Екатеринбург 1918. Гибель царской семьи. Подготовка - Николай Неуймин - Цена Революции - 2017-07-23

М. Соколов

Николай Борисович, добрый вечер. И вопрос мой первый об Урале перед революцией в начале ХХ века. Можно ли сказать, что горнозаводской Урал – это такой революционно настроенный регион, или все сложнее?

Н. Неуймин

В настоящее время это следствие не закрыто. Началось оно при белых сразу после освобождения города от большевиков 25 июля, и до сих пор оно не закрыто, точка в этом деле не поставлена. Вообще тема Романовых – это как бы бренд нашего города. Любой из гостей, туристов, посетивших наш город, он спрашивает: а где тут у вас расстреляли царя? Им говорят: вот, есть Храм на крови. Храм был заложен в 2000 году, освящен в 2003, и туристы посещают этот храм. Это такой первый объект.

Что касается столицы красного Урала, то действительно так, город представлял из себя небольшой, мягко говоря, городок, всего лишь 55 тысяч уездный город Пермской губернии. Но здесь сконцентрировалось несколько таких предприятий, имеющих, я бы сказал, такое значение более общероссийское, столица Урала дореволюционного, Пермь – губернский город, и губернаторы находились в Перми, а здесь была резиденция главных начальников горных заводов Урала. Эта должность первый главный начальник Татищев, второй – де Геннин и так далее. Последний в 1917 году был действительный статский советник Боклевский. И, соответственно, он командовал на всей территории Урала, и фактически аналог Уральскому федеральному округу и немножко больше, то есть, включая часть Татарстана современного и так далее. Ему были подведомственны все предприятия по добыче полезных ископаемых, все что связано с извлечением из земли, начиная от какой-то железной руды, допустим, каких-то полудрагоценных, драгоценных камней и соответственно песка или щебня. Поэтому дом его сохранился, резиденция главного начальника, и было главное горное управление, соответственно, целый штат горных чиновников.

В 2016 году, в самом конце 2016 года был открыт первый на Урале - самый первый был Петербургский горный университет, и вот в конце 2016 был открыт горный институт имени Николая II, поскольку Николай II подписал указ о создании в городе Екатеринбурге, сейчас Горная академия называется это учреждение, Горная академия имени Николая II. Вообще наш город связывает с династией Романовых очень много таких ниточек.

Но что касается столицы красного Урала, я скажу так, что жителей, в отличие от Москвы, там можно назвать – вот я коренной москвич, там, в каком-то там третьем или в четвертом поколении, то здесь фактически любой человек, он из разряда «понаехавших». То есть, в основном – представьте себе, 55 тысяч населения – ну у нас сейчас самый маленький район, Октябрьский, там порядка 350 тысяч. Полуторамиллионный четвертый по численности город после Москвы, Петербурга и Новосибирска, населен был чиновниками горными, рабочими, мещанами, несколько предприятий, механических мастерских, в центре железнодорожные мастерские. Такое предприятие, как Общегосударственная Императорская Екатеринбургская гранильная фабрика, она действовала и после прихода к власти большевиков. Все, что связано с декором, интерьером дворцов, вспомнить достаточно Малахитовый зал в Эрмитаже, в Зимнем дворце, где вы видите малахит, это обязательно Екатеринбургская гранильная фабрика.

М. Соколов

Н. Неуймин

И вот другие народы не поверили, наш народ искренне попал под влияние этой пропаганды. Ну он попадает до сих пор. Вспомним пирамиды печально известные Мавроди, прочие другие дела. Ничего не изменилось, то есть, история ничему не учит. Все время мы повторяем одно и то же в этом отношении. Поэтому я считаю, что когда менталитет народа созреет, вот когда каждый из нас будет не кого-то обвинять, как у нас обычно бывает – виноват правитель нашей страны. Как только он уходит со сцены по тем или иным причинам, выясняется очень много компромата – упадок, вот почему мы так плохо живем! Предъявляются какие-то обвинения, вот, Ленин, там, Сталин - хотя, кстати, насчет Сталина в меньшей степени, Хрущев, Горбачев, Ельцин. Ну пока на этом мы остановимся.

Что касается Сталина, то сейчас такая тенденция, вы знаете, что рейтинг, говорят, что среди молодежи, но я думаю, что и среди старшего поколения первое место занимает Сталин на протяжении последних десяти лет, разные проценты, ну, там, выше, ниже, но всегда первое место. Насколько мне известно, на втором наш президент Владимир Владимирович Путин, Петр I на пятом, кажется, месте. На третьем Пушкин, уверенно всегда Александр Сергеевич Пушкин. А я бы поставил на третье место все-таки нашего великого поэта Федора Ивановича Тютчева, и не буду четверостишье полностью читать, только первую и последнюю строфу: умом Россию не понять, в Россию можно только верить. То есть, я бы сказал, что не можно, а нужно только верить.

М. Соколов

Н. Неуймин

М. Соколов

Н. Неуймин

М. Соколов

Н. Неуймин

Недавно я прочитал, английская журналистка, историк, она ссылается на дневники Георга V, для меня было удивительно – там цитирует – что разрешение королевской семьи было получено на публикацию части дневников, там первое, что Георг V сразу после расстрела царской семьи 17 июля, где-то 18 совершенно точно пишет в своем дневнике, что, по данным нашей разведки Николай II был расстрелян, очень сожалеет об этом (я не дословно говорю, но в принципе смысл такой). А через день пишет: та же участь постигла всю семью.

То есть, империя Великобритания была одна из самых могущественных стран, поэтому у меня лично не вызывает никакого сомнения правдивость этой информации. То есть, получается так, что мы, к сожалению, сейчас многие говорят версии спасения членов царской семьи, до сих пор выдвигаются постоянно какие-то, на мой взгляд, не совсем адекватные версии, на самом деле получается, что 18 числа – 18-го, 19-го, вечером 17-го уже сообщено было.

Но кстати сказать, почему так все получилось, потому что консул Великобритании Престон, он написал, кстати, свои мемуары, изданные в 50-х годах на английском языке. Он жил через дом от дома инженера Ипатьева на Вознесенском проспекте, то есть, если анализировать все события, да, консулу стало известно, он фактически был сосед дома инженера Ипатьева, Вознесенский 49, а консул – 46 или 44, так я могу ошибиться в одном доме. Вот такая вот история.

И второй момент, на котором я хотел бы заострить внимание, о том, что из этой же книги, ссылаясь на дневники Георга V, следует, что не премьер-министр Ллойд Джордж отозвал, то есть, рекомендовал это, а там – ну это, конечно, требует проверки, но для меня тоже это было удивительно, что там было написано, что это Георг V, двоюродный брат Николая II, как две капли воды похожий на Николая II, выступил с такой инициативой, и что он вызвал Ллойда Джорджа и сказал: я подумал, лучше все-таки для спокойствия нашей династии и вообще политической ситуации в стране мы не будем все-таки предоставлять политическое убежище царской семье.

И вот здесь с этого момента гибель их была неизбежна. Это мое глубокое убеждение. Как только не получился этот английский вариант получить политическое убежище, хотя можно было, я не знаю, с помощью тех же морских сил Великобритании перевезти в любую страну. И, кстати, так и получилось частично, потому что вы вспомните, что после уже гибели царской семьи в 1919 году крейсер «Мальборо» приехал так же по инициативе короля Георга, и часть Романовых во главе с Марией Федоровной, матерью Николая II, об этом много есть литературы, они все-таки увезли из Крыма, то есть как бы позднее такое раскаяние.

Эта строчка, которую я прочитал как бы в дневнике, в книге вроде все так соответствует, цитата, получается так, что Георг V просто взял и предал своего близкого родственника – своя рубашка ближе к телу. А вот уже спасение матери Николая II, это был вынужденный шаг, как, кстати, и других Романовых, это как бы такое покаяние, раскаяние. И еще там есть такая запись, что когда он 18-го уже точно узнал о расстреле всей семьи, вместе с супругой королевой Александрой они посетили русскую православную церковь и помолились за упокой души. То есть, это тоже для меня было совершенно открытием, то есть, оказывается, не просто знал, а еще и потом помолился. Мы не знаем, какие он испытывал чувства, но я думаю, чувства непростые были, это было принятое решение отказать в предоставлении политического убежища, а потом узнать, что погибла вообще вся семья.

Хотя это все можно было просчитать элементарно, потому что у нас в стране происходила революционная истерия, если вы познакомились с документами, то вы знаете, двоевластие – Петросовет и меньшевики, эсеры и прочие революционные деятели, в меньшей степени большевики, но они, может быть, больше оказывали влияние какое-то, они требовали буквально немедленно заточить царскую семью, во всяком случае, Николая II в Петропавловскую крепость, и многие приезжали отряды, такие полуанархистские, которые пытались прямо там расправиться с Николаем II в Царском Селе. Но охрана, состоящая из тех еще полков, четыре стрелковых полка гвардейских, они как бы выполняли свои функции, то есть, толпа буквально неистовствовала.

М. Соколов

Н. Неуймин

Но затем после подписания Брестского мира, вы знаете, в начале марта был подписан Брестский мир, сама идея, она была зачеркнута Лениным. Ну, было бы безумием после Брестского мира организовывать еще процесс над Николаем II публично. То есть, такой агитационно-революционный. Потому что на фоне того, что сделали большевики, передали, так сказать, на вечные времена Прибалтику, Белоруссию, Украину, и даже часть исконно российских – Воронежская, там, не помню, еще какой-то губернии фрагментарно. То есть, просто взять и передать. Это же партия большевиков, она не могла понять, и большинство большевиков были противники Брестского мира. Ленин с трудом руководство большевиков перетянул на свою сторону с помощью того же Свердлова. Понятно, что после Брестского мира, теоретически если бы этот процесс состоялся, то из обвинения Николая II он мог бы превратиться в обвинение самой вот этой советской власти и прежде всего партии большевиков, потому что, если вы прочитаете дневники Николая II и Александры Федоровны, Николая II особенно, вот он больше всего переживал именно о Брестском мире, там он высказывал такие мысли: если бы я знал, что так произойдет с моей страной, я бы никогда не отрекся.

То есть, для него действительно вот это Рубикон был, для Николая II, это Брестский мир. И вот кто описывает его внешний вид по прибытии уже в Екатеринбург, то он был очень состарившийся человек, хотя ему еще не исполнилось 50-ти лет. Он в день своего рождения пишет, 18 мая: самому не верится – уже находясь в доме Ипатьева – как я дожил до 50-ти лет. И мне кажется, анализируя все эти прочитанные мною документы, что для него было величайшее потрясение – это подписание Брестского мира и, как ему казалось, распада всей империи. Действительно получается, империя вся распадалась.

М. Соколов

Н. Неуймин

М. Соколов

Н. Неуймин

Было сложно Николаю предъявить какой-то счет, потому что все знают, что 9 января, там, вспомним и так далее, что все, что, Ленский расстрел и так далее, нет причинно-следственной связи, и даже вот если почитать документы по 9 января, вы не найдете ни одной команды от Николая II письменной и устной, типа – патронов не жалеть и расстрелять всех… Он этого не делал, это отдельная тема, все эти документы сейчас уже известны.

Я хочу сказать, что здесь, в столице красного Урала, Уралсовет, президиум Уралсовета, они считали, что вот они как бы определились в границах, то есть, от Оренбурга с юга - Уфа, Вятка на западе, до просторов Ледовитого океана на севере, и Тобольск, Тюмень, они считали, что эти территории должны подчиняться Уралу, фактически они были правы, потому что потом была сформирована в 1924 году Уральская область, аналог нашего Уральского федерального округа, куда входили все эти регионы, и сейчас снова повторение, все время повторяется, это Уральский федеральный округ, он как раз включает все эти территории, которые я назвал.

М. Соколов

РЕКЛАМА

М. Соколов

Н. Неуймин

М. Соколов

Н. Неуймин

Во-первых, тюрьма была переполнена врагами революции, хоть их и расстреливали-расстреливали, но все-таки не успевали их расстреливать. Потом, сложно было как-то их там охранять в том смысле, что какие-то элементарные условия, и большевики в тот момент не играли вот такую роль кровожадных злодеев в отношении царской семьи, нет. Руководство большевиков, оно как бы разместив, приняло такое решение, несколько домов, кстати, выбирали, вот остановились на доме Ипатьева. Белобородов пишет, что вот, мы смотрели несколько вариантов, вот дом Архипова, еще там… а потом остановились на доме Ипатьева. И они оставили всю обстановку, то есть, библиотека, картины, достаточно был не случайно Музей революции, который разместился в доме Ипатьева в 1927 году, вышла такая открытка, тиражировалась, она достаточно известная – последний дворец последнего царя. Действительно вот уральским пролетариям казалось: зачем, почему? Белобородов пишет даже: многие товарищи протестовали: зачем вы помещаете этого кровавого палача Николая II с его вот этой… я вычитал, там один пишет – дегенеративная семейка, то есть, распускались такие слухи, что у него там неполноценный сын, не то что он болеет, а вообще умственно неполноценный, что какие-то дочери тоже не совсем адекватные. Вот эти сплетни на волне революционной истерии. И зачем вы его поместили в такой… особняк был действительно по тем временам очень даже комфортабелен, он имел самостоятельный – в городе не было водопровода и канализации, там был автономный водопровод, автономная канализация, он был благоустроен, и действительно с точки зрения такого классического пролетария он представлял из себя дворец.

М. Соколов

Н. Неуймин

Поэтому, когда многие говорят о том, что вот, кто-то даже кого-то упрекает, например, офицеров Генерального штаба, что они не смогли организовать какую-то попытку спасения царской семьи, есть протокол Соколова, следователь Соколов допрашивал человек шесть или семь офицеров Генерального штаба, рассказывает, там, капитан Малиновский, там, подполковник Ярцев, они говорят, что, у нас была такая мысль, и мы даже такой тайный союз тяжелой кавалерии, они так называли себя, там, лейб-гвардии кирасирские и офицеры гвардейские, их было примерно около десяти человек. И вот Ярцев говорит: а как мы такой огромный гарнизон, то есть, мы пытались пройти мимо дома, проходили, так издалека наблюдали, смотрели, пытались там выяснить систему охраны, но у нас не было оружия, за ними еще велось скрытое наблюдение, поскольку, понимаете, им в революционном Екатеринбурге не доверяли, они прямо говорят: шансов у нас не было никаких, и мы кроме вот этих мыслей, что надо бы как-то помочь царской семье, и как бы они поняли, что освободить невозможно.

М. Соколов

Н. Неуймин

То есть понятно, что это не абы кто, это человек, полностью которому доверял Совнарком и ВЦИК, он получил мандат на перевозку царской семьи именно из Тобольска именно в Екатеринбург. Он сам, будучи репрессирован, вначале ему дали 10 лет, а в 1937 расстрелян, находясь, оставил много воспоминаний, он вначале попал в Соловецкие лагеря. А когда он был освобожден, ему предложили такой пост – начальника Осиновского лагеря. Отбыв заключение - у него были большие связи - в конце концов он оказался в Кемеровской области – у нас вот есть в фондах музея фотография его, где он уже 1934, 1935 год, в кожаной куртке с большим таким пистолетом типа кольта, начальник Осиновского лагеря в Кемеровской области. Но вскоре выяснилось, что он шпион, его арестовывают, уже снимают с работы, и тут же он уезжает на какое-то короткое время, уже будучи уволенным из органов НКВД, но буквально через 2-3 месяца его арестовывают и расстреливают.

М. Соколов

Н. Неуймин

Так вот, он говорит: я спросил Якова Михайловича: груз, который я должен доставить в Екатеринбург, я должен доставить груз живым? Свердлов ответил ему однозначно: груз должен быть доставлен в целости и сохранности, то есть, они должны быть живы, в этом отношении. Поскольку он человек исполнительный, он сделал все, чтобы исполнить волю партии и правительства, скажем так.

Но здесь вот как раз вмешивается Уралсовет. Уралсовет, получив такую телеграмму Свердлова о том, что принято решение Совнаркомом и ЦИКом о перевозке царской семьи в Екатеринбург, для них это было некоторой неожиданностью, потому что они сами планировали как-то заняться этой темой, и, более того, Юровский и Белобородов в своих воспоминаниях пишут, что, у нас было несколько заседаний президиума Уралсовета, а поскольку Тобольск считался, что входит в сферу влияния, то есть, они считали что это фактически территория Уралсовета, на которую распространяется власть Уралсовета, то они, Белобородов пишет, приняли такой план – попытаться вывезти его в Екатеринбург, но не привозить его в Екатеринбург, Николая II и его семью, а по дороге инсценировать какое-то там нападение и убить царскую семью еще по дороге. Белобородов даже мотивирует: ну зачем нам эти проблемы – его охранять, зачем, почему, вот это вот Брестский мир и все дела… Получилось так, что когда Белобородов получил телеграмму, еще за две недели, за месяц до этого, они уже обсуждали этот вопрос, по своей инициативе решили просто уничтожить царскую семью, потому что, еще раз повторяю, они считали, что Тобольск – это их территория, и что настало время все-таки разобраться с царской семьей, потому что Белобородову было всего 27 лет, это был типичный пример люмпена такого рабочего уральского, который сделал огромную карьеру и стал наркомом внутренних дел РСФСР. Кстати, замнаркома он назначен был в 1921 году по личному указанию Ленина за хорошо проведенную операцию с царской семьей, а это косвенное доказательство, то, что Ленин очень любил Белобородова, он был введен в члены ЦИК в 1919 году. Сопоставим даты, да, в этом отношении. И при жизни Ленина в 1923 году он был назначен наркомом РСФСР, фактически это СССР, потому что предшественник Ягоды, в 1927 обвинен в троцкизме, соответственно, снят с постов.

Так вот, он был действительно радикал. И вот он говорит: мы направили отряд Заславского, поручили ему – это шло параллельно приказам, и почему возникают версии о невыполнении инструкций, неподчинения Уралсовета центральной власти? Потому что получилось так, что Уралсовет принял решение послать Заславского несколько раньше, прежде чем он получил окончательные инструкции из центра.

Это все привело к тому, фактически это как бы шло параллельно, они с недоверием встретили Яковлева, ну, поскольку для них он был не местный житель, хоть и с Урала, но как бы из другой губернии Уфимской. Второе, я не знаю, там, личные отношения, может быть, у них там какие-то раньше до этого не сложились, что там с Голощекиным, Белобородовым, Яковлев пишет, что, у меня сразу какие-то неприязненные отношения возникли. Но когда он показал мандат, все было нормально.

И вот для Яковлева был шок, что в Тобольске после того, как он увидел царскую семью, потом в конце концов объяснил, что он приехал сюда не просто, а чтобы вывезти царскую семью, он не говорил, куда. Но Николай II по дневникам, воспоминаниям, письмам окружения Николая II следует, что они были уверены, что их повезут в Москву. Хотя Яковлев об этом не говорил.

Вот представьте ситуацию, когда они собираются, уже принято решение, что часть царской семьи Яковлев оставит, потому что Яковлев убедился в том, что Алексей действительно очень серьезно болен, получил незадолго опять очередную травму, внутреннее кровоизлияние, гемофилия, любое движение ему давалось с трудом, и, главное, вызывало сильную боль. Поэтому он тогда принял такое решение, главное – доставить Николая II и Александру Федоровну, но больше всего интересовал, конечно, его Николай II. Александра Федоровна сказала, что я его одного не пущу, к ним присоединилась еще Мария, а три оставшихся дочери у больного Алексея остались в Тобольске.

Так вот, как раз в это время, когда вот этот отряд собирался ехать, подошел Заславский, который, кстати, уже за неделю примерно до приезда Яковлева в Тобольск пытался пробраться туда, первым его действием было заключить царскую семью в тюрьму. Не в доме губернатора, а вот из дома вывезти в тюрьму, чтобы там проще как-то их убить. Об этом открыто говорит Белобородов, что у него были такие инструкции, то есть, сделать все возможное, чтобы уничтожить по дороге, сделать это как-то «красиво» в кавычках, под предлогом, что вот они там хотят куда-то сбежать и так далее всякие эти легенды.

М. Соколов

Н. Неуймин

Кто такой этот Заславский – это вообще никто, местный командир какого-то мелкого отряда. Он категорически отказал ему и сказал, видимо, в достаточно грубой форме, и тогда Заславский ему ответил: ну смотрите, не садитесь рядом с Николаем II, имея в виду, в повозку или в купе в дальнейшем в вагоне, вы можете тоже погибнуть вместе с ним. Это уже прямой вызов был.

И вот у Яковлева началась паника, в том или ином смысле, во-первых, боялся за свою жизнь, и, главное, он боялся невыполнения приказа центральной власти. И он направил целый ряд телеграмм, добравшись до Тюмени. Кстати, по дороге в Тюмень, они же ехали на повозках, через лед пересекали Тобол реку, там еще перебежал из отряда Заславского к Яковлеву один боец, и он прямо сказал, что где-то в районе деревни Ивлево будет засада, и что, я слышал, что Заславский говорит: перестреляем всех, пусть там погибнут люди Яковлева и Яковлев, но надо Николая убить. Заславский был фанатичный такой большевик.

Это еще более ввело в панику Яковлева, как только они добрались, буквально загоняя лошадей, скажем так, ну они делали остановки, но очень торопились, отряд тоже был вооружен, там, пулеметы и все было, но тем не менее, он понимал, что действительно может быть совершено нападение, что они могут погибнуть тоже. И он написал сразу же в Тюмени телеграмму, что Уралсовет не хочет доставки груза живым, и это невыполнение инструкции, и что же мне делать? И личное указание Свердлова - телеграмма подлинник находится в ГАРФе, прямо так четко написано. Он спрашивает: можно ли мне как-то изменить маршрут, потому что я не ручаюсь за сохранность груза в связи с такими-то обстоятельствами. Свердлов пишет, дает команду: меняйте маршрут, действуйте согласно инструкции.

Это никакая не попытка спасения царской семьи, там говорили, вплоть до того, что он какой-то шпион английский или немецкий, он выполнял строгие инструкции, действовал как ему эти инструкции предписывали. Он неожиданно для Уралсовета поехал не на запад в Екатеринбург, а на восток от Тюмени в Омск. Уралсовет разослал телеграммы по всей железной дороге – считать врагом революции Яковлева и немедленно арестовать, задержать вот этот литерный поезд. И все это закончилось тем, что они доехали – порядка 60-ти километров до Омска не доехали, Яковлев поехал, оставил поезд на путях, а он поехал 60 километров, там доехал до Омска и встретился с руководством омского совета, был такой Косарев. Они знали друг друга еще по подполью дореволюционному.

Провели переговоры с Лениным и со Свердловым, еще раз объяснились. Самое главное, состоялись переговоры, естественно, Свердлов понял ситуацию заранее, и состоялись переговоры Ленина – я подчеркиваю, не только одного Свердлова – Ленина и Свердлова с Белобородовым, где Ленин и Свердлов объяснили, что все, что действует комиссар Яковлев, это согласно нашей инструкции. Поэтому какие-то приказы о том, что объявление его врагом народа, аресте, расстреле, они недействительны, и эту ситуацию они как бы потушили, то есть, вот эту истерию – кругом одни враги революции и так далее, и Белобородов получил такие же инструкции, как Яковлев, встретить Яковлева на Екатеринбургском вокзале, Яковлев соответственно получил тоже телеграмму – такая телеграмма есть – Свердлов пишет Яковлеву о том, что договоренность с Уралсоветом, то есть, совершенно четкая получена договоренность, они снимают все обвинения с себя, следуют ранее разработанным маршрутом, следуют в Екатеринбург. И он поворачивает поезд и едет в Екатеринбург, передает на станции Екатеринбурга первую часть царской семьи под расписку Белобородову и его заместителю Дидковскому. Яковлев пишет: они меня встретили холодно, но я объяснился, и потом как бы расстались уже – все обвинения с Яковлева в том, что он враг революции, были сняты.

Но он тем не менее обиду затаил, и сказал, что, я больше участвовать в этом деле не буду, и вторая часть царской семьи была уже перевезена из Тобольска в Екатеринбург без Яковлева. Но что интересно, Свердлов предлагал Яковлеву поучаствовать еще раз, привезти, Яковлев так амбициозно сказал, что, нет, это уже без меня. Ну отчасти можно его даже понять, потому что его объявили врагом революции, хотя он был совершенно член коллегии ВЧК, понимаете? Вот такая вот. А кто обвинил? Какие-то, скажем так, молодежь. Представьте себе – 27 лет, самый старый у них там был Голощекин, все остальные были до 30-ти лет.

М. Соколов