Роксана Бабаян - Бомонд - 2006-02-06

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Традиционный «Бомонд» из студии «Эха Москвы». Наша гостья – Роксана Бабаян. Здравствуйте, Роксана.

Р. БАБАЯН – Здравствуйте, Здравствуйте.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сколько лет, сколько зим!

Р. БАБАЯН – Ну! Вот, прибежала к вам.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это очень хорошо. Добрый вечер.

Р. БАБАЯН – Добрый вечер.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Выглядишь на 17 лет.

Р. БАБАЯН – … с половиной.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И первое, что я хочу тебя спросить. Я не могу объяснить аудитории, как можно в 12 часов быть абсолютно свежим. Тут много я каких-то синонимов мог бы подобрать: неуставшим, с сияющими глазами, такое ощущение, что сейчас 7 утра. Я понимаю, что надо выгулять кошку и встретить мужа Михаила Державина, который пришел, как ты сказала, перед началом уставший, и надо его накормить. Это он будет кушать, то он не будет кушать. Великая тайна мужчины – будет ли он кушать. Но каким образом, как тебе удается быть вот такой свежей?

Р. БАБАЯН – На самом деле, я сегодня рано начала свой день. И буквально перед походом сюда, перед своим выходом из дома я разговаривала по телефону с моим очень близким другом Славой, и мы обсуждали как раз наш проект, и я говорю, знаешь, у меня нет сил, сейчас даже нет, я так сегодня устала, у меня такое впечатление, что у меня немножко мысль отстает от реализации ее. Но это все кокетство, на самом деле, потому что есть ощущение жизни, есть ощущение себя в этой жизни, есть задачи, есть всякие планы. И я, потом, хронический оптимист, понимаешь? И для меня важно, чтобы у меня этих планов было много разных. И в движении, наверное, моя жизнь. Потом, все-таки всегда, когда меня спрашивают, или какие-то мне делают комплименты, я всегда говорю, что женщина всегда должна помнить, что она женщина.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Работа лучше йоги?

Р. БАБАЯН – Работа лучше йоги – я не знаю. Но работа, и все-таки при этом женщина должна не забывать, что она должна быть всегда подтянута, должна по своему ощущению быть в хорошем тонусе, как бы она ни…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это все демагогия. У тебя просто метаболизм хороший, высокий, понимаешь? И поэтому ты стройная такая, и понятие «талия» существует.

Р. БАБАЯН – Есть какие-то природные вещи, конечно, безусловно, но все-таки я не сижу на кефирной диете, я нормально себя ощущаю в жизни. Просто есть вещи, которые, конечно, бог посылает и родители. Но ощущение того, что женщина всегда должна быть в тонусе, и женщина должна быть внутренне с ощущением того, что она должна о себе помнить, заботиться, смотреть на себя почаще в зеркало и понимать, что это можно, это нельзя, это нужно…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – О муже она должна заботиться.

Р. БАБАЯН – О себе сначала, а потом о муже, потому что… Нет, о муже – это само собой, конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Смотри, смотри, как меняется сразу позиция!

Р. БАБАЯН – Но о себе должна думать, потому что женщина – это сумма ощущений, сумма понятий, которые мужчина не может понять. Это другая история. Я всегда говорю, кошка и собака – это два животных, но они разные.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Конечно, мы же такие ограниченные, как нам вас трудно понять, таких загадочных.

Р. БАБАЯН – Я знаю, я знаю, что вам трудно нас понять, нам иногда тоже трудно вас понять, но, тем не менее, мужчина всегда…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Губы красите и шубу хотите.

Р. БАБАЯН – Почему обязательно шубу?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Кроме шубы может быть еще много желаний.

Р. БАБАЯН – Может быть, многое другое, что иногда и компенсирует эти желания иметь шубу. Но шубу – тоже хорошо. Если можно, почему нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я должен сказать дорогим радиослушателям, что теоретически я пригласил известную исполнительницу Роксану Бабаян, и более того, мы сейчас даже послушаем песенку. Вот давайте мы послушаем песенку, все-таки музыка должна звучать.

Р. БАБАЯН – Давай мы еще поговорим, потом послушаем песенку.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, чуть позже? Нет, первую песенку.

Р. БАБАЯН – Ну, давай попозже ее послушаем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо, договорились. Мы встречались несколько лет назад. И что произошло за это время? Как-то так имя Роксаны Бабаян как известной эстрадной исполнительницы исчезло. И есть Роксана Бабаян, которая что-то делает. А что она делает?

Р. БАБАЯН – На самом деле, я в одночасье в 96-м году поняла, что я должна сделать паузу и уйти со сцены. Это произошло совершенно осознанно, на ровном месте, на финале «Песни» в Кремлевском дворце съездов. Я никогда не пожалела об этом, потому что есть вещи, которые, наверное, давно существуют, аккумулируются в человеке, потом внезапно формулируются как некая задача, которую человек должен решить. И я тогда сделала «Завтрак с Роксаной». Я никому не сказала…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Телевизионную передачу.

Р. БАБАЯН – Телевизионную программу, да. И так как всю жизнь мне дарили животных. Кому яхты, кому квартиры, шубы, мне всегда дарили животных, потому что с детства это была моя страсть, мечта. С детства у меня были разные, начиная от козликов, заканчивая собаками и кошками. И эта проблема всегда существовала. Я всегда, поскольку была связана с известными ветеринарами, который лечили моих кошек, собак, сервалов подаренных…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А что это такое?

Р. БАБАЯН – Такая кошка степная. Я всегда спрашивала, ребят, а что можно сделать, посмотрите, сколько бродячих. И очень эта проблема мощнейшая, которая сейчас в нашей жизни. И вот тогда я решила, когда я стала писать диссертацию по подростковой психологии, я вдруг поняла, что западники все реабилитационные программы, связанные с детьми (то, что мы сейчас с тобой обсуждали: с больными людьми, с пожилыми, с людьми, которые подвержены каким-то стрессовым психическим отклонениям и природным, и приобретенным), они решают через реабилитационные программы с животными. И так далее, и так далее. И я поняла, что если создавать некую организацию, то она должна ориентироваться, прежде всего, на свои собственные проекты и потом на программы или с детьми через реабилитационные программы. И вот так создавалась эта Российская лига защиты животных, которая имеет свои проекты. Мы сейчас об этом говорить не будем. Это как линия. И я музыку…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я прошу прощения, ты создала эту организацию?

Р. БАБАЯН – Да, я создала, я президент, 5 лет ей. Мы с московским правительством делаем каждый год и праздники детские…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты создала ее с нуля?

Р. БАБАЯН – С нуля. Я ее создала, я ее сформулировала. Потом уже ко мне подсоединились люди, которые со мной работают: и генеральный директор и просто люди, которые потом уже пришли на проекты. Это стало «обрастать мясом», как принято говорить. Но на самом деле, идеология организации, которая должна быть не просящей милостыню (дайте, кто сколько может), а со своим взглядом на проблему, решение этих проблем… Мы активно участвуем во всех программах правительства Москвы и по проблеме с законом о животных, который в думе сейчас дорабатывается и т.д. Мы проводим экологические праздники детские по 40 площадок с животными в Кузьминках.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ой, как хорошо!

Р. БАБАЯН – Мы очень тесно работаем с юго-восточным округом и с префектом Зотовым Владимиром Борисовичем, и сейчас там делаем центр и приют на 150 собак. Там маленькое место. И собираемся сделать зооцентры. И задача – в каждом районе иметь зооцентры, которые бы объединяли приюты, ветеринарные клиники, льготные какие-то вещи для неимущих. Это очень большая проблема, потому что для очень многих людей животные – это последнее пристанище в жизни (для одиноких, для больных и т.д., и т.д.). Об этом мы можем с тобой три передачи говорить. Поэтому я ухожу с этой темы, но эта тема очень серьезная и очень важная, на самом деле.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот, что с человеком делает общественная деятельность!

Р. БАБАЯН – Ничего она со мной не сделала, наоборот меня очень многому научила…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я говорю, давайте песню слушать, а Роксана мне – нет, давай поговорим сейчас о лиге защиты животных.

Р. БАБАЯН – А я тебе сейчас скажу, почему. Вот сейчас я бы хотела сказать, что в этом году я опять возвращаюсь в музыку. И я очень благодарна Светочке Безродной и ее «Театру музыки» и «Оркестру имени Вивальди». Она меня вытащила на сцену совсем в новом качестве, то, с чего я начинала. Я начинала с джаза и с романса, стилизованного, но романса. И вот в апреле мы вышли в «Зал Чайковского», и я спела. Это для меня была замечательная история. Я вдруг поняла, что есть формула успеха для меня. И вот сейчас ты, пожалуйста, можешь поставить эту песню, эту «формулу успеха» как иллюстрацию.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо не буду называть, что это такое, все, безусловно, узнают. И давайте послушаем.

МУЗЫКА

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Воистину: спой правильную песню, и воздастся тебе. Хочу сказать комплимент. Все здесь замечательно.

Р. БАБАЯН – Спасибо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И спела замечательно, и аранжировка совершенно потрясающая, с басом таким красивым. А что это вдруг на народное потянуло?

Р. БАБАЯН – Я всегда это делала. Когда был Госконцерт, когда я без конца выигрывала конкурсы международные (у меня все-таки 4 гран-при, и до того, как я получила свою народную артистку), я очень много работала. И на самом деле, Госконцерт часто меня отправлял в зарубежные гастроли с «Мелодией» (с оркестром «Мелодия»). Я понимала, что там петь Паганини невозможно. А так как я с детства вообще на этом воспитывалась: на классической музыке, на джазе и народной музыке – поэтому я это люблю, я это чувствую, я это знаю, поэтому у меня всегда была программа. И Госконцерт знал, Роксана – не надо беспокоиться. У нас всегда программа была, абсолютно основанная на своем: трансформированная, стилизованная, но неискаженная – самое главное, а, с другой стороны, дающая мне возможность чувствовать себя комфортно в этом. И это меня всегда (хорошее слово было) кормило. То есть я выходила на сцену, я была уверена…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – … репертуар поддержат.

Р. БАБАЯН – Абсолютно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А что теперь будет? Ты опять будешь немного на сцене?

Р. БАБАЯН – Нет, мы хотим с «Театром музыки» Светочки Безродной и с ее «Оркестром Вивальди»… У нас было два опыта, мы сделали еще. 2-го мая у нас был такой концерт «Песни непокоренной державы» в рамках 9-го мая, такого большого бравурного события. Владимир Васильев, режиссер, сделал блестящий спектакль, «Театр музыки» и они – это был первый их опыт. Я там пела «Вальс медсестры». Я когда-то его пела, когда я была еще подрастающим артистом, в Москонцерте надо было что-то, и вот я услышала, и мне это так понравилось. Когда мне предложила Светлана и Слава, я не могла понять, потому что я ничего официального не пела и ни комсомольских песен – я этого не умела. Поэтому мне говорили, что вообще я не по-советски пою. А вот «Вальс медсестры» – это потрясающая такая тонкая штука. Харитонов написал стихи, он сам фронтовик. И вот это был второй такой опыт. И вот тогда у нас созрел абсолютно план сделать такой музыкальный спектакль, основанный на такого рода романсах, незаезженных, а каких-то раритетных, с участием хороших актеров, хорошие люди чтобы… может быть Владимир Васильев, я его буду очень просить, чтобы он поставил это спектакль. И в «Зале Чайковского» мы хотим. 1-го декабря мы уже наметили эту дату. И будем делать совместно этот проект. Сегодня практически, как право первой ночи, то есть я первый раз об этом говорю. И практически с сегодняшнего дня мы начинаем подготовку смысловую. Это должен быть очень яркий, красивый, я считаю, что он должен быть элегантный. Я хочу сделать комплимент Светлане Безродной, я была у нее тут на концерте, она блестящий, конечно, мастер, у нее оркестр дышащий, у нее поющая скрипка абсолютно человеческими обертонами, она имеет какую-то свою вибрацию фантастическую, и у нее эти девушки, у нее дышащий оркестр. Почему она играет любую музыку: она играет и джаз, она сейчас чаплинский какой-то спектакль готовит – то есть она такой трансформированный в этом смысле художник, который может сделать все. Поэтому я ей, во-первых, признательна, что они меня на это дело подвигли, и потом, у нас большие планы по этому поводу. И я думаю, что мы это сделаем хорошо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – У меня к тебе вопрос, возвращающий нас к той основной жизни, которая у тебя сейчас существует. А как твой супруг, Михаил Державин, известный артист наш, как он относится к твоим нынешним увлечениям? Хотя слово «увлечение», ты понимаешь, я говорю с долей условности, потому что это такая серьезная история то, чем ты занимаешься.

Р. БАБАЯН – Надо сказать, я Мише очень признательна, потому что он никогда не оговаривал то, что я делаю. С одной стороны, он знает просто мой характер, если я что-то решила, все, должна сделать, и я это сделаю. Созрел момент, и я очень чувствую всегда силу момента, я чувствую, когда мне нужно за секунду до того, как эта лодка повернет налево или направо, мне нужно сойти с этой лодки. Понимаешь? И я уже знаю, в какую сторону я пойду. То есть я поняла, что телевидение – это моя сфера понимания себя. И с одной стороны, учитывая, что за мной этот шлейф был кулинарный, поэтому это была абсолютно естественная история, мы сделали сначала «Смак», потом стало это россыпью на всех каналах. И тоже можно было эксплуатировать эту тему довольно долго, но прошло ровно два года, и мы закрыли ее. И тогда у меня уже был университет и диссертация. Тут уже все в одном. И плюс еще эта моя лига.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но все же я знаю, что многие женщины, которые в неюном возрасте хотят двигаться дальше и в образовании и в каком-то социальном развитии, мужья их не поддерживают.

Р. БАБАЯН – Нет, Миша меня всегда поддерживал.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Или опасаются, что мужья их не поддержат.

Р. БАБАЯН – Нет, нет, нет, нет. Во-первых, мы всегда с уважением относимся к своим профессиям. Мы с уважением относимся к личностным возможностям друг друга. Потом, у каждого есть свой характер. Хотя мы с ним «близнецы» по гороскопу, мы с ним разные «близнецы». Я ему очень благодарна за то, что он всегда меня поддерживал. Он иногда говорит, я не понимаю, что это такое, ну почему ты не поешь. Я не понимаю. Я говорю, Миничка, дай время.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А как вы его зовете? Миня?

Р. БАБАЯН – Да. Его все звали: и Андрюша, и Шура его звал «Миня», и я его – «Миня», племянник его зовет Мика с детства. Когда он еще был маленький. Миня, Миня, Миня, Михал Михалыч.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Его работа в театре активно продолжается, или в основном сейчас съемки?

Р. БАБАЯН – Нет, он очень много играет. Он играет по 16 спектаклей в месяц – много.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мне не хватает их дуэта.

Р. БАБАЯН – Это равнение на Александра Анатольевича. Вопросы туда. Мне тоже не хватает.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, просто время, конечно, идет, одно меняет другое, просто иногда по телевизору посмотрю, и слезы наворачиваются. Потому что смешно и здорово.

Р. БАБАЯН – Потому что они очень высокого уровня актеры. И я считаю, что Александр Анатольевич, когда-нибудь обернувшись на эту ситуацию, может быть, пожалеет об этом, что полностью эту тему закрыл. Это он закрыл тему, потому что он руководитель. Ему не хватает времени. А Миша как человек понимающий… это тонкий вопрос.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А как супруг, Михаил Михайлович, относится к животным? С такой же любовью и с таким же трепетом, как и ты?

Р. БАБАЯН – Ой! Он вообще обожает животных, на самом деле. Но вот кошку первую внедрили просто. Мне ее подарили. Ей было 3 недели. Причем я всегда говорила, вот подарили опять, этого подарили, этого подарили. Нет! Домой – нет, нет, нет! А когда уже такого притащили 3-недельного, и Михаил Михайлович, и все Державина продали с потрохами. У нас была Соня – властительница дум, она их всех строила.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Соня – кто?

Р. БАБАЯН – Кошка Сонька. Но она у нас умерла 3 года назад. Это была трагедия чудовищная. Она с детства была больная. Причем она дитя любви в прямом смысле слова. На мясокомбинате в Подмосковье черная маленькая кошка ходила на свидание в Окский заповедник к коту лесному. И там после…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Там была любовь.

Р. БАБАЯН – Там была любовь такая: она приносила всегда в помете два котенка (один черный, один полосатый, как папаша). И наша Соня была полудикая. Она была большая, во-первых, и совершенно отдельная дамочка. И вот поэтому она, конечно, всех построила очень легко в семье.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я хочу напомнить радиослушателям, что у нас в гостях сегодня в ночном «Бомонде» Роксана Бабаян. И сейчас мы пообщаемся с вами. Вы сможете набрать телефон. Наши телефоны вы знаете. 783-90-25 – это звонки из Москвы, и 783-90-26 – это звонки из регионов России. У нас два телефона, вся Россия сюда звонит, те 43 города географически очень…

Р. БАБАЯН – …плотно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Наоборот, они квадратно-гнездовым способом расположены. И охватывают такую большую территорию. И вы сможете поговорить с нашими радиослушателями, они зададут вопросы. Это вообще замечательно, что мы можем в этот ночной час и музыку послушать, и с вами поговорить. Тут есть сообщение. Пишет Елена: «Роксана, я не очень хорошо слежу за вашим творческим путем, но когда я слышу ваше имя...» - и вот здесь дальше Елена пишет такую фразу, с которой я могу согласиться полностью, - … у меня всегда возникает чувство нежности и интереса».

Р. БАБАЯН – Спасибо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Интересное такое (извините за тавтологию) соединению: нежности и интереса. «Вы замечательная женщина, которая не вертится на всех тусовках и сохраняет свою личность. С уважением, Елена».

Р. БАБАЯН – Спасибо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Елена, абсолютно с вами согласен. Вот, пошли уже звонки. Я напоминаю, 783-90-25 – это Москва, и 783-90-26 – это регионы России, которые слушают нас. Смешно Андрей пишет: «Роксана, знакомы ли вы с Бриджит Бардо?»

Р. БАБАЯН – Конечно. Знакома.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Он пишет: «На почве ваших увлечений домашними животными». Ой, расскажите, это интересно.

Р. БАБАЯН – Знаете, у меня был в прошлом году в марте чудовищный случай тут. Мне позвонила ее… я не знаю: помощница, не помощница, она русскоговорящая, но плохо говорящая, но видно, давно живущая в Париже, может быть, еще следы той эмиграции. Это было как раз в это же время, приблизительно после ноля часов. И она очень сбивчиво пыталась мне объяснить, что катастрофа, в Москве катастрофа. Я ничего не могла понять сначала. Потом уже после пятого захода было понятно, что, оказывается, около «Пекина» стоит фургон, случайно из него вылетела дверь или отбили дверь, и там весь этот фургон был забит обезглавленными телами кошек и собак, которые, по ее информации, вроде для некоторых национальных кухонь. И это был такой ужас. И она писала людей Юрия Михайловича, и она была очень нервная в этом смысле, у нее была сломана нога. Она собиралась лететь оперировать китов (стерилизовать или что-то такое, я уже не помню). Но мы с ней через помощницу поговорили. И она очень активно готова общаться. Но у нее там свои проблемы существуют определенные, она такая дама жесткая. Я ей объясняла, что мы, в отличие от Франции… общество защиты животных образовал еще Гюго первое, в Париже организовал Виктор Гюго общество защиты животных. И учитывая, что им уже двести лет, а нам всего, извините за выражение, 5, я сказала, что у нас немножко неравноценные сроки по решению.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – По умению разруливать ситуацию.

Р. БАБАЯН – По решению вопросов таких серьезных. Тем не менее, это был такой момент. И мы тут пытались найти концы, и не нашли.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но нашли фургон?

Р. БАБАЯН – Нет, его уже не было.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да! Загадочная история. Ну давайте послушаем телефонные звонки. Я напоминаю, что у нас…

Р. БАБАЯН – Но она готова идти на контакт всегда.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. 783-90-25 – это Москва, 783-90-26 – это не Москва, это регионы России. У нас в гостях Роксана Бабаян. Не получилось. Вот, есть звонок. Алло. Добрый вечер. Доброй ночи.

Р. БАБАЯН – Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый вечер.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А кто вы, откуда?

СЛУШАТЕЛЬ – Вот вас беспокоит Санкт-Петербург. Меня зовут Александр. Вот такой вопрос. Не подскажете. Мы сейчас ряд концертов в связи в годом Армении в Санкт-Петербурге проводим. Вот как Роксана бы посмотрела, если бы мы ее пригласить могли на наши концерты?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, сейчас она ответит. А кто вы?

СЛУШАТЕЛЬ – Я в совете землячества санкт-петербургско–армянкого.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, понятно. Роксана, не надо забывать, что вы Бабаян. Не Петрова, не Рабинович, а Бабаян все-таки.

Р. БАБАЯН – Рабинович – это намек?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Почему намек? Просто говорю. Бабаян – вот такое классическое производное от Бабая. Ну что скажете?

Р. БАБАЯН – Спасибо большое за приглашение. На самом деле, надо посмотреть, когда сроки. Если совпадут, я с удовольствием приезду.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вы зашлите нам бумагу на факс «Эха Москвы», и мы с большим удовольствием, «Эхо Санкт-Петербурга» поможет вам сюда это дело передать, а мы передадим Роксане. Здесь, Кстати, Саша говорит, спойте армянскую песню, что вам нравится больше других. Тяжело быть армянской в Москве или нет?

Р. БАБАЯН – Нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот это армянское – это же очень обязывающая история. Вам, видите, говорят, спойте армянскую песню. Это национальное – вы его ощущаете по жизни?

Р. БАБАЯН – Все дело в том, что у меня очень странная эта история, путь достаточно непростой, я же все-таки родилась в Ташкенте.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Боже! Бабаян, да еще и Ташкенте!

Р. БАБАЯН – Я в Ташкенте родилась, куда был выслан, что ли, мой дед. У меня вообще корни, с одной стороны, по папиной линии все карабахские, а по маминой линии все были священники, и у всех ереванские корни. И бабушка, и дедушка за счет этой линии как раз были вынуждены приехать сюда (в Ташкент, я имею в виду). И так они все-таки потом где-то…обычная традиционная судьба тяжелая, мы сейчас об этом говорить не будем, и бабушка так боялась всего, что она меня не учила языку. Понимаете? Поэтому получилось так, что я «хош келепси» знаю…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это что значит?

Р. БАБАЯН – Это «добро пожаловать» по-узбекски. То есть даже в школе мы учили язык узбекский. А армянскому языку меня не учили, потому что была патологический страх. И дед мой умер очень рано, в 47 лет. Его забили, он потерял зрение, он был инженер-полковник. И до сих пор там есть здание АДО в Ташкенте, которое он построил. Он был просвещенный человек интеллигентный. Но дело не в этом. Дело в том, что спазм такой был путеводителем семейным. Но начала я свою карьеру в Ереване у Орбеляна Константина Агапароновича.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, это известный дирижер, композитор, аранжировщик. Замечательный оркестр, гос. оркестр Армении.

Р. БАБАЯН – Да. И я единственная девочка была с домашним музицированием, которую позвали. Он услышал в Ташкенте. Поскольку я была звезда местного розлива, в институте все бежали: скорее, нам надо попасть, Ксанка поет. Транспортный институт, я закончила ПГС (промышленно-гражданское строительство). И меня пытались все перетянуть в разные институты, но я закончила этот институт. И у нас был очень хороший джаз-оркестр. И он меня услышал. И я писала диплом, он меня дождался, я приехала в Ереван. И там я начинала свою карьеру так называемую. Я отрезала свои косы и начала хождение. А в Ереване у нас никого не было, были только наши давние друзья. И вот я у них жила. 4 года я там прожила. Это были «мои университеты», там была такая очень мощная история. Но потом я оттуда уехала. И вся моя жизнь началась в Москве. Хотя мы проехали полмира с Орбеляном, с оркестром, и я пела на всех языках мира, поскольку там страны менялись как калейдоскоп, но, приехав сюда, я начала заново учиться по-русски петь, потому что это совсем другое. Там джаз, там ни одного слова по-русски я не пела. И поэтому такое немножко ломанное пространство было в моей жизни. А уже в Москве я стала в «Голубых гитарах», вокально-инструментальном ансамбле, и т.д., и т.д. И потом уже пошли у меня конкуры, и уже стала я самостоятельная. И потом уже принадлежала сама себе. Конечно, зарубежные гастроли – это всегда ко мне шли Бабаяны. Я помню, в Швеции пришли Бабаяны, 12 человек. Они из Ирана. Убежали оттуда. Он ювелир, они были все в изумрудах. Они сказали, жалко у нас сейчас магазин закрыт, мы бы вас одарили. Жора Гаранян, мы же с «Мелодией» были, он тоже стал говорить по-английски с ними, Амаяк Акапян тоже с нами был, он стал фокусы им показывать. А мне надо было с ними общаться. И все, что я Ереване успела выучить, я пыталась это… Но так как не было ни навыков, не было практики, это была совсем другая среда обитания, но я всегда была там. Мы с Матецким сделали, я считаю, лучшие песни, песню о Ереване, которая была шлягером в Армении «Ереван, Ереван – это больше, чем город». И после этого Ереван встал на площади. А мы сделали первый клип. От «Первого канала», «Взгляда» мы поехали туда, снимали все места, и потом все встало. И этот наш клип на телевидении не показали. Потом сделали песню «Цаве танэм», Володька Матецкий.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Переведите!

Р. БАБАЯН – Это такое армянское выражение «цаве танэм», переводится «я возьму твою боль на себя». Детям говорят «цаве танэм». Это Миша Шабров услышал, как человек пожилой ребенку говорит (где-то в России он был на концерте), его осенило, и он написал песню за ночь. И Володька Матецкий написал потрясающую песню. И она там действительно имела потрясающий успех. И до сих пор ее там знают. Но случилось землетрясение. И вот мы поехали: Матецкий, Державин Михаил Михайлович, Ширвиндт Александр Анатольевич, Роксана Бабаян, Мишка Шабров – и мы там играли на горе в огромном этом зале 10 концертов в пользу пострадавших (насколько это было возможно). Я к чему это рассказываю, эти мостики эмоциональные у меня всегда есть. И ко мне всегда подходят и приходят, и я понимаю, это некое широкое объятие. И я всегда считаю, что пропагандируя через отношение через какие-то дела, я по-своему с гордостью говорю, что да, я армянка, настоящая чистокровная армянка, но я абсолютно дитя мира. Я считаю, что вообще, с одной стороны, это некая гордая принадлежность, а с другой стороны, я всегда обращаюсь к Советскому Союзу, который нас учил в пионерском галстук, что нет плохой национальности, есть плохие люди. Понимаешь, о чем я хочу сказать?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Понимаю. Я даже тебя спросить вот, о чем хочу. Мои «браты украинцы» никак, несмотря на то, что их огромное количество, более 5-ти миллионов украинцев живет в Российской Федерации, они все никак не могут объединиться и сделать то, что называется диаспора, просто номинальная. Грузины (у меня жена грузинка, могу судить), они полудержатся вместе. То есть значительно больше, чем украинцы, но армяне – рекордсмены. Эта армянская диаспора всегда многочисленная, всегда какая-то не очень гласная, не очень громкая, где-то там, в себе, но абсолютно видишь, что эти люди держатся друг за друга и помогают друг другу. Что за феномен?

Р. БАБАЯН – Я думаю, это, прежде всего, желание, а потом думаю, что это наследие прошлого, это генетическая память. С одной стороны, это мощнейшая культура, оттуда она идет, и она в каждом присутствует в большей, меньшей степени. А с другой стороны, это огромная разбросанность. Я, например, когда была в Египте, в Каире, с оркестром Орбеляна, нас провезли под Каиром. Я не знаю, сейчас существует ли она. Есть усыпальница, и в этой усыпальнице, как шкатулка хрустальная, огромная хрустальная шкатулка, в которой собраны кости вот этих людей, которые в геноцид были уничтожены. Там они все перепутаны, их собирали. Там страшная история, каким образом и что там, и сколько, и как. Но понимаешь, это некий символ. Значит, это сделали армяне. Я не знаю, сейчас это существует, но это мы видели. И армяне – всегда это флаг свой внутренний такой человеческий несут гордо и высоко, как бы ни было трудно. При том действительно многотрудная история: и землетрясение… Это Ереван, там плодородная долина, араратская, камни. Они создали это плодородие на камнях, это такой титанический труд. Это уважение к старикам, это уважение. Вообще какие-то многие вещи, которые сохраняют нас, безусловно, и эта разбросанность, этот геноцид, который раскидал армян по всему миру, но они все равно везде самодостаточные. Я почему сказала, везде ко мне шли Бабаяны, их огромное количество. Но когда ко мне на Кубе подошли Бабаяны, черные Бабаяны, семья Бабаян, и он сказал по-испански, я армянин, моя фамилия Бабаян. Хорошо, что я стояла, потому что можно было просто… я не знаю. Это невероятная история, и это везде: и в Африке… где бы это ни было.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Слушай, какие у тебя потрясающие родственники! В Африке не пробовала?

Р. БАБАЯН – Я в Африке не видела Бабаянов, но знаю, что они существуют. Там мощная диаспора, там все богатые люди. И в Руанде были армяне.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но у всех в момент твоего пребывания закрыты магазины ювелирные.

Р. БАБАЯН – Об этом не будем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А скажи, пожалуйста, Михаила Михайловича, о котором мы сегодня много говорим…

Р. БАБАЯН – А Михаил Михайлович называется знаешь, как? «Наш армянский зять». К нему подходят армяне, хлопают по плечу и говорят, «Михал Михалыч, наш армянский зять».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот скажи мне, а с какими тараканами в характере жены-армянки приходится мириться выдающемуся артисту нашей современности?

Р. БАБАЯН – Вот он придет, ты его спроси.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Он ничего не скажет, он скажет, что ты гениальная жена, что он вообще уже счастлив много лет. Он предатель правды, он ничего не скажет, понимаешь, ты только можешь сказать. Есть какие-то национальные черты?

Р. БАБАЯН – Ну не национальные, я очень покладистый человек.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Расскажи, почему он с тобой не развелся.

Р. БАБАЯН – Почему он со мной должен разводится? Это почему я с ним не развожусь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Правильно, почему ты с ним не разводишься?

Р. БАБАЯН – Ну, как почему? Потому что я его люблю, потому что он чудный. Он чудный. У него абсолютно итальянская семья. Они Державяны.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А что это значит?

Р. БАБАЯН – Они абсолютно имеют темперамент армянской семьи. Я их называю Державянами, потому что темперамент… люди, которые живут на Арбате, у них бушуют страсти, они очень эмоциональные, две сестры, мама была (царство ее небесное), это все были эмоции. И надо сказать, что может быть это на волне этой эмоциональной его останавливало.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы ругаетесь?

Р. БАБАЯН – Нет, мы не ругаемся. Но отстаиваем свои интересы, безусловно. Я иногда его пытаюсь встрепенуть. Он не поддается.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я тебе за наше театральное… закрою тебя в комнате. Как ты смеешь ему возражать? Или ты думаешь, что если ты жена, то тебе все позволено?

Р. БАБАЯН – Мне все позволено.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – О! черт! Дожили!

Р. БАБАЯН – Конечно! А как же! Он мне тоже говорит. Он слушает, внимает. Но нет, это все на самом деле…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мужики делают вид. Женщин надо научиться… Я сейчас учусь слушать то, что жена говорит.

Р. БАБАЯН – Вообще семья – это дипломатия, это Палестина и Израиль. Понимаешь?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот тоже выбрала две страны!

Р. БАБАЯН – Это приграничная территория.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А кошка – это движение «ХАМАС».

Р. БАБАЯН – Нет. Я хочу сказать, что любая семья – это дипломатические отношения высокого уровня.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так высокого – возьми Соединенные Штаты и Российскую Федерацию! Тоже мне, выбрала две страны.

Р. БАБАЯН – Ну хорошо, Соединенные Штаты и Российская Федерация.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, давай лучше, знаешь, как?

Р. БАБАЯН – Давай.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Украина и Россия.

Р. БАБАЯН – Да ради бога! Да «тю» на вас! Я думаю, что надо просто слышать друг друга, и все. И потом, все-таки каждый человек… это иллюзия, что муж может переделать жену, А жена может переделать мужа.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Особенно вторая часть – это миф. Но женщины же в этом уверены?

Р. БАБАЯН – Это великое заблуждение.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я же знаю тебя. Я же всегда чувствую, тебе кажется, вот-вот он сейчас будет все делать, как ты говоришь.

Р. БАБАЯН – Не, не, не, не. Я думаю, что человек должен воспринимать другого человека таким, как он есть. Он и себя должен принимать таким, как он есть. Тогда это паритетная система взаимоотношений.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вот скажи мне, Роксаночка. Ты сейчас сидишь как на приеме… то, с чего я начинал передачу. Ты свежая такая. Вот роза! А кто готовит дома?

Р. БАБАЯН – Я.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И все время ты?

Р. БАБАЯН – Он ест… он на самом деле, Михаил Михайлович, который сейчас с большим ухом слушает…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А мы привет ему и поцелуи наши!

Р. БАБАЯН – Привет, привет!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так. Хорошо.

Р. БАБАЯН – Он ест очень выборочно. Он может есть то, что приготовит его сестра, Танечка. Он может есть только то, что приготовлю я. Но есть еще одно место, у нас на даче он может есть у нашей приятельницы Ирочка, она тоже вкусно готовит.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть, если я что-то приготовлю, он не съест, я так понимаю?

Р. БАБАЯН – Может быть… наверняка съест, но в принципе…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Просто человек жить хочет, поэтому он ест правильную еду. Что тут удивительного?

Р. БАБАЯН – В принципе он к этому относится…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А самое любимое блюдо? Меня интересует две вещи. Самое любимое блюдо, которое ты любишь готовить, не важно, любит он или нет. И второе – самое его любимое блюдо, которое он может съесть, заплатив талии за обильное.

Р. БАБАЯН – Ну, он талией уже давно заплатил за обильную еду, все время об этом говорит. Да я даже не знаю. Вообще я обожаю узбекскую еду, узбекские блюда.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Где главное – какое блюдо?

Р. БАБАЯН – Плов.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И вот это у тебя хватает сил делать?

Р. БАБАЯН – Я быстро очень делаю вкусный. Причем он нежирный у меня А долма какая вкусная.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А ты не делаешь этот отвратительный сладкий плов? Я когда ем сладкий плов, то…

Р. БАБАЯН – Это азербайджанский плов.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мне все равно, какой. Я считаю, что человека, который придумал сладкий плов, надо удушить еще в детстве.

Р. БАБАЯН – Это такая специфическая еда с корочкой рисовой.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А ты любишь с мясом? Такие куски мяса большие?

Р. БАБАЯН – Я мяса не ем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но делаешь ты этот плов с мясом?

Р. БАБАЯН – Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть ты готовишь плов, но сама его не ешь?

Р. БАБАЯН – Нет, я мясо не ем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Господи, благослови женщин, которые готовят вкусные блюда, но сами их не кушают.

Р. БАБАЯН – Долма очень вкусная! Много еще вкусного.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Товарищи, я должен заканчивать эту передачу.

Р. БАБАЯН – А я тебе хотела песню спеть, но мы уже не успеем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, песню как раз споем! Я специально заканчиваю передачу. Я просто сказал, потому что не забывай, что хоть и время такое уже даже не для ужина, но слюноотделение… Вообще мужчин надо беречь.

Р. БАБАЯН – Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Михаил Михайлович, у нас хорошие адвокаты и у нас тут много молодых референток, поэтому если вдруг необходимо, пожалуйста, обращайтесь!

Р. БАБАЯН – Я тебе адреса принесу. Я могу захватить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну что. Теперь скажи, пожалуйста, что это за песня, которая прозвучит, это тоже для меня подарок.

Р. БАБАЯН – Это уникальное произведение, на самом деле. Я к нему долго подкрадывалась, это Соет Нова и Комет Ас – это два классика армянского фольклора. И я соединила уже ежа и сделала такую современную композицию с замечательным дудуком…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это инструмент такой.

Р. БАБАЯН – Да. Вот она не очень большая, так что может, я отвечу заодно на пожелания того человека, который хотел меня попросить, чтобы я еще песню спела.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я хочу тебе сказать, что я был счастлив тебя увидеть.

Р. БАБАЯН – Я тоже.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Закончим на веселой ноте. У нас появилось сообщение на эфирном пейджере очень остроумное: «Базисный армянский за 42 урока для Роксаны – 50 % скидка. Гурген». Дорогой Гурген, я в обязательном порядке передам Роксане ваш телефон. Я думаю, что она немедленно воспользуется. Всего лишь 42 урока, тем более, 50-процентная скидка! Не удивлен, что его фамилия будет тоже Бабаян. И так замкнется круг.

Р. БАБАЯН – Да, спасибо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Роксана Бабаян замечательнейшая была у нас в гостях. Я действительно хочу повторить это выражение. Как Елена, я скажу. Когда я слышу твое имя, у меня всегда возникает чувство нежности и интереса. Это писала Елена на эфирный пейджер. И я это только могу подтвердить.

Р. БАБАЯН – Спасибо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Счастья, успехов, здоровья.

Р. БАБАЯН – А я замыкаю круг: армяне, русские, Роксана Бабаян, народная артистка России. Так что все ответы на вопросы в этом есть.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Целую. И до встречи!

Р. БАБАЯН – Целую! До встречи!