1. Нападение на журналистов и правозащитников на Кавказе 2. Сколько стоит ОНФ? 3. Что происходит в науке, технике и технологиях прямо сейчас - Илья Барабанов, Полина Никольская, Сергей Смирнов, Александр Ершов - Блог-аут - 2016-03-10
10.03.2016
1. Нападение на журналистов и правозащитников на Кавказе
2. Сколько стоит ОНФ?
3. Что происходит в науке, технике и технологиях прямо сейчас - Илья Барабанов, Полина Никольская, Сергей Смирнов, Александр Ершов - Блог-аут - 2016-03-10
Скачать
И. Воробьева
―
Добрый вечер. Это программа «Блог-аут». И сегодня большие планы на этот час. В самом начале будет конечно рейтинг цитируемости блогеров за последнюю неделю, который еженедельно мне присылает компания Медиалогия. Потом поговорим о происходящих нападениях на журналистов, за которыми накануне вечером мы все следили, ну а сегодня в Москве проходили одиночные пикеты. Около здания администрации президента и часть журналистов объявила о том, что пора создавать профсоюз журналистов. Поскольку все чаще приходится выходить на защиту своих коллег. Будет два гостя. По телефону это Сергей Смирнов и Илья Барабанов. В следующей части программы поговорим о расследовании РБК относительно того, сколько же денег потратило государство на ОНФ, откуда у них эти деньги и куда они ушли. И уже ближе к концу программы будет 10 минут чистого восторга, потому что ко мне придет представитель замечательного сайта N+1 сайта про науку, и мы обсудим некоторые последние новости науки, технологии и техники. И уже обычным человеческим языком объясним, что к чему. Давайте начинать.
Топ
―
1010-е место – глава комитета ГД по труду Ольга Баталина, которая резко осудила карикатуры на обложке британского сатирического журнала, где была изображена женщина в хиджабе с отрезанной головой ребенка. Баталина в фейсбуке назвала подобное изображение раскачиванием нравственных основ общества. «Шокирующая обложка английского журнала, где носители европейских ценностей позволили себе глумиться над трагически погибшей девочкой это не просто злая циничная выходка, это целенаправленное раскачивание нравственных основ общества. Стремление укоренить в сознании людей, что моральное уродство это нормальная форма самовыражения», - написала Баталина в фейсбуке.
9-е место – глава международного комитета Совета Федерации Константин Косачев. Который написал о саммите ЕС-Турция и считает, что это выглядит как успех, но переговоры не завершены, соглашение по мигрантам это набор из шести общих принципов, которые подлежат детализации к саммиту ЕС 17-18 марта. И дьявол может скрываться в деталях, - как написал Косачев.
8-е место – бизнесмен Олег Тиньков, который поддержал Марию Шарапову, объявившую об обнаружении в ее организме запрещенного препарата и выразил готовность помочь спортсменке. Одна из моих любимых женщин-атлетов получила такой ужасный подарок на 8 марта. Бедная Маша. Поражает лицемерие западных брендов: еще не разобравшись в ситуации, но, опасаясь оценок своих корпоративных начальников и акционеров, они сразу расторгают контракты. Маша, мы готовы поддержать, своих не бросаем, - написал Тиньков в фейсбуке. Кстати, что удивительно, про Олега Тинькова тут замечательные были посты, где были скриншоты из его Инстаграма. Где он довольно нелицеприятно отзывался о своей же подчиненной. Теперь на 8 марта бизнесмен поддерживает Марию Шарапову.
На 7-м месте – депутат Европарламента Яцек Сариуш-Вольский. Который разместил в твиттере обращение от лица ряда членов Европарламента к главе европейской дипломатии. С призывом ввести санкции в отношении президента России Владимира Путина и еще 28 лиц в связи с делом гражданки Украины Надежды Савченко.
На 6-м месте – юрист комитета по предотвращению пыток Дмитрий Утукин. Который в твиттере сообщил о нападении неизвестных вооруженных людей на штаб-квартиру сводной мобильной группы комитета по предотвращению пыток в Карабулаке. По его данным нападавшие проникли в офис через окно и попытались выломать дверь изнутри, что зафиксировали камеры видеонаблюдения, которые были выведены из строя.
На 5-м месте – глава МИД Украины Павел Климкин, который прокомментировал церемонию фотографирования на встрече в Париже, на которой ему предложили занять место между главами МИД и Франции. Штайнмайер и французский протокол мне предложили символически встать между Эйро и Лавровым. Но, похоже, ни к какому прогрессу с Россией это не способствует, – написал Климкин в твиттере.
На 4-м месте – адвокат Марк Фейгин. Украинка Надежда Савченко, обвиняемая в России в причастности к гибели журналистов, заявила, что обмен с ее участием должен быть равным, - говорится в ее письме-ответе президенту Украины, который обнародовал в твиттере адвокат Марк Фейгин. Конечно, с именем Марка Фейгина сейчас связана совершенно фантастическая история. С поддельным письмом, которое якобы написал Петр Порошенко Надежде Савченко и его передали Марку Фейгину, а он Надежде Савченко, она прекратила голодовку. Оказалось, что это письмо Порошенко не писал. И все это был страшный розыгрыш, и пост об этом Марка Фейгина вы можете почитать в фейсбуке. Он довольно длинный и не возьмусь цитировать его даже частями. Это надо читать полностью.
На 3-м месте – музыкант Пол Маккартни. Который назвал аранжировщика, музыканта и продюсера группы Биттлз Джорджа Мартина, скончавшегося в возрасте 90 лет, истинным джентльменом, который был для него как второй отец. Об этом он написал в блоге на своем официальном сайте.
На 2-м месте – официальный представитель МИДа России Мария Захарова, которая в фейсбуке ответила на заявление госсекретаря США Джона Керри, он назвал российский суд над украинской летчицей Надеждой Савченко нарушением минских договоренностей. Дипломат высказал сомнения насчет подлинности авторства. Поскольку Керри не может не знать, что в минских соглашениях ни слова не говорится о Надежде Савченко, и ни под один описанный случай ее дело не подпадает. По ее словам публикация призывов к освобождению подсудимого за сутки до суда является прямым давлением на суд с целью повлиять на его решение. Опубликованное заявление выглядит нелепым на фоне ежемесячно появляющихся новых данных о секретных тюрьмах ЦРУ и судьбе международного контингента Гуантанамо, находящихся вне контекста судебной системы и Конституции США.
На 1-м месте – очевидно совершенно теннисистка Мария Шарапова, которая поблагодарила болельщиков за слова поддержки. Она написала в фейсбуке: в этот момент я с гордостью называю вас своими фанатами, всего спустя часы после моего заявления вы оказали мне неоценимую поддержку. Хочу, чтобы вы знали: ваши слова заставляют меня улыбаться. Я очень хочу вернуться на корт, снова играть и я надеюсь, у меня будет шанс. Ваши послания воодушевили меня, этим сообщением я хочу сказать вам спасибо. Написала Шарапова в фейсбуке. Таков рейтинг цитируемости блогеров за последнюю неделю. Спасибо большое компании Медиалогия, которая собирает этот рейтинг для меня. И для вас. Ну и давайте переходить к следующим новостям. Итак, конечно, тема нападения на журналистов и правозащитников 9 марта на границе Чечни и Ингушетии, где около 20 человек в масках жестоко избили журналистов, это как пишет портал Медиазона: демонстративное бандитское нападение требует ответных адекватных действий. И сейчас у нас на связи главный редактор Медиазоны Сергей Смирнов. Сережа, добрый вечер.
С. Смирнов
―
Добрый вечер.
И. Воробьева
―
Для начала хотелось бы спросить, как чувствует себя ваш журналист, который тоже явился пострадавшим в этой ситуации.
С. Смирнов
―
Да разговаривал с Егором Сковородой час назад, чувствует он себя довольно неплохо, но побаливает рука. Но у других ребят состояние хуже. Поэтому все не так плохо. Главная проблема – отсутствие связи.
И. Воробьева
―
А где сейчас находятся журналисты пострадавшие?
С. Смирнов
―
Они сейчас в больнице, а несколько человек в Магасе. Они активно участвуют в следственных действиях, но просто следственные действия идут уже на протяжении суток.
И. Воробьева
―
То есть вчера вечером началось все и с тех пор все это продолжается.
С. Смирнов
―
Да, идут очень активные следственные действия. Наш Егор Сковорода буквально часами проводит на всяких следственных мероприятиях. Они уже все признаны потерпевшими. И там очень активно и скрупулезно расспрашивают, как и что было.
И. Воробьева
―
Но вот сегодня мне кажется, уже все заявили о своем желании, чтобы все это расследовалось вплоть до Кремля и все сказали, что надо все потребовали от МВД. На самом деле насколько активно началось расследование не в смысле сообщения от Следственного комитета или МВД, а в смысле реальных действий каких-то.
С. Смирнов
―
На месте очень активно ведется следствие, конечно в объеме, который могут делать представители МВД Ингушетии. Достаточно активно действия ведутся.
И. Воробьева
―
Сережа, ты разговаривал с вашим журналистом, который тоже пострадал в этой ситуации. Что успели запомнить те, кто пострадал. Я читала вчера, что номера машины не запомнили. Но наверняка какие-то вещи все-таки успели заметить.
С. Смирнов
―
Ну конечно какие-то вещи успели заметить. Слова, которые были. Внешность на самом деле каких-то людей. Направление, куда они уехали. Надо же понимать, что нападавших был не один, не два человека, а целая группа. Чтобы такой группе беспрепятственно скрыться на федеральной трассе это практически невозможно. Надо понимать, что большая достаточно группа. То есть при желании и обнаружить я не думаю, что должны возникать очень большие сложности. Именно с этим. Причем в таком регионе, где в общем, готовы к каким-то проявлениям возможным таким бандитизма. То есть я думаю, что с точки зрения данных, которые есть изначальных у следствия их достаточно, другой вопрос, что, скорее всего, тут будет необходимо некое политическое решение. Для ведения следствия.
И. Воробьева
―
Политическое со стороны кого? Главы Ингушетии, президента.
С. Смирнов
―
Наверняка, во-первых, политическое, конечно со стороны президента. Глава Ингушетии может говорить, но реально вполне вероятно расследование придется проводить на территории Чечни. Допускаю я безусловно такой вариант. А если это так, то, разумеется, без какого-то давления со стороны центра это просто невозможно, в том числе со стороны президента. Мы же все помним, как федеральные силовики пытались проводить операции на территории Чеченской республики, и мы помним, что иногда заканчивались очень громкими разборками на высоком уровне между федеральными силовиками и властями Чечни.
И. Воробьева
―
Сегодня я уже прочитала в фейсбуке и твиттере и даже на Медузе о предложении все-таки создать некий профсоюз. Что это за идея. Откуда взялась, как придумалась?
С. Смирнов
―
Да идеи, наверное, столько лет, что даже трудно сказать, как она придумывалась и где родилась. Просто получается так, что каждая какая-то резонансная история, касающаяся журналистов, обычно требует некой большой коллективной реакции, и я просто прекрасно помню все разговоры, что когда этой коллективной реакции нет, получается, что явно назрела необходимость некоего объединения такого может быть даже весьма общего людей какими-то едиными ценностями и профессиональными. Какими-то вещами. И поэтому давно мы ее обсуждали на серьезном уровне. Юридически узнавали какие-то детали. И после вчерашнего мы подумали, что если не сейчас, не предложить именно мы, наверное, не сделаем никогда. Вообще уверен, что сейчас тот момент, когда надо просто объединиться и показать солидарность на фоне всей этой истории. Это такое открытое обращение ко всем с призывом присоединяться к этой идее.
И. Воробьева
―
Нынешние профсоюзы журналистские как-то нас не устраивают?
С. Смирнов
―
Нас – нет. Я думаю, тебя вряд ли они устраивают.
И. Воробьева
―
Но хотелось бы понять, чем будет отличаться новый профсоюз, идея от старой, где тоже про защиту журналистов, солидарность и так далее.
С. Смирнов
―
Я вижу принципиально главным отличием, мы хотели бы, чтобы были люди, которые занимаются реальной журналистикой, которые сейчас занимаются именно той журналистикой, которую мы представляем как журналистику. И это были реальные люди, а не какие-то старые функционеры, все просто. И поэтому точно коллегиальное управление. То есть неких других вариантов даже не просматривается. И это будет некое общее понимание, общие декларации и честно говоря, очень не хочется, безусловно, превращать это в классическую профсоюзную организацию с какой-то номенклатурой, какими-то руководящими постами. Я надеюсь, что мы максимально долго постараемся этого избежать. Это главное. Главное не сделать ошибок на первом этапе.
И. Воробьева
―
И последний вопрос с профсоюзом. Есть ли у журналистов в России при всей специфике нашей работы здесь какие-то инструменты, которыми мы могли бы заставить расследовать дела о нападении на журналистов и доводить их до суда в нормальном их виде.
С. Смирнов
―
Я прямых таких инструментов сейчас не вижу. Если честно и откровенно говорить. Другое дело, что надо пытаться пользоваться всеми инструментами, которые есть у нас сейчас в наличии. Надо пытаться это делать, но я пока не особо вижу эти инструменты и хочу напомнить о деле Олега Кашина, куда более прозрачная история и все равно ни заказчик, ни организатор пока к ответственности не привлечены.
И. Воробьева
―
Последний вопрос про вашего журналиста, который пострадал вчера в этой истории. Я читала, что у него сгорели все вещи, документы. Правда ли это и что касается остальных журналистов, там тоже все вещи сгорели в машине?
С. Смирнов
―
Да, это правда, у нашего корреспондента Егора Сковороды действительно сгорели вообще все вещи и все документы, кроме мобильного телефона, в том числе ноутбук, паспорт, рюкзак, в том числе практически у всех сгорели какие-то вещи, связанные со связью. То есть зарядки и очень большая сложность зачастую именно со связью. Это большая проблема. У половины людей нет паспортов, им надо их восстанавливать и надо получать справки для того, чтобы хотя бы вылететь обратно. Это тоже создает определенные сложности.
И. Воробьева
―
Но если нужна будет какая-то помощь по восстановлению ноутбуков и так далее, я думаю, мои коллеги меня поддержат, если я скажу, что мы готовы помочь. Спасибо большое. Мы остаемся в той же теме. Сегодня около здания администрации президента проходили одиночные пикеты, куда уходили журналисты, активисты, люди, которым не все равно и требовали найти тех людей, которые напали на журналистов и правозащитников накануне на границе Чечни и Ингушетии. Это один из инструментов, который регулярно используется журналистами, и мы помним много случаев, когда журналисты выходили к тем или иным зданиям ведомства, вот последняя была история, когда журналисты требовали допросить губернатора Турчака, и выходили к Следственному комитету. Там же около здания Следственного комитета протестовали, когда вместе с Arctic Sunrise и командой экологов был арестован фотограф Денис Синяков. То есть это такая солидарность, которую, наверное, журналисты могут показать. Но зачем выходить к администрации президента. Зачем вообще сегодня журналисты выходили к администрации президента мы узнаем у Ильи Барабанова, который там был. Давайте пока проголосуем. Вы как люди, для которых журналисты работают, некоторые журналисты проводят расследования, часть журналистов, безусловно, рискует своей жизнью, вот вам кажется насколько вообще журналистское сообщество беззащитно в России. Я хочу, чтобы вы вспомнили всех журналистов, которые вам приходят сейчас на ум, то есть не только тех, кого убили в нашей стране или кого вы жалеете или за кого болеете. А вообще всех, кто сейчас у вас в голове всплывает.ГОЛОСОВАНИЕ
И. Воробьева
―
Сегодня уже все сказали, что требуют расследования на самом высшем уровне. От силовых органов и Ингушетии, и вообще от МВД. Выяснить, кто напал на журналистов, на правозащитников. Конечно, тут есть просто некоторые заявления, которые невозможно что называется пройти мимо. Например, заявление уполномоченного по правам человека в Чечне Нурди Нухажиева, который фактически в нападении обвинил сам комитет по предотвращению пыток. Намекнул, что это им может быть выгодно. Разные есть реакции. И сегодняшние пикеты это тоже реакция журналистов на происходящее. И у нас сейчас на связи журналист ИД «КоммерсантЪ» Илья Барабанов. Добрый вечер.
И. Барабанов
―
Добрый вечер.
И. Воробьева
―
Илья, видела твои фотографии около здания администрации президента, зачем ты вышел на этот пикет, какой в нем смысл и что там было.
И. Барабанов
―
Сегодня с самого утра до 10… выходят на Старую площадь в поддержку тех коллег, подвергшихся нападению на границе с Ингушетией. И, на мой взгляд, это абсолютно естественная реакция людей поддержать в такой ситуации, потому что ну конечно когда безнаказанными остаются нападения на журналистов, когда в обществе становится нормой, что на журналиста можно нападать, это на мой взгляд значит, что общество очень сильно больно и что-то происходит не так.
И. Воробьева
―
Мы не первый раз выходим к разным зданиям различных ведомств и Генпрокуратуру пикетировали, администрацию президента и Следственный комитет. Какие-то реакции у власти или следственных органов бывают на такие пикеты? Или мы так сами для себя выходим, фотографируемся, пишем новости и все.
И. Барабанов
―
…была довольно жесткая реакция наших российских властей на произошедшее вчера. Я, насколько понимаю, силовики… довольно серьезно расследуют. Я надеюсь, что все-таки виновные будут найдены. Но даже в том случае… ничего не предпринимает и не реагирует, это не значит, что мы, журналисты, коллеги должны закрывать глаза на то, что такой беспредел, который происходит.
И. Воробьева
―
Еще вопрос. Ты наверное видел, Сергей Смирнов из Медиазоны был сейчас в эфире и написал о том, что необходимо создать некий новый профсоюз журналистов, Поскольку это уже просто накипело и наболело. Это правильная идея? Нужен такой профсоюз?
И. Барабанов
―
На мой взгляд, очевидно, что союз журналистов России с теми задачами, которые он должен решать, не справляется. И не защищает журналистов, а это его основная должна быть функция, к сожалению, на мой взгляд, вообще институт профсоюзов в нашей стране недостаточно развит. И люди у нас не привыкли объединяться и бороться… Идея-то хорошая. Надо пожелать коллегам удачи.
И. Воробьева
―
А ты как журналист российский не собираешься к этому профсоюзу близко подходить?
И. Барабанов
―
Я сейчас в раздумьях по этому поводу. Честно говоря, окончательного решения для себя еще не принял.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Ну что же, сейчас я останавливаю голосование. 87,5% говорят о том, что журналисты в нашей стране абсолютно беззащитны. И 12,5 говорят, что нет, все-таки журналисты не являются беззащитными. Расскажу, что пишет Медиазона и что предлагает Сергей Смирнов. «До сих пор мы, журналисты, - пишут они в фейсбуке, - отвечали на насилие и давление только своими публикациями. Либо обращались с требованием восстановить справедливость к властям, и это не приносило результата. Прошлое нападение на наших коллег остается безнаказанным и как в случае журналиста Олега Кашина, и наши коллеги сидят в тюрьме по абсурдным обвинениям как в деле журналиста РБК Александра Соколова. В этой ситуации мы считаем, что нашим ответом может стать только солидарность и попытка объединения. Сегодня в России нет организации, способной эффективно представлять интересы работающих журналистов. Инструментом отстаивания своих прав как профессиональных, так и трудовых мы видим профсоюз. Мы надеемся использовать законодательство и коллективные действия с максимальной пользой для защиты своих прав, в том числе в случае увольнений, сокращений и преследования за профессиональную деятельность. Мы, коллектив Медиазоны объявляем о намерении создать профсоюз в ближайшие несколько дней. Мы призываем журналистов как присоединяться к нему на условиях личного членства, так и создавать организации для защиты своих трудовых и профессиональных прав в других редакциях. У нас уже есть договоренность с компетентными и опытными юристами, которые помогут правильно оформить документы и разъяснять членам будущего профсоюза их права и обязанности. Ограничений на членство по идеологическим или политическим причинам не будет: мы видим своей задачей защиту прав всех реально работающих журналистов и фотографов — как штатных сотрудников редакций, так и фрилансеров». Вот такое предложение, которое поддержали уже многие журналисты. И журналист Олег Кашин, фотожурналист Денис Синяков. В защиту которого мы тоже выходили к зданию Следственного комитета, корреспондент издания «Знак» Екатерина Винокурова. Вот вышел из нашего эфира в прошлом часе Максим Шевченко, который тоже совершенно не против в такой профсоюз вступить. И многие другие. Будем следить за тем, как этот профсоюз будет создаваться. И удастся ли новому профсоюзу быть более эффективным, чем предыдущим организациям, которые защищают права журналистов. Как я вам обещала, мы связались с корреспондентом РБК Полиной Никольской. Добрый вечер.
П. Никольская
―
Здравствуйте.
И. Воробьева
―
По поводу большого расследования РБК: на какие деньги живет Народный фронт Владимира Путина. Движение не раскрывает свои доходы и траты и каким образом вам удалось разобраться с финансами этой общественной организации?
П. Никольская
―
Мы пошли от обратного, мы решили посчитать стоимость трат Общероссийского народного фронта. У него же есть некий аппарат, исполком, кто-то там работает. Соответственно людям платят зарплаты, потом они проводят довольно большие форумы всероссийского масштаба, куда приезжает много активистов из других регионов страны. Владимир Путин общается с активом движения. И на все это тратятся какие-то деньги. Мы посчитали примерно, сколько это могло стоить.
И. Воробьева
―
И в результате за время существования ОНФ сколько получилось потратить?
П. Никольская
―
Мы посчитали сумму за 2015 год, потому что в 2015 году движение наиболее полно раскрылось, у него появились проекты. Оно существует с 2011 года, но зарегистрировалось специально в Минюсте только в 2013. В сентябре где-то. Поэтому 2013 трат как у юридического лица фактически не было, а в 2015 сумма получилась более 455 миллионов рублей. Но сюда не вошли, мы не считали траты - эксплуатационные расходы офисов, то есть мы посчитали примерную аренду, которая могла быть, но не посчитали эксплуатационные расходы. Потом представитель ОНФ рассказал нам, что премии выписываются сотрудникам, но не назвал размер премиального фонда. Это посчитать довольно сложно точно. Поэтому мы тоже не включили это в расчеты. И не включили расходы на командировки. А члены исполкома ездят в командировки, в том числе на региональные мероприятия Народного фронта и на местах, если нужно разобраться с какой-то проблемой. Поэтому сумма может быть неполной.
И. Воробьева
―
А сколько вообще зарплаты в ОНФ составляют?
П. Никольская
―
Нам официально представитель ОНФ и глава исполкома Алексей Анисимов рассказал, что средняя зарплата в исполкоме, оклад без премий 39 тысяч рублей и руководители 4-х департаментов получают 53 тысячи. В регионах в исполкомах средний оклад 37,5 тысяч. Но вот мы посмотрели отчеты фондов, учрежденных ОНФ, это фонд «За честные закупки», самый известный, наверное, проект фонда, который смотрит слишком дорогие траты чиновники и госкомпаний, и посмотрели отчет Минюста фонда «Правда и справедливость», в частности вручает премии журналистам. И там есть строка – выплаты сотрудникам. И если разделить на количество сотрудников, которые работают в этих фондах, то получаются среднемесячные выплаты выше названных.
И. Воробьева
―
Намного?
П. Никольская
―
У нас получилось 83 тысячи и больше 100 тысяч. Конечно не супербольшие зарплаты, но все-таки больше названных.
И. Воробьева
―
Еще существуют гранты президентские, которые в том числе получили НКО, задействованные в деятельности ОНФ.
П. Никольская
―
Эту сумму мы считали отдельно. То есть она не входит в эти 455 миллионов. Но да, мы посчитали, что очень близкие к ОНФ структуры, которые возглавляют люди те же, что и центры ОНФ, они получили гранты от президента. Наши источники говорят, что фактически это одни и те же проекты. И структуры, которые НКО, которые возглавляют члены штабов ОНФ или эксперты ОНФ, тоже получают президентские гранты. И вся сумма близка к 300 миллионам рублей.
И. Воробьева
―
Полина, вы упомянули мероприятия, которые проводят ОНФ. За 2,5 года официального существования ОНФ провел 10 форумов всероссийского масштаба. Как-то получилось подсчитать, сколько можно было потратить на 1-2 или все 10?
П. Никольская
―
Мы посчитали примерно трату на одно мероприятие. По оценкам экспертов ивент-рынка в основном и источников в партии «Единая Россия», которые проводили съезды, участвовали в проведении, организации съездов «Единой России». И получилась сумма, на одно мероприятие уходит порядка 30 миллионов рублей. Соответственно 10 это порядка 300.
И. Воробьева
―
Большие деньги. А откуда деньги у ОНФ, откуда они берут?
П. Никольская
―
Кто дает. Сам ОНФ говорит, что это деньги жертвователей, они не раскрывают их имена. Но это не государственные структуры, подчеркивают во фронте. Но вот мы еще увидели, что приходят близкие к ОНФ организациям некоммерческим президентские гранты.
И. Воробьева
―
Там большие деньги в этих грантах. Еще вопрос по поводу сайтов. У вас была отдельная строка бюджета это сайты, которые либо поддерживают ОНФ, либо еще кто-то и там какие-то крутые компании ими занимаются. Какие-то большие деньги.
П. Никольская
―
Деньги там не очень большие. Там шесть сайтов и траты на них от 4 до 5 миллионов рублей. Это не так много. И сайты не суперкрутые шикарные, как нам говорили эксперты. Поэтому здесь не то что большие траты. Но так как это некая деятельность фронта, это их проекты, которые они представляют обществу через сайты, то мы посчитали эту сумму. Но я бы не сказала, что это основные траты. Основные траты это зарплаты, аренда помещений. И мероприятия. Траты на эти большие форумы, они часто проходят два дня на больших площадках российских… Экспоцентр. Такого формата.
И. Воробьева
―
А сегодня какая-то реакция от ОНФ была на эту большую публикацию в РБК? Может быть, они вам звонили, писали.
П. Никольская
―
Нет, у нас был нормальный рабочий процесс, когда мы брали комментарии на какие-то вопросы. Мне после этого не звонили, я видела, что дали комментарий коллегам из издания Ура.ру. Еще раз повторили, что посчитанные нами суммы не соответствуют действительности и являются меньше. Я пока больше реакции не видела.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Вы можете ознакомиться с текстом на сайте РБК. Так и называется «На какие деньги живет Народный фронт Владимира Путина». Там гораздо больше данных, чем мы сейчас с Полиной смогли озвучить и там графики, и как считали аренду, чтобы было понятно, откуда все эти суммы, по крайней мере, появились в публикации РБК. Ну что же, мы уже к закату программы, самое интересное, будет чистый восторг сегодня, я же сказала. А это гость, который заходит в нашу студию и надеюсь, что будет появляться в студии довольно часто. Это шеф-редактор издания о науке N+1 Александр Ершов. Добрый вечер.
А. Ершов
―
Здравствуйте.
И. Воробьева
―
Я часто смотрю на ваш сайт, но поскольку ничего не понимаю в науке, то и не получается точно понимать, о чем там написано. Хотя все очень интересно. Мы с Александром изданием N+1 решили, что некоторые новости надо объяснять нашим слушателям и рассказывать о них более подробно. И мы выбрали несколько новостей. Давай начнем с гигантских вирусов, у которых оказывается есть антивирусная система. Что это значит? Это вирус, как у него может быть еще что-то, кроме того что он вирус?
А. Ершов
―
У этого вируса очень сложная история и с ним очень сложная жизнь. Может быть, помните, в серии Доктора Хауса была одна серия, где окончательным подозреваемым оказалась амеба, которая жила в теплой воде. Это была гигантская амеба, неотличимая на первый взгляд от обычной амебы, и у этих амеб оказывается, стало известно в конце прошлого века, начале этого есть такие вирусы огромные совершенно нечеловеческих размеров для остальных вирусов, которые по размерам практически с бактериальную клетку.
И. Воробьева
―
То есть на амебе.
А. Ершов
―
Да. Есть такая болезнь – энцефалит. Она иногда вызывается амебами. На этих амебах иногда паразитируют вирусы, которые называются мимивирусы. Они милые такие. Мимимишные вирусы огромные совершенно для вирусов, и у этих вирусов есть собственные вирусы, которые называются вирофаги. То есть они их пожирают вирофаги. А у вирофагов соответственно есть собственные вирусы, которые называются трансповиронами.
И. Воробьева
―
То есть простуда может заболеть.
А. Ершов
―
Трижды. То есть тут вложенность трижды и плюс еще сверху человек. Поэтому новость заключается в том, что сейчас нашли у этих мимивирусов собственную антивирусную систему, которая защищает их от вирофагов.
И. Воробьева
―
Я просто пытаюсь это применить к человеку. Нам это полезно? Или нам это вредно?
А. Ершов
―
Нам это полезно, но очень непростым путем. Дело в том, что болеют, реально такие истории только в сериалах Доктора Хауса. То есть это очень экзотическая история. Но гораздо интереснее то, что эта система антивирусная, которая была обнаружена, очень похожа на ту антивирусную система, которая есть в бактерии. И которой сейчас начинают использоваться для редактирования генома человека.
И. Воробьева
―
Вот к самому интересному мы подошли. А как можно редактировать геном человека?
А. Ершов
―
Дело в том, что борьба с вирусом сводится к тому, чтобы найти и разрезать его ДНК. Задача в том, чтобы найти ее в нужном месте и разрезать тоже в очень точном нужном месте. И именно точно такая же задача стоит перед людьми, которые хотят редактировать геном. Если в вашем геноме есть какая-то ошибка, неполадка, вы можете ввести правильную версию генома в клетку и разрезать ДНК и заменить неправильную на правильную. А заменить на Т, Г на Ц, как это в школьном учебнике. В общем, сложность заключается в том, что найти способы разрезать в точном месте, не внеся ни единой ошибки. И изучение таких систем в бактериях, которое первоначально вообще никак не было связано с человеком или какие-то его проблемы, это было чисто фундаментальная наука. Вот Евгений Кунин, Константин Северинов у нас этим занимаются. Изучение этой системы привело к тому, что сейчас в Великобритании разрешили эту систему использовать для редактирования генома человека.
И. Воробьева
―
А вот эти все фильмы классные про мутантов и так далее тоже с редактированием генома человека? Я смотрела старый Х-файл, там так доредактировались, что зеленая кровь пошла у кого-то.
А. Ершов
―
В реальности все выглядит немножко не так. Но мне кажется гораздо интереснее. Вы можете, например, устранить муковисцидоз. Пока думать нужно о том, чтобы устранять эти заболевания на стадии еще когда есть эмбрион. Хотя у взрослого человека эта система уже начинает использоваться и к 2017 году нам обещает компания Эдитос первые результаты клинических исследований. Будут пытаться лечить заболевания сетчатки.
И. Воробьева
―
Это такие серьезные дяди, которые будут редактировать геном человека. У нас есть еще ряд новостей. И тут была игра, которая не поддавалась искусственному интеллекту. Это игра Го. И вот все-таки сдались.
А. Ершов
―
И не просто Го, а это все, это конец.
И. Воробьева
―
Объясним.
А. Ершов
―
Про шахматы все слышали, что это программы и компьютеры играют лучше, чем человек. После Deep Blue эта история закрыта. Очень многие надеялись на то, что Го не поддастся по крайней мере не в ближайшие 10-20 лет. Потому что у Го доска побольше раза в два и число возможных комбинаций на доске больше числа атомов во вселенной, поэтому перебрать их невозможно. Заставить программу проиграть все партии, составить свой справочник. И выучить. Это невозможно. И поэтому многие в Го приходили во многом из-за того, что игра для элиты, которую компьютеру не дано понять. Дух старой школы.
И. Воробьева
―
Только для людей.
А. Ершов
―
И оказалось, что нет.
И. Воробьева
―
А как они это сделали? Все-таки заложили все комбинации?
А. Ершов
―
Нет, это невозможно. Это история во многом история про взлет и перерождение искусственных нейросетей. Вот если вы помните историю про приложение Маскарад и фейсбук, которая его купила.
И. Воробьева
―
Когда лицо меняется на что-то.
А. Ершов
―
Или про Deep Dream, который ищет глаза на любых фотографиях. Вы загружаете фотографию, а он ее разрисовывает в психоделическом стиле. Это все новости одной и той же области машинного обучения и конкретно глубокого обучения с использованием нейронных сетей. Собственно используя их, им и удалось это сделать. В общем, программа воспринимает доску для Го и ту позицию, которая ей дана как изображение и просто ищет в ней, другая бы программа, натренированная на котиков, искала бы в ней котиков. А в этом случае она ищет выгодные позиции. Позиции, которые, во-первых, используются другими профессиональными игроками. И которые она, играя сама против себя, нашла удобными и удачными.
И. Воробьева
―
То есть она играет и обучается дальше. И таким образом они взломали Го.
А. Ершов
―
Если совсем сократить, то да. То есть на самом деле эта история она не про то, что мы собрали огромный компьютер для этого. Вообще не про это. Ресурсы, которые были затрачены на Го, они несопоставимы с тем, что было с Deep Dream сделано. То есть существенно более дешевый и простой проект. Тут была именно победа идеи. Идея была в том, чтобы применять нейросети для того, для чего их раньше не применяли. Всегда использовали какие-то варианты перебора. Это называется метод Монте-Карло. Но это вариант перебора. А сейчас использовали именно нейросети, и самообучение программы. И именно в этом крутость этой истории потому что она показывает, как нейросети их, кстати, изобрели очень давно, в 60-х годах. Но потом их похоронили, потому что считалось Марвин Минский, к этому приложил руку, что они не могут ничего дать нам нового. То есть они только учатся, что им известно. То есть считалось, что нет у них никакого креатива. Души нет. На самом деле это оказалось не так. Что мы видим по тому, как фейсбук распознает фотографии и лица на них, что мы видим по безумному Deep Dream по системам гугловские машины беспилотных автомобилей.
И. Воробьева
―
Но плюс камеры, которые распознавание лиц делают.
А. Ершов
―
Вплоть до смешных случаев как программа Маскарад, потому что она фактически распознает лицо и ключевые точки на нем.
И. Воробьева
―
Две минуты до конца программы. Все-таки нельзя не спросить про марсианские почвы, в которых вырастили овощной салат. Я с таким трепетом наблюдала, как в фильме «Марсианин» он все-таки вырастил картошку. Где взяли эти почвы?
А. Ершов
―
К сожалению, у нас Curiosity, который полностью нашпигован инструментами, мы точно знаем, из чего состоят марсианские почвы. Так что воспроизвести в лаборатории совершенно несложно. Конечно, никто не привозил с Марса, хотя мало кто знает, что с Марса ежегодно падает на землю под тонну метеоритов.
И. Воробьева
―
Они просто маленькие. Мы их не видим.
А. Ершов
―
Мы их не ловим. Так вообще их очень много.
И. Воробьева
―
То есть в нашей почве есть.
А. Ершов
―
Да.
И. Воробьева
―
А в чем сложность была вырастить в этих почвах что-нибудь?
А. Ершов
―
Сложности особой не было. Просто не было достаточной информации о составе. Это ее первая вещь. В Перу сейчас начинается проект, где будут выращивать конкретно картошку. Там в точности как в фильме.
И. Воробьева
―
Что и с навозом будут то же самое делать? Извините.
А. Ершов
―
Не знаю. Посмотрим.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Десять минут нам было очень мало. У нас было еще много новостей. Но вы заходите на сайт N+1. В следующий раз пишите заранее, какие новости вы хотите обсудить. А я благодарю нашего гостя. Это шеф-редактор издания о науке N+1 Александр Ершов. Спасибо большое.