Реплика Черкизова - 2000-03-07

Женщин уже за то любить надобно, что им любовь глаза застит.

Тут у нас в Расеи один мужчинка - неказистенький, белесенький, кривоногинький, голосочек - как детская пыщалка - объявился и забегал чевой-то по телевизорам, - во всякий дом со спросом и без спроса стал заглядывать, как та тетя Ася.

Собрал этот мужчинка разных девонек - и молодых, и преклонных годов - и стал им слова разные разговаривать: и про то, что они на свете всех милее, и про то, что они всех румяней, и про то даже, что они всех белее.

Так растрогались девоньки, так умилились, что хором запели-заныли: мы - прекрасны, спору нет, но царевич все ж милее, все ж румяней и белее...

А самая преклонная девонька челом об пол ударила и заголосила: и росту-то мужчинка исполинского, и волосья у него - шевелюрные, а походка - так совсем бальная!

Чу! Тут мужчинка взял и сплоховал; вместо того, чтобы вспомнить старый анекдот и ответить зеркальцу - хотя б про себя - "заткнись! я причесаться хочу", стал рассказывать девонькам про свою семейную печаль: дома-то, оказывается, жена ему совсем другую песню поет: и что же ты ходишь по дому, как гусь лапчатый, переваливаешься с боку на бок...

Дескать, совсем стекло мерзкое. А не молчит!

И вот тут бы и сообразить девонькам, в том числе и преклонных годов, - что ж это за мужчинка такой, который собственную бабь на место поставить не может? Что он тогда вообще сможет?

А они свое голосят: ах, походочка, ах, как ножки расставляет, будто что-то хрустальное носит, да разбить боится...

Ну-да, подумал я, у недорослых зачастую вся сила именно в корень уходит; девоньки зорко глядят, все как ни есть, видят...

И уж так они истосковались на безмужчинстве расейском, что какая-никакая мужчинка, хотя бы ничего и не могущая, но зато жуть как резво говорящая, и так потаенно походочкой заманивающая, - запросто им показалась Добрыней Никитичем и Алешей Поповичем одновременно.

Люблю я русские сказочки... Покуда девоньки в пелене любовной пребывают, глядишь, отыщется мышка-норушка, по столу пробежит, хвостиком махнет, яичко-то покатится, упадет и разобьется.

И будет сказке конец.

А по улицам помчатся продавцы-коробейники, на весь голос крича-прославляя свой товар: кому тампексы свежие! кому сникерсы новые!