Светлана Алексиевич - Интервью - 2016-03-03
03.03.2016
С.Алексиевич
―
Я думаю, что если бы я писала сегодня книгу о войне, но навряд ли я взялась бы сегодня ее писать, потому что у меня уже запас сопротивления боли исчерпан, я уже не могу так отчаянно войти, как я это делала в Ташкенте, в палату, где лежали - даже уже не люди, а обрубки без рук, без ног - ребята молодые, и я заходила. Сегодня я на это уже не способна, нет этих сил. Наверняка это была бы более жесткая книга, было больше бы человека биологического, было больше бы. наверное, и разочарования в человеке, в том, как он все время идет по тому же кругу, все то же самое. Очень трудно сегодня мне верить в человека, вот почему я уже такие книги не берусь писать, а взялась. чтобы излечиться вот от этой боли, что у меня накопилась, взялась писать книгу о любви, хотя это тоже очень сложная книга. Потому что копаться в этом человеческом безумии очень трудно. Для меня человек, который убивает справедливо, и человек, который убивает несправедливо, все равно, мне кажется, они занимаются убийством. Вот сегодня я так смотрю на вещи. Надо убивать идеи, а не людей. а мы как в XVI веке, все еще убиваем людей. Вот я написала, можно сказать, три книги о войне, а вообще о войне написаны тысячи книг, и, в общем-то, ничего не изменилось: человек не изменился, философия жизни нашей не изменилась. Так что. наверняка это была бы какая-то более отчаянная книга.Но та, первая моя книга, “У войны не женское лицо”, это одна из любимых моих книг. потому что я любила этих женщин. это были красивые женщины, таких больше никогда не будет людей, а мне они очень нравились, хотя многое и пугало. Потому что если человек взял оружие в руки, взял в руки автомат, справедливости уже не жди, не жди, что человек будет хорошим.
Корр
―
Вы сказали, что сейчас пишите книгу о любви, что о войне больше писать не будете. Что это за книга будет?
С.Алексиевич
―
Это рассказы мужчин и женщин о любви. Каждый рассказывает свою историю любви, такая история мужской души и женской души, 50 женских историй, 50 - мужских и вот эти все вариации нашей жизни. Это рассказ о любви, о нашем времени и все о том же, о чем я всегда пишу - кто такие мы. Мы какие-то, вы знаете, отдельные люди почему-то. Почему-то, когда мы уезжаем за границу и начинаем жить среди других людей, мы все-таки быстро научаемся и живем, как все остальные. Когда мы собираемся вместе, то люди как будто хорошие, а истории - ужасные. Я всегда говорю, что я люблю человека, но историю нашу не люблю. Все истории, любого народа, имеют эти темные страницы, но все-таки как-то - приезжаешь во Францию, это уже другое человеческое общество, приезжаешь в Швецию - тоже другое, а у нас вот все то же самое. Время секонд-хенд, как я это назвала.
Корр
―
Литература может это исправить?
С.Алексиевич
―
Ну, я не думаю, литературе надо быть скромнее, не очень-то быть самонадеянной. Но кто ее знает, может, если бы ее не было, человек был бы еще хуже.