Владимир Вишневский - Бомонд - 2006-11-06

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Традиционный «Бомонд» в студии «Эха Москвы». У микрофона Матвей Ганапольский. Мой гость – Владимир Вишневский. Добрый вечер. У нас появилась новая мода. Добрый вечер. Доброе утро. Добрый день. В зависимости от того, где вы нас слушаете, потому что разные часовые пояса.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Дело близится к двум часам утра, так что: Доброе утро!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда мы шли в студию, Володя Вишневский сказал, что позиционирует себя…

В.ВИШНЕВСКИЙ: Как твой друг.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не надо себя никак позиционировать. Это Владимир Вишневский. Вы все его знаете. Это очень значимый человек для нашего литературного, развлекательного, поэтического пространства, хотя он очень краток. Мы с тобой давно не виделись. Ты успешно занимаешься разными делами. Что ты сделал за этот год особенно значимого, по твоему личному мнению?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Хочется и ныне, и впредь подавать признаки жизни - книги. Большая честь - создать продукт, достойный вашего внимания, говоря современным языком. Какой продукт? Я проявлял себя в качестве телеведущего в программе «Парк юмора». Главное – это книги. Вышла книга из серии «Избранное» в издательстве «Зебра». Лестное название. Книгу эту я издал по принципу «новое плюс лучшее». Сейчас работаю над несколькими новыми книжками. Опасно повторять, что я работаю над книгой, надо, чтобы она вышла. Записал диск, который будет называться «Избранное для избранных».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это в каком жанре?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Это я, встав на стул, читаю вслух свои стихи. Это мультимедийный диск, где будут и элементы видео, и аудио. Давно пора было это сделать. Спасибо вашим коллегам с радио, которые поторопили меня это сделать. Сейчас должен выйти диск, поэтому однажды в следующем эфире готов буду его подарить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Замечательно. Я хочу напомнить… Обычно мы употребляем в таком случае слово «интерактивный», но мне понравилось употребленное Вишневским «мультимедийный». Друзья, у нас мультимедийная программа.

В.ВИШНЕВСКИЙ: С иронией.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слышать тебя можно. Твою опостылевшую физиономию все уже могут представить. Аромат твоих стихов, коротких, длинных, люди себе представляют. Кое-кто любовно вытаскивает фотографию. Друзья, эта серия «Бомондов» отличается тем, что вы можете непосредственно задавать вопросы. Вам отдан этот человек. Виталий пишет: «Мне нравится Ваше «Борис Абрамович, к Вам Рамон Меркадер»

В.ВИШНЕВСКИЙ: Спасибо. Это редко вспоминают. Это говорит об исторической подготовленности читателя.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здесь пришел вопрос: «Уважаемый Владимир, у меня к Вам два вопроса…» Давай начнем со второго, поскольку он литературный: «Каких современных российских поэтов и поэтов стран СНГ Вы считаете лучшими?» Что тебе вообще нравится в поэтическом смысле?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Всякий раз задумываясь, кого назвать среди лучших, ты вспоминаешь незыблемых авторитетов, ушедших из жизни: Николая Глазкова, Евгения Винокурова, Александра Аронова. В этом году мы потеряли прекрасного поэта – Алексея Дедурова. Кто из нынешних поэтов? У нас есть значимые поэты - Дмитрий Сухарев, например. Они генерируют новое, качественное. Есть поэты другого поколения. Вчера я общался с казахскими телевизионщиками, и, выросший на поэзии 60-ых (к счастью, эти поэты стали моими друзьями в зрелости - я имею в виду Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского, которые сами по себе генерируют качество), я вспоминал поэтов, на которых рос. Алжас Сулейменов – замечательный поэт, который сейчас работает послом в дальней стране. Есть хорошие поэты и в Москве. Я назову женщин-поэтов: Инна Кабыш, Елена Исаева. Этот список можно продолжать, но откровений меньше, чем хотелось бы. Может быть, читатель, который с нами в интерактивной связи, назовет еще имена, может быть, я кого-то еще вспомню, но хочется открыть кого-то, удивиться и вздрогнуть. С некоторым многоточием прерву ответ на этот вопрос.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: На мой взгляд, ответ даже избыточен. Кроме железных классиков, которых ты упомянул вначале, я многих и не читаю.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Можно я прочитаю одного поэта? Я умею читать других поэтов, умею их преподносить. В конце скажу, кто написал.

Для победы над женой

Как-нибудь под выходной

Приведу домой поэта,

Не сравнимого со мной.

У него печаль светла,

Ему Родина дала два крыла,

А нам пятерку до двадцатого числа.

Он захочет почитать,

Он поучит нас летать,

Мы потом за ним неделю

Будем небо подметать.

Это написал Дмитрий Филатов. Вообще, недавно у меня был интересный опыт чтения не себя, а Маяковского. Есть проект, который инициировал продюсер Юрий Синяков, с которым мы работаем и дружим, - «Стиверсы». Это такой визуальный, мультимедийный вариант, когда берется классическое произведение Цветаевой, Маяковской, Ахматовой и читается с видеорядом. Получается не клип, но ритмизованный стих.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То, что раньше называлось мелодекламацией.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Маяковского в моем варианте надо было читать так:

Послушайте!

Ведь если звезды зажигают -

Значит это кому-нибудь нужно?

Было интересно лечь на эту музыку, соединиться с этим видеорядом и сняться, потому что мне иногда доводится сниматься в кино. За то время, пока мы не виделись, я стал членом Гильдии российских актеров. Я снялся в 14 фильмах, в трех из которых, может быть, не надо было сниматься. Каждый раз это приключение, и слава Богу, что у меня есть основное занятие: мои бумажки, мои книжки и т.д.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как поэта, читающего в том числе и не свои стихи, я хочу тебя спросить… Я всегда корю себя за то, что в крайнем случае беру прозаический сборник и что-то читаю. И жизнь все время что-то такое подсовывает. Сейчас стало модно, чтобы кто-то что-то написал. Редко доходят руки до стихотворных строк. Начинаешь себя за это укорять, а потом снимать с себя вину и перекладывать ее на время, на обстоятельства. Потом раздается универсальный крик, который всегда спасет: «Разве сейчас время стихов?» Я не знаю, корить ли себя за то, что не читаешь того чудного, что ты сейчас прочитал про подметание неба.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Тебе понравилось?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно. Это стоит многих прозаических книжек.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я хочу сказать больше. «Кабаре» Алексея Дедурова. Там он собирал молодых людей, которые, оставаясь молодыми людьми со всеми приметами современности, привычками, увлечениями, не потеряли вкуса к русскому слову и стихам. Как это ни странно, хорошие стихи в России есть, их надо только найти. Я, например, получаю по интернету стихи. Мне написал юноша из Пскова. Он пишет, что не поклонник моего творчества, что меня уже заинтересовало. Он прислал мне стихи. Ему 16 лет. Я стал читать и понял, что в нем есть здоровое безумие поэта. Я ему ответил, постарался его обнадежить и вдохновить. В глубинке, да и в Москве, очень много стихов, которые не находят публичного выхода, но они есть. Это значит, что будущее у поэзии есть, надо жить и верить, что стихи хорошие есть и они взойдут. Не дай Бог, чтобы это было связано, по русской традиции, с трагедией, но тем не менее, не все рэп и попса. Никого не осуждаю, потому что все, что сейчас востребовано в России, имеет право на выход.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хочу сказать, что я с большим удовольствием слушаю радио Next и хип-хоповые опыты, которые делают ребята. Это вызывающе, демонстративно, но это состоятельно. Я бы даже не назвал это субкультурой. Это принято так называть, но никто не знает, что такое культура и субкультура.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Ты затронул интересную вещь. К какой бы культуре мы ни принадлежали, мы не утратили способность понимать качество другого. Если это сделано качественно, с излучением, то мы можем это принимать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Эти молодые ребята, которые смотрят на 50 cents и Eminem и пишут эти тексты по-русски, играют со словом. Им приходится рифмовать, причем это не примитивные тексты, там нужно и содержание, потому что в рэпе мысль всегда значительнее, чем в попсовых песнях. Кроме того, там надо переставлять строчки, чтобы играть формой стиха, укладывая это на музыку. Они ближе к поэзии, чем я, например.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Форма ведет, она содержательна. Можно вспомнить блюз, где первая и третья строчки должны повторяться. Хочется сказать, что не избежать употребления слова «формат».

Хотел нюхнуть я аромат,

Но мне сказали: «Не формат».

Если нечто состоялось в том формате, стиле, который выбран, то это следует признать удачей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потом они станут взрослее. Дядька под 50 уже не будет петь хип-хоп, потому что это удел молодых, но он это впитал. Потом он будет писать другие тексты. Может быть, это и есть те сдвиги… Только мы привыкли к политике, а это субкультура, очень значимая для поэтического слова.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Так у нас и климат может что-то значить. Недавно я прослушал беседу Алексея Дедурова, к которому постоянно возвращаюсь мыслями и чувствами, потому что очень свежа еще утрата, - у него появилась интересная теория на счет того, почему многие считают, что Россию не любят в мире. Оказывается, ее не любят еще и потому, что завидуют нашему гармоничному климату. У нас всего ровно по три месяца. Видимо, и в гармонии климата есть истоки поэзии.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это для другой передачи. У нас 8 месяцев зима.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Мы зимняя страна, но тем не менее, у нас нет латиноамериканских излишеств зноя…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хочу латиноамериканских излишеств.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Поехали в Бразилию.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А кто в эфире будет? Может быть, еще кого-нибудь почитаешь?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я против того, чтобы забывали поэтов, на которых росло наше поколение, не потому что мы такие зрелые и старые, но помнят ли сейчас Леонида Мартынова? Он замечательный русский лирик. Давай те 4 строчки, которые я сейчас прочитаю из Леонида Мартынова, спроецируем на наше время.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай.

В.ВИШНЕВСКИЙ:

Ко мне привязывались пьяные, мечтая, чтоб я их задел,

Но в мутные их, оловянные глаза спокойно я глядел,

Отмахивался нелюбезно я от них, как будто от слепней;

Ко мне привязывались трезвые, и это было пострашней.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что тут проецировать? Как сегодня написано, что и есть настоящая поэзия.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Хочется, чтобы называли поэтов, на которых кто-то рос. Сейчас на «Эхе Москвы» мы находимся в центре Москвы, на Новом Арбате. Когда-то здесь находилась улица Фурманова. Нет ее уже давно. В 9 классе я сбегал с уроков, чтобы посмотреть на дом, где жил Евгений Винокуров. Я думал, что он вот-вот выйдет из подъезда. Я могу прочитать стихи о нынешней Москве, которые я написал в мае 2005 года. Эпиграф:

Москва, Москва… Здесь каждый чем-то занят,

Тут всяк обязан быть на высоте:

И облака над центром и все те, кто их по зову сердца разгоняет…

Москва, Москва, излишне заклинать,

как я люблю тебя, столица Жизни,

люблю тебя не меньше, чем Газманов,

а то и больше - ара, я клЯнусь! -

местами - Чистопрудными, Покровкой -

местами, что питают мою грусть

(вот с этих мест однажды поподробней!..) -

и Детство мне уже не даст соврать...

...И, в частности, Москва, я так ценю

твои и только - наши! - ноу-хау...

Не задаюсь вопросом, почему,

в канун Великопраздника был дождь.

Да, это Юрий-наш-Градоначальник

так властно, по-мужски, крепкохозяйственно,

два пальца в рот засунул небесам,

чтоб лучше уж сегодня проблевались,

а чтоб назавтра были мирным небом,

чтоб вовремя предстали - ну как стеклышко,

чисты, как намерЕнья высшей власти,

как помыслы Кремля

в тот самый день...

Когда-нибудь, ну что ж, и это вспомним.

Пусть я не мэр, но я обеспокоен.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Издеваешься?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Нет, почему? Я люблю Москву. Главная строка здесь: «Когда-нибудь, ну что ж, и это вспомним».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я же сказал, что у нас мультимедийная передача.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Поэтому немного изображения.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Виталий пишет: «Если можно, почитайте что-нибудь еще, кроме Рамона Меркадера».

В.ВИШНЕВСКИЙ: Вчера мы созвонились с Гафтом. Мы ехали в одном поезде в Киев. Я написал грустное одностишие:

Всмотрись-ка. Не тебя ли гримируют?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С Гафтом ехал?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как он чувствует себя?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Хорошо, хотя, по традиции, принято считать, что что-то не так. Мы хорошо поговорили. Мы так и не встретились, потому что и он, и я выступали вечером, а потом ухали в разные города. Он реагирует на все словами: «Старик, это гениально, а вот это нигде не читай».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пишут нам: «Люди читают стихи, когда влюбляются». И да, и нет.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Читают или пишут?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Человек пишет, что читают. Тогда можно сказать, что у Владимира Вишневского состояние постоянной влюбленности.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Проект «Профессионально безутешен».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кто-то пишет: «Зимы больше». Вы правы. Я не соглашаюсь с Вишневским.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я процитировал мнение Дедурова. Конечно, мы зимняя страна. 4 строчки в ответ на сообщение.

Как не улучшится погода -

У нас своя природа-мать.

У нас в любое время года

Задача перезимовать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Дмитрий: «Что известно Владимиру Вишневскому о судьбе И.И. Зейдониса? Здравствует ли сейчас этот выдающийся латвийский поэт?»

В.ВИШНЕВСКИЙ: Вопрос в самое сердце, потому что это действительно выдающийся поэт. Но сейчас я про него ничего не знаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Человек из далекой за границы – из Европейского сообщества.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Пересекая границу некогда советского пространства, у меня родились стихи:

Вспомнилось, как нужно

Жить единым домом.

Победила дружба

Болевым приемом.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Куда ты ездишь выступать? Какие у тебя маршруты?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Все русскоязычные территории и диаспоры. В прошлом году мы ездили с Аркадием Аркановым и Александром Журбиным, Ириной Журбиной в программе «Трио на аркане» выступать в Америке. У нас сложилась очень гармоничная программа, которая нам самим доставляет радость. В некоторых случаях с нами выступал Аганезов. Иногда вместо полутора часов по контракту мы с удовольствием выступаем 2,5. Я езжу в разные города. Сейчас вернулся из Киева. Собираюсь в Екатеринбург.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как принимали во «вражеской» Украине?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Очень хорошо. Очень любят мои 4 строчки:

Такая русская равнина,

Что в пору вызывать раввина.

Дывлюсь я на тебе

И радуюсь ребе.

Это о братской дружбе нескольких народов. Принимают нормально, хотя ночью в поезде вспоминаются давно написанные шутейные стихи:

Зашли в таможню,

А там интим -

Значит можем,

Когда хотим.

Выступается очень хорошо, очень трогательно, когда принимают в регионах. Начинаешь читать им стихи и понимаешь, что живешь одной с ними жизнью хотя бы по реакции на следующие 4 строчки:

И дождик льет - хорошо небосводу.

Светит месяц – ему хорошо.

Нам вернули горячую воду -

Значит лето на убыль пошло.

Это еще одна примета нашей зимней страны.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Действительно. Я выпотрошил, насколько мог Владимира Вишневского, но коллективный разум радиослушателей всегда предлагает более глубокие, интересные, разнообразные вопросы. Напоминаю наши телефоны: 7839025 и 7839026. Владимир Вишневский. Есть такие люди, которые радуют нас.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Где есть, там и радуют.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Практически не сходя с места. Давай послушаем телефонные звонки. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Если можно, напомните Вашу первую публикацию в каком-то любимом журнале. У меня есть один старый журнал, но я не уверен, что это Ваша первая публикация.

В.ВИШНЕВСКИЙ: В «Студенческом меридиане»?

СЛУШАТЕЛЬ: В «Юности». В каком году вышла Ваша первая публикация?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Это был 85-ый год. Я помню, как подарил эту первую публикацию любимой девушке и думал, что вот теперь-то она точно станет моей, но этого не произошло. Мне привычным казалось, что успехи в стихосложении связаны с успехами в любви, но это не подтвердилось в жизни.

СЛУШАТЕЛЬ: Не страшно. Но девушки запоминаются?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Главное, что они его не забывают. Спасибо. Скажи, а что было первым твоим произведением?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я был помешан на Блоке, который для меня № 1 до сих пор. Я пытался писать про камыши, про первый снег, про луну - это все было в 9 классе. Я уже не устаю говорить, что все советские мальчики писали стихи, но все вовремя завязали с этим занятие, а наиболее простодушные попытались сделать это своей профессией.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Роман решил тебе помочь. Ты сказал, что улицы Фурманова не существует. Послушай: «Улица Фурманова существует, но теперь это Щукинский переулок». Естественно, Вишневский имел в виду, что ее просто смело.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Но существует Лялин переулок, где родилась моя мама, где я жил в детстве.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А почему Лялин?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я даже в юношеских стихах пытался сформулировать, почему он называется так легкомысленно, «как локон блондинки». Если был такой революционер Лялин, то, наверное, переименовали бы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть прекрасная возможность пообщаться с Владимиром Вишневским. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Я Ваш страшный поклонник. Вы не слышали поэта по фамилии Костюрин?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Диомид Костюрин. Я помню такого поэта.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне очень приятно. Я его родной брат.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Очень приятно. Я знаю, что его нет в живых. Царство ему небесное.

СЛУШАТЕЛЬ: Он был помешан на сроках ухода из жизни наших поэтов.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо за звонок.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я помню, как он выступал на экране. Я думал тогда, будучи еще мальчиком: «Вот молодой поэт и на экране».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Помнят. Петр пишет: «Кто не любит зиму, тот не патриот».

В.ВИШНЕВСКИЙ: А я люблю зиму.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я нет.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я, конечно, летопоклонник. Дело в том, что

Живущий должен летом жить на даче

И лучше не на даче показаний.

Удача жить в России и при этом

На свободе, особливо летом.

А уж про зиму у меня много написано.

О, как морозно в январе,

Когда удобства на дворе!

У меня есть стихи, которые называются «Всероссийский календарь».

Извечно ближе до зимы,

Чем до весны. Как странно!

Когда б не радовались мы,

Мы радуемся рано.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нам подсказывает Татьяна: «Переулок Лялин – по имени домовладельца ротмистра Лялина».

В.ВИШНЕВСКИЙ: Очень приятно. Спасибо, что просветили меня. Моя мама не просто там родилась, а родилась в 19-ом году прямо в доме.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если это правда, я про ротмистра Лялина, то каким образом за время бурной советской истории этот переулок в улицу Клары Цеткин и т.п. не переименовали.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Это так же загадочно, как и оставление мигалок тем или другим сегодня.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот другой подтверждает: «Лялин – это фамилия одного из домовладельцев».

В.ВИШНЕВСКИЙ: Тот правильный случай, когда можно просветиться, придя к тебе в «Бомонд».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А они все знают.

В.ВИШНЕВСКИЙ: «Много разных великих людей объясняли нам, кто мы такие». Мне объяснили, кто я и откуда. А ведь было время, когда Покровка в дни праздников 7 ноября и 1 мая становилась пешеходной и люди гуляли. У нас были самые колоритные сумасшедшие.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да? Я киевских знаю.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Один был железнодорожник, уцелевший в ж/д катастрофе. Каждый день выходил из дома и, как паровоз, бороздил Покровку. Однажды там, где было кафе, он встал, и даже трамваи буксовали, а подходить к нему боялись, потому что он пыхтел, фыркал и пытался сдвинуться. Был знаменитый Митя, весь в значках. Он останавливал машины свистком. На пятый день отъезда меня начинает крутить и мне хочется в Москву отовсюду, и даже не потому, что здесь я идентифицирован как лицо, а за границей становлюсь иностранцем, который не знает языка и выучил одну фразу «Я потерялся», а здесь я дома.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы говорим о разном. И вы поговорите. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я большой поклонник Владимира, особенно его юмора. Есть ли песни на Ваши стихи?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Их мало, но они есть. Когда-то я написал песню для спектакля «Остановите музыку» для театрального коллектива «Люди и куклы». Есть 2 песни, которые пели известные люди: Александр Абдулов и Николай Караченцев, который исполнил песню из журнала «Кругозор» с рефреном «Как ни в чем не бывало». Я всячески желаю Николаю здоровья, формы, радости и вспоминаю эту песню с его голосом. Есть еще песни на музыку Журбина, на музыку Добрынина. Это не стало моим жанром. Считается, что песню нужно писать просто, а мне это не удается. Есть замечательные песенники-классики: Леонид Дербенев, Илья Резник.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Михаил Исаевич Танич.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Конечно. Это особый жанр.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Можно еще поговорить. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый вечер. Я хотела бы спросить, не состоится ли где-нибудь встреча с Вами?

В.ВИШНЕВСКИЙ: В ближайшее время не планируется. Прошло недавно 2 концерта, они прошли, поэтому незачем о них говорить. Если что-то будет планироваться, благодаря современным средствам информации Вы об этом узнаете. У меня выйдет диск, и я надеюсь, состоится какая-нибудь акция по этому случаю. Сейчас у меня происходят сольники в других городах.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пишет Людмила Георгиевна: «Однажды отъехала одну остановку от Москвы на электричке и увидела на платформе старика, одетого в короткие штанишки, белую рубашку и с пионерским галстуком. На голове у него была красная пилотка, он маршировал по платформе, отдавая пионерскую честь, соответствуя лозунгу «Будь готов! Всегда готов!». В Киеве в 60-ых-70-ых было много таких персонажей, но многие просто дурака валяли.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Они хотели быть в поле зрения.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда их не трогали, а сажали политических.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Все больше и больше в мыслях занимает ностальгический момент. Мы эти мысли тайно стимулируем, расчесываем душу, растравливаем. Я, например, все лето проездил в машине и слушал диск с пионерскими песнями. Я вслушался в эти песни - там есть мощная эстетика.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ:

Спой песню, как бывало,

Отрядный запевала,

А я ее тихонько подхвачу.

И молоды мы снова,

И к подвигу готовы,

И нам любое дело по плечу.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Как они поют! Они мудро учат, как правильно быть детьми.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А это не устарело. Там же мало было про партию, про ее ведущую роль.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Там разное было.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я много провел в пионерском лагере Ступинского Ордена Ленина металлургического комбината. Хорошие это песни.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Вспоминаю стихи Чухонцева:

Во сне я мимо школы проходил

И выдержать не в силах разрыдался.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если бы только он.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Все время оборачиваешься назад, но надо жить в XXI веке, пытаясь найти позитивный переход.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Следующий вопрос от наших слушателей. Слушаем Вас. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Я была пионером, комсомольцем. Я с удовольствием слушаю Ваши передачи. Сейчас у Вас в гостях такой чудесный поэт. Почему бы Вам не сделать программу о поэте Эдуарде Асадове? Я на днях читала его и плакала, особенно проникновенна его повесть «Галина».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо. Правда, это не имеет прямого отношения к Владимиру Вишневскому. Периодически у нас возникает мысль сделать что-то такое. Иногда, повинуясь порыву сердца, мы начинаем читать стихи. Я это делал в ночных эфирах. Позвоните Венедиктову в программу «Без посредников», потому что стратегию нашего эфира предлагает он. Предложите. Это хорошая история. Идем дальше. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Владимир. Я всю жизнь провел в пионерских лагерях. Я хотел бы поблагодарить радиостанцию за то, что она бережно относится к нашему прошлому, пионерскому прошлому.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я не просто провел детство в пионерских лагерях, туда ездила в качестве руководителя кружка вязания моя мама, чтобы я был в поле зрения.

СЛУШАТЕЛЬ: Сейчас идет ерничество относительно нашего прошлого, и мне становится стыдно за нашу историю. Жили в то время прекраснейшие люди, которые создавали произведения искусства и науки. Сейчас все, что говорится про прошлое, говорится в каком-то уничижительном тоне.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я бы с Вами не согласился. Мы говорим о прошлом всегда уважительно. Мне что-то не нравилось, а что-то было хорошо.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Пока не угасла ассоциация - «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен». Фильм я могу смотреть с любого места.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Радиослушатель спрашивает, что делает Вишневский, когда ему грустно. Бывает грустно?

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я вспоминаю замечательный ответ Лии Ахеджаковой, с которой я недавно освежил наше знакомство, подарил ей свою книжку на фестивале «Улыбнись, Россия». Во-первых, мне грустно постоянно, но это отдельный разговор. А Лия Ахеджакова ответила на этот вопрос конструктивно и весело: «Прихожу в отчаяние». Чем энергичнее мы приходим в отчаяние, тем быстрее мы это преодолеем.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: На обложке каждого номера журнала «Esquire», который я очень люблю, лицо известного человека. В одном из номеров это был Скорсезе, под фотографией которого было приведено его высказывание: «У меня дурное настроение, и это уже давно – где-то лет 40». Вот так мы провели время с Владимиром Вишневским. Поговорили мы о самом главном – о жизни, из коей и получаются стихи. Хочется надеяться, что мы повернемся к стихам, и может быть, для этого не надо будет Великих Октябрьских.

В.ВИШНЕВСКИЙ: Я думаю, что Россия тайно повернута к стихам. Наверное, это будет прорываться. Пока надо давать волю всему поэтическому, что есть в нашей жизни и в себе. Я благодарю всех, кто задавал вопросы, кто откликнулся, кто внимал нам.

Спасибо. Это был Вишневский.

Чтоб напоследок не чадить,

Я обещаю вам виднеться,

Пока я буду уходить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Виднейся. Это была программа «Бомонд». В гостях был поэт Владимир Вишневский. Вел программу Матвей Ганапольский. До свидания.