Хартмут Ланге, Концерт и Путешествие в Триест, Иностранка - БСГ Пресс, Москва. - Книжечки - 2003-03-24

Хартмут Ланге еще один европейский писатель, почти не известный широкой общественности, но будто предназначенный для того, чтобы стать любимцем интеллектуалов средних лет; таковые сегодня больше ценят не романный размах, а изящество малой формы, чтобы книга читалась за полчаса, а в голове застревала надолго. Из этой обоймы и тексты Ланге во всяком случае, те, которые вошли в небольшой сборник, выпущенный в Москве Иностранкой и БСГ Пресс в серии "Иллюминатор". Первый, самый крупный и запоминающийся текст а все три, от занимающего сто с лишним страниц до трехстраничного, идут с подзаголовком Новелла, - называется Концерт. Его персонажи обитатели мира мертвых, в основном берлинские евреи, поселившиеся в родном городе после смерти, и бродящие по Утер дер Линден, Ораниенбургштрассе и Курфюрстендамму, нимало не смущаясь берлинской стеной: им география живых не помеха. Некто фрау Альтеншуль устраивает приемы, куда приглашается цвет мертвого общества, и где как-то раз является главный герой новеллы молодой и когда-то перспективный пианист Левански, убитый нацистами, когда ему только исполнилось двадцать восемь. Концерт, который он должен сыграть для высшего света мертвецов, но в результате исполнит для духов своих бывших палачей, и есть основной сюжет новеллы поведанный трезвым, усталым и поэтически-осенним языком, которому чужды излишества. В самом деле, чисто гипотетический вопрос сможет ли не доживший до тридцати лет пианист исполнить после смерти позднего Бетховена, требующего куда большей человеческой зрелости от исполнителя, будь он даже гением, весьма любопытен особенно в той форме, которую придает повествованию Ланге. Другие тексты "Путешествие в Триест" и особенно "Римайстерская топь" самая краткая, и потому самая изысканная, переходящая от многозначительности Томаса Манна к загадочности Кафки говорят о том же: о тайне смерти, конца человеческого существования, и о раздвигании возможных границ, положенных нам свыше. Проза Хартмут Ланге доказательство того, что нынешняя германоязычная литература не исчерпывается одним Зюскиндом, и способна дать читателю что-то новое пусть и с запозданием; только что открытый автор уже далеко не молод.