизией и Белоруссией у нас еще большая куча счастья впереди. Я думаю, что когда придет время выполнять нигерийские соглашения, то мы вспомним Киргизию с большим облегчением и скажем: «В Киргизии хоть не съели».

У меня есть вопросы по Интернету про демонстрации в Иране, которые на этой неделе очень радужно транслировались по CNN. Если кто смотрел CNN, было такое впечатление, что сейчас проклятый режим Ахмадинежада падет и что в Иране все-таки восторжествует демократия. Куча наша демократов на эту тему писали, что даже в Иране возможна демократия. И куча у меня, соответственно, вопросов о том, почему демонстрации против режима возможны в Иране, почему протесты против несправедливых выборов возможны в Иране, и является ли Россия изначально неприспособленной к демократии страной.

Во-первых, в Иране – при всем уважении к людям, которые вышли на улицу против Ахмадинежада – вполне убедительные результаты выборов. Две трети иранского населения, живущего по деревням, проголосовало за замечательного президента Ахмадинежада, который ходит в костюмах фабрики «Большевичка», не имеет ни копейки денег и борется против проклятого Запада, который хочет сломить иранскую революцию. Вызывает большое уважение та одна треть людей, которые проживают в основном в городах и которые понимают, что это не так. Но нет ощущения, что эти люди составляют большинство.

Кроме того, в Иране – не забудем – многие вышли на улицы почему? Во-первых, Иран – это молодая страна, в отличие от России. Там очень много молодежи. У нас молодежи просто меньше, рождается меньше. Во-вторых, президент Ахмадинежад, в отличие от нынешней России, он же действительно делает ставку на техническое перевооружение страны. Это очень опасно. Это последний из мировых диктаторов, который этим занимается, потому что все прочие – что в Венесуэле, что в какой-нибудь Ливии, – они вовсе не пытаются достичь технологического триумфа над Западом. Они что-нибудь там свистят по телевизору, что «мы боремся с Западом», но на самом деле люди образованные из этих стран уезжают.

И основное достижение нынешних квази-тоталитарных режимов и основное их отличие от тоталитарных режимов прошлого как раз и заключается в том, что и Сталин, и Гитлер, они мозги копили при себе, и вот этим эти мозги были недовольны. Но пытались с помощью этих мозгов Сталин и Гитлер добиться мирового господства. А в России же не пытаются добиться мирового господства – мозги уезжают на Запад. И, в общем, бунтовать-то особо некому. Ведь если вы посмотрите, кто вышел на улицу в Иране, это приблизительно те же люди, которые в 1991 году работали в московских НИИ и вышли тогда на московские улицы. Потому что они понимали, что не всё так, как объясняют члены ГКЧП. А сейчас из России эти люди уехали.

И несколько слов все-таки о вечной проблеме, о том, предназначена ли Россия для демократии. Я когда этот вопрос слышу, всегда искренне мне становится обидно. Я думаю: «Интересно, в Папуа – Новой Гвинее сейчас есть демократия. Что же, Папуа – Новая Гвинея предназначена для демократии, а Россия нет?» На самом деле история и Ирана, и России, и, кстати, Китая, с котором, слава богу, демократии нет, показывает одну очень простую историю, иллюстрирует одну очень простую максиму, которая хорошо была известна Аристотелю, но почему-то ее забыли в 20 веке. Это максима о том, что демократия – это худшая форма правления, если общество состоит из нищих. Если общество состоит из нищих, демократия неизбежно перерождается в тиранию и собственно тиранией является.

Вот история в Иране, где все-таки большинство людей, будучи нищими, голосуют за Ахмадинежада, хороший тому пример. Потому что почему-то большинство людей, которые объясняют, что демократия является панацеей, они как-то забывают историю. Если мы посмотрим на историю последних двух тысяч лет, то мы видим, что демократия – правда, прямая демократия, не представительная, – она является одной из самых часто возникающих, но точно так же самых часто исчезающих форм правления в человеческом обществе. И что те самые афинские города, в которых зародилось понятие свободы и демократии, буквально через два поколения пели осанну Деметрию Полиоркету. Это вообще очень поучительная история.

Я советую вам раскрыть Плутарха и перечесть биографию Деметрия Полиоркета. Не бог весть какой был, между прочим, правитель, не Александр Македонский. К которому те же самые Афины, которые только что были готовы умереть за свободу, воздавали божеские почести, постановили приравнять каждое его слово к изречению божественного оракула, и пятое-десятое. И через несколько сотен лет после эпохи Аристотеля и Платона на месте свободолюбивой Греции была почему-то раболепная Византия. Тот же самый народ. Видимо, не приспособленный к демократии, как у нас любят утверждать любители метафизики.

Так вот если посмотреть, от чего демократии погибали, там очень ограниченный перечень причин. Одна – это война. Демократическое государство обычно либо завоевывалось, потому что оно было маленьким, либо, если оно боролось против завоевания, то в процессе этой триумфальной борьбы само перерождалось в военную диктатуру, либо – что очень часто – демократия, по мере того как расширялась представительная база демократии и учитывалось все больше и больше мнение бедного населения, перерождалась в тиранию. Самый классический пример – это большинство итальянских городов, это происходило во многих из них. Либо, если город сумел поставить непреодолимые барьеры на пути какого-нибудь Франческо Сфорца или какого-нибудь Медичи – например, как это сделала Венеция, – то происходила еще более удивительная вещь. Те же самые люди, те же самые венецианцы, которые поставили непреодолимые барьеры на пути возникновения диктатуры, они использовали эти самые барьеры и свою собственную власть, для того чтобы законодательно закрепить свое собственное финансово-экономическое превосходство над бедными слоями населения.

И в результате такие республики, та же Венеция, оказывались через некоторое время неконкурентоспособными по сравнению с окружающими государствами. Т.е. вот такая страшная история о том, что до индустриальной революции, до научно-технического прогресса, до того, как появился механизм, позволяющий обеспечить бОльшую часть населения благополучием, демократия была нестойкой формой правления в связи с тем, что правление большинства являлось фактически тиранией и приводило к тирании. И некоторые страны, например, на Западе этот круг разорвали, а некоторые страны – например, та же Россия или тот же Иран, – они из этого круга до сих пор не могут выйти.

Меня просят прокомментировать поход премьера Путина в супермаркет, спрашивают, не является ли это преддверием нового закона о максимуме. Если вы помните, во времена Великой французской революции тамошние революционеры тоже обнаружили, что цены скачут не просто так, а по воле врагов революции, и установили справедливые цены. После чего продукты исчезли, а врагов революции пришлось казнить направо и налево, что, впрочем, не способствовало изобилию продуктов. Тут есть несколько теоретических соображений. Понятно, что мы все помним время, когда цены были в Советском Союзе справедливые, когда они регулировались. Поэтому цены были справедливые, а продуктов не было.

С чем связан поход Путина в супермаркет? Очень просто. Он связан с кризисом. Кризис у нас в силу особенности российской власти приводит к обострению внутренней борьбы различных лоббистских группировок. В данном случае кризис привел к обострению борьбы между лоббистами – производителями товаров и продавцами, т.е. супермаркетами, ритейловыми сетями. Соответственно, это вылилось в написание двух законов, оба из которых носят название «О торговле». Один предложен лоббистами от ритейлеров, а другой – лоббистами от производителей.

У Путина обсуждали два эти закона. И должна вам сказать, что оба эти законы ужасны, как и любой лоббистский закон. Вообще, совершенно непонятно, зачем нам, в России, закон «О торговле». Мы до сих без него как-то обходились. И нужен ли нам закон просто о торговле, или должен быть специальный закон о торговле красными помидорами, закон о торговле желтыми бананами, закон о торговле резиновыми изделиями или деревянными изделиями. И как мы вообще без этого можем жить. Так вот чем ужасны оба закона? Сначала надо сказать, что ритейлеры, они гораздо лучше объединены. Понятно, что несколько торговых сетей, они объединились в очень хорошую саморегулирующуюся организацию, она называется «АКОРТ», она реально очень сильна. Поскольку ритейлеров мало, они объединились. А производителей много. Представьте себе чисто технически задачу объединить нескольких производителей, хотя бы крупных, молока, нескольких производителей шоколада и так далее. Просто их гораздо больше.

Поэтому закон ритейлеров, закон «О торговле» имени ритейлеров, поданный Минторгом, в нем есть совершенно потрясающие пассажи. В нем, например, написано, что, в принципе, правила торговли, взаимоотношения между ритейлерами и поставщиками товара, они должны регулироваться саморегулирующимися организациями. Но если кто-то в саморегулирующуюся организацию не входит, а саморегулирующаяся организация приняла такое-то и такое-то решение, а этот человек в течение трех дней не вошел туда и не опротестовал, то это решение автоматически является для него обязательным, хотя он не является членом организации. Это написано в одном варианте закона.

Другой закон, который пролоббирован, как я уже сказала, поставщиками товаров, он внесен через Госдуму и его готовил, насколько я понимаю, в основном г-н Лисовский и еще ряд товарищей. Там тоже содержатся совершенно потрясающие вещи. Например, у нас ритейлеры очень много берут всяких бонусов, всяких платежей от поставщиков товара за расположение товара на полке. Понятно, что тот товар, который стоит на средней полке, продается лучше того, который стоит на нижней. Вот ритейлеры у нас за это берут деньги, поставщикам это кажется неправильным. Они вписали в закон норму о том, что этого не должно быть. Ребята, но если норму вытащить через дверь, она влезет в окно. Если за это можно брать деньги, ритейлер за это будет брать деньги.

Собственно, как я уже сказала, проблема заключалась в том, что по мере разрастания кризиса обострилась лоббистская конкуренция. В результате лоббистской конкуренции появились два чудовищных законопроекта, один хуже другого. Один лоббирует точку зрения ритейлеров, другой лоббирует точку зрения поставщиков.

Поскольку премьеру Путину принесли оба на обсуждение, то он еще решил сходить и убедиться, как обстоят дела в супермаркетах. И тут я должна сказать одну очень важную вещь. У меня уже не так много времени остается, но я успею ее изложить. Есть еще одна очень важная категория населения, которая извлекает наибольшие выгоды из особенностей нашей российской торговли. Она называется чиновники. И самое страшное в этих обоих законах – это то, что они же ведь не приведут ни к победе ритейлеров, ни к победе продавца. Они приведут к победе чиновника, который радостно скажет: «О-о, ща я буду регулировать». И начнет регулировать закон так, как ему кажется лучше.

И вот премьер Путин сходил в супермаркет, обнаружил, что там очень высокие наценки. Там, по-моему, на свинину было в два раза, высокая наценка, на некоторые виды колбас вообще, наверное, 200-300%. Скажите, а причем здесь торговая сеть? Ведь понятно, что эта высокая наценка, она отражает не жадность торговой сети. Потому что торговых сетей много, они конкурируют между собой. Конечно, их прибыль не составляет 1-3%, которые они официально заявляют, но вряд ли она составляет больше 10-15%. Хорошо, есть издержки торговой сети.

А что отражает эта высокая наценка? Ответ: эта высокая наценка отражает аппетиты чиновников. Знаете, сколько нужно бумажек, чтобы открыть хотя бы один супермаркет? 600 штук. Вот все эти 600 штук, понятное дело, они включены в стоимость конечного продукта. Более того, есть у нас совершенно потрясающие вещи.

Есть, например, такой законопроект – он пока только законопроект – о промышленном страховании, которое в числе прочего предусматривает страхование производителей еды на всех ее этапах от того, что какой-то вред будет причинен потребителю. Этот закон очень сильно лоббируют промышленные страховщики, в частности, г-н Кигим, который считается хорошо знакомым с г-ном Сечиным, который у нас многое решает. И несмотря на то, что закон еще не принят, в Москве он действует в экспериментальном порядке. И в прошлом году в рамках этого страхования было собрано 20 млрд. рублей страховых премий, а выплачено – 11 млн. рублей. Ни фига себе разница!

Вы, наверное, не знаете, что если вы выпили не тот кефир и что-то с вами случилось, то, оказывается, можно подать в суд, и производители кефира на всем протяжении его производства, даже тот грузчик, который возил его на тележке, оказывается, они застрахованы. Это, извините, история мошенническая. Это история типа страхования домны на случай ядерной войны. Понятно, что все эти истории, они же тоже входят в цену продуктов, которые мы покупаем.

И есть совершенно потрясающая история о генно-модифицированных продуктах. Во всем мире надо указывать на упаковке… Я не буду сейчас вдаваться в вопрос, являются ли генно-модицифированные продукты полезными или вредными для здоровья. Тайна сия велика есть. Но во всем мире есть закон, который гласит, что, если у вас меньше чем 0,9% генно-модифицированного продукта в товаре, вы можете это даже не указывать. У нас такого закона нет. Но Юрий Михайлович Лужков и группа приближенных товарищей, они рекомендуют, чтобы всё это указывалось и проверялось, вне зависимости от того, какое количество генно-модифицированного продукта содержится в каком-нибудь йогурте.

Технически это означает, что раз в неделю любой производитель – замечу, это даже не входит в наценки супермаркета, это входит в цену производителя – должен отвезти в одну определенную лабораторию города Москвы все образцы своей продукции, и там ему напишут бумажку о том, соответствует или не соответствует. А без этого супермаркетам не рекомендуется брать. Понятно, как пишут эту бумажку. Понятно, какие доходы получают соответствующие лаборатории. Толку в этом никакого, потому что с точки зрения российских законов, в которых отсутствует эта норма о том, сколько должно быть генно-модифицированного продукта… Вы можете сделать йогурт, в йогурте вашем будет абрикос, а этот абрикос когда-то лежал с капустой, а эта капуста когда-то лежала на одном складе с картошкой, а картошка была генно-модифицированная. Вот там один ген попал – и у вас генно-модифицированный продукт.

Есть еще замечательная история про известный ФГУП «Атлас», который у нас изготовляет ленту электронную кассовую для того, чтобы супермаркеты и магазины у нас не скручивали эту ленту и не недоплачивали налогов. Ленту эту скрутить довольно легко, комплект оборудования вместе с лентой и со скручиванием ленты, с программами, которые скручивают, когда я последний раз изучила этот вопрос, стоил около 600 долларов в год на каждый кассовый аппарат, что является незначительной тратой для любого крупного супермаркета, но является очень значительной тратой для сельского магазинчика, где бедная старушка покупает кефир.

Кстати, хочу заметить, что из трех названных мной случаев людоедства чиновников – генно-модифицированные продукты, лента электронная кассовая защитная – только лента кассовая защитная падает на издержки супермаркетов, остальные падают на издержки производителей. Суть заключается в том, что если вы посмотрите на то, почему в России такие гигантские наценки на продукты, то потому что мы кормим чиновников. И мне очень странно, что премьер Путин, созывая вот это обсуждение закона «О торговле», не созвал производителей, вот всех этих генно-модифицированных чиновников и не спросил: «Ребята, а может, во время кризиса-то хватит?» Потому что расценки в супермаркетах, еще раз повторяю, отражают огромные аппетиты чиновников, прежде всего.

И я заканчиваю эту передачу. И в окончании ее я хочу сделать две вещи. Я хочу поздравить Михаила Борисовича Ходорковского с прошедшим вчера Днем рождения. По случаю этого Дня рождения даже отменили судебное заседание. Испугались. И я хочу попросить всех моих слушателей помолиться о выздоровлении Юнус-Бека Евкурова. Это два человека, которые очень нужны России, – Евкуров и Ходорковский. До встречи через неделю.