Михаил Прохоров - Интервью - 2012-06-04

А. ВЕНЕДИКТОВ: 21-05 в Москве. Всем добрый вечер. У микрофона Алексей Венедиктов. Михаил Дмитриевич Прохоров у нас в гостях в прямом эфире. Мы с ним решили, что мы будем называть его общественный деятель. А то обычно бизнесмен, блогер, палач, я не знаю. Общественный деятель. Михаил Дмитриевич, добрый вечер.

М. ПРОХОРОВ: Добрый вечер.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я не знал, с чего начать интервью, потому что вы сегодня дали подробную пресс-конференцию. Мы, конечно, вернемся к мотивации некоторых ваших решений. Я обратился к слушателям с вопросом, к пользователям Twitter'а, Интернета – дайте мне хорошее начало передачи. Мне дали этот вопрос, я вам его прочитаю. Валерий Руа: «Спросите у Прохорова, перейдет ли в «Бруклин Нетс» супермен Дуайт Ховард из «Орландо». Джей Зи обещал». Половину имен не знаю. Отвечайте.

М. ПРОХОРОВ: Спасибо за замечательный вопрос. Но, к сожалению, до 1 июля по законам НБА ни один владелец не имеет возможности комментировать переходы никаких игроков. Трансфертное окно открывается с 1 июля, будет продолжаться одну неделю. Поэтому 1 июля с удовольствием отвечу на ваш вопрос. Пока подчиняюсь правилам как человек законопослушный.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И про Андрея Кириленко вы тоже не скажите. Есть новость – Андрей Кириленко договорился о подписании трехлетнего контракта с «Бруклин Нетс».

М. ПРОХОРОВ: Это сейчас юридически невозможно. Соответственно, комментировать судьбу Андрея Кириленко…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Т.е. он не подписал.

М. ПРОХОРОВ: Юридически невозможно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Значит, не подписал.

М. ПРОХОРОВ: Конечно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И тоже до 1 июля.

М. ПРОХОРОВ: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я вам позвоню 1 июля. А по какому часовому поясу надо звонить? Когда у них там 0 часов?

М. ПРОХОРОВ: Конечно. Причем это начало трансфертного окна.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но вы уже можете говорить.

М. ПРОХОРОВ: Я могу говорить о том, какие игроки мне были бы интересны.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, вы и сейчас можете говорить, кто вам интересен.

М. ПРОХОРОВ: Не могу. Такие жесткие законы.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это называется «проклятые пиндосы», это мы Макфолу скажем. Итак, Михаил Прохоров. Вы сегодня, Михаил Дмитриевич, создали партию, вернее объявили о создании партии, которая на самом деле выглядит достаточно странно. Вы сказали о том, что в этой партии будет, во-первых, будет 500 человек, это будут юристы, и больше никого принимать не будете. Вы сказали, что вы сами не войдете в эту партию. Если я правильно понял, это некая платформа, называется «Гражданская платформа», или матрица, если угодно, машина предоставления беспартийным возможности участвовать в выборах.

М. ПРОХОРОВ: Абсолютно правильно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему выбрана такая странная схема?

М. ПРОХОРОВ: Потому что я посчитал вместе со своим узким кругом соратников, с которыми мы последние три месяца изучали, – сильно меняется мир. Посмотрите, экономический кризис сопровождается мощнейшим политическим кризисом. Потому что везде - и в Евросоюзе, и в Америке движения «против» начинают преобладать над движениями «за». Это очень понятно, потому что информация слишком большая, она слишком децентрализована. И то, что произошло за последние 10 лет, это революция буквально. Она влияет на сознание. Поэтому идет, если хотите, некоторая трансформация, трансформация вообще всей системы жизни. Это касается и политики, и экономики. Что мы имеем сейчас? Политические партии фактически строятся по образцу 20 века.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это во всем мире.

М. ПРОХОРОВ: Во всем мире. Это не чисто российская проблема. Например, в Германии Партия пиратов. Феномен, никакой идеологии, чистый протест, стеб, трэш, как хотите.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я не согласен, но ладно.

М. ПРОХОРОВ: Тем не менее. Соответственно, идет тестирование новых форм, т.е. как будет происходить и строиться политическая конструкция будущего. У меня была возможность создать сразу после выборов политическую партию, объявить ее. И что получилось бы? Обычная очередная вождистская партия.

А. ВЕНЕДИКТОВ: У вас была уже абсолютно вождистская, абсолютно вождистского, фюрерского типа партия, где глава партии имеет огромные права, вот в этом смысле. Не является нынешнее ваше решение такой родовой травмой? Вот это вертикально не получилось – пошли все на фиг, сделаю совсем горизонтально.

М. ПРОХОРОВ: Абсолютно не так. Мы просто идем за той волной, за концепцией, которая показывает развитие гражданского общества. У нас сейчас миллиарды человек в мире общаются по Интернету горизонтально.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Сетевым образом.

М. ПРОХОРОВ: Да. Еще раз говорю, систему управления, она жестко централизована вертикально.

А. ВЕНЕДИКТОВ: У каждой паутины должен быть паук.

М. ПРОХОРОВ: Это понятно. Но только пауков может быть много. И чем больше этих пауков, которые вместе договариваются о некоторых правилах игры, тем сильнее эта паутина.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но политическая партия – это все-таки организация, которая борется за власть, как результат ее деятельности – придти к власти и, получив поддержку населения, реализовать то, что она считает правильным, в своей стране. Вы, предлагая людям совершенно разных взглядов… Условно говоря, идут муниципальные выборы где-нибудь во Владивостоке. К вам приходят люди, которые не системные, не организованы, они самовыдвиженцы, грубо говоря. И вы говорите: ребята, айда к нам. Мы не берем фашистов, еще кого-то. Потом они завоевывают большинство в этом муниципальном собрании. Они ничем не связаны, никакими обязательствами, они все люди с разными взглядами, с разными умениям, с разным бэкграундом. Как это будет работать?

М. ПРОХОРОВ: Сейчас у меня есть практический опыт. Мы это опробовали в реальной жизни. Смотрите выборы Ярославля или выборы мэра Тольятти. Там были подготовлены люди с опытом и одновременно это люди, которые являются носителями изменений. Они шли как представители жителей своих городов. И они, я утверждаю, будут очень успешными мэрами. Но им нужно помогать, потому что сейчас общая политическая канва выстроена таким образом, что можно любого, самого успешного человека сделать неуспешным, просто деньги не отдать в город.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Т.е. ваша «Гражданская платформа» – это такой анти «Народный фронт».

М. ПРОХОРОВ: Есть вертикаль, а мы тогда анти-вертикаль.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Мы продолжаем разговор об этом проекте. Он вполне экзотический, потому что мы не видим, чтобы традиционные партии, скажем, в странах «восьмерки» не рушились. Республиканцы, демократы там, лейбористы, либералы, консерваторы там, социалисты французские там, голлисты там, ХДС, ХСС, СДПГ и зеленые там. Почему вы уверены, что в России будет иначе?

М. ПРОХОРОВ: Могу привести пример из экономики. Мы 20 лет назад жили в Советском Союзе, и у нас были только наличные деньги, а во всем мире были распространены чеки. Мы сразу, минуя чеки, перешли к пластиковым картам. Это произошло. Сейчас весь мир ищет новых площадок, новых форм, каким образом реализовывать политическую активность граждан. И те кризисы, еще раз говорю, когда люди голосуют против, а не за, они как раз говорят о том, что необходимо искать новые формы. Мы эту новую форму хотим предложить. Мы ее и предложили.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы сказали, что с узким кругом соратников вы это обсуждали. А с более широким кругом не соратников вы это обсуждали?

М. ПРОХОРОВ: Нет, мы обсуждали только внутри себя. Ваш намек понимаю.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да не намек, я сейчас произнесу несколько фамилий.

М. ПРОХОРОВ: Он традиционен. Ни с кем из них я не встречался.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Михаил Дмитриевич, а с их порученцами политическими?

М. ПРОХОРОВ: И с порученцами не встречался.

А. ВЕНЕДИКТОВ: С Сурковым нет? С Володиным нет?

М. ПРОХОРОВ: Не встречался.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Жалко. Узнали бы много нового.

М. ПРОХОРОВ: Серьезно?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно.

М. ПРОХОРОВ: Иногда очень полезно немножко выйти из активного процесса, для того чтобы обдумать. У нас проект не краткосрочный ради того, чтобы выиграть какую-то определенную позицию. Мы хотим сделать так, чтобы активные граждане – я утверждаю, что это новая форма будущего политического устройства, где активные люди будут представлять некоторые сообщества, а не политические партии. Я могу привести простой пример. Есть большое количество активных людей, с которыми я просто беседовал: как вы считали бы нужным, что нужно сделать. Они говорят: «В партию не хотим, а вот поддерживать идеи, которые были изложены у тебя в президентской программе, нам было бы интересно. Давай делать общественное движение». Общественное движение никак не вписывается в политическую конструкцию. Потому что невозможно участвовать в выборах. И для того чтобы не потерять этих людей, чтобы с ними можно было нормально сотрудничать, чтобы они могли поддерживать, я такую конструкцию предлагаю. Возможно, эта конструкция в будущем, если мы почувствуем, что нужно как-то формализовать какую-то верхнюю часть, надстройку над партией, можем объявить общественное движение. Просто сейчас нам не хочется фиксироваться в каких-то формах…

А. ВЕНЕДИКТОВ: В если вы ошиблись? Вот вы сейчас втянули, втяните, возможно, массу людей в этот проект. За вас проголосовало 5 млн. 722 тысячи.

М. ПРОХОРОВ: Почти 6 млн. человек.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, почти 6 млн. человек, в Москве почти миллион – 828 тысяч. И вот они на вас поставили, вам доверили свои голоса. Это важно. И вы сейчас с этой конструкцией, новой, вполне экзотической, можете ошибиться и обмануть их ожидания. Вы это понимаете?

М. ПРОХОРОВ: Я хочу быть искренним перед всеми…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это не вопрос искренности. Вот вы искренне ошиблись. Я не говорю, что вы специально их путаете, что вы кремлевский проект (вы это сами скажете, зачем я буду говорить)… Все-таки если вы ошиблись искренне, если это приведет к краху этой идеи? Что люди будут приходить разные, имея в виду люди, которые решают лично свои проблемы, а не связаны политическими обязательствами.

М. ПРОХОРОВ: Я понимаю, о чем вы говорите. Вернуться в традиционную конструкцию – ума много не надо. Но я буду сильно разочарован, если у нас это не получится. Потому что я искренне считаю, что форма традиционных политических партий, она себя исчерпала.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Исчерпывает.

М. ПРОХОРОВ: Да, исчерпывает.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В мире, в том числе в России.

М. ПРОХОРОВ: Давайте приведем практический пример. Мы довольно много это обсуждали. Возьмите все здоровые правые силы, которые всё время пытаются создать альтернативные…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я хотел пошутить, что они все больные, но решил, что этого не надо делать.

М. ПРОХОРОВ: Лучше не надо. Все люди уважаемые. Всё время пытаются создать конструкцию партии власти. Я, честно говоря, тоже собирался это делать, был как раз этим болен, когда был совсем молодым политиком. Посмотрите, у них у всех по отдельности рейтинги ниже ватерлинии. Но они не могут объединиться. Потому что эти люди в конструкции партии объединиться не могут. В этом состоит суть. А объединиться на гражданских различных инициативах – их будет очень много, они могут быть самые разнообразные, это культура, это экология или какие-то сетевые проекты обустройства городского пространства, т.е. в некотором смысле довлеющий старый стереотип политической целесообразности – ты правый или левый… Мы живем в постиндустриальном обществе. Эта вся история, она в некотором смысле в прошлом.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я пытаюсь вспомнить, что такое в постиндустриальном обществе вот такие конструкции возникают. Но возникают гражданские движения, это правда. Но, скажем, для того чтобы придти к власти в городе или в губернии, необходимо более жесткая конструкция. Потому что выборы – это наука. Это не только искусство, это наука.

М. ПРОХОРОВ: Когда выявляешь активных людей… Смотрите, что мы сделали в Красноярске. Там было несколько самовыдвиженцев. Мы посмотрели тех людей, которые реально самовыдвиженцы. Не те, которые были засланы от партии власти под видом самовыдвиженцев. Мы им предложили: ребята, есть конструкция, проведите народные праймериз в виде выборов, вот кто из вас победит…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы же понимаете, что я могу – в принципе, я не могу, но я могу – так организовать эту истории с народным праймериз (сколько нужно, чтобы победить – 26 тысяч), что придут 27 тысяч людей и проголосуют за другого.

М. ПРОХОРОВ: Независимые люди проводили…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы послушайте меня. Вот вы объявили народные праймериз. Я губернатор, я думаю: у меня есть казачок, человек, с которым более-менее, ну-ка все пошли за него на праймериз проголосовали.

М. ПРОХОРОВ: Возможная ситуация.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не гарантия.

М. ПРОХОРОВ: Это точно лучше, чем непонятная система выдвижения лидеров через партийные списки. Тут, по крайней мере, губернатор напрягся – уже неплохо, а во-вторых, у этого засланного казачка возникают ой какие обязательства. И когда за него проголосуют 30 тысяч человек, ох, ему тяжело будет казачком. Как известно, в истории бывает, что казачки становятся сначала засланными, а потом становятся реальными.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это вы про Дмитрия Анатольевича?

М. ПРОХОРОВ: Нет, я в целом про историю.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы еще поговорим про Дмитрия Анатольевича, мы еще сыграем, что вы Дмитрий Анатольевич Медведев, а я Владимир Владимирович. Не Путин – Познер. Но это потом. Хорошо, Красноярск. А Омск? Два крупнейших города практически одновременно. А в Омске у вас не получилось ничего. Почему?

М. ПРОХОРОВ: Не получилось.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Вы же анализировали. Значит, ваша схема, она ненадежная.

М. ПРОХОРОВ: Может быть, так как я делал лично сам, без системы определенной, я лучше знаю красноярскую площадку. Там было проще. Омскую площадку лично я не знаю. Соответственно, мне не удалось найти точку опоры, вокруг которой посмотреть какую-то модель. Скажу более, не гарантия того, что «Гражданская платформа» ко всем выборам подойдет в разных регионах в одинаковом количестве готовности. Это всё зависит от готовности гражданского общества в данном конкретном регионе или городе следовать тем или иным правилам. Поэтому в некоторых частях, если мы не будем готовы, мы не будем участвовать. Я просто считаю, что здесь нельзя следовать традициям разных партий, которые участвуют в Думе или не участвуют, участвовать своими слабыми избранниками лишь для того, чтобы участвовать. Нет такой цели.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А есть цель?

М. ПРОХОРОВ: Есть цель – найти реальных лидеров. Потому что я считаю, что ждать федеральных выборов 5 или 6 лет, не важно… Нужно приводить к власти лидеров перемен, и нужно использовать любую площадку, но только искать реального человека, который имеет возможность и потенциал преобразовать то общество, то поле, в котором он есть.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А какие у него возникнут обязательства по отношению к вашей возможной партии, этого человека, если он губернатор или мэр?

М. ПРОХОРОВ: Я считаю, обязательства возникают – совпадают цели или не совпадают.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Цели меняются. Вы сами видите, как ситуация в мире меняется. Показалось, что совпали, – вы поддержали. Выяснилось, что не совпали. Человек победил.

М. ПРОХОРОВ: Но в партии это ведь тоже происходит.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Партия всегда имеет возможность отозвать, применить строгие партийные меры.

М. ПРОХОРОВ: У нас есть одно предложение, что человек, которого мы поддерживаем, в случае, если он теряет доверие избирателей, подписывает публичный мандат на отзыв. Если большинство голосов по такой-то процедуре собирается, то он должен уйти с этого места. Ну, не ушел – пожалуйста, это будет на его совести. А как еще воспитывать репутацию, которая в значительной степени у нас уже потеряна. В частности, политическая репутация. Это должно быть в некотором смысле обязательство, которое ты держишь. Поэтому мы отрабатывали в том числе и эти возможности. В ближайшее время будем через различные схемы отрабатывать модели поведенческие, а также границы – грубо говоря, кого можно поддерживать, кого нельзя. Есть этические вещи, есть вещи, связанные, например, с определенными взглядами. Где граница, за которую нельзя переходить? И мы бы хотели это сделать вместе с нашими гражданами.

А. ВЕНЕДИКТОВ: По каким признакам граждане, которые считают, что вы кремлевский проект, должны понять, что вы не кремлевский проект, что вы не раскалываете правые силы или людей с либеральными взглядами, что вы не оттаскиваете от партий, которые заявляют о себе как оппозиционные, или заявят, когда зарегистрируются, людей в такую гражданскую силу? Что вы этим людям могли бы сказать?

М. ПРОХОРОВ: Мне кажется, эта тема последний год настолько часто…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте сейчас. Если хотите вернуться к осени, то пожалуйста. Но мне кажется, что вот сейчас эта история.

М. ПРОХОРОВ: Здесь нет проблемы. И есть такие люди, которых я не смогу переубедить.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А те, кого вы сможете переубедить?..

М. ПРОХОРОВ: А это делами нужно переубеждать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте мы проголосуем. Вопрос такой. Как вы думаете, проект, который сейчас изложил Михаил Прохоров, он может состояться (я мягко спрошу)? Если вы считаете, что у него возможность состояться, ваш московский номер телефона 660-06-64. Если вы считаете, что этот проект не эффективный или он не может состояться, тогда ваш номер 660-06-65. Скажите, пожалуйста, Михаил Дмитриевич, а кто в этой конструкции нынешней политической жизни могут быть союзниками вашей будущей политической партии? Из существующих.

М. ПРОХОРОВ: Например, по разным проектам мы могли бы сотрудничать с Алексеем Кудриным. Он делает замечательный проект – «Комитет гражданских инициатив». Там собраны уважаемые люди.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это такой мозговой центр сейчас.

М. ПРОХОРОВ: Отлично. Мы будем делать и свою интеллектуальную площадку, но готовы работать со всеми интеллектуальными центрами для выработки общей позиции. Пожалуйста. Я говорю о выборах все-таки. Я, наверное, неправильно сформулировал. Вот идут выборы. В ваших праймериз, которые были, участвовали даже представители ЛДПР.

М. ПРОХОРОВ: Заметьте, их сразу выгнали.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не этого вы добивались.

М. ПРОХОРОВ: Абсолютно. Это как раз признание того, что старые политические конструкции начинают валиться под воздействием очевидных вещей.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Явлинский или Рыжков с Немцовым и Касьяновым?

М. ПРОХОРОВ: Мне ближе по личному общению Владимир Рыжков. У нас больше точек соприкосновения. С Григорием Явлинским мы только один раз беседовали.

А. ВЕНЕДИКТОВ: «Яблоко» – старейшая российская партия с устоявшимися взглядами и устоявшимся электоратом. Вы собираетесь привлекать их в эти праймериз?

М. ПРОХОРОВ: Я с удовольствием.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А как вы можете влиять, Михаил, на партию, если вы не член партии? Вы будете как Владимир Владимирович когда-то – председатель партии, но не член партии?

М. ПРОХОРОВ: Совсем по-другому. Мы договорились с нашими сторонниками о том, что те люди, которые уже на этой площадке, и те новые люди, которых мы уже отсматривали в рамках последних трех месяцев, они делегируют профессиональных юристов, которые работали и помогали во время двух кампаний. Я имею в виду не состоявшуюся кампанию «Правого дела» и президентскую кампанию. Люди, которые обладают знанием закона, они могут проконсультировать граждан на предмет того, как пользоваться своими правами. Многие муниципальные депутаты, например в Москве, я кое с кем встречался, они не знают своих прав, просто не знают, что можно сделать. Вроде избрался – а что делать, они не знают.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это бюро услуг – то, что вы сказали. Бюро обслуживания, предоставления электоральных услуг.

М. ПРОХОРОВ: Абсолютно точно. И в некотором смысле, когда будут сделаны настоящие праймериз, то группе беспартийных, наиболее популярных в регионе людей, которые будут соответствовать пусть размытым, но требованиям, партия даст возможность участвовать. Это в некотором смысле входной билетик.

А. ВЕНЕДИКТОВ: 62,5% из тех, кто позвонил, считают, что ваш проект может состояться. 37,5% так не считают. Напомню, нерепрезентативное голосование – кто захотел, тот и позвонил.

М. ПРОХОРОВ: Честно говоря, даже удивлен.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Попробуем разочаровать Михаила Прохорова, сделаем по-другому. Как вам кажется, участвует ли Кремль в этом проекте? Если скорее да, 660-06-64. Если скорее нет, 660-06-65. Все-таки не очень понимаю. Наше законодательство построено таким образом, что потом вам придется вступать в коалиции, вернее вашим избранникам, которые самовыдвиженцы. Вы будете как-то рулить: вот с этим в коалицию, с этим не в коалицию? Или пусть каждый сам решает?

М. ПРОХОРОВ: Здесь нет единой модели, это зависит от состояния той среды… Вот вы привели пример Омска и Красноярска: в одной сложилось, в другой не сложилось. Бывает. На самом деле победить на выборах – это лишь первое дело. Смотрите, выбирается мэр, а у него в горсовете – «Единая Россия» другие партии. И когда он беспартийный, ему гораздо проще налаживать отношения и придти к компромиссу. Вот два мэра, которые сегодня вместе со мной были на пресс-конференции, это Андреев и Урлашов, когда мы с ними беседовали, они были категорически против любых форм партий. И я их понимаю. Потому что они представляют своих жителей, и это как раз дает им позитивное преимущество. Партии политические видят, что они популярны, и представляя лидеров, нет конфликтов интересов. Он представляет большинство жителей, проголосовавших за него. И следующий период крайне важный. Ведь если победил, пусть с разной поддержкой, альтернативный кандидат, ведь ему потом нужно показать, что он может обустроить жизнь лучше. Если властная вертикаль находится в жестком конфликте, у него это не получится, сама идея будет детерминирована, по определению убита.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Считаете ли вы, что этот ваш проект является угрозой «Единой России», воплощение того, о чем говорил на думских выборах Алексей Навальный, – «Ни одного голоса партии власти»?

М. ПРОХОРОВ: Я бы сказал, что это угроза всем старым политическим партиям.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это понятно. Мы говорим про партию власти.

М. ПРОХОРОВ: Она не исключение.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вторая часть вопроса. Считаете ли вы «ни одного голоса партии власти» – это просто ваша конструкция, которая собирает недовольных, критиков, оппонентов?

М. ПРОХОРОВ: Нет, не согласен.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Так вы с этого начали.

М. ПРОХОРОВ: Я сказал, что это угроза для всех политических партий, но мы поддерживаем ярких людей. Представьте себе, человек, который по каким-то причинам, например, в «Единой России», но он яркий, и он самый лучший, например, как губернатор Артамонов. Мне не важно, что он единоросс, я поддерживаю, что он сделал.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И ваша партия будет поддерживать, если он будет избираться.

М. ПРОХОРОВ: «Гражданская платформа».

А. ВЕНЕДИКТОВ: «Гражданская платформа» – это политическая партия, правильно я вас понял? Может поддержать в том числе единоросса.

М. ПРОХОРОВ: Я думаю, что да. Яркого человека. Мне всё равно, какой он, – наш, не наш, правый, левый. Он должен быть яркий и эффективный.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Кремлевским проектом это считают 54,3% позвонивших, оппонируют им 45,7%.

НОВОСТИ

А. ВЕНЕДИКТОВ: Михаил Прохоров у нас в гостях, общественный деятель. Сейчас я уже перейду к вашим вопросам. Пришло очень много вопросов на сайт, к 300 близко. Большинство пришло до вашей пресс-конференции, поэтому на часть вы ответили. Вы обещали – и это очень важно для общественного деятеля, даже не политического деятеля, – что все фальсификации на думских выборах будут вашими юристами расследованы и на каждый будет подан судебный иск. Вопрос общий: сколько судебных исков по нарушениям на выборах было подано? Я прошу прощения, не думские, а президентские. Виноват. Спасибо, меня тут поправляет Джон БМВ.

М. ПРОХОРОВ: У нас подано несколько десятков исков, в том числе и уголовные дела, связанные с избиением моих наблюдателей. Они все поданы, работа была завершена, и мы находимся сейчас в судебной процедуре.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я про фальсификации на выборах. Спрашивают про иски против фальсификаций.

М. ПРОХОРОВ: В том числе против фальсификаций. Я имею в виду, что общее количество исков несколько десятков.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И они находятся в судах.

М. ПРОХОРОВ: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Будем следить тогда, дорогие друзья. Далее. Еще один важный повторяющийся вопрос. «Вы неоднократно подчёркивали, что остро воспринимаете, когда оскорбляют, унижают женщин. В связи с этим к вам вопрос про РПЦ и девушек из музыкальной группы Pussy Riot». Что вы вообще по этому поводу думаете? Это я уже как Познер, потому что он задавал вопрос Медведеву, я уже пошел по его вопросам.

М. ПРОХОРОВ: Есть атмосфера повышенной нервозности, повышенных восприятий. Мне кажется, что здесь я бы мог в некотором смысле посоветовать патриарху проявить мудрость, взять на поруки этих девушек и проявить человеческую мудрость. Его пост таким образом закрыл бы эту проблему в обществе. Единственная модель. Мне кажется, всё уже было сказано по этому поводу. Но здесь возникают различные сложные политические конструкции. Их надо разрешить человеческим образом. Молоденькие девушки, понятно, что сделали. Система уже давно выходит за рамки юридические, она такая гуманистическая в некотором смысле.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, что вы ответили. Но я хотел бы шире поставить вопрос. Вы знаете, недавно на одного из журналистов, на нашего коллегу Асланяна за то, что он в эфире сказал по поводу пророка Мухаммеда, что он вел дело как бизнес, напали, резали ножом. Я это приравниваю, потому что нетерпимость религиозная… Вообще, в нашей стране какой уровень терпимости должен быть? Или это все-таки вещи, которые должны наказываться?

М. ПРОХОРОВ: Здесь каждый случай является индивидуальным. Уровень терпимости определяется готовностью общества следовать некой гуманистической традиции или не следовать. Какие-то вещи в данный конкретно момент могут являться выходящими за рамки, а какие-то вещи не выходящими за рамки. Мне кажется, в случае, связанном с девушками, мне кажется, это вполне в рамках, они уже понесли свое наказание, им уже хватит, я бы на этом остановился. И здесь была бы просьба или пожелание патриарху услышать и взять их в некотором смысле на поруки.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А вы не общаетесь со Святейшим?

М. ПРОХОРОВ: Мы встречались год-полтора назад.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо. Вы хотели договорить. Вот эта ситуация внутри…

М. ПРОХОРОВ: Эта ситуация внутри того, что, мне кажется, можно было бы сделать. Некоторые другие поступки, они могут находиться за рамками. Я сейчас не могу привести конкретные примеры, но каждый конкретный случай, он ложится на некую реакцию людей, которая в некотором смысле соответствует нынешнему состоянию. Ситуация может успокоиться, и многие вещи могут быть в спокойной обстановке, никто бы даже не заметил. Поэтому когда общество меняется, когда происходит трансформация, многие вещи, на которые раньше просто не обращали внимание, являются предметом повышенного общественного интереса.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Очень многие политики говорят о том, что нужно каким-то образом ограничивать Интернет. Мы видим, что в некоторых проектах законов, в некоторых судебных решениях мы видим, как людей наказывают за то, что они пишут в своих «Живых журналах», Twitter'ах и так далее. Что вы думаете по этому поводу? Люди интересуются вашей точкой зрения.

М. ПРОХОРОВ: Я считаю, что Интернет ни в коем случае нельзя ограничивать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но есть же призывы. Есть призывы просто убивать тех или иных людей по разрезу глаз.

М. ПРОХОРОВ: Есть экстремизм…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Что такое экстремизм? Всё экстремизм. Жизнь экстремизм.

М. ПРОХОРОВ: Понятно. Есть же экстремалы в жизни, а есть люди, которые ограничивают свой экстрим. Поэтому в рамках общественной морали призыв к ликвидации того или иного человека – это очевидный экстремизм, с которым нужно бороться. Но это не значит, что нужно запретить высказываться. Нужно наказывать того, кто это делал, и для других участников сети это будет показательный пример.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Михаил Дмитриевич, вы с кем-нибудь обсуждали свою возможность вхождения в новое правительство?

М. ПРОХОРОВ: Намеки были.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А вам это было интересно? Вам, вообще, было бы интересно поработать на ответственной должности в исполнительной власти? Вы же знаете со стороны бизнеса, вы видели, как эта штука работает. Период турбулентности, ищут новых людей, ищут новые идеи, это было видно. Когда вам намекали, вам стало интересно?

М. ПРОХОРОВ: У меня есть в этом смысле одна личная проблема – я не умею работать заместителем. Я всегда, еще учась в институте, работал первым номером. Поэтому если я беру ответственность за какой-то проект, то я готов его вести как первый номер. А так как вопрос по первому номеру давно был решенный, я в этой конструкции реально, наверное, могу работать в правительстве…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Поскольку все назначения уже прошли и не страшно…

М. ПРОХОРОВ: Да и до этого было не страшно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я говорю, что не страшно ошибиться, это вопрос репутации. Если бы вам предложили место Шувалова? Единственный первый виц. Я просто пытаюсь понять, что вы называете первым номером.

М. ПРОХОРОВ: Те вопросы, которые он курирует, это не моя конструкция.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А ваша конструкция – это что?

М. ПРОХОРОВ: Например, мог быть отдельный самостоятельный проект, какой-нибудь глобальный… Плохой пример, сразу вам скажу, я против этой корпорации по развитию Дальнего Востока и Сибири, но если теоретически представить, что есть конкретный проект с конкретными полномочиями, где можно показать результат, этот проект мне понятен. Соответственно, если теоретизировать дальше, если через какое-то количество времени – а я себя считаю неплохим кризис-менеджером…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Для этого нужен кризис. Т.е. вам, чем больше кризис, тем лучше.

М. ПРОХОРОВ: Я не хочу, чтобы у нас кризис, но при моей внутренней мотивации я люблю разруливать очень тяжелые, нестандартные проблемы. Так сложилась моя жизнь, я это всё время делал. Если бы доверили когда-нибудь, через какое-то количество времени, чтобы никого не обижать, пост премьер-министра, при определенных условиях мне могло бы это быть интересно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не пост мэра Москвы, как я понял из сегодняшней пресс-конференции.

М. ПРОХОРОВ: Здесь история такая, что проект большой, интересный…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Поменьше, чем премьер-министр.

М. ПРОХОРОВ: Не известно – может, и побольше. Здесь не понятно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Так. Сергей Семенович, вы слышите, я знаю. Вы покруче Медведева.

М. ПРОХОРОВ: С точки зрения полномочий я имею в виду. С точки зрения полномочий, у мэра Москвы, может быть, и больше, чем у премьер-министра, это еще вопрос спорный. Если через три года, когда у нас состоятся выборы, это вопрос к москвичам… Если москвичи будут поддерживать…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Сначала надо выдвинуться, чтобы понять, поддерживают или нет.

М. ПРОХОРОВ: Мы сделаем праймериз.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Опять праймериз. С Навальным. Я представляю, Навальный – Прохоров на праймериз. Красота. И Серега Удальцов.

М. ПРОХОРОВ: Я конкуренции в данном случае не боюсь. Если есть возможность и есть поддержка москвичей, тогда я для себя такое не исключаю.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Извините, дали идею: сейчас голосовать будем – Прохоров или Навальный. Проведем праймериз. Ведь Алексей тоже не исключил возможности, это реальная история, мы знаем про мэра Москвы, насколько я помню, в одном из интервью. Итак, если будут праймериз и на этих праймериз выдвинутся Алексей Навальный и Михаил Прохоров, кому бы вы отдали голоса. Т.е. на праймериз выбирают того, кто может побить кандидата от партии власти. Я просто напомню, что такое праймериз. Правильно?

М. ПРОХОРОВ: Абсолютно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Если вы считаете, что у Алексея Навального было бы больше шансов побить кандидата от власти, ваш номер телефона 660-06-64. Если вы считаете, что Михаил Прохоров более удачно с этим справится, ваш номер 660-06-65. Скажите, сторонник ли вы объединения Москвы и области в целом, создания такого мегаполиса, уже, может быть, даже как экономист, как бизнесмен?

М. ПРОХОРОВ: Я так и не понял, какая лежала цель…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не вот это по лекалу, объединение области и Москвы.

М. ПРОХОРОВ: В настоящий момент я противник объединения, по причине того, что должна быть создана стройная долгосрочная концепция развития мегалополиса. Я считаю, что именно мировые мегалополисы сейчас двигают планету вперед. Здесь находится большое количество наиболее активных интеллектуальных людей, которые в некотором смысле и определяют развитие и те идеи, и те сигналы, которые исходят из общества, они их формируют и несут дальше. Я бы сделал для начала концепцию самой Москвы. Т.е. не сделал бы клин, а потом приглашал бы людей и спрашивал, что с этим клином теперь делать, а я бы сначала пригласил лучших российских экспертов, аналогично идее блогера Варламова предложил бы и гражданам поучаствовать, у нас есть расширенный краудсорсинг, чтобы определиться, что хотят сами граждане, что говорит опыт других столиц, по крайней мере в этой части. Если бы там нашлась какая-то патология и было выяснено, что эта патология не решается без Московской области, тогда это серьезный повод, для того чтобы ставить этот серьезный вопрос. Я этого пока не ощущаю. Поэтому я сторонник системного долгосрочного анализа.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Алексей Навальный – 47,5%, Михаил Прохоров – 52,5%. Нос к носу. Интересно было бы. Подождем три года, доживем. Еще один вопрос, мы слышали сейчас в новостях, мне кажется, он принципиальный. Я имею в виду список Магнитского. Иностранные парламенты, не только конгресс США. Знаете, это обсуждается в британском парламенте, в Европарламенте, по-моему, уже голландцы директиву приняли. Вы как бизнесмен наверняка сталкивались с тем, что чиновник, который дает или забирает то разрешение, он оказывается в коррупционной схеме. Я надеюсь, вы не сталкивались – или сталкивались – с тем, что чиновники ваших сотрудников упекали в тюрьму, и они из нее не выходили. В этой связи считаете ли вы полезным для российской экономики, для российского государства вот такие санкции против России?

М. ПРОХОРОВ: Я вообще считаю полезным самим разобраться, внутри нашей страны провести публичное расследование, дать возможность вскрыть все факты…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не происходит.

М. ПРОХОРОВ: Очень жаль. Хотелось, чтобы мы умели это делать сами.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не умеем. Дальше.

М. ПРОХОРОВ: Я всегда за, а не против чего-то.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы за что?

М. ПРОХОРОВ: Я за то, чтобы мы нашли в себе мужество и сами, с участием авторитетных людей, которые имеют серьезную общественную поддержку, провели бы это расследование, дали бы ему оценку. Мне очень обидно, когда кто-то пытается за нас что-то решить. Мы вполне можем это сделать сами.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но не делаем.

М. ПРОХОРОВ: Пока, к сожалению, не делаем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи, Михаил, США для России – это скорее союзник или скорее противник, это скорее партнер или скорее конкурент?

М. ПРОХОРОВ: Я пришел в политику из бизнеса…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ваш опыт этим и ценен на самом деле, для меня во всяком случае.

М. ПРОХОРОВ: Если грубо сказать, то у нас нет никаких экономических отношений с США.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть? Теперь то же самое, но по-русски.

М. ПРОХОРОВ: Грубо говоря, когда оборот России и Америки меньше, чем оборот Америки и Таиланда, вы понимаете, что у нас практически нет точек соприкосновения.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Алло, Макфол, Майкл, вы слышите?

М. ПРОХОРОВ: Это так и есть.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Серьезно? Это вы не шутите?

М. ПРОХОРОВ: Абсолютно точно, я не шучу. Соответственно, возникает ситуация, когда чисто политические отношения не подкреплены серьезными экономическими проектами, это всё носит часто эмоциональный и текущий характер. Поэтому такие отношения политические, они какие-то у нас странные: то мы дружим, потом не получается…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Турбулентные.

М. ПРОХОРОВ: Турбулентные, именно потому что нет оселка, нет стержня, нет хребта. Экономика – это хребет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Послушайте, у нас с этими несчастными украинцами отношения экономические просто не разорванные, а тоже политические, тоже турбулентность. Т.е. это не есть доказательство.

М. ПРОХОРОВ: Тем не менее, они все-таки основаны на каких-то историях. Если вы помните, много историй политических были связаны по чисто экономическим причинам – цена на газ и так далее. Тем не менее, мы никуда не можем деться, труба лежит через территорию Украины, мы всё равно, несмотря на все проблемы, садились и как-то договаривались. Потом более 2 млн. украинцев работают у нас на территории России. Соответственно, тоже возникает огромное количество и неформальных отношений в том числе. Поэтому экономика в любом случае диктует каркас, никуда мы не можем от этого деться. С точки зрения взаимоотношений с Америкой, да, у нас есть общее: мы большие страны, у нас многонациональные державы, у нас ядерное оружие. Но всё это носит общечеловеческий, политический характер. А экономики под этим нет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Т.е. вы считаете, что экономика сошьет, если бы была.

М. ПРОХОРОВ: Я вам могу точно сказать, что когда я стал владельцем клуба, который сейчас называется «Бруклин Нетс», НБА провела опрос. Так вот улучшилось отношение к России у простых американцев после этой покупки с 1% до 9%. Казалось бы, маленькая, локальная вещь. Она очень сильно влияет, потому что баскетбол – это национальный американский вид спорта, и наличие на этой площадке российского капитала, который нормально умеет себя показать, цивилизованно, конкурентно…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы сказали странную вещь. А приход Абрамовича, Усманова в футбольную английскую лигу вряд ли улучшил…

М. ПРОХОРОВ: Я не знаю. Если мы замерим там…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, дело Литвиненко перевешивает все эти истории.

М. ПРОХОРОВ: А если бы и этого не было, то вообще бы всё перевесило. Если вы сейчас замерите после победы «Челси» в Лиге чемпионов, я думаю, что ситуация в Лондоне абсолютно точно позитивная.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Особенно болельщики «Арсенала».

М. ПРОХОРОВ: Я могу вам рассказать пример. Я ехал несколько лет назад на такси, был в Лондоне, когда водитель спросил, откуда я, я сказал, что из России. Первый вопрос, который он задал, знаю ли я Рому Абрамовича.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это правда. Я с этим сталкивался.

М. ПРОХОРОВ: Это значит, что мы участвуем уже в английской культуре очень глубоко.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Можно я задам вам такой же вопрос, но про Китай?

М. ПРОХОРОВ: Моя позиция сводится к тому, что Китай – это наш конкурент.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Скорее конкурент.

М. ПРОХОРОВ: Скорее конкурент. Это наш сосед, мы с ним должны налаживать определенные отношения, совместную работу. Но если посмотреть с точки зрения развития, то это страна – лидер развивающегося мира. Мы тоже развивающаяся страна, и у нас меньше конкурентных преимуществ, чем у Китая. Поэтому в некотором смысле, если мы зайдем в наш магазин и посмотрим огромное количество китайских товаров, то, говоря простым экономическим языком, покупая китайские товары высокой или средней добавленной стоимости, которые мы могли бы производить сами и мы не производим, мы теряем не только налоги, которые могли бы идти в наш бюджет, но мы теряем квалифицированные рабочие места для наших граждан.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте вернемся к внутренней политике, а то мне не простят наши слушатели. Считаете ли вы, что Дмитрий Медведев может быть вашим политическим союзником?

М. ПРОХОРОВ: Я пока не знаю. Надо посмотреть, как эта конструкция будет работать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Кто на кого посмотрит?

М. ПРОХОРОВ: Мы, видимо, оба можем посмотреть друг на друга.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Михаил Дмитриевич, сейчас я вынужден вернуться к осени этого года. Как я понимаю – может быть, я ошибочно понимаю, но я так понимаю, чтобы не сказал слово знаю, – на вас, когда вы возглавили «Правое дело», Дмитрий Медведев и его команда возлагали большие надежды. Может быть, без вашего участия, не буду в это влезать, хотя думаю, что с вашим, но, тем не менее, возлагали некие надежды. Как я понимаю, Дмитрий Анатольевич решил, что вы не соблюли неких негласных договоренностей. Грубо говоря, его обманули. Может быть, не зная этого, не желая этого, не понимая этого. Т.е. между вами пробежала не одна черная кошка, а стая черных кошек туда, потом обратно. В этой связи это политическое разногласие, идеологическое разногласие, или это просто непонятки, как говорили у меня в школе?

М. ПРОХОРОВ: Проблема заключается в том, что у меня не было никаких договоренностей с Дмитрием Анатольевичем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я же не говорю о том, что вы кровью подписывали.

М. ПРОХОРОВ: Я как раз говорю о том, что когда речь идет об обмане каком-то…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы же говорим о понимании. Мы же не говорим даже о словесном выражении. О представлении.

М. ПРОХОРОВ: Причин я не понимаю.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И вы не пытались переговорить на эту тему? Когда человек тебя неправильно понимает, человек, который принимает решения, всегда хочется, прежде чем тебя уволят, объясниться.

М. ПРОХОРОВ: Такой возможности мне предоставлено не было.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы считали бы это правильным?

М. ПРОХОРОВ: Конечно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Объясниться, да?

М. ПРОХОРОВ: Конечно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я напомню, что Дмитрий Анатольевич возглавил партию «Единая Россия». Но я-то спрашивал вас про личность. Ваши взгляды совпадают с тем, что он делал, с тем, что он делал последнее время по политике?

М. ПРОХОРОВ: У меня даже есть взгляд, совпадающие с товарищем Зюгановым по каким-то вопросам. Это абсолютно нормально.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы сейчас ушли от ответа. Потому что Геннадий Андреевич в оппозиции, а я вас спрашиваю про второго человека в государстве.

М. ПРОХОРОВ: Некоторые вещи я точно поддерживал. Например, я работал в комиссии по инновациям. Те изменения, которые делает комиссия, я точно поддерживал. Я вносил довольно большое количество предложений, какие-то проходили, какие-то нет. Но эта работа была полезна. В политическом плане, например, те изменения, которые происходили в рамках упрощения уголовного законодательства, многие вещи, как, например, забрать у прокуратуры следствие, я точно поддерживал. И стало немного легче. Затем те изменения, которые Медведев пытался делать в судебной системе, где столкнулся больше с ментальностью судейского корпуса. Тем не менее, арестовывать стали меньше.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Меньше, правда.

М. ПРОХОРОВ: Эти вещи очевидно были полезны, я их поддерживал. Чего я, может быть, не поддерживаю, я не очень понимаю модель, хочу посмотреть, когда есть безальтернативный лидер, за которого единогласно партия власти голосует, обещает изменения. Но было бы более правильно, чтобы были какие-то конкуренты.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Наш товарищ Олег Сысуев был кандидатом на пост генсека КПСС против Горбачева.

М. ПРОХОРОВ: Хотя бы так.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему вы сегодня сказали, что больше не будете ходить на митинги протеста? Почему?

М. ПРОХОРОВ: Я сказал, что 12 числа не пойду.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, 12-го. Поправился.

М. ПРОХОРОВ: По той причине, что я не вижу конструктивной повестки.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Там, по-моему, референдум о досрочных выборах мэра и Мосгордумы, отставка, роспуск. Нет?

М. ПРОХОРОВ: Есть конструкции, которые работают и которые не работают. Если вы зайдете сейчас на сайт, опять мы видим всё те же лозунги. Для начала просто зайдите. Я для интереса посмотрел. Опять лозунг «Россия без Путина», роспуск ГД, новые президентские выборы. Это нереалистично в настоящих условиях.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Т.е. вы противник ставить задачу с перехлестом.

М. ПРОХОРОВ: В политической части, я считаю, перехлест может быть небольшой. Грубо говоря, толкая какую-то идею, перехлест должен быть, но небольшой и чтобы его услышали. Если делать заброс далекий, как в космос, в некотором смысле это как стрелять горохом по самолету летящему. Почему многие люди начинают разочаровываться? Выходили на улицы, готовы были идти. А повестки нет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему вы не участвуете в создании повестки?

М. ПРОХОРОВ: Я собираюсь участвовать в создании конструктивной повестки. Когда конструктивная повестка будет, я готов участвовать в разных формах. Вот та повестка, которая обозначена сейчас, она деструктивна. Например, моя сестра собирается идти. У нас разные мнения на этот счет, и в этом прелесть.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Разве я сторож брату своему? Или сестре. Последний вопрос. Что вас больше всего радует и больше всего напрягает в современном Путине?

М. ПРОХОРОВ: Радует меня то, что это объективно один из самых сильных политических деятелей сейчас в мире, с большим опытом, который в некотором смысле имеет, наверное, самый большой опыт из всех политических лидеров других стран. Что меня сейчас не радует…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я сказал «напрягает», потому что это более жесткое слово.

М. ПРОХОРОВ: Напрягает то, что я, честно говоря, ожидаю от него – чего сейчас не происходит – значительных демократических изменений.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Т.е. вы от него ожидаете, вы верите, что он это может.

М. ПРОХОРОВ: Я считаю, что любой профессиональный политик под воздействием обстоятельств обязан меняться.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И Владимир Путин.

М. ПРОХОРОВ: И Владимир Путин тоже.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И Михаил Прохоров в эфире «Эхо Москвы».