Сергей Минаев - Интервью - 2001-04-01

1 апреля 2001 года

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" С. Минаев

Эфир ведет К. Ларина

К. ЛАРИНА: Еще раз напомню, что Сергей ведет программу "Два рояля", которая выходит на канале РТР.

С. МИНАЕВ: Теперь передача поменяла название.

К. ЛАРИНА: Как? Я не успеваю за вами.

С. МИНАЕВ: "Две балалайки" теперь будет называться. Почему? Потому что попросили, что рояль это все-таки инструмент нероссийского происхождения, РТР это национальный канал. И они сказали: давайте что-нибудь И дали нам варианты: "Две балалайки", "Четыре баяна", "Шесть аккордеонов". Хотя потом выяснилось, что это тоже нерусские инструменты по происхождению. Теперь пытаемся найти "Три ложки", что там осталось? Бубнов.

К. ЛАРИНА: Ложки самое удачное.

С. МИНАЕВ: Года три назад мы бы пригласили того, кто лучше всех на них исполнял танец живота.

К. ЛАРИНА: Ложки на татаме можно сделать.

С. МИНАЕВ: Он бы твист исполнил и на ложках бы спел.

К. ЛАРИНА: Хорошо. Дорогие друзья, я очень люблю Сергея Минаева, признаюсь во всеуслышание, просто очень люблю. Мне кажется, что одним своим появлением на Олимпе шоу-бизнеса он может всех уничтожить. Он почему-то этого не делает. Почему, я не понимаю. Почему вы этого не делаете? Почему вы есть, вас нету, и все? Вроде, есть, а вроде, и нет.

С. МИНАЕВ: Я не хотел сегодня идти на "Эхо Москвы", хотя сознаюсь, что это любимая моя радиостанция, без балды, честно говорю. Но когда я услышал, что вы меня приглашаете, я пришел, хотя я сегодня еще не спал, как не спал еще вчера и позавчера. Такая радость у меня в жизни. Но к радио я отношусь плохо, потому что плохо видно. И плохо сам вижу, и плохо меня видно. Хотя есть свои плюсы гримироваться не надо. Это, я считаю, суперплюс для радио.

К. ЛАРИНА: Радио это звук, бросьте.

С. МИНАЕВ: Но гримироваться не надо, это такая безумная радость. Понимаете, у меня волосы прямые вообще

К. ЛАРИНА: И белые.

С. МИНАЕВ: А обычно перед эфиром меня завивают или паричок одевают, делают голубыми глаза, расширяют лицо. Так-то я, видите, худощав. Поэтому есть свои преимущества у радио, когда можно тембрально изображать из себя какого-то другого героя, что я, кстати, всегда и делаю на протяжении 20 лет в звукозаписи Никогда я своим голосом за всю свою жизнь не спел, может быть, в каких-то редких случаях.

К. ЛАРИНА: Смотрите, Сереж, я впервые о вас услышала от Константина Аркадьевича Райкина, потому что в ту пору работала в театре "Сатирикон", и я помню, как мы сидели у него дома рядом с театром, и он нас с его женой Леной замучил этими песнями, фонограммами к фильму "Остров погибших кораблей": "Это потрясающий парень, потрясающий! Где он его нашел? Потрясающий! Как его фамилия?" Минаев. И тогда мы впервые услышали ваш голос и что из себя представляет этот человек. А что было до этого в вашей жизни?

С. МИНАЕВ: Я думаю, что "Остров погибших кораблей" это конец 80-х, наверное. До этого был ГИТИС, до ГИТИСа было эстрадно-цирковое училище московское, до этого была скрипка, рок-группа, театральный кружок. Почему я называю даже такие мелочи? Потому что они на меня сильно в свое время повлияли. И когда я уходил из 9 класса спецшколы номер 30 на Цветном бульваре, английской, в школу рабочей молодежи. Потому что я понял, что мне не нужно это специальное образование, мне не дадут нужный мне аттестат для поступления в театральный институт, я ушел в школу рабочей молодежи. Правда, она находилась что уж врать-то, - на Тверской, на улице Горького, и учились там дети дипломатов, днем, а вечером приходили работяги. Мы, конечно, учились днем, три раза в неделю, то есть полная шара с хорошим аттестатом. Но я-то пошел зарабатывать деньги на завод, у меня уже тогда появились 110 рублей оклада, а свободное от работы время я играл на скрипке, я играл в рок-группе, я занимался дискотекой. Это все было одновременно, то есть я в одной руке держал скрипку, в другой гитару, бегал в театральный кружок, одновременно шпаной был в меру. Но если говорить, во что это уперлось тогда, то это уперлось в то, что напился диск-жокей на какой-то площадке, и мне надо было заменять, как обычно. А я видел, как он работал, ничего сложного. Я вышел, он протрезвел

К. ЛАРИНА: Но было поздно.

С. МИНАЕВ: обиделся на меня. Он меня позвал там, где он работал, а работал он в "Интуристе", меня приобщили к валютной публике, а долго я там усидеть не мог, потому что надо было что-то исполнять, исполнять было ничего нельзя, а мне надо было обязательно как-то утверждаться, не обязательно крутить пластинки. Я до сих пор не понимаю эту диджеевскую профессию, которая микширует, крутит, а при этом с грустными лицами сидят или танцуют. Я считаю, что надо выжимать из себя максимум, что может человеческий организм. Мне этого мало. Я считаю, что надо, как минимум, разговаривать.

К. ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, я так поняла, что вы абсолютно московский человек.

С. МИНАЕВ: Я центровой, я самотечный.

К. ЛАРИНА: Потому что это особая нация.

С. МИНАЕВ: Я самотечный, поэтому ваш вопрос был перед эфиром: почему я делаю так, а не иначе? Потому что я это считаю уделом многих москвичей, у которых по достижении какой-то планочки, какого-то лестничного пролета, дальше идти не хочется.

К. ЛАРИНА: А почему?

С. МИНАЕВ: Дурные примеры рядом есть.

К. ЛАРИНА: Я могу вспомнить еще одного москвича, Александр Збруев, замечательный актер Театра Ленинского комсомола. Он тоже говорил про себя, как про московского человека, что, как москвич, он почему-то всегда всех вперед пропускал, не хотелось как-то драться.

С. МИНАЕВ: Это в плохом смысле интеллигентность, наверное, это воспитание. Меня воспитывали: посиди, подожди, пропусти вперед. Сейчас уже меня не обвиняют родители, они уже пожилые люди, они примерно в 30-м году родились оба. Они мне говорят: почему ты себя все время принижаешь? Сейчас они начали мне это говорить, сейчас, когда мне же скоро 40. А перед этим они меня 39 лет учили, что так и надо себя вести: никогда не высовывайся, молчи, говори о чем-нибудь другом, но о себе не говорю, поменьше слово "я". А почему на этом пролете я останавливаюсь? Потому что у меня есть перед глазами печальный опыт моих коллег, которые идут дальше, а я этого не хочу. У меня сразу появляется Видите, что у меня на глазах появилось? Хотите, называйте это скукой, хотите, называйте это какой-то безысходкой. У меня не все идеально в жизни. Но, видимо, я что-то себе придумал, что я себя нормально чувствую. Но, мне кажется, у них совсем плохо. То ли нельзя заниматься этим и одновременно думать, как я думаю. Потому что слишком часто я задаю себе какие-то вопросы, на которые обязательно надо получить ответ. Если у меня на него уже есть ответ, противоречащий тому, что я должен делать дальше, почему я должен это делать? Почему я должен, конкретно, снимать клипы и показывать их по каналам? А мне говорят: наверное, я жадничаю. Конечно, вообще, я жадный человек. Я не понимаю, почему надо выбрасывать деньги на ветер, если их можно потратить с умом. Я считаю, что реклама на нашем телевидении это деньги просто в никуда.

К. ЛАРИНА: На что вы тратите деньги?

С. МИНАЕВ: Я вообще транжир. Я могу сэкономить 5 рублей. Но если крупное что-то, есть какое-то купеческое от каких-нибудь родственников, если я что-то уже придумал купить дорогое, я, как кавказец, мне все равно, сколько это стоит. Конечно, стыдно мне бывает. Я думаю: какого хрена? Ты мог и дешевле это купить, ты мог бы скидку попросить. А мне уже неудобно, что на меня кто-то со стороны смотрит и скажет: что он, бедный, что ли какой? На что я трачу деньги? Я на много что трачу деньги. Например, сегодня я поеду жене покупать машину. На это я трачу деньги. Машины я люблю. Я люблю дорогие красивые вещи, поэтому хожу в джинсах и свитере. Но у меня просто работа такая, что мне надо иметь гардероб. А если он у меня уже есть, я его никогда не одену. Например, на работу я с ужасом одеваю. Но если не на работу, в жизни я не могу это на себя одеть.

К. ЛАРИНА: Я так понимаю, что петь вы не бросаете. Мы сейчас перед программой говорили, на клубной публике вы выступаете достаточно часто. Вам это нравится?

С. МИНАЕВ: В общем, да. Единственно, если у артиста, который работает на этом этапе, у него одна и та же программа, у меня никогда так не бывает. Я всегда сначала изучаю, как я должен себя с ними вести, какой должен быть репертуар.

К. ЛАРИНА: А из чего ваша программа складывается? Издевательские песни все.

С. МИНАЕВ: Всякие бывает. У меня бывает публика буржуйская

К. ЛАРИНА: Которая требует надрыва, люди еще хотят надрыва, слезы, жестоких романсов.

С. МИНАЕВ: У меня этого нет, точно. У меня есть пенсионерская публика, очень любимая теперь, потому что, если раньше я охватывал успешно тинейджеров, в начале своей деятельности, потом они подросли, я вошел с ними в средний возраст, то теперь с "Двумя роялями" меня больше всего любят бабушки, их внуки. Я у бабушек сейчас самый любимый, они не помню, как меня зовут, но это не имеет значения по большому счету. Но они теперь узнали меня. Теперь я спокойно себя чувствую уже с этим контингентом. В магазинах, понимаете.

К. ЛАРИНА: Узнают?

С. МИНАЕВ: Конечно. Меня всегда узнавали.

К. ЛАРИНА: Что предлагают?

С. МИНАЕВ: У меня такая внешность. Меня спасает только какая-нибудь шапочка для плавания, никакая кепка, никакая ушанка, как я ни пытался, все равно все торчит, а вот шапка для плавания, я пробовал, все так отбрыкиваются люди в этот момент, но проходит идеально.

К. ЛАРИНА: Сережа, здесь есть вопросы и по передаче тоже. Спрашивают по поводу приглашений. В программу приглашают только певцов и музыкантов?

С. МИНАЕВ: Передача не только для певцов и музыкантов. Когда ее в Ирландии придумывали, я не знаю, кто у них там ходит, мне только не понятно сейчас уже я надеюсь, меня никто не слышит из начальства передачи, - почему свою такую передачу нельзя было придумать, надо было обязательно ее покупать, тем более, что она не похожа.

К. ЛАРИНА: У кого?

С. МИНАЕВ: У ирландцев, это аналог.

К. ЛАРИНА: Как она называется?

С. МИНАЕВ: Я не знаю, как.

К. ЛАРИНА: А чего там придумывать? Ее можно было придумать самим.

С. МИНАЕВ: Совершенно верно, тем более, что, когда приехали, все на до было переделывать, потому что падежи эти у нас Что касается самой игры. У них же если это "the bed", кровать, то она не может быть "под кроватью", "над кроватью". Ирландцы очень много выпивали, то есть через пол-литра они начинали понимать, что есть какая-то разница в языках, на которых вся игра и строится. Там же какое окончание, надо вспомнить это слово. Но это ерунда по сравнению с тем, что у нас часто приходят люди, Вася Пупкин или Маша Трупкина, которые поют лучше.

К. ЛАРИНА: Лучше. Я не знаю Васю Пупкина, но я знаю, что бывают люди, которые совершенно никакого отношения не имеют к музыке, - телеведущие или ведущие информационных программ

С. МИНАЕВ: Которые просто ошиблись дверью, когда стали телеведущими, конечно. Но, со моей точки зрения, у меня своя была такая задача, чтобы сидящие дома считали, что они поют лучше.

К. ЛАРИНА: Я пою вместе с вами со всеми с удовольствием.

С. МИНАЕВ: Нет, я пою лучше, потому что они поют и звучат лучше. Потому что приходят наши знаменитые певцы и без всяких студийных ухищрений звучат так, как они звучат, а там же голос нужен, там уже не шепнешь, как в студии, там надо не просто шептать.

К. ЛАРИНА: Бывают невероятные вещи, когда понимаешь, что вот оно как, оказывается.

С. МИНАЕВ: Это надо второго апреля рассказывать, в день трагедии, потому что это не до смеха, когда приходят известные певцы и

К. ЛАРИНА: Они обижаются потом на вас: вот, Минаев, для чего ты меня подставил?

С. МИНАЕВ: Понимаете, в чем дело. Я для этого там и есть. На сцене Минаев, меня не показывают, а пою я. Если пришли мужики, то я низким пою, если пришли женщины, то я в этой тисетуре пою, если пришли дети, значит, мы в детской споем, что делать?

К. ЛАРИНА: Вот она, судьба. Звукоимитатор какой-то.

С. МИНАЕВ: Но я думаю, это вечно продолжаться не может. Это время пока я там работаю, - я вообще аллергик по натуре, - у меня постепенно вырабатывается аллергия к песням уже, это самое страшное. Может, я перейду, правда, на крупные формы.

К. ЛАРИНА: На оперные арии.

С. МИНАЕВ: А почему нет? Я пел.

К. ЛАРИНА: Елена спрашивает: "Уважаемый Сергей, действительно ли вы пели не своим голосом в городе Жуковском? Или это легенды местного значения?"

С. МИНАЕВ: Мне бы только понять, про что это вы. Я пел, но не своим голосом. Я всю жизнь пою не своим голосом.

К. ЛАРИНА: А в Жуковском пели?

С. МИНАЕВ: В городе?

К. ЛАРИНА: Да.

С. МИНАЕВ: Я думаю, что нет такого города на территории России, где бы я чего-нибудь не спел. Может быть, есть какая-то совсем Ног все равно, проезжая мимо, я там спел. А что касается не своего голоса, трудно прокомментировать, поскольку я не понимаю, о чем речь.

К. ЛАРИНА: "Вы сказали, что реклама деньги в никуда. Зная это, вы взялись рекламировать банк, который лопнул. Сколько вы на этом заработали? Галина Петровна". Какой банк, который лопнул?

С. МИНАЕВ: Банк я не рекламировал. С "Хапром-инвестом" был когда-то завязан. То есть я такой 100%-й лох выступил. Они пообещали снять клип, дать на это деньги и покрутить его. Разумеется, ни клипа, ни денег я так и не увидел. А себя, конечно, обкакал до изнеможения, поскольку на концертах я выходил, а мне кричали не мое имя и фамилию, а название того, кого я рекламировал. Это мне на всю жизнь стало хорошим опытом. Я считаю, что я этого не стыжусь, это нормально, потому что это было то время, когда мы, действительно, не понимали, что происходит. И я тоже верил это, я тоже в "Чаре" поучаствовал, как все театральные деятели и все, имеющие отношение к театру. Я небольшое имею отношение к театру, но хотя бы в этом я поучаствовал.

К. ЛАРИНА: Вопрос от Евгении: "Сколько раз вы женаты?"

С. МИНАЕВ: Я женат два раза. И это последний раз, потому что первый брак у меня был молодой, но он необходим, я без брака не мог, понимаете, то есть я обязательно должен был жениться, я как влюблялся, так женился.

К. ЛАРИНА: Честный человек. Валентин спрашивает: "Серега, научи Кристину петь. Были бы тебе признательны слушатели. Когда выйдет твой новый альбом?"

С. МИНАЕВ: Я сейчас выпущу альбом, которому 20 лет, сначала. Это будет то, что сохранилось у меня, и меня просили мои поклонники, потому что это нигде не издавалось. На CD это выйдет. И выйдет мой новый альбом. Сразу два альбома я хочу пустить, как-то их объединить, чтобы было проще и меньше с рекламой заниматься. А вот насчет Кристину научит петь. Что я вам должен сказать, Валентин? Я человек, может быть, и безголосый, но кричать я умею громко. Но при этом у меня нет слуха, поскольку я пользуюсь услугами такой примочки, называется она "вакодер", то есть у меня слуха даже нет. Поэтому Кристину можно научить петь, купите вакодер.

К. ЛАРИНА: Скажите, когда появилась первая песенка в вашем репертуаре, которая песня-пародия. Потому что, я так понимаю, это тоже вы сделали первым.

С. МИНАЕВ: Я сделал то, что имеет отношение к этой музыке, к диско, скажем. А вообще это все началось с "Капустников". Первый "Капустники" появились, как пели в "Летучей мыши", переделывали оперы тогда. Я же учил всю эту историю, нам это показывали, мы цитировали это когда-то, потом участвовал в студенческих "Капустниках", мне всегда очень нравилось ерничать. А если уж что-то серьезное, надо было слезу выдавливать. Из меня с моей внешностью это никогда не получалось, я все-таки в цирковом училище учился. Чуть клоуном не был. Я был куплетистом, который пел комсомольские куплеты и бил чечетку с гитарой. Вам смешно. Я участвовал во всесоюзном эстрадном конкурсе, где сидели гранды, которые посмотрели, как я бью чечетку с гитарой и пою комсомольские частушки, и подходил потом, не помню, кто-то из очень любимых мной и уважаемых, но они все в один голос сказали одно и то же

С. МИНАЕВ: "Ну, вы, блин, даете".

К. ЛАРИНА: А меня послало училище, я должен был показаться. Тремя годами позже, может быть, мне повезло бы гораздо больше, я бы, может, каким-нибудь лауреатом, дипломатом бы стал. Но тогда было ничего нельзя. Я к чему это говорю? Как я песни переделывать стал. Я песни я переделывать стал, потому что мне было скучно. Сначала я переделывал, что вокруг нас было, наше отечественное, я переделал все, что мог. А когда я попал на работу в иностранную дискотеку, где были одни фирмачи, что я им буду петь? Наши песни, что ли? Я им стал переделывать их же песни, причем, и на их языке, и на другом языке, и на тарабарском, и на русском, а на это каким-то образом обратили внимание. То есть это я делал в шутку, а кто-то взял и выпустил эти концертные записи, продал их. Я узнал о том, что есть такой певец Сергей Минаев через полгода после того, как эти записи уже разошлись.

К. ЛАРИНА: Сережа, скажите, музыка поп может быть хорошей музыкой?

С. МИНАЕВ: Конечно.

К. ЛАРИНА: Например.

С. МИНАЕВ: Несомненно. Мне назвать какие-то примеры пофамильно?

К. ЛАРИНА: Из мировой истории, не обязательно из советской или российской.

С. МИНАЕВ: Очень много. Эрик Клептон приезжает.

К. ЛАРИНА: Это поп-музыка?

С. МИНАЕВ: Конечно. Это элемент рок-музыки, но в то же время это поп-музыка. Что такое поп-музыка? Это то, что понятно всем, что любимо всеми сейчас.

К. ЛАРИНА: Уровень каким-то образом определяется? Критерии есть?

С. МИНАЕВ: Несомненно, есть.

К. ЛАРИНА: Понятно, что это разговор, который так или иначе ведется у нас постоянно, и слушатели наши постоянно к этому подключаются: мол, до чего мы дожили? Почему сейчас такие жутки артисты, безголосые, беспиписичные, я бы даже так добавила. Почему? Кто задал эту моду? Кто решил, что это должно быть эталоном на сегодняшний день? Это кто-то решил первый?

С. МИНАЕВ: Дело в том, что эти беспиписичные собирают стадионы или дворцы спорта (сейчас стадионы мало кто собирает). Я думаю, что здесь публика тоже идет Не хотелось бы мне говорить какие-то обидные вещи зрителям, я тоже зритель в том числе.

К. ЛАРИНА: Но вы же не ходите на такие концерты.

С. МИНАЕВ: Я вообще не хожу на концерты. На Эрика Клептона я бы сходил, только билета нет. Я слушал, что у нас что-то разыгрывали, не успел дозвониться.

К. ЛАРИНА: Ира, достань билет Минаеву на Эрика Клептона.

С. МИНАЕВ: Я бы сходил на него. Потом, у меня есть и наши любимые отечественные певцы. Причем, я готов им прощать даже репертуар, потому что я знаю, что это мастера.

К. ЛАРИНА: Например?

С. МИНАЕВ: Их очень много. Лайма, такой вкус прекрасный. Одно дело посмотреть Лайму по телевизору, а другое дело сходить на концерт. Она моя однокашница, мы с ней ГИТИС заканчивали. У нас были совместные даже работы. Правда, она заочный, а я дневной. Ее хорошо смотреть на маленькой площадке.

С. МИНАЕВ: Камерно.

К. ЛАРИНА: Это удовольствие. И мне тогда уже все равно по большому счету. Мне эта музыка может не нравиться. Но у меня глубокое уважение к тому, как это делается. И я понимаю, что о вкусах не спорят, но это очень хорошо, очень профессионально. Для меня этого достаточно. А говорить, что мне это нравится, я считаю, что давно я не говорю, что лично мне это нравится, я все время стараюсь смотреть как-то со стороны, в том числе и на себя. И песни, которые вы сегодня проанонсировали, "Лучшие песни", это ужасные песни. Единственное, мне за них не стыдно, потому что я наглый, потому что меня в театральном институте учили: если все видят, что ты минжуешься, значит, ты не актер. Я просто умею держать взгляд. А песни ужасные. Никуда не денешься. Исполнены они, вполне возможно, вполне неплохо. Но репертуар на эстраде и должен быть настолько разный и всем понятный, здесь никуда не денешься.

К. ЛАРИНА: Но тут тоже проблемы. Вы говорите про репертуар. Взять того же Леонтьева. Казалось бы, все есть у человека.

С. МИНАЕВ: Репертуара нет.

К. ЛАРИНА: Репертуар жуткий всю жизнь.

С. МИНАЕВ: Есть умнейший человек, замечательный певец и нет репертуара. И, с моей точки зрения, от переизбытка ума. Нельзя с таким умом идти на эстраду. О чем мы с вами говорили.

К. ЛАРИНА: Понаровская еще.

С. МИНАЕВ: Он всегда слишком много думает на эту тему, а надо просто петь - у нас много есть примеров 100 песен в день, петь и все. И петь еще 300 песен в день, все нормально будет. А оттого что будет все время этот процесс, не будет времени думать: здесь перо прицепил, тут воткнул перо, здесь перо поменял, - вот закон. Если начинаешь думать в этой профессии об этом

К. ЛАРИНА: О том, чтобы меня поняли люди.

С. МИНАЕВ: Я потерялся в этой профессии, когда я повзрослел, какой-то был перелом. Для меня это, я считаю, произошло поздно: где-то в 32-33, когда меня где-то шибануло, я почувствовал запах гари вокруг себя, что-то я стал думать. Все. С тех пор глаза мои раскрылись на самого себя, я посмотрел со стороны на все это. Я понял, что нет дороги, дальше я не пойду, что я буду топтаться, искать какие-то обходные пути. Для этого жанра это конец, нельзя. Либо ты должен играть такую музыку, за которую тебе не стыдно. Таких групп очень много, но они не популярны, они никому не нужны, их любят по-настоящему очень мало, но их, действительно, по-настоящему любят. Но их не понимают, их никогда не поймут. Давайте мы будем играть везде "Гамлета", в каждом кинотеатре. И все будут ходить на это смотреть. Я прошу прощение за столь неприличный пример.

К. ЛАРИНА: А так и делается. "Гамлетов" у нас очень много, уже можно фестиваль устраивать.

С. МИНАЕВ: И при этом всегда все забито, и на него ходят. А давайте мы его по стране прокатим и везде покажем, и по телевизору будем это еще показывать. Телесериал. Если только мыльная опера, какие-нибудь первые четыре серии, как какой-нибудь злодей ходит, папа Гамлета, и всех пугает, чтобы интересно смотрелось.

К. ЛАРИНА: Взросление это процесс естественный, но для многих он почему-то задерживается до глубоко пенсионного возраста.

С. МИНАЕВ: Или я пришел в модную студию, помогал своим друзьям, я очень много записываю всегда бэк-вокалов, иногда даже сольные партии помогаю. Это такая молодежная модная студия, очень известная. После того, как я за два дубля все спел и собрался уходить, мне было сказано, когда я спросил: Ну, как? чтобы мне хоть что-то сказали, мне сказали: так не поют сейчас.

К. ЛАРИНА: Такие губы сейчас не носят, как в фильме "Весна".

С. МИНАЕВ: Оказывается, время должно меняться, и я должен меняться, форму какую-то, не знаю, себе, связки, волосы распрямлять.

К. ЛАРИНА: Сделать пластическую операцию.

С. МИНАЕВ: Это обязательно.

К. ЛАРИНА: Неприлично ее не сделать.

С. МИНАЕВ: Причем, не только на лице, сделать грудь себе. Я же пел песню "Не смотри на меня, братец Луи", у меня был хит в 1984 году, когда я с клипсами вылезал и пел: "Цвет неба голубой"

К. ЛАРИНА: Тогда это было смешно. А чем все кончилось?

С. МИНАЕВ: Это было не смешно, меня чуть к стенке не поставили. Я спел: "Юра вумен, Вася мен, это сейчас не феномен". Это я тогда спел. Сейчас это актуальнее звучит, тогда "Юра вумен, Вася мен" не было. Но тогда это было да, потому что я так получил. Это был эпатаж, когда сидели пузатые дяди в галстуках, выходил перекрашенный я с сифоном и в какого-то первого секретаря попадал этой водой, меня убивали просто. Это мне нравилось. А когда это все Ну, все, наигрались, хватит.

К. ЛАРИНА: Сейчас еще страшнее. Сейчас ты попробуй такую песню спеть.

С. МИНАЕВ: Я отношусь к сексуальным меньшинствам на эстраде. Потому что таких, как я где-то полтора человека, которые любят женщин. Тут я должен сознаться, тут я в меньшинстве нахожусь, хотя я нормально к этим ребятам отношусь, многие из них очень талантливы. Я бы сказал больше: их талант как раз от их несчастья и происходит. Кто из них талантлив по-настоящему, это как раз следствие их я бы не назвал это заболеванием, я бы назвал это следствием душевного излома, надрыва. Это диагноз.

К. ЛАРИНА: Но, мне кажется, это внешне не должно так уж проявляться в активном женоподобии, это неприлично.

С. МИНАЕВ: Я считаю, что все должно проявляться.

К. ЛАРИНА: В конце концов, есть же Джордж Майкл, Элтон Джон. Они же на сцене выглядят мужчинами и стараются выглядеть мужчинами, хотя не скрывают свою ориентацию. Почему у нас-то все наоборот?

С. МИНАЕВ: Вы такой пример привели, когда все все равно, потому что есть такие песни, такая музыка Вы назвали моих кумиров 10-15 лет назад, это действительно корифеи, потому что они войдут в историю, это классики поп-музыки. Значит, поп-музыка может быть, она есть. Есть музыка поп и есть поп-музыка. Все это все равно музыка поп.

К. ЛАРИНА: Что мы пожелаем нашим поп-исполнителям?

С. МИНАЕВ: Чтобы они шли в свою поп-музыку поглубже.

К. ЛАРИНА: Заканчиваем нашу встречу с Сергеем Минаевым, вы приняли наше послание.

С. МИНАЕВ: Надеюсь, они сейчас на гастролях.

К. ЛАРИНА: Спвсибо, Сережа, удачи вам и до встречи.

В прямом эфире радиостанции " Эхо Москвы" был С. Минаев.