Реплика Черкизова - 2000-02-28

Андрей Бабицкий в Москве, у себя дома. Уф-ф-ф! Живой и, дай Бог, здоровый. Крошечная дочка ни на секунду не отпускает папину руку. Ходит за ним хвостиком. Я ее понимаю...

И я понимаю другое: сопротивление приносит свои плоды. Нас было не то чтобы много, нас было - скорее - даже мало, тех, кто изо дня в день задавал власти один и тот же вопрос: где Андрей Бабицкий?

Теперь уже можно признаться: мы не были убеждены, и это неубеждение было весьма длительным, что Андрей жив; мы боялись признаваться в этом даже себе и потому, по молчаливому сговору, не разговаривали друг с другом на эту тему.

Теперь уже можно признаться: мы не были уверены, что удастся созвать митинг и выпустить пятый номер "Общей газеты".

И долго размышляли над всем этим - и в комнатке фонда защиты гласности на Зубовском, и в кабинете у Егора Яковлева на Гончарной.

Покуда один из нас не сказал: хватить думать; давайте делать.

Вывод второй: покуда существует сопротивление, - власть понуждена считаться с ним. И отвечает: петляя, завираясь, сама себе противореча.

И, заставляемая отвечать обществу, невольно отвечает сама себе - покуда, наконец, не понимает: у нее не существует другого ответа, кроме как выполнения требования общества.

Зачем мы сопротивлялись? Ну, во-первых, из сострадания. Во-вторых, из чувства собственного достоинства. В-третьих, из чувства гражданского достоинства. В-четвертых, из уважения к собственной Конституции. В-пятых, потому что нуждаемся в свидетельстве.

И Андрей Бабицкий уже начинает свидетельствовать. Его рассказ, переданный НТВ, о чудовищных пытках и издевательствах в Чернокозово; рассказ по-мужски спокойный и по-журналистски точный в деталях - да, конечно, потрясает, но главное: дает нам право сказать властям: открыто и честно разберитесь и дайте ответ - что же на самом деле творилось в этом концлагере?

И ответьте не крючкотворно, как военный прокурор Демин, заявивший во вторник, что нормативных актов по обращению с трупами нет, есть только акты по обращению с телами убитых солдат, а конвенция по пленным не действует, ибо касается только международных конфликтов, а ответьте по сути дела: издевались? пытали? "прописывали"? "черемуху" в камеры запускали?

Если мы не получим ответы на эти и другие вопросы, - значит, мы в опасности. Значит, любое беззаконие возможно.

Но мне отчего-то кажется, что мы получим ответы, - если будем и дальше сопротивляться.

Главное - помнить: человек может и имеет полное право противостоять власти.

А Андрей жив. И на сегодня главное - именно это.