Код доступа с Юлией Латыниной - Юлия Латынина - Код доступа - 2007-12-22

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Телефон прямого эфира 363-36-59, СМС 985 970-45-45. И сначала вопросы по Интернету. Надо сказать, что абсолютное большинство вопросов, которые у меня есть, это про 40 миллиардов долларов, в которых Станислав Белковский оценил личное состояние президента Путина, причем удивительно то, что Белковский это сказал уже пару или тройку недель назад и сначала все было как-то тихо, а потом скандал стал шириться, шириться, шириться, и я могу засвидетельствовать на своем опыте, что ровно в последнюю неделю огромное количество корреспондентов западных изданий стали мне звонить и спрашивать, что я по этому поводу думаю. Впрочем, про 40 миллиардов чуть попозже. Я бы хотела начать, несмотря на то, что это главный вопрос в Интернете, с другого, с многочисленных дел, которые на этой неделе или возбуждены против журналистов, правозащитников, кандидатов в президенты, или что-то случилось – Буковского не пустили, не зарегистрировали в президенты; Наталью Морарь, замечательную журналистку, одну из лучших существующих журналисток России, которую после ее статьи о "черной кассе" Кремля на предвыборной кампании не пустили в Москву; возникла новая история с тем, кто и как возбуждал уголовное дело против Мананы Асламазян; появилась совершенно анекдотическая история, что против "Фаланстера", магазина интеллектуальной книги, может быть возбуждено уголовное дело. И у меня несколько вопросов по Интернету по поводу этих дел, и все они спрашивают, что, дескать, над Россией опускается "железный занавес"? Потому что, согласитесь, складывается это все в некую мрачную картину.

На мой взгляд, объяснение гораздо менее интересное и гораздо менее такое значительное. Не то что б над Россией опускался "железный занавес", скорее, Россия тонет в болотной жиже. Потому что, на мой взгляд, вот этот статистический ряд – уголовное дело против Асламазян, возможное уголовное дело против "Фаланстера", недопуск в Россию Натальи Морарь – вот этот статистический ряд надо сравнить с другим статистическим рядом. Например, убит топ-менеджер "ВТБ" господин Жуковский. Найден со следами пыток, с валяющимся рядом пакетом, со связанными руками в бассейне. Милиция говорит: "Самоубийство". Убили несколько лет назад пятерых детей в Красноярске. Нашли трупы обугленные в коллекторе, который перед этим несколько раз проверяли. Приехал тогда замгенпрокурора Колесников, поднял ужасный шум, кричал "мы всех сейчас найдем!", потом он уехал, даже трупы родителями забыли отдать, сказали "да нет, наверное, они как-то сами сдохли". Дети в Красноярске продолжают пропадать. Прокатилась по России серия жутких убийств детей. Девочку задушенную нашли, пардон, с расстегнутыми штанишками в доме. "Да нет, она сама задохнулась", говорит милиция. Другую девочку в лесу нашли в таком состоянии, что в гробу закрытом хоронили. Страшно сказать, что с этой девочкой сделали. "Она в лесу замерзла", говорит милиция.

Вот представьте себе состояние правоохранительных органов, в том числе и тех, кто у нас является "чекистским крюком", на котором висит Россия, чтобы это происходило в стране. Вы мне скажете, что во всех этих делах отказывало в возбуждении МВД, не ФСБ. А ФСБ, вот она замечательная, недавно Путин их поздравлял с какой-то очередной годовщиной, вот они сидели там все в зале, просто что твое собрание с черными крестами на рукавах. Так вот это самое интересное. Представьте себе, это действительно не дела ФСБ. А вы представьте себе, что в Америке убит топ-менеджер государственного банка и милиция говорит "да нет, он сам сдох". Что, ФБР не будет заниматься этим делом? Будет заниматься раньше еще, чем милиция напишет подобный вердикт. Представьте себе, что в Америке погибнут пятеро детей и милиция скажет "да нет, ничего страшного", вернее, полиция. Да ФБР будет там раньше. Вот они погибли – туда приедет ФБР, потому что это событие национальной важности.

И на самом деле самыми фундаментальными вещами – и относительно истории с Асламазян, и с Натальей Морарь, и с Ларисой Арап, которую, если вы помните, посадили в психушку – это то, что эти вещи происходят не сверху. В смысле не Путин скомандовал возбудить дело против магазина интеллектуальной книги "Фаланстер". То, что происходит, это тотальный распад, даже на распад, а просто исчезновение ткани государства, раковое перерождение правоохранительной ткани государства. Вот все эти люди, которые, когда четырехлетнюю девочку убивают, пишут, что она замерзла в лесу, все эти люди, их уже нельзя назвать правоохранителями, и ФСБ не приезжает на это дело. Но, боже мой, если один ларек что-то не поделил с другим ларьком, то тот полковник ФСБ, который крышует первый ларек, тут же раскроет, что конкурент покушался на Путина и финансирует террористов. А тот майор ФСБ, который крышует первый ларек, тут же раскроет, что нет, это другой ларек покушался на Путина и финансирует террористов. И вот всем этим людям, которые крышуют ларьки и пишут, что четырехлетняя девочка сама себя зарезала, им надо доказать, что они что-то делают, им надо это доказать власти, Путину, им трофеи надо предъявить. Они, знаете, как тот рыбак, который пошел к любовнице, а жене сказал, что поехал на рыбалку, и рыбу купил на рынке. Но только рыба была морская. Вот эти ребята все время приносят морскую рыбу в доказательство, что они умеют рыбачить. То есть важно понять, что это не синдром тотального укрепления вертикали власти, это синдром некоего тотального распада.

Ну, возвращаюсь к обещанному, возвращаюсь к Белковскому, который заявил, что Путин контролирует 37% акций "Сургутнефтегаза", 4,5% акций "Газпрома" и 75% акций компании "Ганвор". Напомню, что компания "Ганвор" – компания, которая трейдер с ориентировочной капитализацией в 15-20 миллиардов долларов, которая сейчас продает огромную часть российской нефти, в том числе ту нефть, которая принадлежала Юганску. Напомню также, что в свое время Ходорковского обвиняли ровно в том, что он минимизирует налоги, продавая нефть из принадлежащей ему компании через принадлежащие ему же оффшоры и этим минимизирует налоги. Вот это было названо преступлением. Ну, очевидно, что если вы посчитаете, по какой цене государственная компания "Роснефть" должна продавать нефть негосударственной оффшорной компании "Ганвор", чтобы у той получилась капитализация 15-20 миллиардов долларов – никогда в жизни не слыхала, чтобы хоть один оффшор Ходорковского имел подобную капитализацию – то возникает вопрос: если преступление то, чем занимался Ходорковский, то есть перекладывал деньги из одного своего кармана в другой свой карман, то как называется то, чем занимаются люди, которые перекладывают деньги из государственного кармана, а именно компании "Роснефть", в частный карман, а именно компанию "Ганвор"? Считается, что 50% акций компании "Ганвор" принадлежат Геннадию Тимченко. Это пожилой человек, давно занимающийся нефтью, давно и близко приятельствующий с президентом Путиным. Если учесть, сколько потерял Путин в международном смысле очков на ЮКОСе, то получается, что Путин либо очень великодушный человек, который делает подарки такие друзьям, либо эти друзья кого-то на самом деле фронтуют.

Ну, так вот, возвращаясь все-таки к прямому тезису Белковского, конечно, я не представляю, как он может его доказать, и я сильно сомневаюсь, что вот эти цифры, 40 миллиардов долларов, когда-то могут быть доказаны точно. Вообще-то, Владимир Владимирович человек осторожный, и заметим, например, что когда возник вопрос о неизбежности передачи контрольного пакета АО "Россия" другому президенту, то президент Путин не нарушил Конституцию и поставил номинальным владельцем АО "Россия" генерального директора Дмитрия Анатольевича Медведева. И я думаю, будет также невозможно доказать, что Путин является реальным бенефициаром компании "Ганвор" или любой другой, как доказать, что Путин является реальным бенефициаром АО "Россия", чьим номинальным владельцем станет президент Дмитрий Анатольевич Медведев. Вот трудно представить себе, что проявив такую щепетильность в вопросе Конституции, Путин проявил бы меньшую щепетильность в вопросах, связанных с правами собственности.

И другое дело, две вещи, которые можно принять в расчет. Первое – это то, что я уже сказала, что Путин, видимо, очень щедрый человек, если делает такие подарки друзьям за счет собственных внешнеполитических трудностей, и второе – что вопрос о собственности не случайно возник накануне 2008 года, потому что ведь он играет очень важную роль в политике: когда президент Путин решал, что ему делать после 2008 года, уйти или остаться, когда Кремль решал это, то наверняка принимали во внимание следующее соображение, что если остаться после 2008 года, есть шанс сделаться нелегитимным режимом, прямо нарушить Конституцию, а Запад такого не любит и может заинтересоваться хотя бы той же компаний "Ганвор", а если не остаться, то есть уйти, то возникнет другая проблема, что те люди, которые являются формальными владельцами различных компаний, разбогатевшие во время Путина, они могут сказать "да, мы и есть настоящие владельцы, никто нам не помогал, никто за нами не стоит", и больше не будет власти доказать что-нибудь обратное.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Алексей. У меня следующий вопрос. Вот все эти действия политтехнологов Кремля: "левая нога", "правая нога", потом то ли выборы президента, то ли выборы в Государственную думу – не является ли это целенаправленной политикой по раздвоению сознания народа? Ведь при этом легче манипулировать народом. Спасибо.

Ю. ЛАТЫНИНА: Что-то, знаете, у нашего российского народа сознание, по-моему, не то что раздвоилось, а уже растроилось и распятерилось. Вот мне, кстати, тут по Интернету совершенно замечательный по этому поводу вопрос прислали, чисто практический. Александр спрашивает: "Юлия Леонидовна, как вы считаете, смогут ли россияне содержать двух королей? Например, сейчас москвичи по дороге на работу попадают под Путина и стоят в автомобильной пробке. А после президентских выборов будут попадать еще и под Медведева". Действительно, представьте себе, какой величины станут пробки.

У меня еще есть несколько вопросов про Кавказ. У меня есть вопрос про то, верю ли я новым задержаниям в деле о "Невском экспрессе". Напомню, что на этой неделе был арестован очередной подозреваемый. Этот подозреваемый был ингуш, и арестовали его при следующих обстоятельствах. Вообще, надо сначала пояснить, как происходят задержания сейчас боевиков в Ингушетии. Они выглядят так. Заезжает из-за границы Ингушетии какая-то мобильная группа на "Газиках", иногда бронированные, иногда с "Уралами" сопровождения. Едет, едет, едет. Причем, поскольку "сарафанное радио" существует, то данные передвижения этой мобильной группы, видимо, известны боевикам и просто жителям, которых иногда очень трудно отличить от боевиков. Вот они известны просто с того момента, как она пересекла границу. Тем не менее эта группа всегда доезжает до какого-то людного места. Обычно это рынок или автобусная остановка. Хватает там кого-то, причем этот человек обычно не оказывает сопротивления, то есть не обычно, а за последние три месяца я ни разу не видела. Либо она его убивает, кладет рядом гранату и фотографирует, либо она кидает его куда-то, увозит и говорит, что он - террорист.

В данном случае точно так же доехала эта группа, по-моему, до автобусной остановки, схватила там двоих людей. На обратном пути она столкнулась с милицией местной, которая всех ребят заарестовала, привезла в ГУВД города Назрани, там все окружила возмущенная толпа. После чего ФСБ, чтобы хоть как-то, чтобы было известно, что произведена серьезная операция, сообщила, что задержали не абы кого, а одного из участников взрыва "Невского экспресса", после чего произошла совершенно фантастическая вещь, а именно: одного из задержанных отпустили, а другого задержанного повезли дальше, сказали, что, вот, он взрывал "Невский экспресс". То есть возникает впечатление, а если бы толпа и менты не стали этих людей отбивать, они бы оба были виноваты? Что являлось критерием виновности?

Я, собственно, это почему рассказываю, потому что есть первая вещь, которая бросается в глаза. Почему эти люди заезжают откуда-то в Ингушетию? Как? Это что, не территория РФ? Почему они ездят туда, как за границу? Они что, не контролируют эту территорию? Не знают, что на ней происходит? То есть первое сравнение, которое приходит, что эти люди ездят в Ингушетию, как на территорию противника, как группа диверсантов. Это не очень точное сравнение, потому что группа диверсантов передвигается тайно, а тут, как я уже сказала, "сарафанное радио" передает, все живое прячется. То есть точная параллель человеческой активности – это охота. Вот когда люди охотятся на зверя, они поступают ровно таким образом. Они заезжают на некую территорию, на которой они не живут и которая не приспособлена для обитания данной группы людей, они кого-то, как волка у водопоя, убивают и возвращаются с трофеем домой. Это первое, что бросается в глаза. То есть сам способ того, что происходит, показывает, что никакого нету контроля над территорией в Ингушетии.

Второе, что потрясает. Конечно, нельзя сказать, тот или иной человек взятый, он виноват или не виноват, у нас просто нет сведений, нет информации о том, можно ли об этом судить. Но есть статистика. А статистика гласит, что у этих групп не бывает ни одной неудачной операции по охоте. То есть вы, опять же, представьте себе, они выезжают, "сарафанное радио" рапортует, все разбегаются и все равно кого-то ловят. Но так не бывает, извините. Боевики, а в Ингушетии полно боевиков, и на Северном Кавказе в других республиках есть, они живыми не сдаются. Я просто не знаю ни одной ситуации в Дагестане, в Чечне, в Карачаево-Черкесии, чтобы настоящий боевик сдавался живым. Нет, вру, знаю. Вот я знаю в Дагестане историю, когда человек, который уже все, решил стать шахидом, он всегда носил при себе пояс шахида, но он лежал дома, у него ноги отнялись, потому что у него была прострелена поясница, и сестра его берет этот пояс шахида и зарывает эту опасную в хозяйстве вещь во дворе. Тут в этот момент залетает спецназ, берет этого несостоявшегося шахида. Ну, хорошо, это один случай. Допустим, два, три. Но еще раз повторяю, в Ингушетии десятки случаев задержаний, и что-то ни один шахид не сопротивляется. То ли в Ингушетии боевик какой-то некачественный, то ли они не боевиков берут.

Третье, еще более поразительное. Как я сказала, в Ингушетии достаточно боевиков. Есть Амир Магас, который командовал или всем Бесланом, или одной из групп, напавших на Беслан. Есть боевик Рустамат Махаури, который и убивает, судя по всему, русских. Расстреливает. Заставляет шестнадцатилетних ингушских мальчиков расстреливать шестнадцатилетних цыганских девочек. Нет ни одного человека, это опять же статистика, который был ликвидирован этими заезжими группами, будучи объявленным в розыск. То есть как это? Ребят, если у вас такая потрясающая разведка, что вы еще утром бреетесь в Ставрополье и знаете, что уже в шесть часов вечера на автобусной остановке, где всегда полно народу, будет стоять мужик, который на самом деле боевик, и на этот раз при нем не будет оружия, его можно брать беззащитным, то, может быть, ваша разведка найдет когда-нибудь Магаса или Махаури?

Потому что, смотрите, какая потрясающая деталь во всей этой истории. Есть такие люди, которых зовут братья Аушевы. Это те самые два человека, из-за похищения которых был митинг в Назрани. Этих парней сначала арестовали в селе, потом все село их отбило, потом на них ФСБ охотилось и, наконец, их взяли за пределами Ингушетии, когда они куда-то поехали и их взяли, не помню, не то в Ставрополье, не то в Чечне. Их уже повезли убивать, но в этот момент собрался в Назрани митинг, их пришлось освободить. Теперь за ними продолжают охотиться. И эти братья Аушевы, то есть люди, которые заведомо являются объектом охоты, продолжают находиться в Ингушетии, потому что они чувствуют себя там безопасней. Господа, это же в голове не укладывается. Получается, что если молодой человек двадцати – двадцати двух лет в Ингушетии хочет наверняка, чтобы его не поймали, не застрелили случайно на автобусной остановке, похоже, ему надо идти в боевики, вот тогда его спрячут, вот тогда вот это "сарафанное радио" предупредит его, что там едет какая-то "Газель", вот тогда ему ничего не грозит.

Вот это и есть полный распад правоохранительной ткани общества, потому что – я только что говорила о случаях с Натальей Морарь, с Мананой Асламазян – вот это абсолютно та же самая ситуация, только доведенная до абсурда. Здесь, в нормальной России, они не регистрируют и не раскрывают случаи, когда убийца убивает детей или когда банкира бросают в бассейн со связанными руками, но зато они не пускают в Россию Наталью Морарь. Там они не ловят Магаса и Махаури, потому что если они зайдут в лес, они из леса не выйдут и они это знают, но зато они подъезжают к автобусной остановке и первого попавшегося хлопают и говорят, что он – террорист. Вообще, с другой стороны, хорошо, что мы не живем в Ингушетии, иначе бы госпожу Асламазян и магазин книжный интеллектуальной литературы "Фаланстер" объявили бы, соответственно, террористами, потому что на них охотиться легко.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте, Юля. Это вас из Ярославля Надежда беспокоит. У меня такой вопрос к вам. Скажите, пожалуйста, ожидается смена денег. В чем лучше держать деньги?

Ю. ЛАТЫНИНА: Чего ожидается?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Ну, вот все говорят, что будет смена денег, то есть на два нуля меньше.

Ю. ЛАТЫНИНА: Кто говорит?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Ну, по телевидению.

Ю. ЛАТЫНИНА: Знаете, извините, я не слышала, поэтому вам ничего не могу посоветовать. В любом случае, если два нуля из денег вычеркнут, то ничего страшного с деньгами от этого не произойдет, это называется "деноминация".

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Олег. Очень рад, что дозвонился до вас, Юля. Я вот что вам хотел сказать. Вот эти люди с крестами на рукавах, они вас когда-то не пожалеют. И вообще, посмотрите, полный цинизм. Вот показали эти выборы. Если бы не было мнения международного, то выборов вообще бы не было, и президентских также. Что вы на это думаете?

Ю. ЛАТЫНИНА: Ой, вы знаете, я думаю, что если бы не было международного мнения, выборы были бы еще лучше, и у нас было бы не 100%, а 109% голосов, как в Мордовии. А что касается людей с крестами на рукавах, которые меня не пожалеют или пожалеют, так вы знаете, если ты начинаешь тонуть, это еще не повод плавать по-собачьи. Новости.

НОВОСТИ

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Телефон прямого эфира 363-36-59, СМС 985 970-45-45. Кстати, продолжая тему предыдущего эфира, не знаю, байка это или правда, но уж байка больно хороша. Мне рассказывали, как в Мордовии получилось 109%. Было так. Звонит председатель мордовского центризбиркома в Москву и докладывает: "Явка 98%, все в порядке, за "Единую Россию" – 100%". А ему из Москвы: "Урод ты, урод, разве не знаешь, что "Справедливую" тоже пропускают?". – "А, ну, "Справедливая" получит еще 9%". Не знаю, кто кому звонил, но будем считать, что это анекдот, хотя люди… Ладно, не важно.

Меня тут по СМС просят прокомментировать признание журналом "Тайм" Путина "человеком года". И по-разному это уже комментировали, одни признавали, говорили, что, вот, наконец, США признали заслуги Путина, другие говорили, что, наоборот, посмотрите, Гитлера в 38-м или в 39-м признавали "человеком года". На мой взгляд, конечно, крайне несправедливо равнять Путина с Гитлером и крайне несправедливую оценку ситуации дал журнал "Тайм", потому что, в принципе, то, что сказал журнал "Тайм", это он сказал, что, вот, мол, Путин навел в стране порядок хотя бы и вместо демократии. В данном случае меня беспокоит слово "порядок", потому что слово "порядок" это такая принципиальная вещь. Оно двузначно. Есть слово "порядок" и есть слово "контроль" в значении "возможность посадить или убить любого человека на территории данного государства". Этот контроль у президента Путина, безусловно, есть. Но вот если говорить о порядке и о контроле в смысле обеспечения гражданам некой социальной инфраструктуры жизни, то, мне кажется, тут дело с порядком как раз обстоит не важно, о чем я, собственно, и говорила в первой части программы.

Тут возникает пара вопросов. Вот я только что говорила о ситуации в Ингушетии. С точки зрения сильного правителя, можно очень по-разному поступить с некой территорией, которую, очевидно, вы уже не контролируете, в которой все, что можете вы сделать, это заслать группу диверсантов, которая кого-то схватит и уедет обратно. Можно, например, как сильный правитель Сталин, выслать всех этих людей в Казахстан. Это очень плохо, это негуманно, но я сейчас оцениваю с точки зрения слова "сильный" и с точки зрения слова "контроль". Можно пытаться применять какие-то демократические нормы и не пробивать людям колени, требуя от них признания в преступлениях, которых они, может, совершали, а, может, не совершали. Вопрос, почему президент Путин не увольняет президента Зязикова? В Ингушетии есть закон? Нет. В Ингушетии есть контроль над ситуацией? Нет. Единственный ответ, с точки зрения логики, почему президент Путин его не увольняет, это потому что ему все равно. И это не называется порядком. Скажем, получается, нефть президента Путина интересует, а Ингушетия – нет.

Пример второй. Я приводила его на прошлой передаче. В Подмосковье бандиты имитируют самоубийство топ-менеджера "ВТБ" Олега Жуковского. Имитируют бездарно, по всему дому следы взлома, у Жуковского связаны руки. Менты говорят: "Самоубийство". Трудно представить себе более тотальный символ нежелания системы делать то, для чего она предназначена, то есть ловить бандитов. Вы скажете: при чем здесь Путин? Ответ: Путин был бы совершенно не при чем, если бы это преступление взяли и стали расследовать, как в нормальном обществе. Но когда в стране, где президент взял на себя ответственность за все, громкое преступление, объявляют самоубийством только из-за лени и президент не вмешивается, значит, ему по фиг, как с Ингушетией: правоохранительная система вообще не работает – ну и пусть.

Пример третий. Сын министра обороны Сергея Иванова убивает женщину. Против родственника женщины возбуждают уголовное дело. Вопрос: при чем здесь президент Путин? Ответ: если б сын Иванова задавил женщину и сел в тюрьму, Путин был бы совершенно не при чем, мало ли у какого министра какой сын. Но в результате действий министра всей стране показано, что сын министра или любой чиновник может безнаказанно убивать людей.

Это я привожу примеры из внутренней политики. Но другие примеры из внешней политики. Пользуется ли Россия возросшей международной репутацией? Вот только что Путин съездил в Белоруссию. Мало, между прочим, кто заметил, а Путин приехал в Белоруссию со всем иконостасом. Там и Зубков был, и Кудрин, и Миронов, и Грызлов. Там из высших значимых лиц государства не хватало, кажется, только лабрадора Кони. И вот президент Лукашенко, который от нас полностью зависит, не приехал Путина встречать на аэродром, после чего – не помните, что сделал Путин? – после этого президент Путин дал Белоруссии кредит на 1,5 миллиарда долларов. Кстати, на минуточку, вы не помните, за что должен был быть дан кредит? Ответ: это должна была быть компенсация повышения цены на газ. Правда, цену на газ мы тоже не повысили. То есть мы просто дали президенту, который не приехал Путина встречать на аэродром, 1,5 миллиарда долларов, не знаю, за что. Видимо, за сохранение опциона на возможность создания Союзного государства, в создании которого, видимо, президент Лукашенко нам и отказал в процессе всех этих переговоров, потому что иначе непонятно, что они там обсуждали до половины шестого утра вместе, два президента, в резиденции Лукашенко и почему Путин приволок с собой такую свиту.

На Грузию мы роняем ракету, которая не взрывается. Это что, поступок великой державы? Великие державы либо не роняют ракеты, либо они взрываются.

С Туркменией мы договариваемся по газу, вдруг новый Туркменбаши говорит "а вы знаете, мы передумали". Что, интересно, американцы на знают? Собственно, вернемся к вопросу о вертикали власти и контролю над страной. Да, мы видим, что действительно есть контроль – контроль над нефтью, которая раньше принадлежала частным компаниям, теперь идет через друзей президента. Этот вопрос – нефть – Путина явно заботит. Есть контроль над парламентом. Раньше были выборы, теперь – фарс. Этот вопрос президента Путина явно заботит. Есть контроль над телевидением. Таким образом, выясняется круг вопросов, который интересует президента Путина, и круг вопросов, который его не интересует. Президента Путина интересуют все вопросы, связанные с получением контроля над миллиардными финансовыми потоками, с контролем над властью, которая обеспечит закрепление этих финансовых потоков за новыми владельцами, и с контролем над СМИ, которые по этому поводу не должны задавать вопросы. Но вот вопросы, связанные с беззаконным расстрелом людей, с полной потерей контроля над ситуацией в регионах, с тотальным исчезновением правоохранительной системы – похоже, что тут все равно, это, видимо, не компания "Ганвор".

А теперь скажите, пожалуйста – американцы, что, этого не знают? Ну, в части Ингушетии или каких-то наших смерти топ-менеджера "ВТБ", наверное, не знают. Но в части в международной, простите, конечно, знают. И происходит очень смешная вещь, и очень опасная на самом деле для России. Потому что президент Путин говорит, что он создал сильную Россию, и что он конфликтует с западным миром – в основном, он все это говорит для внутреннего употребления. Он на самом деле знает прекрасно, что американцы не будут сильно на это обращать внимание. Но проблема заключается в том, что американской элите тоже нужен мальчик для битья, тоже нужен кто-то, на кого они могут показать и сказать, что "вот, он сильный, но мы сильнее его". И Китай, например, на эту роль не подходит, потому что уже не Америка определяет будущее положение Китая в мире, это определяет сам Китай. Иран на эту роль тоже не подходит, потому что с Ираном очень трудно совладать, Иран всерьез настроен воевать. А Россия, у элиты которой счета находятся за рубежом и в случае, если Россия действительно начнет показывать зубы, то ответный удар будет нанесен по этим самым счетам за рубежом, по самой деликатной части режима, Россия идеально подходит на роль государства, про которое можно сказать "смотрите, какое оно сильное, а мы еще сильней его".

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня звать Вячеслав Иванович, я из Екатеринбурга. Я пенсионер, но сторонник либеральных взглядов уже давным-давно. Знаете, какой вопрос меня мучает уже много лет? Вот я наблюдаю за тем, как наш народ делает свой выбор на выборах, и у меня возникает очень удручающая вообще картина. И мне сразу вспоминается, знаете, такой фильм был в свое время замечательный советский документальный, это было в 60-70-е годы, за дату не ручаюсь, а смысл фильма в чем – скотобойня, там привозят коров, их загораживают в такой загон, и вот они в предвкушении всей этой бойни…

Ю. ЛАТЫНИНА: Простите, ради бога, можно покороче?

СЛУШАТЕЛЬ: Короче, на этой скотобойне есть козел штатный…

Ю. ЛАТЫНИНА: Который ведет всех вперед. Да, это известно.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, его пускают, и они после этого молча идут туда.

Ю. ЛАТЫНИНА: Вы хотите спросить, кто козел? Не знаю.

СЛУШАТЕЛЬ: Да нет, мне напоминает это всю нашу сегодняшнюю действительность. Народ у нас вот такой. Сколько это будет продолжаться и сколько Россия в этой мгле будет находиться, по вашему мнению?

Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо. Думаю, что у любой страны есть… Слава богу, у нас жизнь устроена таким образом, что рано или поздно все страны либо начинают заниматься тем, что называется модернизацией, либо они просто исчезают как нации. Например, как исчезли североамериканские индейцы или как практически исчезла с геополитической карты мира Африка, которая очень много вопила, что у нее есть третий путь и в которой каждый президент, который закусывал соплеменниками вечером, любил рассказывать об особом африканском пути. Я как-то отвечала на этот вопрос, что другого варианта нет, и как-то даже приводила пример, который приведу еще раз. Это пример двух стран – Японии и Китая, которые столкнулись в XIX веке с тем, что Запад технологически совершенней их. Япония – великая страна с древней культурой, которая в 60-х годах на рейде, не помню, на каком рейде встала эскадра командора Перри, и выяснилось, что боевая мощь этих четырех жалких канонерок превышает всю боевую мощь императорского флота. И японские самураи засунули свою родовую культуру не куда подальше, а поняли, что у них нет вариантов, если они хотят быть сильными и начали программу модернизации страны. В результате в 1905 году они разбили Россию.

Китай поступил по-другому. Китай, тоже столкнувшись с хамством, очень часто с невежеством, очень часто с пренебрежением иностранцев к древнейшей культуре, сказал "нет, мы тут, типа, великие". Китай в начале ХХ века поднял восстание боксеров, они же ихэтуани, которые рассказывали, что они суперволшебники, что они летают ночью над вражескими городами Лондоном и Парижем, сеют там чуму, что они неуязвимы для пуль. Собственно, ихэтуани рассказывали про себя все то, что сейчас показывают в фильмах Голливуда про Шаолинь. Но тогда Голливуда еще не было, тогда европейцы еще не знали, что эти монахи неуязвимы для пуль, поэтому они ставили их к стенке и расстреливали. В результате, собственно, вся история Китая ХХ века – история сопротивления попыткам модернизации. И парадокс заключается в том, что до той поры, пока Китай сопротивлялся этим попыткам и искал третий путь, он оставался страной третьего мира. Как только он начал программу модернизации, он, совершенно очевидно, станет сверхдержавой XXI века и вернет себе тот статус Китая XII-XIII века или хотя бы XVI-го, когда две страны, Китай и Индия, производили 40% мирового ВВП.

Меня еще просят прокомментировать, опять же возвращаясь к Кавказу и к событиям в Дагестане, где на этой неделе впервые за много лет проводилась фактически войсковая операция против целого села, села Гимры, которое окружили несколько сот солдат, разбили там палатки, проводят паспортный режим, словом, Чечня, а не Дагестан. Это такое действительно интересное село, потому что село это называют в Дагестане ваххабистским. И что значит ваххабистское? Это значит, что эти ребята не совсем исповедуют традиционный ислам, практически все село. И, конечно, я думаю, что те люди, которые являются духовными руководителями этого села, они, скажем так, очень не любят существующую светскую власть. Я напомню, что то, что реально из себя представляет ваххабизм на Кавказе, это убеждение, что существующей российской, да и любой другой светской власти не должно быть, а должен быть исламский халифат. С этими людьми достаточно тяжелые разговоры ведешь, когда ведешь. Потому что выглядят разговоры с ними так: ты задаешь вопрос, твой собеседник снимает с полки Коран или комментарий ан-Новави и цитирует тебе ответ на твой вопрос, который написан шестьсот или пятьсот лет назад. Ну, если огрублять содержание этих бесед, то консенсус может быть достигнут с этими людьми на том, что вряд ли целесообразно в настоящий момент воевать с неверными, потому что неверные явно сильнее и победа неверных огорчит Аллаха, то есть что сейчас не время для "джихада руки" и время дли "джихада сердца".

Что, с технической точки зрения, значит такое село? Это значит, что это абсолютно единая община с патриархальным и, в общем-то, идеальным самоуправлением. Это община, в которой абсолютно немыслимо все то, что я рассказывала, происходит в России – беззаконные убийства, отбирания земли, чтобы какой-то министр кого-то задавил и все это осталось безнаказанным. Вот это для этого сила звучит не просто китайской грамотой, а некой непредставимой реальностью, в которой его жители не хотят участвовать. Я видела много мест в России, и за исключением того, что женщины в Гимрах носят платки, я, в общем, готова сказать, что это самое идеально устроенное место для человека в России. Вот там невозможно, чтобы кто-то знатный, или богаты, или просто чиновный из этого села обидел другого человека из этого села. И вот этому селу сейчас БТР-ами доказывают преимущество образа жизни, заключающегося в даче взяток и лизании сапог у начальства. БТР – очень плохой способ это доказать.

Напомню, с чего все началось. Началось все с того, что в селе убили очень известного в Дагестане человека, которого звали Газимагомед Магомедов и которого все знали, как Газимагомеда Гимринского. Это один из самых неординарных людей Дагестана, и про покойников либо хорошо, либо ничего, поэтому процитирую фразу из собственной книжки "Ниязбек": "Не знаю ни одного человека в республике, который пользовался бы весом и не убивал людей". Вот Газимагомед пользовался весом в республике. Его очень многие называли агентом ФСБ, собственно, его из-за этого и убили. Но я не думаю, что его можно считать агентом ФСБ по той же причине, по которой Ленина нельзя считать агентом германской разведки. Газимагомед воевал в Чечне, воевал на стороне боевиков, он и его брат долго воевали вместе с Хаттабом. Собственно, один из основных тезисов, почему он агент ФСБ, связан с тем, что его брат Ибрагим казнен боевиками за то, что отравил Хаттаба, он якобы передал то самое знаменитое отравленное письмо. Откровенно говоря, я думаю, что там дело было достаточно сложнее, и судя по всему, тот эфэсбэшник, который передал отравленное письмо, он перед этим много месяцев, если не лет, сотрудничал с боевиками и попросту обналичивал для них деньги в Азербайджане. Видимо, в конце концов коллеги эфэсбэшника прихватили его за живое, как я представляю себе это событие, это мое впечатление от того, что мне рассказывали разные люди, и было действительно состряпано это отравленное письмо, было оно передано через Ибрагима, Ибрагим, естественно, даже не подозревая, что он делает, передал его Хаттабу, Хаттаб отравился и помер, ну а поскольку боевикам надо было кого-то убить, соответственно, осиротевшие боевики начали убивать Ибрагима.

Газимагомед Гимринский был приговорен к смерти шариатским судом. Там была на этот счет кассета. Дело в том, что шариатский суд и все эти боевики, которые бегают по горам, они не просто так выносят приговоры. У них, знаете, аналог нашего приговора на бумажке, это такая видеокассета, на которой сидят бородатые дяди и говорят: "Вот такого-то за такое-то мы считаем вне закона". Он, за неделю, по-моему, до его смерти в его доме была найдена бомба. Газимагомед понял, от кого эта бомба. Приехал в Гимры, чтобы объясниться. Он, видимо, считал, что в Гимрах его не убьют. На разговор его вызвал человек, как считается, такой человек, которого зовут Гаджидадаев, который очень авторитетный человек в Гимрах, и просто Газимагомед сошел вниз, думая, что он будет разговаривать, а в него всадили несколько пуль и уехали. В этом смысле отношения между Газимагомедом и младшим поколением ваххабитов в Гимрах давно были очень плохие, и сколько раз кто из них кого пытался убить – просто собьешься со счета. Но вот что лично для меня важно и что я поняла, общаясь с той и с другой стороной. У меня, во-первых, было ощущение, что Газимагомед Гимринский смягчает ситуацию в Гимрах, что он был неким гарантом того, что в село не войдут БТР-ы, и с другой стороны, у меня было некое ощущение, что Газимагомеда Гимринского, с одной стороны, и тех, кого, условно говоря, можно назвать боевиками в Гимрах, разводят и стравливают между собой, что их постоянно, в том числе и ФСБ, и, видимо, еще какие-то другие силы в республике, просто заказывают друг другу. И каждый раз, когда село пытается найти хрупкий консенсус с равниной, вот это изолированное горное село, которое не хочет жить по людоедским законам равнины, каждый раз, когда оно пытается договориться "ребята, ну, оставьте нас в покое, мы не будем с вами воевать, но мы не хотим жить по вашим проституточьим законам", вот каждый раз находится сила, которая или Газимагомеду заказывает молодых гимринцев, или молодым гимринцам Газимагомеда, чтобы все в конце концов стало плохо и чтобы в село вошли войска.

И вот сейчас это произошло. И это страшно, что разрушен этот хрупкий консенсус, потому что, еще раз повторяю, он очень хрупки, он между двумя мирами, которые не понимают друг друга, он между горным Дагестаном, горным селом, где никто никого не обманывает, где никто ни у кого не крадет, никто никому не лижет сапоги, где все в пятницу ходят в мечеть, и если кого-то убивают, то только, извините, по приговору шариатского суда, на минуточку – с одной стороны. И с другой стороны, между этим равнинным Дагестаном, где чиновники убивают друг друга из-за должности, где откаты в республике таковы, что невозможно заниматься нормальным бизнесом, потому что нормальный бизнес неконкурентоспособен по сравнению с откатами, где даже не стопроцентная, а тысячепроцентная рентабельность. Вот это очень хрупкий консенсус, который мог быть достигнут только на основании тезиса о том, что сейчас не время для джихада, потому что неверные одержат победу. Но лучше любого другого, потому что убедить гимринцев БТР-ами и пьяными солдатами в том, что жить, как они живут, плохо, а надо целовать сапоги высшему и пинать ногами низшего, БТР-ами в этом убедить невозможно.

И, вообще, надо сделать очень тяжелый прогноз, что, по-видимому, в любой кавказской республике перспектива мира существует только тогда, когда в ней появляется местный лидер, берущий абсолютную монополию на убийства в республике – не получающий, заметьте, берущий, потому что такую монополию невозможно получить, ее можно только взять. Это не потому, что такой лидер не будет убивать, а потому, что для него убийство будет сопряжено с ответственностью. Все остальные варианты, когда очередное убийство кончается новыми звездочками на погонах, кончаются Ингушетией. К сожалению, на Кавказе сейчас любой вакуум власти заполняется ФСБ, которая начинает генерировать убийства и проблемы, которые она потом будет решать. Боюсь, что именно это начало происходить в Дагестане. И окруженные Гимры – первое начало, первый этап того пути, в конце которого Ингушетия.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Юлия, я с удовольствием вас слушаю, но когда вы прекратите разные слухи передавать?

Ю. ЛАТЫНИНА: А конкретно про слух?

СЛУШАТЕЛЬ: Да обо всем. Вот сколько вы ни говорили, все это слухи или какие-то…

Ю. ЛАТЫНИНА: Простите, можно конкретно?

СЛУШАТЕЛЬ: Без конкретики. Вот даже сейчас…

Ю. ЛАТЫНИНА: Простите, без конкретики – идите туда, где вам… Знаете, как это называется, конкретные органы или компетентные органы? А, у нас теперь между компетентными органами и конкретными людьми совершенно нет никакой разницы.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Юлия. С вами разговаривает Георгий, я из Москвы. Хочу сказать, что вы интересно обо всем разговариваете, у вас очень такой острый ум. Но я хотел бы вам сказать, что вы в кавказских делах, по-моему, много, ничего не понимаете, практически ничего не понимаете.

Ю. ЛАТЫНИНА: Простите, а вы откуда?

СЛУШАТЕЛЬ: Я по происхождению из Грузии, но живу в Москве.

Ю. ЛАТЫНИНА: А, то есть вы часто бываете в Дагестане и в Ингушетии?

СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, я сравниваю это с тем, как вы разговариваете про Грузию.

Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо, но вы знаете, я думаю, что я в Дагестане бываю немножко чаще вас. Вот пусть мне дагестанец позвонит и скажет, что я ничего не понимаю. С удовольствием его выслушаю. Просто, знаете, Грузия не очень похожа на Дагестан, я вам открою большой секрет. Более того, Дагестан очень не похож на Чечню. Собственно, у нас подходит время эфира к концу. У меня оставались еще вопросы, но, видимо, это до следующего раза. Всего лучшего, до встречи через неделю.