Макс Брод, "Франц Кафка Узник абсолюта", Центрполиграф, Москва. - Книжечки - 2003-02-20

Московское издательство Центрполиграф выпустило книгу, имя и портрет на обложке которой наверняка привлекут многих: узнаваемые острые черты Франца Кафки, которого безусловно можно признать самым влиятельным и оригинальным литератором ХХ столетия. Однако читайте фамилию автора внимательно: это не очередная компиляция романов и новелл великого пражанина, а изданная в серии "Литература. Великие имена" биография Кафки с подзаголовком "Узник абсолюта", написанная лучшим другом и соратником писателя Максом Бродом. Когда Кафка был молодым застенчивым клерком, полным комплексов во всем, от отношений с женщинами до литературного творчества, Брод вовсю экспериментировал в любых жанрах и был готов покровительствовать товарищу. Позже, после смерти Франца, Брод понял, что оказался наследником подлинного гения. В этом качестве он и остался знаменитым, когда собственные его романы и мистические драмы давно канули в небытие. Узник абсолюта прославленный текст, долгое время бывший каноническим, почти как дневники самого Кафки, впрочем, обильно здесь цитируемые. Эти тексты вплоть до незначимых записок, которые Франц оставлял другу Максу здесь приводятся весьма обильно, что уже может стать поводом для знакомства с биографией; да и факты из небогатой событиями жизни скромника Кафки в изложении Брода человека, знавшего его лично и притом одаренного, способного даже самому банальному найти увлекательную литературную форму, - читается одним духом. Трактовка Бродом неоконченных романов Кафки в религиозном ключе давно признана исследователями несерьезной и даже пошлой, хотя теперь, когда предсказанные Кафкой потрясения минувшего века тоже позади, к ним, возможно, стоит относиться по-другому. В любом случае, здесь не только свидетельства жизни незаурядного таланта, но и труд того, кто совершил самый спорный и выдающийся поступок в литературной истории: не соблюдя волю погибшего друга, Макс Брод отказался сжигать рукописи Кафки и опубликовал их. Если бы не он, ни "Процесса", ни "Замка" мы бы не прочли.