О журналистской этике - Дмитрий Муратов - Интервью - 2013-04-04

И.ВОРОБЬЁВА: 15 часов 19 минут в столице, мы продолжаем дневной «Разворот» и продолжаем обсуждать, насколько этично, не этично, правильно, не правильно поступил журналист Евгений Левкович, который, спустя несколько лет (и на это я тоже обращаю внимание) опубликовал интервью с Константином Эрнстом, и в этом интервью написал в том числе и те фразы, которые, якобы, Константин Эрнст говорил не под запись. Но поскольку нет аудиозаписи этого интервью, то все это со слов Евгения Левковича, который, кстати, говорит, что у него были свидетели – он это интервью брал не один. И насколько я понимаю, издание «Сноб», по крайней мере, я сейчас читаю в Twitter’е Ксении Собчак...

Т.ДЗЯДКО: Ну, это агентство РИА Новости. Прости. 15:06, редакция проекта «Сноб»... Во-первых, она временно закрыла для просмотра незарегистрированными пользователями текста этого интервью – это было сделано еще утром. Кроме того, редакция запросила у Евгения Левковича аудиозапись вот этой самой беседы с Константином Эрнстом, беседы, которая произошла 5 лет назад. Давайте мы сейчас послушаем еще одно мнение. Напоминаю, мы говорим сейчас о принципе, можно ли публиковать информацию, пусть и общественно значимую, если она в интервью была высказана в режиме off the records, то есть в режиме не под запись. Мнение главного редактора «Новой газеты» Дмитрия Муратова.

Д.МУРАТОВ: Мне кажется, это выдающееся негодяйство, то, что сделано. Оно заключается в том, что а) это не поможет смерти Листьева, поскольку журналист, к которому попала эта информация, 5 лет подряд обязан был расследовать эту ситуацию, если ему вдруг показалось убедительным высказывание, сделанное не под диктофон.

Второе. Для расследовательской журналистики это негодяйство, потому что на наших глазах нарушается ее основополагающий принцип. Автор, которого я не знаю, свой источник информации раскрывает. Он подвергает опасности его. Он таким образом, безусловно, препятствует расследованию. И третье, он показывает, что есть журналисты, которые раскрывают свои источники информации. За это надо, конечно, с волчьим билетом гнать. И самое, конечно, для меня удивительное (я возвращаюсь к первому пункту), 5 лет этот господин должен был пахать, пахать и пахать, искать, искать и искать. А он ждет 5 лет только по одной причине – потому что сейчас возникла такая специальная среда, состоящая из копипастеров-перепостеров, так называемых блогерских журналистов, которые ради славы, ради секундных лайков готовы на все, что угодно. Начитавшись в детстве Брэдбери про 15 минут личной славы, презреть любые принципы и ходить просто по головам людей, в данном случае в том числе Константина Львовича Эрнста.

Считаю подобные профессиональные вещи абсолютно недопустимыми.