Редколлегия - Андрей Зубов - Интервью - 2021-05-14
В.Дымарский
―
Добрый день, у микрофона Виталий Дымарский, это программа «Редколлегия». Мы, как всегда, встречаемся с интересными, на мой взгляд во всяком случае, собеседниками. И сегодня в гостях у программы известный историк, доктор исторических наук Андрей Зубов. Андрей Борисович, добрый день.
А.Зубов
―
Добрый день.
В.Дымарский
―
Андрея Борисовича уже довольно давно, можно представлять не только как историка, но и как политика, поскольку Андрей Борисович заместитель председателя партии Народной Свободы. Может быть, не все знают, это та партия, которую возглавляет Михаил Михайлович Касьянов.Андрей Борисович, вам не мешают эти 2 ипостаси? Как вы их согласовываете между собой? У вас нет искушения свои исторические знания использовать в политике? Ведь мы сейчас говорим очень часто, о том, что история стала инструментом политики.
А.Зубов
―
Понимаете, история действительно становится инструментом политики и становится идеологией. Но для меня, как для историка это не искушение, а просто норма, что я, думая о каких-то политических шагах, которые должна принять наша партия. Я, естественно, имею историческую рефлексию, я вспоминаю прошлое отечественных и других стран, я имею в виду, пользуясь этим опытом веков, что-то планировать на будущее. Поэтому, я бы сказал, что я стал политиком, потому что я историк.У нас видите, как: у нас политики становятся историками. У нас идёт обратный процесс. Становятся такими историками, которыми могут. Потому что, буквально, последние события, последнее время даёт нам повод, чтобы мы поднимали эту тему. В частности, конечно, хотя даже не в частности, это одно, может быть, из самых громких событий последнего времени. Во-первых, оно по определению должно быть громким – это День Победы. 9 мая, действительно, священный день, все слова здесь понятны. 9 мая не только в этом году, но и долгие годы используется, во всяком случае в период путинского правления, эта историческая дата, используется как инструмент политики. И в этом году Владимир Владимирович нас одарил фразой, что Советский Союз был один на пути, на дороге, если я не ошибаюсь, к победе. То есть, сегодняшние отношения с Западом, зачёркивает в истории эти союзнические отношения и всё что происходило во время Второй Мировой Войны. Это правда.
И вы знаете, эти слова, конечно, поразили весь мир. Все, кто хоть в какой-то степени интересуются тем, что говорит Путин и в России, и за границей. Все это обсуждают. Безусловно, приводится тысячи аргументов, начиная от описания реальных исторических событий того времени, заканчивая цитатами Сталина, какими-то советскими почтовыми марками, на которых 3 флага развиваются: английский, американский и советский. Вспоминая слова: «Руку жал солдат английский русской армии солдат и далёкий Сан-Франциско оказался также близко, как Москва и Ленинград». Конечно, люди были шокированы этим абсолютно. Это говорит о том, что неправильный посыл президента Путина, который он ясно показал год назад, в своей большой статье о советском периоде, советской истории. Этот ошибочный посыл, когда он отрицал трагизм и преступления Пакта Молотова-Риббентропа и т. д. \
Это всё вылилось в то, что он сам любит называть фальсификацией истории. Потому что то, что он сказал – это прямая фальсификация истории. 100%. За эти его слова, он попадает под рестрикции этих законов, которые сейчас обсуждаются и некоторые из них уже приняты в думе. Поэтому, когда историк становится политиком – это нормально. Гизо был премьер-министром у Луи Филиппа. Но тогда Тьер тоже занимал высшие посты в Французском государстве того времени. А когда политик становится историком, любителем, по определению. И при этом, политик властный, авторитарный, который может навязывать свою волю, свой образ мыслей – это конечно очень плохо, для науки, для общества и для исторической правды также.
В.Дымарский
―
Потому что вы правы, когда историк становится политиком, там всё понятно. А когда политик становится историком, то получается, что его заключения становятся, как бы, спущенным сверху мнением. Которое должно быть официальной точкой зрения государства на то или иное историческое событие. Вообще, возможна ли одна точка зрения на историю?
А.Зубов
―
Разумеется, невозможна, мы это с вами знаем отлично, и я думаю, все наши слушатели это прекрасно понимают, что любая наука на то и наука, что любая дискуссия, спор, поиск истины, ошибки, исправление ошибок. Она не предполагает единую истину. Тогда бы, это была некая религия, пожалуй. Которую некий пророк, услышав с небес, как Мухаммед, принёс людям. Понимаете, конечно, история – наука. Поэтому, мы ищем документы, которые, кстати говоря, при Путине благополучно опять отправились в закрытое хранение, получили опять гриф «Секретно», очень многие. А мы живём этими документами, мы живём полемикой, спорами иногда жёсткими спорами с коллегами, это нормально. Если он не переходит, конечно, в рукоприкладство.Но когда нам сверху говорят вот такую глупость. Я прямо говорю, что это глупость, то что сказал Путин. «Мы одни победили». Это глупость. Я теперь вижу, как много людей – клакёры Путина, они начинают кричать: «Да, это правильно, мы одни победили, разумеется». Потом начинаются какие-то оправдания этих слов. Это очень вредно. И для науки, и для головы общества. Вообще, 2 вещи меня, ещё сейчас, с этой годовщиной войны, которые я заметил, меня очень огорчают. Первая – это гордость. На каждом столбе написано: «Мы гордимся!». Мы чем-то гордимся. Мы гордимся победой, мы гордимся нашими предками, гордимся нашей страной. Понимаете, гордость – это плохое чувство. Любить – да.
В.Дымарский
―
Гордыня.
А.Зубов
―
Гордыня – плохое чувство. Зайдите в любой христианский храм и увидите, что гордыня – это грех, в нём каяться надо. Это самый страшный грех. Потому что, когда ты на место бога ставишь самого себя и больше никто не нужен. Ни бог, ни царь и ни герой, я вот сам себе такой и вместе с Путиным, я всё смогу. Поэтому, гордыня – плохо.Второе – это слово «Великий», которое должно быть в меру. Раньше у нас как было: Великая Победа, пусть советского, но народа. Теперь, я вот проезжаю Волоколамск и огромный лозунг: «Великая Победа Великого Народа!». То есть уже мы сами себя возвеличили до крайности. Мы такие великие. В чём?
В.Дымарский
―
Встаём с колен.
А.Зубов
―
Да, всё встаём с колен. Но так долго встают с колен только больные третьей формой артрита, понимаете? Поэтому, что-то тут не то с нашими коленями.
В.Дымарский
―
Да, трудно с вами не согласиться. Но вы приводите некие христианские заветы, в качестве аргумента. Говоря о человеке, который открыто заявляет о своей религиозности, о своей вере и о том, что посещает храм. Это какое-то внутреннее противоречие, должен быть какой-то внутренний конфликт с самим собой?
А.Зубов
―
Да, как мы с вами любим говорить: «Когнитивный диссонанс».
В.Дымарский
―
Когнитивный диссонанс, да.
А.Зубов
―
Я думаю, что у него нет. Мне трудно судить веру другого человека. Но его поступки говорят о том, что он не рефлексирующий, серьёзно христианин. То есть, не вера определяет его действия. Вера как-то сама по себе, а политическая деятельность сама по себе. Путин много раз был пойман на откровенной лжи. Понятно, что лгать тоже очень плохо. Потому что, с точки зрения любой религии, вспомним Ветхий Завет, вспомним Библию, там тоже самое: «Не лжесвидетельствуй, не говори лжи». А тут ложь.Ложь говорится тогда, когда правда тебе не удобна, когда реальная правда тебя обличает. Но и многое-многое другое. Желание убить своих противников, своих оппонентов вместо того, чтобы честно с ними спорить, участвовать в политических дебатах, как это принято в цивилизованном мире. Пусть сами люди решат: ты или Навальный, должен быть президентом России. Чего ж бояться? Если ты боишься, значит ты уже не прав, значит ты уже чувствуешь свою слабость, значит ты своего оппонента гноишь в концлагере. Плохо это. Это совсем не по-христиански.
В.Дымарский
―
Андрей Борисович, как вы сказали, по поводу гордыни, по поводу этих надписей: «Великая Победа Великого Народа!». Но я думаю, что совершенно понятно, что Путин, став президентом, я уж не знаю, когда он поставил перед собой эту задачу, но явно она перед ним стоит или он сам перед собой её поставил – восстановить, возродить величие страны. Я не называю её, потому что вряд ли у него стоит: «Восстановить величие Советского Союза», мы уже не в Советском Союзе. Но величие России, в любом её обличии. Она должна вновь быть, как Советский Союз и Соединённые Штаты, они были сверхдержавами. Теперь такое ощущение, что он поставил перед собой задачу довести Россию вновь, до вот этого статуса «великой державы». Может, это не так плохо?
А.Зубов
―
Виталий Наумович, я недаром улыбнулся, слушая ваши слова, потому что вы хорошо сказали: «Довести вновь до статуса Великой Державы». Понимаете, вот он и доводит до статуса несчастной страны, которая всё более бедная, с нищим народом. Соединённые Штаты, валовый продукт которых уже более чем в 10 раз выше, чем валовый национальный продукт России. Был в 10 раз, теперь уже раз в 12-13. Он смотрит на Россию, просто, как на источник опасности. В связи с наличием ядерного оружия и абсолютно отвязанной властью, которая может пытаться фальсифицировать выборы не только у себя, но и в Соединённых Штатах. Может спровоцировать массовые беспорядки или убить людей за границей, или взорвать какие-то склады военные. Если с них может попасть оружие не тем, кому хочется. В этом смысле, Россию боятся. Боятся – не значит, что уважают.Это совершенно разные вещи. Боятся уличного хулигана, но его никто не уважает. К сожалению, Путин превращает Россию и далеко не все у нас это в России понимают. Многие люди, поддаваясь официальной пропаганде, которая льётся с экранов телевизоров, где говорят о вставании с колен, о величии. Но ничего подобного. Ведь величия нет. Есть только одно. Есть страх и желание обособиться от этого опасного существа, ядовитого, подобно какому-нибудь скорпиону или гремучей змее, чтобы она тебя не укусила. И второе – поскольку ты полезен. У тебя есть нефть, газ, полезные ископаемые, то тебя использовать. Между этими двумя моментами: изолироваться и использовать идёт и вся политика. На этих двух моментах играет Путин. Пугать и привлекать выгодой. На этом живёт нынешняя власть, до которого ничего не доходит, остаётся российский обыватель, в широком смысле этого слова. Который от всех этих игр не имеет ничего, кроме лжи из телевизора. Ни богатства, ни уважения, ничего.
В.Дымарский
―
Но почему эта, как вы говорите, ложь из телевизора, та самая пропаганда, почему она эффективна?
А.Зубов
―
Во-первых, она не так эффективна. Она эффективна в отношении того поколения, к которому, к сожалению, мы с вами, Виталий Наумович, принадлежим. Поколению, которое выросло без интернета. Но мы с вами перешли на интернет, а очень многие не перешли или почти не перешли. Они привыкли к телевизору и привыкли ему верить. На это была рассчитана вся советская пропаганда.
В.Дымарский
―
Извините, Андрей Борисович, я вас перебиваю, но если уж мы заговорили о нашем поколении, то советскую пропаганду мы тоже с вами помним, в неё мало кто верил. Мы же все слушали, а потом на кухне обсуждали всё другое.
А.Зубов
―
Виталий Наумович, вот те, кто слушали и обсуждали на кухне совсем другое, они и путинской пропаганде большей частью не верят. Те, кто дожили до этих лет, они большей частью не верят, смеются. Многие, как вы знаете махнут на это рукой. Когда открылась граница, как ворота в Кремле, они уехали за границу и живут там, очень многие из них скучают по России. Убеждают себя, что не скучают, но на самом деле скучают. Я знаю, и в Америке скучают и в Израиле скучают. Но возвращаться не хотят, потому что они видят, что здесь, к сожалению, всё вернулось к старому. А вот те, кто слушали телевизор, они и сейчас, если будете говорить с любым человеком, с простым, нашего поколения, про молодёжь мы сейчас скажем, то он скажет: «Да конечно, я Путину не верю, конечно он такой-сякой, но...» и вот дальше идёт всё, что пропаганда смогла навязать. Это и нужно.Понимаете, такая 100% вера, которой требовали в эпоху Сталина и Хрущёва, сейчас её добиться невозможно, её сейчас нет и практически таких людей нет, только лицемеры. А вот такие, которые через «но» принимают большую часть путинского и отрицает большую часть антипутинского, таких, к сожалению, довольно много.
Но молодёжь другая. Понимаете, когда мы видим, что сейчас в эпоху, когда гонят, бьют, сажают, даже пытают участников протестных акций. Сотни тысяч людей на эти протестные акции выходят. В основном молодые. Я видел эту акцию 21 марта, когда на улице была одна интеллигентная молодёжь. Шли молодые люди и девушки, которые между кричалками «Путин – вор!», обсуждали, я просто слышал, тонкости и отличия каталонского языка и испанского языка.
В.Дымарский
―
То есть вы считаете, что молодёжь другая, что на неё эта пропаганда не действует?
А.Зубов
―
На Молодёжь это действует меньше. Действует, конечно. На кого-то совсем не действует. Те люди, которые живут в интернете, имеют международные связи, контакты с друзьями, ездят за границу, она не действует вообще. Это именно интеллигентная молодёжь. А ребята попроще – да, на них что-то действует, что-то им льстит. Скажем, беседовал я с одним человеком в Полохове, с очень интересным, умным, приятным, молодым, лет 30. И во всём мы согласны, и он говорит: «Слушайте, а вы действительно не верите, что англо-американцы нас ненавидят?». Нет, конечно, не верю, объясняю почему. Он даже не стал спорить. Видимо, мой авторитет не позволял ему выдвигать контраргументы, но ясно было, что он до встречи со мной этому верил. А это, конечно, успех человека из телевизора.
В.Дымарский
―
Я уже несколько раз этот случай приводил в своих эфирах. Но он мне запомнился. Вроде, с одной стороны ничего особенного, но он типичный. Это водитель такси в Петербурге, который мне начал говорить о том, как он не любит эту власть, всё что можно он про них сказал, молодой парень. И в конце заключил следующее: «Сталина на них нет». Понимаете, да? То есть, нет Сталина на Сталина. Это не пропаганда? Вы как историк мне скажите, почему такое количество наших людей восприняли те же 90-ые годы, ту же демократию, которая худо-бедно появилась в России, как унижение? Получилось, что Россия унижена демократией. А вот когда стоит сильная рука, когда Сталин, Сталин 2.0, как у нас говорят или ещё что-нибудь. Вот это вот Россия.
А.Зубов
―
Понимаете, до конца я конечно не смогу ответить на ваш вопрос. Но я могу сказать моё мнение. Мне кажется, что в 90-ые годы была совершена большая ошибка.
В.Дымарский
―
И не одна, наверное.
А.Зубов
―
Не одна. Но была одна принципиальная. Дело в том, что все страны восточной Европы, где сейчас никто не грустит, но кроме совсем небольшой группы людей, по коммунистическому времени. Все они вернули собственность людям. Произошла институция прав собственности. Простые люди – рабочие, крестьяне, школьные учителя, они что-то получили. Они получили от этой демократии и от этой антикоммунистической революции, если угодно, вполне осязаемый материальный плод. И они да, сначала были шокированы, не знали куда этот плод деть, не умели им распорядиться. Но за 10 лет всему научились. И сейчас, та же Чехия, та же Эстония – хорошо работающие демократические государства. Где эти ценности разделяет, я думаю, 95% населения. Не потому что они из другого теста сделаны. Эстонцы точно также жили в Российской Империи. С эпохи Северной войны.
В.Дымарский
―
Да, и финны были в Российской Империи.
А.Зубов
―
Эстонцы были и крепостными и всё было. Но в итоге, правильно проведённая декоммунизация сделала две вещи. Во-первых, она налог объединила с властью. С этой собственностью, то есть, они увидели, что да, нам дали возможность получить некую материальную собственность. Для какой-то части было важно, что это собственность отцов, для какой-то просто важно, что это деньги, которые они могут использовать. Поэтому, эта власть хороша. Если власть уйдёт и вернётся коммунистическая, она опять у нас отберёт нашу собственность. Если бы у нас так поступили Чубайс и Гайдар в 1993-1994 году, то безусловно Сталин 2.0 не был. Это, во-первых.
В.Дымарский
―
Андрей, Борисович, если можно, мы запомнили первое, а второе через несколько минут после перерыва на новостиНОВОСТИ
В.Дымарский
―
Ещё раз добрый день, мы продолжаем программу “Редколлегия”, Виталий Дымарский меня зовут, и напоминаю, что сегодня мой собеседник - замечательный историк, доктор исторических наук и заместитель председателя партии Народной Свободы, Андрей Зубов. Андрей Борисович, мы остановились, по-моему, на ошибках, первое, что не было реституции, поэтому, как бы, те ценности, свободы частной собственности и т. д., которые возобладали, там у наших европейских соседей, так и не укоренились в России, а что такое “пункт два”?
А.Зубов
―
Пункт два связан с пунктом один, потому что в России, да и не только в России, а на всём постсоветском пространстве, кроме Балтийских стран, власть эта ничего никому не дала, и соответственно, от этого рефлексия того, что “было раньше лучше”, потому что раньше все имели что-то гарантированное, это обрастает мифами, это обрастает воспоминаниями молодости и отсюда, в конечном итоге….
В.Дымарский
―
Да, извините, Сталин каждый год цены снижал, как нам говорят.
А.Зубов
―
Да, при Брежневе там была и возможность….
В.Дымарский
―
Стабильность.
А.Зубов
―
За границу, там, в Болгарию, как всё было хорошо. И это возникло от первого. Поскольку эта власть никому ничего не дала материального, осязаемого, а люди ведь живут материальным и осязаемым. Это там интеллектуалы живут интеллектуальной свободой, и они ценят эту свободу и дорого за неё дают, а большинству людей нужны осязаемые вещи. Вот осязаемых вещей не было и вспоминают старое, когда что-то было, когда была медицина, плохая, но была. Объясняют, что она была для того, чтобы, ну просто, рабы не болели слишком много и выполняли, там в армии служили и на заводах работали. Это долг, понимаете. Поэтому, второе вытекает из первого: ностальгия по советскому прошлому проистекает из-за того, что настоящее не стало его реальной альтернативой.И сейчас уже, когда прошло не 10, а 30 лет после конца Советского Союза, совершенно ясно, что тот режим, который после некоторых колебаний, возник на территории Российской Федерации, по сути говоря, в тех или иных вариантах на большей части территорий Советского Союза – это не антикоммунистический, демократический режим, а это типичный послесоветский режим. Это некий такой авторитарный послесоветский режим олигархического типа, более похожий не на коммунизм, а на фашизм итальянский. И т. д. Это, что-то совсем несимпатичное, это возникло и в Казахстане, это возникло в Азербайджане, это возникло в Армении, революция армянская пыталась это изменить, в какой-то степени, это возникло в Украине, как ни странно, где, в общем при всех внешних формах демократии, там реальная олигархия существует, к сожалению, и на все эти проблемы собственности никто не посягнул. Понятно, Белоруссия и т. д.
Так что, совершенно естественно, наш народ реагирует на то, что не были проведены настоящие, системные реформы по декоммунизации. Не было бы их, предположим, в Польше, ну предположим, и Польша бы была бы такой непонятной полусовесткой полунационалистической страной, но там, слава богу, пошли до конца.
В.Дымарский
―
Андрей Борисович, у меня теперь к вам вопрос как с заместителю председателя партии. Как с историком, мы уже поговорили, хотя с вами, как с историком можно говорить долго и интересно, но вы ещё занимаетесь политикой. Вы видите вообще, какие-то шансы у оппозиции, она разношёрстная, это понятно, да, она не может объединиться, я не знаю, у разъединённой или объединённой оппозиции, где вы видите шанс для неё занять хоть какие-то позиции политические? В обществе она присутствует, а в политике практически нет.
А.Зубов
―
И это есть цель нынешнего режима. На самом деле, знаете, Владимир Владимирович, когда ещё работал в Германии, он научился вот этой многопартийности при реальной однопартийности, потому что ГДР, как известно, формально была многопартийной страной. Там было несколько партий. Ни одна — вот эта партия правящая, но они все были на коротком поводке.
В.Дымарский
―
Карманные, как у нас говорят.
А.Зубов
―
Карманные, да. И в Польше так же было в народной, да. Помню, была и народная партия, крестьянская партия...
В.Дымарский
―
Ну это во всех соцстранах было.
А.Зубов
―
Да, практических во всех, даже в Болгарии было.
В.Дымарский
―
Даже в Болгарии.
А.Зубов
―
Вот, в Югославии, по-моему, не было, даже оппозиционных партий, ну Тито такие вещи не...
В.Дымарский
―
По-моему, даже в Монголии было, вы знаете, если я не ошибаюсь.
А.Зубов
―
В Монголии, я не помню.
В.Дымарский
―
Хорошо, не важно.
А.Зубов
―
И как по мне, вот именно эта модель, понятно, в кавычках “народной демократии”, то есть жизни стран ГДР, Польши, Венгрии в социалистическом лагере, и вот именно её воспроизводят. Поэтому, для оппозиции, собственно, есть два пути: один путь - это идти на сотрудничество с Кремлём, пытаясь, по возможности, сохранить длинный поводок. Есть партии, которые выбрали этот путь. Не хочу называть по имени, я думаю, все их знают. И тогда ты можешь что-то получить, а можешь и не получить. Зависит всё от того, насколько сильна сама власть.
В.Дымарский
―
Извините, извините, Андрей Борисович, получается, ну ведь, цель всё-таки политической партии не для себя что-то получить, а что-то изменить, а вот ведь тогда вы сможете что-то получить. Ну хорошо, я получил, но я хочу, как политик, я хочу что-то изменить в режиме.
А.Зубов
―
Я думаю, что большинство вот этих так называемых “оппозиционных деятелей”, они давно уже не мечтают что-либо изменить, а мечтают только получить. Но есть те, кто хотят изменить, и они мечтают о том, что так они пролезут тихой сапой в политику авторитарного государства и потом что-то изменят, это, конечно, наивность. Даже если вдруг пролезут, хотя, скорее всего, не пролезут, ничего не изменят. Как вы помните, было у нас несколько депутатов в думе, Пономарёв тот же, которые пытались что-то говорить против, их тут всех выгнали вон и всё. И этих тоже.
В.Дымарский
―
Младший Гудков был.
А.Зубов
―
Младший Гудков, да, и старший Гудков, их всех выгнали. Их всех выгнали просто, под разными предлогами их всех выгнали, а откровенных бандитов-негодяев, естественно, никто пальцем не трогает, и они остаются. Вот, поэтому даже если вдруг пролезешь, долго ты там не просидишь, вот. Это надо ясно понимать. Никого тут обмануть нельзя. Второй путь для оппозиции сейчас – это бороться. Вот мы видим, что Навальный борется. Он борется, жертвуя собой. Вот только что опубликовано новое его расследование. Вот он реально борется, он и его движение, которое объявили экстремистским. Это, конечно, удивительный парадокс, что борьба с коррупцией объявлена экстремизмом. Это очень обличает режим само по себе. Вот это один путь.И как бы частью, вариантом этого пути, может быть, более мягким, является позиция нашей партии. Мы тоже боремся с этим режимом, и мы главное усилие, почему, я, собственно, в этой партии, мы сосредотачиваем на формировании интеллектуальной альтернативы, то есть каким путём должна Россия идти после того как у нас бросят этот режим, после того, как этот режим падёт по той или иной причине. Мы не в состоянии его свергнуть, и мы не стараемся его свергнуть какими-то незаконными методами. Но мы готовим ту базу, с которой можно дальше развивать Россию. И сами стараемся не согнуться под вот этим давлением, под прессингом власти, хотя нас выгоняют с работы и мешают преподаванию в университете и так далее и так далее. Вытесняют из страны, разумеется, но мы не уезжаем из страны, не поддаёмся на всё это, работаем и говорим свободно.
Я взял для себя вот такой принцип, что в несвободной стране я остаюсь свободным человеком, я действую как свободный человек до тех пор, пока мне позволят так действовать. Некоторых, понятно, арестуют и отправят куда-то, где лишат свободы. Ну там уже будет несколько иначе. Мы все к этому так или иначе готовы, понимаете. Потому что мы понимаем, что нынешнее состояние режима переходное. Он настолько загнал себя в угол, что он может или стать абсолютно изолированной тиранией наподобие Северокорейской или начать отступать из этого угла, принимая правила политической жизни мирового сообщества. Третьего не дано. Вот в этом состоянии, межеумочном, долго путинский режим существовать не может. У меня есть надежда, что всё-таки он начнёт выходить из угла, с Путиным или без Путина, я не знаю, но начнёт, потому что такую большую страну просто запихнуть, понимаете, в коробку с дырочкой, только чтобы не задохнуться, невозможно.
В.Дымарский
―
Спасибо большое, Андрей Борисович за этот разговор. Я надеюсь, что он не последний, мы с вами много раз были в эфире и я думаю, что много раз, надеюсь, нам ещё будет позволено поговорить на разные актуальные темы. Это была программа “Редколлегия”, у микрофона был Виталий Дымарский, напомню, моим гостем был доктор исторических наук, заместитель председателя партии Народной Свободы Андрей Зубов. До встречи и всего доброго.