Советизация Грузии. 1921-22 гг. - Вадим Муханов - Цена Революции - 2021-04-25
25.04.2021
Михаил Соколов
―
В эфире «Эха Москвы» программа «Цена революции». Ведет ее Михаил Соколов. И мы в этой программе уже завершаем рассказ об истории Грузии в годы Гражданской войны, о Грузинской демократической республике, которая пала 100 лет назад в конце марта 21-го года. И гость нашей программы старший научный сотрудник Центра евраазийских исследований Института международных исследований университета МГИМО, кандидат исторических наук Вадим Муханов. Ещё раз напомню книги «Кавказ в переломную эпоху» и «Социализм виноградарей или история первой грузинской республики». Рекомендую для прочтения. Вадим Михайлович, добрый день! Давайте мы вот, наверное, начнём с…
Вадим Муханов
―
Добрый день!
М. Соколов
―
… с такой уже темы подхода к событиям 21-го года. Был ли у большевиков уже в 20-м году какой-то ясный план советизации Закавказья и в частности Грузии?
В. Муханов
―
Ситуация… ситуация, как Вы понимаете, в 20-м году была кардинально другой, чем в первые годы Гражданской войны. Чаша весов во внутреннем противостоянии стала склоняться в сторону большевиков. Белое движение находилось на грани катастрофы. И к 20-му году, даже более точнее можно сказать к апрелю 20-го года Красная армия вышла на границу закавказских республик. Если даже говорить точнее, то это апрель 20-го года. Совет народных комиссаров во главе с Лениным ставил задачу Красной армии взять под контроль Северный Кавказ. А почему? Потому, что это, конечно, же в первую очередь грозненские нефтяные промыслы. Ленин гнал красную армию. Многие знают его такие очень эмоциональные телеграммы членам реввоенсовета 11-й Красной армии, в первую очередь такому известному члену этого реввоенсовета Серго Орджоникидзе, где Ленин писал, что нам, близко цитирую, нам позарез нужна нефть. Напишите манифест, чтобы население, как можно больше поддерживало нас, иначе… иначе мы будем резать. Да? Вот практически вот такие слова и такой лейтмотив был в тех посланиях, которые шли в тот период из Москвы. Да? Понятно, что Москва была кровно заинтересована в том, чтоб получил непросто контроль над регионом, но именно над источником энергоносителей. Нефтяная проблема была очень остра для тогдашней Советской России. После того, как Северный Кавказ очутился под контролем частей Красной Армии, пошла активная переписка между кавказскими бюро партии, лидером которой являлся Серго Орджоникидзе, и Москвой. Важно отметить то, что никакого единого мнения – да? – и единой точки зрения среди высшего руководства советской России в тот период не существовало. Например, Ленин и Чичерин до последнего… до последнего месяца, до начала 21-го года не считали приоритетным делом продолжение советизации Кавказа в отношении Армении и Грузии. Если в отношении Азербайджана решение было принято быстро и молниеносно, почему? Потому, что опять-таки нефтяной вопрос также доминировал. Вслед за грозненскими нефтяными промыслами внимание привлекали естественно бакинские промыслы и Бакинский район. Поэтому вот продвижение 11-й Красной армии в апреле и мае 20-го года, которые ознаменовали собой начало вот этого процесса советизации Закавказья, не вызывали никакого отторжения у Москвы. Ленин, Чичерин и ряд других руководителей полностью поддерживали действия кавказского бюро партии и 11-й Красной армии. Молниеносная советизация Азербайджана практически, надо подчеркнуть, без всякого сопротивления со стороны… Ну, сопротивление, если быть корректнее, сопротивление было минимальным. Можно вспомнить мнение военного министра Азербайджана Самед-бека Мехмандарова, который заявлял, это сохранилось во многих документах, о том, что вся азербайджанская армия не выстоит против одного, как он писал, русского батальона. Ну, под русским батальоном подразумевались, конечно, части Красной армии. Важный момент. В тот период многих за Кавказе ассоциировали Красную армию с русской армии, и это привело к тому, что всё-таки уровень сопротивляемости был гораздо ниже, – да? – потому что многие представители интеллектуальной элиты, политической элиты всё-таки не ставили, – да? – не ставили кардинально разницу, и это приводило к тому, что простое население, в общем-то, с определенными симпатиями встречало Красную армию по крайней мере на момент вхождения. Да? А дальше уже были восстания. Дальше уже шло соприкосновение с Красной армией и с советскими порядками, и это приводило уже естественно к антиправительственным мятежам, восстаниям и так далее. да? Когда уже население сталкивалось с реальными практиками советского времени. А вот…
М. Соколов
―
Скажите, а вот Красная… Красная армия пыталась…
В. Муханов
―
… были какие-то излишки…
М. Соколов
―
… пыталась атаковать и Грузию сходу, так сказать, пройдя Азербайджан. Там начались столкновения…
В. Муханов
―
Да, да, да. Я как раз хотел об этом сказать, Михаил. Да, советизация Азербайджана прошла молниеносно, буквально за неделю. Со стороны Дагестана вошли части при поддержке отряда бронепоездов. За 2 дня они достигли бакинского вокзала. Одновременно местные коммунисты организовали восстание в Баку. Власть перешла к ревкому, новым лидером уже советского Азербайджана стал известный Вам коммунист, азербайджанец Нариман Нариманов, который даже привёз из Москвы значительную сумму денег как раз на активизацию вот этого процесса советизации. Понятно, что кавказское бюро партии, лично Орджоникидзе хотели тут же продолжения вот этих успехов. Да? Раз советизация пошла так гладко. Поэтому они дали зелёный свет на продолжение операции. Вы абсолютно правы в том, что сразу после того, как части 11-й Красной армии взяли под контроль территорию Азербайджана, они вышли… вышли на красный мост. Этот мост соединял как раз территорию грузинской республики и азербайджанской. И сходу… сходу попытались углубиться на грузинскую территорию. В этот момент командующим грузинскими войсками был уже упомянутый нами ранее генерал Георгий Квинитадзе, который организовал оборону и смог нанести достаточно чувствительный контрудар, в результате чего уставшие части Красной армии вынуждены были отскочить назад на территорию Азербайджана. Более того, Михаил, что важно заметить, это всё происходило на фоне того, что в Москве начались переговоры между представителем правительства Грузинской демократической республики, приближенным к Жордания человеку, Григорием Уратадзе и представителями Наркомата иностранных дел, точнее говоря заместителем Чичерина, коим являлся в тот период Лев Карахан. Важно отметить и то, что всё-таки правительство Грузинской демреспублики было напугано столь стремительной советизацией Азербайджана. В результате было принято вот такое оперативное решение отправить своего представителя в Москву и попытаться договориться с большевиками на компромиссных условиях. Ещё один фон, о котором не стоит забывать когда мы говорим о едином Закавказье – это то, что в 19-м году между Грузией и Азербайджаном, точнее говоря, между Грузинской демреспубликой и Азербайджанской республикой был подписан военно-оборонительный союз. Это договор от 16 июня 1919 года. В тот период, как Вы понимаете, в 19-й год – главная угроза была, конечно, не советская угроза, а угроза в лице добровольческой армии и Деникина. С другой стороны Азербайджан смотрел достаточно угрожающие на соседнюю Армению, с которой были весьма тяжелые отношения. А, ну, важно отметить, что вот на фоне начала советизации Закавказья этот договор не сработал. Например, военное командование Грузии во главе с генералом Квинитадзе требовало выполнения условий этого соглашения и требовало разрешения со стороны политического руководства на продолжение военных действий уже на территории Азербайджана. Квинитадзе считал, и это зафиксировано в его знаменитых воспоминаниях, что необходимо продолжить контрнаступление в ответ на удара частей 11-й Красной армии и в мае перейти границу с уже советским Азербайджаном, продолжить бои с красными частями в Азербайджане. И он считал, что тогда у грузинской армии были весьма неплохие шансы разобраться с уставшими частями 11-й Красной и выбросить ее обратно за хребет на Северный Кавказ. Но…
М. Соколов
―
Тем более настроения там были достаточно интересные. Потом же было восстание в Гяндже очень мощное в конце мая. То есть это…
В. Муханов
―
Да, да.
М. Соколов
―
Это тоже факт. Видимо, он догадывался, что там будет поддержка.
В. Муханов
―
Вы правы. Действительно вхождение частей 11-й Красной армии было практически без сильного сопротивления. Однако после того, как части азербайджанской армии были автоматически включены в состав Красной армии, значительная часть их была сконцентрирована в Гяндже. После первого знакомства с российскими реалиями в Гяндже вспыхнуло серьезное антисоветское восстание, которое базировалось именно на старых частях азербайджанской армии. Восстание было, конечно, в крови подавлено, но тем не менее это и было одним из источников такой уверенности грузинского генерала в том, что в случае вхождения грузинской армии на территорию Азербайджана будут достаточно тяжелые бои и возможен… возможен хотя бы тактический успех в боях с достаточно, еще раз подчеркну, уставшей Красной армией, которая, как Вы понимаете, прошла насквозь весь Северный Кавказ, прошла Предкавказье. И части Красной армии были уже достаточно потрепанными. Они были уставшими. И еще один важный момент, о котором многие забывают, этот момент важен при анализе событий 20-го года и последующей советизации Грузии, что у Красной армии на тот период не было никакого подавляющего численного и технического преимущества. Примерно речь шла о том, что, ну, на несколько тысяч на определенном участке фронта Красная армия могла превышать противника. Возможно больше было бронепоездов. Красная Армия могла использовать несколько танков и несколько самолетов. Но подавляющего, в разы численного превосходства Красной армии в Закавказье не было. И об этом писал Квинитадзе. Он говорил о том, что если бы на была долгосрочная программа по усилению армянской… Прошу прощения. Грузинской армии. То и в 20-м, и тем более в 21-м году результат был бы совершенно иной. Но это забегая вперед.
М. Соколов
―
Да если вернуться к договору, вот как раз интересно, то есть меньшевики выбрали, так сказать, такой договор. А в чём, Вы сказали, компромисс был? Какие-то были уступки со стороны властей Грузии, так сказать, советской власти?
В. Муханов
―
Михаил, во-первых, компромисса, который я уже обозначил. Да? Военное руководство Грузии, Квинитадзе и НРЗБ, и другие представители генералитета считали, что в 20-м году можно было и нужно воевать. Политическое руководство считало, с большевиками можно договориться. Это с одной стороны. А с другой стороны для политического руководства Грузии во главе с Жордания был важен даже не факт договора с советской России, а то, что этот заговор можно было использовать в торге с мировыми лидерами. Как Вы помните, в тот период грузинское руководство интересовал в первую очередь вопрос международного признания Грузии. Напомню, что в начале 20-го года в силу серьезного изменения в международной обстановке лидеры Антанты пошли на de facto признание закавказских республик, в первую очередь Грузии, Азербайджана. Потом последовала фактическое, подчёркиваю, фактическое, не юридическое признание и армянской республики, но при этом на фоне фактического признания страны Антанты одновременно опять-таки de facto признали Кавказ сферой влияния советской России. Почему? Потому, что они вывели войска. Они отказались от силового противостояния с советской Россией на Кавказе. И как Вы знаете, основная масса британских оккупационных войск ушла до 20-го года, а последние грузинские части в составе британского гарнизона в Батуми ушли летом 20-го года как раз на фоне этого московского договора от 7 мая, который был подписан между представителями грузинской республики и советской. Что было интересно в этом соглашении, которое, кстати, как Вы понимаете, часто вспоминают и современные политические деятели Закавказья, договор имел основную часть, кроме того имел дополнительный кусок, одно секретное соглашение. И несколько соглашение было подписано уже опосля в конце 20-го года, в частности даже оправах оптации грузинского гражданства. То есть советская России и Грузия даже хотели обмениваться гражданами. То есть те, кто хотели могли выезжать в советскую Россию, а те, кто могли уезжать из советской России в Грузию. Понятно, что, ну, эти соглашения не были практически реализованы, но тем не менее весь этот перечень документов был подписан. Основное соглашение демонстрировало взаимное миролюбие. С одной стороны советская Россия признавала практически максимальные границы грузинской республики, куда входила Тифлисская губерния и Кутаисская, признавала и наличие в Грузии всего Батумского округа, даже Закатальского и Сухумского. Более того граница происходила… проходила по этому соглашению в районе Сочи. И советская Россия даже признавала нахождение в составе той грузинской республики Гагринского района. Кстати, отличие очень важное в том, что, например, белое движение в лице Деникина и вооруженных сил юга России считало, что грузинская республика не имеет никаких прав не на Черноморском побережье России, не на Гагринский район, не на Сухумский округ. И это стало одной из причин сочинского конфликта. Более того как раз Сочинский конфликт привел к тому, что граница между Черноморской губернией и Сухумском округом стала проходить в районе Сочи. И более того, как Вы понимаете, эту границу фактически унаследовали и в советские времена, и сейчас, когда Вы можете пересекать границу Российской Федерации и Абхазии, Вы пересекаете её практически на той линии, которая была зафиксирована, Михаил, как Вы понимаете, 100 лет назад. Но это так небольшой экскурс в сторону. Если вернуться к этому соглашению, то для большевистского руководства более интересны были другие условия, а именно следующие статьи этого соглашения вслед за территориальными, где говорилось о том, что Грузия должна вывести со своей территории все иностранные войска и передать советской стороне всё то вооружение, все те корабли и всю ту материально-техническую базу, которая скопилась в Грузии со старых времен и осталась, например, от интернированных белых частей. Как Вы понимаете, здесь Ленин и его окружения хотели грузинскими войска… грузинскими руками, извините, фактически выдавить с грузинской территории весь иностранный контингент, в частности они хотели попытаться грузинскими руками все-таки выдавить вот эти вот последние британские части, что и произошло летом, потому что британцы ушли фактически через месяц после подписания этого соглашения. Понятно, что они вышли не… не в рамках реализации этого соглашения, но видите, фон однозначный. С одной стороны подписывается соглашение между политическими руководствами советской России и Грузии. А с другой стороны британцы показывают то, что они не будут воевать за Кавказ. И более того сейчас уже известны документы и стенограммы закрытых совещаний с участием и военного, и политического руководства Великобритании в первую очередь, где как раз и было принято решение о том, что надо уходить. И политическое руководство, и тот же тогдашний министр Уинстон Черчилль, они считали, что не надо бороться за Кавказ? особенно на фоне того? как стремительно произошла советизация Азербайджана. Более того хочу напомнить, что вслед за вот этой бакинской операцией произошла операция военная советской армии и каспийской флотилии по захвату Энзели, где…
М. Соколов
―
В Иране.
В. Муханов
―
… британцам дали… Да, да, да. Ну, как Вы понимаете, Энзели – это порт, который находился на Каспийском побережье. И он представлял прямую угрозу советскому контролю над Азербайджаном. Поэтому было принято решение о таком десанте. В результате британский гарнизон, который стоял там, он вынужден был спешно уходить, причём фактически капитулируя перед вот этим неожиданно появившимся десантом частей Красной армии, которые, как вы понимаете, находились на кораблях каспийской флотилии, которыми командовал известный Вам товарищ по фамилии Раскольников.
М. Соколов
―
Был же ещё один пункт в этом секретном… секретный в этом соглашении. Да? По поводу легализации компартии фактически в Грузии.
В. Муханов
―
Да, Михаил, я просто до этого не дошел, потому что это отдельный… отдельный фактически, ну, можно сказать секретный договор или отдельное соглашение. Почему оно было, во-первых, секретным? Как Вы понимаете, грузинское руководство активно-активно лоббировало признание, юридическое уже признание грузинской республики. И оно отлично понимало, что если полный текст Московского договора с большевиками будет обнародован, то это не вызовет никакой положительной реакции во всех европейских столицах. Поэтому это было условие как раз грузинской стороны, что вот этот пункт засекретить и не публиковать. И если Вы посмотрите, то первые тексты Московского договора, которые были опубликованы по тогдашней традиции, они не включали определённое количество статей, и в первую очередь вот эту статью, о которой Вы сказали, – да? – о легализации как раз компартии. Кроме того, как Вы понимаете, вот условия этого соглашения не вызвали никакой поддержки со стороны руководства уже советского Азербайджана, в частности Наримана Нариманова. Кроме того против этого соглашения выступил Серго Орджоникидзе. Понятно, что это соглашение фактически ставило шлагбаум на его амбициях главного инициатора советизации – да? – и главного организатора вот этих операций. И он требовал, чтобы вопрос территорий был фактически пересмотрен. В 1-ю очередь его интересовал Закатальский округ. И он считал, что Закатальский округ должен был отойти Азербайджану. В результате была создана смешанная комиссия. И как раз вот эти дополнительные пункты соглашения, о которых я тоже, Михаил, упоминал выше, они касались того, что с одной стороны был заключён договор, а с другой стороны на местах большевики начали ставить палки в колёса этому соглашению, реализации этого соглашения. И в результате Москва должна была пойти на поводу у Бакинских товарищей и создавать вот эту смешную комиссию для того, чтобы реально на месте договариваться о фактической границе между советским Азербайджаном и Грузией летом 20-го года. Как Вы понимаете, никаких решений эта комиссия реализовать не смогла, тем более что Закатальский округ был моментально занят частями 11-й Красной, и понятно вопрос фактически был решен в пользу советского Азербайджана. Но тем не менее очень большие серьезные разногласия были. Более того Орджоникидзе постоянно от… бомбардировал Москву своими телеграммами о том, что давайте начнём операцию. Проходит несколько недель, он опять пишет телеграмму уже, что полный состав кавказского бюро партии собрался в составе Кирова, Стасова… И я не буду перечислять все фамилии. Мы требуем разрешения на начало силовой операции. При этом, как Вы понимаете, Орджоникидзе не совсем представлял картину, общую картину. Да? С одной стороны он сидел в Баку, а в Москве представляли совершенно другую картину. Они видели, что огромные проблемы на фронте советско-польской войны. Опять-таки в 20-м году, как Вы понимаете, фоном была Крымская эпопея, и надо было как-то большевикам заканчивать с Врангелем, который сидел в Крыму и который требовал пристального внимание и достаточно серьезной концентрации сил. В результате чего летом 20-го года в Москве было принято однозначное решение о том, что надо прекратить все активные операции на кавказском направлении, что, как Вы понимаете, вызвало очередную истеричную реакцию Баку. Орджоникидзе в ответ на телеграмму за подписью Ленина и Сталина писал, что да, все указания центра будут исполняться, но вы неправильно понимаете ситуацию, всё население за нас, а вы, дескать, выкручиваете нам руки и не даёте продолжить операцию. Более того, как Вы знаете, в мае 20-го года Орджоникидзе пытался взять инициативу на себя. Он организовал ряд антиправительственных выступлений в Армении и Грузии. Эти выступления были подавлены достаточно быстро и в той, и в другой республике. Это вызвало опять-таки очень жесткую реакцию. Эту реакцию можно даже оценить современным языком, как отлуп, который пришёл из Москвы. Более того Чичерин потребовал собрать заседание центрального комитета партии, где обсудить… Даже это заседание носит название «О поведении бакинских товарищей», где он ставил вопрос о том, чтобы… Орджоникидзе надо снимать, что он не может быть главным эмиссаром, как Вы понимаете, советской политики в регионе, что он постоянно торпедирует те решения и те указания, которые идут из центра. Но важно отметить, что при поддержке Сталина Орджоникидзе сохранил свой статус и свой фактически пост, и по-прежнему оставался, ну, таким фактическим советским наместником на Кавказе, и он по-прежнему курировал, как Вы понимаете, все операции по экспорту революции и более того он выделял деньги и на персидском направлении, он снабжал советниками правительство и Кучек-хана. Он снабжал деньгами и коммунистические ячейки в Армении, в Грузии. Всю активную деятельность в регионе, конечно, курировал Серго Орджоникидзе. А сейчас документы, которые имеются в свободном доступе, они вот демонстрируют именно лидирующее положение Орджоникидзе фактически монопольным принятием решений. Но понятно, что это происходило при поддержке Сталина, который сидел в Москве.
М. Соколов
―
Вадим Михайлович, а как всё-таки повлияла на ситуацию в Грузии то, что произошло в конце 20-го года в Армении? То есть просоветский переворот и захват власти, так сказать, этими силами, которые тоже будировал Орджоникидзе. В Тбилиси поняли, что они следующие?
В. Муханов
―
Реакция была двойственной. С одной стороны грузинское правительство, конечно, было обеспокоено ухудшением ситуации на границе. С другой стороны грузинское правительство, тоже нельзя об этом забывать, оно воспользовалось бедственным положением Армении, а именно в начале армяно-турецкая войны, о которой Вы только что упомянули, грузинские войска вошли в эту лорийскую нейтральную зону и заняли её под предлогом того, чтоб не отдать её туркам. Но фактически грузины заняли ее и не отдавали вплоть до начала советизации. С другой стороны вплоть до конца 20-го года в большевистском руководстве так и не пришли к единому мнению, на каком направлении продолжать этот процесс советизации. Орджоникидзе считал, что следующей республикой после Азербайджана должна стать Грузия для того, чтобы наладить, как Вы понимаете, прямую линию соприкосновения с турками, с которыми стали налаживать в тот момент отношения. Ленин считал, что можно достичь тактического союза с Кемалем для создания общего фронта борьбы с Антантой. С другой стороны в Москве считали, что Армения важнее. Но вплоть до осени 20-го года, о чём Вы справедливо упомянули, решение не было принято, и фактически Орджоникидзе опять-таки потянул одеяло на себя. Когда началась армяно-турецкая война в конце сентября 20-го года, началось столкновение в Ольтинском округе. Важный еще пункт, Михаил, что фоном для армяно-турецкой войны стало завершение серии мирных конференций и подписание Севрского мирного договора, по которому Армения получала огромные территории. Но важно признать, что вот эти вот статьи Севрского договора для Армении, они фактически для Армении стали неким воздушным замком, потому что никто из великих держав, ни французские политики, ни Вудро Вильсон, который и занимался арбитражем, ни британские политики не хотели оказывать Армении действительную помощь. Единственное, что получила Армения – небольшую партию оружия. После чего начались вот эти военные действия с турками. Турки, конечно же, не хотели признавать гибельные для себя условия Севрского договора, но союзники, я имею в виду Антанту, фактически бросили Армению на растерзание. То есть им нужен был лишний фронт, который оттянет на себя часть турецких войск, чтобы турки не могли навалиться всеми силами на Грецию. Как Вы знаете, одновременно шли серьезные бои между греками и турками, и Антанта была заинтересована в том, чтобы греки побеждали. А греки не могли победить. Они начали терпеть поражение. И понятно, что Антанта была заинтересована в том, чтобы хоть как-то перетянуть турецкие войска на другое направление. И вот нашлась Армения, которая приняла на себя удар, но после этого удара буквально за 2 месяца Армения развалилась, потому что, Вы можете посмотреть хронику боёв, в конце сентября были первые столкновения, а уже в конце ноября был взят Александрополь. Турецкие войска стали нависать над Ереваном. И правительство Симона Врацяна должно было капитулировать. Был подписан Александропольский договор 2 декабря 20-го года, который напоминал капитуляцию. Армения теряла практически все вооружённые силы и превращалась фактически в протекторат Турции. Понятно, что советская сторона тут же среагировала на это. В район переговоров армянской делегации с турками, то есть в район Александрополя был отправлен советский представитель Буду Мдивани. И на турок с другой стороны стали давить, говоря о том, что если вы хотите получать серьёзную материально-техническую помощь и зафиксировать все-таки какое-то соглашение о союзе между Москвой и Анкарой, то надо пойти на уступки на Кавказе. Туркам пришлось на это пойти, потому что одновременно с Александропольским договором, как Вы знаете, в начале декабря был организован и объявлен ревком Армении. В Дилижане и Караван-сарае появились части Красной армии. И одновременно вот с подписанием этого Александропольского договора с другой стороны Армении вошли части Красной армии, и в декабре 20-го года также моментально как и советизация Азербайджана произошла советизация Армении. Крупных боев практически не было. Почему? Потому, что ещё часть правительства армянского, лидером которого был командарм Дро, это, как Вы знаете, так называемая группа левых дашнаков, она пошла на сотрудничество с большевиками, договорилась о коалиционном правительстве и фактически открыла ворота Еревана для красных частей, считая, что можно осуществить в жизнь вот эту идею о коалиционном правительстве между дашнаками и большевиками. Понятно, что эта идея была утопической, потому что вскоре, в общем-то, дашнаки были выдавлены из правительства. А Дро остался командующим армейским частями и то до начала 21-го года.
М. Соколов
―
Давайте мы теперь в Грузию все-таки переместимся.
В. Муханов
―
Да.
М. Соколов
―
Советизация Армении произошла. Вот что с Грузией? Как готовится вот это вот якобы народное восстание в Борчалинском уезде к февралю 21-го года? Там ревком появляется и так далее. То есть это опять план Орджоникидзе, – да? – так сказать, объявить на кусочке территории Грузии советскую власть, а потом типа оказать интернациональную помощь?
В. Муханов
―
Важный момент в том, что здесь грузинские политики подложили себе мину замедленного действия. Лорийская нейтральная зона, которую они заняли, она была на 95% населена армянским… Да? Там жило армянское население, которое не очень позитивно восприняло присутствие частей рядом с населенными пунктами и даже в ней. Более того памятуя о том, что два года назад именно на этой территории шли ожесточенные бои в рамках, как Вы помните, армяно-грузинской войны декабря 18-го года. Всё это явно не способствовало умиротворению ситуации. И как раз лидеры кавказского бюро партии решили именно на этом сыграть. На том, что грузинские войска заняли нейтральную зону первоначально, говорю, на 3 месяца, но потом они не захотели уходить, тем более видя, что старая Армения, вот первая республика рухнула. Да? И появилась советская Армения. А в результате вот это восстание, которое было продумано в первую очередь Орджоникидзе и Кировым, было приурочено к окончанию вот этого трехмесячного срока, а именно к 12 февраля 1921 года. Действительно кавказское бюро партии выделило определенную сумму денег. Сейчас, кстати говоря, мне удалось найти в бывшем партийном архиве, это сейчас уже не партийный архив, сейчас называется Российский государственный архив социально-политической истории, полной Иосифа Лазьяна, который был её руководителем вот этого восстания, о котором Вы говорите, в лорийской нейтральной зоне. И там даже более того есть не только хроника – да? – пошаговая того, как это происходило по дням и даже по часам, и как занимался тот или иной населенный пункт, но даже Лазьян как педантичный руководитель дает и финансовый отчет комиссии, которая потом оценивала целевое использование средств. Примерно было выделено около 51 миллиона рублей старыми деньгами и бонами. Это не очень большая сумма. Но комиссия уже по итогам проверки уже где-то в конце 21-го года, ну, сами понимаете, практически через год после самого восстания признала то, что Лазьян очень скромно использовал эти деньги, и даже какие-то деньги остались. Но это что касается отчёта.
М. Соколов
―
Молодец.
В. Муханов
―
А что касается…
М. Соколов
―
Рукописи не горят, как говорится.
В. Муханов
―
Отчет… отчет есть. И самое главное вот в большой своей книге, о которой Вы упомянули, «Социализм виноградарей» в документальном приложении я полностью опубликовал этот документ со всеми приложениями. И любой читателей, Михаил, может даже посмотреть, сколько действительно средств большевики выделили на подрыв грузинской власти в лорийской нейтральной зоне. Это документ полностью он очень, очень интересен, и я советую всем его почитать, потому что, во-первых, Лазьян написал его достаточно неплохим языком. А, во-вторых, ну там достаточно выпуклые цифры. И там не будет никаких сомнений после – да? – ознакомления с этим документом. И так…
М. Соколов
―
Ну, тогда они… И тогда Красная армия двигается туда, а потом и на Тбилиси. Раз получается, да?
В. Муханов
―
Нет, смотрите, там ситуация такова, что нужно было начать восстание в лорийской нейтральной зоне и важно… важно упоминание в этой связи Дро, о которым я говорил несколько минут назад. Почему? Потому, что Лазьян привлек к себе командиров из окружения Дро. И в силу того, что естественно там доминировало армянское население, там были армянские командиры этих повстанческих отрядов. Они привлекали местное население. Это бесспорно. Ну, конечно, там было и советское оружие. Кроме того Лазьян для успеха операции попросил у командарма 11-й Красной армии Геккера отряд красноармейцев, который… который тоже участвовал в этих боях. И соответственно с 12 по 14 февраля три дня боёв, в результате которых эта лорийская нейтральная зона была полностью захвачена повстанцами. Вот этим повстанческих штабом под командованием Лазьяна. И в ответ на вот эти вот новости с Кавказа Москва принимает на заседании ЦK решение о том, что надо начинать операцию. В результате из Москвы в Баку идут две известные телеграммы за подписью Ленина от 14 и 15 феврале, где Орджоникидзе уже, Михаил, получает прямое разрешение, чего не было раньше, прямое разрешение на начало советизации Грузии. И официальной датой вот советско-грузинской войны, – да? – когда уже вступили в дело основные части 11-й Красной армии, мы можем с Вами называть 16 февраля 21-го года, когда уже части 11-й Красной армии в ответ на вот – да? – просьбу, просьбу, вот тут надо в кавычках, просьбу этого ревкома они уже пошли на грузинскую территорию. Были ожесточённые бои в районе Красного моста. Удалось за несколько дней подойти к Тифлису. Важный момент, что один из двух мостов на границе между Грузией и Азербайджаном грузинские части могли взорвать, что затруднило продвижение группы советских бронепоездов. Это очень важный момент, потому что, сами понимаете, бронепоезда являлись важнейшей частью операции, потому что это была передвижная артиллерия. И, конечно, отсутствие тяжелой техники не позволило советским войскам захватить с наскока Тифлис во время первого штурма. Это с одной стороны. А с другой стороны, конечно, то, что не удалось с ходу захватить Тифлис – это, конечно, заслуга уже упомянутого мной генерала Квинитадзе, который в очередной раз спешно был назначен Жордания командующим грузинскими войсками. То есть несколько дней отступление, паника в Тифлисе. Жордания вызывает Квинитадзе и просит, дорогой Георгий Иванович, спасайте положение. Георгий Иванович, конечно, был самым опытным и заслуженным грузинским генералом. Он спешно сумел организовать оборону на самых ближайших подступах к Тифлису. В результате во время первого штурма Тифлиса советское наступление захлебнулось. Грузинское командование смогло организовать с помощью резервов контрнаступление и отбросить части Красной армии. Ожесточенные бои были в районе таких холмов как Табахмела, Коджори и так далее, где особенно серьезное сопротивление, например, оказали грузинские юнкера и курсанты из той самой школы, где два года директором или начальником, простите, был как раз генерал Квинитадзе. То есть вот ему за счёт своего авторитета, за счёт своего опыта удалось организовать оборону грузинской столицы. В результате командование 11-й Красной армии вынуждено перегруппировать войска, восстанавливать вот этот взорванный мост. Одновременно, как Вы понимаете, ещё фоном, который являлся явно таким негативным для советского наступления, стала начавшееся восстание дашнаков в Ереване. Да? То есть фактически в тылу уже – да? – в советской Армении началось новое восстание. И в результате, как Вы понимаете, это заставило советское командование оттянуть – да? – часть… часть своих соединений с тифлисского направления фактически прикрывать свои тылы, боясь – да? – вот проблем на армянском направлении. Но тем не менее после восстановления второго моста бронепоезда и, например, бригада бакинских курсантов была переброшена под Тифлис, были переброшены свежие части. И в результате второго… второго штурма к 25 февраля положение Тифлиса и грузинских войск в Тифлисе стало катастрофическим. Фактически советские войска обошли полукругом весь Тифлис, обошли вот эти укрепления, которые делал Квинитадзе, и вышли с другой стороны Тифлиса, где укреплений фактически не было, и они уже могли перерезать, как понимаете, ветку железной дороги, которая шла из Тифлиса в сторону Кутаиса и туда в западную Грузию. В результате правительство, Ной Жордания и военное командование сообща приняли решение о незамедлительной эвакуации Тифлиса, потому что, ну, сами понимаете, иначе бы они оказались просто в кольце, и уже дальше на этом бы всё закончилось буквально за день или два. Была эвакуация. Квинитадзе смог вытянуть из Тифлиса значительную часть войска грузинской армии, кроме того частей народной гвардии. Кстати говоря, Квинитадзе был крайне недоволен вот этой вот военной политикой Ноя Жордания, потому что он считал, что значительная часть батальонов народной гвардии просто оттянула на себя значительную часть финансирования и бюджета Грузии вместо того, чтобы этот бюджет пошёл на укрепление грузинской армии. А народная гвардия была мало дисциплинированной. Она не могла воевать с регулярным противником. Ну, это было такое ополчение, которое тем не менее было лояльно Жордании, но с внешним врагом в лице Красной армии народная гвардия воевать не смогла. Более того во время последующих операций советско-грузинской войны, того же самого сражения за Сурамский перевал Квинитадзе в своих воспоминаниях пишет о том, что первый день этого сражения мы могли нанести поражение передовым частям Красной армии и даже заняли господствующие высоты, но ночью батальон народной гвардии, который занимал господствующие высоты, заявил о том, что ему холодно и просто ушёл с позиций. В результате грузинские войска, как Вы понимаете, потеряли превосходство в этом сражении. И дальше, дальше им приходилось откатываться, потеряв и Сурам, и дальше откатываться в сторону Батума. И Квинитадзе считает, что как раз вот ахиллесовой пятой безопасности Грузии было то, что Жордания в ущерб регулярной грузинской армии поднимал народную гвардию, которая являлась, как Вы понимаете, его личной охраной, карательной дубинкой и так далее. И Квинитадзе считает, что если бы весь бюджет, военный бюджет Грузии шёл на регулярную грузинскую армию, то есть исход советско-грузинской войны был бы иной. О чём он писал потом в своих воспоминаниях. Окончание советско-грузинской войны было хрестоматийным. правительство Жордания и остатки грузинской армии откатились в Батум, который, как Вы помните, о чём я уже говорил, летом 20-го года после ухода британского гарнизона оказались под грузинским контролем. Как раз это произошло в марте 21-го года. Но одновременно в Батум вошли турки. Это происходило, как Вы понимаете, на фоне как раз подписания известного Московского договора марта 1921 года в Москве между советской делегацией и делегации Кемаля. Как раз в результате долгих переговоров турки согласились на передачу Батума советской стороне. Как Вы понимаете, заинтересовать Москвы была очень значительной, потому что Батум был конечным пунктом жизненно важного для Москвы керосинопровода Баку-Батум. Но с другой стороны в турецком руководстве, хотелось бы подчеркнуть, тоже не было единства. И турецкий командующий Карабекир занял своими частями Батум, вышиб оттуда… попытался вышибить оттуда грузинские части. А в результате генерал Мазниев еще до подхода советских войск вынужден был 2… 2 дня воевать с турками за обладание Батумом, потому что грузинское население, грузинский части считали, что Батум в любом случае должен оставаться в Грузии, неважно какой Грузии: демократической Грузии, советской Грузии, но они считали, что турки не должны контролировать Батум. И до подхода первых частей 11-й Красной армии первым… первыми в Батум вошли красноармейцы кавалерийской дивизии Жлобы. Это произошло в ночь с 18 на 19 марта. Вот до этого 2 дня грузинские части под командование генерала Мазниева воевали с турками. Парадокс, Михаил, заключается в том, на чём я и хочу закончить, заключается в том, что турки, которые уже получили советское золото, советское оружие, советское обмундирование воевали с грузинскими властями, которые уже получили тогда английское сукно, английское оружие, а при этом турки воевали с советским оружием против фактически советских интересов, а грузины в обмундировании войск Антанты воевали фактически за советские интересы. Вот это парадокс… парадокс окончания советско-грузинской войны. Ну, и когда уже части Красной армии вошли, Карабекир должен был отползти из Батума и фактически признать условия Московского договора, который уже несколько дней назад был подписан в Москве. Вот так вот закончилась история грузинской демреспублики, а правительство и военное командование было вынуждено на французских кораблях покинуть Батум, уехать в эмиграцию.
М. Соколов
―
У меня последний вопрос. Время, конечно, нас поджимает. Вот как Вы видите ситуацию? В чём все-таки причина падения Грузинской демократической республики? У неё недостаточная была социальная база? Или она все-таки не смогла добиться какой-то серьезной поддержки великих держав, которые могли бы остановить большевиков? Или все вместе, может?
В. Муханов
―
Михаил, ну, факторов, конечно, очень много. Это и действительно недостаточная социальная база, и то, что всё-таки революционеры, которые пришли во власти в окружении Жордания не имели государственного опыта, и серьезный социально-экономический кризис был, и серьезные ошибки, как я уже говорил, в военной политике, во внешней политике. Фактически они попытались поспорить с географией, но это не получилось, потому что основное внимание грузинских дипломатов и политиков привлекала Европа, там были огромные грузинские делегации. А вместо этого реальные изменения политики и реальная… реальная политика, real politique, так называемый, происходила как раз вдоль границ самой Грузии, где, как Вы понимаете, изменилась кардинальным образом ситуация в России, изменился расклад сил в гражданской войне. Изменилась кардинальным образом ситуация в Турции. А вместо приоритетного внимания к процессам, которые происходили по границам самой Грузии, грузинские политики витали в облаках и считали, что если Франция, Великобритания, Италия или кто-то из крупных держав их поддержит и признает, то значит, их дело будет выиграно. А получилось так, что, видите, real politique сыграл свою роль. Европа и ведущие европейские страны, как я уже говорил, в 20-м году фактически отказались от Кавказа и признали Кавказ зоной советского влияния и советского присутствия. Ну, более того Вы можете вспомнить, что на фоне советско-грузинской войны шли же переговоры о заключении торговых соглашений с Англией. Да? И в этом заключалась миссия Красина. То есть, видите, Европа совершенно не была заинтересована на фоне поствоенного кризиса вот и поствоенного восстановления в том, чтоб снова воевать на Кавказе или в других зонах бывшей Российской империи. И поэтому… поэтому Грузии просто не хватило ни сил, ни ресурсов. Ну, и кроме того я скажу, что, конечно, как Вы понимаете, было весьма ошибочной и вот политическая линия, которую проводило руководство во главе с Жордания. Да? О чём вот уже неоднократно говорил и генерал Квинитадзе, на воспоминания которого я ссылаюсь. Кроме того те слушатели, которые заинтересуется этой темой, могли бы прочитать известную книгу Зураба Авалова, где по пунктам расписывается, в чём были просчеты грузинского руководства как политического, так и дипломатического.
М. Соколов
―
Спасибо. Я благодарю гостя нашей программы, кандидата исторических наук Вадима Муханова, представителя университета МГИМО, автора книг «Кавказ в переломную эпоху» И «Социализм виноградарей или история первой грузинской республики». А вел эту передачу Михаил Соколов. Всего вам доброго! До свидания!