22 апреля 2005 года - Реплика Черкизова - 2005-04-22

Масхадов похоронен; где и когда - неизвестно.

Видите ли - террорист.

Правда, террористом он является только по мнению прокуратуры. Никакой российский суд никогда не признавал его террористом; никакой приговор российского суда по этому поводу не вступал в законную силу.

И если убийство Масхадова 8-го марта было расправой над политиком, то тайные его похороны - расправа над телом, оскорбление близких и - собственно - всех людей, исповедующих ислам.

Добавлю: и всех людей, которые уважительно относятся к праву.

Сам по себе закон РФ, который не позволяет хоронить террористов явным образом, - уже есть оскорбление права, ибо сводит счеты с мертвыми людьми.

Даже тело Рудольфа Гесса, приговоренного Нюрнбергским трибуналом к пожизненному заключению, после его самоубийства было выдано его семьи, которая и похоронила его, спустя семь месяцев после смерти, в Вундзиделе, где было погребено на фамильном кладбище, рядом с останками его отца, матери и брата Альфреда, умершего в 1963 году.

То есть в семейном склепе.

Язычество и мстительность - вот черты, которые, к сожалению, до сих пор свойственны иным представителям моих соотечественников.

82-й год они не могут предать земле тело одного человека. До сих пор не позволяют привести в порядок фронтовые могилы немецких солдат. До сих пор не похоронили достойным образом всех своих собственных солдат.

Мы помним события декабря 94-го - начала 95-го года, когда тела российских солдат валялись на улицах Грозного и их грызли собаки, и даже перемирие, объявленное Дудаевым, не было использовано российским командованием для сбора всех погибших и предания их земле.

Небрежность, равнодушие, цинизм - тоже черты, свойственные нашим военным.

Тут можно вспомнить и использование цинковых гробов, в которых из Афганистана доставляли в Советский Союз меха, шубы, золото, наркотики.

Можно вспомнить и путаницу с телами, когда только матери годами не верили, что похоронили именно своих сыновей.

Единственно, во что я верю - с надеждой - это в свидетелей, которые знают, где похоронили Аслана Масхадова, когда его похоронили, и которые - рано или поздно - но обязательно скажут об этом.

Тем самым сотрут грязное клеймо с лица моей Родины.