Реплика Черкизова - 2003-06-02

В Москве продолжается суд по поводу обвинения бывшего младшего сержанта Кремлевского полка Шуменко в превышении должностных полномочий, послуживших причиной попытки самоубийства рядового Фокина.

20-летний Фокин, служивший в кремлевском полку, был постоянно избиваем (кулаками и солдатским ремнем) командиром своего взвода младшим сержантом Шуменко, который, кроме того, вынудил его выпить два литра воды. В начале года, не выдержав этого, он перерезал себе вены, но был найден и срочно госпитализирован.

Выступая на процессе, Шуменко объяснил свои действия "нежеланием Фокина повысить свои показатели по подтягиванию", а также тем, что в части могла пройти проверка. Впрочем, в ходе следственных действий эта информация не нашла подтверждения.

Он подтвердил, что вынудил солдата выпить около 2 литров воды. Однако, по его мнению, он нанес Фокину лишь легкий вред здоровью, который не мог быть причиной последующей попытки самоубийства.

Такое решение, считает Шуменко, солдат принял, убедившись, что не может быстро адаптироваться к армейской жизни по складу своего характера и слабой физической подготовке.

Замечу по ходу, что слабо физически подготовленных юношей в Кремлевский полк в принципе не берут.

Командир взвода связи кремлевского полка старший лейтенант Кондрашкин, отвечая на вопросы судьи, заявил, что обвиняемый Шуменко, не хотел и не мог своими действиями довести новобранца до попытки суицида. "Рядовой Фокин по складу своего эмоционального характера и слабой физической закалке не смог быстро адаптироваться к условиям армейской жизни. Именно на этой почве пытался свести счеты с жизнью... Никакой дедовщины во взводе связи полка нет, младший сержант Шуменко хотя и превышал иногда свои полномочия в отношении рядового Фокина, но это никак не могло довести последнего до попытки суицида".

В то, что Шуменко не хотел доводить парня до попытки самоубийства - охотно и стопроцентно верю. Ему и в голову не могло придти, что его действия могут вызвать такую реакцию.

Адвокат потерпевшего г-н Прохоров говорил во вторник по телевизору: " сам обвиняемый не всегда понимает, что это не нормальные служебные воинские отношения. Он считает вполне нормальным, что никто не может пить без разрешения "дедов", что применяются меры физического воздействия, воспитания ремнем, бляхой по мягким частям тела и иные меры воздействия".

Иными словами, Шуменко считал, что все делает правильно и не только не осознавал своей вины, но даже и представить себе не мог, что может быть виноват.

Вот к командиру взвода у меня куда больше вопросов. Если у солдата "свой эмоциональный характер", если солдат не может "быстро адаптироваться к условиям армейской жизни", то разве не командиру следует об этом позаботиться?

Наконец, коли уж старший лейтенант признает, что Шуменко "превышал иногда свои полномочия в отношении рядового", то почему же порядок не наводил?

По очень простой причине: так сложилось, увы, в российской армии, что "дедовщина" офицерам выгодна; для некоторой части офицеров "дедовщина" - очень удобный инструмент, как дисциплинарный, так и командный.

Хотя надо признать, что наличествуют офицеры, которые считают иначе.

ВЦИОМ провел в Москве 16-22 мая опрос 300 кадровых военнослужащих.

На вопрос: "насколько серьезна, на ваш взгляд, для нынешней российской армии проблема "дедовщины?" были получены такие ответы: "Главная проблема - девять процентов; одна из главных проблем - 26 процентов; довольно серьезная, но хватает и других проблем - 42 процента."

Итого - 77 процентов опрошенных выделяют проблему "дедовщины".

Что до командира взвода Кремлевского полка, то, во-первых, не ему судить, что могло, а что - не могло довести солдата до попытки самоубийства.

А, во-вторых, самое горькое, что офицеру не ведомо: у каждого человека свой болевой порог; в особенности - психологический.

Для одного ремнем по заднице - ерунда, взял и забыл, а если не забыл, то при случае вернет сторицей. А для другого - невыносимое, нестерпимое унижение, после которого и жить не хочется.