Андрей Князев - Интервью - 2005-08-25

К. ЛАРИНА: 22 часа 14 минут. Добрый вечер. У микрофона Ксения Ларина и у нас, как обычно, этот час посвящен юридическим проблемам. Сегодня у нас в гостях Андрей Князев, адвокат, глава адвокатской компании "Князев и партнеры". Добрый вечер, Андрей.

А. КНЯЗЕВ: Добрый вечер.

К. ЛАРИНА: Наш пейджер для вас, уважаемые слушатели, 961-33-33 для абонента "Эхо Москвы", телефон прямого эфира 203-19-22. Я прошу прощения у вас, что в предыдущей программе мы практически совсем с вами не связывались, такой уж у нас был нервный, динамичный разговор, поэтому сейчас вам предоставлю такую возможность свои вопросы задать Андрею Князеву, тем более, что круг тем мы не ограничиваем, вы можете все, что угодно, спрашивать, все, что вас интересует. Начала бы я с вопросов, которые пришли по Интернету, и здесь есть несколько вопросов, связанных с Платоном Лебедевым. Первый вопрос "Имела ли администрация СИЗО правовые основания для отправления Платона Лебедева в карцер? По-моему, они весьма сомнительны, - пишет нам Татьяна, - нельзя ли тех, кто это сделал, самих привлечь к ответственности за издевательство над человеком?" И второй вопрос от Маргариты, москвички: "Платон Лебедев, тяжело больной человек, был помещен в карцер. Имеет ли он право подать жалобу на СИЗО? Я слышала, что помещение в карцер лишает возможности в дальнейшем получить досрочное освобождение, которое возможно только в случае примерного поведения". Вот такие вопросы с мнениями. Пожалуйста.

А. КНЯЗЕВ: Значит, по первому вопросу имела ли основания правовые администрация следственного изолятора поместить Платона Лебедева в карцер, я думаю, это надо исходить из конкретной ситуации. Я не видел документов, насколько я знаю, основанием было нарушение внутреннего режима содержания, это может быть причислено любое нарушение, в данном случае, отказ от прогулок.

К. ЛАРИНА: Вот отказ от прогулок может послужить такой причиной?

А. КНЯЗЕВ: В принципе, да. Если реально подходить к вещам, если, допустим, 20 человек в камере и все отказываются выйти, там есть необходимость иногда камеру обыскать и так далее. Другой вопрос всех ли сажают в карцер. Но то, что, безусловно, причина была найдена, будем говорить найдена какая-то, это да. Обжаловать это можно, но, к сожалению, у нас обжалуется только после того, когда уже отсидишь, то есть подать жалобу, конечно, в суд на администрацию может и это его право. Что касается второго вопроса именно по поводу состояния здоровья, тут я могу полностью согласиться со слушательницей, то есть если действительно состояние здоровья Лебедева плохое, перед помещением в карцер осматривается врачом, потому что, будем говорить, все равно это какое-либо наказание. Я считаю, что, конечно, могли быть иные сначала меры воздействия. Они есть, они предусмотрены, будем говорить, законодательством. Это выговор, объявление замечания, обычно все-таки начинается с них, а не сразу человека помещают. Что касается влияния на условно-досрочное освобождение, совершенно правильно, что освобождается человек, когда у него нет нарушений, но данное нарушение, я могу как бы успокоить нашу слушательницу, оно не считается, потому что еще приговор не вступил в законную силу, реально он еще даже не осужденный, ну а потом, честно говоря, за такой срок обычно бывает столько поощрений, что они как бы снимают эти нарушения. Даже если человек во время отбывания наказания что-то нарушил, это не лишает его возможности освободиться, он просто должен, ну, чуть больше сделать, может быть загладить. Есть такая мера поощрения как снятие ранее наложенного взыскания на осужденного. Но в данном случае нет, не повлияет.

К. ЛАРИНА: Андрей, а где-нибудь фиксируется сам факт наказания за какое-то правонарушение?

А. КНЯЗЕВ: Конечно, безусловно.

К. ЛАРИНА: То есть там пишется причина, фиксируется?

А. КНЯЗЕВ: Есть арестантское дело, где, начиная от фотографий, заканчивая какими-то, будем говорить, неформальными вещами, конечно, фиксируется. Мало того, тут все права даны человеку, обжаловать и так далее. "Матросская тишина" находится на территории Преображенского районного суда, ради Бога, туда можно обжаловать. Другой вопрос, что 99,9% жалоб осужденных или находящихся заключенных "Матросской тишины" отклоняются по тем или иным причинам судом местным.

К. ЛАРИНА: И еще один вопрос, о чем мы с вами разговаривали до начала эфира. Что такое сегодняшний карцер в "Матросской тишине"?

А. КНЯЗЕВ: Сегодняшний карцер, улучшились условия по сравнению с советскими временами, то есть питание такое же, раньше была пониженная норма питания. Сейчас такое же питание, это одиночная камера 3 на 3, температура там такая же, как в камере. То есть наказывается человек чем? Тем же лишением прогулок, на которые он не хотел в данном случае ходить, и общение, телевизора. То есть неделю человек как бы предоставлен самому себе, ни газеты, ни книги, вот, сиди, думай. Плюс там еще, по-моему, выдвигаются нары только на ночь. То есть получается, ты особо даже полежать не можешь днем.

К. ЛАРИНА: Что, стоять, что ли?

А. КНЯЗЕВ: Ходи, сиди. Лежать не можешь. Запрещено вроде. Ну, не знаю, конечно, хорошего мало, но если сказать реально, я думаю, настолько там, чтобы права человеческие унижались, конечно, этого нету, но я считаю, что можно было применить, будем говорить, к человеку с высшим образованием хотя бы более какой-то гуманный для начала способ воздействия, если уж настолько это нарушение. А так, настолько быстро меняется у нас ситуация реальная в тюрьмах, что если 5 лет назад не считалось нарушением, люди носили сумки еды с собой, ели, передавали наркотики, деньги и так далее, то сейчас настолько ужесточилось, может, из одной крайности в другую, что отказ от прогулок считается достаточным основанием для помещения в карцер.

К. ЛАРИНА: Давайте дальше пойдем. Уже здесь есть несколько общих вопросов, которые мне кажутся интересными. Например, Сергей спрашивает "часто ли вы, как практик, сталкиваетесь с нарушениями закона со стороны судейских и прокурорских? Если да, то чем, по вашему мнению, вызвана такая вседозволенность, и есть ли реальные способы ее прекратить?"

А. КНЯЗЕВ: Да, я часто сталкиваюсь на практике, как, наверное, и все жители России. Что делать? Вы знаете, мне кажется, должно быть одновременно несколько способов воздействия. Это прежде всего, конечно, судебная практика, то есть реальная независимость российского суда. Потому что получается ситуация какая? Если мы послушаем суд, который все время жалуется на недостаточно квалифицированное следствие, на милиционеров, которые не дают им нормально работать, и так далее, и при этом процент оправдательных приговоров является 0,3, то есть 1 из 330, то у нас получается, исходя из приговоров, что у нас-то следователи в любой деревне выше уже некуда, вообще некуда. А если плохое следствие, не наказываются нарушения вышестоящим судом, один раз пропускает, второй, третий, четвертый. То же пресловутое "дело оборотней". Ну что, судьи там - не буду называть какого суда - когда он осуждает восьмого бомжа за то, что тот имеет патрон в кармане на одном и том же перекрестке с одними и теми же участниками, неужели он дебил? Конечно, он понимал все. Другой вопрос, что оправдав хоть одного этого бомжа, он получил бы больше неприятностей, нежели чем восемь осудил. Вот и все. Мне кажется, надо безусловно давать право судьям на ошибку, такое право и должно быть, оно и есть во всем мире, но именно на ошибку, а обидно, когда судья все понимает, а делает именно так. Почему? Потому что он знает, даже если он хочет, знает, что если он сейчас вынесет, вышестоящая инстанция отменит. Он вынесет опять оправдательный, опять отменят. Какой действительно тогда смысл? Вот такая ситуация. А по нарушениям, как с ними бороться? Да так же, наверное, жалобами, будем говорить, судебными процессами. Наше государство все-таки в какой-то степени двигается по этому пути. Если вспомнить, что до 91 года у нас адвокат вообще полагался только на суд, а на следствии человек месяцами отбывал в тюрьме, и даже не знал, не мог ни с кем посоветоваться, то прогресс довольно серьезный. А так - поколения должны тоже смениться, никуда не денешься.

К. ЛАРИНА: Давайте тогда дальше пойдем. Еще один вопрос, еще более общий, от Сергея. Кстати, я не обратила внимание, когда изучала эти вопросы еще до эфира, Сергей Ванин - сотрудник милиции. "Как вы можете прокомментировать судебную реформу в Российской Федерации: присяжные, состязательность в уголовном процессе, предоставление обвиняемому широкого круга прав. Не кажется ли вам, что многое из нового на руку профессиональным преступникам?"

А. КНЯЗЕВ: Я бы сказал так: то, что Сергею, как сотруднику милиции, предстоит больше - так, по крайней мере должно быть - больше работы и более она квалифицирована, это да, но я считаю, что наоборот, должна правовая культура и в том числе квалификация сотрудников правоохранительных органов подтягиваться, будем говорить, раз мы идем по капиталистическому пути развития, к западной, а не наоборот, делать легче. А еще легче было бы, если бы милиционер мог на месте человека приговорить. Но мы ж стремимся не к легкости, а какому-то хотя бы идеалу. И хочется сказать, что, например, те же сотрудники милиции, попадая в законную или незаконную ситуацию обвинения, они очень хотят, чтобы соблюдались их права и возмущены, если этого не делается, поэтому мне кажется, что здесь соблюдения прав достоин любой человек, а уж потом суд решит. И Сергей, раз он тем более задает такой умный вопрос, молодой человек, это их поколение молодых милиционеров, как раз надо и показать свою работу. Ну что ж, не все время же подкладывать или бить кого-то. Я знаю прекрасно, осваиваются там и компьютерные технологии и так далее. Надо свою квалификацию до уровня преступников, может быть, иногда повышать, а не опускаться.

К. ЛАРИНА: Все равно я с вами согласна, что поколения должны, конечно, вырасти, потому что трудно поменять все, что мы называем менталитетом. Все-таки давайте вспомним, выражаясь простым языком, не научным, не юридическим, что мы привыкли за годы советской системы правоохранительной, что когда человек попадает в эту систему, в эти жернова, он должен доказывать, что он не виновен. А сейчас-то все-таки нужно совсем по-другому на это смотреть.

А. КНЯЗЕВ: Состязательность. Она, может быть, не самое лучшее, тут я с Сергеем могу согласиться, но пока лучше ничего не придумано. Все равно, 12 человек могут ошибиться, присяжные? Могут. Но шансов все-таки меньше, чем когда один. Могут без адвоката прокуроры разобраться? Наверное, могут, но с ними надежнее.

К. ЛАРИНА: Вопрос еще один: "Как вы оцениваете положение российских юридических фирм на рынке? Как вы оцениваете тот факт, что наиболее лакомые куски рынка юридических услуг в Москве заняты международными юридическими фирмами?" Об этом спрашивает Валентин, юрист.

А. КНЯЗЕВ: Я бы сказал так, что положение российских юридических фирм я оцениваю как стабильное для работы с малым и средним бизнесом. Что касается международных групп, огромных сетей и так далее, решение, к сожалению, часто принимается не здесь даже, в Москве, а настолько это бюрократизированная система, что они принимаются, допустим, в головном офисе Берлина, Нью-Йорка, и так далее, и реальность такова, что во всем мире крупный бизнес обслуживают крупные юридические консалтинговые, аудиторские компании. В той же Бразилии "Мак-Дональдс" или какая-то крупная организация пойдет в крупную опять же консалтинговую фирму, в ту, в которую и 100 лет назад у них было положено ходить. Что касается российского бизнеса, даже будем говорить крупного, но не международного, то тут работы непочатый край, и я как раз считаю, что российским фирмам юридическим наоборот конкуренции нет никакой, потому что законодательство знают российские люди и российские юристы лучше, чем международные. Другой вопрос, что нам следует подтягиваться по уровню сервиса, по уровню пиара, по уровню рекламы, может быть, своих услуг, по уровню сервиса клиентского какого-то до уровня международных фирм, потому что, конечно, тут что говорить, и офис лучше, и секретарь вышколена, и бумаги оформляются. У нас этому бизнесу всего 10-11 лет, конечно, таких компаний, которые воспитаны на традициях пока нету просто физически, объективно, но то, что они появляются, и то, что будущее за ними, это точно, потому что на тех же рынках США американские юристы, в Англии английские, это сейчас самый-самый крупный бизнес. Да, я согласен, это иностранные компании, но постепенно русский крупный перейдет к нам, русский средний и мелкий еще малы, он и сейчас обслуживается юристами Москвы.

К. ЛАРИНА: Еще один вопрос от нашего слушателя из Оренбурга: "Не кажется ли вам, что адвокатские объединения сами являются рассадником беззакония? Стоит проанализировать сложившуюся практику наделения статусом (коррупция, семейственность, некомпетентность, стяжательство). Реакция же палаты на очевидное и даже доказанное в суде безобразие отдельных адвокатов остается без каких-либо последствий".

А. КНЯЗЕВ: Я мог бы согласиться с этим вопросом, если б он был где-то задан года два назад. Сейчас все-таки постепенно, медленно, может быть, не так быстро, как хотелось бы, но наводится порядок, принят новый закон об адвокатуре, и адвокатура совершенно правильно очищается, в основном, от тех случайных людей, которые в нее попали. Сейчас палата реагирует более остро и, честно говоря, нарушений стало все-таки меньше, слава Богу. Но тут я не могу согласиться, во времена безвременья получалось действительно так, вот года два назад еще, глупо, что мы жили по закону 63, что ли, года, в реальности его нельзя было исполнить, там, по-моему, полагалось за расторжение брака, день участия, 15 рублей, закона не было как такового, получалось, что юристы сами кто как хотел и адвокаты, те так и жили. Те, которые были, будем говорить, честные и достойные и в советские времена, такие люди безусловно были в адвокатуре, они такими и остались, а то, что смогли прорваться даже люди, будем говорить, из правоохранительных органов, осужденные за преступления, то есть он милиционером был, взятки брал или бил людей, а за какие-то деньги попадал. Что касается экзаменов семейственности - сейчас крайне трудно сдать экзамен в Московскую палату, и первый этап, по крайней мере, начинают уже бороться с коррупцией, сдаешь компьютер. Все-таки компьютер пока не подкупишь. Надо сначала компьютер пройти. А так, согласен полностью, надо постепенно это изживать.

К. ЛАРИНА: Я напомню, что сегодня на ваши вопросы отвечает Андрей Князев, адвокат, глава адвокатской компании "Князев и партнеры". Сейчас у нас новости, а потом приступим уже к приему телефонных звонков. Наш номер, напомню, 203-19-22.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Еще раз напомню, что у нас в гостях Андрей Князев, адвокат, глава адвокатской компании "Князев и партнеры", я хочу напомнить еще раз телефон прямого эфира 203-19-22, мы сейчас будем принимать ваши звонки, но перед тем, как включить телефон, еще один вопрос к Андрею, может быть, неожиданный. Сейчас очень популярны так называемые судебные шоу на телевидении, и вот в этом сезоне к Ren-TV, к программе, которую ведет Павел Астахов, ваш коллега, присоединяются большие федеральные каналы, и на Первом, и на втором свои судебные шоу. Как вам кажется, насколько они отражают реальную картину в этом пространстве правовом, и имеют ли они какой-то смысл, для чего эти передачи?

А. КНЯЗЕВ: Мое мнение, может, будет субъективным, потому что на Первом канале, на ОРТ, в программе "Федеральный судья" я принимаю участие как адвокат, и мне за себя как бы не стыдно, нормально, и Ren-TV оцениваю очень высоко. Могу сказать, что рейтинги программ большие, поэтому смотрят. Что касается достоверности, опять не буду касаться других программ, вот в той, в которой я работаю, ведет Пашин, в основном, бывает у нас еще судья Смирнов, там как бы задача не показать процесс как он есть, а показать процесс, приближенный к идеалу, как должно быть, и, может быть, не полностью. Иногда некоторые вещи делаются для телевизионных вещей, но каких-то, будем говорить, глупых поступков, нарушений законности, такого там нет. А некоторые вещи, я считаю, например, очень ценны, потому что тот же судья Пашин разъясняет свой приговор и так далее, и будем говорить, учитывая юридическую, с сожалению, безграмотность нашего населения, практически всего, это наша беда, мы пока еще не выросли в этом поколении, если американец растет, с детства знает, что у него есть адвокат и куда обращаться, то у нас неизвестно, то в милицию, то к бандитам, то в суд, то то, что дают общие знания о судебной системе, хотя бы то, что когда с судьей разговариваешь надо вставать и не жевать жвачку, я считаю, это в принципе нормально, что ты можешь пользоваться услугами адвоката, что ты можешь в любое время защищать свои права, то есть показываются-то не самые худшие вещи. По крайней мере, единственное, с чем я хочу полностью согласиться, что это должен быть качественный продукт. Вот я сейчас вижу, что на Первом канале он становится все качественнее и качественнее, это налаживается. Сначала судьи или адвокаты, не так часто мы выступаем, боялись камер, еще что-то. То, что, конечно, это спектакль, разыграно и так далее, так этого никто и не скрывает. Я отношусь к этому хорошо, когда это хороший продукт, плохо, когда это плохое шоу или плохая программа, и, конечно, хотелось бы… Все равно это лучше, чем "Аншлаг" в любом случае, и пользы больше.

К. ЛАРИНА: Это понятно. Меня интересует именно прикладной смысл.

А. КНЯЗЕВ: Прикладной смысл - я считаю, что необходимы общие знания, смотреть и знать, безусловно. Но мы с тем же сталкиваемся, когда, извиняюсь, врачи обсуждают "Скорую помощь" и говорят "так не бывает, это не так", а водители говорят, что "Дальнобойщики" это какая-то сказка, а военные говорят, что какой-то фильм про войну, так точно не бывает. Так давайте вообще ничего не смотреть теперь. Все-таки то, что мы смотрим фильм о враче, мы хоть знаем, что белый халат, даже кто не был в больнице, что желательно протереть перед тем, как укол сделать, то есть какие-то общие. Почему бы нет?

К. ЛАРИНА: Телефон еще раз напомню 203-19-22, у вас есть возможность, уважаемые слушатели, задать вопрос напрямую адвокату, все, что вас интересует, пожалуйста. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Будьте любезны, ответьте на такой вопрос, сейчас вышел указ о Героях Советского Союза. Объясните мне, пожалуйста, такую ситуацию. Герой Советского Союза умер, у него осталась дочка, ей сейчас 49 лет, она инвалид. Она имеет право на какие-либо статусные выплаты? Спасибо большое, я слушаю ответ.

А. КНЯЗЕВ: К сожалению, но нет. Героем был родственник, папа. Если бы она была несовершеннолетней, если бы инвалидность была установлена еще в те времена. Сейчас, к сожалению, ее материальное положение не влияет.

К. ЛАРИНА: Понятно. Следующий звонок, 203-19-22. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Из Нижнего Новгорода почетный судья Бабанин Александр Степанович. Хотел бы я поговорить с этими юристами, адвокатами.

К. ЛАРИНА: Со всеми?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, сразу со всеми.

К. ЛАРИНА: У вас к ним претензия?

СЛУШАТЕЛЬ: Создается у меня впечатление о том, что у них либо нет юридического образования, либо только они кончали юридические школы. Выражаются неграмотно, юридическим языком неграмотным, не владеют. Более того, я вам скажу, депутат Государственной Думы профессор Мизулина, а я преподавал в ВЮЗИ, она бы у меня не сдала экзамен.

К. ЛАРИНА: Давайте я вас остановлю все-таки, несмотря на то, что вы профессиональный человек, мы ждем от вас либо конкретной претензии, либо конкретного вопроса.

СЛУШАТЕЛЬ: Конкретная претензия вот какая. Адвокатам, особенно перед телевизионными камерами, нельзя допускать произвольных выражений.

К. ЛАРИНА: Все, на этом я вас отключаю, будем рассматривать конкретную претензию.

А. КНЯЗЕВ: Полностью согласен с федеральным судьей в отставке. Это беда, что нет преемственности поколений. Я скажу, что это как наша вина, так и вина, может быть, предыдущего поколения, что ушло это, а кто нас научит, как не вы, правильно выражаться, сдавать хорошо экзамены. То, что общий уровень упал в какое-то время…

К. ЛАРИНА: Так он везде упал.

А. КНЯЗЕВ: Так он везде упал. Тут я тоже ничего не могу сказать. Хорошо научиться на станке работать, если нету человека, который рядом, мастера, то тяжело. И когда адвокатура, например, действительно, были годы, полностью рассыпалась, не было ни института стажерства ни в адвокатуре, ни в прокуратуре, то есть примерно так - дали пистолет, удостоверение, вертись, как хочешь - то понятно, когда это делается взрослому грамотному человеку, как тот же судья, звонивший, когда ему 60 лет, опыт за плечами жизненный, и другое дело, когда это 22-летний парень. Конечно, он должен быть, я считаю, под надзором сначала, по крайней мере, вот таких зубров юриспруденции.

К. ЛАРИНА: На то и коллегии, между прочим, создаются, чтобы держать планку.

А. КНЯЗЕВ: Стараемся это делать.

К. ЛАРИНА: Следующий звонок. Пожалуйста, алло, здравствуйте?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Андрей. Скажите, пожалуйста, чем закончилось, в Тушинском районном суде слушалось уголовное дело, где вы принимали участие, связанное с зампрефекта округа и замначальника ОВД округа?

К. ЛАРИНА: Спасибо за вопрос, только я вас попрошу хотя бы чуть-чуть в курс дела ввести всех остальных, чтобы мы понимали, о чем идет речь.

А. КНЯЗЕВ: На том месте, где был убит депутат Юшенков, на том месте, на улице Свободы, находится префектура Северо-Западного административного округа, и ставили они шлагбаум, который мешал въезду жителей, и один из жителей вышел и ругался с ними, как-то пытался защитить свои права не совсем законными методами, будем говорить. И действительно обиделись, такая глупость, два взрослых человека ходили, зампрефекта и начальник милиции ходили в суд, было возбуждено дело, действительно, редкое такое - оскорбление представителя власти, чуть ли не президента, кто слышал слово "козел", не слышал слово "козел". Ну, закончилось оно чем и должно было закончиться, ничем. 10 тысяч рублей штраф. Не знаю, государство на это потратило год или год и два месяца. То, что этот шлагбаум не должен был там стоять, по существу скажу, да, не должен был. Но то, что, конечно, человек, к сожалению, проявил излишнюю эмоциональность при этом. Если нарушаются права, допустим, вы видите, что сотрудник милиции нарушает права, это не значит, что вы его тоже должны оскорблять и так далее. Другой вопрос, что, конечно, придирка. Ну что ж, теперь за любое слово, если всех, кто говорит "козел" на улицах хватать и вести под суд? Вот тут нашла коса на камень, очень тяжело было, ходили в суд, страшное дело. Ну, вот 10 тысяч рублей штраф.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Алло, здравствуйте?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Меня зовут Аня. У меня вопрос, может быть, странный: что из себя представляют туалеты в "Матросской тишине" в обычных камерах и в карцере?

К. ЛАРИНА: Спасибо, Аня, за вопрос. Вот, что интересует людей. Что такое параша современная?

А. КНЯЗЕВ: Ну, вот если на вокзалах были, с вокзалом можно сравнить, конечно.

К. ЛАРИНА: Сейчас-то на московских вокзалах прилично.

А. КНЯЗЕВ: Нет, я имею виду старые вокзальные туалеты.

К. ЛАРИНА: То есть дырка в пол?

А. КНЯЗЕВ: Да, совершенно верно, конечно, не ведро, но вот, дырка в полу, там все работает. Знаете, сейчас все-таки, я должен это признать, что условия содержания в "Матросской тишине", в остальных тюрьмах Москвы - за другую Россию не буду говорить - они, конечно, значительно улучшились, то есть в разы, по сравнению с тем, что было. Все-таки начало государство выделять и средства соответствующие, и наводить соответствующий порядок. Может быть, более жесток стал режим, но то, что людей как бы кормят, им есть, где спать и так далее, это есть, никуда не денешься. Сейчас по 60 человек все-таки в камере не сидят, и нет там какой-то параши и так далее, достаточно унижения и без этого. Даже на хороший унитаз, я извиняюсь, но когда 15 человек народу, это уже само по себе, наверное, неприятно.

К. ЛАРИНА: Следующий звонок, пожалуйста, 203-19-22. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Меня зовут Татьяна. Будьте любезны, у меня такого рода вопрос. Я живу в Савеловском районе, у нас практически нет милиции, как бы это ни странно звучало. У нас нет оперативников, работают дети чуть за 20. Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к такой ситуации? И нужны ли нам такие адвокаты компетентные - они, конечно, нужны, безусловно - как Резник, Падва и прочие, когда в милиции работают дети. Я думаю, вы поняли мой вопрос. Спасибо.

К. ЛАРИНА: Мне кажется, адвокаты такого уровня как Резник и Падва точно нужны.

А. КНЯЗЕВ: Нужны, тут одно от другого не зависит. А что касается того, что совсем молодежь в милиции работает, особенно на некоторых должностях, я вот видел 19-летнего участкового, это, конечно, смешно, когда он людям, которые ему в отцы, в деды годятся, он должен наводить порядок. Конечно, но что делать, связь как бы поколений прервалась. Я против того, чтобы совсем молодежь работала, их действительно там 90%, но ничего пока нельзя с этим поделать, видимо, в силу все-таки финансовых причин. Когда будет заработная плата такая, чтобы человек, получив опыт, мог оставаться и дальше, пусть она будет не самая высокая, но она будет стабильная и так далее, когда он будет понимать, что от него что-то зависит на этой службе, тогда да. А если он пришел действительно с хорошими самыми намерениями, два-три года повертелся, и видит, что ни денег, ни славы и так далее, то, конечно, умненький сразу уходит куда-нибудь, в те же адвокаты, как вы говорите. Остаются, может быть, не самые лучшие. Но то, что я действительно полностью согласен с мнением звонившей, это еще Москва. В других городах, кстати, полегче ситуация, потому что там работы нет, и люди, допустим, в Иваново, в том же самом, там, я знаю, сотрудники милиции на улице, патрульные, с высшим образованием. Ну, работы нет, не от хорошей тоже жизни они там в милицию идут. Здесь, конечно, в Москве, я извиняюсь, а что ему в Савеловском районе работать с высшим юридическим образованием, когда у меня курьер столько получает? Действительно, в Москве есть масса возможностей заработать, применить свои силы и так далее. Наверное, да, эту общую экономическую ситуацию необходимо исправлять в милиции, в правоохранительных органах, улучшить ситуацию.

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, это Олег из города Вологды. Я хотел бы спросить, Андрей Геннадьевич, чтобы вы наметили выход из ситуации о том, что критерием принадлежности к российскому гражданству выбрано наличие штампа в паспорте о постоянной прописке на 6 февраля 92 года. А если, например, человек имел 6 февраля 92 года временную прописку, то он не признается российским гражданином. Например, он учился. Этим нарушается и Конституция, и Европейская конвенция. Просто дело в том, что Российская Федерация объявила себя правопреемником Советского Союза, прибрала в собственность…

К. ЛАРИНА: Олег, а вы гражданин России?

СЛУШАТЕЛЬ: Я-то, собственно, гражданин, но у нас 25 миллионов человек в таком состоянии находятся.

А. КНЯЗЕВ: Ну, не все 25 миллионов.

К. ЛАРИНА: Олег, а почему у вас такой интерес именно к этому пункту? У вас знакомые какие-то под это дело попали?

СЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, у меня множество знакомых. Человек учился, например, 6 февраля 92 года, до сих пор не может паспорт обменять.

А. КНЯЗЕВ: Он откуда сам, из какой страны?

СЛУШАТЕЛЬ: Из Советского Союза человек.

А. КНЯЗЕВ: Из СССР он не может паспорт поменять? Он же был откуда-то выписан. Вы хотите сказать, что, допустим, в это время несколько миллионов служили в армии срочную службу, у них вообще паспортов не было, их сейчас что, в гражданство не приняли?

К. ЛАРИНА: Он откуда вообще, вас спросил Андрей, из России, или из Украины, или из Казахстана?

СЛУШАТЕЛЬ: Там ситуация достаточно сложная. Человек учился в аспирантуре, до аспирантуры он работал в Красноярске, вот из-за этого не может, потому что в Красноярске работал два года после университета.

А. КНЯЗЕВ: Ну, он сначала-то где-то был прописан? Просто ситуация какая была, она и сейчас - есть постоянное место прописки, человек уходит в армию, например, или уезжает учиться в аспирантуру, он выписывается и прописывается, потом он окончил аспирантуру, учился 10 лет, обратно вернулся в свой город и прописался.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, он не вернулся, там же и остался в Санкт-Петербурге.

К. ЛАРИНА: Подождите, вы так нам и не ответили на простой вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. отвечу.

К. ЛАРИНА: Где он был прописан до того, как он попал в аспирантуру?

СЛУШАТЕЛЬ: Он был прописан в городе Красноярске.

А. КНЯЗЕВ: Ну и пусть туда едет, подает заявление. В чем проблема?

СЛУШАТЕЛЬ: Как он может ехать через 13 лет в Красноярск, подавать заявление неизвестно куда.

А. КНЯЗЕВ: Что, неизвестно, где он был прописан?

СЛУШАТЕЛЬ: Он жил в общежитии.

К. ЛАРИНА: Я не поняла, честно говоря, что-то скрывает наш Олег.

А. КНЯЗЕВ: Мне кажется да, там не совсем в этом проблема, потому что я не слышал, не обращались люди с этим вопросом. Я знаю, что те, кто хотят и имеют возможности, все получают, если отказы незаконны, их обжалуют в суде.

К. ЛАРИНА: Тем более, гражданином СССР человек был.

А. КНЯЗЕВ: Другой вопрос, что там потерялось что-то, но даже СНГ сейчас получают, и это не потому, что временная прописка, а потому, что он не хочет ехать в Красноярск, по-моему. "Чего он, через 13 лет". А как? А кому ехать? У меня вопрос - почему через 13? Почему через 3 он не поехал? Он ездил, он пробовал? Вот другой вопрос - если бы он съездил, попробовал, не получилось - тогда да. А тут он не ездил, но спрашивает, как мне кажется.

К. ЛАРИНА: Ну, подождите, давайте мы совет-то дадим знакомому Олега. Что ему делать?

А. КНЯЗЕВ: Знакомому Олега, к сожалению, по последнему месту прописки, совершенно правильно. Но если вы сталкиваетесь с ситуацией, например, что вы женились во Владивостоке в 63 году, то несмотря на то, что это далеко и давно, но все равно, вы в отделе ЗАГСа Владивостока получите справку. Ну, что тут можно поделать? Жил бы в Санкт-Петербурге сразу, ему было б, наверное, легче. А так в Красноярск, добиваться, восстанавливать. Много времени прошло? Много. Надо было, может, раньше ехать.

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Геннадий. Весной принял наследство, теперь нужно получать свидетельство, нотариус требует рыночную оценку стоимости. Спрашиваю почему? Это пошлина будет взиматься, а налог будет браться с оценки БТИ. Как быть в этой ситуации?

А. КНЯЗЕВ: Понятно. Тут от конкретного нотариуса зависит, но, в общем-то, честно говоря, законное требование нотариуса. Ну, извините, мы хотим жить как бы при капитализме, а некоторые вещи как при социализме. Вы кому-нибудь в США или где-то скажите "есть рыночная стоимость, а есть БТИ". Что за БТИ? Вот если ручка стоит 10 рублей, то она везде 10 рублей стоит. А так 10, а по бумаге 5. По-хорошему, честно говоря, просто другого пока механизма не выдумано, но тут нотариус преследует две цели. Первая - это, конечно, получить пошлину какую-то, во-вторых, сейчас да, все-таки к рыночной системе переходят больше, к оценке, сколько она реально стоит.

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Дмитрий, я из Москвы. Я бы хотел задать вопрос об адвокатской этике. Существует ли она в принципе?

К. ЛАРИНА: Что вы имеете в виду?

СЛУШАТЕЛЬ: Я имею в виду следующее. Значит, мне дважды пришлось присутствовать в суде, и оба раза я обратил внимание на то, что единственной задачей адвоката является просто развалить дело. Установление истины как бы не является задачей.

А. КНЯЗЕВ: Совершенно верно. Если это вы называете как бы нарушением этики, я всегда стараюсь себя вести как нормальные адвокаты достойно в суде, не оскорблять, но, честно говоря, задача развалить дело, она у нас законом и закреплена. Это наша задача. Судьи дело установить истину и так далее. Когда вы, не дай Бог, или кто-то из ваших близких попадает в ситуацию, они к адвокату обращаются за помощью, чтобы он им помог вне зависимости правы они или нет. Они не обращаются за тем, чтобы им адвокат сказал "вот ты знаешь, парень, а ты сам не прав, давай-ка три года тюрьмы". Зачем? Для этого есть судья, для этого есть прокурор, для этого есть следственные органы, милиция. Адвокат, честно говоря, это единственный человек, который, будем говорить, если, не дай Бог, кто-то что-то нарушил, единственный человек, который против всего государства вместе с обвиняемым. И то, что вы называете как бы нарушением адвокатской этики, это, я считаю, наоборот, как бы хорошее выполнение профессионального долга, а нарушение этики - это нечто другое, когда люди невежливо себя ведут, когда они дают взятки, когда они совершают преступления, когда они подкупают свидетелей. Но вообще просто нарушение этики. Понятие адвокатской этики - есть у нас кодекс и так далее. Но я, например, против этого. Нельзя - этика тележурналиста, этика радиожурналиста, этика домохозяйки, этика адвоката, этика врача. А что, адвокату надо быть вежливым, а врачу можно и похамить, что ли? То есть, этика, она, наверное, или есть у человека, или нет, и она не зависит от образования, от статуса и профессии.

К. ЛАРИНА: Это вечный спор, я так понимаю, что тоже имеет отношение к вопросу нашего слушателя Дмитрия, имеет ли право, порядочно ли адвокату защищать убийцу, изменника родины, вора.

А. КНЯЗЕВ: Конечно, вечный спор. Кому-то, наверное, непорядочно. Но это примерно то же самое, что хирургу задавать вопрос - вот вам привезли Чикатило, зачем операцию делать, пусть помучается, поумирает. Но как бы сначала делают, наверное, потом решают. Недаром ведь, даже уж будем говорить в сталинские времена, людей даже перед расстрелами, извиняюсь, лечили. То есть все равно. И тут то же самое. Надо подтягиваться, может быть, до уровня, если уж такие там хорошие адвокаты, которые, дай Бог, попались, как видел в суде Дмитрий, то почему, мне кажется милиции тогда надо начинать лучше работать.

К. ЛАРИНА: Так на то и база доказательная должна быть, на то и должна быть видна работа прокурора, обвинителей, следователей, опергруппы.

А. КНЯЗЕВ: Совершенно верно.

К. ЛАРИНА: А то ведь как, они же ни черта не делают, а потом во всем адвокаты виноваты получаются.

А. КНЯЗЕВ: Есть такое, что что-то мешает танцору, так вот тут то же самое. Мне кажется, в только что в начале упомянутом деле были самые лучшие адвокаты. Что-то не развалили. Поэтому не все всегда так просто.

К. ЛАРИНА: Давайте другой пример приведем, обратный. Вот суд присяжных у нас оправдал этого Япончика, или кто там у нас.

А. КНЯЗЕВ: Совершенно правильно, я считаю, совершенно правильно сделал по объективным причинам.

К. ЛАРИНА: Кто виноват? Вот тут же начали кричать, что суд присяжных плохой. Да нет, я считаю, например, что здесь была недостаточная работа следователей, прокуратуры.

А. КНЯЗЕВ: Там столько лет прошло, вы представляете, человека найти - там надо было быть суперпрофессионалом.

К. ЛАРИНА: Не доказали.

А. КНЯЗЕВ: Не доказали, там потеряли. Я помню тоже те времена, в прокуратуре переезжали из комнаты в комнату, там утеряны все вещественные доказательства. Уж поверьте, если по Япончику хоть чего-нибудь было бы. Ну, как допросить? Турков нету, никого нету. Единственный свидетель убит. Изменилась настолько внешность. Вы знаете, я не уверен, что и в Америке, и еще где-либо, если бы он действительно был виноват, это возможно было бы доказать. А тут уж надо было быть супер. А потом, я не исключаю возможности, что это действительно, будем говорить, лишнее на человека навесили. Никто не говорит, что он агнец, но это не обязательно теперь, что каждое убийство тоже его. Одно другому, кстати, очень противоречит. Мафиози и вор в законе? Что ему в ресторане-то, честно говоря, стрелять? Поступки-то такие, мелкого хулигана, какие-то, честно говоря. Вор в законе по-другому нам как-то представляется, мне, по крайней мере, он не дебошир ресторанный. Ну, не знаю, суд оправдал, я доверяю мнению суда.

К. ЛАРИНА: Ну что, мы успеваем еще один вопросик? Если очень короткий, то успеваем. Пожалуйста, алло, добрый вечер?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Питер. Я хотел бы узнать по выплатам в 2005 году отдельным категориям граждан Российской Федерации предварительной компенсации по вкладу в Сбербанке. А вот если гражданин, собственно говоря, до 91 года в сберегательном банке СССР, я в Баку жил, как быть-то мне теперь?

К. ЛАРИНА: Вопрос понятен, спасибо вам за вопрос, попробуем.

А. КНЯЗЕВ: Вынужден отвечать за все российское государство. Как быть вам? Забыть и работать. Вот, что могу сказать. Никто пока не получил. И, может быть, да, тот вопрос, когда справедливость и законность не совпадают. По справедливости, вас, безусловно, надо приравнять ко всем гражданам России, по закону пока такого не положено, никто не выплачивал.

К. ЛАРИНА: Ну что ж, мы на этом заканчиваем нашу встречу. Спасибо вам, до встречи.

А. КНЯЗЕВ: Спасибо.