к столетию Нобелевской премии - издание книг Александра Солженицына - Виктор Москвин, Наталья Солженицына - Интервью - 2001-12-01

1 декабря 2001 года

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Наталья Солженицына и Виктор Москвин, генеральный директор издательства "Русский путь"

Эфир ведут Ксения Ларина, Ринат Валиулин, Майя Пешкова.

К.ЛАРИНА: Наталья Дмитриевна, я бы позволила первый вопрос Вам задать не про Александра Солженицына, а про Виктора Астафьева, которого мы хороним, который ушел от нас на днях, и я бы хотела, чтобы вы несколько слов сказали именно об этом писателе и что уходит с этими именами из нашей литературы и из нашей жизни.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Да, конечно. Я сначала хотела бы поздороваться с нашей аудиторией, с аудиторией, как я понимаю, читателей, и в моем понимании это лучшая из сегодня возможных аудиторий. Если говорить о Викторе Петровиче Астафьеве, то это, конечно, большая потеря не только для нашей литературы, но и для нашего нездорового общества. Я позволю себе сказать словами Александра Исаевича, которыми он откликнулся вчера рано утром, когда мы услышали эту весть. Он написал несколько слов. "Умер самобытный русский писатель, настойчивый правдолюбец. Из первых, кто чутко отозвался на нравственную порчу нашей жизни, как никто испытал солдатскую тяжесть войны и поднял ее со дна. Мир его праху".

К.ЛАРИНА: Вы встречались с Виктором Петровичем, были у него в гостях?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Я, к сожалению, не была. Был у него в гостях Александр Исаевич, когда возвращался с Дальнего Востока, с нашим старшим сыном Ермолаем, а я, не доехав до Виктора Петровича, улетела в Москву, чтобы как-то обеспечить мягкую посадку, когда Александр Исаевич вернется в Москву. Так что, к сожалению, я его тогда не видела.

К.ЛАРИНА: А кого из писателей современных русских, российских, может быть, ныне живущих, а может быть уже и нет, Вы бы назвали в качестве своих близких если не друзей, то хотя бы близких по духу людей?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Я предпочла бы не отвечать на этот вопрос по той причине, что, как вы, может быть, слышали, существует, учреждена нашим фондом, Русским общественным фондом Александра Солженицына, литературная премия.

К.ЛАРИНА: И все этим сказано.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Нет, не все этим сказано. Но просто, к сожалению, учредив эту премию, и Александр Исаевич, и я, будучи членами жюри, потеряли голос. То есть мы вне этого жюри все, что мы скажем, может расцениваться как кандидаты на премию, поэтому я публичных заявлений на этот счет больше не делаю.

К.ЛАРИНА: Виктор Александрович, вопрос к Вам. Ваш Солженицын?

В.МОСКВИН: Наш Солженицын, может быть, из истории "Русского пути". "Русский путь" был учрежден парижским издательством "ИМКА-пресс", а "ИМКА-пресс" в 69-м году впервые опубликовал "Август 14-го", потом появился Архипелаг ГУЛАГ, и книги Солженицына на русском языке на Западе выходили в "ИМКА-пресс". Потом, когда был создан "Русский путь" как филиал "ИМКА-пресс", то традиция не прервалась, нам это очень приятно, и целый ряд книг Александр Исаевич доверил выпустить "Русскому пути", это и "Россия в обвале", и "Двести лет вместе", и первая книга Солженицына в "Русском пути" была "Один день Ивана Денисовича". И вышел также "Русский словарь языкового расширения", и кроме того, в "Русском пути" под редакцией Александра Исаевича выходят книги "Все исследования новейшей русской истории".

К.ЛАРИНА: Наталья Дмитриевна, много споров вызвала одна из последних книг Александра Исаевича "Двести лет вместе". Очень многие даже обвинили его в антисемитизме. Что Вы можете по этому поводу сказать, как прокомментировать эти обвинения, если это Вам интересно?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Это, конечно, интересно, но я вас должна поправить. Я не видела, чтобы многие обвинили Александра Исаевича в антисемитизме, таких статей я не читала.

К.ЛАРИНА: Реплики были типа "Я давно знала, что он антисемит"

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Это я даже не буду комментировать. Когда лежит перед читателем книга в 500 страниц, имеющая 1600 сносок, то реплики не при чем. Нужно прочесть книгу и тогда разговаривать о ней, что мы бы очень приветствовали. Надо сказать, что из тех реплик, газетных рецензий или журнальных, которые я до сих пор читала, увы, большая часть просто с текстом в руках, можно легко показать, что человек книгу не читал. Это, к сожалению, примета времени вообще, не только по отношению к этой книге, а вообще к любой книге, прочесть которую составляет некоторый труд. Сейчас люди себя от этого труда освободили, отчасти благодаря темпу и ритму времени, отчасти благодаря засилью телевидения, читатели становятся небрежны или вообще перестают быть читателями, почему я так и ценю вашу аудиторию, аудиторию читающую. Она уходящая, хотя я верю в то, что она никогда не уйдет полностью. Так что напротив, реакция на книгу гораздо лучше, чем та, на которую лично я была ориентирована. Я думала, что будет много споров и будет много отрицательных отзывов, а общий баланс сейчас уже очевидно, что скорее положительный. Однако мы приветствовали бы и любую серьезную дискуссию, одна такая дискуссия была, она опубликована в сентябрьской книжке журнала "Москва", и всем, кто интересуется сколько-нибудь серьезным обменом мнениями по поводу этой книги, я рекомендую прочесть эту дискуссию, там 10-12 серьезных людей говорят небезынтересные вещи.

Р.ВАЛИУЛИН: Тут упоминалась еще одна книга, которая вышла в начале 90-х годов, которую в то время я с большим удовольствием читал, просматривал, это "Русский словарь языкового расширения". По-моему, удивительное произведение. Работает ли сейчас Александр Исаевич Солженицын над подобными проектами?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Этот словарь Александр Исаевич готовил 40 лет. Он начал его, разумеется, не думая о книге, он начал просто из высокого удовольствия перебирать слова, как драгоценности. И постепенно это несколько последовательных экстрактов из словаря Даля, впоследствии дополненных такими жемчужинами, в том числе сегодня поминаемого нами Виктора Петровича Астафьева, и из словаря Астафьева и Распутина, и многих других. Над подобным проектом можно работать только раз в жизни, вероятно. Но я очень рада, что вы упомянули эту книгу, потому что она, конечно, может доставить огромное наслаждение, но далеко не всем, а только тем, кто слышит русский язык, кто к нему чувствителен. Это словарь языкового расширения, призванный чуть-чуть там нет изобретений каких-то новых слов, это те слова, которые еще не умерли из нашего богатейшего языка. Вот наше сегодняшнее ядро сузилось, кстати, всех языков, и французский, и английский - все языки мира сегодня имеют тенденцию сужаться. И вот это ядро языка, суженное, как теннисный мячик, а раньше это был волейбольный или футбольный мяч. Так вот, в этой сфере, окружающей этот теннисный мячик, еще есть какое-то количество слов, которые мы все понимаем, мы их не употребляем, но не нужно разъяснять, что это такое. Каждый, раз услышав, мы сразу понимаем, что это такое. Это еще не отмершая оболочка. Этот словарь призван вернуть в употребление, если это возможно, слова из этой области.

Р.ВАЛИУЛИН: То есть они входят в пассивный наш словарь.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Еще пока входят, и очень жаль их терять. Наш язык богатейший.

К.ЛАРИНА: Я прекрасно понимаю, что сейчас дорога каждая минута и секунда для того, чтобы все отдавать работе и вам, и Александру Исаевичу. И все-таки, хватает ли времени в вашей семье на праздные разговоры, разговоры за чаем, когда вы беседуете вдвоем не о судьбах человечества и не о том, что нужно сразу записать, а просто что-то обсудить и поговорить о чем-то? Или на это уже времени нет?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: На это, конечно, есть время, но надо сказать, что стиль Александра Исаевича и отчасти вынужденный, но мой всегда был такой, что эти разговоры немногословны. Мы настолько друг друга понимаем, мы настолько Мы ведь все эти годы не просто живем вместе, а ходим каждый день на работу. Мы и работаем вместе, и живем вместе. То есть эти разговоры по времени не занимают много времени, но, конечно, мы обсуждаем все, что в мире происходит, и все, что в семье происходит.

К.ЛАРИНА: Что больше всего раздражает, если говорить о мире, об улице?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Раздражает это не то слово, раздражает, конечно, многое попутно, но главное не то, что раздражает, а то, что вселяет глубокую-глубокую тревогу и иногда боль. Это, конечно, состояние нашей страны, состояние России, о которой нельзя не тревожиться сегодня. И, к счастью, может быть, хотя неизвестно, к спасению ли, эту тревогу разделяет, кажется, огромное число людей, думаю, что и вы.

К.ЛАРИНА: Конечно. С президентом Александр Исаевич встречался один раз?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Один раз.

К.ЛАРИНА: Ну и каковы его впечатления?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Это уже было давно, немножко смешно говорить. Президент действующий, и очень активно действующий, как-то неутомимо действующий, так что все впечатления больше чем годовой давности уже запоздали. Но тогда Александр Исаевич скупо, но делился этими впечатлениями. Я лучше скажу о своих впечатлениях. Мои впечатления были такие, которые меня очень порадовали, особенно по замечательному контрасту с его предшественником. Наш нынешний президент умеет слушать, наш нынешний президент хорошо и быстро реагирует, наш президент умеет, как мне кажется, выстраивать систему приоритетов, что в высшей степени важно. А конечно, при том наследстве, которое ему досталось, все пожелания о том, что мы бы хотели, чтобы он скорее выправил положение нужно учитывать, в каком страшном положении он получил страну. Я думаю, что то, что касается внешней политики, то всем очевидно, что у него большие успехи, а что касается внутренней, все бы мы хотели, чтобы он действовал еще быстрее. Но, вероятно, это весьма трудно.

Р.ВАЛИУЛИН: А методы, которыми президент пытается исправить положение внутри страны, не пугают Александра Исаевича и вас?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Пока не пугают.

Р.ВАЛИУЛИН: Скажем, то, что касается ситуации на информационном рынке страны, ситуации с НТВ, она никак не связывается вами с именем нового президента?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Это вообще была, конечно, история очень неуклюжая и в некотором роде прискорбная, однако я думаю, что этой истории предшествовало тоже много неправильностей. То есть то место и та конфигурация, которую заняли средства массовой информации в жизни страны, были, может быть, тоже некоторый флюс, который, быть может, довольно неуклюже взялись исправлять. Но вообще я небольшой знаток этого мира информационного, поскольку мне кажется, что все это очень все-таки раздуто. И сегодня я пришла в вашу студию, и до того как начался эфир, была какая-то передача, не могу сказать какая, может быть даже не ваше радио, но 20 минут подряд люди говорили о своих, разборка шла между бывшим НТВ Я даже не знаю, кто это говорил

К.ЛАРИНА: Это Маша Шахова была у нас в гостях.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Вероятно. В свое время был такой анекдот в ленинские времена, что какую бы втулку ты ни включил, все говорят про Ленина. И сейчас, что бы ты ни включил идет разборка, кто прав, кто виноват в средствах массовой информации. Я бы хотела, чтобы все-таки средства массовой информации вспомнили, что они средства, и только.

-

К.ЛАРИНА: Мы вспоминали о том, что была передача на телевидении, в которой Александр Исаевич регулярно выступал, но потом ее прикрыли. Говорят, из-за низкого рейтинга, но бог его знает.

Р.ВАЛИУЛИН: Вообще, могли бы немножко поступиться рейтингом в этом отношении.

К.ЛАРИНА: Вообще то, что у нас такое отношение к таким фигурам, это очень странно. Но, тем не менее, уверена, что письма вы получаете. О чем народ беспокоится, что пишет, что спрашивает, что хочет узнать у Александра Солженицына?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Начнем с того, что совсем не странно, что у нас так относятся к таким фигурам, у нас относятся, как при этой власти, так и при другой власти, ко всяким фигурам, которые могут говорить нелицеприятную правду, и относятся настороженно необязательно плохо, но настороженно.

К.ЛАРИНА: "Лучше бы вас не было".

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Почему? Вы можете быть, но лучше бы не было микрофона около вас, вот это важно

Р.ВАЛИУЛИН: Яркий пример того отношение к Астафьеву со стороны и Думы нашей.

К.ЛАРИНА: Но это не наша Дума, это ихняя, красноярская.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Письма получаем, письма в основном полны болью и ужасом перед той жизнью, в которую Россия, особенно в провинции, ввергнута в последние десятилетия. Провинция живет совсем не так, как Москва, и мне кажется Мне перед началом передачи показала Майя карту, в которую вклеены флажки, где вас слышно. Она меня очень поразила, потому что я, честно сказать, думала, что "Эхо Москвы" это сугубо московская станция

Р.ВАЛИУЛИН: Более 70 городов.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: А теперь я вижу, что более 70 городов, и если это так, то мне кажется, что вы уж простите меня, что я, будучи гостем, в чужой монастырь со своим советом лезу. Но мне кажется, что коль скоро это так, коль скоро вас слышат по всей стране, вы обязательно должны в гораздо большей мере учитывать, что Москва и провинция это две разные России. Вы не должны звучать настолько столично. Вы по-прежнему остаетесь станцией, которая ориентирована на москвичей внутри Садового кольца, а если вас слушают чуть ли не до Владивостока и на Кольском полуострове вас слышно, и в Калининграде, и в Кишиневе, вы должны это учитывать.

К.ЛАРИНА: Как учитывать?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Вы должны говорить о тех проблемах, которые реально есть по всей стране.

К.ЛАРИНА: Это бедность, прежде всего.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Это бедность и отсутствие какой бы то ни было возможности для людей, которые живут на местах, как-либо влиять на свою собственную судьбу. Потому что местного самоуправления у нас нет, и если здесь, несмотря на это, все-таки можно докричаться, потому что рядом все-таки какие-то средства массовой информации, то там просто все в руках местных воротил и местных властей. И все зависит от того, будут ли среди них люди, болеющие не только за свой карман и за свою семью, но и за страну или хотя бы за свой город, или таких людей не найдется. То есть по-прежнему полное бесправие. И плюс еще нищета.

К.ЛАРИНА: Как вы думаете, это все-таки зависит от личных качеств данных губернаторов, руководителей краев и регионов? Или от неправильно выстроенной системы управления в стране?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: И от того, и от другого. Личность и роль личности всегда была огромна, а в самые тяжелые времена она огромна, и в ГУЛАГе люди вели себя совершенно по-разному, поставленные все в экстремальную ситуацию. Так и сегодня. Есть люди, у которых совесть и какие-то чувства человеческие занимают не самое последнее место, а есть люди, которые подчинились рынку и поняли рынок как волчье право.

К.ЛАРИНА: Вы долгое время, кстати, жили как раз в стране, которая является образцовой моделью существования в рыночной экономике в рыночной культуре. Каким образом там эти проблемы решаются? Ведь нельзя же сказать, что это страна желтого дьявола, Америка, какой бы она ни была, там тоже есть культура, там тоже есть люди, которые много читают, которые много пишут. Как это сочетается? Можно ли это вообще построить при демократии, при капитализме, грубо говоря?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: С культурой в Америке, конечно, туго, но мы жили в двух странах во время нашего изгнания, мы первые два с половиной года жили в Швейцарии, а затем 17,5 лет в Америке. И оставив в стороне культуру, я скажу о культуре социальной, о культуре политической широких масс и там и там, и Швейцария, и Америка. Они, по-моему, являют собой лучшие образцы как раз местного самоуправления. И в той и в другой стране огромную роль играют местные выборные органы на местах. Люди отдают 85% своих налогов именно в местные 85% вопросов решаются на местах, и значительная часть налогов тоже это местные налоги, а не федеральные. И это воспитывает людей, люди голосованиями решают, на что потратить эти местные налоги, будем ли мы нанимать лучших учителей в школе или мы будем благоустраивать наши дороги, что нам в этом году важнее чтобы не трясло в автомобиле или чтобы наших детей лучше учили? Это решают сами люди, а не сверху. Так что надо сказать, что это то, что Александр Исаевич называет "демократия малых пространств". Это обозримое для каждого живущего в данной местности человека, обозримое количество проблем. У нас же все проблемы от международных отношений до самых лампочки в подъезде решают из Кремля, и это, конечно, плохо.

К.ЛАРИНА: Что сейчас пишет Александр Исаевич? Мы сегодня разыгрываем книги, которые в последнее время появились в издательстве, и что в планах? Спрашивал Ринат про словарь, но наверняка есть работы, которые ждут.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Да, Александр Исаевич, несмотря на свой уже довольно почтенный возраст и на, то что он уже так много выпустил, продолжает быть действующим писателем, что довольно редко в истории литературы, он продолжает быть еще должным, то есть есть еще в корзинке много того, что написано или пишется, но не издано. В частности, из наших долгов - закончить и издать отдельной книгой мемуары как раз о нашей западной жизни, о 20-х годах с 1974 по 1994, которые Александр Исаевич начал печатать в журнале "Новый мир", с продолжениями они печатались. Вот последняя часть, третья, была напечатана в декабрьском номере прошлого года, и с тех пор сделана некоторая остановка, но мы должны в наступающем году завершить, напечатать четвертую часть и затем издать эти мемуары отдельной книжкой. Они называются "Угодило зернышко промеж двух жерновов". Кроме того, только что вышло очень нас порадовавшее издание красивое, и его приятно держать в руках это такое уменьшенное издание "Красного колеса", которое являет собой ни в коем случае не дайджест, а извлечение трех сюжетных линий, которые могут существовать отдельно. Это линия Столыпина и царя, линия Ленина, но не только "Ленин в Цюрихе", как когда-то отдельно печаталось, а "Ленин в Цюрихе" и затем "Ленин в Петрограде", и все главы, относящиеся к Ленину, и затем, собственно, Февральская революция в ее динамичном кручении, в ее спирали, как она происходила. И это два томика. Всего четыре малоформатных книжки. Это очень порадовавшее нас издание. Кроме того, вот только что в издательстве "Русский путь" вышли армейские рассказы Александра Исаевича, тоненькая, очень изящная книжка, которая, кажется, входит в сегодняшние призы. Затем готовится к печати второй том книги "Двести лет вместе", только что вышел двухтомник в пушкинской библиотеке в издательстве "Слово", который предназначен для библиотек, он не продается, но снабжаются библиотеки. Кроме того, есть издательство, которое лично я очень люблю, "Азбука-классика", люблю его в той части, в какой оно выпускает так называемые "покет-букс", карманные книжки, легкие и дешевые. Я считаю, что без них вообще не может вырасти книгочей. Потому что при том темпе жизни, который сейчас есть, надо, чтобы такая книжка всегда была в кармане. Она легкая, и они очень хорошо издают, очень четкая печать, можно читать в полутемном вагоне метро или в автобусе. Мои дети без такой книжки из дома никогда не выходили и, слава богу, выросли книгочеями.

Р.ВАЛИУЛИН: Не обижает Александра Исаевича такое отношение к его книгам впроброс читать его книги? Он как к этому относится?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Вообще-то я никогда с ним не обсуждала, это интересная идея, приду домой обсужу. Но я думаю, что уж если он писал на каменной кладке и на колене или как-то, то уж если его читать будут в такой же ситуации, то он будет только рад.

К.ЛАРИНА: Я тебе скажу, что мы в свое время так Это был подвиг в метро читать Солженицына. Были и такие люди отчаянные и смелые, они не отдавали себе отчет. Мой однокурсник, мой товарищ в метро читал Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", и его забрали в милицию, по другому, правда, поводу, и он больше всего боялся, что сейчас откроют и увидят это это будет все. Так что пусть читают и в метро, сегодня можно.

М.ПЕШКОВА: А не издаются ли стихи Александра Исаевича?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Как раз издательство "Русский путь" скоро выпустит вторым изданием, то есть мы надеемся, что выпустит вторым изданием книжку, которая один раз вышла, но разошлась мгновенно. Ее совершенно нигде уже нельзя купить, называется она "Протеревши глаза. Неизвестный Солженицын". В ней четыре никогда не публиковавшихся ранних произведения, в том числе лагерные стихи и "Дороженька", такая, на мой взгляд, замечательная поэма в стихах, которая сочинена была наизусть в лагере, где нельзя было записывать. Александр Исаевич ее запоминал, писал на память и потом одну неделю в месяц повторял, чтобы вынести из лагеря в памяти, что и случилось. Но поскольку она была издана небольшим тиражом и вся давно разошлась, то сейчас мы собираемся переиздать ее в издательстве "Русский путь".

К.ЛАРИНА: А вот здесь у нас еще есть книги на других языках.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Дело в том, что Александра Исаевича много издают на Западе, практически во всех странах, особенно бурно сейчас издают в тех странах, которые, как и Россия, как и в бывшем СССР, Солженицын был запрещен, скажем, как Китай. В Китае все книги Солженицына были переведены, но только в крошечных экземплярах, были политбюро. Это мы знаем совершенно точно. А многомиллионный народ, конечно, ничего не видел. И вот сейчас, например, "Иван Денисович", который вышел впервые по-китайски для широкой публики. Вот эта французская книга, только что вышедший перевод последних военных рассказов, двух военных рассказов Александра Исаевича, вот публицистика, изданная по-венгерски только что. Затем, только что пришла по-японски изданная "Россия в обвале", кроме того, прекрасный перевод польский всех рассказов, включая все последние, которые были изданы уже в 90-х годах в России.

К.ЛАРИНА: Хорошая обложка с машинкой.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Поляки знают, что такое самиздат, поэтому они так и оформляют. Но, кроме того, выходят книги о Солженицыне, надо сказать, что в России их просто нет пока, а за границей довольно много. Недавно вышла очень хорошая книга Дэниэла Махони, это книги, обсуждающие, что принес Солженицын в современную мысль.

К.ЛАРИНА: То есть это не биография?

Р.ВАЛИУЛИН: Первая книга, которую я прочел о Солженицыне, это было более 20 лет назад, вышла она на испанском языке, называлась она "Спираль предательства Солженицына".

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Это была не на испанском языке.

Р.ВАЛИУЛИН:: Она переведена была, мне она досталась на испанском.

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Это была книга такого кагэбэшного просто служащего КГБ Томаша Ржезеча, сына чешского генерала КГБ, который был просто на службе в КГБ, и он действительно, вероятно, сам написал такую книжку, по заданию КГБ, объездив здесь и собрав какой-то материал, к тому же ложный материал. Как потом выяснилось, многие из этих людей этого либо не говорили, либо говорили не то. Это чисто кагэбешная затея, о ней и говорить не стоит. Вообще вышло около 20 на Западе подрывных книг против Солженицына от КГБ, целые романы

К.ЛАРИНА: Провокации?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Нет, не провокации, а просто такие книги, которые разоблачали Солженицына. Так что он вообще большой чемпион.

К.ЛАРИНА: Наверно, стоит вновь обратиться к издателю и спросить, что в планах издательства на ближайшее время, у вас лично.

В.МОСКВИН: Планы издательства большие, и очень надеемся, что скоро Наталья Дмитриевна нам передаст второй том "Двести лет вместе". И издательство также продолжает выпускать книги из серии "Всероссийская мемуарная библиотека", о пожившем в ГУЛАГе мы говорили уже, а буквально в ближайшие дни выходят еще две книги, это "Добровольцы", воспоминания сестер милосердия, и другая книга, воспоминания Татищева, сподвижника Столыпина, о земельной реформе начала 20 века. Это очень интересные книги. Также выходит книга Янакина "Укрощение искусств", книга Зернова "На переломе", очень интересны воспоминания о русской эмиграции 20-30 годов. Это самые-самые ближайшие планы. А что касается будущего года, то целый ряд очень больших книг в работе, это и второй том онегинской энциклопедии, и трехтомник Фудеря, кстати, первый том выйдет буквально на днях. И, конечно, "Вестник русского христианского движения", который "Русский путь" тиражирует, потому что тиражировать этот знаменитый парижский журнал, выходящий с 25 года, и его уже более 40 лет возглавляет Никита Струве, который является директором КПРС и главным редактором "Русского пути" И целый ряд других книг.

К.ЛАРИНА: Мы говорили сегодня о том, что очень редко слышно слово Александра Исаевича Солженицына по телевидению и по радио по разным причинам. Сейчас мы знаем, что неважно себя чувствует Александр Исаевич поэтому, естественно, передаем ему огромный привет и пожелания скорейшего приведения себя в нормальное физическое главное состояние. И тем не менее, со студентами встречается Александр Исаевич. Были ли у него такие желания встретиться со студентами в МГУ или каких-то институтах?

Н.СОЛЖЕНИЦЫНА: Да. Он ведь, вы знаете, учитель, и, надо сказать, незаурядный. Я это говорю как мать студентов. А именно наших детей выучил он, и выучил превосходно. Он хороший учитель, действительно. Да, Александр Исаевич любит встречаться с молодежью. Но после возврата таких встреч было немного, надо сказать. Он был несколько раз в школах, разговаривал со старшими школьниками. На мой взгляд, это было не очень интересно, потому что школьников нагнали целый актовый зал, и с их стороны это было немножко официально. А что касается МГУ, надо сказать, что в МГУ Александра Исаевича ни разу не пригласили, что, конечно, поразительно, но факт остается фактом. А кто его приглашает сейчас - это как раз РГГУ, довольно настойчиво. Там довольно сильный факультет, готовящий историков, и мало того, там несколько факультетов, на которых есть исторические курсы. И как раз эта книга "Красное колесо" сейчас вышла, РГГУ закупило большое число экземпляров, с тем чтобы их студенты моги прочесть. После чего, может быть, если здоровье позволит, Александр Исаевич встретится с ними, так они настойчиво этого хотят. Но уж тогда он встретится с теми людьми, которые прочли книгу и действительно занимаются русским началом 20 века, так чтобы разговор был содержательный и взаимно интересный.

К.ЛАРИНА: Кстати, я знаю, что В РГГУ Юрий Карякин часто выступает. Вообще, я думаю, надо сказать спасибо Юрию Николаевичу Афанасьеву за то, что он поддерживает эту любознательность, которая сегодня существует в среде молодежной, несмотря ни на что. Спасибо за то, что нашли время для нас.