Петербург. Воскресенье. Начало рок-движения в Петербурге - Геннадий Зайцев - Интервью - 2019-02-25
25.02.2019
Петербург. Воскресенье. Начало рок-движения в Петербурге - Геннадий Зайцев - Интервью - 2019-02-25
Скачать
Т. Троянская
―
Добрый день. В студии Татьяна Троянская, и я приветствую нашего гостя. Напротив меня – Геннадий Зайцев, первый директор группы «ДДТ». Человек, который стоял у истоков отечественного рок-движения. Геннадий Борисович, добрый день.
Г. Зайцев
―
Добрый день.
Т. Троянская
―
Всё правильно я вас представила, как..?
Г. Зайцев
―
Да, Геннадий Борисович, можно Геннадий.
Т. Троянская
―
Хорошо.
Г. Зайцев
―
Присоединяюсь к приветствию публики собравшейся.
Т. Троянская
―
Действительно, вы – легенда. Кого я ни спрашивала, все говорят: «Зайцев – это легенда». И не так давно вышла книга «Тяжёлые Одуванчики, или хроника прошедших событий». И это как раз ваше творение. Я так понимаю, это только начало славного пути. История, или предыстория, наверное, правильнее сказать, отечественного рок-движения.
Г. Зайцев
―
Да, там будет состоять вся эпопея, скорее всего, из четырёх частей. Довольно объёмных, порядка 300 страниц. В жёстком переплёте. Масса фотографий, порядка 400 документов, которые ранее не были опубликованы ни в интернете, ни на бумаге, ни каким-либо ещё образом. Достаточно должно быть интересно. По крайней мере, я считаю, что весь этот период необходимо осветить. Поскольку, как я слышу со стороны, все пытались это сделать тем или иным способом, больше или меньше. Но в конечном итоге то, что пришлось сделать мне – этого нигде нет. Нету ни у кого. Со слов, так сказать, очевидцев текстов, фотографий и так далее.Период этот, он начинается гораздо раньше. Он начинается с середины 60х годов, то есть с начала становления отечественной бит-музыки сначала, потом поп-музыки, потом она уже стала рок-музыкой. С тех групп ленинградских, которые начинали петь на русском языке, а также затем уделяли… То есть, ставили акцент на социальной тематике. Политики мы никогда не касались, но социальная тематика была, как говорит Майк Науменко, в полный рост.
Т. Троянская
―
Социальная тематика с политикой очень близко ходят.
Г. Зайцев
―
Вытекают, да. Одно вытекает из другого, но чисто политикой никогда. «Рейган дурак» мы не кричали. И история… Вот вы спросили о рок-клубе, но дело в том, что рок-клуб, он начал быть под этим названием в конце 1972 года. До этого он назывался Клуб Любителей Музыки при Межсоюзном доме самодеятельного творчества.
Т. Троянская
―
А где он находился? Там, на Рубинштейна, 13, где был потом рок-клуб, или нет? Именно там?
Г. Зайцев
―
Да-да-да.
Т. Троянская
―
Именно там?
Г. Зайцев
―
Да, это всё то же самое, только разные названия. Так вот, Клуб Любителей Музыки – это название, принадлежащее подпольному поп-клубу братьев Зайцевых. То есть мне, родному, и брату моему старшему, Владимиру. Который был создан по инициативе Владимира в 1974 году на улице Курляндской. Куда в дальнейшем стали входить не только любители поп-музыки, зарубежной и отечественной, но непосредственно и музыканты. Потому что нашей задачей было, уже в 1974 году, продвигать отечественный рок, то есть те группы, которые поют на русском языке и исключительно на социальную тематику.
Власть навострила ушки мгновенно, поскольку, как раньше говорили, был такой термин – «все мы под колпаком». И первый отдел КГБ существовал даже в детских яслях, как известно.
Т. Троянская
―
То есть изначально клуб рождался, чтобы объединить какую-то группу людей? Какая сверхзадача была?
Г. Зайцев
―
Сверхзадача? Да, конечно, объединить группу людей. Создать некий боевой кулак, благодаря которому мы могли бы продвигать свои личные идеи – свои личные интересы, интересы братьев Зайцевых – через различные средства искусства. Живопись, музыку, поэзию. Чем мы и занимались. Мы искали тех, кто целиком и полностью соответствует нашим убеждениям, и значит, они высказывают наши же мысли своим языком. И туда вот да, входили и «Мифы», и «Россияне», и группа «Ну, погоди!», и Юра Морозов, в дальнейшем – группа «Капитальный ремонт», группа «Гольфстрим». Собственно говоря, все те, кто работал тогда в городе в семидесятые годы, и кто представлял интерес для нас.
Т. Троянская
―
Вы когда создавали это объединение, скажем так, вы думали о том, что, например, власти будут интересоваться тем, чем вы занимаетесь? Или вы в принципе, вполне себе… Просто сейчас очень сложно представить, насколько это было легально, и насколько навострила ушки власть, узнав о том, что вот, молодые люди собираются.
Г. Зайцев
―
Власть навострила ушки мгновенно, поскольку, как раньше говорили, был такой термин – «все мы под колпаком». И первый отдел КГБ существовал даже в детских яслях, как известно. Поэтому, конечно, естественно, телефоны через какое-то время встали на прослушку. Как определять прослушку, мы знали.
Если вы чувствуете эффект эха, внезапно появившийся – значит, вас прослушивают. Второе. Когда вы кладёте трубку, будет «дзынь». «Дзынь» на корабле – это отсоединение канала, который подключён к вашему разговору.
Т. Троянская
―
А как определяли тогда прослушку?
Г. Зайцев
―
Во-первых, у меня одна из специальностей – это специалист по подводным лодкам и малым ракетным катерам. И один из офицеров, Каракаев, когда вёл у нас лекции, он сказал: «Ребята, есть такой капитанский канал. Капитан обязан прослушивать все разговоры. Это оправдано, потому что психологические моменты существуют, могут быть срывы какие-то и так далее, и тому подобное. Но как, - говорит, - мы с ребятами всегда отличаем? Если вы чувствуете эффект эха, внезапно появившийся – значит, вас прослушивают. Второе. Когда вы кладёте трубку, будет «дзынь». «Дзынь» на корабле – это отсоединение канала, который подключён к вашему разговору. Та же самая система, она во всей телефонии существовала. То есть, эффект эха плюс вот это «дзынь», когда трубочку кладёшь. Эти «дзыни» у меня исчезли только через полгода, как перестройка началась. А так меня прослушивали постоянно.
Т. Троянская
―
Ничего себе. Но сейчас, наверное, уже другие совсем методы. Сейчас так просто не определить эхо и «дзынь».
Г. Зайцев
―
Если это обычный телефон, домашний стационарный по кабелю…
Т. Троянская
―
…То всё работает по-прежнему, да?
Г. Зайцев
―
Всё по-прежнему, да.
Т. Троянская
―
Ничего себе лайфхаки вы даёте нам какие. Хорошо. Вы это всё понимали, что вас прослушивают, естественно. И, соответственно, как-то «фильтровали базар», получается, так?
Г. Зайцев
―
Конечно, фильтровали. И надо сказать, что КГБ-шники настолько тупые были зачастую. Они посылали, к примеру, каких-либо людей, так сказать, «на пробив». То есть раздаётся звонок, и голос говорит: «Ну привет! А когда у тебя взять-то можно?» А по тем временам «взять можно» - это, значит, либо травку, либо джинсы, что-то от фарцы. То есть «пробив» такой. Не представившись, ничего. Либо начинали говорить терминологией, которая присуща не системе, не андеграунду, а конкретно зоне. То есть, по фене ботать. Ну понятно, что это просто «на пробив» идёт.
Т. Троянская
―
То есть, на понт берут, как бы?
Г. Зайцев
―
Да-да-да! Сразу «Во сколько завтра, напомни?»
Т. Троянская
―
И кто попадался, тот…
Г. Зайцев
―
Кто попадался, тот всё. Тот попадался.
Т. Троянская
―
Много у вас увели людей из вашего объединения? Или, в принципе, все были чрезвычайно осторожны?
Г. Зайцев
―
Были случаи. Два случая было, да. Один случай касался молодого человека, второй – девушки, которые пришли и сказали, каждый в своё время: «Гена, всё, меня КГБ крепко взяло. Я дал согласие, что буду им помогать. Поэтому я к тебе больше не смогу ходить для того, чтобы тебя не подставлять».
Т. Троянская
―
То есть честно признавались?
Г. Зайцев
―
Да. И эти фамилии, они ни в книгах, нигде не фигурируют. Потому что незачем. Существуют такие события, такие тайны, такие происшествия, такие случаи, которые никогда не должны выходить из человека для всеобщего обзора. Мы это всегда храним в себе. Это порядочность.
Т. Троянская
―
Тем не менее, вы сказали, что очень много документов, которые вообще ранее не публиковались. И я правильно понимаю, что эти сведения как-то проливают свет на всё это время? Может быть, дают нам понять что-то большее?
Г. Зайцев
―
Я надеюсь, что да. Поскольку, к примеру, есть оригинал машинописный нашего устава 1974 года…
Т. Троянская
―
А что было в уставе?
Г. Зайцев
―
…с названием «Клуб Любителей Музыки», что подтверждает, так сказать, его легализацию на Рубинштейна. Тем паче, что устав рок-клуба на Рубинштейна на 75 процентов есть копирка нашего устава 1974 года…
Его мама вводит и говорит: «Ребята, подойдите сюда! Вот, познакомьтесь. Это, вот… Ну, представься». Мальчик представляется: «Меня зовут Вовочка Путин».
Т. Троянская
―
Так…
Г. Зайцев
―
…Что при документальном сличении является доказательным фактором.
Т. Троянская
―
То есть практически рок-клуб перенёс… Взял ваш устав…
Г. Зайцев
―
Не он взял, я же и был рок-клуб.
Т. Троянская
―
Нет, ну я… Он просто перешёл…
Г. Зайцев
―
Мы же все с Курляндской перешли на Рубинштейна.
Т. Троянская
―
Он просто перешёл, да.
Г. Зайцев
―
Да, нас там просто легализовали. Плюс прибавились остальные товарищи. Сами пришли либо мы подтянули. Ну конечно, документы есть интересные. Ксерокопии повесток в КГБ, к примеру…
Т. Троянская
―
А что было написано в повестках?
Г. Зайцев
―
…Мои воспоминания о Вовке Путине, который к нам приехал во двор…
Т. Троянская
―
Ой, расскажите!
Г. Зайцев
―
…Мы-то там родились, а он туда приехал и вместе с нами там тусовался, играл. В солдатики там играли.
Т. Троянская
―
Это ещё на Курляндскую?
Г. Зайцев
―
Нет, это Басков переулок.
Т. Троянская: А
―
а.
Г. Зайцев
―
Причём произношение «Ба́сков» абсолютно неверно, петербуржец называет «Баско́в». Так всегда было. А вот после появления певца, который стал ударение ставить на «а»…
Т. Троянская
―
Николай Басков.
Г. Зайцев
―
Да-да-да. Стали как-то переиначивать. Но это абсолютно неверно. Так же, как Ивано́в и Ива́нов. Ивано́в, конечно.
Т. Троянская
―
Есть две версии, есть Ива́новы, а есть Ивано́вы.
Г. Зайцев
―
Ива́новы, они в Болгарии скорее.
Т. Троянская
―
У Чехова «Ива́нов» пьеса.
Г. Зайцев
―
«Ивано́в»!
Т. Троянская
―
Ладно, не будем здесь спорить.
Г. Зайцев
―
Не будем!
Т. Троянская
―
Здесь интереснее про Вовку Путина…
Г. Зайцев
―
Это так же, как белогвардейский офицер: Ка́ппель, да? Ударение переставим: капе́ль!
Т. Троянская
―
Ну да.
Г. Зайцев
―
Ну вот, так что каждому своё.
Т. Троянская
―
Хорошо, ладно. Давайте про Вовку Путина. Расскажите. Сколько ему было лет-то, когда он там?..
Г. Зайцев
―
А давайте заинтригуем. Вот кто приобретёт книжку, тот и прочитает.
Т. Троянская
―
Ну хоть немножко! Вы начните, а продолжит, кто прочтёт.
Г. Зайцев
―
Они с семьёй переехали, когда в школу ещё не ходил он. Я только помню единственный момент, как мама его вела… У нас общий двор, там дом 12 и дом 14, двор общий. Три двора общих. И все ребята с обоих дворов гуляли… то есть, с обоих домов гуляли в этих трёх дворах. Перёдка, серёдка и задка называлось. Передний двор, средний двор и задний двор. И вот в средний двор его мама вводит и говорит: «Ребята, подойдите сюда!» Все подбежали мы. Она говорит… обращается к ребёнку, который рядом стоит: «Вот, познакомьтесь. Это, вот… Ну, представься». Мальчик представляется: «Меня зовут Вовочка Путин».
Т. Троянская
―
Ой!..
Г. Зайцев
―
Да! Ну мы, конечно, извиняюсь, все заржали дико, потому что так не принято было представляться. Слишком так официально.
Т. Троянская
―
А игрались вы потом, да? Вместе играли?
Г. Зайцев
―
Через несколько лет в солдатики он заходил играть. Он с моим старшим братом, с Владимиром общался. Мой брат, Володя, был постарше, и он создал во дворе тимуровскую команду. Был вожаком тимуровской команды. А Вовка Путин тоже входил в тимуровскую команду. И как все члены тимуровской команды обязаны были исполнять приказы, поручения и наущения командира. А командиром был мой брат. Такая игра была.
Т. Троянская
―
И Володя Путин всё исполнял честно и…?
Г. Зайцев
―
В книге будет написано.
Т. Троянская
―
Хорошо. Да, всё остальное прочтёте в книге «Тяжёлые Одуванчики, или хроника прошедших событий». Глядя на Владимира Путина сейчас, вы узнаёте того мальчика, или это перерождение? …Всё.
Г. Зайцев
―
…Следующий вопрос.
Т. Троянская
―
Хорошо, ладно. Больше Геннадий Борисович про Владимира Путина нам ничего не скажет. Давайте про НРЗБ… Вы сказали, «Мифы» там были, да? В этом объединении…
Г. Зайцев
―
Да, «Мифы». И в первой части как раз достаточно много информации о «Мифах». Фотографии, рассказы и первое интервью с «Мифами», которое взял Владимир Зайцев аж в 1973 году. То есть, Владимир Зайцев в 1973 году стал первым журналистом!
Т. Троянская
―
А, журналистом! Это было…
Г. Зайцев
―
Математик и поп-музыка. Первое интервью у подпольного поп-музыканта взял мой брат.
Т. Троянская
―
А где это интервью было опубликовано? Или это просто…
Г. Зайцев
―
Нет, оно никогда нигде не было опубликовано. Я уже обмолвился, что в книге в этой, в мемуарах, там 90 процентов того, что нигде никогда не публиковалось.
Т. Троянская
―
То есть, это просто, условно говоря, уже собирались архивы тогда? Начинали собираться архивы.
Г. Зайцев
―
Да, это, конечно, мистика. Все этому поражены. Но я всегда верил, что это когда-то понадобится. Если не на западе издать, то здесь. В общем, я каждую кроху собирал, и, слава богу, порядка 90 процентов сохранилось. Несмотря на то, что и обыски грозились быть… Но это всё описано в мемуарах. Я счастлив, что как раз 26 числа в концертном зале «Аврора» «Мифы» будут выступать. Я, по крайней мере, вручу Геннадию Барихновскому экземпляр книги. Поскольку Гена живёт в Германии и приезжает сюда крайне редко. И вот такое совпадение, 26го…
Т. Троянская
―
26го, да, концерт группы «Мифы» в «Авроре».
Г. Зайцев
―
Да, вот сейчас, да. Прямо сейчас. И Юра Ильченко там тоже будет, тоже ему подарю эту книгу. Будет просто замечательно.
Т. Троянская
―
Это, по сути, презентация будет первого тома «Тяжёлых Одуванчиков», да?
Г. Зайцев
―
Получается, так, да. Исторически так сложилось, что там будет первая такая официальная презентация.
Т. Троянская
―
А где продаётся? Книга уже продаётся, можно ее купить, где?
Г. Зайцев
―
Книгу можно купить только через группу Вконтакте.
Т. Троянская
―
Ну скажите название группы!
Г. Зайцев
―
Геннадий Борисович Зайцев «Тяжёлые Одуванчики».
Т. Троянская
―
Прямо так можно и найти?
Г. Зайцев
―
Прямо так, да. Группа выйдет. Только там. Дело в том, что количество экземпляров крайне ограничено, это 100 экземпляров.
Т. Троянская: О
―
о, так это раритет!
Г. Зайцев
―
Это абсолютная библиографическая редкость.
Т. Троянская
―
А с чем это связано?
Г. Зайцев
―
С финансами. Там стоит мой личный автограф. Каждой книге присвоен индивидуальный номер за человеком, который по очерёдности покупки книги. НРЗБ
Т. Троянская
―
А ещё есть экземпляры?
Г. Зайцев
―
Ну, осталось там пару-тройку десятков, не больше.
Т. Троянская
―
Хорошо. Так что наши слушатели имеют шанс.
Г. Зайцев
―
Имеют шанс, потому что в дальнейшем даже цена будет поднята, поскольку…
Т. Троянская
―
А сколько сейчас стоит книга?
Г. Зайцев
―
Сейчас – 1500. Но мы даже не укладываемся в то, что хотели. Мы закладывали «Почту России» прошлогоднюю, это 250 рублей. А сейчас вот я делал отправку в Новосибирск. 550 рублей только отправка. Опаньки!
Т. Троянская
―
Нет, но можно же делать «плюс отправка», поэтому...
Г. Зайцев
―
Мы включили изначально… Отправка входит в стоимость, и … как-то непорядочно.
Т. Троянская
―
Нет, я просто удивлена. При том огромном количестве макулатуры, которая у нас выпускается, такая книга выходит тиражом 100 экземпляров.
Г. Зайцев
―
Финансовый вопрос!
Т. Троянская
―
Вы обращались в издательства?
Г. Зайцев
―
Я обращался в издательство «Амфора», но, во-первых, оно закрылось. А во-вторых, директор был несколько в недоумении. То есть, главный редактор. Ознакомившись, он сказал: «Геннадий Борисович, у нас все книги по разделам. По направлениям. А мы совершенно не можем определить, в какой стилистике и в какое направление вашу книгу определить. А мы обязаны как-то это сделать». Я говорю, давайте еще одну, ведь Гагарин тоже когда-то первый в космос полетел. Но через какое-то время они закрылись…
Т. Троянская
―
И, в общем, вопрос отпал сам собой.
Г. Зайцев
―
Ну, я нашёл издательство, с этим издательством мы потихонечку работали. Вот оно его и и́здало. Изда́ло? И́здало? Изда́ло? Всем дало.
Т. Троянская
―
А вторая часть уже как? Тоже на подходе?
Г. Зайцев
―
После реализации вот этих 100 экземпляров перед нами будет задача - либо мы будем делать переиздание первой части, либо мы будем работать над второй. Либо мы совместим, что, скорее всего, и будет - переиздание первой и работа над второй частью. Тогда вторая часть выйдет уже в конце этого года. Это всё финансы. Ценники всё растут, точнее, цены не растут никогда, их поднимают.
Т. Троянская
―
Их поднимают, да, безусловно. А зарплаты почему-то не поднимают.
Г. Зайцев
―
Да, когда произносишь, что цену подняли, тогда как-то возникает сразу объект, который мог это совершить. А когда говоришь «цены поднялись», тогда это как-то безлико. Поднялись сам, откуда-то там, из небытия
Когда идёшь по Питеру, нужно смотреть вверх, под крыши и среднюю часть зданий. Там архитектура гораздо интереснее.
Т. Троянская
―
Когда вы стали директором ДДТ?
Г. Зайцев
―
Ой, дай Бог памяти. Так… В 85-и году мы с Юркой познакомились... 86-й… Ну, наверное, 86-й, конец 86-го, да. Он сказал: «Генка, давай, будешь моим директором». Я говорю: «Давай».
Т. Троянская
―
И чем вы занимались? Вы концерты организовывали, да?
Г. Зайцев
―
Всем. Начали с того, что нашли Юре фиктивный брак, нашли…
Т. Троянская
―
Чтобы прописать его в Петербурге.
Г. Зайцев
―
Да, чтобы прописать. Затем фиктивные работы на Невском – сторожем, потом дворником, для того, чтобы получить хоть какую-то там… В коммуналке он получил тогда на набережной Невы, рядом с Александро-Невской лаврой. Вот. Всем абсолютно, начиная от носок и кончая банкетами.
Т. Троянская
―
Но вы сделали ставку… Вы выделили… Услышали Шевчука и поняли, что, в общем… Из этого музыканта…
Г. Зайцев
―
Тут два этапа понимания происходило. Когда я первый раз получил… Точнее, получил первую запись его, это был акустический материал. Акустика. Я так послушал… Ну, под Высоцкого всё, ну, часть под Макаревича. Там порядка 15, наверное, может быть, и больше было песен. Но несколько номеров меня зацепило очень сильно, думаю, да.А вот через какое-то время он уже привёз сам - в электричестве. Ну, тут я, конечно, присел. Да. Конечно, совершенно другое, и материалы уже не бардовские были, другие песни. С группой «Рок-Сентябрь». Володя Сигачёв там, который без вести пропал. Он как раз на клавишах играл и большую композиционную часть обеспечивал музыкальную. Молодец человек. Ну вот и, собственно говоря, и начали вместе жить. Музыкально.
Т. Троянская
―
А сейчас общаетесь с Шевчуком?
Г. Зайцев
―
Понимаете, Юра – человек фантастичный. Юра – человек благородный. Юра – человек, который может чувствовать то, что могут чувствовать многие, но далеко не все. И когда мы его прописали, когда он только начал быть в Питере, у меня была мечта: чтобы он поскорее влюбился, что ли, в Питер. Осознал его, понял как-то, потому что без этого просто нельзя здесь. Нельзя творить, нельзя жить. Я ему даже дал подсказку: «Юра, вот когда ты идешь… вот мы идём по улице, ты смотришь вниз. А нельзя! Все первые этажи – они невзрачные, они голые. А выше на этаж – уже интереснее. А под крышей – совсем интересно. Поэтому, когда идёшь по Питеру, нужно смотреть вверх, под крыши и среднюю часть зданий. Там архитектура гораздо интереснее». Ну и… Какой был вопрос?
Шевчук гонорар от концертов передаёт в различные организации. Помогает детям, помогает флоту, помогает военным, помогает соратникам, так сказать, боевых действий в Чечне. И протезы, и так далее.
Т. Троянская
―
Вопрос был «общаетесь ли вы с Шевчуком сейчас».
Г. Зайцев
―
Да. Исходя из того, что мы идём одной дорогой, одним путём по жизни, как шли, так и идём... А это означает, что мы там пересекаемся. Дорога-то одна. Шаг влево, шаг вправо – расстрел для нас. Конечно же, и Юра помогает, и мне помогает, и финансово – я же инвалид, пенсионер. Кто не знает, у меня левая рука в шкафу лежит, я только с правой хожу.
Т. Троянская
―
Что значит «в шкафу»? Ну нет, вы так говорите – «в шкафу»…
Г. Зайцев
―
Ну да, протез. Юра помогает. И не только мне, он многим помогает. Дело в том, что Шевчук, в основном, свой авторский гонорар, и даже не только авторский гонорар, но и гонорар от концертов передаёт в различные организации. Помогает детям, помогает флоту, помогает военным, помогает соратникам, так сказать, боевых действий в Чечне. И протезы, и так далее. Об этом вообще никто никогда не говорит. И, собственно говоря, Юра об этом запрещает говорить. Поэтому…
Т. Троянская
―
Но в этом его благородство, собственно говоря.
Г. Зайцев
―
Да! И помогает точно так же в частном порядке. Допустим, мне, и я знаю многих других людей, которым он тоже вот так вот, раз в год, чем-то приятным помогает.
Т. Троянская
―
Геннадий, давайте сейчас прервёмся, у нас московские новости, после чего продолжим нашу беседу.НОВОСТИ
Т. Троянская
―
Мы продолжаем нашу беседу. Геннадий Зайцев, легендарный человек, который стоял у истоков рок-движения, отечественного и ленинградского в целом. Я вижу на обложке вашей книги, вашей первой части, фотографию Бориса Гребенщикова. В 1974 году группа «Аквариум» уже существовала как 2 года, в 72-м году они начали. Я так понимаю, они появились не сразу в КЛМ?
Г. Зайцев
―
Да, собственно говоря, сразу, потому что группа «Аквариум», как они сами сообщают, это не было никакой… то есть, в меньшей степени это был какой-то музыкальный коллектив. Это наша была общая тусовка, общая компания. «Сайгон», «Ольстер», «Рим», Петропавловка. Вместе гуляли, вместе тусовались. Собственно говоря, на концерты-то приходили те, кто вертелся на центре. То есть, кого называли «центровыми». Приходило 10, бывало, даже 5 человек, 15. Боря с ребятами в основном акустику играли. Просто чтобы было приятно им самим и людям, которых они приглашают. Затем это, конечно, вылилось уже в группу, когда они начали записывать магнитоальбомы. Но, исходя из этого, они совершенно органично и были членами Клуба Любителей Музыки. Фотоматериал там есть, как они на Курляндской все. Но в основном это без Бориса, потому что Борис учился в универе…
Т. Троянская
―
Пока ещё учился! Пока ещё не…
Г. Зайцев
―
…А остальные вольно бегали, и Дюша Романов там больше всех на центре тусовался.
Т. Троянская
―
То есть, тогда ещё не существовало… был такой раздробленный «Аквариум», получается?
Г. Зайцев
―
Да нет, наверное, всё-таки. Он был целостный, но не было «Аквариума». Был Дюша Романов, был Боря Гребенщиков. Иногда они собирались, и это получался «Аквариум». Был Сева Гаккель. Потом все остальные, там, Файнштейн…
Т. Троянская
―
Когда появился Ленинградский рок-клуб, в тот момент как-то жить стало опаснее, или в принципе от перемены названия мало что изменилось?
Г. Зайцев
―
Мало что изменилось. ГБшники никуда не делись, провокации никуда не делись, даже наоборот. Провокации в клубе были прямо на концертах, когда «UB40» приезжали, по-моему, в клуб. Тогда была провокация…
Т. Троянская
―
А что было?
Г. Зайцев
―
Севку Гаккеля ГБшники скинули с лестницы в надежде, что сейчас за него все вступятся, будет буча и всех можно будет повязать. Вот такие вот всякие провокации. Да, меня в тот же день забрали в менты, прямо с гардероба. Показали куртку гардеробщице, которую нельзя выдавать хозяину. И вот когда я подошёл за своей курткой…
Этот фильм не имеет никакого отношения к персоналиям, которые там обозначены. То есть, от слова «никак». И рядом не лежали.
Т. Троянская
―
Вам было отказано.
Г. Зайцев
―
…Меня слева-справа, да. Под белые локти. Комсомольская бригада так называемая. Отвезли в отделение милиции. Там сидел ГБшник. Я говорю: «Слушай, парень, кончай, это самое, время терять. Я Гена Зайцев, меня с 1974 года вы пасёте, там на меня дело огромное. Вот позвони своему начальству, скажи – передо мной сидит Гена Зайцев, что с ним делать?» Он позвонил, ему сказали: «Отпускать». Да, конечно, ничего не изменилось.
Т. Троянская
―
Вы смотрели фильм «Лето» Кирилла Серебренникова?
Г. Зайцев
―
Ой…
Т. Троянская
―
Я думаю, что вас спрашивали, и не раз, об этом.
Г. Зайцев
―
Ой, меня спрашивали, и не раз, об этом, но не официальные службы, так сказать, которые обнародуют мой ответ, а друзья.
Т. Троянская
―
Ну расскажите, правда! Потому что…
Г. Зайцев
―
Правда такова. Все, кто смотрел… Высказывания Гребенщикова, Андрея Тропиллы, Вконтакте либо в Ютубе…
Т. Троянская
―
Да, я всё слышала, конечно.
Г. Зайцев
―
…Они абсолютно верны. Этот фильм не имеет никакого отношения к персоналиям, которые там обозначены. То есть, от слова «никак». И рядом не лежали.
Т. Троянская
―
Но, тем не менее, есть Артемий Троицкий, который выражает иную точку зрения.
Г. Зайцев
―
А Троицкий всегда любил выпендриваться.
Т. Троянская
―
В какой момент рок-клуб политизировался? После того, как там уже появилась группа «Телевизор»? Это, получается, конец восьмидесятых?
Г. Зайцев
―
Да, 8-й, наверное, 84-й. По моим архивам уже была выставка в прошлом году. В Лос-Анджелесе, в центре, Музей Венде называется. Три месяц была выставка, по моим архивам.
Т. Троянская
―
А в России, в Петербурге никто не проявляет интереса?
Г. Зайцев
―
А, кому это надо…
Т. Троянская
―
Нет, ну подождите. У нас есть центр Курёхина, который что-то пытается делать. У нас, в принципе, выставки какие-то происходят и в музеях, ну, не основных, но тем не менее. В «Эрарте» что-то происходит.
Г. Зайцев
―
Тань, ну это к ним вопросы. Они все обо мне знают отлично.
Т. Троянская
―
Может быть, просто не знают?
Г. Зайцев
―
Сами говорите – «человек-легенда».
Т. Троянская
―
Может быть, просто не знают. Нет, просто я не удивлюсь, что молодое поколение не в курсе. Бывает же такое. Просто иногда не хватает информации у этих людей.
Г. Зайцев
―
Вполне вероятно, но мне некогда заниматься собственным пиаром. Я даже группу Вконтакте и ту, не веду, не занимаюсь реализацией книги, рекламой.
Т. Троянская
―
А существовало противостояние? Было Московское рок-ателье и Ленинградский рок-клуб.
Г. Зайцев
―
Слово «противостояние», наверное, неуместно. Но Москва и Петербург – понятно, что это всегда были две разных ипостаси нашей страны. Все петербуржцы знают, что такое москвичи, что такое петербуржцы. Вот, допустим, в хипповые времена Серёжа Москалёв мне сказал: «Слушай, Гена. Вот вас, питерцев, сразу можно отличить. Во-первых, вы все худые. У вас сумка, и в ней только фрисби».
Т. Троянская
―
Что такое фрисби?
Г. Зайцев
―
Фрисби – это такая тарелочка, которую бросают друг другу. Оригинальное название фрисби, второе – летающая тарелка. «А второе, - говорит, - вы какие-то вообще наглые. Вы все говорите: «Я завтра уезжаю в город». И приходится гадать, в какой. А вы всегда подразумеваете Ленинград! Питер свой. Но никогда не называете! «Я уезжаю в Питер, я уезжаю в Ленинград». Вы говорите – «Я в город поеду».
Т. Троянская
―
И так понятно, куда.
Г. Зайцев
―
Да! Как бы, нормальному человеку понятно. Вот оно, отличие Москвы и Питера. А противостояние в рок-музыке… Да нет, всегда, конечно, было единство и взаимоподдержка. Но надо понимать, что Москва, за исключением ранней «Машины времени» - опять-таки, ранней «Машины времени», до вступления её в Москонцерт, в Росконцерт - за исключением её, практически там и не было поэтов, стихотворцев и музыкантов, которые бы уделяли внимание социальной тематике. Жизни молодёжи, тому, что происходит в стране, с чем сталкиваются. Допустим, как те же «Мифы». «Нас обесцветить в этом мире хотят серые люди» - о многом говорит, за одно это тогда можно было пострадать. Серые люди – это, понятно, совдеповское окружение. Я лично… Как недавно в интервью Костя Кинчев сказал: «Я как был антисоветчиком, так и остаюсь». Ну, в принципе, я тоже. Я люблю свою страну, я люблю свою родину. Власти меняются, и к каждой власти, естественно, своё отношение.
Т. Троянская
―
Сейчас просто считают… Очень многие говорят, что, в общем, советский строй возвращается, в той или иной степени.
Г. Зайцев
―
Худшие его стороны – да, возвращаются. Не в той или иной степени, а в огромных степенях. Да. И террор так называемый возвращается. Который потом приписывают неизвестно кому.
Т. Троянская
―
Это да. Но с другой стороны, смотрите. Есть такая точка зрения, что чем хуже жизнь в стране, тем лучше с культурой. В частности, музыкой. Рассвет театра… То есть, когда давят… Как, господи прости, Пугачёва поёт: «Нас бьют, а мы летаем». Вот из этой серии. Вы с этим согласны? Потому что, действительно, Ленинградский рок-клуб гремел в самые сложные времена для Советского Союза тогда ещё.
Г. Зайцев
―
В Москве времена были не легче. Такие же были времена. Здесь, видимо, эгрегор какой-то – Петербург, Ленинград, это понятно.
Т. Троянская
―
Москва – столица бардов, как говорят, а Питер – рок-н-ролла.
Г. Зайцев
―
В начале семидесятых я произнёс замечательную фразу: «Москва – для денег, Питер – для души».
Т. Троянская
―
В общем, так и осталось.
Г. Зайцев
―
То же самое я сказал Шевчуку, когда он приехал. Когда у него был выбор: либо в Москву ехать, либо в Питер. Я считаю своей индивидуальной заслугой... Пусть я хвастун, но я считаю своей заслугой, что Юра остался в Питере.
Т. Троянская
―
А у него были мысли уехать?
Г. Зайцев
―
Он же записал со скрипачом Рыженко альбом «Москва. Жара», и в те времена он мог остаться… Он склонялся перед выбором, либо Москва, либо Питер. Но мы его сюда, конечно, приземлили. Приякорили. Якорей тут много, город морской. Зацепили.
Т. Троянская
―
А кстати, женили вы его за деньги?
Г. Зайцев
―
Да ну какие деньги! Девчонка из нашего окружения это.
Работали в кочегарках в основном. И в сторожах. Дворники нет, это не наше, это не питерское.
Т. Троянская
―
Просто согласилась для того, чтобы прописали… Я думаю, что просто некоторым даже непонятно, зачем эти фиктивные браки. Фиктивные браки нужны были для того, чтобы получить прописку. А получая прописку, можно было получить работу.
Г. Зайцев
―
Да, потому что Ленинград был закрытым городом. Так же, как многие города Советского Союза. Здесь жили петербуржцы. Всё остальное была лимита. Которой надо было прожить 10 лет, проработав либо на фабрике, либо на заводе, либо в дворниках. Только лишь для того, чтобы получить прописку. Ещё не жилплощадь, а только прописку в Ленинграде. Жилплощадь – это уже следующий вопрос. А питерцы были питерцами. А так называемая лимита, как раньше её называли… Это, собственно, уже литературный термин всем известный, ничего тут обидного и зазорного нет. Она нас всех, конечно, обскакала со временем. Я продолжаю жить в коммуналке, а все остальные – в иных местах. Почему? Потому что мы сидели ровно, спокойненько. А что? Всё у нас есть, квартиры, ничего такого добиваться не надо. А они все борзые такие, лихие, там, бум-бум-бум.Ну и сейчас то же самое всё. Приезжие, они обязаны проявлять себя гораздо более активно, для того, чтобы застолбить своё место под солнцем. А местные – они всегда более расслабленные. Просто ситуация такая была, если хочешь жить в закрытом городе – значит, вот и идешь на такое.
Т. Троянская
―
Мне кажется, поколение дворников и сторожей, о котором поёт Борис Гребенщиков – оно, в общем, касалось и питерских, и не питерских.
Г. Зайцев
―
В большей степени оно касалось не питерских.
Т. Троянская
―
И питерских тоже! Ну а как?
Г. Зайцев
―
Питерских очень немножко. Потому что дворниками питерские не ходили работать. Это Боря проработал несколько недель дворником, поэтому он ввёл это в песню. Не было среди питерских дворников! Я проработал неделю дворником, будучи кочегаром, но… Нет, работали в кочегарках в основном. И в сторожах. Дворники нет, это не наше, это не питерское. Это так он, песню… У Гребенщикова много в песнях таких мест, таких выражений, которые не каждому понятны. А понятны только близкому окружению, либо той малой, совершенно малой субкультуре, которая вокруг него общается, либо в которой общается он. Ну, допустим, «я хотел бы опираться о платан». А кто опирался о платан? Мастер Бо опирался о платан. Думаете, кто-то это знает? Что «Дело мастера Бо» и платан – это одно и то же? Нет. И очень много такого там, да, которое подлежит расшифровке.
Т. Троянская
―
Так же, как и что такое «фикус мой религиозный». Сейчас даже есть специальный сайт с расшифровками песен Бориса Гребенщикова. Так что желающие, да обрящут.Спасибо вам большое, Геннадий Борисович. Мы будем ждать продолжения. И давайте договоримся ещё встретиться, чтобы вы нам рассказал, может быть, то, что не войдёт в книгу. И мы бы имели такую аудиоверсию, с одной стороны, с другой стороны книжную версию, с которой можно ознакомиться. Напомню, что книгу «Тяжёлые Одуванчики, или хроника прошедших событий» можно приобрести Вконтакте, группа «Геннадий Борисович Зайцев «Тяжёлые Одуванчики»». Всё верно, да? Ну а 26 числа концерт, «Мифы», и там будет презентация. Там не будете продавать книги, да?
Г. Зайцев
―
Я захвачу три штучки.
Т. Троянская
―
Понятно. Это для подарка, это другое. Спасибо. Геннадий Зайцев, легенда отечественного рок-движения, первый директор группы «ДДТ» был у нас в студии.