Код доступа - 2009-06-13

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина, программа «Код доступа». Телефон, по которому присылают смски, – 985 970-45-45, и 2 славных международных новости. Северная Корея рассматривает резолюцию Совбеза безопасности ООН как объявление ей войны, приравнивая ее к войне. Вообще, такое отношение, что, все-таки, руководителя Северной Кореи, ну, или повесят, или, в конце концов, съедят, потому что корейцы – они голодные там. В общем, плохо дело кончится.

И, конечно, выборы в Иране, где переизбрался президент Ахмадинежад. Победил с достаточно разгромным счетом. Удивительно то, что его соперник более либеральный набрал 30% голосов. Конкуренция достаточно была честная. Вот мы видим на примере Ирана очень хороший пример того, что такое свободные выборы, достаточно свободные выборы в стране, которая выпала из открытого мира, и в которой правители объясняют: «Да, ребят, вы бедные, вы несчастные, но зато мы делаем ракеты, мы тут строим наш мирный атом. У нас нет денег на жратву, потому что мы строим мирный атом, но зато... И бензина у вас, правда, нет, но это потому, что вам американка гадит».

Мы видим, что в таком случае люди, у которых нет бензина, нет денег на жратву, большая инфляция, – они голосуют за ракеты. Они голосуют, потому что им говорят, что их страна зашибись по нанотехнологиям. Ведь, они не понимают, какое реально место занимает Иран в мире: те сельские жители, которые голосуют за Ахмадинежада, они вполне искренне считают, что Иран встал с колен, укрепил вертикаль власти и что его роль в мире очень велика.

А, к сожалению, денег в самом Иране на этих бедных людей не очень есть – все ушло на мирный атом, все ушло на пропаганду фундаменталистского ислама в других странах. Напомню, что Иран, как СССР в 60-е годы финансировал освободившиеся страны, так Иран финансирует и Хезболлу, и ХАМАС, да и в России, кстати, кучу всяких вещей Иран финансирует. Мы тут пока рассказываем о западном влиянии, из какого-нибудь Астраханского Пединститута присылают в иранское же посольство российское людей, которые прекрасно говорят на фарси – там их обучили хорошему фарси в Астраханском Пединституте – и вполне проникнутых идеями мировой исламской революции.

Вот как-то Израиль не популяризует идеи сионизма, когда у нас открывают культурные центры, а и в Казани, и в Питере, и в Новосибирске – везде, где открыты иранские культурные центры – мы это вполне видим.

Собственно, на самом деле, эта история очень похожа на Россию. Потому что, вот, мы вчера праздновали 12 июня – день сначала независимости России, потом просто день России. А ведь Россия попалась в ту же ловушку. Россия оказалась в ситуации, когда она освободилась от коммунизма, и страна была совершенно разрушена. В стране либо исчезло население, которое способно было самостоятельно работать, потому что коммунисты его 70 лет истребляли, либо просто как в колхозах была создана система «Вы не выращиваете урожай, но зато мы вам даем пособия. Вы делаете вид, что работаете, а мы делаем вид, что вам платим». И когда эти люди начали голосовать, то, естественно, было естественно, что на свободных выборах они проголосуют, в конце концов, за коммунистов.

А в 1996 году российские олигархи и Борис Ельцин, и люди вокруг него, и российская элита попытались создать систему пиара, которая переломит эту ситуацию. Которая втюхает народу, что, на самом деле, надо избирать людей менее красных – не Ахмадинежадов. Эта система была создана, она сработала в 1996 году. Но, понимаете, такие системы не бывают бесхозные, и рано или поздно она оказывается в руках управдомов из фильма «Иван Васильевич меняет профессию».

У меня куча вопросов по интернету о вечеринке, которая произошла на Авроре. У меня куча вопросов про девочек, которых очередные родители делят с иностранцами. И я уже говорила, что я попытаюсь не обсуждать те вопросы, которые нам навязывают для обсуждения, которые... Правительство поступает как фокусник, который заставляет нас следить за манипуляцией его платка в то время как, на самом деле, надо следить за руками. Вот недавно такой случай был в городе Пикалево, где приехал премьер Путин и всем показали, как Дерипаска, униженно сгорбившись, подписывает соглашение. Но нам забыли показать, об этом я говорила на прошлой передаче, что перед этим Дерипаска получил продление на 4,5 миллиарда долларов кредитов Внешэкономбанка, абсолютно для него критичного. Перед этим Дерипаска получил 10 миллиардов рублей уже ссуды на строительство олимпийских объектов. Перед этим же опять Сбербанк купил Опель – сделка безумно странная и, судя по всему, произошедшая в интересах группы ГАЗ, то есть того же Дерипаски. После этого Дерипаску отчитывали как маленького мальчика, правда, те бумаги, которые он подписал, были предельно выгодны ему и тоже взваливали все проблемы Пикалево в конечном итоге на государство. Потому что государство выдавало кредит на переоборудование Пикалево под цементный завод. Или они взваливали эти проблемы на поставщиков Дерипаски, в частности, на компанию ФосАгро, которая вместо того, чтобы поставлять сырье по 2 тысячи рублей, как она собиралась, должна была подписать договор по 750 рублей.

И вот эта вот история – она может трактоваться двояко. Самое мягкое заключается в том, что, просто, это не спектакль, это просто так вот они обращаются друг с другом наверху. С одной стороны, самых ближайших, доверенных людей для Путина возят по столу, а с другой стороны, потом принимают те решения, которые нужны им, потому что нет никакой другой информации, на основании которой можно принимать решения. Это один вариант, а другой вариант еще более циничный. Собственно, почему мы решили, что у Дерипаски что-то должны отобрать? Ведь для того, чтобы у него что-то отбирали, надо, чтобы у него что-то было. А откуда мы знаем, как там на самом деле устроены взаимоотношения на вершине Кремля и какой частью собственного имущества уже сейчас владеют олигархи?

Так вот, на мой взгляд, самое интересное, что было на этой неделе, - это бесславное завершение газовой войны с Украиной, сопровождавшееся отставкой Виктора Степановича Черномырдина. То есть, знаете, как-то газовую войну проиграли те, кто ее вели, то есть Медведев и Путин, а уволили Виктора Степановича. Напомню, что у нас вообще очень много связано с нефтью и газом для Кремля – это такая дорогая его сердцу тема. И, собственно, восстановление российской вертикали власти началось сначала с того, что поставили на Газпром государственного человека, что было вполне нормально, потому что странно, если государственная компания подчиняется не совсем понятно кому. Потом забрали ЮКОС. А третий раз мы вышли уже на международную арену. Если вы помните, в 2005 году Путин подписал с Германией соглашение о газопроводе «Северный поток».

Собственно, ничего, никакой особой заслуги именно правительства Путина в этом соглашении не было, потому что он достаточно давно разрабатывалось, еще при Вяхиреве, еще при Ельцине. Но на следующий день после подписания этого соглашения изумленная Европа услышала, что родилась новая энергетическая сверхдержава, у которой есть новое энергетическое сверхоружие.

Тут, понимаете, какое дело? Вот представьте себе, вы приходите в спортмагазин и покупаете бейсбольную биту. По умолчанию считается, что вы бейсбольную биту покупаете, чтобы играть в бейсбол. Но если вы тут же говорите, что сейчас я вас этой битой буду ставить так, так и так, то что из этого следует? Из этого следует, что вторую бейсбольную биту вам не продадут. И действительно, в последующие несколько лет мы видели, что внешняя политика России состояла в том, что президент Путин все время требовал от Европы продать газовые сети, а Европа как-то эти сети, естественно, перестала продавать, потому что она слышала про великую энергетическую державу. И мы же сами сказали, что это не сети, а энергетическое оружие.

И вот этой зимой мир увидел применение энергетического оружия. Собственно, в ограниченном масштабе оно применялось еще 2 года назад на Украине. Но вот этой зимой оно было применено на Украине в полную силу, и изумленная Европа увидела его в действии.

И газовая война – она чем отличается от обычной? Вот в обычной войне, допустим, войне России с Грузией сразу можно зафиксировать убытки и прибыль – где стоят российские войска, в Алхагоре, сколько потеряно, сколько самолетов сбито. С газовой войной несколько сложнее: мы можем подсчитывать полные прибыли и убытки только сейчас. Часть вещей стала очевидна сразу после окончания газовой войны. Например, мы заявили, что будем подавать на Украину в суд за то, что она причинила нам ущерб. Это заявил Игорь Иванович Сечин очень громко. Но менее замеченным осталось то обстоятельство, что как только то же самое заявила Болгария, то есть она сказала, что будет подавать в суд на Россию, то Болгарии сразу сказали «Не беспокойся, вот 80 миллионов евро – пожалуйста, только не подавай». А, вернее, Болгария просила 80 миллионов евро. Как только она услышала вот это слово «не подавай в суд», она сказала: «Вы знаете, я перепутала. Я понесла ущерб не на 80 миллионов евро, а на 250» - ничего, тут же прилетели, выплатили Болгарии еще 250 евро.

Дальше выяснилось, что объемы поставок российского газа в Европу упали почти вдвое. При том, что, допустим, норвежского газа возросли, то есть речь шла о миллиардных убытках.

Дальше выяснялась большая проблема с 2-мя главными видами энергетического оружия, которое так отстаивает Россия, - это Северный поток и Южный поток. Сначала начались проблемы с Южным потоком, который вдвое дороже альтернативного газопровода Набукко. А сейчас мы видим, что любимый проект Путина – проект Северный поток. Вот только что приехала уже и германский министр иностранных дел – а Германия всегда была главным нашим союзником по Северному потоку – и начинает объяснять, почему Северный поток не очень правильная вещь. И более того, военные, шведские и немецкие военные высказали свои претензии, говорят «Вот там русские корабли будут плавать около газопровода – это не есть хорошо». Ну, этого, действительно, следует ожидать. Потому что если вы посылаете танки в Грузию, то дальше шведские военные могут высказать опасения относительно ваших эсминцев в Балтике.

То есть если газовая война велась ради выгоды, то мы имеем вот этот чудовищный перечень убытков. И на этой неделе к этим убыткам прибавился еще один очень серьезный внешнеполитический. Как можно было заметить, газовая война – она была направлена, в первую очередь, против Ющенко. И благодаря московскому влиянию, складывался замечательный альянс между Тимошенко и Януковичем, который, по сути говоря, являлся конституционным переворотом. То есть Тимошенко и Янукович должны были договориться за спиной Ющенко о том, что президентские выборы вовсе отменяются, а Украина становится парламентской республикой.

И это соглашение сорвалось. Насколько можно понять, кинул госпожу Тимошенко как раз Янукович. А так или иначе, это было неожиданно не только для Тимошенко, но и, видимо, для Кремля, потому что отвечать за срыв соглашения между Януковичем и Тимошенко пришлось бедному послу Черномырдину.

На мой взгляд, это очень замечательная история всей газовой войны вот чем. Потому что с одной стороны мы видим, что политика Кремля – она вполне пацанская, конкретная политика. Почему так важно получение газовых сетей? Ну потому что когда вы считаете, что укрепление вертикали власти – это получение нефте- и газодолларов в правильном оффшоре, вы спрашиваете: «Хорошо, на отпускном пункте в Баумгартене, допустим, стоит тысяча кубов газа 250 евро. А в розницу она сколько стоит?» - «500» - «А у кого разница?» - «А у сети» - «Так подать сюда сеть».

То есть, с одной стороны, очень конкретное представление о том, что такое государственная власть, - это накопление богатства. А с другой стороны, мы видим, что те же самые люди, которые так конкретно все понимают, они еще и искренне пытаются вот эту вот оффшоризацию российской нефти и газа, они искренне считают, что это и есть укрепление вертикали власти, и ведут себя соответственно. И это мешает в том числе и получению прибыли, потому что, ну, если бы наши... Нам бы продали все. Нам бы продали и сети, нам бы построили и газопроводы, и бейсбольную биту нам бы продали, если бы мы так часто не говорили, что бейсбольная бита – это энергетическое оружие, с помощью которого мы выстроим Европу.

Это, вообще, очень интересная история. История, на мой взгляд, о том, что... Вот когда-то войны были механизмом приобретения добра. И во времена крестоносцев, и во времена Александра Македонского. А сейчас любая война – не важно, она бобово-сметанно-молочная или она иракская – она кончается всегда плохо для того, кто ее ведет.

Смски посылайте по 985 970-45-45. Меня еще просит обратить внимание из Санкт-Петербурга слушатель: «Что-то совсем нет вопросов о владельце Черкизовского рынка, который презентовал мировой общественности отель в Турции, и вообще об этом». И дальше связывается это с фразой Путина о том, что «за контрабанду сажать надо». Если вы помните, эти 2 события произошли практически одновременно, и, действительно, были связаны друг с другом.

С одной стороны, владелец группы АСТ, хозяин Черкизовского рынка господин Тельман Исмаилов презентовал отель в Турции «Мардан Палас», названный в честь его отца. Отель ценой 1,4 миллиарда долларов. На открытии были всякие знаменитости типа Моники Белуччи, что не характерно Тельману Мардановичу, который раньше генералов в Дубаи вывозил и не очень это афишировал. И буквально сразу после открытия этого отеля всплыла на поверхность еще одна таможенная война. И премьер Путин спросил: «Где посадки?»

Действительно, я думаю, что эти 2 события не просто связаны друг с другом, а однозначно связаны. Потому что, ну, представьте себе реакцию премьера, когда он видит, что человек, достаточно близкий к силовикам – понятно, что без силовиков у нас не возится ничего такого – что человек этот открывает не в Сочи, где его у него могут отобрать, а в какой-то Анталии. Это же унижение, прежде всего, для Сочи. И это показатель того, как устроен российский бизнес и почему он не инвестирует в Россию.

Так вот, к вопросу о том, где посадки. Дело в том, что у нас было уже 2 таможенных войны. И во время этих 2-х таможенных войн у нас были не только посадки, но и смерти. Первый раз, если вы помните, таможенная война была за «Три кита». Формально одна из партий, которая воевала, это был Ванин, тогдашний начальник таможни. Другую партию связывали с именем господина Заостровцева, тогдашнего начальника Департамента экономической безопасности ФСБ, очень могущественного человека. И вот в результате этой истории тогда, во-первых, расстреляли брокера Переверзева, который готов был дать показания в суде о контрабанде, шедшей через «Три кита». А во-вторых, отравили моего коллегу и депутата Юрия Щекочихина.

Путин лично назначил следователя Лоскутова заниматься делом о контрабанде. Следователь Лоскутов, надо сказать, ничего особо не расследовал. Но после того как сняли Устинова, дело о «Трех китах» вновь всплыло. И стало достаточно очевидно, что и для тех людей, которые у власти, и для следователя Лоскутова не очень важны были смерти, не очень важно было отравление Юрия Щекочихина, но важным моментом было то, что какие-то люди во власти, связанные с контрабандой, позарились то ли на место Путина, то ли потерпели поражение в возне бульдогов под ковром. Их с помощью дела «Трех китов», спустя несколько лет после того, как это дело уже, в сущности, было исчерпано, вот так вот, немножко пригнали к ногтю.

Вторая таможенная война разгорелась. Опять же, она была связана с именем уже господина Исмаилова, как раз потому что тогда была очень сильная война между 2-мя группами силовиков за что? За что они обычно воюют – они у нас обычно воюют за деньги, за право контролировать таможню, за право контролировать все потоки, которые идут через нее. И тогда была очень смешная история с несколькими десятками тысяч пар китайских трусов, которые были арестованы, а получателем груза значилась военная часть, которая была отделом снабжения ФСБ.

Как мне рассказывали люди – за что купила, за то и продаю – когда людей, которые пришли получать этот груз, а они предъявили корочку соответствующего ведомства, спросили: «А зачем же вы вот так оформили получение на себя? Что, нельзя было на какого-то третьего лица?» То они сказали: «Мы боялись, что Тельман (то есть Тельман Исмалов) нас кинет». Как-то там были очень сложные взаимоотношения между всей этой таможенной верхушкой. Тогда была тоже масса обысков. Тогда были даже спецназы различных силовых ведомств, которые отбивали друг у друга контрабанду. Тогда говорили шепотом по всей бизнес-Москве об обысках в Праге у господина Исмаилова. Якобы, там изъяли столько бриллиантов, что его племянник сокрушался, что некому больше, нечего подарить приличного.

И вот некоторое время назад началась третья таможенная война. Она началась задолго до реплики Путина «Где посадки?» и задолго до открытия отеля Мардан. Собственно, просто, видимо, господину Исмаилову надоел вот этот цирк. И он сделал то, что сделает всякий нормальный бизнесмен, то есть он вывел свои капиталы в то место, где его не тронут. И заметим, что он вывел их даже уже не в Америку, не в Израиль – он их вывел в Турцию.

Турция с точки зрения бизнеса, нормальное место, а Сочи – к сожалению, нет. И более того, Тельман Исмаилов устроил такую показательную рекламную кампанию своему новому отелю. Я, правда, не знаю, насколько этот отель окупится. Честно говоря, у меня на эту тему большие сомнения. Но, тем не менее, обнаружилось, что война идет уже практически тогда, когда она заканчивалась.

Потому что та контрабанда, которая арестована на Черкизовском рынке, 2 миллиарда долларов, якобы, бесхозных контейнеров – она арестована еще в сентябре. Сейчас принято постановление ее уничтожить. Как ее будут уничтожать, я, честно говоря, не знаю, потому что по слухам там уже просто все продано. Короче говоря, самое обидное в этой истории – что эта война, тоже торговая война, внутренняя, за таможню сопровождалась еще и внешней войной, которая очень тихая.

У нас вот есть громкая газовая война, у нас есть громкая сметанная война с Белоруссией, потому что батька Лукашенко – мы ему столько денег дали за признание Южной Осетии и Абхазии, а он нас опять как опытный клофелинщик кинул – бабки взял и не признал. Так вот, есть еще очень неприятная война с Китаем. Потому что в результате этих неприятностей с контрабандой и с Тельманом на китайской границе огромное количество скопилось грузов. И запрет на экспорт леса-кругляка в конце прошлого года, в Китай в основном, тоже был принят не случайно.

Это очень тяжело, когда наши внешние отношения выстраиваются либо в виде войн, либо в виде платы Армении или Киргизии за неучастие, скажем, в маневрах НАТО в Грузии. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина, программа «Код доступа». Телефон смски – 985 970-45-45. Меня просят прокомментировать историю о фактическом отказе России от вступления в ВТО. Этот отказ заменен переговорами об объединении с Белоруссией и Казахстаном. Как раз, вот, мы одновременно с Белоруссией... Заметьте, как интересно: когда речь идет о Западе, мы с Белоруссией объединяемся, но в этот же самый момент мы с помощью сметаны, кефира и пахты выясняем отношения.

Мне безумно жалко, что вся тема вступления в ВТО в России почему-то обсуждается так: «А что Россия от этого выгадает с точки зрения внешнеторговых отношений?» Дело в том, что Китай в свое время, когда вступил в ВТО, он использовал требование ВТО как мощнейший инструмент для перестройки собственной экономики, для открытия собственной экономики для себя. А вот Россия рассуждает совершенно по-другому, и это очень жалко, что мимо такого инструмента мы проходим.

Очень меня еще спрашивают прокомментировать интервью Рахимова газете «Московский комсомолец». Спрашивают, снимут ли главу Башкирии? Я думаю, что главу Башкирии не снимут. Я думаю, что интервью Рахимова, наверное, связано с тем, что у его сына Урала забрали контроль над нефтяной компанией Башнефть.

Собственно, в этом интервью ничего такого особенного нету. В нем масса замечательных наблюдений типа, потому что присылают командовать людей, которые 3-мя курицами не умеют командовать. Естественно, возникает вопрос, как командовал сам Рахимов? Потому что, вот я недавно в Живом Журнале Антона Носика нашла замечательную фразу, которая касается бывшего зятя президента Казахстана Рахата Алиева, что борец за свободу из Рахата Алиева такой же, как из дерьма пуля. Ну, несколько ярче Антон Носик высказался.

Так вот борец за свободу из Муртазы Рахимова такой же, как из Рахата Алиева. Причем, аналогия в данном случае полная. Напомню, что президент Казахстана – он терпел от своего зятя все, вплоть до нескольких попыток государственного переворота, но он не вынес, когда нашлись трупы. Там делили бизнес, и обнаружилось несколько трупов, а потом еще обнаружился труп какой-то несчастной девочки. Вернее, не обнаружился, просто пропал. Несчастная девочка – бывшая любовница Рахата Алиева.

Так вот, в данном случае аналогия полная, вплоть до трупов, потому что сейчас в Москве судят сенатора Изместьева, сенатора от Башкирии, который обвиняется в числе прочего в куче заказных убийств. И эти заказные убийства совершены в нефтехимическом комплексе республики. И, понимаете, вот, например, там убийство есть человека по фамилии Сперанский – он был главбух соответствующего комплекса. Он был правая рука Урала Рахимова, сына президента, то есть человека, который с ним часами что-то обсуждал. И, конечно, можно себе представить, что господин Изместьев пытался, вернее, убил господина Сперанского, как это утверждает обвинение, из каких-то собственных мотивов, например, хотел занять место его.

Но понимаете, какая проблема? Дело в том, что дело об убийстве Сперанского, человека, являвшегося правой рукой сына президента республики, было передано в районную прокуратуру. Вот этот факт, что дело передано в районную прокуратуру, сразу без всяких допросов довольно ясно дает понять, что заказчиком был не Изместьев.

Более того, одна из уцелевших жертв, господин Бушев, который вполне себе соответствует по уровню нравственного и морального развития всей этой компании бизнесменов – он прямо говорит, что «я не считаю, что заказчиком моего убийства был Изместьев, я считаю, что заказчиком моего убийства был Урал Рахимов».

Я почему это говорю? Что некоторые вещи у нас в России, на мой взгляд, находятся за пределами здравого смысла. Либо у нас демократия и торжество закона, и тогда товарищ Рахимов... И тогда мы отвечаем на судебном заседании о том, кто стоял за убийствами, которые организовывал Изместьев. Либо у нас диктатура, и товарищ Рахимов молчит в тряпочку насчет куриц, и кто кем командовал, и что такое «Единая Россия». А если уж он это говорит, то он отвечает даже за те трупы, которые он не делал. А у нас, вот, понимаете, как-то ни то, ни другое – вот, как штаны жареные в масле – съесть нельзя и носить не хочется.

Есть еще очень важный... Собственно, я хотела бы вернуться к теме выборов в Иране. Потому что, на мой взгляд, это одна из самых основных тем, с которыми сейчас мы сталкиваемся в мире, которая называется «Открытый мир и закрытое общество». Понимаете, вот был когда-то коммунизм, который объяснял, что всю прибавочную стоимость украли капиталисты. И, в общем, не надо опровергать коммунизм разными словами, опровержением коммунизма являются не логические построения, а тот факт, что коммунисты строили-строили, а у них получился ГУЛАГ, и прибавочная стоимость как-то, вот, рабочим не вернулась.

Вот был Гитлер, который объяснял Германии, что все украли евреи. Опровержением теории Гитлера являются, опять же, не слова. Опровержением его теории является Освенцим. Гитлер много чего написал в книжке «Майн Кампф» - что нужна не парламентская демократия, то есть болтовня, а единый вождь, что в этом сущность суверенной германской демократии. Что основой нации является не экономика, а духовность. Вот они в Германии бедны и разорены, но у них офигительная духовность. И опровержением этих построений, еще раз повторяю, является не логика, а является Освенцим.

И вот в 1991 году, когда тоталитарные режимы – Гитлеровский давно, а Советский в 1991 году – рухнули, мир оказался в принципиально новой ситуации, когда мир, мне очень нравится эта замечательная фраза Томаса Фридмана, стал плоский. Плоский мир... В 1991-м же году рухнул не только Советский Союз. В 1991-м году были отменены торговые ограничения в Индии, и в 1991-м же году Китай приступил к новому этапу реформ. И вот 3 страны – Индия, Россия, Китай – стартовали практически одновременно, и что такое плоский мир?

Фридман в своей книжке «The World is Flat», которую я вам сильно рекомендую – она, кстати, даже, по-моему, переведена на русский – приводит простой пример. Вот он берет свой компьютер, это Dell, и смотрит, в скольких странах собраны компоненты этого компьютера? Выясняется, что там есть 30 поставщиков и 400 деталей, которые все произведены – одни в Китае, другие на Тайване, третьи в Индонезии. И вот одной из основных особенностей плоского мира является то, что страна вступает в открытый мир просто по факту того, что она хочет вступить. Ее никто оттуда не может выкинуть.

Если американский президент позовет к себе 30 поставщиков деталей для Dell и скажет, что «Вы знаете, пожалуйста, не покупайте китайские или, допустим, тайваньские детали», то это будет неисполнимо, потому что те, кто не будут покупать, те развалятся. Те проиграют в экономическом соревновании. То есть, несмотря на то, что Запад очень с тревогой относится к экономическому росту Китая, несмотря на то, что в Америке с ужасом относятся к тому факту, что все американские налоговые декларации заполняются в Индии, что американские колл-центры практически переключились на работу с Индией. То есть когда человек там звонит из Аризоны заказать себе авиабилет в Техас, он звонит, на самом деле, в Мумбаи. Американцы с ужасом смотрят, что не только какие-то низшие функции, но и достаточно высокие функции уже переходят или индийским программистам, или китайским сборщикам. Например, агентство Рейтер держит несколько десятков человек в Индии, которые обрабатывают информацию. Просто потому что там они получают 15 тысяч долларов, а в США такая же работа будет стоить 80.

То есть нет способа закрыть стране доступ в открытый мир, если она в него хочет. И более того, такая страна почему-то не критикует открытый мир. То есть индусы и китайцы, те, кто выполняют, казалось бы, грязную работу для открытого мира и те, кто прекрасно понимают, что наибольшее количество денег, что распределение в данный момент не очень справедливо в том смысле, что они делают большую часть работы, а большую часть прибыли получает западное общество, индусы и китайцы почему-то не говорят, что нас эксплуатируют. Они говорят «Мы учимся», «Мы учимся и мы научимся, и мы догоним». И ничего открытый мир с этим сделать не может – такая механика.

И вот если смотреть с точки зрения компьютера Dell, то мир весь стал открытым. А если посмотреть на глобус, то ты видишь в этом открытом мире удивительные черные дыры, которые связаны со странами, которые не могут или не хотят участвовать в плоском мире.

Вот есть, например, такой регион как Африка. Нельзя сказать, что... Вот нигде никто не сказал, что африканцы, там, изначально глупые люди. Вот как-то кениец Обама стал президентом Соединенных Штатов. Вот сомалийка Айан Хирши Али – я, кстати, вам рекомендую ее книжку «The Infidel», «Неверная», она, кажется, не переведена на русский язык, к сожалению, но всячески рекомендую – эмигрировав из Сомали в достаточно уже позднем возрасте, было больше 20-ти, она бежала от неудачного брака, стала борцом за феминизм и депутатом Голландского парламента. Но проблема заключается в том, что таких как Обама мало и таких как Айан Хирши Али мало, а вот множество сомалийцев живет в той же Голландии, получают деньги, продолжают придерживаться старых дедовских обычаев. Выполняют девочкам, извините за физиологические подробности, обрезание ножом на кухонном столе. А по сомалийским обычаям, извиняюсь, вот там все вырезают и еще потом зашивают, чтобы девушка была плоская до свадьбы. У нее там, извините, дырочка, чтобы оправлять естественные потребности маленькая. И вот эти замечательные люди, которые это делают прямо в центре Европы, они должны себе объяснить, почему они живут так плохо, а, вот, вокруг проклятые европейцы живут так хорошо. И они говорят «Зато у нас офигительная духовность».

Или в той же самой Сомали остаются их соплеменники и начинают грабить корабли. Не очень это хороший имеет вид. Потому что, вот я рассказывала известный эпизод с освобождением вот этого несчастного украинского судна, где украинская команда больше всех ненавидела повара пиратского. Потому что пиратский повар – там вообще корабль загадили в буквальном смысле слова так же, как квартиру наркомана в течение нескольких лет, но тут это сделали в течение нескольких недель. Так вот пиратский повар имел обыкновение, облегчившись по большому через шпигат – вот он облегчился, а сзади чего-то висит. Он это чего-то подхватил рукой и пошел разделывать козла.

И когда возникает вопрос «А что же вот эти несчастные люди так живут?» они отвечают: «А зато у нас офигительная духовность», «А зато вот этот проклятый Запад – он плохой, мы хуже живем, но у нас духовность». И то же самое происходит с арабским миром. Возникает проблема, что, допустим, в Южной Корее за последние 20 лет – я говорю данные, которые были правильны 5 лет назад, может быть, ситуация изменилась – вот за 20 лет 5 лет назад зарегистрировано 16 тысяч патентов. А в арабских странах – 171. Надо как-то на это отвечать.

Есть разные типы ответов. Есть ответ Шейха Заида, правителя Абу Даби и правителя Объединенных Арабских Эмиратов. Или ответ шейха аль-Мактума, правителя Дубаи. О нем не надо говорить – достаточно поехать в Дубаи и посмотреть на этот ответ: «Превратим Дубай в арабский Лондон». А есть ответ Бин Ладена: «На нас Запад нападает, поэтому мы будем вести оборонительный Джихад, и у нас офигительная духовность». И, к сожалению, Россия очень сильно тяготит к тем странам, которые дают ответ о том, что «Вы знаете, мы не будем участвовать в открытом мире, мы скажем, что нас обидели. У нас, вот, с экономикой не важно, зато у нас офигительная духовность».

И я не случайно произношу это слово «духовность» так часто, потому что я первый раз его произнесла, когда цитировала «Майн Кампф». Вот все эти идеологии закрытых обществ – они очень сильно напоминают фашизм. Только напоминают. В чем их сходство с традиционным фашизмом? Сходство в том, что в отличие от коммунизма, который пытался навязать людям психологию победителей – «Мы перегоним Запад» - фашизм не пытается навязать таким вот закрытым обществам психологию победителей. Он говорит: «Да, мы отстали, да, мы бедные, да, мы несчастные. Но это потому, что у нас есть некие моральные качества, которые мы не можем посчитать в долларах, но они зато дают нам превосходство над нашим погрязшим в меркантильных интересах противником».

Вот это объяснение, что они живут лучше и поэтому они гады – оно, на самом деле, гораздо более живуче, чем коммунизм, потому что оно соответствует психологической природе человека, который пользуется современными средствами массовой информации и видит, что да, в открытом обществе живут лучше.

Отличие, и самое главное отличие от традиционных тоталитарных режимов, вот этих новых режимов заключается в том, что традиционные тоталитарные режимы были настроены на то, чтобы победить открытый мир. Они, собственно, представляли из себя способ традиционными для авторитарного, консервативного общества средствами сделать так, чтобы добиться максимальной производительности труда, максимальной индустриализации и победить открытый мир.

Новые тоталитарные режимы, на самом деле, квазитоталитарные режимы понимают, что это невозможно. Если, например, те режимы пытались удерживать как можно больше мозгов внутри страны и закрывали границы – они эти мозги хотели воспитывать, то эти, наоборот, мозги выгоняют – они им не нужны, без мозгов проще. В этом, кстати, смысле Иран Ахмадинежада представляет исключение, потому что надо очень четко понимать, что вот там в Иране людям объясняют, что, вы знаете, наша страна, в смысле Иран – передовая в области нанотехнологий. И человек, который живет в Иране, он принимает попытку Запада закрыть атомную программу Ирана как попытку закрыть Ирану технический прогресс.

И, конечно, еще очень важным моментом является, что этого рода режимы – они используют технологии открытого общества против него же. Очень часто сейчас говорят, что когда появился интернет, когда появился ЖЖ, информация стала общедоступной и невозможно людям чего-то вкрутить. Интернет точно так же, как и все предыдущие средства массовой информации, это только инструмент. И если вы используете его для информации общества, то вы информируете общество. Но с его помощью прекрасно можно дезинформировать общество, если создавать веб-бригады.

Вот, замечательный пример. В Судане как-то по интернету и по смскам распространялась следующая информация. О том, что если правоверный мусульманин пожмет неверному руку, то у правоверного мусульманина, извините, отвалится член. Вот, это же очень действенная, на самом деле, мера, когда распространяется через интернет – все равно страшно, перестаешь пожимать руку.

И это такая страшная история, потому что одно из самых неприятных обстоятельств заключается в том, что открытое общество не может отвечать закрытым режимам, не переставая быть открытым обществом. То есть уязвимость открытого общества заключается не в том, что такого рода режимы как Иран или Северная Корея, или, уж тем более, какие-то сомалийские пираты могут победить открытое общество. Понятно, что все эти режимы являются паразитами относительно открытого общества – они, там, держат свои счета в швейцарских банках, они пользуются теми же самыми китайскими мобильниками или любыми другими. То есть они даже без открытого общества-то и не могут существовать. Но разрушить они его могут примерно по той же самой причине, по которой в свое время варвары разрушали огромные империи, которые жили гораздо лучше. Но у варваров было больше храбрости и было больше духа.

У меня еще очень небольшое количество времени осталось. У меня спрашивают, уничтожен ли Доку Умаров? Если вы помните, были такие слухи, что Доку Умаров уничтожен, и объявят об этом в день России. Но, как видите, не объявили. И о визите президента Медведева в Дагестан.

Ну, напомню, что президент приехал на заседание Совета безопасности. Почему-то это было воспринято как реакция на убийство министра внутренних дел Дагестана Адильгерея Магомедтагирова. Хотя, насколько я понимаю, этот самый Совбез наметили проводить давно. Более того, президент Дагестана Муху Алиев, когда он ходил по Москве и жаловался на своего противника олигарха Сулеймана Керимова, он ходил и к Путину, и к Сечину, и к Медведеву. Он как раз договаривался о проведении Совбеза, и более того, эта информация, что Совбез будет, широко разошлась по Дагестану, что было, конечно, абсолютным нарушением правил бюрократической игры, таким хвастовством.

Я даже склонна подозревать, что несколько странная реакция президента Алиева на известие об убийстве министра внутренних дел – напомню, что президент Алиев сказал, что его буквально заманили на эту свадьбу – это очень странная реакция. Если министра заманили, то почему те, кто заманили, не сидят? Это же говорит президент, это же, вот, не журналист губами шлепает. Количество заманивших очень ограничено. И вот эта странная реакция – очень возможно, она была связана с опасениями, что Совбез сорвется.

Совбез не сорвался. Приехал президент Медведев, сказал, что во всем виновата коррупция. Я думаю, что это было просто открытие Дагестана. Вот Дагестан об этом не знал.

Вообще, должна сказать, что у нас последнее время наши власти – что президент Алиев, что президент Медведев – просто отбивают хлеб у журналистов. Вот они так хорошо говорят, так хорошо говорят – я просто хотела бы просто узнать еще, кого бы что-нибудь уволили?

Что же касается Доку Умарова. Мы видим вот эту довольно странную картину в Дагестане, мы видим гораздо более благоприятную картину в Ингушетии и Чечне, где, начиная с 16-го мая, идет спецоперация. В этой спецоперации, насколько я понимаю, Доку Умаров не уничтожен – был убит его водитель.

Но очень важно, как началась эта спецоперация. Потому что если вы помните, еще несколько месяцев назад, когда был прежний президент Зязиков, который клялся в верности Кремлю, боевики ходили по селам как у себя дома. В данном случае получилось совершенно другое. Боевики 16 мая заходят в село Датых, их было 6 человек. Тут же за ними начинается охота. Они перебрались через горку в село Алкун соседнее, там захватили 2 машины в заложники. Машины стали убегать. Одна машина случайно подорвалась, причем тут случился совершенно потрясающий случай, потому что 2 заложника, 2 ингуша, сельских жителя, хозяева машины, которые сидели впереди, вылетели через лобовое стекло и остались живы, а боевики погибли. Это не была часть спецоперации, просто, видимо, у них сдетонировала взрывчатка.

И вот после этого боевиков в течение уже почти месяца гоняют непрерывно. И это, действительно, серьезно. И с ингушской стороны, и это работает местное МВД, ингушское и чеченское. И с чеченской стороны операцией командует депутат Адам Делимханов. И из этого ясно, почему Россия... Это такое командование – вот то, что делает депутат Делимханов– это можно сказать извинение за Дубаи. И из этого ясно, почему Кремль, почему Путин будет прощать все чеченским властям – их разборки с собственными врагами. Во-первых, потому что их враги ничуть не лучше их. А во-вторых, потому что депутат Делимханов, как мы видим, может отличиться не только в Дубае. Боевики в этой операции понесли очень серьезные потери.

Другой вопрос, что есть ощущение, что та сила, которую набирают чеченские власти, она кончится рано или поздно очень серьезным столкновением с Москвой, и даже не по политическим соображениям. Она кончится столкновением с Москвой, когда в ходе какого-то из коммерческих конфликтов чеченским властям будет передан спорный пакет акций какой-нибудь средней компании, ну, типа, Сибирь Энерджи. Более того, насколько я знаю, это уже произошло. До встречи через неделю.