Тема 1: Скандал вокруг детского сада "Умка" Тема 2: Торфяные пожары Подмосковья Тема 3: Идея запрета соц. сетей в России - Григорий Куксин, Матвей Алексеев - Блог-аут - 2014-04-03

03 апреля 2014 года.

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Григорий Куксин, руководитель противопожарной программы "Гринпис России"; Матвей Алексеев, председатель Комиссии хостинг-провайдеров и регистраторов РАЭК, интернет-эксперт (по телефону).

Эфир ведет Ирина Воробьева.

И. ВОРОБЬЕВА: 20 часов 6 минут в столице, всем здравствуйте, добрый вечер, у микрофона Ирина Воробьева, это программа «Блог-аут». Я ужасно скучала, потому что в прошлый раз меня не было. И я страшно соскучилась по вам, уважаемые радиослушатели, вообще по этому эфиру, поэтому мы сегодня постараемся в этот эфир просто, ну, столько всего, что называется, впихнуть, потому что мне столько есть, что вам рассказать, просто невероятно!

Значит, начну с конца эфира. После 20 часов 30 минут, то есть, после перерыва, ко мне в эту студию придет руководитель противопожарной программы Гринпис России Григорий Куксин, который будет рассказывать про торфяные пожары в Подмосковье, и не только в Подмосковье, вообще, чем нам всем это грозит, не грозит, и так далее. Оговорюсь сразу, что сильные лесные торфяные пожары, которые, например, в 10-м году привели к смогу, по мнению МЧС, вообще не грозят центру России. Посмотрим, что скажет на эту тему Гринпис. Это все после 20 часов 30 минут. Вопросы по +7-985-970-45-45 – это телефон для смс-сообщений, но уже лучше тогда, когда мы начнем с Гришей разговаривать.

Ну, а в этой части программы топ-10, конечно же, рейтинг цитируемости блогеров за неделю, который присылает мне компания «Медиалогия». Затем обязательно поговорим про идею запрета соцсетей в России, которую предложил один из муниципальных депутатов. И здесь у меня будет по телефону председатель Комиссии хостинг-провайдеров и регистраторов РАЭК, интернет-эксперт Матвей Алексеев, коротко мы с ним это все дело обсудим. Скорее меня здесь интересует техническая часть. И, конечно же, проголосуем вместе с вами, нужно это сделать или нет. Обязательно расскажу вам более подробно об этой идее, об этой инициативе.

Кроме того, обязательно расскажу вам про скандал вокруг детского сада «Умка» в центре Москвы, который внезапно признали аварийным, выселили, сейчас разрушать будут. И как это все происходило, почему, собственно, родители воспитанников этого детского сада так сильно возмущены.

И немножко поговорю, точнее, расскажу вам об усыновлении в России. Коротко, просто на одном примере, скажем так.

Все, давайте начнем с рейтинга цитируемости блогеров за неделю.

Итак, по версии компании «Медиалогия», 10-е место – Сергей Боженов, бывший губернатор Волгоградской области, теперь уже бывший, точнее. Он поблагодарил всех за совместную работу, написал: «Благодарю всех, кто работал со мной эти 2 года, всех, кто помогал в решении социально-экономических проблем Волгоградской области». Он написал об этом в своем Живом журнале. Ну, а говоря о своих ближайших планах, теперь уже бывший губернатор написал: «Побыть с семьей. За последние 2 года я практически не видел ни супругу, ни дочерей, ни внука». Боженов также искренне пожелал успехов исполняющему обязанности губернатора Волгоградской области Андрею Бочарову, сказал: «Я его знаю лично, знаю как порядочного человека и грамотного, крепкого руководителя. Не сомневаюсь, что он справится с теми сложнейшими задами, которые стоят на повестке дня». 10-е место, бывший теперь уже губернатор Волгоградской области Сергей Боженов.

9-е место – Наталья Синдеева, генеральный директор телеканала «Дождь», которая рассказала, что по итогам марафона по сбору денег на дальнейшее вещание канала «Дождь» собрал около 40 миллионов рублей. По словам Синдеевой, телеканал поддержали более 20 тысяч зрителей. «Мы собрали сумму около 40 миллионов рублей, точную цифру сможем подсчитать в течение 2-х дней, - сказала она. – Главный итог в том, что для нас теперь все только начинается, - написала Синдеева, - вы продлили жизнь «Дождя» почти на 2 месяца. И это не значит, что мы сложим руки и будем ждать, когда эти 2 месяца истекут. Мы будем с новой энергией работать, делать то, во что и мы, и зрители «Дождя» так верят, и будем бороться за то, чтобы независимое телевидение продолжало существовать. Мы делаем все возможное, чтобы вернуться в эфир у всех операторов и зарабатывать столько денег на рекламе, сколько будет достаточно для жизни», - написала Синдеева. Этот пост ее на 9-м месте нашего рейтинга.

8-е место – депутат Государственной Думы Александр Сидякин, который предложил поправки к закону о митингах, внеся на рассмотрение Госдумы законопроект об ужесточении наказания за неоднократные нарушения законодательства в ходе публичных мероприятий. «Я не хочу, чтобы улицы российских городов превращались в улицу Грушевского», - написал он в своем Твиттере. Но там такие ужесточения, до 5 лет лишения свободы. Так что, господин Сидякин, прямо скажем, зажег со своими законодательными инициативами и попал к нам на 8-е место рейтинга.

7-е место – генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен. НАТО подтвердило решение альянса назначить новым генсеком организации экс-премьера Норвегии Йенса Столтенберга, он вступит в должность с 1 октября 14-го года. Ну, а Расмуссен со своей стороны подтвердил, что его сменят на посту генсека НАТО, и это будет экс-премьер Норвегии, он его тепло поздравил с назначением в качестве преемника на посту генсека НАТО с 1 октября 14-го года. Об этом Расмуссен написал в Твиттере, и этот пост попал на 7-е место нашего рейтинга.

6-е место – вице-премьер России Дмитрий Рогозин, который курирует в правительстве России ракетно-космическую отрасль. Он отметил, что сотрудничество России с НАСА в космической отрасли и ранее ограничивалось исключительно общими работами на МКС. «НАСА приостановило сотрудничество с Роскосмосом, кроме работ на МКС, а у нас, кроме МКС, сотрудничества с НАСА и не было», - написал Рогозин в Твиттере и попал к нам на 6-е место.

5-е место – премьер России Дмитрий Медведев, который побывал в Симферополе, где провел совещание о социально-экономическом развитии республики Крым и города Севастополя. Об этом он сообщил в Твиттере. Написал он следующее: «В Симферополе. Сегодня здесь правительство обсудит развитие Крыма», - написал глава правительства с Твиттере и попал к нам на 5-е место нашего рейтинга.

4-е место – депутат Госдумы Илья Пономарев. Пятеро оппозиционных кандидатов заявили о снятии своих кандидатур на предстоящих в апреле выборах мэра Новосибирска в пользу коммуниста Анатолия Локотя. О таком решении все 5 кандидатов заявили по итогам состоявшегося совещания в обкоме КПРФ. «Помимо объединения вокруг единого кандидата, мы передаем ему свой организационный ресурс: наблюдателей, передвижные приемные и прочее-прочее», - написал в Твиттере Илья Пономарев, и этот пост попал на 4-е место нашего рейтинга.

На 3-м месте основатель социальной сети ВКонтакте Павел Дуров, который 1 апреля написал, что решил уйти в отставку с поста генерального директора компании. «Вслед за моим братом, который в середине прошлого года покинул должность техдиректора, я снимаю с себя обязанности гендиректора ВКонтакте, - написал Дуров. - В результате событий, последовавших за изменением акционерного состава ВКонтакте в апреле 13-го года, свобода действий гендиректора в управлении компанией значительно сократилась. Становится все сложнее отстаивать те принципы, которые некогда были заложены в основу нашей социальной сети», - объяснил он причины своего решения. Ну, а сегодня поступило сообщение, что это была шутка, насчет увольнения. Он написал следующее, Дуров, я имею в виду, написал у себя на странице: «Поздравляю с прошедшим праздником всех, кто решил, что я действительно добровольно уйду в отставку». Значит, по словам Дурова, он уверяет, что остается на прежней должности, а сама дата 1 апреля намекала на то, что решение об отставке неокончательное. Он пояснил, что ясно увидел, что его отставка в этот непростой момент была бы предательством всего того, что защищали последние 7 лет, это был бы очень легкий и очень деструктивный путь. Таким образом, Павел Дуров прокомментировал то, что все, скажем так, повелись на его сообщение. Ну, кстати говоря, этому сообщению было очень трудно не поверить, поскольку там уже и крупнейшие акционеры ВКонтакте подтвердили, что заявление об увольнении существует, ну, и так далее и так далее. В любом случае, сообщение Павла Дурова о том, что он якобы собирается в отставку, на 3-м месте нашего рейтинга.

2-е место – глава Чечни Рамзан Кадыров, который считает, что террористы, расстрелявшие мирных жителей в городе Кесаб в Сирии, воспитаны, вооружены, вскормлены Западом, подготовлены спецслужбами натовских стран. «Я со всей ответственностью, - написал Кадыров, - основанной на знании ситуации, заявляю, что эти террористы не имеют ничего общего с исламом, эти террористы, – ну, я уже сказала, – воспитаны, вооружены, вскормлены Западом, подготовлены спецслужбами натовских стран, они выполняют задание по развалу Сирии, по ослаблению исламских стран», - написал он на страничке в Инстаграме в своем аккаунте и, таким образом, попал на второе место нашего рейтинга. Напомню, что это глава Чечни Рамзан Кадыров.

На 1-м месте вице-премьер России, заместитель министра иностранных дел Геннадий Гатилов, который считает, что Совбез ООН должен безотлагательно обсудить ситуацию с расстрелом мирных жителей в Кесабе, где воюющие против сирийской армии боевики подвергли обстрелу армянские села и поселки. Расстрел боевиками армянских жителей деревни в Сирии должен быть расследован. Необходимо, чтобы Совбез ООН безотлагательно обсудил ситуацию», - написал Гатилов у себя в Твиттере и попал на 1-е место нашего рейтинга.

Это был рейтинг цитируемости блогеров за последнюю неделю. Еще раз благодарю компанию «Медиалогия», которая этот рейтинг каждую неделю и составляет. Давайте продолжать программу.

Итак, 20 часов 15 минут в столице, мы сейчас перейдем к идее запрета социальных сетей в России. И мы сейчас будем всячески звонить нашему гостю, про которого я вам сказала. Но пока мы его подключаем, я вам расскажу, с чего эта тема началась. Глава муниципального округа Бабушкинский Алексей Лисовенко предложил вот, собственно, запретить социальные сети на территории Российской Федерации. Он сомневается в том, что мы можем быть уверены в защищенности наших персональных данных в интернете. Лисовенко подсчитал, что сегодня каждый россиянин, в среднем, имеет 5 аккаунтов в различных интернет-ресурсах, 3 из них приходятся на социальные сети. Ну, а вся информация, - пишет он, - она стекается туда, где фактически установлен сервер ресурса, то есть, за пределами России. а значит, мы уже не можем управлять своими персональными данными. Защитить персональные данные, личную информацию наших соотечественников, мы, к сожалению, не в силах до тех пор, пока серверы ресурсов не будут находиться на территории России. Отличный пример, - считает Лисовенко, - выхода из ситуации, показывает Китай, где популярные международные социальные сети заблокированы, существуют только собственные аналоги этих ресурсов. В целях безопасности нации они разместили ресурсы в дата-центрах на своей территории, и иностранные спецслужбы к ним доступа не имеют. Таким образом… ну, тут длинное на самом деле письмо, в любом случае, господин Лисовенко считает, что социальные сети, которые не имеют представительств в России, размещающие информацию на серверах, находящихся вне территории РФ, должны быть заблокированы.

Во-первых, давайте поздороваемся с нашим гостем по телефону. Это председатель комиссии председатель Комиссии хостинг-провайдеров и регистраторов РАЭК, интернет-эксперт Матвей Алексеев. Матвей, добрый вечер.

М. АЛЕКСЕЕВ: Привет, Ир.

И. ВОРОБЬЕВА: Я сейчас, с твоего позволения, сначала запущу голосование, и наши слушатели будут голосовать, пока мы будем с тобой общаться. Итак, уважаемые радиослушатели, считаете ли вы, что необходимо запретить, заблокировать у нас в России социальные сети, у которых сервера находятся не в России? Ну, то есть, перевожу: Твиттер, Фейсбук, например, вот эти все соцсети надо запретить.

М. АЛЕКСЕЕВ: Я бы еще ВКонтакте добавил.

И. ВОРОБЬЕВА: ВКонтакте тоже, прекрасно, вот. Социальные сети запрещаем или нет? Да – 660-06-64, нет – 660-06-65. Поехали

Итак, да, вы считаете, что необходимо, и вы согласны с господином Лисовенко, что необходимо запретить соцсети – 660-06-64. Нет, вы так не считаете – 660-06-65. Голосуйте, а мы пока с Матвеем Алексеевым и поговорим.

Судя по тому, что ты добавил про ВКонтакте, у меня есть ощущение, что все социальные сети, которыми мы пользуемся, находятся, ну, их сервера, дата-центры, или как это называется, находятся за рубежом, и за нами все следят. Это правда?

М. АЛЕКСЕЕВ: Давай не будем забывать, что даже, например, компания Яндекс, которую считают российской, сейчас на данный момент строит огромный дата-центр в Финляндии и собирается туда переносить все мощности своих ресурсов. Так, на секундочку.

И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасно.

М. АЛЕКСЕЕВ: Вот. А что касается сегодняшнего прекрасного заявления, я считаю, да, то надо определиться, что есть… точнее, понимает ли глава, собственно говоря, муниципального округа понятие персональных данных и понимает ли он понятие социальных сетей. Потому что в России существует 152-й федеральный закон о защите персональных данных, и он бьет персональные данные на некоторые категории. Так вот, в социальных сетях нет персональных данных.

И. ВОРОБЬЕВА: В смысле, нет персональных данных?

М. АЛЕКСЕЕВ: Проблема в том, что в социальных сетях нет персональных данных, там нет самого понятия верификации. Когда ты регистрируешь себе аккаунт в любой социальной сети, перед тобой выскакивает договор-оферта. Как подсчитали мои коллеги, среднее время прочтения договора-оферты в России составляет 19 секунд.

И. ВОРОБЬЕВА: То есть, его никто не читает, в общем.

М. АЛЕКСЕЕВ: Ну да, собственно говоря. Его никто не читает, но там все это написано. С одной стороны, да? И о защите персональных данных, и об экстремизме, там, незаконный контент. Туда просто как бы очень многие западные социальные сети в том числе пытаются поставить как бы максимальное количество пунктов, которые ограничивают действия человека именно вот с точки зрения законов государства, где он проживает. Вот. А персональных данных там нету. Вот у меня написано в социальной сети, там, ну, в Фейсбук: Матвей Алексеев. И? Я же сам эти персональные данные ввел, да? То есть, я фактически дал разрешение социальной сети использовать свои персональные данные. Матвей Алексеев, мобильный телефон, почта. Мне скрывать нечего.

И. ВОРОБЬЕВА: Ага. То есть…

М. АЛЕКСЕЕВ: Если как бы, пардон, глава муниципального округа хочет свои персональные данные изъять, он может спокойно внести изменения в информационном аккаунте, и все.

И. ВОРОБЬЕВА: А вот подскажи мне пожалуйста, мы с тобой сегодня разговаривали когда, в социальной сети, кстати говоря, в Твиттере, да, ты произнес, в общем, фразу, которую я, естественно, не поняла, ты мне написал: домены все равно кто-то там контролирует. Кто?

М. АЛЕКСЕЕВ: А, нет, ну, это просто было одно из обоснований, почему надо запретить социальные сети, что… яркий пример – Япония, да? Что для регистрации в социальных сетях в Японии надо обязательно иметь электронную почту в IDN-домене. IDN-домен – это домен на языке страны. Вот у нас это .РФ, там, .Москва. В Японии, там, это вот японский домен, с иероглифами. Вот. И только в случае того, что пользователь имеет электронную почту в IDN-домене, он может зарегистрироваться в социальных сетях. Но при всем при этом товарищ забыл как бы упомянуть, что доменные зоны-то у нас контролирует западная и американская компания под названием ICANN.

И. ВОРОБЬЕВА: В общем, куда ни кинь, всюду, в общем, не запретишь. Я просто хочу понять, технически это возможно?

М. АЛЕКСЕЕВ: Мы же понимаем прекрасно, что у нас власть, некоторые ее представители, да, как бы делятся на три категории. Первая – которые пытаются таким образом создать определенный популизм. Вторые просто не знают, что такое предмет. А третьи делают что-то действительно грамотное. Ну, как бы действительно надо ограждать детей, там, от вредного контента, еще что-то. Но это все уже придумано, это все уже есть. В данном случае, на мой взгляд, это чистой воды популизм, потому что, во-первых, незнание предмета, во-вторых, это реакция, насколько я понимаю, его за день до этого троллили какие-то пользователи, он, видимо, обиделся. То есть, это реальный популизм, который вот является такой взрывной реакцией потом в социальных сетях и выглядит более смешно, чем серьезно.

И. ВОРОБЬЕВА: Ну, то есть, я пытаюсь просто понять, он же, если я правильно понимаю, обратился к Сергею Железняку с таким предложением?

М. АЛЕКСЕЕВ: Да, к Железняку обратился, но я очень надеюсь на Сергея Владимировича как бы, что не все инициативы, которые ему присылают, будут реализованы.

И. ВОРОБЬЕВА: Да, я, честно говоря, тоже очень сильно надеюсь. Спасибо большое. Я напомню, что у нас по телефону был председатель Комиссии хостинг-провайдеров и регистраторов РАЭК, интернет-эксперт Матвей Алексеев, который и мне, и вам объяснил, что к чему и почему.

Ваше голосование на эту тему. Я напомню, что я спрашивала, нужно ли вообще запретить, заблокировать, точнее, в России социальные сети. Ну, имелось в виду, конечно же, те, которые не имеют серверов здесь, дата-центров и прочего. Значит, я подозреваю, что большая часть наших слушателей все-таки имеют аккаунты в соцсетях, ну, потому что, например, в Сетевизоре только 9% проголосовали за то, чтобы… за эту инициативу, что действительно это нужно, необходимо заблокировать. 91% против. Ну, и в телефонном голосовании тоже 85% считают, что этого делать нельзя, а 15% считают, что надо заблокировать все-таки эти дурацкие соцсети.

Что пишут наши слушатели? «В Китае, - пишет наш слушатель, - 5 долларов – Firewall открыт, вчера писал турист из Китая». Значит, Айрат посоветовал в таком случае выбросить замки на дверях, их же тоже открывают воры, в общем. Артемий комментирует: «С воодушевлением догоняем Северную Корею». «Запретить соцсети, - пишет Сергей, - хотят воры и взяточники, которые боятся оглашения воровства в сети, замораживания счетов за границей, остальным по большому счет по барабану». Андрей из Речного пишет: «Я был в Америке, там в каждом ихнем, - мне очень нравится «ихнем»; Андрей, я вас очень прошу, не употребляйте это слово, пожалуйста, - подземном переходе продаются диски с персональными данными всяких разных людей. Как такое терпеть?» - пишет он.

Так, ну, все, я поняла, вы, в общем, тоже, и я даже не поддерживаю запрет и блокирование соцсетей, я, честно говоря, не очень понимаю, зачем господину Лисовенко эта вся история. Потому что он, кстати говоря, об этом, вот о том, что он обратился к Сергею Железняку, он написал об этом, в общем-то, в Твиттере, я так обращаю внимание на всякий случай. Все, закончили с этой темой, давайте поехали дальше.

Всего 5 минут у меня на то, чтобы рассказать вам о детях. О детях я хочу рассказать вам следующее. Вот буквально на этой неделе и на прошлой неделе разгорался скандал вокруг детского садика «Умка» номер 521, Зоологический переулок, дом 10, в центре города Москва, который внезапно признали аварийным. И почему я сейчас об этом говорю? Потому что… и вообще почему вся эта история возникла? Потому что, как обычно, по традиции, у нас относятся к людям, которые живут в этом городе, которые водят в этом городе детей в школу, в детский садик, ходят в поликлиники, ну, и так далее, просто мы с вами живем в этом городе, являемся его жителями. К нам, к жителям, периодически относятся как к стаду баранов, не хотят нам ничего объяснять, и, в общем, по большому счету, мы решили, а вы уж тут как хотите, так и пляшите.

Так и вышло с детским садиком. Родителям детей, которые ходили, но теперь уже в прошлом времени, ходили в этот детский садик, 27 марта сказали: все, садик закрывается, сносится здание, поскольку это здание дико аварийное. Вот, пожалуйста, вам бумажка, которая подписана господином Фертманом, и в общем, вот, вот вам список детских садов, куда вы можете своих детей отдать. Но я напомню, что вообще-то март-месяц, и у старшей группы, например, через пару месяцев выпускной из детского сада, у младшей группы, где совсем маленькие детишки, это будет в любом случае стресс, потому что они только-только начали привыкать к тому, что они приходят в детский сад, общаются с какими-то детьми, с воспитателями. И воспитатель здесь – самое важное в данном случае, на мой взгляд. Я не претендую на экспертное мнение. Внезапно их переводят куда-то и предлагают им варианты, где группа из 8 человек превращается в группу в 30 человек.

И вот эта вся история завязана на некой экспертизе, которая признала это здание аварийным. Причем люди, которые общались, там, с родителями, говорили: да что вы, это документ от 2011 года, поэтому, в общем, чего вы удивляетесь? Получается так, что либо 3 года дети ходят в аварийный садик, значит, подвергаются опасности, или совершенно непонятно, что происходит. Впоследствии чиновники московского правительства объясняли, что каждое лето здание этого детского садика, там, латали, как-то ремонтировали, пытались сделать так, чтобы все было нормально к сентябрю, все получалось, а вот сейчас – раз, и уже не получается совсем, и даже дотянуть до мая-месяца, когда дети могут закончить этот год в детском садике, не получится.

И родители, в общем и целом, попытались это как-то все либо остановить, либо хотя бы получить внятное объяснение. Внятное – я имею в виду, когда людям приносят документацию, нормальную документацию, где черным по белому написано: экспертиза проведена таким-то, таким-то, тогда-то, тогда-то, выявлено то-то и то-то. Этого все сделано не было. Родителям просто говорили: давайте-давайте, вот вам список детских садов, идите-идите. И это отношение, конечно же, повлекло за собой состояние родителей, которые пребывали в бешенстве.

И их совершенно точно можно понять. Потому что, когда просят поверить на слово… например, я разговаривала в эфире, вы, может быть, слышали, в понедельник был Леонид Печатников, который поклялся и пообещал, и своим именем и именем мэра Собянина, что на этом месте через, там, 2 года, например, будет точно построен только детский садик, ничего другого. И просит поверить на слово. Вот когда люди, родители детей из этого детского садика, не верят на слово, в этом нет ничего удивительного, потому что вы предлагаете поверить на слово людям, которые, в общем и целом, в массе своей, не говорю конкретно по именам, но в массе своей очень часто этих людей обманывают. Поэтому вся эта история будет продолжаться, и, в любом случае, родители обратились в прокуратуру, обратились и к мэру, и ко всем остальным чиновникам, уже для того, чтобы просто провели проверку и хотя бы объяснили родителям, что там на самом деле было, и какие экспертизы проводились, и что эта экспертиза постановила. Такая история произошла с детским садиком в центре Москвы.

И еще одна история, коротко расскажу вам ее, это об усыновлении в России. Помните, когда принимали закон о запрете усыновления американскими гражданами, этот закон в Госдуме, с легкой руки господина Никонова, был назван именем Димы Яковлева? Дима Яковлев – это маленький ребенок из России, которого усыновили американцы. И папа, приемный папа этого ребенка оставил ребенка в машине на солнцепеке. Ребенок, к сожалению, умер. Папа сразу же признал свою вину, бился в истерике, терял сознание в суде. И, тем не менее, имя Димы Яковлева подняли на стяг вот этой борьбы, когда депутаты решили позаботиться о детях.

Я вам расскажу очень коротко одну очень маленькую историю. Городок военного типа Юхнов в Калужской области. 6-летний Толя Сергеев, который был сиротой, которого определили в приемную семью в конце прошлого года. Приемные родители мальчика 27 марта заявили о пропаже ребенка, в закрытом военном городке. Якобы вышел из дома и пропал, и ушел. Искали. Не нашли. А потом приемный отец признался, что ребенка он убил. И я вам сейчас зачитаю просто то, что говорится в официальных сообщениях: согласно предварительным результатам судебно-медицинской экспертизы, причиной смерти ребенка явился разрыв внутренних органов. Кроме того, на теле ребенка зафиксированы множественные ушибы головы, грудной клетки, рук и ног. То есть, этот человек убил ребенка, потом совершенно не собирался в этом признаваться. Он унес тело и закопал его. Понимаете? Вот так это произошло. И потом он признался и показал полиции, где это все произошло. Вот такое усыновление в России.

Программа «Блог-аут» продолжится через несколько минут, будем говорить про торфяные пожары.

НОВОСТИ

И. ВОРОБЬЕВА: 20 часов 33 минуты в столице, всем еще раз здравствуйте, добрый вечер, это программа «Блог-аут». Как я вам уже обещала, будем говорить про торфяные пожары. И у меня в студии здесь руководитель противопожарной программы Гринпис России Григорий Куксин. Гриша, добрый вечер.

Г. КУКСИН: Да, добрый вечер.

И. ВОРОБЬЕВА: Для начала я зачитаю сообщение, ну, 2-недельной, если не ошибаюсь, давности, 14 марта датированное. Интерфакс передавал со слов замглавы МЧС России Владимира Степанова о том, что сильные лесные торфяные пожары, которые привели к смогу в 2010 году в Москве и области, не грозят центру России. Можно говорить о том, что вероятность возникновения того, что было в 10-м году, практически сведена к нулю, даже если будут такие же аномальные температуры, - сказал Степанов. Он подчеркнул, что после 10-го года были приняты серьезные меры в отношении торфяников Московской области, были выделены значительные средства, все мероприятия проведены в полном объеме. Значит, дальше. Вместе с тем, начальник Всероссийского центра мониторинга и прогнозирования ЧС природного и техногенного характера Владислав Болов сообщил, что в России возгорания торфяников возможны, однако подчеркнул, что задымлений не будет. Торфяников в стране много, но в Московской области… угрозы возгорания торфяников на территории России, торфяников в стране много, но в Московской области ее нет. У меня вопрос сразу к Григорию Куксину: что же тушит такое Гринпис, если у нас ничего там нету? Или не тушит? Есть на самом деле?

Г. КУКСИН: Как-то не удивительно. Уже тушим, хотя сами удивляемся тому, насколько рано это началось, тушим торфяники. И ситуация на самом деле совершенно аномально плохая, с точки зрения прогнозов. Я не хочу никого пугать, сейчас попробую описать ситуацию как она есть, но пока она еще не безнадежна, по крайней мере, еще не поздно что-то сделать. Хотя, в общем, иногда руки опускаются после таких заявлений, когда вот в абсолютно экстремально плохой год, в абсолютно аномально сухой, при сухой малоснежной зиме, когда снега не накопилось, ну, практически совсем, то есть, состояние торфяников почти летнее. То есть, вот мы сейчас выезжаем, воды в канавах нет, то есть, тушить практически нечем, торф сухой…

И. ВОРОБЬЕВА: Прости, перебью. То есть, когда много снега, снег просто таким образом, естественным образом…

Г. КУКСИН: Да, обычно весной есть паводок, в этом году его нет, по крайней мере, в центральных регионах России. Аномально раннее начало весны. То есть, таких погодных условий тоже, в общем, ну, вот на моей памяти – я 15 лет занимаюсь тушением торфяников вот в Центральной России – на моей памяти таких условий не было, даже в экстремальный 2002-й, 2010-й год погода была лучше. И при том, что у нас есть прогнозы от Гидромедцентра на сухое засушливое лето. Условия действительно аномальные, так рано на нашей памяти торфяники не начинали гореть никогда. То есть, вот сейчас мы зафиксировали самые ранние за всю историю наших наблюдений торфяные пожары, в конце марта – такого вот на нашей памяти не было. Это условия, когда надо изо всех сил, там, пытаться поймать эти очаги на ранней стадии, ни в коем случае не отказываться от того, что они есть. Да, действительно, большие работы были проведены по обводнению в Московской области, есть даже отдельные случаи, когда это получилось. И, скажем, в Шатурском районе мы знаем отдельные примеры, когда участки действительно удалось подтопить, хотя и они сейчас в опасной стадии, потому что все равно сухой торф на поверхности есть. В большинстве случаев деньги были не очень рационально потрачены, просто были выбраны самые дорогие, самые неэффективные способы обводнения, плюс, ну, они затронули первые проценты от тех торфяников, которые у нас есть даже в Московской области, я уж не говорю про всю Центральную Россию. Дым в Москву обычно приходит не из Московской области. И, как я уже сказал, торфяные пожары действительно уже начались, и первые очаги мы тушили уже вот в прошлые выходные.

И. ВОРОБЬЕВА: Где?

Г. КУКСИН: В Московской области, Сергиево-Посадский район и Талдомский район – это самые северные районы Московской области. В настоящий момент опасность снята, ну, просто первый очаги, которые мы обнаружили, мы их потушили, сообщив, естественно, об этом в пожарную охрану. Сейчас присыпало снегом немножко в Московской области, но, к сожалению, скажем, на сто километров к Западу от Москвы снега уже нет, и в Смоленской области, в Брянской области, в Калужской области сейчас уже более пятидесяти так называемых термоточек, которые попали на поверхность осушенных торфяников. Это только вот осушенные крупные болота, каждое из которых, в общем-то, может задымить, там, пол-России.

И. ВОРОБЬЕВА: Что такое термоточки?

Г. КУКСИН: Это спутниковый мониторинг, метеорологические спутники, которые используются для обнаружения открытого горения на поверхности Земли, так называемые термические аномалии. Это крупные источники открытого огня, которые фиксируются спутниками. 4 раза в день эта информация обновляется, она совершенно одинаково доступна как в МЧС, так и в Минприроды, так и любому гражданину, потому что есть открытые общедоступные ресурсы, на которых это можно посмотреть. Скажем, fires.kosmosnimki.ru – российский открытый источник, на котором можно и границы осушенных торфяников посмотреть, и, пролистав назад, там, до середины марта, посмотреть все точки, которые попали в границы осушенных торфяников.

И. ВОРОБЬЕВА: Россельхоз, насколько я понимаю, тоже говорит о том, что все в порядке и, в общем, никаких торфяных пожаров…

Г. КУКСИН: Министерство природных ресурсов и Рослесхоз…

И. ВОРОБЬЕВА: Рослесхоз, да.

Г. КУКСИН: … к сожалению, заявляют, что в Московской области все абсолютно благополучно и опровергают нашу информацию, вместо того чтобы вместе работать. От этого иногда руки опускаются, когда у нас добровольцы в свое свободное время… сейчас у нас с конца января, в общем-то, все ребята работают без выходных. То есть, мы как начали с южных регионов, потому что Астраханская область очень сильно горела, мы три недели провели там на тушении. То есть, пожароопасный сезон давно начался. Ну, и вернувшись сюда, вот мы уже две недели постоянно выезжаем патрулируем, в свободное время, на частные пожертвования. Гринпис изо всех сил собирает на сайте какие-то средства на покупку касок, там, ранцевых огнетушителей, рукавов, пытается снаряжать группы. И в то же самое время министерство, которое вот уполномочено решать эту проблему, вместо того, чтобы вместе с нами объединять усилия и отрабатывать те точки, которые мы находим, как обычно, дают опровержение и задействуют все возможные ресурсы, там, включая НТВ, для того чтобы опровергать информацию.

Г. КУКСИН: Скажи пожалуйста, торфяной пожар – это вообще что? То есть, ну, просто у меня представление, что его затушить невозможно. То есть, льешь воду, а он все равно дымит.

Г. КУКСИН: Это очень характерный миф, который, ну, вызывает такой фатализм, от которого руки опускаются часто и у лесников, и у пожарных. Торфяники горят, это известно, горят они, как правило, беспламенно, то есть, это тление, очень длительное, очень опасное, потому что относительно низкие температуры, порядка 600 градусов в очагах торфяного пожара поддерживается температура. Соответственно, выделяется огромное количество дыма, огромное количество продуктов неполного сгорания, в том числе угарного газа. Ну, собственно, что и приводит к потерям и к колоссальному вреду для здоровья населения. Если вспоминать 2010-й год, погибло напрямую в огне около 100 человек, ну, по официальным данным, в реальности чуть больше. Но последствия задымления, которые фиксировали просто по пикам смертности, вот в одном только московском регионе 10-й год унес более 55 тысяч жизней. И вот это то, чего мы пытаемся избежать. Дым действительно токсичный.

Торфяные очаги развиваются медленно, практически 80% всех торфяных пожаров возникает именно в весенний период от поджогов травы – это та проблема, с которой мы начинаем, ну, практически каждый год. И в прошлом году были даже поручения, была всероссийская кампания «Весна без огня», куча подписей, и даже было президентское поручение, наконец, урегулировать этот вопрос. Но, к сожалению, Министерство по чрезвычайным ситуациям с этой задачей поставленной не справилось, то, есть была такая имитация активности, но документы, урегулировавшего ситуацию с травяными палами, так и не получилось, получился, ну, достаточно пустой документ.

И. ВОРОБЬЕВА: Давай сделаем паузу тогда на горящую траву. Наш слушатель, Кощей который подписывается, наш постоянный слушатель, пишет: «Я астматик, убедительно прошу сделать что-нибудь с весенними поджигателями травы». На самом деле траву просто поджигают люди? От чего она горит-то?

Г. КУКСИН: Исключительно. У нас на планете не так много причин, естественных причин пожаров – это сухие грузы (неразб.), метеориты и вулканы. Все остальное от людей.

И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасно.

Г. КУКСИН: Если говорить о Центральной России, абсолютно, вот все 100% пожаров возникают только по вине человека, и в основном это поджоги, поджоги травы в силу разных мифов, разных традиций, которые… ну, вот это проблема, которая в головах, и одни пожарные или одни лесники с ней точно не справятся. То есть, это то, что можно изменить, только меняя мнения, убеждения и верования. Ну, вот пока мы, к сожалению, имеем традицию поджогов, и у нас, если посмотреть на вот те тысячи термоточек, которые появляются сейчас по всей Центральной России, это поджоги травы. Но они, в свою очередь, если они происходят на осушенных торфяниках, приводят к тому, что появляются первые очаги горящего торфа. Если летом, скажем, от костра, от окурка – это единичные маленькие очаги в лесу, то от весенних поджогов травы это огромные площади, это сотни гектаров от каждой брошенной спички, и на всей этой площади могут заняться отдельные очаги тлеющего торфа.

И. ВОРОБЬЕВА: У нас нет никакой уголовной ответственности за поджог травы? Или поймать невозможно? Как это так?

Г. КУКСИН: Поймать и доказать очень трудно, хотя сейчас вот мы видим в интернете восторженные отзывы отдельных фермеров, которые пишут, как они пошли и как замечательно подожгли траву на своих участках. Ответственность слегка повышена, и для юридических лиц она довольно существенная, то есть, это штраф до 200 тысяч рублей для юридического лица. Но поймать, привлечь к ответственности удается в единичных случаях, тем более нет, ну, вот такой совсем внятной и четкой процедуры и привлечения к ответственности, и той структуры, которая бы отвечала за эти территории. МЧС упорно делает вид, что отвечает только за населенные пункты, хотя в реальности в сферу ответственности входят в том числе и другие, не лесные пожары, то есть, как раз та же самая трава, торфяники на брошенных землях, на неудобьях. И есть Рослесхоз, который отвечает за борьбу с лесными пожарами. Вот все остальное, получается, зависает где-то между этими ведомствами, и, пока не дойдет до леса или до населенного пункта, очень трудно найти ответственного.

И. ВОРОБЬЕВА: То есть, торфяные пожары фактически тлеющие вот эти, они, если нет открытого огня, то есть, нет лесного пожара и не угрожают сожжением населенного пункта, то это ни в чью ответственность не входит.

Г. КУКСИН: Как правило, на них очень старательно закрывают глаза и пытаются делать вид, что их нет, потому что непонятно, кого выделять, а тушение очень трудоемкое, то есть, порядка тонны воды может уходить на квадратный метр, причем это надо еще технологически правильно тушить. Торф – очень коварный такой материал, он выделяет битумные смолы, которые конденсируются на поверхности, и он отталкивает воды, становится гидрофобным прям в первые часы после начала горения. Поэтому заливать его сверху водой, заливать его, там, любыми количествами воды бессмысленно, если не разрушать его механическую структуру. Поэтому обязательно перемешивать, ну, вот как миксером, взбивать компактными струями воды, и тогда получается потушить, и то надо постоянно контролировать количество и проверять температуру в каждом очаге.

Поэтому вот сейчас, собственно, к чему весь разговор? Весенний период – самый благодарный, с точки зрения тушения. Сейчас можно эти очаги найти, можно их найти на ранней стадии, пока они не требуют очень много воды и пока их можно технологически относительно легко потушить. Остатки воды какие-то в мелиоративных сетях еще есть, хотя уже сейчас мы с трудом устанавливаем мотопомпы, просто воды не хватает физически, год действительно экстремальный. Ну, вот сейчас надо находить и тушить. Если обнаружим все точки, которые возникли сейчас весной, если вместе с пожарными, вместе с мясниками справимся, ну, есть какие-то шансы на относительно спокойное лето. Если сейчас упустим ситуацию, будем друг с другом спорить, там, называть разными словами и упрекать в дезинформации, ну, скорее всего, пойдет по сценарию 2002-го или 2010-го года, когда на эти очаги закрывали глаза до тех пор, пока не началось сухое лето, когда уже не было воды, не было сил, чтобы с ними справиться.

И. ВОРОБЬЕВА: Я напомню, что у нас в эфире руководитель противопожарной программы Гринпис России Григорий Куксин. Слушай, я вот каждое лето, мне так кажется, вот эти вот задымления такие короткие – это какая-то такая традиция. Ну, мы все так: а, ну, вот Шатура опять, там, торфяники горят. Ну, как бы ладно, сейчас подымит и перестанет. Ну, то есть, это как-то… люди тоже как-то, видимо, не понимают опасности. И в 2010-м году, мне кажется, люди в основном думали, что горят леса, и поэтому так сильно дымит. Или на самом деле… как это все было, что там дымило так сильно?

Г. КУКСИН: В 2010-м году начиналось все так же, но несколько позже и несколько спокойнее, чем в этом году, почему, собственно, такая тревожность, в том числе у нас, столько усилий на то, чтобы пытаться об этом поговорить, сообщить. В 10-м году на майские праздники начались первые крупные пожары, точно так же от поджогов травы горели, уже и леса горели, и частично населенные пункты, эти пожары прятали в отчетах. У нас вообще есть традиция в государственных службах спасать отчетность, вместо того чтобы спасать людей, когда еще не все упущено. То есть, вот это создание видимости благополучия. А с учетом тех денег, которые были вложены в историю с обводнением, естественно, хочется показать, что деньги были потрачены не зря. Вот это очень опасная тенденция, очень опасная ситуация, когда опять пытаются прятать, вместо того чтобы с этим что-то делать, на той стадии, пока еще не поздно.

В 10-м году практически с мая-месяца мы, скажем, знали практически все крупные очаги торфяных пожаров и в Московской, и в Рязанских областях, во Владимирской области, которые потом разгорелись и дали летом крупные очаги лесных пожаров, в том числе от которых были уничтожены деревни, от которых погибли люди. Но тогда общественным организациям не удалось на этой стадии, ну, это вот такой был провал в нашей работе, не смогли достучаться, не смогли достаточно быть убедительными и громкими, чтобы заставить эти очаги потушить вовремя. Все последующие годы, 11-й, 12-й, практически все наши усилия были направлены на то, чтобы эти очаги выявлять вовремя и дальше по каждому спорить до тех пор, пока не будут выделены силы на тушение. Потому что сил общественных организаций, при всем нашем старании, не хватит, чтобы подменить собой государство. Ну, собственно, и задачи такое не ставится.

И. ВОРОБЬЕВА: Ну, как обычно. Дмитрий спрашивает: «Что может сделать простой обыватель в случае горения торфяников?» Вот что сейчас могут сделать люди? Во-первых, где найти информацию, есть ли торфяники, например, на территории, там, где моя дача или где я живу? Где это все взять?

Г. КУКСИН: Ну, смотреть информацию по осушенным торфяникам можно на лесном форуме Гринпис, можно на сайте fires.kosmosnimki.ru – это открытые бесплатные ресурсы, где есть информация о крупных осушенных торфяниках. Ну, как правило, люди знают, где они, тем более очень многие дачные массивы выдавались как раз на обрушенных торфопредприятиях, которые не знали, как потом использовать вот эти осушенные участки.

Если сейчас горит трава, неважно, где, на торфянике, не на торфянике – сообщайте об этом. Вот просто не проходите мимо, не думайте, что кто-то еще позвонит. Мы уже четыре недели практически непрерывно работаем на пожарах, каждый раз, приезжая к какой-нибудь горящей ферме, мы спрашиваем мужичков: вызвали? Вот они суетятся, бегают с лопатами, с ведрами. Пожарных вызвали? А может, обойдется? – говорят. – А может не надо? Ну, вот какой-то страх и недоверие перед государственными службами, с одной стороны, ну, и вот такая вот, ну, просто неготовность что-то сделать, позвонить. Звоните 112, 01, который сейчас на 101 меняют. Но 112 в большинстве регионов уже работает с мобильных телефонов, вызывайте пожарных.

Если это осушенное болото, если это торфяник, вы знаете, что под вами торф, обязательно проверяйте после того, как открытый огонь потушен, проверяйте, нет ли очагов тления. Это ямки в земле, они немножко ниже поверхности земли, и в них белая или желтая, похожая на мелкий песок, торфяная зола. И идет дым, эти очаги сохраняются, остаются теплыми. Если на следующий день после пожара дымочки из земли или запах горящего торфа, обязательно вызывайте пожарных. В лесном фонде поедут лесники, на остальных территориях – пожарные. Надо, чтобы приехали и потушили. После этого обязательно снова проверить. Если не получилось… торф – сложная штука, тушится тяжело, обязательно проверяйте снова и снова, вызывайте снова. Если не едут, звоните в ЦУКСы, Центр управления кризисными ситуациями, их телефоны есть на сайтах…

И. ВОРОБЬЕВА: На сайтах МЧС, да.

Г. КУКСИН: … на сайтах МЧС. Добивайтесь принятия мер. Если не получается, какие-то конфликты, отказываются признать… вот сейчас многие начинают, ну, просто боятся признать, что это торфяник, слово «торф» сейчас произносить страшно для сотрудников пожарной охраны, для сотрудников МЧС. Но помогайте им справиться с этой трудностью, звоните в вышестоящие организации. Если не помогает, звоните в Гринпис России, мы готовы по каждому случаю приезжать в Центральной России, помогать разобраться, найти какие-то компромиссы, выехать вместе с пожарными, проверить, действительно ли горят торфяники, если это торф, то помочь потушить его на ранних стадиях. Сейчас очень страшно упустить эту фазу, когда еще есть вода, сейчас еще можно справиться. Поэтому здесь самое главное – не ждать, не молчать. И если есть опасения, что это торфяной пожар, то сразу сообщать. Вот малейший дымок от земли, малейший, ямка буквально… они очень безобидно выглядят, то есть, сейчас это не производит впечатление страшного пожара, но все крупные пожары начинаются с маленьких. Не бывает такого, чтобы торфяник внезапно разгорелся на огромной площади и на метр в глубину, это все начинается с маленьких очагов, которые можно потушить.

И. ВОРОБЬЕВА: Какие районы наиболее опасны в данном случае, за которыми следить? Я имею в виду даже не районы, а области. То есть, получается, Московская область, Брянская, Рязанская – какие еще?

Г. КУКСИН: Сейчас просто с запада раньше пришло потепление, и нас особенно беспокоят торфяники в Брянской, в Смоленской, в Калужской областях, в том числе потому что это еще и зона «чернобыльского следа», то есть, это радиационно загрязненные территории отчасти, поэтому особенно страшно упустить там пожары, которые будут давать вторичные очаги, ну, и поднимать в воздух ту пыль, которая уже десятилетиями скопилась именно по водотокам именно в торфяниках. Поэтому начинаем мы оттуда и сейчас выезжаем в те регионы. В дальнейшем, естественно, традиционная угроза будет со стороны Рязанской области, это «Мещёра» со стороны Владимирской области, прежде всего, Гусь-Хрустальный район. Они пока не горят, термоточек так не было, но буквально через неделю ожидается потепление, которое даст опасность возникновения этих пожаров там. Это Ярославская область, в том числе, если из того, что близко к Москве, Переславский район. Это Тверская область, в которой огромное количество осушенных торфяников, которые также вот сейчас уже требуют проверки. Ну, и более северные, там, Вологодская, Архангельская области. То есть, на самом деле областей с осушенными торфяниками у нас довольно много. Вот в настоящий момент больше всего очагов в Смоленской, Брянской, немножко в Калужской, ну, и частично в Московской, в Тверской областях, поэтому вот их проверяем в первую очередь.

И. ВОРОБЬЕВА: То есть, вы их проверяете, приезжаете, смотрите, есть ли там задымление. И, соответственно, если есть, то тушите.

Г. КУКСИН: Находим следы травяных палов на поверхности, которые дали ту самую термоточку, проходим всю площадь. Это очень похоже на то, чем вот поисковики занимаются при поиске людей. То есть, прочесываем по квадратам, ищем по запаху, ищем по внешним признакам. Если обнаруживаем маленькие очаги, что-то маленькое или, наоборот, труднодоступное, куда потом пожарные просто не дойдут или не доедут, стараемся потушить своими силами, выезжаем всегда с мотопомпами, с рукавами. И, естественно, про все очаги обязательно докладываем в пожарную охрану. Вот самое обидное, когда на этой стадии, когда уже люди на ногах не стоят, уже несколько дней проездили по этим торфяникам, обошли эти болота, обнаруживаем очаги, и по телефону нам говорят: нет, вы знаете, торфяники сейчас гореть не могут. Вот мы видим этот очаг, мы его тушим, у нас не хватает воды, у нас не хватает рукавов, людям надо возвращаться на работу, потому что выезды, ну, стараемся подгадывать под выходные, хотя и в будние дни сейчас тоже выезжаем. Но вот сейчас получать такие отказы действительно обидно, и руки начинают опускаться у добровольцев. Потому что такой опасной весны пока не было, и, ну, сейчас вот огромная просьба ко всем, кто нас слышит, особенно к сотрудникам пожарной охраны: я знаю, что страшно признавать, трудно признавать торфяные очаги, есть неформальные установки на то, чтобы не показывать это как горящий торф. Но огромная просьба, хотя бы вот воспринимайте всерьез эту информацию, приезжайте, проверяйте. Кто-то проведет это, ну, не совсем честно, кто-то не покажет в отчете, что это торф, но сейчас надо объединить усилия и просто найти и задавать эти очаги, потому что иначе мы все лето опять просидит на этом торфе, опять будем растаскивать упавшие деревья, населенные пункты, провалившиеся дороги, рухнувшие здания. То есть, это то, что мы не один раз уже проходили, этот сценарий уже был и в 2002-м, и в 2010-м, вот очень не хочется снова по нему идти.

И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо. Если, например, смотреть эту проблему глобально, можно ли как-то глобально справиться с тем, что у нас такое количество торфяников, и каждый раз, когда какая-то сухая весна или малоснежная зима, мы будем с этим сталкиваться?

Г. КУКСИН: К сожалению, сложная проблема, она очень редко имеет простые решения, тем более когда у нас бедные злые люди, которые жгут. Вот самое простое – это просто перестать жечь.

И. ВОРОБЬЕВА: Жечь траву. Вот это самое главное.

Г. КУКСИН: Это самая важная составляющая этой проблемы. Если говорить именно о торфяниках, то, да, где-то может помочь обводнение, его просто надо делать дешево и просто. Вот там, где есть осушительные сети, ее надо постепенно превращать в сеть изолированных водоемов на радость птицам, рыбам, охотникам, превращать просто в изолированный водоем и перекрывать отдельной плотиной. Но это надо делать аккуратно, по уму, так, чтобы не навредить и не подтопить соседей. К сожалению, вместо этого проводятся дорогостоящие процедуры по закачиванию воды против течения, по строительству новых плотин, новых дорог. И вот то, что делалось, скажем, в отдельных районах, в том же Сергиево-Посадском, вот там, где мы нашли первые торфяные очаги, безумные работы по как бы обводнению, когда абсолютно неквалифицированно проводятся работы, не трогаются участки, которые реально требуют обводнения, осушенные торфяники, просто их уже продают под дачи, очень неудобно их обводнять и превращать в болото.

И. ВОРОБЬЕВА: Прям торфяники продают?

Г. КУКСИН: Да, да. И вместо этого влезают в мокрое нормальное болото, в место обитания редких видов птиц, которое уже десятилетиями не горело, просто потому, что там без болотных сапог большую часть года не пройти, там очень мокро. Вместо этого туда загоняют технику, копают канавы, осушают это болото, так, что оно становится более опасным, и планируют загонять туда воду насосной станцией. То есть, ну, безумие полнейшее. Это вот озеро Заболотское, такое проблемное место. Губернатор вылетал, прилетал, общался с общественностью, запретил эти работы, но, тем не менее, работы продолжаются, по крайней мере, вот какой-то конфликт продолжается, и попытки продолжить это как бы обводнение, хотя на самом деле, ну, просто реально осушение болота дальнейшее, они продолжаются. Поэтому, такие примеры тоже есть. Это не везде так, то есть, местами все-таки обводнение дало какой-то эффект, но на самом деле еще есть остальные области, в которых эти работы ведутся в основном, там, инициативными группами, заповедниками, национальными парками, добровольцами. Но глобально вот эту проблему мелиорации, проблему осушенных торфяников мы еще много десятилетий будем разгребать, и никакими быстрыми вложениями, никакими быстрыми действиями это не решается. Поэтому самое главное – просто перестать жечь.

И. ВОРОБЬЕВА: А вот эта история с тем, что продаются участки под дачи. Насколько я помню, вот мои знания про какие-то торфяные болота заключаются в том, что туда можно провалиться, и очень-очень глубоко. А как же там дома-то строить?

Г. КУКСИН: Ну, строят их на осушенных торфяниках, которые уже достаточно плотные и частично выработаны, часто слой торфа не очень большой, тем не менее, опасность там сохраняется. Если вспоминать 2002-й год, ну, вот мне довелось работать, тогда я еще служил в пожарной охране, тушить осушенные болота, массив Бельское в Московской области. Это, ну, огромный одноэтажный город, дачный массив, построенный на огромном осушенном болоте, торфопредприятии, которое было выдано под дачи. Чудовищно. То есть, вот вспоминать этот год не хочется. Это провалившиеся дороги, это рухнувшие дома, взрывающиеся газовые баллоны, вот эти дымящиеся воронки, завалы из деревьев, эвакуация населения, не везде получается эвакуировать с вещами, потому что дороги провалились, уже нельзя подъехать близко. Ну, вот этого совершенно не хочется. Тогда была идея, что эти дачники будут присматривать за этой территорией, потому что, ну, они же не захотят сгореть. Естественно, дачники без костров, шашлыков, а, к сожалению, и без выжигания травы – ну, у нас не бывает таких дачников, у нас, к сожалению, традиции такие. Поэтому, ну, вот, да, и до сих пор продолжают выдавать такие участки.

И. ВОРОБЬЕВА: Опять же, вытаскивая, скажем так, из своей памяти, вот это вот поджигание травы – это люди начинают говорить: ну, вот мы сейчас ее подожжем, она сгорит и будет новая, сочная, зеленая и все такое. Это такая традиция. Даже у меня на даче, я помню, жгли траву. На самом деле это правда или нет?

Г. КУКСИН: Какого-то агрономического смысла в этом практически нет, то есть, плодородие резко ухудшается. Есть огромное количество работ и заявлений Министерства сельского хозяйства о том, что это вредно, плохо, и это мера, которую применяли в основном от безденежья, оттого, что просто не получается по-другому убрать сухую траву, надо возвращать, там, какие-то угодья в оборот, а распахать или, там, чем-то засеять просто денег нет. Когда, ну, в связи просто с упадком в хозяйстве территорий брошенных, которые требовали вот такой очистки, такого обращения, оказалось очень много, это вошло в традицию. Мало того, еще и по части безопасности, потому что на майские праздники идет такое соревнование, кто подожжет первым. Потому что пока ветер на соседа, надо кинуть спичку в траву, потому что иначе сосед успеет, когда ветер будет на меня.

И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасно.

Г. КУКСИН: И вот полстраны наперегонки поджигает друг друга. Усугубляется тем, что еще и лесники, а иногда и муниципальные органы, начинают выжигать траву, как бы чтобы обезопасить населенный пункт. Вот Забайкалье сейчас выжигало траву массово, сейчас допрыгались до чрезвычайной ситуации с пожарами с лесными. И вот сейчас ужасная ситуация, то есть, катастрофические лесные пожары, уже настоящие лесные пожары, уже с угрозой населенным пунктам по всему Забайкальскому краю. И это прямое следствие поджогов травы, причем в основном лесниками и муниципальными работниками, которые инициировали этот процесс, несмотря на все запреты.

И. ВОРОБЬЕВА: Полминуты до конца эфира. Можно ли самому пойти и начать тушить вот эту вот траву, которая горит?

Г. КУКСИН: Ну, смотрите по своим силам, потому что вот так людей необученных, неподготовленных я бы не отправлял на тушение. То есть, тушить непотушенный костер точно можно и нужно. Тушить, когда угрожает населенному пункту, вам все равно придется. В первую очередь, вызывайте специалистов, вызывайте пожарных, ни в коем случае не поджигайте и не пытайтесь уж тем более какими-то встречными отжигами и прочим баловством с огнем как-то исправить ситуацию. То есть, здесь на самом деле ситуация опасная, и от поджогов травы в этом году уже есть погибшие в России, уже есть погибшие люди, которые пытались поджечь траву и не справились со своим же поджогом, и каждый год погибают пожарные, в том числе профессиональные пожарные погибают именно на поджогах травы. Поэтому, это ситуация совсем не такая безобидная, как кажется.

И. ВОРОБЬЕВА: Перестаньте, пожалуйста, поджигать траву, перестаньте нас жечь. Спасибо большое. Руководитель противопожарной программы Гринпис Россия Григорий Куксин был в эфире программы «Блог-аут». Мы с вами прощаемся, и до новых встреч