Код доступа - 2008-02-23

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Программа "Код доступа". Телефон прямого эфира 363-36-59, СМС 985 970-45-45.

Большинство вопросов у меня, конечно, по Косово. Все-таки я бы хотела начать, тем более что Косово мы обсуждаем всю неделю, с немножко другой истории, которая случилась на днях в городе Жуковском, куда приехали Путин и Дмитрий Медведев и, видимо, это было так символично задумано, что Путин объявил о создании национального авиационного центра, после чего они вместе с Медведевым пошли в кабину самолета и посидели – Путин в кресле первого пилота, а Медведев в кресле второго пилота. Это показали все телеканалы и, видимо, это напоминало известный анекдот про машину без руля, кто кем будет рулить. Такая символичная должна была получиться картинка. Картинка получилась и в самом деле символичная, потому что по несчастной случайности объявление о создании национального авиационного центра, который давно хочет создать господин Чемезов и который, собственно, выглядит немножко странно, потому что у нас уже есть объединенная авиационная компания, вроде как туда можно было отдать Жуковский, если надо. Но ОАК – это у нас одно, а господин Чемезов – у нас другое, поэтому это все отдают Чемезову. Ну, не важно.

Вот все это объявление совпало с маленькой такой историей про то, что Алжир возвратил нам наши "МиГи" со словами, что, извините, ребята, это у вас старье, оно не летает. Очень обидная для России история, которая тут же была объяснена политическими аналитиками, что, вот, Алжир, дескать, испытывает давление Франции, "МиГи" у нас замечательные, просто Алжир попал под влияние растленного Запада. Надо сказать, что совсем незадолго перед этим под влияние такого же растленного Запада попала и Хорватия, в которой случилась аналогичная история с рекламациями по поводу русских вертолетов. В середине января аналогичная история случилась еще и с Индией, когда Индия после испытаний отказалась принимать нашу подводную лодку переделанную. В Индии эта лодка называется класс "Синдхувиджай". Там на стрельбах из четырех ракет четыре ракеты улетели не туда, и Индия сказала, что мы лодку должны переделать. После последовала замечательная история. Буквально через два дня последовал наш ответ из орудий главного стратегического оружия, которое у нас осталось, а именно из Россельхознадзора. Россельхознадзор немедленно обнаружил в партии кунжута, доставленной из Индии, какого-то капрового жука, в связи с чем сказал, что индийский чай и индийский табак более в России не будет. Самое замечательное, что капровый жук в чае и табаке не водится. Далее получилось очень смешно. Дело в том, что индийский чай, на сто процентов импортируемый в Россию, принадлежит компании "Юнилевер", то есть голландцам. Голландцы позвонили в Кремль, Онищенко, не знаю кому, и напомнили, что в их контейнерах буквально хирургическая чистота и что речь идет, в общем-то, о многомиллиардных исках. После чего капровый жук испарился. Просто испарился. Не то чтобы Россельхознадзор дал опровержение, что, нет, мы чай будем ввозить. Просто испарился. И мы оказались немножко в положении продавца, которому сказали, что у вас мясо тухлое, и вместо того, чтобы принести свежее мясо, продавец выскочил из-за прилавка и дал покупателю по морде. Так мало того, что он попытался дать покупателю по морде, он же в результате и улетел в нокаут.

Вот это все такие неприятные вещи, связанные с дальнейшим нашим экспортом вооружений, потому что когда все время слышишь слова о том, как крепнет величие России, то, в общем-то, действительно хотелось, чтобы оно крепло, потому что сейчас мы видим страну, которая теряет свои позиции на мировом рынке вооружений, которая не производит практически ничего – посмотрите вокруг: мобильник – иностранный, компьютер – иностранный, в лучшем случае российская сборка. Все иностранное, начиная от коробочки, в которую чего-то упаковано. Это производит некий разительный контраст со словами президента Путина, который по просьбе своего друга Чемезова, создавая очередную компанию и отдавая ей замечательную взлетную полосу в Жуковском, говорит о том, что здесь будет создан передовой в мире, замечательный авиационный центр.

Ну а теперь собственно к Косово. Вот у меня спрашивает Елена: "Высказывания Рогозина по поводу Косово, это его личная глупость или ему дана была точная инструкция?". Ну, Елена, из заявления Рогозина о том, что Россия может послать в Косово войска, следует только то, что Россия не может контролировать даже Рогозина. Куда уж там посылать войска… Причем среди многих заявлений, которые у нас раздаются по поводу Косово, мне больше всего понравился митинг ДПНИ, который у нас только что состоялся напротив МИДа с требованием признать независимость Абхазии. Дело в том, что у меня много друзей в Абхазии, они сейчас перестали ездить в Россию, потому что они говорят: "Вы знаете, вот этот ДПНИ и всякие такие люди, которые избивают людей на улицах и втыкают им в спины ножики, страшно стало ездить в Москву". Вот как это себе представить – движение против нелегальной иммиграции и другие всякие скины, которые реально убивают людей, – и вдруг они у нас за независимость Абхазии. А они тех абхазов в Москву пустят или тоже им будут ножики в спины втыкать?

Но больше всего среди заявлений, которые у нас звучат по поводу Косово, мне понравился сенатор Василий Лихачев, который тут в программе моей коллеги Жени Альбац выступал. Дело в том, что сенатор Лихачев у нас сенатор от Ингушетии. Поймите меня правильно, я прекрасно понимаю, что, скажем, для Хавьера Соланы Косово важнее, чем Ингушетия; для президента Путина Косово, конечно, важнее, чем Ингушетия; уж точно для Лаврова Косово важнее, чем Ингушетия. Но хотя бы для сенатора от Ингушетии, простого русского бизнесмена, который вообще непонятно как стал сенатором от Ингушетии – вот объясните мне, как русский бизнесмен богатый становится сенатором от Ингушетии, если только он не заплатил за должность или только если ингуша подходящего не нашлось? – так вот, вот все-таки для сенатора от Ингушетии, может быть, Ингушетия что-то значит, можно о ней пару слов сказать, не только о Косово? А то у нас образовалась совершенно потрясающая плеяда патриотов. Им все равно, что происходит в России, им лишь бы США обделались или в Косово, или в Ираке.

Но самое поразительное во всей этой истории это то, что по поводу Косово, которое бесспорно непростая проблема и создает прецедент и всякое такое, хотя и не совсем понятно, какие уж такие прецеденты оно создает и как часто это у нас будут объявлять независимость даже с подачи западных стран, так вот понятна позиция сербов по Косово – она заключается в том, что из их страны вырвали кусок, а они не хотят; понятна позиция косоваров – у них на протяжении столетия был несколько раз геноцид, они не хотят жить в составе Сербии; понятна позиция Европы, наконец, которая состоит в том, что сначала Европа не хотела иметь на своей территории государство-изгой в лице фашистского режима Милошевича, теперь Европа не хочет иметь на своей территории некий регион, который она содержит и который не может начать зарабатывать себе на жизнь сам, потому что нельзя начать зарабатывать на жизнь, получать какие-то инвестиции, не будучи государством; вот единственное, что нельзя понять, это, конечно, позицию России, если она не заключается в том, что "Баба Яга против". И это позиция, в общем-то, художественного свиста, но за этот художественный свист – художественный свист Рогозина, художественный свист корреспондента "Вестей", который одобряет политические убийства в эфире и считает, что погромы это высшее проявление национального самосознания – за этот художественный свист, который вообще ничего реально не имеет под собой, мы платим очень серьезно. Мы платим, например, тем, что мы были выключены из процесса принятия решений по Косово. Мы платим тем, что Михаила Маргелова не избрали главой ПАСЕ. У нас всегда в кадре остаются только какие-нибудь "Наши", которые протестуют у эстонского посольства, а то, что происходит потом, сколько стоит это художественное действо, сколько стоили нам съемки, нам никогда не объясняют. Нам никогда не объясняют, что после того, как хорошо "Наши" потанцевали у эстонского посольства, Эстония, например, взяла и сказала: "А вы знаете, трубопровод под дну морскому под Эстонией мы не разрешаем вам пустить". И что теперь делать с этим трубопроводом, который является главным проектом Путина, не совсем понятно, потому что единственное альтернативное дно – это дно Финляндии. Во-первых, оно гораздо хуже, во-вторых, Финляндия еще тоже не дала согласия.

Самое печальное во всем этом вот что. Есть очень много серьезных тем, связанных с поведением Запада и Соединенных Штатов Америки. Причем это страшные темы, более страшные чем российские, потому что ошибки России дорого стоят только самой России, а ошибки США дорого стоят всему человечеству. Собственно, это и есть определение сверхдержавы. Сверхдержава – это такая страна, ошибки которой дорого стоят всему миру. Ну, как простой пример, могу привести финансовый кризис в США. Вот сейчас нам все объясняют, что финансовый кризис – это следствие кризиса на рынке недвижимости, потому что много кредитов, грубо говоря, давали неграм и из-за этого все полетело. Это не совсем так, потому что финансовый кризис – это следствие борьбы с терроризмом, начатой Бушем. Он начался еще тогда, когда арестовали счета арабов, прежде всего Саудовской Аравии, в США, и арабы все стали переводить из долларов в евро. Вот стоит ли борьба с терроризмом национального кризиса? И, вообще, который, кстати, не национальный, который если разразится в полную силу, утащит с собой не только американскую, но и всю мировую экономику. Вообще, заметно, что как только страна начинает бороться, а не создавать, причем вне зависимости от того, что это за страна, которая борется, – Россия, которая борется с США, или США, которые борются с террористами, – вот как только страна начинает бороться, сразу у нее начинаются проблемы.

И есть другая страшная проблема. Вот в свое время Уинстон Черчилль сказал, что демократия – это самый худший из режимов, не считая всех остальных. К сожалению, это не совсем правда. Это правда только в определенных, граничных условиях. В некоторых случаях, когда эти граничные условия не соблюдаются, эта сентенция, к сожалению, неправильная. И, например, одно из таких граничных условий – это наличие религиозного экстремизма. Вот в этом смысле, когда я гляжу на Кавказ, я всегда с ужасом думаю, что будет с Кавказом, если в России будет демократия? Потому что религиозному экстремизму легче всего – взглянем правде в глаза – побеждать при демократии.

Это все очень жуткие вопросы, которые имеют прямое отношение и к политике в Ираке, и к борьбе против терроризма, которые у нас очень мало обсуждаются. Вместо них обсуждается некий нехитрый набор сентенций: "Если США "за", то давайте мы будем против". Пожалуй, единственный человек, который их обсуждает по крайней мере на российском радио и телевидении, это Михаил Леонтьев. Ну, Михаил Леонтьев, он, конечно, в значительной степени, с одной стороны, государственный человек, а с другой стороны, ему все-таки надо мыслить масштабно и, кроме того, заметим, что позиция Михаила Леонтьева какая – она: "Я ненавижу США", - всегда говорит Миша Леонтьев и пытается раскопать все их возможные и невозможные ошибки, в то время как большинство наших комментаторов говорит: "Это США ненавидят нас, все нас обижают, мы – великая держава, но все нас обижают". Вот, собственно, главное, о чем хотела я сказать по поводу Косово, потому что проблема Косово заполонила в России абсолютно все, но эта проблема в большинстве своем сконструированная все-таки по принципу "давайте мы не будем говорить о том, что происходит в России, а давайте мы будем говорить о том, какие проклятые американцы, подложили бомбу под мир в лице Косово".

Меня еще просят прокомментировать назначение сенатором миллиардера Сулеймана Керимова. Напомню, что у нас несколько было очень крупных бизнесменов, которых обещали назначить сенаторами, и вот назначили одного Сулеймана Керимова. Ну, что тут можно прокомментировать? Что есть люди, которых не кидают, которых нельзя кинуть. Я уже много раз говорила, что, к сожалению, нынешняя политика Кремля в большинстве своем состоит в том, что какого-нибудь Митволя или еще кого-то используют по мере сил, но даже не ставят начальником, потому что все прекрасно понимают, все в Кремле понимают цену тех людей, которых они используют. Есть тем не менее люди, у которых нельзя попросить одолжения, чтобы они потом сделали это одолжение, а потом их кинуть. И Сулейман Керимов относится к таким людям.

В частности, конечно, назначение Сулеймана Керимова сенатором от Дагестана, давно ему обещанное, связано с его ролью, которую он принимал в организации выборов в республике Дагестан. Я как-то после выборов парламентских обращала внимание на то, что несмотря на то, что все кавказские республики показали результат не то 100, не то 109% за "Единую Россию", все эти результаты были достигнуты разным способом. Например, в Чечне реально все пришли на выборы. Ну, наверное, не 98%, но процентов 70 пришло. К ним приходили и говорили: "Если не придете, опять придут русские танки". В Ингушетии просто никто не пришел, вместо этого нарисовали в бумажках, что все пришли, и вот теперь из-за этого скандал. В Дагестане было очень сложное третье решение, которое заключалось в том, что в Дагестане масса независимых местных лидеров, и если этот местный лидер становится лидером какой-то партии, совершенно не важно, как эта партия называется, она может называться "Партия любителей чайных роз", то эта партия в этом районе получит свое количество голосов в количестве 100 и 200%, потому что в Дагестане действительно настоящая демократия, правда, основной избирательной единицей является не один избиратель, а один патрон или один автомат.

И вот для того, чтобы обеспечить в Дагестане почти стопроцентное голосование за "Единую Россию", надо было всех этих местных лидеров как-то уговорить или как-то им заплатить и все эти партии поснимать. И по моим прикидкам и прикидкам экспертов, на этот процесс господин Керимов, я думаю, затратил миллионов 10-15 долларов. Причем это совершенно реальные деньги, которые были заплачены реальным и очень сильным людям, чтобы они не отсвечивали и не портили картину "Единой России". И вот за такие поступки надо власти что-то отдавать обратно, потому что если ты такому человеку не даешь вознаграждения за его поступки, то первое, что происходит – ты в конце концов утрачиваешь инструмент управления кавказской республикой на следующих выборах, потому что на следующих выборах, по второму разу, бесплатно это никто для власти не будет делать.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Юля, добрый вечер. Скажите такую вещь, кто-то же должен быть ответственным за огрехи в экспорте вооружения? Эти люди же должны быть наказаны? Ну, кто это, нам скажут об этом?

Ю. ЛАТЫНИНА: Я не знаю, у нас вообще экспортом вооружения занимается "Рособоронэкспорт", господин Чемезов. Вот он как раз, видимо, был наказан тем, что ему дали во владение национальный авиационный центр.

У меня еще есть вопрос по поводу приговора господину Адамову. Ожидала ли, мол, я такого тяжелого приговора, все-таки человека реально посадили, бывшего министра атомной энергетики, и почему посадили именно его? Ну, вы знаете, история господина Адамова напомнила мне известный анекдот про то, как папа побил сына. Анекдот такой. Сын просыпается с похмелья и видит, что папа его побил, и спрашивает: - "Папочка, за что ты меня побил?". – "Сынок, - говорит папа, - ты знаешь, когда ты пришел домой пьяный в три часа ночи, я тебя не тронул. Когда ты схватил нашу кошку и кинул ее в окно, я тоже тебя не тронул. Когда ты, извини, наделал кучку вместо туалета прямо посреди кухни, я тоже тебя не тронул. Но когда ты в получившуюся кучку воткнул палочки и сказал, что это ежик и он будет у нас жить, я не выдержал".

Вот в случае Адамова имел место этот самый ежик. В чем суть ежика? Поясняю. Был такой контракт, вернее, он и сейчас существует, который назывался "воу-ноу" или "Мегатонны – в мегаватты". Это контракт по продаже Америке высокообогащенного урана, который сначала требуется раз обогатить и продать уже в качестве низкообогащенного урана, то есть высокообогащенный уран, понятно, для бомбы, низкообогащенный, энергетический – для электростанций. Технически это довольно сложно выглядит, потому что, представьте себе, это как если бы мы продавали США сталь, но сначала должны были ее превратить в окатыш. Но финансово это выглядит очень просто, потому что это просто некий товар, некий металл, который мы продаем, но поскольку это уран, то-сё, пятое-десятое, то, естественно, это все происходит под эгидой министерства, оно выбирает уполномоченные компании, и, естественно, каждый министр уполномоченные компании выбирал свои. Вот у первого министра, Михайлова, была своя уполномоченная компания, он лоббировал контракт с замечательной компанией, которая называется "Плеядис", это песня отдельная. У второго министра, Адамова, была своя уполномоченная компания, она называлась GNSS, и впоследствии Стокгольмский суд выяснил, что так или иначе она контролировалась лично Адамовым и господином Письменным, вторым подсудимым. А потом, после того, как Адамов ушел, руководителями компании "Техснабэкспорт", государственной компании, которая занималась в том числе экспортом урана, назначили человека по фамилии Владимир Смирнов, а по должности член кооператива "Озеро", то есть человек, очень близкий к Путину, и, естественно, господин Смирнов порушил адамовские контракты.

Так вот, к ежику. За то, что Адамов продавал уран через GNSS, его бы никогда не посадили. За то, что на место Адамова пришел Смирнов, ну, и друг Путина, тоже ничего бы не было. Но когда компания GNSS подала в Стокгольмский арбитраж с требованием возместить 1 миллиард долларов упущенной выгоды за то, что друг президента Путина разорвал с ней контракт – то это, ребята, уже был тот самый ежик. Потому что Стокгольмский арбитраж – не Усть-Урюпинский суд, не хрен знает что – взял все это, посмотрел и сказал: "Ребята, вот у компании GNSS купили акции, ее купила компания TKST, - я цитирую Стокгольмский суд сейчас, - действовала в интересах компаний "Omeca" и "Texi", а вот компании "Omeca" и "Texi", - пишет Стокгольмский суд, - принадлежала Евгению Адамову на 60%, его жене Ольге Пинчук – на 20%, а "Texi" принадлежала Вячеславу Письменному, его жене, а также его дочери". И вот вы представляете себе Владимира Владимировича, к которому приходит его друг Владимир Смирнов и говорит: "Ты знаешь, вот тут компания "Рога и копыта", которая реально контролируется министром Адамовым, на нас, на Россию, подает в суд с иском о миллиарде долларов ущерба". Тоже мне "Noga" нашлась, понимаете, тоже мне Нессим Гаон нашелся.

Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире "Код доступа". Телефон прямого эфира 363-36-59, СМС 985 970-45-45.

Степан мне пишет: "На этой неделе прозвучало сообщение о возможном объединении "Норильского никеля" и компании Алишера Усманова. Что это – прелюдия к образованию суперкомпании, которую потом поглотит Кремль?". Я решила рассказать эту историю, поскольку это история как раз не о Кремле, а это такая безумно интересная история, потому что, с одной стороны, речь идет о компаниях, которые стоят миллиарды. Будущая компания, а она, скорее всего, получится из объединенных "Русала" и "Норильского никеля", будет, возможно, иметь капитализацию под 100 миллиардов долларов, это будет крупнейшая частная компания России. Так вот, несмотря на то, что речь идет о миллиардах, на самом деле все построено в этой истории на человеческих взаимоотношениях, о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Речь идет о людях. И, собственно, как все начиналось. Вот были два партнера, господин Потанин и господин Прохоров. Они были все время вместе с самого начала, они сидели в соседних комнатах, они ездили вместе отдыхать, они вместе веселились, вместе проводили вечера. Два человека абсолютно дополняли друг друга, потому что Потанин занимался политическими проблемами, Прохоров занимался бизнесом, а потом они вдруг разъехались – физически, в разные здания. И это оказалось роковым, потому что нельзя двум людям, это показывает просто опыт российского бизнеса – можно вместе вести дела, если ты с самого начала живешь с партнером врозь, в разных зданиях – а вот если ты сначала был с ним все время вместе, а потом вы стали сидеть в разных зданиях, то обязательно пробегает какая-то черная кошка.

И вот эти два человека некоторое время сидят в разных зданиях, несколько лет, у них теперь уже разный образ жизни. Прохоров по-прежнему оттягивается с девочками в Куршевеле, Потанин вроде как повзрослел, тем более что ему Путин сделал замечание. И вот потом происходит известная история с Куршевелем, когда Прохорова берут и тащат в кутузку и пытаются ему пришить этих девочек, с которыми он отдыхал. Прохоров возвращается и тут вдруг Потанин приходит к Прохорову и говорит: "Слушай, а давай расстанемся". Причем, как я понимаю, для Прохорова это было как гром среди ясного неба. Но старший партнер попросил и Прохоров эту просьбу уважил – сделать вид, что, типа, это давно обсуждалось. "Ну, хорошо, расстанемся так расстанемся, - говорит младший партнер, - а на каких условиях?". – "Ну а на таких, - отвечает Потанин, - что мое то мое, те 25% "Норильского никеля", которые на меня записаны, те на меня записаны. А что твое, другие 25%, тем я поуправляю". То есть это такое откровенное выживание партнера из бизнеса и связано оно с тем, что компания такая огромадная, что Потанину кажется, что покупателей на нее просто нет. В конце концов всех иностранных покупателей распугали. Если придет иностранный покупатель, Потанин сходит в Кремль и там наложат вето на сделку. А у российских вроде как денег нет.

Прохоров, поскольку он игрок, он докупает некоторое количество акций, у него становится их даже больше 25%, и находит "Русал", который тоже возглавляется игроком Дерипаской, который считает, что экспансия это всё, и "Русал" собирается выкупать пакет Прохорова, и при этом "Русал" получает больше число мест в совете директоров после будущего акционерного собрания. И таким образом история, которую затеял сам Потанин, оборачивается против него, потому что де-факто он хотел выкинуть своего младшего партнера из бизнеса, а получилось так, что уже Потанина выкидывают из бизнеса, потому что он в отчаянном положении, потому что "Русал", который все время стремился к экспансии может найти деньги под эту сделку, у него много активов, и он берет кредиты под другие активы. А Потанин, который последние несколько лет стоял в глухой обороне, у которого из активов остался только "Норильский никель", не может найти кредитов под эту сделку, потому что он ищет кредиты под самого себя. И вот сейчас сделка фактически закрыта. Банки иностранные и инвестиционные собрали 4 миллиарда долларов. Кстати, к вопросу о кризисе – для хорошего заемщика деньги есть всегда. Остальные деньги собирает сам "Русал", причем частично он платит акциями. И всё, сделка закрыта. Деньги еще, правда, не у Прохорова, но практически места для маневра уже нет.

Потанин бежит в Кремль и выясняется, что поскольку речь идет о покупке компании все равно близким к Кремлю олигархом, то в данном случае между Потаниным и Дерипаской Кремль занимает совершенно нейтральную позицию, тем более что Дерипаска в Кремле был раньше. То есть у нас нет, выясняется, политики, если есть дело между двумя людьми, близкими к Кремлю. И, кроме того, выясняется, что в Кремле Потанину нечего предложить, потому что в Кремле на самом деле, как я уже сказала, нету каких-то очков, которые тебе начисляют за преданность, потому что в Кремле считают, что если ты облобызал Кремлю ягодицы, то Кремль сделал тебе большое одолжение, позволив это самое место облобызать. И, собственно, вот это прозвучавшее на этой неделе объявление, что "Металлоинвест" Алишера Усманова тоже может поучаствовать в сделке и выступить в качестве белого рыцаря. Ответ: это такая правильная информация, чисто теоретически, которая должна прозвучать перед каждой сделкой, либо чтобы поднять цену для продавца, либо для того, чтобы компания действительно выступила в роли белого рыцаря, если речь о недружественном поглощении, в данном случае недружественном поглощении Дерипаской "Норильского никеля". Но эта информация вряд ли кого обманет. Она прозвучала, насколько я знаю, аккурат перед встречей, первой за много месяцев, Прохорова и Потанина, и аккурат же перед этой встречей одному моему знакомому, тоже "стальному королю", Потанин сказал буквально следующие слова: "С Мишей я всегда договорюсь".

Если он действительно эти слова сказал, то впечатление, что человек пребывает в неких иллюзиях, потому что непонятно с кем договариваться. Сделка уже фактически завершена, а Алишер Усманов в этой сделке, мягко говоря, вряд ли участвовать будет. Потому что понятно, зачем нужно Потанину, чтобы кто-то третий, белый рыцарь, появился в этой сделке – потому что иначе он теряет контроль над "Норильским никелем". Зачем это надо Усманову – не совсем понятно, потому что речь же не идет о том, что Усманов купит "Норильский никель". Речь идет о том, что де-факто Усманов продаст себя "Норильскому никелю" с тем, чтобы "Норильский никель" стал таким большим, что Дерипаска его не сможет съесть, с тем, чтобы "Норильский никель" не влез, понимаете ли, Дерипаске в глотку. Ну так, во-первых, там вряд ли стороны сойдутся в оценке стоимости активов Усманова, которую он, видимо, захочет, чтобы она была достаточно большой, а, во-вторых, Дерипаска де-факто уже может блокировать эту сделку. Мне кажется, это очень интересная история, потому что, как я уже сказала, это история о том, что у нас еще очень много происходит помимо Кремля, и вот Кремль уйдет, нам неизвестно, куда денутся все эти "Ганворы", все эти "Росукрэнерго". А компания "Русал" останется. И мы видим, что это история о человеке, который продолжал при путинской России стремиться к экспансии Дерипаске и он продолжает выигрывать, и о другом олигархе, Потанине, который занял глухую оборону и думал, что его не тронут, потому что у него связи в Кремле, а оказалось, что в глухой обороне нельзя выиграть, в лучшем случае в глухой обороне ты получаешь ничью, или проигрываешь. И самое интересное во всей этой истории, что несмотря на то, что речь идет о миллиардах, на самом деле речь идет о взаимоотношениях людей, о взаимоотношениях двух партнеров, которые когда-то идеально дополняли друг друга, а потом они даже не поссорились, они просто стали жить в разных зданиях и из-за этого все получилось.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу сказать, что, например, про Косово вот это все, это просто отвлечение народа от выборов. Просто отвлекают, понимаете?

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну, от выборов-то чего отвлекать? У нас что, выбор есть?

СЛУШАТЕЛЬ: Я знаю такую группу молодежи, "Вирус" называется, они тоже за власть борются. Ну, как сказать, немаленькая группа такая, но они не высовываются. Я думаю, что молодежь сейчас начали давить из-за этого.

Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо большое, я поняла вашу точку зрения. Правда, что-то насчет молодежи не очень поняла.

Немного о радостном. На этой неделе у нас отличились два федеральных чиновника своими заявлениями. Один этот федеральный чиновник, Рогозин, который от своего имени, видимо, пообещал ввести в Косово войска, причем непонятно какие, потому что если войска пойдут защищать Сербию, то вроде как Сербия нас об этом не просила, а если эти войска пойдут завоевывать Косово для России, ну, может, чего-нибудь мы завоюем для России поближе? Это к вопросу о том, что товарищ Рогозин позволяет себе заявления, из которых следует, что Кремль его не контролирует. И другой чиновник, Олег Митволь, позволил себе замечательное заявление. Он пожаловался на своего начальника, который запрещает Митволю без подписи начальника предъявлять иски к крупным компаниям. Я даже не знаю, с чем сравнить эту жалобу. Это если как гаишник подал бы жалобу за то, что ему начальство не разрешает самостоятельно устанавливать знак ограничения скорости до 5 километров и собирать за проезд. Потому что, я должна сказать, что когда чиновник без санкции государства в лице начальника просит миллиарды рублей с предприятия, это называется злоупотреблением служебным положением и рэкетом.

То есть, мне кажется, эти слова Митволя дают, например, компании "Норильский никель" и компании "Байкальский ЦБК", которым он предъявил иски, право возбудить уголовное дело по факту рэкета. Не санкционировано не только Кремлем, но и Министерством природы. Причем это, представляете, это некая аберрация сознания. Я не идеализирую, конечно, наш Кремль, но я должна сказать, что если б, например, Кремль решил предъявить претензии или к Потанину, или к Дерипаске, то, наверное, господин Кириллов, начальник господина Митволя, мигом подмахнул бы любое распоряжение. Если господин Кириллов не подмахивает, а Митволь предъявляет, то это означает, как бы сказать, некую самодеятельность, о которой все давно подозревали, но о которой господину Митволю надо было молчать, как в страшном сне, как Олегу Шварцману, не рассказывать этого публично, что это все не санкционировано. Потому что, представляете, это как шестерку Дона Вито посылают к булочнику собирать, к сапожнику собирать, а потом шестерка Дона Вито еще куда-то зашла и ей не дали, и вдруг она собирает пресс-конференцию и говорит: "Слушайте, ребята, а вот я пошел еще к торговцу скобяными изделиями и попросил денег, а мне Дон Вито запретил без его санкции брать деньги с торговца скобяными изделиями, прошу вас принять какое-то по этому поводу постановление". Это, по-моему, какой-то синдром распада бюрократии, потому что я знаю только один способ, которым чиновник может выразить недовольство начальнику, это уйти в отставку.

У нас Олег Митволь – чемпион по выражению недовольства какими-то другими способами. Вот совсем недавно он на пресс-конференции, когда назначили через его голову ему другого начальника, господина Кириллова, жаловался на господина Кириллова, причем жаловался как: он рассказал, что я против господина Кириллова лично ничего не имею, но вот в Интернете я прочитал, что мой начальник нарушал природоохранное законодательство. То есть, простите, я должна сказать, что если бы я прочла в Интернете, что Венедиктов – агент МОССАД, я бы выглядела, мягко говоря, странно, и я думаю, что Венедиктов бы меня уволил на следующий день, причем, по идее, я сама сначала должна была бы положить заявление об отставке, если я не согласна с политикой телерадиокомпании или радиокомпании. Вот считая, что "Эхо Москвы" работает на МОССАД, я сначала должна написать заявление об отставке, а потом это оглашать на каком-то другом канале типа ОРТ. Потому что есть единственная форма критики начальства, которая позволена офицеру, это дуэль. И есть единственная форма критики начальства, которая позволена чиновнику, это отставка. Кстати, я не помню, например, чтоб критик Кремля Андрей Илларионов до отставки позволял себе хоть что-нибудь в том роде, что позволяет себе господин Митволь.

Собственно, почему Митволя, такого, казалось бы, исполнительного человека, не назначили главой природоохранного ведомства, а назначили через его голову как раз питерского человека, Кириллова? А дело в том, что есть у нас музыка и есть поп-музыка. И вот есть чиновники и есть поп-чиновники. И есть люди, которые как-то самостоятельно образуют политику, или бизнесмены, которые самостоятельно образуют политику – Дерипаска, Керимов, с ними надо считаться, а есть люди, у них очень сложные взаимоотношения с властью: власть думает, что она их использует, а эти люди думают, что они ее используют. Напомню, у нас на чем взошла звезда господина Митволя – она взошла когда грянул скандал с "Новыми известиями" и когда оказалось, что 75% акций газеты, которую считали все газетой Березовского, были записаны на Митволя. На этом основании Митволь провозгласил себя собственником "Новых известий". И, в общем, этот скандал многих заставил брезгливо поморщиться, потому что есть только одна вещь хуже, чем обслуживать Березовского, это предавать того, кого ты раньше обслуживал.

Но даже самое искушенное сознание не могло представить, что последует дальше. А дальше последовало следующее. Тогда, когда происходил скандал с "Новыми известиями", господин Митволь поехал к Березовскому обсуждать их судьбу, что-то там у них не сложилось, дело было на вилле Березовского в Сен-Тропе, и, в общем, кончилось тем, что Митволя выкинули за ворота этой виллы, а поскольку там трудно достать такси, то он пешочком шел. Вот эта пешая прогулка, видимо, запала в душу Олега Львовича, потому что спустя несколько лет произошла вещь, я считаю, фантасмагорическая. Олег Львович заявил публично, что на той давней встрече Березовский вдруг сказал ему, что он хочет выбрать президентом России такого-то человека, "и, сказал Олег Львович, я не назову его имя, он действующий чиновник сейчас, но, может быть, назову".

То есть, господа, мы все видели, мы видели доносы, доносы тайные, доносы публичные, но опцион на донос, чтобы человек сказал "я знаю, кого Березовский-заговорщик хочет сделать президентом России", место свободно, предлагайте кандидатуры, торг пошел, гонг ударил – вот этого, конечно, еще не было и, я думаю, что с тех пор многие думают "а как же с Митволем разговаривать?". Представляете, сидишь в ресторане с Миволем, а потом он через три года чего-нибудь "вспомнит", о чем вы говорили. Или даже не за одним столиком сидишь, а за соседним, и вот, допустим, сидишь за соседним столиком, а потом через три года Митволь придет и скажет: "Я помню, Латынина сидела со мной в ресторане "Весна" за соседним столиком и договаривалась она о теракте в отношении товарища Путина или преемника". И вот я думаю, что такой человек, с одной стороны, как же его делать главой природоохранного ведомства? Он же и в ранге зама прекрасно послужит, согласитесь, потому что каждый человек, который пользуется услугами господина Митволя, он понимает, что уж если про Бориса Абрамовича Митволь такое спустя несколько лет рассказывает, то ведь он там и про Владимира Владимировича, и про Игоря Ивановича, и про кого угодно спустя несколько лет, был ты или не был, встречался или не встречался, будет такие песни рассказывать, что просто будет какому-нибудь Гаагскому трибуналу приятно послушать.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Это из Челябинска, Юсуп. Прокомментируйте, пожалуйста, депортацию чечено-ингушского народа 1944 года.

Ю. ЛАТЫНИНА: А что тут комментировать?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, все-таки обстановка в России. Регион российский.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну, понимаете, это жуткая история, которая случилась в день, который мы празднуем еще вдобавок как День армии. Это еще такое жуткое совпадение дат, что для всей России это считается днем, в который празднуют рождение Красной армии… Правда, как известно, там по историческим датам не очень получается, потому что 23 февраля это не дата, когда Красная армия свою первую победу одержала, а дата, когда героические солдаты матроса Дыбенко вошли действительно в соприкосновение с частями противника, соответственно, уже в 1918 году, бросили оружие и драпали, по-моему, то ли до Саратова, то ли… В общем, они несколько сот километров пробежали. То есть не очень приятно, что именно такой день и такое событие считается днем начала Красной армии, это называется "под плохой звездой". И еще хуже, что спустя полтора десятка лет эта дата была омрачена еще более страшным событием, абсолютно позорным – депортацией 23 февраля 1944 года чеченцев, ингушей, а потом и балкарцев, и карачаевцев.

Как-то у нас обычно забывают, что довольно много народов было депортировано Сталиным, и все они были депортированы по следующему признаку, чтобы специально создавать напряжение: вот когда было два соседних народа, обратите внимание, один выселили, другой оставили. Чеченцев выселили, аварцев оставили. Ингушей выселили, осетин оставили. Балкарцев выселили, кабардинцев оставили. Черкесов оставили, карачаевцев выселили. И, соответственно, земли выселенных отдавали тем, кто остались. Надо также сказать, что когда народы вернулись, практически все, кто жил в их домах, эти дома отдали и ушли обратно в свои села. За исключением, естественно, Пригородного района, где остались осетины, они не отдали этот район ингушам. Во-первых, потому что в Пригородный район были заселены осетины, которые сами были выселены из Грузии, там некуда было возвращаться, а, во-вторых, потому что осетины были христиане, ингуши были мусульмане, и существовала длительная история распри между народами, которая не позволила осетинам поступить так, как большинство других кавказских народов. И вот все эти выселения заложили страшную бомбу под то, что сейчас происходит на Кавказе, потому что, как правило, все равно, даже те народы, которые вернулись, остались в довольно мерзких отношениях друг с другом. Я даже не говорю уже об осетинах и ингушах, но, скажем, даже между балкарцами и кабардинцами, а кабардинцы возвращали балкарцам села и даже свои отдавали, особо хороших отношений нет, у всех почему-то друг к другу какие-то претензии, которые старательно эксплуатируются Россией в рамках политики "разделяй и властвуй".

Еще можно сказать, что выселялись почти все народы, которые жили на границе с Грузией. Мало обращают на это внимание. Например, та же часть горной Балкарии, тот же Эльбрус был просто отдан Грузии. И из той же Абхазии, о независимости которой последнее время столько говорится, из той же Абхазии не были, правда, выселены абхазы, это уже позже, это уже в конце 40-х, но были выселены греки и армяне, и на место их было заселено 100 тысяч грузин. Это было связано с тем, что если Сталин применял русскую нацию как нацию колонизующую по отношению почти ко всем республикам СССР – ну, скажем, в Латвии, Литве, Эстонии селили русских специально, то как раз на Кавказе очень часто в качестве колонизующей вот этой нации использовались грузины. Еще раз повторяю, это не была проблема того, что русские и грузины были титульной нацией, их точно так же использовали, их селили в бараки, они там мерли. Ну, это было потому, что, вот, грузин – он управляемей абхаза или тем более чеченца, русский – он управляемей латыша или эстонца, который хочет в лес и вообще помнит свою мызу и не хочет советской власти. И, кстати, когда говорят, что из Абхазии изгнали 200 тысяч грузин, то все-таки не надо забывать, что из этих 200 тысяч значительная часть те люди, которых насильственно заселили, то есть, собственно говоря, их родина Грузия, их родина не Абхазия. В качестве такого черного юмора могу сказать, что огромное количество грузин было заселено и в саму Чечню. И когда чеченцы вернулись, то грузины тоже не очень хотели уходить, но когда в одну ночь очень много грузин было перерезано, то все грузины всё поняли и ушли из Чечни.

Все это довольно жуткая история, которую очень неприятно вспоминать и которую, наверное, надо вспоминать, чтобы она не повторялась, потому что это история, которой гордиться особо нечего, и это история о том, что когда вы устраиваете или геноцид, или переселение, то вы всегда за это когда-нибудь будете платить. Это несправедливо, потому что платить будут не те, кто переселял. Платить будут не те, кто устраивал геноцид. Но это ровно та проблема, с которой столкнулась сейчас Сербия. Вот сейчас нормальная сербская власть, не она устраивала геноцид косоваров, но она за это платит. Вот сейчас нормальная грузинская власть, не она устраивала войну в Абхазии, но она за это платит. И, к сожалению, России тоже придется платить за то, что произошло 23 февраля 1944 года. Еще придется тем, кто не виноват. До встречи через неделю.