Астрахань: форпост революции на окраине России - Вячеслав Ященко - Цена Революции - 2017-03-05
М. Соколов
―
В эфире «Эха Москвы» программа «Цена революции», ведет ее Михаил Соколов, сегодня наш гость – историк из Волгограда Вячеслав Ященко. Говорим о революции на Нижней Волге. Астрахань – форпост революции на окраине России, такова наша тема. Добрый вечер.
В. Ященко
―
Здравствуйте.
М. Соколов
―
И вопрос: что это были, Вячеслав, за земли? Ведь это же было и Астраханское ханство, и потом появилось казачье войско, в общем, как-то введите нас в курс географии.
В. Ященко
―
Всем известно, что Иван Грозный в 1556 году завоевал Астраханское ханство. Ханство это разобрали по кирпичикам в самом прямом смысле, потому что из многочисленных городов и городков Золотой орды население ушло, кто кочевать, кто в другие места, там, в Хорезм, в Казань, а уже колонисты русские заселять освобожденные помещения не стали, они стали разбирать эти города на кирпичи, то есть, там каменоломни были, артели, и из этих кирпичей строилась Астрахань, строился Царицын, Саратов и так далее, то есть, центры колонизации.
М. Соколов
―
А казачье войско когда появляется?
В. Ященко
―
Казачье войско, кстати, и появляется уже с ХVI века, начинает зарождаться, то есть, были так называемые городовые казаки, стрельцы, которые сидели в этих форпостах, в этих городках, крепостицах, которые были центром колонизации. И вот с них, собственно, и пошло это казачье войско. В ХVIII веке оно формировалось.
М. Соколов
―
А от кого защищались-то, кстати?
В. Ященко
―
Защищались от кочевников прежде всего. То есть, киргизы-кайсаки, каракалпаки, потом в ХVII веке пришли калмыки и стали освобождать от старых кочевников земли. Между ними конфликты были, вот как-то страдала русская колонизация и от тех, и от других. Ну, в общем, было от кого защищаться.
М. Соколов
―
А калмыки потом как-то вписались в это казачье войско, да? Или нет?
В. Ященко
―
Да, конечно. Но это было уже в конце ХIХ века. Сначала вписались они в Донское войско, Сальский округ, а вот астраханские калмыки – об этом можно немножко попозже, просто нужно сказать, наверное, об особенностях этого края.
М. Соколов
―
Да, уже к XX веку давайте подойдем.
В. Ященко
―
Да, окраина Российской империи, достаточно изолированная в зимнее время окраина, пока не появилась железная дорога Астрахань – Саратов, это Рязано-Уральская железная дорога – в общем-то, зимой, когда замерзала Волга, Астрахань была изолирована.Но это был огромный край. Астраханская губерния по масштабам сопоставима с Францией, в нее входили помимо известных пяти уездов еще и земли Калмыкии, земли Казахстана, Букеевская орда. Огромная была территория. В основном она была бесплодна – полупустыни, степи, Царевский уезд только был производящий хлеб, остальное все занимала Волга, дельта, было к началу ХХ века до четырехсот рыбных промыслов. И надо сказать, что Астрахань снабжала рыбой всю Россию, весь мир. Каждая третья рыба на столе россиянина в то время была астраханского происхождения. В общем объеме продажи рыбы мировом 6% доля была у Астрахани. То есть, это был такой рыбный край. И, само собой, это наложило свой отпечаток на пролетариат. То есть, сезонные рабочие составляли 120 тысяч человек.
М. Соколов
―
Рыбаки, да?
В. Ященко
―
Да, рыбный промысел и соляной промысел. Бондари тоже – ну, взаимосвязанные между собой отрасли. Рабочих профессиональных, на которых могли опираться большевики, было достаточно мало, то есть, это где-то около 30 тысяч человек, которые работали, как их тогда называли, на металлических заводах. Это были также рабочие предприятия братьев Нобелей - переработка, транспортировка, хранение нефтепродуктов. Естественно, развивалось там и садоводство, и бахчеводство, и шелководство даже развивалось. Мария Гостинцева, была такая женщина-энтузиаст. Даже томаты выращивали в больших количествах. Раньше я думал, что это советское изобретение, теплицы и балаганы в Волгоградской области, оказывается во времена Столыпина, столыпинских реформ, томаты астраханские доходили до самой Финляндии.То есть, край был богатый, изобильный, но в какой-то степени изолированный и зависящий от центральных губерний, которые поставляли туда хлеб. А вот из Астрахани шла нефть в центральные губернии.
М. Соколов
―
А вот национальный состав какой там был населения?
В. Ященко
―
Самый разнообразный. Конечно, большинство были русские, украинцы, белорусы, но большое количество было казахов, калмыков. Остались со времен Золотой Орды общины торговые персов, индусов, армян. Все они дожили преспокойно до 1917 года и даже участвовали в революции в составе мусульманских рот, и был свой мусульманский ревком, то есть, отпечаток был такой, достаточно серьезный, интернациональный.
М. Соколов
―
А что происходило уже в 1917 году, собственно, после февраля 1917 года, ну, когда информация о перевороте в Петрограде дошла до Астрахани?
В. Ященко
―
Как по всем городам европейской России, здесь создавались временные исполкомы, возглавляли их как правило кадеты-меньшевики, эсеры. Большевики в Астрахани не играли особой роли, как я уже сказал, по каким причинам, потому что поддержка была в основном эсеров среди сезонных рабочих. Но исполком временный возглавлял кадет, известный в крае юрист Николай Владимирович Ляхов. Губернатор был, вот я не сказал, что в Астраханской губернии атаман казачий вот этого астраханского казачьего войска, он, как правило, совмещал и роль губернатора. И главы, мэры города Астрахани также из казачьего сословия были.
М. Соколов
―
То есть, такая верхушка казачья правила?
В. Ященко
―
Да. Тогда это был наказной атаман, а в 1917 году атамана стали выбирать. И комиссаром губернским был выбран или назначен Иван Алексеевич Бирюков, известный казак в крае, он, кстати, трехтомное сочинение об истории астраханского казачества написал, единственно полное сочинение до сегодняшних дней. И он же потом был избран атаманом в октябре 1917 года, атаманом вот этого казачьего астраханского войска.
М. Соколов
―
Комиссар был, естественно, Временного правительства.
В. Ященко
―
Комиссар Временного правительства, да. И складывалось, естественно, двоевластие, а позже и многовластие, мы можем о нем тоже сказать. Потому что сформировался совдеп, совет, сначала рабочих депутатов, параллельно ему был совет солдатских депутатов, там был запасной 156-й полк, в Астрахани квартировал, и они объединились в апреле между собой, два совдепа.Но вот в этом совете большинство, естественно, было от меньшевиков. Меньшевик возглавлял, был председателем – не помню фамилию, Котиков, по-моему. Ну, неважно. Главное, что большевиков там было очень мало, в этом совете. А позже сформировалось, уже после октябрьского переворота, появился третий орган власти, ну, сам этот исполнительный комитет временный самораспустился, и временное безвластие было. Но был избран коалиционный орган, назывался он Комитет народной власти, куда опять-таки вошли все партии кроме большевиков, там большевики только как наблюдатели были. Впоследствии они ушли из этого органа. Этот коалиционный орган, он практически, как говорят историки астраханские советского времени, не играл никакой роли, хотя, я думаю, что какую-то роль организующую все-таки он играл.
М. Соколов
―
Это прообраз однородного социалистического или, там, демократического правительства, в общем, мог быть.
В. Ященко
―
Да. И плюс ко всему сосуществовала с этими тремя – совдеп, вот этот комитет народной власти, была еще и Городская Дума, которая, по-моему, чуть ли не до мая 1918 года просуществовала в Астрахани.
М. Соколов
―
Большевики в конце концов пытаются захватить власть там?
В. Ященко
―
Да. Надо сказать, что среди местных большевиков – ну, как местных? Они там в ссылку попадали в Астрахань и оставались там, будучи уже местными большевиками. Был такой Трусов большевик, Лепесов Иван, который красную гвардию там создавал. Но нужно сказать, что вот эти местные большевики, они до того, как посетить 2 съезд советов в Москве, они находились на такой позиции коалиции с теми же меньшевиками, тогда была такая тенденция, когда они пытались объединиться вместе, вот этот раскол преодолеть на меньшевиков и большевиков. Ну, и левые эсеры, естественно, к ним примыкали. Но после того, как они посещали Москву, общались, может быть, даже с Лениным, с большевиками такими ленинского типа, они опять-таки возвращались к этому расколу – ну, «Апрельские тезисы» ленинские надо было как-то, взятие власти социалистической революцией, претворять в жизнь.Если соседний Царицын, в сентябре уже большевики власть взяли, еще до октябрьского переворота, то здесь затянулось это до конца января 1918 года, вот это многовластие. И начались обе стороны, то есть, контрреволюцию представляли астраханское казачество и Союз офицеров, они формировали свой боевой кулак. Тут же формировали свой боевой кулак большевики в лице Мина Львовича Аристова. Это тоже казак, кстати, красный казак, сын атамана красноярской станицы. Здесь уже формировались два таких кулака.
М. Соколов
―
То есть, это вот январь 1918 года, вот это как бы такое выяснение отношений, перешедшее – в советское время говорили, что это мятеж, хотя, наверное, это просто первый эпизод гражданской войны там, да?
В. Ященко
―
В общем-то, да. И нужно сказать, просто можно рассказать коротко о том, как формировались эти кулаки. Аристов – если бы не он, это был в то время, собственно, диктатор большевистский в Астрахани, он сумел взять власть, возглавить 156-й полк. Там же выборы были командиров, и вот Алексеева, офицера, отодвинули, а Аристова выбрали. Он провел ревизию, посадил этого Алексеева за воровство. Алексеева освободило казачество из тюрьмы, такой эпизод был.Затем формируются красногвардейские отряды Красной гвардии. Их было немного, там что-то около 400-т человек и плохо вооруженные. Потом, как называли их, босоногие дружины рабочих формировались, тоже они были плохо вооружены. Вообще, к моменту мятежа у большевиков было очень слабое в военном отношении формирование, потому что не все роты 156-го полка поддержали их, были те, кто против большевиков, были хулиганы, рота была целая в 156-м полку, тоже такие аполитичные товарищи, склонные к мародерству. Но тем не менее, так же их поддержал стачком, потому что там в течение 1917 года были многочисленные стачки, в том числе и всеобщие.
М. Соколов
―
Экономические, да?
В. Ященко
―
Да, экономические, с голодом связанные. Хотя там и требование передачи власти советам было. Что делали казаки? Вот атаман Иван Бирюков пытался с фронта свои части казачьи вернуть в Астрахань, ему это во многом удалось. Затем поддержали их так называемые вольные казаки, было такое движение, когда горожане хотели вступить в казачество, их называли вольностаничники, вольные казаки. Сами казаки астраханские их не признали на Круге в декабре 1917 года. Но тем не менее, это вольные казаки, они принимали участие в патрулировании, они были вооружены, у них даже форма своя была.Плюс ко всему, так же в ноябре-декабре в казачье астраханское войско были приняты калмыки, и была сформирована калмыцкая часть Астраханского казачьего войска. Возглавлял его атаман Тундутов князь-нойон, известный в Калмыкии человек. Также туда вошли князья Тюмень, Баянов и так далее. И офицерские были организации очень сильные, офицерская организация Сахарова полковника и «Сокол».
Офицеры были, кстати, очень активны в мятеже, потому что мстили они за свои обиды, в течение всего 1917 года они претерпели много унижений от рабочего класса в Астрахани, у них срезали погоны на улицах, их избивали, их арестовывали. То есть, было что вспомнить офицерам. И, в общем-то, даже казаки во время мятежа не были столь активны, как офицеры.
М. Соколов
―
Когда начались эти бои, собственно?
В. Ященко
―
Поводом для развязывания мятежа было то, что Совнарком выразил удивление, что уже три месяца как советская власть, как произошел переворот октябрьский, а мы все еще кормим в Астрахани Астраханское войско. Нужно было счета эти как бы арестовать. И губернское казначейство – перед этим Бирюков взял там займ 600 или 700 тысяч рублей, но вот большевики от казанского военного округа прекратили поставлять довольствие казакам, так как они не признали советскую власть, и арестовали эти счета. И это было поводом для того, чтобы выступить с оружием в руках со стороны казачества.Плюс ко всему, Аристов решил взять быка за рога и на 13 или на 14 января он наметил 1 съезд советов, который должен был всю власть от Комитета народной власти передать совдепу. Об этом узнали, естественно, казаки, и они решили как бы раньше, 12 января они подняли мятеж.
Получилась довольно странная ситуация, потому что основная власть, комиссариат военный во главе с Аристовым находились в Кремле, там же был арсенал. Казаки окружили Кремль, начали артобстрел. Первая попытка штурма не удалась, буквально там чуть-чуть не хватило. Геройство проявили местные пулеметчики гарнизона, которые сумели, несмотря на сильный огонь артиллеристский, все-таки отразить первое нападение. И потом уже где-то к 15-16-му числу уже появляется внешнее окружение самих осаждающих мятежников. То есть, они оказались в окружении.
Но что сделал еще Бирюков, он послал гарнизоны казачьи на вот эту железнодорожную ветку Астрахань – Саратов, чтобы оттуда обеспечен был тыл, все эти железнодорожные станции были заняты гарнизонами казачьими, и оттуда как бы поступало продовольствие, боеприпасы, живая сила. Но по просьбе Аристова из Саратова – там была сформирована так называемая Восточная армия, которая пошла на помощь большевикам Астрахани, и они постепенно все эти гарнизоны ликвидировали по железной дороге.
М. Соколов
―
То есть, прорвались в Астрахань?
В. Ященко
―
Нет, Восточная армия не дошла до Астрахани, просто там все сделали уже до их прихода. Они потом отлавливали вот этих мятежников, которые там по степи разбегались. Но интересно то, что неожиданная помощь пришла казакам со стороны уральцев и оренбургских казаков, которые возвращались с юго-западного фронта. Они под Царицыным встретились с человеком Бирюкова, и их удалось уговорить, их убедили в том, что на Урале все спокойно в плане казачьих вольностей – ну, помогите.Отряд был, конечно, небольшой, это отряд того самого Владимира Толстого, который потом возглавит Уральскую отдельную армию на Урале. Они согласились, прибыли в Астрахань, их встретили с оркестром на вокзале казаки. И определили сразу очередной штурм, который опять-таки не удался, потому что уже подошли подкрепления со стороны ловцов, рыболовецких рабочих, со стороны вот Енотаевки, со стороны Красного Яра приходили подкрепления крестьян.
М. Соколов
―
В общем, проиграли казаки, получается.
В. Ященко
―
Проиграли. И тут надо сказать, что уральцы успели уйти, эшелон их ушел на Урал, а вот остальные уже уйти не смогли, так как подошел ледокол «Каспий» большевистский, который имел вооружение, и он эшелоны эти все остановил. И им пришлось пешим ходом, остаткам мятежников, разбегаться. Одна часть ушла с атаманом Бирюковым станицы подымать правобережные, и там его арестовали в Замьяновской в феврале. Другая часть, вот этот Тундутов и Сахаров, ушли на соединение с Корниловым, в Сальском округе их разбили и они разбежались. И Сахарова, кстати, арестовали.И другая часть – был начальник штаба у Бирюкова, Сережников Николай, он ушел со своими на Урал в сторону Гурьева, и он там потом позже сформировал уже свой отряд в составе Уральской отдельной армии.
М. Соколов
―
А какие были последствия? То есть, большевики взяли власть и начали, видимо, как было принято, расправляться с побежденными?
В. Ященко
―
Конечно, да. Так как основные массы вначале ушли казаков, остались кто? Те как бы гимназисты, студенты, интеллигенция, которые были в этих вольный казачьих частях. И с ними начали расправляться, то есть, под горячую руку попали, расстреливали прямо на глазах у родителей детей чуть ли не 13-14 лет. То есть, там, конечно, зверства были большие. Но те, кто, допустим, все-таки дождался трибунала революционного, им повезло больше, потому что, как вот я заметил, революционный трибунал в то время был очень гуманен.Главное было в гражданскую войну – под горячую руку не попасть с оружием в руках, тебя могли сразу расстрелять без всякого суда. Но если ты дождался трибунала, либо тебя вообще освобождали, как это было со многими участниками этого мятежа, либо скостили – как Бирюкову, допустим, его препроводили в Кремль, посадили, избили его там очень сильно вместе с сыновьями, но трибунал 25 лет ему дал. А уже его односельчане, откуда он был родом, они попросили взять его на поруки, и ему скостили до двух с половиной лет. Но тем не менее, это его не спасло, так как в Саратове он в составе заложников был в сентябре 1919 года расстрелян.
М. Соколов
―
А что дальше? То есть, Астрахань находится под большевиками и до 1919 года она дальше держится, независимо от того, что происходит во всем регионе. Там же сплошная гражданская война, Корнилов гуляет по степям и так далее.
В. Ященко
―
Но Корнилов гулял далеко. Надо сказать, что Бирюков к нему, кстати, делегацию отправлял с просьбой прийти в Астрахань. И тогда он как бы передумал, понятно, что через калмыцкие степи в то время ледовый поход свой совершить было сложно. Но уже после подавления мятежа в Ольгинской в феврале, вот когда они решали, куда идти, Корнилов тоже предложил: давайте в Астрахань пойдем. Но его отговорили, потому что далеко очень было.Но основной, конечно, очаг напряженности был Дагестан и Баку. Вот весна 1918 года – это была борьба советской власти вот с местными национальными объединениями вот на этой территории. И большевики активно астраханские помогали и бакинской коммуне, и Дагестану. Шла в основном борьба за порт Петровск, это современная Махачкала, и столицей тогда Дагестана была Темирхан-Шура, это Буйнакск современный.
В марте эти города были захвачены шариатской армией имама Гоцинского и диктатора Дагестана Тарковского. И что было – со стороны Баку и со стороны Астрахани были сформированы экспедиционные войска, вот они вместе, бакинцы и астраханцы выбили в конце апреля Гоцинского и Тарковского из этих городов, установили вновь советскую власть, и до августа она там продержалась.
М. Соколов
―
Мы продолжим наш разговор с Вячеславом Ященко о революционных событиях вокруг Астрахани после недолгих объявлений.РЕКЛАМА
М. Соколов
―
В эфире «Эха Москвы» программа «Цена революции», ее ведет Михаил Соколов. Вячеслав Ященко – наш гость из Волгограда рассказывает про Астрахань, все что происходит на берегах Волги и Каспийского моря.И вот, собственно, конец 1918 года, какие там события произошли?
В. Ященко
―
Нужно сказать, что Царицын был осажден Красновым в августе 1918 года, и в Астрахани проходит мобилизация для создания отряда как раз помощи Царицыну со стороны астраханцев. И здесь происходит очередной мятеж, уже призывников. То есть, декрет о всеобщей мобилизации был большевиками попран, какие-то нарушения были. Видимо, связано было с тем, что все-таки семьям должны были какие-то льготы предоставляться, выплаты, а этого не было. И в результате мобилизованные рабочие подняли мятеж в Кремле, убили председателя ЧК, убили председателя мусульманского ревкома, Туйбахтин его, по-моему, звали.И, в общем-то, как говорят советские историки, возглавил этот мятеж офицер Маркевич. Правда, этот мятеж закончился уже на следующий день. Их распропагандировали, убедили сдаться, и мятеж был подавлен, около дюжины офицеров было расстреляно. То есть, вот такое событие произошло в августе. Также в августе, мы знаем, что в Дагестане был так называемый бичераховский мятеж, «бичераховщина», как большевики его называли, это братья Бичераховы, которые подняли восстание терских казаков, и брат его Лазарь Бичерахов из северной Персии через Баку прибыл в Петровск и поддержал своего брата. Во время боев за тот же самый Петровск, за Темирхан-Шуру погибает вот этот отряд экспедиционный астраханский, который в то время влился уже в Дагестанскую Красную армию, погиб его командир и комиссар Ляхов. И вот этой трагедией, можно сказать, что завешается борьба за советский Дагестан, он уже переходит под власть… большевики теряют вот эти нефтяные районы, потому что и Баку, мы знаем, 1 августа был занят этой Директорией центра «Каспий», и Петровск был занят бичераховцами, Гурьев также уральскими казаками был занят.
То есть, для чего существовала Астрахань? Для того чтобы нефтью снабжать центральные районы. И здесь начинаются телеграммы со стороны Ленина этим товарищам в Астрахань: давайте как-то решать проблему, надо освобождать эти города, чтобы не было этого голода нефтяного. Потому что и Грозный тоже был отрезан от центральных губерний.
М. Соколов
―
А концу 1918 года еще там у красных были поражения, но тем не менее Астрахань продолжала держаться, да?
В. Ященко
―
Да, она продолжала держаться, уже был Совет обороны. Но надо сказать, что здесь между местными и пришлыми большевиками начались уже трения, то есть, они начались в сентябре. Товарищ Артем приехал, пытался разрулить это все, но до декабря эти трения продолжались.Когда был сформирован Каспийско-Кавказский фронт, здесь как бы в Астрахани опять-таки начались конфликты местной элиты с пришлыми товарищами. И дошло уже до того, что Ленин гневными телеграммами стал требовать прекратить это каким-то образом, туда комиссия была послана. Там суть конфликта в чем заключалась? Был реввоенсовет этого Каспийско-Кавказского фронта, который возглавлял Шляпников Александр. Был политотдел, который возглавляла Евгения Бош, известная коммунистка старейшая. Между ними там какая-то гордыня, я не знаю, что они там делили между собой. Плюс ко всему, местный губком партии, который вмешивался постоянно в дела реввоенсовета и говорил, что, вот, мол, партийцы изолировали себя реввоенсовета, с нами не общаются. Шляпников утверждал, что они пытаются влезть в оперативные дела реввоенсовета, вообще не свойственная им функция, и дошло до того, что вот уже телеграммами обменивались с Москвой активно, пришла комиссия и сказала: виноваты все. В результате Шляпникова отправили. Ну, он как бы еще армию 11-ю развалил, об этом можно коротко сказать. Прошляпил, как тогда говорили. И Бош отправили в Москву.
М. Соколов
―
А что привело уже к восстанию в начале 1919 года? Потому что одно за другим в Астрахани они там происходили.
В. Ященко
―
Да. Если Царицын славился осадами – пять осад было, то в Астрахани сплошные мятежи. Четыре мятежа совершившихся и один под вопросом. Давайте вот на чем остановимся. Как прошляпил Шляпников 11-ю армию. В общем, 11- я армия в январе-феврале была разбита и отступала по направлению к Царицыну и в Астрахань. Отступала она довольно бедственно, потому что она несла с собой массу эпидемических заболеваний. Прибыли они в Астрахань, там было 120 тысяч человек, а прибыла половина только. И вот эти 60 тысяч больных красноармейцев, они привели к тому, что в Астрахани началась просто гуманитарная катастрофа, то есть, голод начался. Естественно, этот голод привел вот к этому восстанию рабочих. Что сделал Киров? В январе появляется здесь Киров, он пришел с экспедиционным корпусом на помощь 11-й армии, но ему сказали, попросили остаться в Астрахани.
М. Соколов
―
Кстати, он тогда появился как Киров или как Костриков?
В. Ященко
―
Он Кировым был, да.
М. Соколов
―
Уже под псевдонимом?
В. Ященко
―
Да. Все-таки Кировым, наверное. И он провел ревизию, чистку партии после этого скандала, и 25 февраля был образован временный военно-революционный комитет, который всю власть у совдепа забрал и военную, и гражданскую. И его возглавил Киров. Первый приказ, который он издал, это было сокращение пайка хлебного. То есть, первая категория – 1 фунт, вторая – полфунта, третья – четверть фунта. Это 410 граммов, фунт. Вы можете себе представить, в сутки сколько это – вообще крохи. Зато рыбный паек подняли немножко. Но в результате и этот паек не получали рабочие.И здесь началось брожение в рабочей среде, до 10-ти тысяч человек выходило на митинги, хотя Астрахань была как бы на осадном положении, и нельзя было проводить никаких митингов. Собственно, этим потом и оправдывались большевики, почему они расстреляли этот митинг. И вот в один прекрасный день, когда был огромный митинг, собрался на одном из заводов, его расстреляли.
М. Соколов
―
Это в марте?
В. Ященко
―
Да, это март. Скажем так, в январе было тоже восстание. Оно было также подавлено, восстание офицера Гусева, английскую разведку туда приплетают, что она принимала участие. Но он как-то прошел 21-22, по-моему, января, тоже за день, за два этот мятеж был ликвидирован. А вот мартовский мятеж рабочих, он был, конечно, яркой страницей в истории Астрахани, потому что сам рабочий класс пострадал от большевизма. То есть, люди, которые поддерживали все это время большевиков, были в большом количестве уничтожены, до 4 тысяч человек, говорят, было пострадавших.
М. Соколов
―
А документов нет достоверных?
В. Ященко
―
Они есть, документы, но есть противоречивые документы. Есть воспоминания эмигрантов, есть, допустим, архивные документы.
М. Соколов
―
Но мы можем вести речь, что несколько тысяч человек было в результате убито, расстреляно и так далее большевиками?
В. Ященко
―
Да. Утоплено в основном в Волге. Потому что по баржам распределяли арестованных. Первая часть погибших была при расстреле в первый день, вторая часть уже во время расправ судебных и несудебных с теми, кто был в баржах распределен – их топили просто.
М. Соколов
―
Вместе с баржой?
В. Ященко
―
Нет. Бросали за борт связанными. Вот, допустим, пароход «Гоголь», там один человек выживший свидетель остался – 180 человек, которые были в трюме, все были потоплены. То есть, там все на дне Волги оказались. И хоронили потом тайным образом всех убитых без суда и следствия на кладбищах, там, и в то же время большевики заставляли потом на траурную церемонию 47-ми погибших красноармейцев выйти тех же самых рабочих, которых они разгоняли.
М. Соколов
―
То есть, это было сделано по приказу Сергея Мироновича Кирова, которому памятники по всей России и ныне стоят?
В. Ященко
―
Поставили подписи под этими приказами Киров, Механошин, председатель реввоенсовета этого фронта и Сергей Сакс, который возглавлял тогда Астрахано-Каспийскую флотилию.
М. Соколов
―
А был же еще такой начальник ЧК по фамилии Атарбеков, знаменитый садизмом.
В. Ященко
―
Да. Киров назначил его сразу, как стал председателем военного вот этого комитета революционного, он назначает его собственной подписью. Говорят, что, вроде как он был знаком очень хорошо с Атарбековым по пятигорским еще событиям, где Атарбеков заложников собственноручно собственным кинжалом убивал. Ну, и жаль, у нас времени мало. По Атарбекову можно было вообще рассказывать очень долго, и по предыдущему товарищу, который был до него, по Грасису Карлу, которые устраивали красный террор в Астрахани. Доходило дело до того, что просто боялись мимо здания ЧК проходить, потому что могли схватить и без суда и следствия запытать, замучить, сшить дело уголовное.
М. Соколов
―
И никто не пытался его остановить?
В. Ященко
―
Пытались остановить его моряки, три раза Атарбекова пытались арестовать и его, и батальон ЧК. Но удалось это сделать местному коммунисту Аристову Мине Львовичу, он тогда ударным коммунистическим отрядом командовал, и вот в один прекрасный день в июле он окружил, взял арестовал весь этот батальон ЧК вместе с Атарбековым.Надо сказать, ходят слухи, что он еще мстил за убийство Атарбековым местного архиерея Митрофана и епископа Енотаевского Леонтия. Это в мае было дело. Их арестовали, в контрреволюции обвинили и расстреляли. Два враждовавших между собой священника помирились у расстрельной ямы перед самым расстрелом.
Но, естественно, что брожение по городу было, красным террором никто не был доволен, вот этим положением. Были попытки даже, может быть, отравить цианистым калием и Атарбекова, и весь его батальон. Вот это тот самый раскрытый заговор, о котором я говорил, который под вопросом, был ли он вообще. Наверное, был, потому что все-таки люди хотели как-то отомстить этому красному тирану и садисту.
М. Соколов
―
А чем кончился этот конфликт между коммунистом Аристовым и чекистом Атарбековым?
В. Ященко
―
Аристов хотел сразу расстрелять этого Атарбекова, но Киров и Куйбышев, которые в то время были в Астрахани, запретили ему это делать и, в общем-то, была назначена комиссия из центра по расследованию преступлений Атарбекова, его отправили под арестом в Москву. Дзержинский там пытался разобраться, что же он из себя представлял, этот человек. В результате его оправдали, он продолжил свою чекистскую деятельность уже в 9-й армии, по-моему, особый отдел там возглавлял. Ну, и от Аристова тоже избавились. Его так же выслали из Астрахани командовать, комиссаром, по-моему, московской кавалеристской дивизии, туда в Заволжье.
М. Соколов
―
В общем, полезный чекист жив остался.
В. Ященко
―
Да, умер он в авиакатастрофе в 1925 году под Тифлисом.
М. Соколов
―
А в это время, я так понимаю, белые снова пытались взять Астрахань, да?
В. Ященко
―
Да.
М. Соколов
―
И неоднократно.
В. Ященко
―
Да, лето 1919 года – это вот прямо Астрахань в кольце. С севера наступали астраханские части Кавказской армии под командованием Бабеева, с юго-запада на Лагань шли в дельту Волги части генерала Драценко. С юго-запада группировка Сережникова наступала так же на дельту. И вот в Заволжье на севере там орудовали степные партизаны и 3-я дивизия кавалеристская Петра Мамонова.
М. Соколов
―
А крестьяне там большевиков не особо поддерживали?
В. Ященко
―
В общем-то, да. Было бы время, мы могли бы остановиться на Приэльтонье, в котором была сформирована такая черная дыра в тылу советской власти. Здесь как раз формировались крестьянские повстанческие группы, активно себя вели. И этот же район почему-то большевики постоянно делали и в 1918 году в конце, и в 1919 специальной продовольственной зоной, которая поставляла хлеб и фураж. Дело в том, что в Приэльтонье столыпинские реформы очень хорошо себя проявили, там было очень много хуторов такого капиталистического склада, и там много хлеба собирали в то время.
М. Соколов
―
Вячеслав, так все-таки почему белым не удалось взять Астрахань? Она же была практически уже в кольце, отрезана от центра, Царицын был взят.
В. Ященко
―
Они упирались с севера на Черный Яр, который называют вторым красным Верденом, потому что как бы если вы не берете Черный Яр, то как бы Астрахань взять было бы сложно. Понятно, что с юга, с дельты взять его было сложно, потому что не было у белых достаточно военной флотилии.
М. Соколов
―
А у красных как раз были какие-то корабли, переброшенные с Балтики.
В. Ященко
―
Да. Это по плану Сталина были переброшены миноносцы, были переброшены даже 4 подводные лодки, и именно благодаря им удалось взять форт Александровск на Каспии, они просто напугали – ни одной торпеды не пустили, но перископ напугал английскую эскадру, и англичане ушли восвояси в мае 1919 года.Ну и, естественно, Волжская и Астрахано-Каспийская флотилия, они очень хорошо поддерживали все вот эти районы сопротивления, Черный Яр, там, до самого Царицына десантные группы высаживались. Артиллерии они своей очень хорошо помогали в обороне центров сопротивления. Почему не взяли? Да потому что не хватило сил.
М. Соколов
―
Хотя, вроде, в августе подходили уже на 10-15 километров от разъезда, я тут читал.
В. Ященко
―
Вот смотрите, если сравнивать в количественном отношении, защитников было больше, чем наступающих. Проблема главная у того же Врангеля была в отсутствии живой силы и необходимого количества осадных орудий. Танки к Черному Яру пригнать было невозможно, потому что они привязаны были к железным дорогам. Осадные орудия, также их не было, просто они были задействованы в других местах. И получалось, что меньшим количеством, причем, кавалеристских вот эти частей, они пытались как-то взять Астрахань, хотя как бы Деникин перед Эрдели поставил задачу уже в мае 1919 года взять Астрахань. Ну, естественно, он просто не мог ее взять, потому что малые силы были.
М. Соколов
―
И плюс, на Кавказе, там было неспокойно, поэтому все время приходилось какие-то силы держать в Дагестане белым и так далее.
В. Ященко
―
Да.
М. Соколов
―
Хотел вас спросить, вот важно, наверное, вы уже про Кирова сказали. Его все-таки какова была роль, поскольку на этой астраханской истории он, собственно, политически и поднялся.
В. Ященко
―
В общем-то, да. До Астрахани чем занимался Киров? Он организовывал эшелоны для помощи красному Северному Кавказу.
М. Соколов
―
А до этого ведь он не был никаким большевиком, а сотрудничал чуть ли не с меньшевиками?
В. Ященко
―
До октябрьской революции он стоял на меньшевистских позициях, он пел оды Временному правительству и говорил о том, что речи Керенского можно читать как Евангелие.
М. Соколов
―
То есть, вовремя переметнулся на сторону победителей?
В. Ященко
―
Да. Его просто послали, владикавказский совет в свое время послал на, по-моему, 2-й съезд советов, или на 1-й, и там его перековали в Москве быстро. Он сотрудничал с газетой либеральной кадетской «Терек», он писал там свои статьи, был на позиции вот как раз коалиции, как бы объединения меньшевиков и большевиков. Модная в то время позиция. Но вот в Москве перековали, он стал таким верным ленинцем.Хотя в 1921 году, когда его хотели назначить председателем по очистке партии, один из астраханских большевиков напомнил, что он партбилет-то получил в Астрахани только в 1919 году. До этого вообще непонятно кем был. Но и как бы говорить о том, что он был великим организатором, тоже не приходится, потому что, вот говорят, вот, допустим, взятие порта Александровск, это его заслуга. Там, бакинская операция – его заслуга, да? Формирование, переформирование 11-й армии, возрождение ее – это его заслуга. Но когда начинаешь знакомиться ближе с документами, то видишь, что там военспецы были, как бы их заслугой это было. А он в основном был прекрасным оратором-демагогом, он хорошо выступал, красиво правильно говорил с большевистской точки зрения.
М. Соколов
―
Но он был, судя по тому, что вы рассказали до этого, и таким организатором террора, раз он поставил во главе ЧК собственно людей, которые ни в чем себе не отказывали, убивая сотни мирных граждан.
В. Ященко
―
Он объяснял это тем, что: мы предупреждали товарищей рабочих о том, что не надо проводить митинги. Мы предупреждали их. Мы предупреждали тех, кто организовывал крестный ход, допустим, что возможен расстрел будет, а они не послушали, пошли на пулеметы.
М. Соколов
―
То есть, крестный ход расстреливали из пулеметов?
В. Ященко
―
В мае 1919 года был расстрелян крестный ход в Астрахани. Там же в мае были арестованы, как я сказал, архиерей Митрофан и епископ Леонтий. То есть, гонения на церковь тоже были. Подавления крестьянских восстаний были жестокими. Но там и Аристов как бы, хоть и местный, но подавлял жестокой железной рукой своей восстание в дельте Волги. Вот все восстания, которые были в Астрахани, сопровождались, как правило, бунтами крестьян в крае и в Приэльтонье, и в дельте.
М. Соколов
―
То есть, все-таки можно сказать, что Киров был диктатором Астрахани во время гражданской войны, да?
В. Ященко
―
В 1918 году диктатором был Аристов. Он был военным комиссаром, он там по военным делам шел. Потом в январе появился Киров и был диктатором тоже определенное время, пока был председателем этого временного военно-революционного комитета. Да, он был диктатором. Но потом как бы уже власть перемещалась к председателям реввоенсовета. Он кем был? Он был членом реввоенсовета, Каспийско-Кавказского фронта, 11-й армии, он не был председателем. Председателем был Шляпников, Механошин, командующие там были свои, у этой армии и фронта. А он – ну как, он был представителем плюс редактором газеты «Коммунист».
М. Соколов
―
Но в результате миф создался именно о нем, что интересно.
В. Ященко
―
Да. Он был соратником Сталина, поэтому в 30-е годы и создали миф о нем.
М. Соколов
―
Но там же еще и Куйбышев отметился, в Астрахани?
В. Ященко
―
Да.
М. Соколов
―
Опять же, одна из таких культовых фигур потом раннего сталинизма.
В. Ященко
―
Да-да. В августе 1919 года он прибыл как раз вот на этот черноярский фронт, он там активно ездил на своем автомобиле с пулеметом, и осталось очень много – видимо, с его слов – рассказов. Самый смешной рассказ – это о том, как он первый раз сел в самолет за пулемет и сбил английский самолет. Он сел спокойно, летчик на территории красных, и к Куйбышеву подвели этого летчика, и летчик английский спросил: вы как долго летаете? Он говорит: первый раз. И вот английский летчик удивился – с первого раза Куйбышев сбил его.Ну, там было много историй, как он раненых спасал, когда бегство было с фронта массовое, и удирал вместе со всеми Куйбышев, он там раненых подобрал четверых человек, которые могли спокойно погибнуть от рук казаков, так как отстали от обоза. Много было историй интересных.
М. Соколов
―
А что с казачеством все-таки произошло? Фактически оно было уничтожено в результате всех этих бесконечных мятежей, зачисток и так далее?
В. Ященко
―
Вообще казачество существовало, красное казачество, и даже секция, по-моему, при ВЦИКе была казачья до мая 1919 года. В том числе это касалось и астраханских казаков. Другое казачество, которое на стороне белых было, оно как бы было сначала в составе Донской армии, потом вооруженных сил Юга России, они обеспечивали правый фланг наступления этих войск. Ну и, плюс ко всему, гурьевское направление. Там формировалась вот эта группировка Сережникова, она была, на 80% из казаков астраханских она состояла, и они вот как раз плацдарм держали в районе Ганюшкино, это современный Казахстан, вот туда северный Каспий. Они вели наступление на Красный Яр. Их разбили в ноябре-декабре 1919 года.
М. Соколов
―
Часть потом даже в Крым попала, а потом в эмиграцию.
В. Ященко
―
Да. Но совсем малая часть. Потому что основная часть погибла либо от рук красных, либо от холода при отступлении, там свой ледовый поход был вот этого генерала Толстого.
М. Соколов
―
Но если подводить итог, получилось так, что Астрахань в каком-то смысле стала плацдармом потом для будущего наступления красных на Северный Кавказ, в частности, на Азербайджан, да?
В. Ященко
―
Да, это Бакинская операция в 1920 году успешно прошла, там были задействованы бронепоезда и кавалерия, и участвовал как член реввоенсовета 11-й армии вот как раз там Киров в том числе. И ему приписывают чуть ли не организацию этой операции советские историки. Позже была Энзелинская операция по захвату кораблей, которые белые угнали в Энзели, Северный Иран. Тоже Кирову приписывают победу эту. Хотя там совсем другие люди все это организовывали и проводили.
М. Соколов
―
Совсем последнее. Я тут прочитал, что в Астрахани отреставрирован коммунистами памятник героям гражданской войны. А какого-то памятника или мемориала жертвам гражданской войны, вот этим расстрелянным рабочим за все эти годы там не появилось, Вячеслав?
В. Ященко
―
Я об этом не знаю. Все что я знаю по поводу репрессий, это икона расстрела крестного хода. Где-то она там в храмах есть. Я пытался найти там в Астрахани в храмах эту икону. Это, по-моему, единственное, что там в память о жертвах красных репрессий.
М. Соколов
―
Ну, вот это к вопросу о том, какая память осталась у России, да? Памятники палачу Кирову стоят везде, а его жертвам памяти нет.
В. Ященко
―
Там даже улица Атарбекова в Астрахани есть.
М. Соколов
―
Ну, вот видите… да, садист и злодей остался в памяти народной.Спасибо!
В. Ященко
―
Спасибо вам.
М. Соколов
―
Вячеслав Ященко, историк, наш гость из Волгограда, был в программе «Цена революции», которую вел Михаил Соколов. Всего доброго. До свидания!