с дочерью Ольгой - Евгения Альбац - Интервью - 2001-06-16
16 июня 2001 года
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Евгения Альбац с дочерью Ольгой.
Эфир ведет Сергей Корзун.
С.КОРЗУН: "Отцы и дети, дочки-матери". Сегодня у нас в гостях две очаровательные барышни - Евгения Альбац и Оля, она же Леля. Добрый вечер. Журналистская история началась 13 лет назад. Это был отчет о творческой командировке.
Е.АЛЬБАЦ: Первый репортаж появился, когда до Лелькиного рождения оставалось еще полтора месяца. Он назывался "Репортер получил задание родить".
С.КОРЗУН: Получила выполнила. Появилось на свет чудо. Напомни, Женя, где это произошло.
Е.АЛЬБАЦ: Это произошло в 67-м роддоме. 29 июля 1988 года в 7 часов вечера и 10 минут появился чудесный мокрый ребенок с длинными черными волосиками, с ресничками. Ее запеленали в пеленку, на которой было написано "Минздрав". На головку надели платочек, на котором тоже было написано "Минздрав". И почему-то справа у нее было красное пятнышко. Вообще поразительно ничего не помнишь, помнишь только, как мне ее показали, она была еще связана со мной пуповиной, и спросили, кто это. Я говорю девочка. Так Лелька и появилась.
ОЛЯ: Хотя хотела мальчика.
С.КОРЗУН: А откуда ты знаешь?
ОЛЯ: Сама рассказывала.
Е.АЛЬБАЦ: Это я написала и сделала глупость.
С.КОРЗУН: А ты себя с какого момента помнишь?
ОЛЯ: Мои родители записывали все мои дни рождения на пленку, так что я себя могу просматривать. Но более менее сознательную жизнь я помню лет с 4-5.
С.КОРЗУН: А какое первое ощущение Новый год, День рождения?
ОЛЯ: Я помню, как в 4 года мама меня отвела в садик. В то время мы переехали жить в Америку, и я не знала ни одного слова. Мы пошли в этот садик, я абсолютно не умела разговаривать и ужасно плакала, потому что мама ушла. Но потом, месяца через два, я уже свободно болтала по-английски.
С.КОРЗУН: А тебе улыбались?
ОЛЯ: Да, там были замечательные воспитатели. Я их до сих пор вспоминаю, у нас много фотографий.
С.КОРЗУН: И сейчас ты по-английски "спикаешь" без всяких проблем?
ОЛЯ: Да.
С.КОРЗУН: Лучше, чем на русском?
ОЛЯ: Нет. Мы уже долгое время живем в Москве, поэтому я уже немного подзабыла английский. Но я спокойно читаю и смотрю фильмы.
С.КОРЗУН: Школа, наверное, с углубленным изучением английского языка?
ОЛЯ: Я учусь в школе с углубленным изучением испанского языка. Но также как, практически, сейчас в любой другой школе, есть у нас и английский язык. Мы с учителем оценки за контрольные проставляем на пару.
С.КОРЗУН: А, приспособилась! А сколько языков собираешься учить всего?
ОЛЯ: Пока я больше не хочу. Испанский и английский.
С.КОРЗУН: А еще чем занимаешься? Хореография, балет, плавание?
ОЛЯ: Нет, только не танцы. Меня пытались заставить заниматься танцами, я на них проходила год и больше не смогла. Это было ужасно. Сейчас, до того, как я уехала жить на дачу, я занималась гитарой.
С.КОРЗУН: Занимаешься с преподавателем?
ОЛЯ: Да, у нас преподаватель.
С.КОРЗУН: Уже аккомпанируешь? Кто поет - мама, папа?
ОЛЯ: Нет, по ним прошлись слоны и не встали.
Е.АЛЬБАЦ: Я прошу без критики.
С.КОРЗУН: Я скажу, что еще до начала эфира Оля сказала: "Ты сиди тихо, я буду тебе подсказывать". Но тут мама уже не выдержала. Кстати говоря, когда мама имеет слово в разговорах с ребенком? Когда ребенок позволяет?
ОЛЯ: Всегда. Мы с ней лучшие друзья.
С.КОРЗУН: Женя, ты всегда можешь позволить сказать дочери все, что думаешь?
Е.АЛЬБАЦ: Точно так же, как и она мне. Как мне кажется, у нас с ней очень равноправные отношения. У меня ближе друга, чем Лелька, нет. Причем, я это говорю абсолютно серьезно, это не фигура речи. Мы с ней все обсуждаем. Есть, конечно, какие-то вещи, которые я с ней не буду обсуждать, но, в общем, мы обсуждаем ее дела, мои дела. Например, Лелька имеет первое слово на тему, что надеть. У нее прекрасный вкус. Я покупать предпочитаю с ней, потому что она это делает гораздо лучше. Мы с ней обсуждаем книги, мы с ней обсуждаем фильмы мы вообще, как мне кажется, довольно много с ней разговариваем. Когда есть время, поскольку много работы. Я даже стараюсь себе записывать в календаре специальное время поболтать с Лелькой.
С.КОРЗУН: А интересный сюжет. Оля, а ты насколько себя ощущаешь равной маме? Во взрослом мире мама однозначно состоялась как человек, как личность. Тебе это только предстоит. Насколько вы на равных? Тебе не страшно, что у тебя такая мама известная?
ОЛЯ: Я с Вами согласна, что мне еще предстоит, но мне кажется, что я близко от нее держусь.
С.КОРЗУН: По стопам пойдешь? Кем будешь?
ОЛЯ: Я еще не решила, но пока мне очень нравится радио. А также мне очень нравятся собаки, поэтому, может быть, я стану ветеринаром.
С.КОРЗУН: Ага, еще не решила. А какая у тебя собака?
ОЛЯ: Ирландский сеттер.
С.КОРЗУН: Приходится его лечить?
ОЛЯ: Лечить особенно не приходится. Один раз у нее была сильная травма, ее покусали, а так нет. Мы ее часто моем, всякие ошейники, всякие спреи, чистим уши так что здесь все схвачено.
С.КОРЗУН: Ну что ж, мы как всегда играем в карточки. Темы выбирают наши гости. Кто будет выбирать?
ОЛЯ: Я. Защита от насилия.
С.КОРЗУН: Проблема или не проблема? Вопрос, прежде всего, к маме.
Е.АЛЬБАЦ: Безусловно, проблема.
С.КОРЗУН: Проблема общая, или была такая проблема в семье?
ОЛЯ: Никогда.
Е.АЛЬБАЦ: Ни у меня с родителями никогда не было, ни у нас в семье этого нет.
С.КОРЗУН: Я не говорю, что только в семье. Двор, школа, окружение все, что угодно? Опасности разные бывают.
Е.АЛЬБАЦ: Лелька считает, что я преувеличиваю эти опасности, в частности, потому что я 8 лет была членом комиссии по помилованию и много всего начиталась. Я полагаю, что ребенка надо учить защищаться. Мне кажется, что ребенок должен себе реально представлять те опасности, которые существуют на улице, и должен знать, как в таких случаях поступать. Ну, например, я Лельке объясняла, что нельзя заходить в подъезд с любым чужим человеком, вообще в подъезды не заходить, не заходить в проходные дворы, не идти по улице близко к проезжающим машинам, потому что могут посадить в машину и увезти. Если, не дай бог, кто-то пристает - начинать кричать - насильники, уголовники боятся шума. Вообще детей надо обучать, ведь самое страшное это незнание. Я с ней на эту тему говорю, но она считает, что я немножко преувеличиваю.
С.КОРЗУН: Оля, неужели в жизни не было никогда случая, когда кто-то нападал, или ты чувствовала какую-то опасность?
ОЛЯ: Ни разу, к счастью.
Е.АЛЬБАЦ: Но при этом ты все-таки соблюдаешь некие правила, правда? Ты не перебегаешь дорогу без светофора, ты приучена смотреть по сторонам, ты приучена не ходить по краю дороги, так? Так. Нет, у нас были ситуации, когда она решила попрыгать со второго этажа, и после этого мы два часа зашивались - все было.
С.КОРЗУН: Дай бог, чтобы никогда в такой ситуации не довелось оказаться. Наш пейджер 974-22-22, абонент "Эхо Москвы". Присылайте свои вопросы. Вопрос от уважающей Вас Ани: "Дорогая Евгения, почему исчезли Ваши статьи о детях в "Известиях"?"
Е.АЛЬБАЦ: Потому что в "Известиях" сняли одну колонку, которую я написала после принятия старого советского гимна. Тогда мне ужасно понравилось, что Лелька написала такое воззвание к классу "Нужен ли нам советский гимн". И так получилось, что эта колонка не прошла. А я так давно в журналистике, что разучилась жить в ситуации, когда мне рассказывают, чего надо писать, а чего не надо писать. Ну и потом, через какое-то время стало понятно, что, вероятно, нам с газетой лучше разойтись.
С.КОРЗУН: Это история с газетой. А история о детях может где-то продолжиться, кроме как в прямом эфире радио "Эхо Москвы" - здесь всегда милости просим?
Е.АЛЬБАЦ: Наверное, может.
С.КОРЗУН: Я помню просто, что ты говорила, что тема воспитания детей вообще, может быть, одна из главных тем в твоей жизни.
Е.АЛЬБАЦ: Мне это безумно интересно, потому что мне кажется, что это самое интересное наблюдать, как растет твой ребенок. Когда мы их рожаем, мы думаем, что это чистый лист бумаги, на котором мы сейчас напишем все, что захотим. Но, на самом деле, это неправда. Вдруг на этом чистом листе бумаги начинает проявляться то, что ты совершенно не ожидал. Мне очень интересно наблюдать за Лелькой, наблюдать за ее друзьями и думать об этом. Вообще мне кажется очень важным, чтобы родители думали о том, как растут их дети, чем они интересуются. Дети - это не трава, которая может вырасти сама по себе. У меня вообще есть идея написать такую книжку, но сейчас у меня пишется другая книжка, на совершенно другую тему. Но у меня есть такая идея.
С.КОРЗУН: Дай бог, чтобы эта мечта осуществилась. Еще вопрос с пейджера от Ольги: "Уважаемые гости, скажите, какой ваш последний совместно просмотренный фильм?" Оля, отвечай.
ОЛЯ: "Перл-Харбор".
С.КОРЗУН: Когда это было?
ОЛЯ: В прошлое воскресенье. Это было в кинотеатре "Американ-Синема".
С.КОРЗУН: Небось еще смотрели в оригинальной версии?
Е.АЛЬБАЦ: Мы всегда смотрим в оригинале.
С.КОРЗУН: В кино вообще часто вместе ходите или предпочитаете "видик"?
ОЛЯ: Мне больше нравится кино, потому что там поп-корн и кресла удобные.
С.КОРЗУН: А маме?
Е.АЛЬБАЦ: Мама вообще не очень любит кино. Время от времени. Честно говоря, на это не хватает времени. В общем, мы смотрим новые фильмы.
С.КОРЗУН: Вопрос от Тани: "Напишите, пожалуйста, книгу о детях. Я Вас знаю 13 лет, моя дочь ровесница Вашей. Книгу с удовольствием куплю". Как минимум, один покупатель этой книги уже есть. Вера спрашивает: "Сколько лет Оле?"
ОЛЯ: Почти 13.
С.КОРЗУН: "Какая профессия у отца Ольги?" вопрос от Зинаиды.
ОЛЯ: Мой отец сначала работал в 1-м НИИ, затем он ушел в "Комсомольскую правду" и поныне там работает. А также он член Союза писателей, он написал более 20-ти книг.
Е.АЛЬБАЦ: Вообще-то 33. Ее отец - Ярослав Голованов, известный журналист и писатель.
С.КОРЗУН: "Скажи, пожалуйста, Леля, часто ли тебя наказывают? Карина с дачи".
ОЛЯ: Карька, привет. Нет, меня не часто наказывают, но бывает.
С.КОРЗУН: За что?
ОЛЯ: Последнее мое наказание: моя собака - достаточно спокойный пес, но у нас в подъезде живет немецкая овчарка, а Бима где-то год назад укусила овчарка, поэтому он не терпит овчарок. И он прыгнул на эту овчарку, а хозяйка заслонила собой эту собаку, и он ей сделал маленькую дырочку в штанах. Соответственно, хозяйка попросила возмещения. А мне досталось полтора дня дома.
С.КОРЗУН: Спокойно пережила?
ОЛЯ: С "Анной Карениной" нормально.
С.КОРЗУН: И все успела прочитать?
ОЛЯ: Нет, только 60 страниц. Остальные читаю сейчас.
С.КОРЗУН: Понятно. "Читали ли Вы Корчака? Как Вы относитесь к его утверждению о том, что детям нужно позволять грешить?" вопрос от Наташи.
Е.АЛЬБАЦ: Я обожаю Януша Корчака. Хотя, вы знаете, поразительно: "Король Матеуш Первый" был моей самой любимой книгой детства. Для меня Корчак это икона в углу. Я обожаю этого человека, его поступок - когда он ушел в газовую камеру вместе с детьми, хотя гитлеровцы ему предлагали остаться. Но вот у Лельки "Король Матеуш Первый" не пошел. Я сохранила свою детскую книжку с картинками. Дети, конечно, должны грешить. У нас часто идет спор со Славой. Я ему говорю: "Если мы с тобой позволяем себе делать то, что мы хотим, хотя знаем, что это неправильно, почему дети не должны этого делать?" Дети личности, у них есть свои желания, свои привязанности. Они точно так же могут нарушать правила. Взрослые почему-то думают, что они всегда лучше детей знают, как им лучше жить. Это вранье. Дети должны иметь право на свой выбор, на свои желания, на свои поступки. Другой вопрос, что дети должны понимать, что за свои поступки они тоже несут ответственность. Вот эта история с собакой, которая произошла... Ведь дело не только в том, что у хозяйки этой овчарки оказались порваны брюки, за что мне придется заплатить. Дело в том, что Лелька выпустила нашу собаку без поводка. Я ей сказала: "Ты же несешь за это ответственность". Дети должны иметь право на свои желания, но они должны понимать, что они тоже несут ответственность за свои поступки.
С.КОРЗУН: Вопрос от Галины на пейджер: "Есть ли в вашей жизни любимый мужчина?" Вопрос обеим. Оля?
ОЛЯ: Мама сейчас пребывает в огромном восторге, правда, я не знаю, почему она радуется. У меня сейчас его нет.
С.КОРЗУН: А почему мама радуется?
Е.АЛЬБАЦ: А мне просто очень понравился вопрос. Я думала, что же она скажет. Я не люблю вопросов, которые касаются моей личной жизни. Я не отвечаю ни да, ни нет. Я не считаю правильным отвечать на эти вопросы.
С.КОРЗУН: Выбираем очередную тему.
ОЛЯ: Политика.
С.КОРЗУН: Ну выбрала, так выбрала! Маме-то не привыкать этим заниматься, а ты как воспринимаешь современную политику?
ОЛЯ: Современную политику я хорошо воспринимаю, я к ней привыкла. Я разбираюсь во многих политиках, как мне кажется, и иногда, когда у нас с мамой бывают дискуссии по поводу политики, мама, как мне кажется, уважает мое мнение.
С.КОРЗУН: Ну вот давай посмотрим. Совсем недавно в первом чтении приняли Земельный кодекс в Госдуме. Что ты думаешь по этому поводу? Откомментируй, пожалуйста.
ОЛЯ: Маленький вопрос: что такое Земельный кодекс, и что он делает?
С.КОРЗУН: Это свод законов о земле. В частности, разрешать или не разрешать продавать землю в частные руки, включать или не включать в этот кодекс сельскохозяйственные земельные угодья, землю под частными домами, и вообще вопрос земли. Одни говорят, что нельзя распродавать землю России, а другие говорят, что надо, иначе экономика не будет двигаться, и мы не будем обеспечивать сами себя продуктами. Ты за кого?
ОЛЯ: А Дума его приняла или нет?
С.КОРЗУН: В первом чтении.
Е.АЛЬБАЦ: То есть, в каких руках должна находиться земля в частных или оставаться под контролем государства?
ОЛЯ: Я думаю, что она должна оставаться под контролем государства.
Е.АЛЬБАЦ: Ты с койки упала?
ОЛЯ: Нет, я абсолютно с койки не упала. Например, я сейчас живу на даче в Переделкино, и я думаю, что большинство наших радиослушателей знают, что есть такой замечательный писатель Михал Михалыч Рощин. Так вот Михал Михалыч Рощин живет в маленькой комнатушке с диваном и маленькой кроваткой, с телевизором 5 на 5 сантиметров. Он хромой и несчастный человек, и ему не могут предоставить дачу или хотя бы комнату с нормальными условиями.
Е.АЛЬБАЦ: Так ему не могут предоставить дачу или комнату, поскольку это, по-прежнему, все принадлежит непонятно кому. Если бы земля в Переделкино находилась в частных руках, Михал Михалыч на доходы от своих пьес мог бы купить себе землю. Но он не может этого сделать.
ОЛЯ: Тогда почему наш Литфонд продает землю всяким генералам и так далее? Я со своей собакой катаюсь на велосипеде по всему городку и все, что я вижу, это или бедные перекошенные заборы, или роскошные дворцы.
Е.АЛЬБАЦ: Именно потому, что земля не находится в обороте, и ею спекулируют чиновники. Поэтому и принимается Земельный кодекс, чтобы чиновники не могли распоряжаться землей, чтобы это стало нормальным рыночным продуктом. Вот ты приходишь в магазин и покупаешь хлеб, и ни один продавец не может тебе сказать: "Я Вам хлеб не продам. Я Вам его отдам, если Вы мне немножко подмажете". То же самое и земля. До тех пор пока землей распоряжаются государственные чиновники, Михал Михалыч Рощин будет жить в маленькой комнатушке, а рядом будут строить дворцы те, кто сумел дать большую взятку. Когда это становится продуктом, когда это выходит на открытый прозрачный рынок, чиновник уже не может себе позволить кому-то дать, а кому-то не дать. В этом принципиальная разница.
ОЛЯ: Ну а если мы будем всем давать, то все смогут купить?
Е.АЛЬБАЦ: Конечно, значит, все смогут купить.
ОЛЯ: Но Михал Михалыч еле-еле держится за свою комнатушку в Белом корпусе!
Е.АЛЬБАЦ: Леля, но это не поэтому. Земля находилась у государства все годы советской власти, и поэтому Михал Михалыч теперь и сидит в комнатушке.
ОЛЯ: Ну я не знаю.
С.КОРЗУН: Ну что ж, кто кого убедит, на самом деле, еще неизвестно.
Е.АЛЬБАЦ: Мы, откровенно говоря, неделю не виделись она была на даче, а я работала - и мы встретились за 15 минут до входа на радиостанцию. Мы это еще не обсуждали.
С.КОРЗУН: А вы все важное обсуждаете, что происходит?
ОЛЯ: Многое.
С.КОРЗУН: А ты всегда соглашаешься с мамой или нет?
ОЛЯ: Нет, я соглашаюсь тогда, когда я считаю, что это правильно.
С.КОРЗУН: Ну ты помнишь какой-нибудь случай, когда ты с мамой не согласилась?
ОЛЯ: 2 года назад у нас выбрали нового президента. Мама считала, что будет развал, что мы начнем возвращаться к советской власти, а я считала, что наш будущий-нынешний президент может что-то изменить к лучшему, и что из такого гадкого утенка он сможет превратиться в белого лебедя. Это как пример, но таких случаев очень много.
С.КОРЗУН: Но этот спор, как я понимаю, еще тоже до конца не решен. Вот мама тебе говорит "при советской власти". Мама-то, конечно, помнит советскую власть, а что ты знаешь о советской власти?
ОЛЯ: Я очень мало помню, потому что при ней я жила только два первых года. Но мама мне достаточно много рассказывала, и пока мне очень мало, что понравилось.
Е.АЛЬБАЦ: Потом тебе Разгон много рассказывал о том, как он сидел в лагерях. Мне кажется, что Лелька себе довольно хорошо представляет ситуацию с лагерями, с ГУЛАГом. Потом я помню, когда ей было лет 7, она с полки взяла двухтомник Волкогонова о Ленине. Она начала его листать, и я помню, что ее совершенно потрясла фотография этого безумного Ленина, и мы с ней потом довольно долго на эту тему разговаривали. Во всяком случае, я пытаюсь ей что-то рассказывать, что-то она читает. Но когда она у меня спросила, что такое райком партии, я не сумела ей объяснить. Я до сих пор не знаю, что такое был райком партии, что он значил в жизни людей, какую власть он имел. Это, действительно, сложно.
С.КОРЗУН: Да, кое-что, наверное, ушло навсегда. Все ли ты, Женя, готова рассказать, объяснить дочери в отношении политики?
Е.АЛЬБАЦ: Да, насколько я могу это объяснять так, чтобы это было понятно. Мы с ней очень часто обсуждаем политиков, она очень многих знает. Я ее знакомила с ними, в том числе и потому, чтобы для нее моя жизнь не была чем-то сторонним, потому что мама все время куда-то убегает, у мамы все время какие-то интервью. А когда я ее познакомила с Кириенко, с Хакамадой, с Немцовым и так далее, для нее это стало и ее жизнью. И мне кажется, что у Лельки стало меньше ревности к моей профессиональной деятельности.
С.КОРЗУН: Оля, это, на самом деле, так? Ревности стало меньше к маминой профессиональной деятельности?
ОЛЯ: Если честно, то я вообще не помню, была ревность или не была. Но когда меня мама начинает знакомить с кем-нибудь из политиков, я всегда к этому отношусь очень возбужденно.
С.КОРЗУН: Возбужденно-доброжелательно или возбужденно, скорее, отстраненно?
ОЛЯ: Всегда доброжелательно, потому что об этих людях все знают, а я, ничем не отличившаяся в этой жизни, сумела с ними познакомиться.
С.КОРЗУН: Ну вот, а про политику ничего не говорила сказала только про радио и про собак.
ОЛЯ: В одно время, когда выбирали президента, я решила, что мне надо баллотироваться в президенты, но когда мама сказала мне, что в моем возрасте туда попасть очень сложно, я предложила, чтобы туда пошла мама. Она категорически отказалась.
С.КОРЗУН: И ты ее в этом не поддерживаешь?
ОЛЯ: Сейчас поддерживаю. Потому что тогда бы мы не могли бы ходить в то же самое кино. Или если бы мы туда пошли, там был бы абсолютно пустой зал, и за нами бы волочились какие-то бритоголовые в кожаных куртках. Мы бы постоянно мешали движению. Например, по дороге на дачу мы едем через дом, где живет Жириновский, и поэтому всегда мы там с папой стоим в пробках. И вообще была бы очень сложная личная жизнь, и я думаю, что маму бы я видела гораздо реже.
С.КОРЗУН: Мама с удивлением смотрит. На самом деле, политическая карьера для тебя исключена, Женя?
Е.АЛЬБАЦ: Думаю, что да.
ОЛЯ: Она же политолог. Она показывает всем, как все это выглядит с ее точки зрения.
Е.АЛЬБАЦ: Это неправда. Я не могу ничего показывать, я могу только анализировать. Мне публичная политика неинтересна. Мне интересно думать об этом, мне интересно писать об этом, мне интересно разговаривать с этими людьми. Я сегодня, например, 2 часа разговаривала с Ириной Хакамадой. Она мне безумно нравится как политик. Это мой политик. Мне кажется, что у нее есть будущее. Она человек, который представляет себе, как существует жизнь на Земле. Она сильная женщина, она сама через многое прошла. Мне было очень интересно с ней разговаривать. Самой в этом участвовать нет.
С.КОРЗУН: Ну и напоследок. Оля, кто твой самый любимый политик из тех, кого ты знаешь лично?
ОЛЯ: Честно говоря, я не знаю. Пока никого любимого нет. Одно время у меня был любимый политик Кириенко, но потом это как-то угасло.
С.КОРЗУН: Это был разговор о политике. Смотрим на пейджер. Вопрос от Александра 19-ти лет: "Какую музыку, какие блюда, какие фильмы предпочитают гости? Нравится ли Высоцкий?" Высоцкий нравится?
ОЛЯ: Некоторые песни да.
С.КОРЗУН: А вообще какую музыку слушаешь? Был еще вопрос про "Тату". Как ты к ним относишься?
ОЛЯ: К "Тату" отношусь ужасно. Мне они не нравятся. Они какие-то визгливые, сделали какую-то кашу на воде. То есть, они выбрали необычную песню "Я сошла с ума", где они бегали под дождем и кричали, как они сошли с ума. А я не вижу в этом ничего привлекательного.
С.КОРЗУН: А положительно к кому относишься?
ОЛЯ: Я слушаю Земфиру. Сейчас в плейере у меня стоит Эминем. Также мне нравится Эния, Крэйг Дэвид. Но самая моя любимая группа "Бойзоун".
С.КОРЗУН: С мамой в чем сходишься?
ОЛЯ: Булат Окуджава.
Е.АЛЬБАЦ: Да. Лельке повезло, она была знакома с Булатом Шалвовичем. Булата мы с ней очень любим. И вообще есть сборник авторской песни "Песни нашего века", и когда мы с ней вместе едем в машине, я ставлю эту кассету.
ОЛЯ: И мы с мамой подпеваем вместе с нашими слонами и медведями.
Е.АЛЬБАЦ: Критика снизу!
С.КОРЗУН: Очень много сообщений на пейджер. "Совершенно восхищен девочкой Олей. Поздравляю Евгению Альбац с замечательной дочерью", - это сообщение от Александра из Москвы.
ОЛЯ: Спасибо.
С.КОРЗУН: Лена: "Перестаньте "наезжать" на ребенка, она абсолютно права". Это, наверное, про тот момент, когда шла дискуссия. Вопрос Евгении: "Спонсирует ли редакция содержание ее дочери". Вопрос от Михаила.
Е.АЛЬБАЦ: Дело в том, что я независимый журналист, и ни одна редакция меня не спонсирует. Я зарабатываю деньги тем, что я пишу.
ОЛЯ: Я тоже не понимаю вопроса. Почему какая-то редакция должна спонсировать мою маму?
С.КОРЗУН: Наверное, вспомнили о журналистских материалах мамы о беременности мамы, о твоем рождении.
Е.АЛЬБАЦ: Это вообще была шутка. Сидели мы с Егором Яковлевым на собрании редакции. Сидела я уже с очень большим пузом, и нам устраивал разнос, это был 1988 год, инструктор ЦК КПСС как раз за мои статьи о КГБ. И Егор говорит: "Слушай, надо что-то придумывать". И я написала Егору Владимировичу записку: "Может быть, написать о том, что такое быть беременной? Я согласна написать об этом, но только если с самого начала и абсолютно откровенно". И он сказал: "Давай". Вот так родилась идея "Репортер получил задание родить". Тогда, я помню, вызвало шок то, что в материале было употреблено слово бюстгальтер. В советской прессе бабы не рожали, бабы не носили предмет этого туалета, и вообще все это находилось вне сферы публичного обсуждения.
С.КОРЗУН: Такова настоящая история. Ну что ж, я думаю, что мы не будем уже заводить новую тему. Много вопросов на пейджер. Вопрос от Сони: "Оля, разговариваешь ли ты с папой? Он тебе что-нибудь объясняет про жизнь, про политику?"
ОЛЯ: Нет, папа очень мало, как мне кажется, понимает в политике, но про жизнь он мне много рассказывает.
С.КОРЗУН: Часто общаетесь?
ОЛЯ: Каждый вечер.
С.КОРЗУН: Ну что ж, давайте послушаем телефон. 203-19-22. Алло, добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Привет Вашим гостям. Меня зовут Людмила Петровна. Женечка, у Вас совершенно замечательная дочка.
Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: Олечка, а с Анатолием Борисовичем Чубайсом Вы знакомы или нет? Как Вы к нему относитесь? Это моя любовь.
ОЛЯ: Да, совсем недавно я познакомилась с Анатолием Борисовичем на вечере памяти Булата Окуджавы. Я с ним мало, естественно, знакома, но пока я к нему отношусь доброжелательно.
С.КОРЗУН: Следующий вопрос. Алло, добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня вопроса нет, просто я хочу выразить свое восхищение девочкой. Замечательная и обаятельная девочка.
ОЛЯ: Спасибо.
С.КОРЗУН: Следующий вопрос.
СЛУШАТЕЛЬ: Альбац, иди на
С.КОРЗУН: Вот мы говорили о защите от насилия, как можно защититься от таких озлобленных людей?
Е.АЛЬБАЦ: Понимать, что есть плохие люди.
С.КОРЗУН: Оля, ты это понимаешь?
ОЛЯ: Да.
С.КОРЗУН: Как ты относишься к таким людям?
ОЛЯ: Я считаю, что их надо уважать, и они должны уважать тех людей, к которым они относятся недоброжелательно. Их все равно надо уважать, а не относится к ним так, как этот молодой человек.
С.КОРЗУН: "Эхо Москвы". Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Алла Васильевна. Я очень восхищена вашими гостями. Я очень люблю Женю.
Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: Можно Вас спросить: Вы в санатории в Кисловодске отдыхали в 1986 году? Мы были вместе с Вами в компании.
Е.АЛЬБАЦ: Я сейчас уже даже не помню, может быть.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну это не важно. Я еще раз хочу сказать, что просто восхищена Вами. Я всегда ловлю, где Вы присутствуете, даже ночью на "Эхе".
Е.АЛЬБАЦ: Я обожаю эти эфиры на "Эхо".
СЛУШАТЕЛЬ: Я сама обожаю "Эхо". Кстати, можно спросить, я сейчас уезжаю в санаторий в Серпухов, транслируется ли оно там?
С.КОРЗУН: Не уверен. По-моему, Серпухов не ретранслирует. Ну что ж, вопросов по-прежнему много, но уже пора прощаться. Последний вопрос от Иры 16-ти лет: "Почему, Оля, ты хочешь работать на радио, и кем?"
ОЛЯ: Наверное, я хочу работать ведущей. А почему потому что меня интригует эта скрытость от людских глаз. Мне кажется, что это интересно.
С.КОРЗУН: Сейчас ты будешь иметь возможность наблюдать, как наш информационник Петр Журавлев представляет новости. Он уже пришел в студию. Спасибо огромное. Женя Альбац и ее дочь Оля были нашими гостями.