Холокост в Ленобласти. Как он выглядел на самом деле - Александр Френкель - Интервью - 2021-01-27
М. Нуждин
―
Всем добрый день, здравствуйте! Я – Марк Нуждин. Сегодня мы будем говорить о Холокосте, о Холокосте в Ленинградской области. Внезапно оказалось, что более чем актуальная тема, в силу чего – расскажу через полминуты. С нами на связи онлайн председатель Еврейского общинного центра Александр Френкель.Сегодня мы будем говорить о том как сохраняется память о Холокосте в Ленинградской области. У среднего россиянина Холокост ассоциируется с событиями, которые где-то, не совсем у нас, хотя в Ленинграде и в Ленинградской области Блокада – это главное событие, свидетельствующее о геноциде, который нацисты устроили во время Второй мировой войны. Но здесь у нас было место и уничтожению людей по национальному признаку. Буквально на днях произошло событие из ряда вон выходящее. Городской комитет по образованию правительства Ленинградской области организовал вебинар под названием «Урок памяти жертв Холокоста и воины Красной армии, освободителей Аушвица». В вебинаре должны приняли участие завучи и директора школ Ленинградской области. На этом семинаре докладчик, некто Владимир Матвеев, профессор, доктор различных наук, стал объяснять, что оказывается Холокоста на было, что число жертв евреев, уничтоженных нацистами, якобы сильно преувеличено и стал приводить какие-то доказательства. Работники образования пришли в ужас и сообщили об этом сми, в том числе и нам об этом рассказали. Правительство Ленобласти в официальном телеграм-канале уже сказало, что это частное мнение профессора и, что никто не осуществляет цензуру того, что организовывает Ленинградский институт развития образования. Получается, что нам сейчас задним числом придется объяснять, что такое Холокост, и напоминать о том, что есть люди, которые много усилий кладут на то, чтобы сохранять о нем память.
После этой долгой, но необходимой прелюдии, Александр, мне хотелось бы, чтобы вы объяснили, действительно ли Холокост это явление настолько далекое, что о нем можно вещать такие странные и нелепые фантазии.
А. Френкель
―
С одной стороны, вы правы, эта история из ряда вон выходящая. Но с другой, мы столкнулись со случаем, когда в силу каких-то причин трибуну получил характерный антисемит представитель того, что называют отрицание Холокоста. Его псевдоисторические фантазии совершенно не оригинальны. Он излагает теории отрицателей Холокоста таких как американец Ирвинг и многие другие. Все эти сказки давно опровергнуты. Мне меньше всего хотелось бы полемизировать с господином Матвеевым, но оправдание администрации Ленинградской области выглядят несерьёзно. Как минимум – это непрофессионализм Ленинградского института развития образования. Мне не верится, что они не знали, кого они приглашают. Если прочитать его биографические сведения, то это человек известный, много лет преподающий.Не думаю, что сотрудники организации по развитию образования пригласили его сознательно и разделяют его идеи, он они проявили непрофессионализм и равнодушие. Им надо было отчитаться о том, что они что-то провели в связи с Международным днем памяти жертв Холокоста, а что именно будет в рамках этого проведено – им было глубоко безразлично и это подтверждает то, о чем вы рассказали. Среди многих и петербуржцев, и москвичей, и других россиян существует стереотип, что Холокост – это что-то, что было давно и где-то далеко, не здесь и не с нами, и к нам не имеет никакого отношения. А Холокост был и здесь, на территории России, это одна из стран Холокоста, и Ленинградская область, ее значительная часть – была зоной Холокоста. Большая часть Ленинградской области находилась под германской оккупацией…
М. Нуждин
―
И достаточно долго!
А. Френкель
―
Совершенно верно. И как на всех оккупированных территориях, проходило планомерное уничтожение еврейского населения. Еврейское население Ленинградской области было относительно невелико, большая часть жила в Ленинграде, который не был оккупирован. Евреи Ленинграда страдали от всех ужасов Блокады наравне со всем населением города, но всё равно, они имели шанс уцелеть. А у тех, кто оказался на оккупированной территории, такого шанса не было. У нас нет точных данных сколько этих евреев было, но мы знаем, что до войны жило около 11 тысяч евреев. По некоторым оценкам, по сравнению с другими территориями примерно 2/3 довоенного еврейского населения либо эвакуировались, мужчины – ушли в армию, и осталась примерно треть. Можно говорить о том, что около трех тысяч евреев на этой территории погибло.Известна карта, обнаруженная советскими войсками после войны среди документов Айнзацгрупп СС, на которой обозначено, что на территории Ленинградской области было уничтожено 3600 евреев. Довоенная Ленинградская область было больше современной, в нее входили и часты нынешних Псковской и Новгородской областей, но как говорят бухгалтера – цифры бьются. Где-то около трех тысяч евреев на этой территории погибли.
М. Нуждин
―
Айнзацгруппы уничтожили всех, кого выявили?
А. Френкель
―
По крайней мере нам неизвестно, что кто-то из этой территории спасся, такой информации у нас нет, но уничтожение здесь велось отчасти Айнзацгруппой А, но большая часть евреев была уничтожена так называемой полевой жандармерией (подразделение Вермахта), евреев убивали и местные немецкие комендатуры, и местные коллаборационисты. Существуют отчеты Айнзацгруппы СС и в них числится, что собственно группой А было уничтожено немногим более 700 евреев, и видно что это только малая часть убитых. Айнзацгруппа А ушла отсюда довольно быстро, они просчитали, что здесь евреев мало и переместились в другие территории, оказывая методическую помощь тем, кто непосредственно здесь осуществлял уничтожение евреев.Место, где было уничтожено наибольшее число евреев – это город Пушкин. Это совсем близко от Петербурга, километров 30 всего.
М. Нуждин
―
А почему так случилось? Это был просто крупный населенный пункт, где евреев было больше?
А. Френкель
―
Да, это был населенный пункт, где до оккупкции было больше всего евреев. У нас нет точных цифр, здесь было расстреляно около 200 или 300 евреев. Конечно, это цифра совершенно несопоставима с числом жертв Холокоста в других местах, например с Киевским Бабьим Яром, где за два дня было расстреляно более 30 тысяч евреев. В Ленинградской области не было такого еврейского населения и в Ленинградской области евреи оказались меньшинством среди жертв гражданского населения, оказавшихся под оккупацией, а в других регионах они составляли большинство погибшего гражданского населения. Существует цифра, что на территории Ленинградской области в период оккупации погибло порядка тридцати тысяч мирных жителей, были и расстрелы партизан, и пособников партизан, и расстрелы заложников, и здесь просто умирали от голода, особенно в первую зиму 41-42 года. Положение гражданского населения под оккупацией здесь было немногим лучше, чем положение ленинградцев в блокадном городе. Евреи были меньшинством жертв оккупационного режима, но это часть нашей истории.
М. Нуждин
―
Евреи в числе жертв были в меньшинстве, и это было обусловлено ни неэффективностью работы оккупационного режима и ни его большим гумманизмом по сравнению с другими территориями, а структурой населения? То есть фактором, который никак не зависел от оккупантов?
А. Френкель
―
Совершенно верно. Складывается впечатление, что здесь оккупанты работали даже более тщательно, потому что мы не сталкивались ни с одним случаем, чтобы еврею удалось бы спастись на оккупированной территории, а в других местах такое случалось, есть воспоминания этих людей, а в Ленинградской области таких воспоминаний нет.
М. Нуждин
―
Ужасно! Теперь понятно, почему именно в Пушкине появился памятник жертвам Холокоста. Расскажите, пожалуйста, об этом важнейшем памятном знаке, напоминающем о судьбе евреев в годы Великой отечественной на территории Ленинградской области.
А. Френкель
―
Я уже попытался опровергнуть стереотип, что всё это было где-то не здесь, но в сознании существует еще один стереотип, чтов Советском Союзе запрещалось ставить памятники жертвам Холокоста и что их не было. Это миф, что памяти о Холокосте не существовало. Не было никакого запрета на памятники погибшим евреям, и их в Советском Союзе было установлено очень много, сотни, и даже памятников, на которых так и было написано, что это памятники евреям с еврейскими символами. И в России эти памятники стоят до сих пор. Их естественно больше в западной части, в Псковской области, на юге Смоленской области и так далее. Память была, и памятники ставили погибшим родным и близким там, где это было.Я родился в Ленинграде. От меня это всё было далеко. В моей семье никто не погиб во время Холокоста, но когда в 80-е годы среди ленинградских евреев, которые интересовались своей историй и культурой возникло осознание, что Холокост был и относительно недалеко от нас, возникло и осознание того, что эта память хранится во многих семьях. Люди ездили на места, где были расстреляны их родные и проводили там траурные церемонии. Там где есть памятники, они их поддерживают в хорошем состоянии. Тогда один из моих коллег впервые записал интервью с одной ленинградской еврейкой, которая рассказала, что ее родные были расстреляны в Пушкине. И мы поняли, что здесь в Царском Селе, куда нас с детства в знаменитые парки и дворцы, что здесь происходил и Холокост. И тогда у нас появилось чувство вины, что это никак не отмечено, а память тех, кто здесь погиб никак не увековечена.
М. Нуждин
―
Правильнее наверное было бы говорить о чувстве ответственности!
А. Френкель
―
И чувство ответственности. И осознание того, что у ленинградских евреев, а в городе большое еврейское население и есть еврейская община, но у них нет такого святого места, куда они могли бы пойти и почтить память своих соплеменников. В конце 80-х годов началась Перестройка и изменилась общественно-политическая ситуация и возникло ощущение, что можно что-то сделать и в этом отношении и действительно, это удалось сделать. Мы собрали свидетельства, еще были живы люди, не евреи, которые пережили оккупацию, которые могли поделиться своими воспоминаниями. Нашлись и архивные документы, сейчас их уже много опубликовано. Небольшая группа энтузиастов, обладая этой информацией, стала пытаться установить памятник.
М. Нуждин
―
У памятников бывает и не очень завидная судьба, когда вроде бы все за то, чтобы он появился, собирают деньги, сооружают, сдергивают покрывало, а потом все забывают о том, что он есть. И этот монумент, не успев состариться, зарастает бурьяном и стоит никому не нужный. А какова судьба памятника Жертвам Холокоста в Пушкине? Это востребованное место памяти?
А. Френкель
―
И да, и нет. В этом году мы будем отмечать 30-летие установки памятника. Все эти годы мы прилагаем определённые усилия, чтобы люди приходили к памятнику, чтобы они о нем знали. Это – работа, потому что память – это труд. Память не существует сама по себе. Она требует усилий. Уже на открытии памятника мы объявили, что назначаем дату, когда будем здесь собираться. Эта дата условная – первое воскресенье октября. Расстрелы действительно происходили в начале октября. Мы знаем, что 4 октября по городу были расклеены объявления оккупационной администрации всем евреям собраться в определенном месте и некоторое время спустя, все кто туда пришли, были расстреляны. Это условная дата первого расстрела пушкинских евреев.Мы туда приходим каждый год и проводим траурную церемонию. И за тридцать лет и в Пушкине, и в Петербурге об этом памятнике стали знать, хотя и сейчас часто сталкиваешься с тем, кто-то приехавший сюда из другого города или из-за границы, когда его спрашивают был ли он у Формулы скорби, то он говорит, что экскурсовод об этом ни сказал. Могу предположить, что и экскурсовод об этом может и сам не знать. Но в какие-то путеводители по Пушкину этот памятник попал.
Но часто мы сталкиваемся и с тем, что и петербуржцы, и петербуржские евреи, и ученики петербургских еврейских школ никогда не были у памятника Формула скорби. Да, памятник так и называется – Формула скорби. Это работа выдающегося скульптора Вадима Сидура. В 91-м году мы приобрели права не использование этой его работы у наследников Сидура, который к тому времени уже умер. Недавно я прочитал в одном петербургском журнале, посвященном Холокосту в Петербурге, что Вадим Сидур в 91-м году устаровил в Пушкине памятник. Авторы даже не удосужились воспользоваться Гуглом.
М. Нуждин
―
Досадно.
А. Френкель
―
Вот еще пример, как у нас сохраняется и поддерживается памятник о Холокосте. Формула скорби – это выдающийся памятник Вадима Сидура, и мы с самого начала понимали, в Пушкине, значимом культурном центре для всех россиян и для всех причастных к русской культуре, не может быть поставлено что-то рядовое и примитивное.
М. Нуждин
―
А напомните еще раз адрес!
А. Френкель
―
Адрес памятника Формула скорби – это сквер на углу улиц Дворцовая и Московская в Пушкине. Ориентир – Александровский дворец. Это совсем рядом.
М. Нуждин
―
Побывайте там и посмотрите! Творчество Сидура производит впечатление. А также напомните себе о важной странице истории нашей страны.Наше время подошло к концу, и правильно и символично, что мы затрагиваем эту тему в дни, когда мы отмечаем годовщину полного снятия Блокады Ленинграда. Это важно. Это один из элементов того, если возвратиться к тому, с чего мы начали, сказал консул государства Израиль в Петербурге Ольга Слов, она сказала, что по мере того, как уходят очевидцы событий тех лет и Холокоста в частности, сохранение памяти становится нашей ответственностью. Если мы начнем забывать, то этим самым мы откроем дорогу к возможности повторения того, о чем нам может быть и не хотелось бы помнить. Но помнить надо, чтобы такого больше никогда в нашей жизни не случилось.
Александр, большое спасибо! И давайте, будем помнить!
А. Френкель
―
Спасибо, что вы меня пригласили, что мы поговорили об этом.