Как увольняют генералов из армии - Анатолий Авдошин - Интервью - 2004-07-20
20 июля 2004 года
В прямом эфире радиостанции 'Эхо Москвы' - Анатолий Авдошин, генерал-майор запаса российской армии без гражданства и определенного места жительства, бывший зам. командующего 2-й танковой армии западной группы войск по тылу.
Эфир ведет - Сергей Бунтман.
С. БУНТМАН - Добрый день, у микрофона Сергей Бунтман, не требуется разрешения, чтобы пригласить к нам в гости Анатолия Александровича Авдошина, генерал-майора. Здравствуйте, Анатолий Александрович, добрый день.
А. АВДОШИН - День добрый.
С. БУНТМАН - Вы, вот я прочитал статью, которая была о вас в 'Московских новостях', это дело, связанное с Западной группой войск, связанное якобы со злоупотреблениями, со строительством домов, с гуманитарной помощью. Сразу скажу, что проблема состоит в том, что обвинения уголовные сняты с Анатолия Александровича. Но в вооруженных силах в звании не был восстановлен, потому что тут есть достаточно запутанная судебная, военно-судебная история. В общем, короче говоря, генерал Авдошин, который борется за свои гражданские и профессиональные права. И сегодня мы пригласили его в гости. И я бы хотел, Анатолий Александрович, вот в каком состоянии нынче дело, в чем самая главная проблема? Потому что, если можно, коротко, чтобы ввести наших слушателей, которые далеко не все, я думаю, знакомы с вашим делом или читали статьи, которые были об этом, т.е. коротко изложить, в чем сейчас дело и в чем нынешнее положение дел?
А. АВДОШИН - Двумя-тремя фразами сегодняшний этап моего дела можно охарактеризовать следующим образом. За выполнение законного приказа моего прямого начальника, а именно главнокомандующего западной группой войск, подтвержденного им письменно, действовал, в свою очередь, главком западной группой войск на основании утвержденного министром обороны договора о строительстве жилья для выводимых войск, я, генерал-майор Авдошин Анатолий Александрович, досрочно по дискредитирующим обстоятельствам без всяких оснований уволен с военной службы.
С. БУНТМАН - Вам инкриминировали должностное, сказали - вот это не уголовное преступление, т.е. все, что там было, что вы обеспечили, фактически способствовали тому, что, как пишут 'Московские новости', 3 тыс. военнослужащих были обеспечены жильем.
А. АВДОШИН - В общей сложности, по этой программе было построено около 3 тыс. квартир.
С. БУНТМАН - Т.е. речь идет не о том, что вы себе построили 7-этажный особняк?
А. АВДОШИН - Да ради бога.
С. БУНТМАН - Подвели себе железную дорогу, нет? Речь идет об обеспечении военнослужащих.
А. АВДОШИН - Да.
С. БУНТМАН - В Ставропольском крае?
А. АВДОШИН - Нет, непосредственно в Ставропольском крае из этих 3 тыс. было построено порядка 450 квартир.
С. БУНТМАН - 450?
А. АВДОШИН - Да.
С. БУНТМАН - Остальные?
А. АВДОШИН - Остальные построены в других областях и краях нашей России.
С. БУНТМАН - Т.е. это не ограничилось какими-то местными вашими делами и т.д.?
А. АВДОШИН - Нет.
С. БУНТМАН - Но вам сказали, что здесь уголовного преступления нет, а вот есть некое должностное нарушение, должностной проступок, т.е. вы использовали режим военных грузов, когда шли, вы там на льготных условиях поставляли возможные в виде, порядке и компенсации тем структурам, которые вам помогали в строительстве и в обеспечении военнослужащих. Вам сказали, вот все это, конечно, не уголовщина, но это нехорошо, попросту говоря, вам сказали. Вот недостойно генерала советской, потом российской армии. Вот и лучше вам не быть военнослужащим, хотя уголовного дела нет. Так примерно вам излагали?
А. АВДОШИН - Излагают мне до настоящего времени все это так. Но это все перевернуто с ног на голову в буквальном смысле слова, иначе никак назвать это нельзя. В настоящее время ошибка, допущенная главной военной прокуратурой в 1994 г., которая необоснованно совершенно включила меня в обзор по правонарушениям, это история длинная.
С. БУНТМАН - А тогда в каком состоянии было дело? Почему они вас включили?
А. АВДОШИН - Вообще никакого дела не было. Дело было закрыто после трех прокурорских проверок, проведенных, когда вторая танковая армия находилась на территории западной группы войск.
С. БУНТМАН - А вы были заместителем?
А. АВДОШИН - Командующего второй танковой армии.
С. БУНТМАН - По тылу?
А. АВДОШИН - По тылу. Вот, в результате того, что нужно было искать крамолу на главкома западной группы войск, исходя из той ситуации в СМИ, в первую очередь, очевидно, какой-то политический заказ на главкома существовал, и его окружение в буквальном смысле слова изучалось. Попал в поле зрения и генерал Авдошин, т.к. я занимался строительством, организовал, оказал содействие в организации строительства жилья, занимался непосредственно отправкой гуманитарных грузов в адрес Ставропольского края. Могу коротко без ложной скромности сказать, свыше 100 тонн медикаментов и медицинского имущества, комплект завода по переработке масличных культур и т.д., все это было переправлено законным образом.
С. БУНТМАН - Из Германии?
А. АВДОШИН - Из Германии, законным образом администрации Ставропольского края, что прокуратурой установлено неоднократно. Принято, распределено, никаких нарушений абсолютно не было, в смысле, установлено в ходе этих проверок всевозможных. Казалось бы, что еще надо? В 94 г. по непонятным мне причинам, скорей всего, произошла техническая ошибка, как я понимаю, какой-то клерк в главной военной прокуратуре для того, чтобы составить этот обзор более объемным, включил Авдошина в этот обзор. И самое смешное и дикое, то, что о результатах этого включения я узнал из сообщения радиостанции 'Свобода', вы представляете, как дикость.
С. БУНТМАН - 'Свобода' получила обзоры и процитировала.
А. АВДОШИН - Секретные, кстати говоря, за вооруженные силы. Без комментариев.
С. БУНТМАН - Или кому-то надо было слить, а наше дело, то, что приходит в наше распоряжение, об этом сказать. Это была информация просто.
А. АВДОШИН - Да.
С. БУНТМАН - Дело не в 'Свободе', а дело в том, что вот очень интересно, что вы попали, я смотрел кое-какие документы, так что говорю не на ровном месте, обращаюсь я к слушателям. Давайте чуть-чуть отступим, потому что это особая ситуация с западной группой войск. Вот у вас такая биография, очень серьезная, и военная биография, были и участия в боевых действиях, и ранения, было у вас очень много всего. Как вы попали в западную группу войск? Я тут прочитал, что вы вообще родились в Дрездене.
А. АВДОШИН - Да, у меня отец военный.
С. БУНТМАН - В 46 году, да?
А. АВДОШИН - Да, по окончании боевых действий, очевидно, с мамой сотворили меня там. Родился я в городе Дрездене. И даже воспользовался этой льготой по окончании военного училища, которое закончил с красным дипломом, т.е. с отличием, я имел право выбора и служил тогда еще в группе советских войск в Германии.
С. БУНТМАН - ГСВГ тогда, да?
А. АВДОШИН - Да.
С. БУНТМАН - Вы служили, это после училища?
А. АВДОШИН - Офицером, я срочную службу не служил.
С. БУНТМАН - Первое, что у вас, лейтенантское было, да?
А. АВДОШИН - Да, по окончании училища я получил звание лейтенанта и должность начальника службы отдельного батальона, был туда отправлен.
С. БУНТМАН - И потом вы возвращаетесь туда, когда уже вы возвращаетесь?
А. АВДОШИН - Это было уже в декабре 89-го года.
С. БУНТМАН - Но это уже совсем, это уже после?
А. АВДОШИН - Это уже зам. командующего армией.
С. БУНТМАН - Да, но это уже совсем, уже стена у нас все практически, и начинаются потихоньку уже все договоренности о выводе, да?
А. АВДОШИН - Нюанс, Сергей. Нюанс в чем заключается, в том, что таких, как я, как говорится, как у нас в среде в армейской принято называть, черных, туда в западную группу войск чуть-чуть позже уже не пускали. А я попал как раз именно в переходный период, когда только был заключен договор. И конечно, в среде, извините за такое выражение, блатных, не было определенности, а как это будет воспринято, а не повернется ли вплоть до боевых действий всевозможных состояние вот после этого договора, заключенного о выводе войск, понимаете? И поэтому на такой этап вот таких вот черненьких, как я, подвигали. Поэтому я оказался в Западной группе войск.
С. БУНТМАН - Т.е. это перестало быть вот на какое-то время, это перестало быть самым таким?
А. АВДОШИН - Льготой, да.
С. БУНТМАН - Да, я попал в ГСВГ или в Западную группу войск.
А. АВДОШИН - Именно так.
С. БУНТМАН - Ага, т.е. это перестало. Вы в такой, в тяжелый период, когда непонятно, что будет, но, с другой стороны, вы понимаете, там начинается вывоз, как у нас часто и представляют себе, что вот вывозим все, все, что там плохо лежит. И чудесные хлебные должности, тем более вот по определению, это вот взгляд отсюда, западная группа войск вывозит из Германии пол-Германии, называется.
А. АВДОШИН - Вы знаете, это, конечно, слишком ширпотребовский и грубый, в общем, я даже никак это, это не соответствует абсолютно действительности, поверьте. Примером тому, я могу вот такой классический пример и очень яркий, я считаю, ведь ожидалось, что после объединения, точнее, снятия границ между Восточной и Западной Германией, после объединения двух Германий, ожидался массовый исход военнослужащих в сторону Западной Германии.
С. БУНТМАН - Так, вот тоже.
А. АВДОШИН - Извините, пожалуйста, этого же ничего не произошло. Да, отдельные случаи были, я не ручаюсь за точность цифр, но в общей сложности из миллионной группировки Западной группы войск ушло 140 военнослужащих. Это практически ничего.
С. БУНТМАН - Я вам скажу, что это нормальный отсев такой, в такой ситуации, даже меньше нормального.
А. АВДОШИН - Это я говорю без комментариев. А из крупных начальников один-единственный командир полка ушел, все. Все остальные-то, ведь какой забор может удержать человека, если он хочет сбежать? Да никакой забор его не удержит.
С. БУНТМАН - В общем, даже когда стенка была, люди уходили.
А. АВДОШИН - Даже тогда уходили, а тем более когда этой стенки не стало. Так это подчеркивает, во-первых, работу командования западной группы войск, это подчеркивает то, что не ерундой там занимались, а делом занимались люди, некогда было глупостями-то заниматься. Конечно, какие-то, очевидно, злоупотребления были, я еще раз говорю, что я не занимался анализом, статистикой, это не мои функциональные обязанности, тут надо правильно тоже понять.
С. БУНТМАН - У вас было свое хозяйство.
А. АВДОШИН - Конечно, в пределах второй танковой армии, я готов доложить даже, вот конкретно у меня за управление тылом, за подчиненные части тыла, а у меня их, ни мало, ни много, было, я сейчас не хочу, честно говоря, называть цифры конкретные, вот, два человека всего, короче говоря, у меня из тыла армии ушло, из моих подчиненных частей. Это что, извините пожалуйста, у меня их десятки тысяч было в прямом подчинении, непосредственно у меня была бригада материального обеспечения. Из нее вообще ни одного человека не ушло никуда.
С. БУНТМАН - Вот скажите пожалуйста, как всегда, вот в таких вот случаях, когда перемещение огромных хозяйств предполагается, вот, сейчас мы еще несколько слов скажем, куда перемещалось, потому что это отдельная история, я надеюсь, что многие из слушателей помнят эту историю, что совершенно в воздух перемещалось.
А. АВДОШИН - Конечно, об этом же много писали в свое время.
С. БУНТМАН - Из Западной группы войск, да. Но скажите пожалуйста, тогда тут же начинается, внутри люди занимаются, люди что-то делают, но естественным, а иногда не очень естественным образом появляется куча всевозможных комиссий отовсюду, появляются проверяющие, поверяющие, контролирующие и т.д., как это было, когда вы служили в западной группе, вот в этих обстоятельствах?
А. АВДОШИН - Сергей, за вторую танковую армию конкретно докладываю, не было ни одного дня, вот этап для второй танковой армии вывода был протяженностью практически почти три года. За все три года не было ни одного дня, я отвечаю за свои слова, не было ни одного дня, чтобы не было на территории второй танковой армии, не работала какая-нибудь центральная комиссия. Из министерства обороны, там из верховного совета, откуда только не было, из КГБ, откуда только они ни приезжали, бедные эти комиссии. А причина была примитивная. Я чуть-чуть отступлю от нашей темы, чуть-чуть. У меня, к сожалению, горький опыт в этом плане есть. Я прошел Афганистан. Причем я был не в 40-й армии, а был в контингенте военных советников. Из-за неправильной позиции, точнее не позиции, это будет правильно сказать, а из-за неправильного отношения к разным категориям, т.е. к офицерам 40-й армии относились одно и оплачивали им одну сумму. Нам как военным советникам на порядок и больше даже. Я вам конкретный привожу пример, у меня водитель БТР получал больше, чем командир советского полка. Это разве нормальное явление, извините пожалуйста? Солдат, рядовой солдат срочной службы получал больше командира полка. Что это порождало? Это порождало жесточайший антагонизм между 40-й армией и военными советниками. Дело доходило до того, что не пускали на территорию советских частей, мы были для них большими врагами, чем душманы те самые. Но это же разве нормально? То же самое повторилось на территории западной группы войск. Один к одному. Как только начали выплачивать валюту твердую, западногерманские марки.
С. БУНТМАН - Уже да, эти самые.
А. АВДОШИН - Когда уже этот этап перехода прошел и уже приступили к выплате этих денег, вот тогда туда и повалили все эти комиссии, за командировочными, за чемоданами, за коробками и т.д. Ведь по результатам этой комиссии, работы этих комиссий ни в одном СМИ нету никакого материала, чтобы что-то серьезное нашли. Да, болтали много там, говорили о том, что вот там чуть ли танковые колонны куда-то непонятно. Но извините, это все кроме глупых разговоров под собой ничего не имеет.
С. БУНТМАН - Куда их можно было угонять, на самом деле, танковые колонны?
А. АВДОШИН - Ведь на каждой единице техники, начиная с патрона автомата и заканчивая тяжелой техникой, у нее же ответственный человек есть. Есть командир взвода, командир роты, командир батареи и т.д., он здесь погрузил, а там ее принял. Что, он сам у себя украдет, что ли?
С. БУНТМАН - Еще есть такая вещь, что, конечно, немцы избавлялись от всего, что сделано было по советским стандартам. И здесь надо было использовать.
А. АВДОШИН - Вот как раз я хотел в этом плане чуть-чуть сказать два слова. Это один из горьких и, с моей точки зрения, тут я высказываю, сразу говорю, свою личную точку зрения. Исключительно неправильно себя повело в данном случае командование западной группы войск, очевидно. В чем суть вопроса. На подготовительном этапе были составлены расчеты на вывоз материальных средств с территории Западной группы войск. Конечно, каждый начальник, подстраховываясь, плюс еще себе какой-то там резервик создал. Я имею в виду подвижного состава. Когда процесс, говорят все, это действительно объективно, короткий промежуток времени группа войск выводилась, это что-то страшное творилось. Люди работали по 20 часов в сутки. Но дело даже ведь не в этом, естественный расход был и горюче-смазочных материалов, и боеприпасов, потому что боевая подготовка продолжалась, т.е. процесс жизненный шел. Естественно, запасы-то убывали. А плюс тот еще самый резерв, который еще, никто его не определит, сколько там каждый начальник себе зарезервировал. В результате получился разрыв, нечего было возить. Командованием группы войск вроде бы из благих побуждений было принято решение, мы разбирали строительные конструкции, железобетонные хранилища, срубали колонны, грузили их в подвижной состав, отправляли во внутренние округа. Внутренние круга, матюгаясь самым натуральным образом, проклиная нас, потому что - что такое во внутреннем округе 91-94 гг., горючего нет, транспорт стоит, ничего нет.
С. БУНТМАН - Да.
А. АВДОШИН - Попробуй разгрузи эти эшелоны, простои, мат-перемат. Затем весь этот так называемый, я его другим словом не могу назвать, строительный мусор свозили на свалки, и никак не использовался абсолютно. В то же время, вот я вернулся, не вернулся, а подошел к той мысли, которую вы сейчас высказали. Из-за принципиальных политических соображений Западная Германия принципиально не признавала ничего постсоветского, т.е. прекрасно оборудованные заводы, фабрики разваливались, оборудование разбрасывалось, на свалку вывозилось. Почему нельзя было это все организовать, собрать?
С. БУНТМАН - Почему нельзя было договориться и использовать?
А. АВДОШИН - И вывезти в Россию? Что тут позорного? Это только лишь, я считаю, что это глубочайшая ошибка. Я считаю, что командование западной группы войск в данном случае не сумело доказать руководству страны необходимости этих поступков. Я считаю, что только так.
С. БУНТМАН - Жаль.
А. АВДОШИН - Хотя, может быть, конечно, ничего там не понимаю.
С. БУНТМАН - Потому что, нет, вы понимаете, то, что я читал, и то, что вы говорите, во всяком случае, так как обвинения уголовные сняты, можно об этом говорить, как об акции там личной, коллективной для того, чтобы хоть как-то обустроить и хоть как-то рационально использовать вот этот процесс вывода войск. Во-первых, вот если коротко, по пунктам, когда западная группа войск выводилась, насколько были, извините, может быть, вопрос идиотский, насколько были подготовлены жилье, инфраструктура, места, где будут служить военнослужащие бывшие западного?
А. АВДОШИН - Формально эта процедура выглядела следующим образом, формально - я подчеркиваю. Министром обороны был издан приказ, на основании которого внутренним округам по специальному расчету было определено количество войск, которые должны быть размещены на их территории, определены были места дислокации, т.е. формально все это было выполнено и соблюдено. Но по факту - денег нет, желания нет, опыта работы в таких огромных количествах принять войска нет. В результате, с полевыми палатками выезжали, очень это распространенное, конкретно даже за свою вторую танковую армию могу сказать, два гарнизона, две дивизии вышли в чистое поле, совершенно в чистое поле.
С. БУНТМАН - В каких местах приблизительно было российских-то?
А. АВДОШИН - Ну вот конкретно, чтобы далеко не уходить, 90-я дивизия вышла под Самару на Чернореченский учебный центр, который по своей емкости был рассчитан в то время на один батальон мотострелковый. А туда вышла дивизия, там была размещена десантно-штурмовая бригада, еще ряд частей. Представляете, что там творилось? Управлению армией выделили на несколько сотен человек один многоквартирный, 5-этажный железобетонный дом и закрытое, там заглубленное хранилище для организации управления армией. Все, вообще ничего больше не было.
С. БУНТМАН - Вот вы знаете, здесь я бы хотел сейчас обратиться и потом мы заключение сделаем, обратиться к некоторым вопросам и умозаключениям. Вот Василий говорит - я сам служил офицером во второй танковой армии, лично присутствовал при так называемой разбраковке военной техники, которая с колес продавалась немцам. Бывало ли такое дело?
А. АВДОШИН - Немцам, даже специально было оговорено в договоре, никакой техники, ни так называемой общегражданского направления, а уж тем более военной техники, никакой не продавалось. Этот человек не знает, о чем он говорит. Я так мягко выражусь. Он не знает, о чем он говорит. Техника общегражданского направления, т.е. вот эти вот грузовые автомобили, которые уже были подношены, переводить их в связи с тем, что сокращались войска в момент вывода, просто-напросто не было необходимости во внутренние округа, в целях экономии было принято решение. И главное управление, точнее, автомобильное управление в Москве выписывало наряды, и эта техника по установленным ценам, с коэффициентами, с накрутками, но все равно она продавалась, в том числе тогда, вот только-только зарождающимся молодым этим предпринимателям, вот, по ходатайству руководителей областных, там краевых администраций. А частным лицам на территории западной группы войск, немцам, это я со всей ответственностью заявляю, такого не было. И это контролировалось жесточайшим образом со стороны войск ФРГ. Это осуществлялся контроль.
С. БУНТМАН - Немцы, бундесвер?
А. АВДОШИН - Конечно, осуществляли контроль.
С. БУНТМАН - Здесь есть несколько еще, тут упоминают, я не хочу упоминать гражданских лиц, довольно известных, которые, как считается, нагрели руки на имуществе западной группы войск.
А. АВДОШИН - Сергей, вы из пожалуйста, я отвечу, знаете, в данном случае, отвечу дежурной фразой. Если есть факт - есть у нас прокуратура.
С. БУНТМАН - Хорошо, вот я этим и хочу ответить здесь, потому что, как мы с вами и предполагали вот тогда, только вы ко временам Суворова обратились, а мне показалось, что еще раньше.
А. АВДОШИН - Вы увидите.
С. БУНТМАН - Здесь пишут - по Петру I, любой снабженец-силовик подлежит расстрелу, там, через три года. Знаете, что, во-первых, я должен сказать, если и так бывает, то это необязательно генерал Авдошин, т.е. он не обязан за это отвечать, за общие суждения. Все эти вещи надо доказывать.
А. АВДОШИН - Сергей, я просто чуть-чуть разовью вашу мысль, чуть-чуть буквально, одной короткой фразой.
С. БУНТМАН - Да, чуть-чуть, потому что нам надо, да.
А. АВДОШИН - Когда я был вынужден требовать возбуждения уголовного дела против себя же, мне первый зам. главного военного прокурора генерал-лейтенант Носов заявил прямо мне в глаза - Авдошин, ты понимаешь, что ты делаешь, ты понимаешь, на какой ты поступок идешь? Ты же заместитель командующего армии по тылу.
С. БУНТМАН - Найдут ведь.
А. АВДОШИН - Найдут.
С. БУНТМАН - Понятно.
А. АВДОШИН - 5 лет искали, 8 раз предъявляли, 8 раз прекращали уголовное дело, возбуждали вновь. 5 раз изменяли состав моих преступлений, надуманных в ГВП. Вы представляете, что творится, это же ни в какие рамки уже не лезет.
С. БУНТМАН - Нам нужно завершать нашу беседу. Я скажу два слова. Дело в том, что там есть, почитайте еще статью и почитайте, вот мы повесим на нашем сайте обязательно вот то обращение, которое написал Анатолий Александрович Авдошин, написал президенту, т.е. верховному главнокомандующему, который как раз и подписывает приказы, и увольняет, и назначает генералов российской армии. Это первое. Второе, я передам Анатолию Александровичу Авдошину, я передам здесь письмо из Петербурга от человека, чей телефон начинается 440, полный телефон: "я вместе с вами в это время находился в Германии, служил под вашим началом и целиком вам верю. Знаю вас как добросовестного, порядочного, честного офицера и целиком вас поддерживаю во всем. Если нужна помощь, позвоните в Питер".
А. АВДОШИН - Спасибо.
С. БУНТМАН - Я вам передам этот номер. И последнее, говорят тоже здесь служили, знакомые, друзья или родственники служили, здесь, "среди генеральского ворья вы оказались белой вороной, - пишет Наташа, - мой брат с вами служил. Нельзя быть в нашей армии порядочным человеком". Мне очень хочется, чтобы в нашей армии нельзя было непорядочным человеком, вот чего мне хочется. Значит, пожалуйста, мы вам, всячески будем следить за тем, как будут идти ваши дела, чтобы утрата документов, извините, одну секунду, утрата документов, срок хранения которых вышел, она почему-то препятствует тому, чтобы даже занимались вашим восстановлением в вооруженных силах. Здесь очень много сурового и странного, и идиотского, вот я желаю вам удачи.
А. АВДОШИН - Спасибо.
С. БУНТМАН - Это был генерал Авдошин в нашем эфире.