Код доступа - 2007-06-16

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Телефон прямого эфира 783-90-25 для москвичей и для регионов 783-90-26, СМС 985 970-45-45. Обычно я начинаю программу с внутренних новостей, потому что самое важное для нас это то, что происходит в России. Сегодня я все-таки начну с того, что происходит на Ближнем Востоке, в Секторе Газа, с победой ХАМАСа, потому что это системная важнейшая вещь, примерно такая же, как победа талибов в Афганистане. Очень похожая ситуация. Напоминаю, что произошло в свое время в Афганистане. Были моджахеды, которые воевали против СССР, которые победили СССР и которые превратили страну после победы в бардак абсолютный, где воевали между собой группировки. В этом бардаке люди не могли жить, пока не возникло новое движение под названием Талибан. Его возглавил некий Мулла Омар, скромный деревенский учитель, который никогда ни к чему не стремился, вот он сидел на пороге своего дома, учил студентов, талибов – «ищущих», а вокруг устраивали разборки полевые командиры. Один из полевых командиров украл девочку, жители села обратились к Мулле Омару за помощью, тот послал студентов разобраться, потом два полевых командира не поделили мальчика, опять разобрался Мулла Омар с полевыми командирами, в конце концов это кончилось триумфальным шествием уже совершенно новой силы – талибов и занятием сначала разных городов Афганистана, потом Кабула, и очень важно, что было в этой необыкновенной мгновенной победе людей в стране, которая, казалось, не могла уже объединиться, которая вся воевала между собой.

Это была победа людей, талибов, и это очень важно, уже не знали отцов, не знали страны. Это были не те люди, которые воевали против Советов, которые помнили свою родословную, которые помнили своих матерей, отцов, предания, села. Это уже были люди, воспитанные в лагерях беженцев, полностью лишенные корней 15-20-летние мальчики, которые, в общем, ничего не знали, кроме тех слов Корана, зачастую достаточно выдранных из контекста, которые объясняли им учителя в медресе. Это был уже не народ, это были манкурты – люди без традиций и без корней. И у Талибана был шанс стать государством, завоевав Кабул, был шанс превратиться в нормальное государство. Ведь много раз радикалы приходят к власти в самых разных странах, но дальше они становятся государством.

Но что произошло? В Кабуле была куча международных организаций, которые раздавали и воровали гуманитарную помощь. Половина Кабула жила за счет гуманитарной помощи. Все эти люди, им было очень важно, они не то что кормились, эти гуманитарные организации, на бардаке в Афганистане, это была их работа – с одной стороны, помогать людям, а, с другой стороны, они могли помогать людям только если бардак продолжается. И талибы входят в Кабул, где половина города живет за счет международных гуманитарных организаций. Это одновременно снимает с Талибана обязанность стать государством, то есть обязанность кормить и содержать этих людей, и это дает им врага, вот он враг – Запад, поганые и нехорошие люди, которые мешают создать тут исламское государство.

Что происходит в Палестине? Было 200 миллионов беженцев после Второй мировой войны. Все эти беженцы куда-то делись. Вот, допустим, президент Пакистана Мушараф, он беженец из Дели, и он мог бы, очевидно, теоретически, где-то сидеть в лагере беженцев и говорить, что он хочет вернуться в Дели. Но он стал президентом Пакистана и Пакистан это отдельная страна. Существует единственное место, где беженцы после Второй мировой войны остались, это Палестина. Беженцы эти называются Организация Освобождения Палестины и руководил ими долгое время Ясир Арафат, человек, который сделал из палестинских беженцев квазигосударство, подчиненное ему одному. Арафат нигде не уживался, потому что квазигосударство и террористы не уживаются ни с каким государством.

Арафата выгнали из Египта, в 70-м году его выгнали из Иордании после того, как он попытался произвести переворот в Иордании и там началась резня, резня между иорданскими войсками и боевиками Организации Освобождения Палестины. В 80-х годах ООП образуется в Ливане, там она устраивает тоже резню, она вырезает целые города христианских фалангистов, как, допустим, был вырезан Дамур, и дерется с сирийцами. В 91-м году, будучи на привилегированных постах в Кувейте, палестинцы сдают иракцам Кувейт, в значительной степени способствуют этому, и после этого вылетают из Кувейта, из Бахрейна, то есть братья-арабы не хотят этой террористической организации. Это организация-войско. Это не беженцы. Беженцы – это основа для войска, которым руководит Ясир Арафат. Всеми деньгами этого войска, всеми бизнесами заведует Арафат. Все, кто могут составить конкуренцию, уничтожаются. Все, что может стать самостоятельным бизнесом, уничтожается.

Заметим опять, все это не могло существовать без международной помощи. 15% бюджета ООН расходуется на палестинских беженцев, и все те деньги приходили на личные счета Арафата. Все его спецслужбы получали зарплаты в конвертах из рук Арафата. Как только в 93-м году Перес решил, что Арафат ослабел и начал переговоры с целью признания Палестины государством, Арафат начинает интифаду, чтобы вообще у его народа не было шанса стать государством, чтобы у его народа не было никаких денег, кроме тех, которые раздает Арафат и которые он получает от ООН для поддержки несчастного и страдающего палестинского народа.

То есть, еще раз повторяю, вот всех этих чудовищных режимов – ни талибов, ни Арафата – без импотентов и воров, которые называются Организация Объединенных Наций и соответствующие международные гуманитарные организации, просто не было бы. Вся поддержка совка это ничто по сравнению с вот этой структурной особенностью современного западного мира. Что бюрократы для того, чтобы наживаться на благотворительности, финансируют такие режимы. Это такой симбиоз. Арафат обеспечивал им бесконечный поток нищих, а эта международная банда снабжала нищих деньгами. И что происходит дальше? Происходит смерть Арафата и выборы. Выборы, в ходе которых побеждает ХАМАС, «Фатх», потому что Организация Освобождения Палестины дискредитировала себя этой бесконечной алчностью. Потому что ХАМАС, как и любые радикальные исламисты, раздает деньги, а предыдущие хозяева их только забирали. То есть, опять же, происходит то же самое, что в случае Талибана. Если у вас есть режим кланового, воровского, раздолбанного феодализма, то побеждает исламский радикализм, который будет раздавать деньги, а не который будет требовать деньги от людей.

Из этого, кстати, видно, как нам повезло с Чечней. Вот все, кто сейчас хлопочет в Чечне прежде всего о правах человека, пусть представит себе ХАМАС в Чечне. Пусть представит себе в Чечне режим шариата, который не способен поддерживать нормальную хозяйственную деятельность и вынужден жить, порождая себе врагов. А Чечня, в общем-то, находилась на пороге к этому режиму. В Чечне был масхадовский бардак, в Чечне были три главных отрасли народного хозяйства – торговля людьми, наркотиками и паленой нефтью, в Чечне были посты на дорогах, которые грабили прохожих именем Аллаха, в Чечне в прайм-тайм демонстрировались по телевизору отрезанные русские головы, и бардак внутри руководства был примерно такой… я вспоминаю замечательную историю про то, как однажды собрался Совет национальной безопасности Чечни и в нем был Хункарпаша Исрапилов в этот момент, при Масхадове, заведовал борьбой с похищениями людей, и Масхадов говорит «ну, что-то надо делать, чтобы прекратить похищения людей», тогда Хункарпаша поглядел на всех присутствующих и говорит Закаеву «Ахмед, выйди», Закаев вышел, а всем остальным Хункарпаша говорит «вы арестованы», в смысле за похищения людей.

Вот в этой Чечне, в этом бардаке, условно говоря, «фатховском» бардаке, полуумеренных таких людей типа Махмуда Аббаса зарождался свой ХАМАС под названием Шамиль Басаев. И точно так же, как все такого рода движения исламские, он был вполне интернационален. Наш Талибан занимал тоже позицию интернационалистов. И не случайно распространение этого режима, и не случайно тот наш чеченский ХАМАС тоже хотел распространять свое влияние на все окружающее – на Дагестан, на Кабарду. Он не ограничивался одной Чечней. В отличие от других чеченцев, в отличие, допустим, от сегодняшнего чеченского руководства, Басаев у нас был вполне интернационалист. И вместо этого мы имеем сейчас в Чечне вменяемый режим, который, обратите внимание, первое – контролируется одним человеком… например, Кадыров собрал зимой людей и приказал им не воровать людей. И вы знаете, людей в Чечне перестали воровать. Второе, самое главное – человек этот перешел к системному хозяйственному подъему республики. Не знаю, как это получится, но это задача Кадырова – поднять экономику республики. В этом смысле это такой Антиталибан. Это очень важно, потому что главный признак квазигосударства это отсутствие нормальной экономики, независимой от вождя. Все должны быть нищие, и нищим должно быть легко умереть, нищими легко править.

Так вот, возвращаясь к ХАМАСу. Мы видим историю, фундаментальную по глупости, фундаментальней, чем глупость вторжения в Ирак. Мы видим, как Запад собственными руками в разных местах и в разное время вскармливает фундаментализм. И возвращаясь к вопросу, первое, что надо сделать, чтобы прекратить возникновение террористических режимов – не важно, в Афганистане, на Ближнем Востоке – то, наверное, пункт первый это надо разгонять все вот эти международные организации, включая ООН, а некоторых посадить, а некоторых, возможно, и расстрелять, потому что у террористических государств в мире сейчас есть два вида поддержки – либо это нефть, как в Иране, либо это международная помощь. Так устроена ООН, так устроены организации при ООН. Они продлевают конфликты вместо того, чтобы их прекращать, потому что чем дольше конфликт, тем важнее структура, которая этому помогает.

РЕКЛАМА

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина, программа «Код доступа». Ну, собственно, теперь перехожу к внутренним российским новостям. Они на этой неделе были довольно скудны, вероятно, из-за праздников, и все-таки самое интересное, наверное, происходило на Санкт-Петербургском экономическом съезде. Я бы не употребляла бы слово «форум», я употребляла бы слово «съезд». Я не хочу повторять своей статьи, посвященной оному съезду в «Новой газете», но, собственно, почему это важно – потому что я хочу вернуться к тому, о чем я уже только что говорила, а именно о квазигосударстве, о перерождении государства, то есть чего-то, что нужно для того, чтобы обеспечивать людям нормальную инфраструктуру жизни, в странный инструмент обогащения власти самой себя любимой.

Вы знаете, мне некоторое время назад порекомендовали прочесть опус Михаила Юрьева, как книгу о России, как книгу, популярную сейчас в правительстве, вернее, в Кремле, и отражающую точку зрения Кремля. Если помните, сначала господин Юрьев был зампредом во фракции «Яблоко», потом он написал статью «Крепость Россия», в которой обосновывалось, что для того, чтобы развить технический прогресс и всех обогнать, Россия должна ото всех изолироваться. Как-то над этой статьей довольно много смеялись. Не было слухов, что эта статья была сильно принята в Кремле, но дальше случилась очень странная история. Стало известно, что господин Михаил Юрьев, написав эту статью в поддержку государственности, в поддержку вертикали власти и, как я уже сказала, изоляции России, он себе изготовил визитки, на которых было сказано, что он председатель совета директоров группы «Еврофинанс», и, в общем, везде ходил и представлялся председателем совета директоров группы «Еврофинанс».

Напомню, что «Еврофинанс» это такой банк, очень близкий Путину, и все думали, что господин Юрьев действительно влез в этот банк, а он зарегистрировал какую-то другую группу «Еврофинанс», председателем совета директоров которой он являлся, и банк «Еврофинанс» вообще не знал, что с этим делать и как с этим быть. И вот из-за этой истории с «Еврофинансом», вполне достойной Остапа Бендера, я как-то очень скептически относилась к государственным построениям господина Юрьева, но вот вдруг мне стали люди, близкие к Кремлю, говорить, что нет, он теперь у нас самый выразитель того, что думают в Кремле, прочтите его новую книгу. Я открыла книгу, прочла там единственную строчку, строчка была такая: «Поселения на Марсе и Луне тоже должны быть в государственной собственности». После чего я строчку закрыла, а от своих друзей я даже услышала, что господин Юрьев как-то премирован, что чуть ли ему не кусок порта в услуги достался за это сочинение.

И вот тогда я закрыла эту книгу, и сейчас я беру очередную программу, программу развития России, составленную Министерством экономического развития, и читаю там, что к 2020 году МЭРТ у нас в области авиастроения планирует реализацию прорывного проекта в гражданском и авиастроении в кооперации с ведущими иностранными фирмами при сохранении за Россией функции системного интегратора. То есть этим мало отличается от книги Юрьева, и вообще-то раньше у нас в одном месте находилась аналитика, а в другом месте научная фантастика, а теперь можно читать один и тот же текст и быть довольным. То есть, смотрите, есть реальность. Реальность заключается в том, что сидит рядом со мной военный атташе одной из стран, которые хотели бы, возможно, заказать в России военную технику, и объясняет мне, что он этого не будет делать, потому что когда заказываешь военную технику в Израиле или Франции, то любая запчасть поступает через три дня, вот какая бы это ни была запчасть, если что-то сломалось, поступает через три дня, максимум за неделю. А в России это занимает либо 8 месяцев, либо год, причем процедура не сокращается.

Существует другая часть реальности, которая заключается в том, что в свое время мы проиграли «третью мировую войну» с США, потому что мы не могли угнаться за технологическим превосходством США. Причем когда Рейган наложил эмбарго на запрет высоких технологий в СССР, мы проигрывали не только по военным высоким технологиям, мы не могли собрать такие бомбардировщики, как «Б-2», мы не смогли делать такие истребители, как «Ф-22», но мы проигрывали по тому, что мы не смогли сами создать компрессорные станции, которые перекачивали бы по газопроводу газ в Западную Европу. Мы слишком много провели времени, создавая эти компрессорные станции, потеряли несколько лет и миллиардов 20 долларов упущенной выгоды.

Есть другая, третья часть реальности, которая заключается, например, в том, что мы вообще никогда не умели строить хорошие самолетные гражданские двигатели в силу того, что Россия всегда была заточена под военное самолетостроение, а военный двигатель это максимум мощности и военному двигателю не так важна экономия топлива и не так важен ресурс. Поэтому наши первые гражданские самолеты, им двигатель приходилось менять буквально после каждого полета, как это приходится делать с истребителем. И вот это реальность, с одной стороны, а, с другой стороны, есть интервью Сергея Борисовича Иванова газете «Труд», цитирую: «На полную мощность АП планируем вывести к 2015 году. Рассчитываем к этому времени завоевать до 10% мирового рынка авиатехники и составить достойную конкуренцию двум ведущим мировым игрокам в области авиастроения – «Боингу» и «Аэрбасу». То есть действительно прорывной факт, интервью сравнялось по жанру с научной фантастикой.

Так вот, возвращаясь к вопросу о псевдогосударстве. Вот я говорила о псевдогосударстве палестинском, которое провозглашало одно – построение палестинского государства, а на самом деле было занято другим. Вот мы провозглашаем построение, создание прорывных проектов, а на самом деле заняты другим – сосредоточением власти и денег в одних руках, так, чтобы все зависело от конверта, который главный кладет тебе в руки. Вот все эти госхолдинги, это ведь не возвращение к социалистической собственности, потому что ведь при социализме не воровали; социализм отставал от капитализма, потому что он отставал от системы свободного рынка, но все-таки никак нельзя было сказать, что те деньги, которые при социализме давались на исследования, исчезали неизвестно куда. А все деньги, которые в России были даны на конверсию, пропали неизвестно куда. И вот сейчас у нас провозглашена новая эпоха госхолдингов и, кажется, это один из редчайших примеров в мире, когда уже сформировавшееся и более или менее свободное государство возвращается к системе псевдогосударства, созданного не для того, чтобы обеспечивать всем живущим на этой территории нормальные правила игры, а для того, чтобы перераспределять деньги и власть в пользу тех, кто стоит у власти. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Юля. Это Тимофей из Королева. У меня к вам вопрос. Вы говорите, что Палестине лучше существовать, если уберут оттуда всякие ООН и прочие организации, которые финансируют террористов. Но как вы считаете, смогли бы они жить без этой помощи? Ведь в Палестине нет особо ресурсов, у них нет заводов, нет промышленности. На что они там будут жить? Мне кажется, они только и рады от того, что им такая помощь поступает, включая само население, потому что с ними делятся, те же всякие ХАМАС и прочие организации.

Ю. ЛАТЫНИНА: Простите, а Израиль на что будет жить? Вот когда в 48-м году пришли евреи, там тоже ничего не было – ни заводов, ни фабрик. Построили как-то.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, им была выделена большая помощь от Соединенных Штатов.

Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо. Вы знаете, вообще человечество, оно устроено так, что вот когда люди в Бронзовом веке жили, знаете, ни у кого не было ни заводов, ни фабрик, ни атомных электростанций. И с тех пор, со времен Бронзового века, человечество делится на несколько разных подвидов. Есть государства, где развивается свободная экономика и, соответственно, там создаются заводы, электростанции, фабрики и, кстати, очень часто при этом создается демократия в конце концов. В частности, в 48-м году обе части Палестины – та, которая отошла Израилю, и та, которая в результате войны отошла Иордании – они находились в совершенно одинаковом состоянии, ничего, ни хрена на них не было, кроме того, что у обеих было примерно одинаковое количество, по 450 тысяч, беженцев. В результате Израиль, работая над тем, чтобы преодолеть самого себя, создал заводы и фабрики, а в Палестине, вот именно благодаря Арафату, был законсервирован ровно этот режим, чтобы не было никаких заводов, ни фабрик, а был один Арафат, потому что нищими править легко и нищие легко умирают.

НОВОСТИ

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Вот мне Мария по СМС пишет: «Не обижайте фантастику». Это по поводу высказывания господина Иванова.

Степан по Интернету меня спрашивает: «Говоря на прошлой неделе о Ставрополе, вы так и не ответили на вопрос, кто же все-таки убил русских студентов – чеченцы или нет?». Ну, вот я разговаривала с представителями разных национальных диаспор, все они утверждают, что два студента российских были убиты чеченцами в отместку за драку, в которой погиб чеченский студент Гелани Атаев. Все отмечают две самые тяжелые особенности того, что произошло в Ставрополе. Первое, что в Ставрополе 500 тысяч выходцев с Кавказа, и все они – чеченцы, черкесы, дагестанцы, оказались бы по одну сторону баррикад. Кстати, замечу, что обыкновенно на Кавказе разные народы друг друга не любят, и вот когда из Дагестана просто люди ехали на эту разборку, потом вернулись, то это очень страшно. Второе, понятно, чего испугалась власть, что рядом Чечня, и вот приедут люди, привыкшие воевать, и оставят рожки и ножки. И второе, что можно ответить, что власть сама создала себе в данном случае абсолютную ловушку. Вот в отличие от Кондопоги, где расследование, в общем, разложило все по полочкам, власть с самого начала сказала, что студентов убил русский, ну, значит, надо прогнозировать сейчас будет суд над этим русским парнем и, в общем, в дни суда можно опасаться погромов с понятной мотивацией –что же вы за убийство, совершенное в рамках мести, сажаете русского?

Я уже говорила, что в ситуации, когда идеология, политика внутренняя страны, основанная на ненависти, основанная на идее, что нас все обидели – ну, примерно такой ХАМАС-лайт, когда существует такая политика, то, естественно, страна начинает разрываться по национальному признаку, и самый острый из этих конфликтов это, конечно, безусловно, конфликт потенциальный между чеченцами и русскими. Можно заметить два обстоятельства этого конфликта. Первое, что во всех случаях, когда происходят в России какие-то национальные драки, это драки обычно с участием чеченцев. Или это чеченцы и аварцы в Дагестане, в Максобе и Новосельском, или это чеченцы и кабардинцы в Нальчике, или это чеченцы и калмыки в Калмыкии. Второе, что все эти конфликты чеченцы выигрывают. И самое важное, что чем страшен конфликт между русскими и чеченцами? Для русских это конфликт между зверями и людьми, для чеченцев это конфликт между волками и овцами.

В рамках государства, в котором нет правовой инфраструктуры, в котором оно заменено либо кровной местью на Кавказе, либо достаточно бессмысленными выкриками о том, что мы противостоим Западу и абсолютно коррумпированной структурой в самой России, этот конфликт снять нельзя, потому что снять его можно было лишь честным разбирательством, признанием того, что был конфликт. Вместо этого арест этого русского парня, отрицание полное факта существования конфликта, заверения, что ничего не произошло, это означает, что дальше будет только хуже, дальше будет только страшнее. Конфликт загнали вглубь вместо того, чтобы его решить. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Юлия. Владимир, Петербург. Вот вы очень хорошо рассказывали сегодня о самолетах, вертолетах, технике, каких-то характеристиках технических. Я на прошлой неделе гулял по сайтам Интернета и случайно так набрел на некий форум, где некие злые языки обсуждали вашу книжку. И они там писали следующее, ну, я не знаю, была такая фраза у вас в книге или нет, что земля вращалась в иллюминаторе самолета, как стрелка осциллографа, и они вас высмеивают, что у осциллографа стрелки нет. Я им говорю, да что вы, ребята, это круглая дура может написать, а Юля Латынина профессионал высочайшего класса, она такое написать не может. А они стоят на своем. Так, Юля, опровергните, пожалуйста.

Ю. ЛАТЫНИНА: Вы знаете, Владимир, я с удовольствием признаю, что в моей книжке «Земля войны» написана фраза «земля в этих краях прыгала, как стрелка осциллографа». Виновата, у осциллографа нет стрелки. У меня там еще смешнее есть опечатки. У меня в одном месте человек пошел по штреку, а вышел из штольни. Это, знаете, разные вещи. У меня там есть совершенно замечательная опечатка, что один генерал-лейтенант выпил и сразу превратился в генерал-майора в следующем абзаце. Я, видите ли, Владимир, я вам вообще советую вместо форумов читать книжки. Если вы сочтете, что содержание моей книжки исчерпывается фразой о стрелке осциллографа, то я вас поздравляю, но я в принципе призываю всех читателей читать не форму, а книжки. И спасибо вам искреннее, Владимир, за рекламу моей книжки, потому что я надеюсь, что кто-нибудь вздумает ее прочесть и убедиться, что там есть что-то другое, кроме стрелки осциллографа. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Александр Борисов беспокоит из Москвы. Юлия, у меня вот какой вопрос. Понимаете, есть правда художественности, есть правда аналитика. Почему вы претендуете на правду аналитика? Потому что вот этот редукционистский метод, когда вами заранее выстроены…

Ю. ЛАТЫНИНА: Ой-ой, я таких слов… Вы образованность свою хотите показать и слова произносите непонятные. Можно не «редукционистский метод», можно конкретный вопрос?

СЛУШАТЕЛЬ: Конкретно… (звук прерывается)

Ю. ЛАТЫНИНА: Чего? Что-то случилось с конкретным вопросом. У меня тут есть замечательный вопрос. Спрашивает меня Александр по Интернету: «Юлия, неужели вы думаете, что у России нет врагов?». Это, видимо, по поводу того, что я говорила, что мы придумываем себе врагов, мы придумываем себе, когда мы говорим, что нас обижают. Я хочу рассказать историю про нашего старого врага, вернее, не врага России, а врага СССР – Соединенные Штаты Америки. Историю победы, одержанную Рональдом Рейганом над СССР. Когда-то Сунь Цзы в свое время сказал, что лучшая победа, одержанная, не применяя оружие, это разбить замыслы противника; самая плохая – это разбить его войска. И вот Рональд Рейган в свое время одержал победу в «третьей мировой войне», которую начал с СССР. Что сделал Рональд Рейган? Он проанализировал ситуацию в СССР и понял главное: что страна живет за счет экспорта нефти и что 80% ее ВВП тратится при этом на вооружения. Соответственно, что было сделано? Были уменьшены цены на нефть, Рейган договорился с Саудовской Аравией, она увеличила производство нефти и цены, соответственно, упали, и были увеличены расходы США на оборону вдвое. Эти увеличившиеся расходы подкосили СССР. Еще раз напоминаю, что это была не только программа стратегической оборонной инициативы. Был принят на вооружение целый ряд видов оружия типа того же «Б-2», которые были безумно дороги, но по характеристикам просто было нечто, что СССР не мог догнать.

Это еще было не все. Был Афганистан. При Картере Афганистан финансировался, ну, финансировался за счет того, что некоторые деньги выделяла Америка Египту, Египет на эти деньги закупал нечто, что называлось оружием, но по тактико-техническим характеристикам напоминало лом, и все это перевозилось в Афганистан. При Рейгане афганцам стали поставлять «Стингеры», Советский Союз лишился превосходства в воздухе, войну стало продолжать невозможно. Кроме этого, СССР жил за счет кражи западных технологий, подчеркиваю это слово. Это была системная вещь, это был системный метод. Это не было что один или два шпиона где-то чего-то нашли. Это было практикой, экономившей Советскому Союзу, видимо, миллиарды долларов. Это было перекрыто и, видимо, даже была подсунута пара липовых технологий. Во всяком случае, Питер Швейцер в своей книжке «Победа», замечательная книжка, которую, кстати, можно найти в Интернете, и часть идей, которые я здесь пересказываю, господин Питер Швейцер утверждает, что по крайней мере две липовых технологии – это была как раз технология производства компрессоров для газоперекачивающих станций и технология, которая якобы применялась на подводных нефтяных полях, но на самом деле не применялась, была подсунута Советам и это стоило нам многих миллиардов долларов. Это была такая война, которую Советский Союз даже не мог признать, потому что пришлось бы тогда признать, что самая передовая советская экономика живет за счет нефти, кражи секретов и так далее.

Так вот я к чему это, как ни странно, говорю. Я это говорю к тому, что врагов нет, а есть собственные слабости. Рейган победил потому, что советская экономика была устроена не так, как говорилось. Если бы она была действительно производительная экономика, падение цен на нефть ей бы только помогло. Если бы она действительно сама все изобретала, то запрета на кражу технологий для нее бы не было. Если бы она реально была больше американской, то это американскую, а не советскую экономику истощила бы гонка вооружений. Это ответ на вопрос, надо ли бороться против врагов. Ответ «не надо», даже когда они есть. Всегда надо бороться против собственных слабостей. И это, опять же, я к чему – в течение 70 лет СССР был врагом Запада. На нашем гербе был Земной шар, нашим лозунгом было «революция во всем мире», наша экономика была со времен Сталина экономикой, которая производила оружие, чтобы завоевать мир. В течение этих же 70 лет Запад не был врагом СССР. Запад занимался собственной экономикой, собственными рабочими, собственной медициной. Он даже не говорил «сейчас СССР на нас нападет, давайте танки делать». Он говорил, американский политик, западный политик, «сейчас меня переизберут, если экономика не улучшится». В общем Запад плохо относился к СССР, потому что трудно хорошо относиться к стране, которая говорит вам «вы гады, мы вас сотрем с лица Земли, потому что вы наши враги». Но Запад на эту тему особенно не парился. И вот когда на эту тему он в лице Рейгана запарился, то он, легко используя свою силу и чужую слабость, стер СССР в порошок.

И вот у меня возникает вопрос. Во-первых, почему сейчас Путин говорит так часто, что Запад нас обижает? Что такого сделал сейчас Путин, чтобы Запад нас так не любил? Ведь мы не Иран, мы не СССР, мы не какой-то режим, который хочет завоевать весь мир и всех, кто не хочет быть завоеванными, объявляет врагами, сволочами, еретиками. Мы просто обычный коррумпированный режим, который никому не причиняет вреда кроме собственных граждан. Таких режимов мир видел бесчисленное количество – от Нерона до Маркоса какого-нибудь. Поведение по отношению к нему довольно прагматичное. В основном, оно заключается в том, что да, режим противный, но это дело рук самих русских. Если они не хотят чистить зубы, Запад за них чистить зубы не будет. Пока не мешает – не будем ничего делать. И президент Путин, мы видим, очень ловко маневрирует к этой красной черте, то есть все те поводы, которые он Западу дает, он же сам потом из-под него и выдергивает.

И когда мне все время говорят с телевизора, что Запад нас обидел, я пытаюсь понять, в чем эта вражда с Западом? Вот взгляните вокруг. В наших домах стоят западные холодильники и телевизоры. Мы пользуемся западными телефонами. Смотрим, в основном, западные фильмы. Это что, результат целенаправленной политики Запада? Нет, это результат развития экономики уже при Путине. 7 лет – это достаточный срок, при котором у нас бы завелась своя высокотехнологическая экономика, если бы ее не подавляло бюрократическое государство. Вот вы заходите в больницу, и вы в лучших больницах наших российских видите технологии, отставшие на 15 лет. Это происки Запада или это политика страны, при которой власти наплевать на медицину? При которой власти думают, что сами мы вылечимся за рубежом, кто богатый тоже выедет за рубеж, а лечить людей в экономике нашего рода невыгодно – это плодить пенсионеров и уменьшать количество рабочих рук. Мы выходим на улицу и видим машины с «мигалками» и транспортные пробки. В этих пробках теряются миллиарды рублей. Это западные шпионы сделали пробки? Нет, эти пробки проистекают опять же от комбинации двух факторов: с одной стороны, есть рыночная экономика, которая порождает массу машин, с другой стороны, есть бюрократическая структура общества, при которой чиновники решают транспортную проблему, с помощью права преимущественного проезда.

Посмотрите на наше правосудие. Это Запад виноват, что у нас суды продажные? Это Запад виноват, что 17 серий убийств детей, 17 серий маньячных, они не раскрыты, а вместо этого ФСБ занимается проблемами, что у нас детей в Волгограде отравили и что у нас якобы генное оружие против россиян будут создавать за рубежом, если мы разрешим вывозить за рубеж генные материалы? Давайте все это исправим. Давайте сделаем экономику, которая производит мобильники. Давайте сделаем нормальную медицину. Построим нормальные дороги, нормальное МВД. Давайте вернем выборы губернаторов, независимое телевидение. И вы знаете, если после этого Запад будет продолжать на нас злиться, то плевать. Как я уже сказала, даже если враги есть, надо бороться не с врагами, а с недостатками. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Юлия Леонидовна. Константин Михайлович беспокоит вас. Здравствуйте. У меня два вопроса, если позволите, я давно не дозванивался. Вот насчет Грузии. Я помню, что месяца два, по-моему, назад вы говорили о том, что там какая-то потрясающая реформа здравоохранения.

Ю. ЛАТЫНИНА: Собирается быть.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, собирается быть. Я до 93-го года жил в Грузии, я уже достаточно пожилой человек и, в общем, лучшую свою часть жизни прожил в Грузии. У меня там много друзей, родственников. Я звонил им и заинтересовался очень и всех спрашивал. Вы знаете, никто об этом не знает, насчет реформы здравоохранения. Я нисколько не ставлю, разумеется, под сомнение ваши… В связи с этим у меня первый вопрос такой. Кто вам об этом сказал, откуда вы знаете? И какой временной, так сказать… ну вот нынешнее поколение людей, кому это особенно нужно, пенсионерам, там отчаянное положение пенсионеров, сейчас с них сняли льготы и все такое, там нет абсолютно бесплатного медицинского обслуживания. Там в поликлиниках, чтобы сделать… это я точно знаю, я знаю от населения Грузии…

Ю. ЛАТЫНИНА: Окей, понятно. Второй вопрос?

СЛУШАТЕЛЬ: Второй вопрос такой. Меня давно это волнует. Вы, наверное, знаете, что там есть Музей оккупации советской властью, и он существует параллельно с мемориалом главного оккупанта в Гори. Вы представляете, если бы это было в Австрии, скажем – музей, так сказать, оккупации нацизмом и, поскольку родина Гитлера – Австрия, и мемориал Гитлера мирно бы существовал? Согласитесь, что это говорит об интеллектуальном уровне элиты. Не находите ли вы, что это смешно – именно в Грузии устраивать Музей оккупации советской властью? И вот это становится страшновато. Грузия очень вооружается и все такое, и как знать, как оружие будет в руках такой элиты…

Ю. ЛАТЫНИНА: Вы считаете, что Грузия, что, нападет на Россию?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, не важно это, но мало ли какие-то… Не в этом дело. Это я не про опасность для России. Я прошу ваш комментарий. Этот никогда не поднимался вопрос на «Эхе Москвы», никогда об этом не говорилось. Может быть, это несущественно, что Музей оккупации существует параллельно с мемориалом главного оккупанта в Гори, или это существенно? Вот мне непонятно.

Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо, вопрос понятен. По поводу медицинской реформы, это планируемая реформа. Реформа, планируемая Кахой Бендукидзе. Она, так сказать, будет осуществляться или нет, это уже зависит от грузинских властей, но как идея она существует. Еще раз повторяю, это абсолютно беспрецедентная для постсоветских экономик реформа, при которой здравоохранение станет платным и частным в том смысле, что все будут за здравоохранение платить, но, естественно, наиболее бедная часть населения, 600 тысяч человек, за них будет платить государство тоже через страховые компании. Что касается Музея оккупации советской властью, вы знаете, ровно то, о чем я говорила в предыдущие 10 минут. Смотреть надо на себя и бороться надо со своими ошибками. Даже если что-то, что сделано в чужой стране, вам кажется глупостью, да бог с ней. Меня гораздо больше волнует, что в России нету музея о том, как она была оккупирована коммунизмом. Собственно, тематика предыдущей передачи. Потому что от коммунизма в России погибло несколько десятков миллионов человек. И такой музей должен быть. Человек, который считает, что Сталин великий, человек, который считает, что СССР всех обогнал и только просто неизвестно почему помер, он может иметь право так считать, но он тоже должен иметь возможность придти в этот музей и посмотреть там на кости людей, которые остались в Караганде, которые остались в сибирских лагерях. Он должен увидеть какой-нибудь Мамаев курган, на котором стоит здоровенный памятник Вучетича «Родина-мать» и подумать, а почему этот памятник стоит, а кости вокруг не собраны? Почему эти люди тратили огромное количество ресурсов и денег на памятники, но почему они не считали нужным хоронить павших? Что это была за страна такая? Сколько в ней стоила жизнь? Он должен придти посмотреть, придти в этот музей и увидеть историю женщины, которая съела во время голода своего ребенка в одном украинском селе. И это запомнили, потому что она съела своего ребенка. А вот кто ел чужих, того не запоминали. И подумать, что этот голод был не из-за того, что в стране был неурожай, а из-за того, что в стране строились танковые заводы, и металлургические заводы, которые производили сталь, которая будет использована на этих танковых заводах. И за эти заводы надо было отдать деньги.

Эти деньги, кстати, надо было отдать в Америку, эти деньги надо было отдать конкретному человеку, которого звали Альберт Кан, который был американец, конструкторское бюро которого проектировало основное количество всех российских промышленных предприятий, и Челябинский завод паровозостроительный, и Магнитку, по-моему, там был список где-то в 570 объектов, которые проектировал господин Кан, и за которые ему надо было заплатить, потому что сами российские инженеры на тот момент не могли создать такую промышленность. И что вся эта промышленность должна была быть построена для завоевания мира. И что вся эта промышленность оказалась бесполезной, потому что в тот момент, когда на нас Германия напала, то вот все эти лишения, все эти трупы, все эти миллионы тонн зерна, проданные за рубеж, а ведь этих трупов бы не было, если бы продали за рубеж не пять миллионов тонн зерна, а всего четыре, оказались бесполезными, потому что 18 тысяч танков было захвачено Гитлером, потому что захвачены были десятки тысяч орудий, потому что оказалось, что Россия опять не сможет выстоять в этой войне, если ей не будет помогать Америка по ленд-лизу. Человек может иметь возможность после этого сказать «все было у нас зашибись, у нас было самое лучшее государств», но он должен иметь музей, в котором он может это посмотреть.

И, если честно, мне абсолютно плевать, есть Музей советской оккупации в Грузии или нет. Если разбирать это с точки зрения Грузии – да, такой музей смешной, уже хотя бы потому, и я это, кажется, как-то говорила, что если в интернациональном Союзе Советских Социалистических Республик русская нация использовалась как инструмент, которым угнетались другие народы, например, эстонцев высылали, заселяли на это место русских, то на Кавказе и в Закавказье, как ни странно, в качестве такого народа использовались грузины. Почему Абхазия стала грузинской, почему Абхазия была отдана Грузии? Почему в Чечню, откуда были выселены чеченцы, почему туда было заселено очень много грузин, которым, естественно, пришлось уехать, когда чеченцы вернулись, мягко говоря пришлось – просто там было убито несколько десятков и все грузины уехали. Почему те нации, которые были выселены вдоль Большого Кавказского хребта, а это были балкарцы, это были карачаевцы, это были ингуши, это были чеченцы – посчитайте, кто были выселены, и вы заметите, что это почему-то были нации, которые имели соседство с Грузией прежде всего. То есть грузины как более мягкий народ, не такой жесткий, как горцы, как чеченцы, он использовался в качестве строительного материала для строительства социализма на Кавказе. Но, еще раз повторяю, это дело грузин. Это, возможно, происходило, потому что сам Сталин грузин. Но меня гораздо больше интересует то, что происходит в России, а не как маленькая Грузия опять обидела Россию. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Хотелось бы услышать ваш комментарий о кадровой политике, в частности… Ой, извините, я не представился. Сергей из Хакасии. Как вы оцениваете деятельность Пуликовского в Чечне, в Дальневосточном федеральном округе, и вот сейчас на должности руководителя Ростехнадзора, и его взаимоотношения сейчас с губернатором Кемеровской области Тулеевым? Благодарю.

Ю. ЛАТЫНИНА: Вы извините, ради бога, я просто в прошлой программе на этот вопрос долго отвечала, долго злословила про господина Пуликовского. В общем, у нас не так много полпредов увольнялось, если вы заметили, и поэтому я просто вам предлагаю прочесть распечатку предыдущей программы.

Вот меня еще спрашивают, последний вопрос, прокомментировать заявление господина Лугового, стоит ли опасаться Касьянову и Лимонову теперь, после заявления господина Лугового о том, что они тоже под угрозой? Ну, конечно, стоит, потому что у нас господин Луговой специалист в этом вопросе и заявлениям господина Лугового, конечно, можно верить. У нас вообще интересная такая картина получается. Вот есть демократическое общество, у него бывает оппозиция. И почему-то в демократических общества оппозицию никто не травит. Наоборот, считается, что если травить оппозицию, то это уже не демократия. У нас, видите, какая наблюдается интересная картина – выдвинули в президенты Буковского, ну, какой из Буковского президент, кто его изберет? Нет, у людей, которые выдвинули Буковского, обыск. Выдвинули Касьянова. Пошла демонстрация «Другой России». Разогнали, руки заломили, утащили. Сказал что-то Лимонов. Против него тут же возбуждают уголовное дело, таскают его куда-то на допросы в прокуратуру, то есть людей давят превентивно. В принципе, по логике, власть должна быть заинтересована показать – смотрите, у нас оппозиция, у нас Буковский, у нас «Другая Россия». Но власть не мыслит в этом смысле системно. Власть мыслит, скорее, в терминах, как отличиться перед начальством. И сержант, который хочет отличиться перед майором, он, конечно, скорее, будет давить оппозицию, чтобы отличиться перед майором, чем мыслить системно и показывать, что у нас существует оппозиция. И вот всех их арестовывают, разгоняют, давят, топчут, волокут в тюрьму, и это все делают вроде люди из Кремля или подчиненные Кремлю. А вот как их отравят – так, конечно, это сделал Березовский. Так что товарищ Луговой у нас специалист в этом вопросе и ему можно верить. До встречи через неделю.