Дело Дрейфуса: неправый суд и триумф антисемитов - Леонид Прайсман - Цена Революции - 2021-07-25

25.07.2021

Дело Дрейфуса: неправый суд и триумф антисемитов - Леонид Прайсман - Цена Революции - 2021-07-25 Скачать

Михаил Соколов

―

В эфире «Эха Москвы» программа «Цена революции». Сегодня наш гость научный сотрудник Иерусалимского университета Леонид Прайсман. Добрый день! Ну, и…

Леонид Прайсман

―

Добрый день!

М. Соколов

―

Да. Мы поговорим сегодня о деле Дрейфуса, которое буквально всколыхнуло Францию конца XIX – начала XX века и, в общем, не оставило равнодушным весь мир. Сюжет, может быть, я сразу напомню коротко: офицер-еврей ложно обвинен в шпионаже. Идёт многолетняя борьба за его спасение и спасение части Франции. Вот в этом году появилась книга нашего гостя Леонида Прайсмана об этом деле. А чуть раньше вышел на экраны художественный фильм «Я обвиняю», в русском переводе он называется «Офицер и шпион» Романа Поланского. Леонид, вот Ваша книга о судьбе оклеветанного капитана Альфреда Дрейфуса имеет свою историю. Если можно коротко расскажите, как она и при каких обстоятельствах появилась.

Л. Прайсман

―

Я в начале покажу эту книгу и расскажу, как… как это всё появилось. Нужно сказать, что меня по крайней мере в силу… в силу моей национальности и ограничений, связанных с этим в Советском Союзе всегда интересовали… интересовала история евреев, в первую очередь история евреев России. Ну, помимо этого я всегда занимался историей Франции. Я окончил французскую спецшколу в Москве. У меня хороший французский язык, который я до сих пор знаю гораздо лучше, чем иврит. И поэтому меня заинтересовало, а как… как всё происходило во Франции. Я стал изучать историю… историю Франции. И естественно и стал изучать некоторые ключевые моменты истории. И дело Дрейфуса было одним из ключевых моментов истории Франции второй половины ХIХ века. И я вдруг к своему удивлению обнаружил, что на русском языке об этом практически ничего нет. То есть выхо… когда весь этот процесс происходил, были опубликованы статьи в различных газетах. Все газеты этим занимались. Один из самых видных защитников Дрейфуса был известный русский сенатор Закревский. Вообще тогда в царской России очень многие были поражены, что как это можно посадить человека в тюрьму, показать секретный документ составу суда, не предупредив об этом ни адвоката, ни обвиняемого. Какой… Какой бы ни была судебная система царской России, нужно все-таки иметь в виду, что прошли знаменитые судебные реформы 60-х годов, и она была одной из самых передовых в мире. Это… это НРЗБ. Закревский прямо писал о том, что суд над Дрейфусом – это застенок инквизиции. Дело дошло до того, что посол Франции просил царя, буквально умолял, чтоб Закревского убрали из Сената. Но дело прошло. И потом больше ничего о деле Дрейфуса не было написано.

Это было удивительно, хотя бы в том плане, 20-30-е годы, разоблачение буржуазного антисемитизма – одна из любимых тем советской исторической науки. Среди советских историков, занимавшихся историей Франции много евреев. Можно их перечислить: и Тарле, НРЗБ, Захер, блистательный историк Далин и так далее. И тем не менее кроме небольшой заметки, статьи в «Советской юстиции» Брусиловского об этом… об этом ничего не было. Проходят годы, и после смерти Сталина что-то стало появляться, но очень своеобразно. Была… была такая знаменитая серия ЖЗЛ, и там появилось несколько книг, в которых по-новому трактовалось дело Дрейфуса. Это 1-й такой книге… книга была работа Молчанова «Жорес». Потом… потом появилась книга Ляпкина и Шибанова о Пуанкаре. И в этих книгах они как бы пытались доказать, что дело Дрейфуса, вот так вот прекрасная формулировка, закреплено в сознании мировой общественности в выгодном для сионистов духе. И Дрейфус якобы не виновен. Они… они пытались манипулировать, что что писали об этом Ленин и Плеханов. А Ленин в 17-м году очень много писал в статьях об этом. То есть он все время проводил знак параллели между собой и Дрейфусом. Французский генштаб показал там чудовищную пристрастность, преступную пристрастность, доказывая, что Дрейфус виновен. Так же буржуазная печать пытается доказать, что большевики – немецкие шпионы. То есть им очень хотелось представить себя невинно оклеветанным так же, как Дрейфус. Меня, кстати, очень поразило, что другой мой герой, известный провокатор Разов, которого посадили в немецкую тюрьму Моабит, писал о том, что у меня такая же… такая же тяжелая судьба как… как у несчастного Дрейфуса. НРЗБ. С другой стороны в общих книгах по истории… по истории Франции, например, работы Черняка о знаменитых судебных процессах с ХIV, по-моему, по ХХ век. В книге из 3-томника «История Франции» есть раздел, посвященный этому. Эти ж работы были написаны евреями, но они как бы их писали… Они старались абсолютно ничего не писать об антисемитских корнях этого дела. Им казалось о том, что сейчас они напишут, что Дрейфус еврей, то тогда это поставит… это вызовет… вызовет какие-то сомнения. И поэтому я решил написать эту книгу.

Задача передо мной стояла очень сложная. Естественно ни в какие архивы Англии и Франции я попасть не мог. Да ладно архивы, хотя бы… хотя бы мне нужна была какая-то литература, которая там была. Мне удалось, поскольку я участвую активно в еврейском движении, поэтому я обратился к тем американцам, англичанам, французам, которые нас поддерживали. Мне прислали какие… какие-то книги на английском и французском. Я поднял все, что можно прочесть на русском языке, и написал книгу. Понятно, что издать ее в Советском Союзе у меня не было ни тени надежды. И нужно было как-то ее переправить на запад. А дальше начинается какой-то сумасшедший… сумасшедший детектив. Дело Дрейфуса, абсолютно невинная с точки зрения советских властей книга. Моя жена переписывала ее на папиросной бумаге, передавала… передавала этим иностранцам, они их куда-то… куда-то прятали, я не знаю, в обувь, зашивали в брюки и вывозили… и вывозили, и вывозили за границу. И моя жена, НРЗБ когда она все это… все это переписывала, она говорила, я больше не могу, я устала. А я отвечал, ну, ничего, терпи. Софье Андреевне Толстой приходилось еще хуже. НРЗБ ты не Толстой, а НРЗБ… Ну, а ты не Софья Андреевна. В 1985 году я получил разрешение, разрешение на выезд. Нужно было НРЗБ широко собраться, сказали, не успеете, вместо ближнего Востока поедите на дальний. В общем, я уехал. Рукопись была уже… была уже там. И я решил ее издать. Я познакомился со всем тем, что можно было прочесть на английском… на английском, на французском в условиях свободного мира. Я не работал в архивах. И книга была издана. Она была издана в Израиле. 1-й тираж разошелся. Потом 2-й тираж. Ну, это были маленькие тиражи по тысяче экземпляров. Потом еврейское историческое общество еще раз переиздало эту книгу в Таллине. Ну, я занимался делом Дрейфуса. Я участвовал… Я участвовал в нескольких конференциях, где я делал доклад, доклад на французском языке. Одна… одна из этих… из этих конференций НРЗБ интеллектуал НРЗБ тогда… тогда НРЗБ Дрейфус НРЗБ alors aujourd'hui. Интеллектуалы лицом делают Дрейфуса тогда и сегодня. Было… была издана в Париже. Считается одной из самых интересных работ последнего времени. А потом интерес к книге, интерес к этой теме возобновился благодаря выдающемуся режиссеру Роману… Роману Полянскому. Но и сказать, что интерес Романа Полянского к этой книге был весьма своеобразен. Дело в том, что Роман Полянский считал, что он тоже является несправедливо преследуемым. Известно, что он был вынужден уехать в США после того, как его обвинили в совращении…

М. Соколов

―

Из США.

Л. Прайсман

―

Из США. В совращении 13-летней девочки. И с тех пор прошло уже больше 46 лет. Эта девочка превратилась в пожилую женщину, которая бы еще никаких претензий к Роману Полянскому она не имела. В 2010 году он был арестован в Швейцарии по американскому ордеру 76-го года. Американцы требовали его выдачи. Против активно выступила Франция, поскольку он живет в Париже НРЗБ французским режиссером, Польша, где он родился. И в конце концов он был отпущен. И вот он… И вот в этой… в этом фильме о Дрейфусе он как бы… он как бы один невинно преследуемый человек дает судьбу другого невинного преследуемого человека. И вот эта книга вышла в этом году. Вот ее показываю. Она вышла в очень хорошем издательстве «Нестор-История». Это уже 2-я книга, которая у меня там вышла. И сейчас готовится к выходу 3-я книга, посвященная кронштадтскому восстанию.

М. Соколов

―

Ну, что ж? Давайте теперь собственно о сюжете. Вот. Молодой офицер Альфред Дрейфус, еврей из семьи выходцев из Эльзаса, успешно делает военную карьеру, капитан, служит в генштабе. Вот это было такое какое-то уникальное исключение? Других таких удачных случаев не было?

Л. Прайсман

―

Смотрите, дело… дело в том, в конце ХIХ века среди французских евреев было довольно много представителей свободных профессий и офицеров больше, чем их должно… должно было быть согласно их численности. Но в генеральном штабе он был единственный. В генеральном он… он был исключение. И в это время во Франции резко усилилось… усилился шовинизм, окрашен в определенные антисемитские тона. Дело в том, что во Франции после того, как в 1870 году Франция была разгромлена. Знаменитая Седанская катастрофа. Потом был заключен мирный НРЗБ версальский мир, по которому Франция отдала 2 провинции Эльзас и Лотарингию. Франция жила все время в тени немецкий… немецкой угрозы. Как писал Ромен Роллан, тревожные птицы нашей юности нам всем предвещали новой войны. Бисмарк не скрывал, что его цель – окончательно… окончательно добить Францию, во многом благодаря активному вмешательству России, он… Он у Александра II он… он это два раза не сделал, потому что у Бисмарка была фраза: меня преследует кошмар коалиции. Он не хотел… Он не хотел войны на 2 фронта. И поэтому во Франции об этом думали, ну, как писал тоже НРЗБ, думайте об этом всегда, но не говорите никогда. Вот поэтому Франция могла вести себя то присмыкательски перед Германией, то… бешеный взрыв национализма во время знаменитой истории с генералом… с генералом Буланже, который хотел совершить… совершить такой националистический переворот. Немцы далеко. Но нужно найти французов, которые вот чем-то выпадают из французской нации. Это время… Это время знаменитой расовой теории. И поэтому… и поэтому очень многие начинали доказывать, что евреи – это чушь… это чуждая Франции раса. Один из крупнейших представителей этого течения был Эдуард Дрюмон, который написал книгу «Еврейская Франция», где он доказывал, что все, что произошло во Франции во времена французской революции великой, все революции, парижская коммуна, во всем виноваты… во всем виноваты евреи. При этом он все французские НРЗБ французский часто обвинял в еврейском происхождении. Так он вдруг обвинил в еврейском происхождении НРЗБ прочитал Александра… Александра Герца. Он на… он начал издавать две свои… два своих печатных органа «НРЗБ antisémitique», антисемитскую газету, анти… анти НРЗБ против евреев. Но они не пользовались особой… особой популярностью. Антисемитское движение резко усилилось во Франции после знаменитой истории с прорытием Панамского канала. Панамский канал…

М. Соколов

―

Мощная афера. Да?

Л. Прайсман

―

Мощная афера, когда потеряли свои деньги, вложенные в строительство Панамского канала, 500 тысяч человек. Надо сказать, что среди той компании, которая осуществляла строительство канала, евреев нет. Они подкупили невероятное количество депутатов и журналистов. Там тоже евреев практически нет. Но все те… вся та финансовая компания, через которую проходили все деньги от проданных акций и в одну сторону, а в другую сторону шли деньги на подкуп прессы. Как писал один французский журналист, у меня сложилось впечатление, что достаточно появиться в редакции любой газеты и сказать, что ты имеешь какое-то… какое-то отношение к Панамскому каналу, что тебя тут же… что тебя тут же… что тебя тут же напечатают. А если прийти в правление Панамского канала и сказать, что ты можешь им чем-то поспособствовать, ты получишь деньги. Было решено устроить новый заем, который дал колоссальную сумму. Было подкуплено 120 депутатов парламента. Была создана комиссия. 6 человек проголосовало против нового займа., 5 – за. Тут же подкупается за бешеные деньги 6-й НРЗБ Леруа. В конце концов согласие было получено. Но сказать, что очень большое количество денег шло не на подкуп, а оседало в карманах тех людей, которые это все осуществляли. Вот это было 3 человека, они были евреи. Это был Кладиус Герц, Рейнах и эльзасский еврей Жюль Арто. Но сказать, что во всем финансовом мире Франции евреи были представлены. Но такие крупные фирмы как дом, банковский дом Ротшильда или Перера, они были… они вообще были монархистами, и от таких сомнительных афер они держались далеко. Это были в основном эмигранты, в частности как злой гений панамского… панамской компании Кладиус Герц. Он родился в семье эмигрантов из Германии в городе Безансоне. Потом семья уехала в Бразилию. Потом он вернулся во Францию. Умный, талантливый, беспринципный, который умел завязывать связи в различных кругах общества, который любил власть, деньги, женщин. Я прошу прощения за сравнение, но мне немного напоминает Березовского. Вот. И когда все это… когда все это рухнуло, когда панамская компания прекратила платежи, через несколько месяцев после того, как был предоставлен заём в июле, а она в декабре прекратила… прекратила платежи. А Рейнах, которого должны были обвинить, та фантастическая оружья… оружья Дрюмону, он дал ему список подкупленных депутатов. Он должен… только не… только от кого он их получил. И он стал повышать тираж своей газеты, публикуя все новые и новые, и новые имена. Это вызвало… Это естественно вызвало взрыв возмущения. А потом вообще большинство французов, ну, как бы с евреями они не сталкивались, но сказать, что еврейское население Франции тогда составляло 100 тысяч человек, 60 тысяч из них жило в Париже. Но еще довольно много жило в Алжире. Но в повседневной жизни они как бы с евреями не сталкивались, и вдруг они узнавали, узнавали о таком еврейском господстве. Все это… все это способствовало усилению НРЗБ антисемитских компаний, усилению антисемитских… антисемитских настроений.

М. Соколов

―

Леонид, ну, вот эта атмосфера – да? – поиски врага, политиканы пытаются разыграть эту карту. А при чем тут офицер Дрейфус? Что же с ним-то происходит?

Л. Прайсман

―

Ну, политиканы пытаются разыграть эту… эту карту. Надо сказать, что хотя во Франции республика, довольно много консервативно-настроенных монархистов. Очень многие… очень многие из них являются такими убежденными… убежденными католиками. Они помнят борьбу республики против… против орден иезуитов, католической церкви. Орден иезуитов в своем уставе пишет о том, чего не должно было быть среди членов ордена – представителей 4-х поколений… 4-х поколений, поколений евреев. Есть две версии, как все это произошло. 1-я версия, она классическая свидетельствует о том, что французская контрразведка, это было отделение… отделение секции статистики общей разведки и контрразведки. Подкупила горничную немецкого посла Шваркоппена, военного атташе Шварцкоппена, который имел странную для шпиона привычку выбрасывать бумажные донесения. Он их порывал на клочки и бросал их в урну. Она это все выносила и передавала французской контрразведке. В конце сентября 1894 года она… она осуществила эту очередную… очередную передачу. Когда там это все склеили, выяснилось, что это бордеро, сопроводительный документ. И там было несколько документов о формировании артиллерии об ускорении артиллерийской стрельбы, записка о Мадагаскаре и так далее. потом будет доказано, что ничего особого, важного… особо важного нет. Стали исследовать. Пришли к выводу, что это мог написать только офицер генштаба. Через 2 дня пришли к следующему выводу, это мог написать только стажер. В генштабе 7 стажеров. Подумали, что это Дрейфус. Они обратились к крупнейшему французскому графологу Кадеру, который был графолог французского банка, крупнейший специалист Франции, который через 2 дня дал ответ: это не Дрейфус. Ничего общего с почерком Дрейфуса не имеет. Но они уже настолько закусили удела, что они решили найти другого… другого графолога. НРЗБ графологов в 1-ю очередь это был, я не знаю, что он антисемит, Берсеньон, который дал несколько странное… странное заключение, что это почерк Дрейфуса. Дрейфуса вызывают в военное… военное министерство и там ему хотят продиктовать бордеро. Заранее принимается решение, если он напишет это бордеро, ничем не смущаясь, значит, его предупредили. А если у него будут дрожать… дрожать руки, то следовательно он преступник. То следовательно он… то следовательно он преступник. По свидетельству потом НРЗБ еще у него дрожали… дрожали руки. Ему объявили о том, что он шпион, что он передает сведения немцам. Несмотря на страстное заявление, что он ничем не виноват, а нужно понимать… ну, вот я… Так понятно. И не смотря на страшное… страстное его заявление, что он… Видите меня?

М. Соколов

―

Да.

Л. Прайсман

―

Что он ничем не виноват, ему объявили, что он преступник, что он немецкий шпион. Нужно сказать, что Дрейфус происходил из семьи, которая эмигрировала из Эльзаса, потому что они были страстными французскими патриотами. Вообще процент французских евреев, которые эмигрировали из Эльзаса по этой причине был выше процента французов. Он был типичный французский офицер, жутко шовинистически настроен, типичный французский националист. И поэтому когда он столкнулся в будущем со своими защитниками-интеллектуалами, они не могли найти с ним общий язык. С ним очень трудно было найти общий язык, потому что он был типичный представитель тех… тех, кто его… кто его обвиняли. Он был помещен в камеру. В камере он стал себя вести просто как сумасшедший. Майор Фарницетти, который был начальником тюрьмы, писал о том, произошла ошибка, этот офицер не виновен. Он бьется по камере в истерике. Он все опрокидывает и прочее, прочее, прочее. Все было ясно, что это… что это не розыгрыш. А по вечерам к нему приходил Пати де Клам, тот, которому было поручено вести его дело и все время от него требовал признаний, говоря о том, что если он сделает признание, он встретится с министром обороны Мерсье. За всем этим стоял генерал Мерсье, у которого было тогда довольно сложное положение. Мне не нравится, как он ведет свои колониальные войны. Его редко критиковали. Кроме того с точки зрения французских националистов он совершил страшный поступок: у него жена была протестантка. Тогда во Франции иметь жену-протестантку, лучше б она была еврейка, – это было просто… просто преступлением. И для него это был прекрасный… прекрасный пока… прекрасный аргумент, чтобы доказать свою истинную французскую правильность, свой… свой истинный… истинный патриотизм. Он молчит месяц, и вдруг он дает интервью, что был арестован французский офицер, а офицер Дрейфус, что у следствия имеются неопровержимые доказательства его измены. Он уверен, что он изменник. Значит, он дал такой своеобразный приказ военным… военным судьям. Военный министр уверен, уверен, что Дрейфус… что Дрейфус… Дрейфус и изменник. В это время капитан Анри пишет своему другу Дрюмону о том, что арестован Дрейфус, который проживает на 6-й авеню Трокадеро, и пишет о том, что он опасается поползновений высших слоев еврейства в его освобождении, и НРЗБ Израиль пришел в движение. Начинают собирать материалы. Но полицейское досье… досье ничего не показывает. Дрейфус вел… Дрейфус был очень богатый человек. Его жена была из семьи Гадамаров, была еще более богатой, чем он. То есть он жил вполне по своим средствам. Ничего кроме долга в 50 франков как… как… потому что заплатил, ничего найти… найти не могли. Значит, суду был… было предъявлено бордеро, и было предъявлено полицейское расследование, в котором ничего не было, и были предъявлены показания офицеров. В показаниях офицеров они могли только сказать, что Дрейфус очень интересуется военным делом. А зачем он так интересуется, ходит по разным отделам? Может, хочет передать Германии. 2-е, что он знает немецкий язык. И язык… Ну, и в принципе… И в принципе все. Нужно сказать, что еще повлияло то, что Дрейфуса вообще-то никто не любил к слову. Его не любили НРЗБ, но часто вообще он был очень… он был очень тяжелый человек. Достаточно сказать, что Пикар, у которого он был учеником, его просто терпеть… его просто терпеть не мог. Да как так получить… НРЗБ антисемитом, но честным и порядочным человеком. В конце концов судьи отвергли полицейское заключение и показания свидетелей. Осталось только бордеро. Но все это было неубедительно. И тогда Анри приходит на заседание суда и говорит о том, что один честный человек, имени которого я назвать не могу, сказал мне, что во 2-м бюро генерального штаба есть человек, который выдает наши секреты немцам. И показывает на Дрейфуса. Он назвал этого человека. Как потом сказал Пикар, его агент ему назвал только то, что там есть какой-то человек, который поставляет немцам секреты. Но этого тоже было мало. И тогда они пошли на подлог. Они… они перехватывали телеграммы, которыми обменивались Шварцкоппен, немецкий военный атташе, и Паницарди, итальянский военный атташе. И в одной из телеграмм одна буква была исправлена на букву… на букву «д», и получалось, что Шварцкоппен пишет Паницарди: «Я Вам хочу передать 12 планов порта Ницца, которые эта каналья Дрейфус…»

М. Соколов

―

Ну, то есть…

Л. Прайсман

―

Да. Да. «… нам передал». Это… это явилось основным доказательством для судей. Самое интересное, что эту бумагу отнес туда, не зная, что в ней есть, будущий главный защитник Дрейфуса, НРЗБ в его освобождении Пикар. Дрейфус на основании этого был обвинен в шпионаже и приговорен к пожизненному заключению. Нужно сказать, что в это время во Франции никаких НРЗБ нет. В невиновность Дрейфуса верили только семья… его семья, семья его жены, его защитник Деманже, начальник тюрьмы Фарнисатти, несколько чиновников судебного ведомства. И особо не верили по другую сторону границы в родном городе НРЗБ, так как знали эту семью, не могли понять, ну, зачем вот таким патриотам нужно было… нужно было продавать секреты… секреты Германии. Вся… вся Франция захлебывалась в антисемитском… в антисемитском реве. При этом социалисты ничем не отстают от своих ультраправых, ультра НРЗБ противников. Так Жорес, сыгравший колоссальную роль в защите Дрейфуса, говорил, вот видите, НРЗБ соблаговолит этим капиталистам-биржевикам, в то время как солдат за какую-то мелочь приговаривают к смертной казни, оно… оно не решается расстрелять офицера… офицера-предателя. Но основная идея была: Дрейфус – это человек без родины. Это человек… Это космополит. Это человек чуждой нам расы. Человек чуждой нам расы. Это настолько было убедительно, что… что евреи просто растерялись. Как писала одна еврейская газета, мы должны не говорить об этом. Мы должны… мы должны молчать об этом. Другие… другие говорили о том, что евреи не больше виноваты в деле Дрейфуса, чем французы в деле Базена. Базен – это был французский маршал, который в 1870 году сдал крепость Мец, имея 106-тысячный гарнизон, о котором… и который… который мог его оборонять еще ни один месяц.

Происходит жуткая сцена разжалования Дрейфуса. Во дворе école militaire с него срывают… с него срывают погоны, ломают шпагу над его головой, причем он был… был раненым. Обломками… обломками этой шпаги НРЗБ офицер подает, Иуда Искариот, предатель, жид и прочее, прочее, прочее. Эта сцена произвела совершенно потрясающее впечатление на одного венского журналиста Теодора Герцля, который раньше вообще считал, что евреи должны все креститься, еврейский вопрос будет решен. Он совершенно не удивился бы такой сцене в Голицыне, где он родился в России или в родной Вене. Но что это могло произойти на родине прав человека, для него это было чем-то немыслимым, чем-то… чем-то тяжелым. И таким путем будучи совершенно ассимилированным, блестящий венский журналист становится создателем сионистского… сионистского движения. Дрейфус, Дрейфус обвинен. Его ссылают в отдаленные колонии Франции, недалеко от французской Гвианы на ile du Diable – Чертов… Чертов остров, где ему создают очень тяжелые условия, условия заключения. То есть а начале у него маленькая камера. Он мог в начале только НРЗБ, потом рядом с камерой, потом чтоб не видно было моря. И ему не дают тарелки. Он сам готовит себе пищу из какого-то тола. Каждые 2 часа… 2 часа меняются часовые, которые его… которые его будят. Ну, немного напоминает, что недавно происходило с одним из заключенных, политических заключенных, заключенных в России. И они тщательно прислушиваются ко всем ночным шепотам. Они надеются… они надеются что-то выведать. Во Франции никакого дела Дрейфуса нет, и все происходит… Все… все продолжает… Эта кампания продолжается, пока окончательно не сходит с ума общий начальник французской разведки и контрразведки Сантер, и на его должность назначается Пикар. Пикар…

М. Соколов

―

Подполковник генштаба, да?

Л. Прайсман

―

Да. подполковник…

М. Соколов

―

… военной академии.

Л. Прайсман

―

Да, да. Подполковник генштаба. Самый молодой подполковник французской армии. Блистательный интеллектуал, который знает очень много языков, кстати, свободно русский. Поклонник… поклонник Вагнера и прочее, прочее. Короче антисемит, евреев не любит, а Дрейфуса в особенности. Вот. И который занимается… Который… который занимает… занимает эту должность. И вот в один… в один из 1996 года…

М. Соколов

―

800.

Л. Прайсман

―

НРЗБ года Шарль Анри, начальник секции контр… контрразведки, начальник контрразведки НРЗБ разведки, контрразведки, оправляется в отпуск. Он получил какие-то… какие-то осна… очередные куски из мусорного ведра немецкого военного атташе, но он думал, что никто чужой к этому не прикоснется. И он уехал. Он поехал в отпуск. И этим стал заниматься… стал заниматься Пикар. И когда он это прочитал, его совершенно поразило: почерк тот же, которым было написано… написано бордеро. Там была указана фамилия. «Всемилостивый государь, если Вы не будете дальше нужных сведений, - Шварцкоппен писал, - я подумаю, стоит ли мне иметь дело с фирмой Эстерхази». Он стал узнавать, кто такой Эстерхази. И выяснил, что у Эстерхази репутация совершенно безнравственного человека. Это потомок известной венгерской аристократической семьи, которая давно осела во Франции, которая протратила все свое состояние, владелец фешенебельного публичного дома, который вечно в долгах, который… который НРЗБ участником… участником ряда… ряда подлогов. Как потом сказал генерал НРЗБ, генерал, один из главных НРЗБ, с аморальной точки зрения Эстерхази… Эстерхази способен… способен на все. Ну…

М. Соколов

―

Ну, это тоже военный. Это майор, командир батальона.

Л. Прайсман

―

Да, да, да. Это военный, майор, командир батальона. Ему становится очень интересно. Он берет склеенный документ и идет к НРЗБ, главному эксперту, который доказал, что это написано Дрейфусом. Он посмотрел это письмо и сказал, ну, естественно это почерк… это почерк Дрейфуса. Тогда он вскрыл папку Дрейфуса и убедился, что там ничего нет. На основании всех полученных сведений он повершил о том, что Дрейфус невиновен, настоящим шпионом является Эстерхази. Он идет к своему начальнику, заместителю генштаба генералу Гонзу и рассказывает ему все это. А тот ему говорит: послушайте, если Вы никому об этом не скажите, об этом никто не узнает. На что Пикар как… как человек ему отвечает: это гнусно, mon général – мой генерал. Я не хочу унести эту тайну в могилу. Пикар на свой страх и риск продолжает… продолжает расследование. А в это время интерес к делу Дрейфуса во Франции возобновился. Так английская газета «Daily Chronicle» вдруг написала, что Дрейфус сбежал с Чертова острова. Видимо, это сообщение было подстроено его братом Матье, который ликвидировал все свои дела. Его сыновья как родственники предателя должны были уйти из привилегированных учебных… учебных заведений. И который хотел что-то сделать, чтобы… чтобы возбудить интерес к его… к его несчастному брату. В конце концов интерес и… Интерес возбуждается. Расследование Пикара. Генералы не знают, что делать с Пикаром. Они… они выражают ему всяческие дружеские чувства. Он остается начальником контрразведки, но его неожиданно отправляют в Алжир. Его хотят отправить в самое пекло на ливийскую границу, где все время происходит… где… где все время… где все время происходит… происходят бои. И здесь генералы делают один очень грубый, очень грубый шаг. Они решили доказать, что Дрейфус был на самом деле виновен, потому что появляются уже первые… первые дрейфусары. Появляется такой базар… Бернар Лазар. В прошлом это был анархист. Еврей. Но который вообще писал очень своеобразные НРЗБ. Он писал о том, что есть две НРЗБ еврейского народа во Франции. Есть благородные израэлиты, которые умерены, которые преданы Франции. Это настоящие представители французской культуры и прочее, прочее, прочее. И есть эти выходцы из восточной Европы. Что у нас общего с этими менялами из Франкфурта? И имея… имея в виду Ротшильдов. И почему мы должны позволять этим грубым грязным татарам вторгаться на нашу французскую почву?

М. Соколов

―

Ужас какой!

Л. Прайсман

―

Нужно всем ассимилироваться, креститься. Среди высших представителей нации этот процесс дошел, дойдет до остальных. Дело Дрейфуса ему показало, что можно, питая ненависть не только к грубым и грязным татарам, имеются в виду выходцы из России, из Польши, но и благородным французским израэлитам. И он публикует свою… свой 1-й памфлет, который доказывает… который доказывает невиновность Дрейфуса. И когда в газете «Matin» было опубликовано письмо о том, что существуют 100-процентные доказательства виновности Дрейфуса. Был… Дали документ, который был показан суду, и по этому суд принял решение. Следовательно об этом документе не знала… не знала семья Дрейфуса. На основании этого Люси Гадамар, его жена, подает… подает заявление, заявление в суд о том, что… о том, что дело должно быть… Военный суд. Что дело должно быть пересмотрено.

М. Соколов

―

Ну, что же генералы начали сливать, я так понимаю, документы этого дела и…

Л. Прайсман

―

Да. Генералы…

М. Соколов

―

… снимок этого вот бордеро. То есть люди смогли увидеть почерки…

Л. Прайсман

―

Да, да, да. Потом был опубликован снимок… снимок этого бордеро. Это привело к тому, что некоторые, например, маркиз де Кастро, у которого Эстерхази энное количество писем и документов. Он все долги не платил. И он сразу… и он сразу узнал… узнал почерк Эстерхази. Появляются первые группы дрейфуссаров. Там как евреи, так и появляются не еврейские… так как и появляются не еврейские интеллектуалы. Это все сопровождается чудовищной антисемитской кампанией в парламенте. Во Франции вдруг происходит русское явление. Начинают… начинаются погромы. Вначале они носят характер просто разбитых стекол. Потом начинаются… потом начинаются… начинаются избиения. Но характер такого крупного массового скандала это все приобрело благодаря тому, что в конце концов были вынуждены отдать Эстерхази под суд. А до этого были опубликованы в газете «Фигаро» письма Эстерхази своей любовнице мадам Буланси, где он писал о том, что я не знаю ничего омерзительнее этого тупого французского народа, эти развратные вещи пресыщенных женщин, которые продаются мужчинам, я буду счастлив, если я во главе прусских улан истреблю… собственноручно зарублю тысячу… тысячу пруссаков. Как потом говорил на одном из последних процессов прокурор, если Эстерхази продал Францию, значит, он просто выразил свои личные… личные чувства. Но никто газете были… Буквально студенты разгромили редакцию газеты, потому что оскорблен национальный герой, жертва дрейфусаров Эстерхази. Но по-настоящему дело Дрейфуса вспыхнуло… По-настоящему поворот в деле Дрейфуса наступил 13 января 1898 года. «J’accuse», «Я обвиняю» - письмо Золя президенту республики. Вчера военный суд по приказанию осмелился оправдать какого-то Эстерхази. Пощечина любой справедливости. И далее идет перечисление… перечисление генералов, которые были повинны в одной из крупнейших судебных ошибок ХIХ века. Дальше он обвиняет тех экспертов, которые дали показания, что эти… что это почерк Дрейфуса, и пишет о том, их может спасти только то, что если они не будут признаны боль… больным извращением зрения. Он говорит, что против… что я выступаю в защиту истины и справедливости. Против меня армия. Против меня парламент. Против меня человечество. Но я говорю от имени справедливости. Я хочу спасти честь Франции. Я… я j'attends – я жду. Я жду суда, и пусть этот суд будет… будет гласный. Нужно сказать, что Золя… на Золя набросилась практически вся французская печать. В 1-ю очередь его обвинили в национальном вопросе, не в том, что он был еврей, а в том, что его отец был итальянец. И его стали называть теперь… Раньше величайшая слава Франции превратилась в венецианского поставщика порнографии. Начинается… начинается суд. Судят Золя и судят редактора его газеты Бирона, и защищают ставшего у власти Клемансо. Клемансо, который в это время часть… радикальная партия начинает понимать, что Дрейфус невиновен, и что к власти рвутся монархисты… монархисты и клерикалы. Невероятное количество людей в суде. Золя пришел на процесс с орденом Почетного легиона, но не может пройти, и он говорит кому-то: «Господа, ну, разрешите мне пройти на свое место. В конце концов обвиняют же… обвиняют же меня». Процесс затеял… военный министр. Теперь это был не Мерсье. Мерсье в отставке. В отставке НРЗБ. Придрались к одной фразе: «Военный суд осмелился по приказу оправдать какого-то Эстерхази». Значит, нужно доказать, что был… что был какой-то приказ. Естественно такие приказы всегда отдаются в устной форме. Прокурор НРЗБ сказал, что мы будем касаться только этого вопроса. Я не дам превратить этот процесс в новый процесс Дрейфуса. Там нечего… там нечего пересматривать. И поэтому 1-й свидетель защиты была мадам Люси Дрейфус. По французскому… по французским законам допрашивать свидетеля защиты адвокат может только через председателя суда. Судья… судья задает… задает какой-то вопрос Люси Дрейфус. И председатель суда говорит, этот вопрос не может быть поставлен. 12 вопросов было занято. Она не произнесла ни… Она не произнесла ни одно слово. Одним из защитников помимо братьев Клемансо был Лабори. Лабори был близкий друг Пикара. Очень талант…талантливый адвокат 2-метрового роста. И в конце концов ему удалось прервать этот заговор молчания. Когда допрашивали Деманже, Деманже, который был адвокатом Дрейфуса на 1-м суде, он сказал… Он спросил его, прав… правда, что Вы не видели документ, который… который был передан военному суду. Тот НРЗБ скороговоркой: «Да, это правда». Дальше уже те ничего не сделать. Лабори… Лабори еще устроил бурный скандал НРЗБ. И в конце концов на суде несмотря на все сопротивление Ванкаселя стало открываться полное дело, какое там происходило. А за судом… а за судом бесчинствовали толпы дрейфусаров. Каждый раз друзья Золя образовали большую группу людей, которая его отвозила к месту суда и на его квартиру. Его отвозили на другую квартиру. И только поздно ночью опять под охраной отправляли домой. Как говорили многие, что если бы Золя был оправдан, он… он не вышел бы из зала… из зала суда. Но оправдан был Эстерхази, а Золя был осужден на… на 3 года и приговорен к тюремному заключению. Так…

М. Соколов

―

Здесь… Здесь мы с Леонидом должны сделать паузу и пообещать вам продолжить наш рассказ в программе «Цена революции» в следующем выпуске. Спасибо Леониду Прайсману. А вел эту 1-ю передачу о деле Дрейфуса Леонид Соколов.