Реплика Черкизова - 2002-08-27

Российские порядки таковы, что даже после гибели людей ставят их близких в неловкое положение.

Родственники военнослужащих, погибших при падении вертолета МИ-26 в Чечне, недовольны размерами компенсаций. Выплаты, назначенные этим семьям, значительно меньше, чем компенсации семьям погибших на "Курске". Между тем, увы, в каждой из этих двух катастроф погибло одинаковое число военнослужащих - 118 человек.

Тут надобно сделать несколько оговорок. Оговорка первая: Военно-страховая компания выплачивает близким родственникам - каждому - страховку в размере 25 окладов погибшего. Оговорка вторая: закон "О статусе военнослужащего" предусматривает единовременную выплату пособия в размере 120 окладов погибшего, которое делится между близкими родственниками в равных долях. Оговорка третья: так было сделано в отношение "Курска", так делается и в связи с гибелью МИ-26. Оговорка четвертая: правительство отдельным распоряжением выделило близким каждого погибшего подводника 720 тысяч рублей и предоставило квартиры. По личному распоряжению Касьянова детям моряков ежемесячно выплачивают по 200 рублей и каждый год их отправляют бесплатно отдыхать в детские центры "Орленок" и "Океан". Министерство труда и социального развития после переезда близких погибших из Видяева в другие города предоставило им работу и бесплатно отправило на санаторное лечение.

Ничего подобного для близких погибших в вертолете не делается.

То есть суть разговора сводится к следующему: погибшие при учениях обеспечили своим семьям больший достаток, чем те, кто погибли в ходе военных действий.

Вы уж простите меня за этот цинизм; я только назвал своими словами то, что натворило государство.

И не я один так думаю. Руководитель фонда "Право матери" Вероника Марченко убеждена: "У государства нет права определять, какая смерть страшнее - военнослужащего, погибшего в Чечне, или моряка с подводной лодки "Курск".

По ее словам, "остается загадкой", почему семья военнослужащего, погибшего при исполнении в Чечне, или семья погибшего подводника "Курск", или "человека, который погиб при исполнении, например, в Ростовской области", получают от государства разные компенсации.

Фонд "Право матери" буквально завален письмами людей, у которых в Чечне погибли близкие. А родные погибших на атомной подводной лодке считают, что власти предоставили им льготы и большие компенсации, чтобы просто от них откупиться.

Чтобы люди не задавали вопросы: почему на подлодке были ракеты с топливом, которое на Западе перестали использовать сорок с лишним лет назад? Почему на флоте не было спасателей? Почему тянули с просьбой к англичанам и норвежцам помочь спасти подводников? Таких "почему" в истории с "Курском", как вы знаете, предостаточно.

Но и в истории с МИ-26 тоже хватает своих вопросов: почему был нарушен приказ министра обороны пятилетней давности, который категорически запрещал использование МИ-26 для перевозки людей? Почему на борту вертолета было в два раза больше людей, чем полагается по инструкции? Почему в особо охраняемой зоне несколько дней находились люди, вооруженные переносными зенитно-ракетными комплексами, которые, судя по всему, и сбили вертолет?

Если уж быть циничным - так до конца. Если государство откупалось от близких погибших на подлодке, то и от близких погибших в вертолете ему тоже следует откупиться.

А то ведь начнут вопросы задавать; ей-Богу, начнут...