Марина Райкина - Интервью - 2000-06-18

18 июня 2000 года

В прямом эфире радиостанции Эхо Москвы Марина Райкина

Эфир ведет Алексей Венедиктов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как удивительно, что по радио говорят о театрах и в газетах пишут о театрах, а в театр ходит немного народу.

М.РАЙКИНА: Неправда. Так говорит тот, кто практически не ходит в театры. Существует такая расхожая фраза, что билетов не достать, а в театр никто не ходит. Это все полная фигня на самом деле. Потому что достаточно посмотреть на лотки билетов навалом. Спекулянты как стояли у театров, так и стоят. И в зависимости от времени, начиная с 20 минут седьмого до семи, цены меняются, они падают. В театры люди ходят. Вопрос только в том, какие театры.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот это самое главное.

М.РАЙКИНА: Как были театры, когда была еще советская система, общая кормушка, которая давала деньги на содержание театров, и опять же, были театры, в которые стоял лом и в которые не стоял лом, в которые хотели попасть и дежурили ночами Ничего не изменилось на самом деле. Проще стало купить билеты. Есть деньги ты покупаешь у спекуля или на лотках в метро билеты. И все, и ты на премьере в первых рядах среди лучших людей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть Вы говорите о том, что практически можно попасть на каждый спектакль?

М.РАЙКИНА: Практически можно попасть на всякий, любой спектакль. И больше того, скажу, что можно попасть, не имея ни копейки. Потому что русский театр единственный театр, где можно пустить слезу, рассказать трагическую историю билетеру, и он тебя пропустит. Но билетер имеет тоже такой опытный глаз стрелка, и если будешь врать, он тебе не поверит и не пропустит - что ты сирота казанская, что у тебя не было денег на билеты, что приехал из Норильска и всю жизнь мечтал попасть в Ленком Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Очень много разговоров о том, что век закончился и в этом веке умирает кино - такое, как оно было, и умирает театр такой, как он был. Грубо говоря, от Глобуса до Табакерки или до Театра на Юго-Западе это один период театра, а теперь будет другой театр.

М.РАЙКИНА: Да, будет другой театр. Я не могу сказать, что он умирает, это закономерно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не умирает, но меняется.

М.РАЙКИНА: Но это нормально. Люди меняются, генерация меняется, поколение меняется. Были маленькие, кругленькие, стали высокие и грудастые. Почему, собственно, театр не отражает действительность

А.ВЕНЕДИКТОВ: А как на театре это может отразиться?

М.РАЙКИНА: Изменилась экономическая ситуация в стране. Когда кричат: Вот, антрепризы, это невозможно. Но если взять старый театр, как он существовал много-много лет Спасибо коммунистической партии, что она содержала этот театр. С одной стороны, она давала деньги и давала ему возможность безбедно развиваться творчески искать, набирать труппы, гастролировать, растить актеров. Это колоссальный плюс. Страшный минус что труппы в результате разрослись, театры превратились из живых организмов в институты с иерархическими ступенями чиновников, которые сидят Я иногда прихожу в театр, большой, где как минимум 800 мест в зале. И я вижу, что ходит труппа и вокруг них огромный рой людей. С одной стороны, появление их неизбежно технари, осветители, гримеры. Но есть какие-то 10 заместителей директора, ответственный по спонсорам и т.д. И театр волей-неволей превращается в институт. К сожалению, он перестает быть живым. Это колоссальный минус. Этот театр ругает антрепризы. А антрепризы появились они мобильные, они живые. Плохие есть, а есть очень хорошие.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, что не все знают, что такое антрепризы.

М.РАЙКИНА: Это частный театр, который принадлежит одному лицу или группе товарищей антрепренерам. До появления Московского художественного театра общедоступного была масса антреприз, была частная опера Зимина да навалом всего

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть Вы считаете, что одно из возникновений, - это возникновение и развитие антрепризы?

М.РАЙКИНА: Да. И еще я хочу сказать, что на самом деле время так хорошо мешалкой даст по театру, по одному месту и он начнет шевелиться. Нельзя выпускать один спектакль в сезон. Это смешно, это нелепо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что, выпускают один спектакль в сезон?

М.РАЙКИНА: Конечно. Есть такие художники. Они выпускают один спектакль в сезон. Иногда один спектакль в два сезона. Иногда начинают это делать и бросают. Хорошо, можно объяснить это творческим тупиком и сказать, что мысль художника уперлась. Вполне понятно: творческие проблемы. Но, простите, труппа у вас огромная 80-100 человек. Она простаивает, она элементарно разлагается, они становятся бездельниками, нытиками, потому что они не зарабатывают денег. Они растренированы. Иногда я смотрю и о, ужас - вижу, как актер плохо поет, плохо двигается. А организм это его инструмент. Он должен всем великолепно владеть руки, ноги, голос. Но это должен быть постоянный тренинг. Почему спортсменов гоняют каждый день на дистанции, а артиста нет? Он пришел, быстро за полчаса загримировался, выбежал не сцену, отыграл и убежал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Может быть, время таких постоянных больших трупп вообще прошло? Либо маленькие театрики, где ты вступаешь в прямой контакт со зрителем, либо сборная труппа там великие собрались, сыграли. И только одна Комеди Франсе на всю страну.

М.РАЙКИНА: Может быть, и так.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Просто я пытаюсь понять не технологически, а философски, что такое театр. Я сижу в зале, а они на сцене. У меня домашний кинотеатр, где я внутри. А здесь меня сцена отделяет, и я не верю. То есть я верю, но это для меня

М.РАЙКИНА: На самом деле, я думаю, что когда не верю - это умрет. Я была сейчас на Венском фестивале, видела спектакль Чайка, который поставил Венский муниципальный театр, французский режиссер. У меня было ощущение Мне не пришлось жить в эпоху Станиславского, но мне казалось, что я сижу во МХАТе в Камергерском переулке или еще там, когда они раньше играли в Эрмитаже, и вижу спектакль, в который я вошла. Я в первый раз видела сцену, которая, мне кажется, во всех Чайках проваливается. Это сцена монолога Нины: Люди, львы, орлы и куропатки, от которой уже просто воротит, включаются какие-то глаза, валит дым Там эта сцена театра в театре была невероятно решена. Так красиво! Это же практически вторая или третья мизансцена. Они вошли и начался театр. И такое ощущение, что ты там сидишь. И вот эта Нина и этот Треплев не обреченный молодой человек с суицидом на лице, а такой розовощекий, с пушком, который говорит: Нужны новые формы, - и ты ему веришь. А когда ходит дядька с профилем Мейерхольда - очень любят назначать такого обреченного - и говорит: Нужны новые формы Он начинает показывать то, как он видит эти новые формы, и ты их не видишь. И ты думаешь, почему она так по-идиотски читает: Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени? Это новые формы?! Тогда правильно, что он застрелился. Это не новые формы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Личное письмо: Мариша, ты тебя любим. Алексей, Света.

М.РАЙКИНА: Спасибо Леша, спасибо, Света.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И еще: Какое отношение ты имеешь к семье Райкиных?

М.РАЙКИНА: Что тут скрывать? Это фамилия мужа. Мой муж родной племянник Аркадия Исааковича Райкина. Его папа, Максим Исаакович, работал долго со своим братом в театре имени его же. К сожалению, в прошлом году его не стало.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Натурально, Райкин, но не тот.

М.РАЙКИНА: Не тот, но крест несу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я помню, в свое время в школе, когда была методическая разработка по поводу декабристов, там же один из палачей Голенищев-Кутузов. И естественно, дети всегда спрашивали, не родственник ли он Михаила Илларионовича. Надо было отвечать: Не только не родственник, но даже не однофамилец. Такая шуточная была методичка Кстати, когда умер Олег Николаевич Ефремов, я вдруг вспомнил, что в огромных статьях, которые были ему посвящены и это меня сильно заело о Николае Первом в Декабристах Не видела?

М.РАЙКИНА: Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это была потрясающая роль! Для меня Ефремов начался тогда с Декабристов. Николай Первый, который. Я даже не помню, кто ставил в Современнике. Он говорил с одним, потом проходил за ширмой и становился другим, говорил с другим. Менял маску, просто проходя за ширмой. И у него это получалось настолько здорово! Кстати, если говорить о молодых актерах, люди, которые в молодости были известны своим талантом, сейчас есть такие?

М.РАЙКИНА: Есть, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: На кого ходить?

М.РАЙКИНА: Сразу могу сказать: надо ходить в те театры, где растят актеров. В Табакерку. Билеты действительно дорогие надо пойти на один спектакль, где можно увидеть всю труппу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это что?

М.РАЙКИНА: На дне сейчас. Играет вся труппа, изумительный мужской состав. Ты приходишь и радуешься, что есть мужчины в театре.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Причем тут мужчины? Я про артистов.

М.РАЙКИНА: А я говорю, что актеры-мужчины есть. Это сильный мужской ансамбль. Там несколько женских ролей, а остальные мужчины. Там все ребята очень сильные. И меня потрясла роль Бубнова, которого играет Миша Хомяков. Это такое крепкий русский актер, на которых всегда держался театр, молодой парень. Бубнов во всех спектаклях это какая-то жуткая роль. Какой-то дядька противный, нудливый Играет потрясающе, от него нельзя оторваться. Эпизодическая роль Алешки - Сережа Безруков выскакивает один раз с гармошкой

А.ВЕНЕДИКТОВ: И все?

М.РАЙКИНА: И все. Ну, там он что-то орет нечеловеческим голосом. Замечательная роль! Смоляков Актера играет. Прекрасные ребята! Всех можно увидеть. Дальше идем в Ленком. Генерация выращена.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Выращена?

М.РАЙКИНА: А как же! Марк Анатольевич вырастил два поколения. Все звезды Караченцев, Янковский, Абдулов Идет следующее поколение. Казалось бы, успокойся и работай с этими. Нет, он набрал новых ребят, он любит фактурных: все такие красавцы, полковые кони с длинными ногами. Саша Лазарев, Витя Раков, Сережа Чинешвили, Марьямов Дима, Дима Певцов. И сейчас еще пришло поколение, его последний курс он взял кого-то из ребят.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А где их смотреть? Где они все есть?

М.РАЙКИНА: Во-первых, их водят в Юнону и Авось. Там же огромная массовка, эти моряки Вот они все там танцуют. В Мистификации - большой спектакль - там все играют. И есть просто бенефисные роли. Второй акт - это акт Чинешвили, который играет Ноздрева. Изумительно! Пожалуйста, идите смотрите Чинешвили. Не хочу никого лоббировать, но классно! Сейчас гордость русского театра за рубежом Саша Домогаров из Театра Моссовета, который в мае сыграл в Польше в Кракове, в таком понтярном театральном городе, где ничего просто так не проходит, с лупой люди ходят в театр, держат партитуру Из Варшавы 3 часа ехать в Краков, и они едут в Краков на премьеру. Ты можешь себе представить, чтобы из Москвы люди поднялись и поехали в Тверь в театр? Не поедут. А в Краков поедут. Макбет поставил варшавский режиссер. В главной роли Саша Домогаров. Макбета играет изумительно. В прошлом сезоне он очень хорошо сыграл Нижинского как приглашенный артист в Театре на Малой Бронной, а в Театре Моссовета его родной театр он держит все кассовые спектакли - Милый друг, Мой бедный Марат.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы называете, кроме Табакерки, театры старые, с долгой историей Ленком, Моссовета В свое время был бум студий. Где они? Они есть? Они влачат?

М.РАЙКИНА: Кто-то влачит, кто-то не влачит. Я долго над этим размышляла. Если с актерами кто-то работает, это не зависит от того, где они работают в студиях или в крупном театре. Я же называла Театр на Малой Бронной, где есть актеры. Но кто с ними работает? Никто не работает. Еще масса театров. На Таганке полно ребят молодых ходит. А так, чтобы кто-то стрельнул - нет. О чем это говорит? О том, что с ними так не работают, на них так не ставят. И то же самое в других театрах. Например, очень хороший Театр на Юго-Западе. Казалось бы, черте-как далеко. Он всегда забит, он маленький. Но маленький это не показатель, не проверка популярности. 90 мест всегда можно забить. Но и ребята там хорошие есть. Например, Белькович, с моей точки зрения, держит ансамблевый театр. У него такой суперзвезды Сейчас там появился парень один, из Екатеринбурга приехал, он его переманил. Он сыграл в Калигуле главную роль. Замечательный парень. Дай бог, если в него будут вложены силы, если на него будет ставиться и будет нормальная обстановка в коллективе, да, это звезда. Давайте признаем, что это настоящая звезда. Или мы не будем это признавать и будем работать в ансамбле.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А если говорить о "театре одного актера"? Я не имею в виду моноспектакли. Есть же, наверное, сейчас театры, которые строятся вокруг одного. Или уже нет?

М.РАЙКИНА: Практически нет. Как правило, если говорить о спектакле на одного, на двоих, это больше антрепризы. Это экономично, это очень удобно: свернул картонку, всё в чемодан - и поехали с чувством по России. Миллион таких спектаклей могу назвать, которые в Москве даже боятся играть. Их стыдятся. Неловко.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?

М.РАЙКИНА: Потому что хороший артист или артистка - замечательная, заслуженная - выходит: декораций никаких, грязная сцена арендуемая, один рояль. И в меру своего мастерства, ничем не удивляя. А публика в Москве очень привередливая.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда.

М.РАЙКИНА: И просто на "фу-фу" не проскочишь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот публика и говорит: "В Театре на Юго-Западе Калигулу играл Леушев".

М.РАЙКИНА: Леушев. Спасибо!

А.ВЕНЕДИКТОВ: "Борис Годунов", который мы тут хвалим всячески.

М.РАЙКИНА: Буду хвалить тоже. Посмотрела, сегодня иду второй раз. Очень понравилось.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Зачем?

М.РАЙКИНА: Понравилось. Я хочу рассмотреть там моменты, которые упустила.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но мы же "Годунова" знаем по школе.

М.РАЙКИНА: Ужас, Леш. Я шла Во-первых, я совершенно убита смертью Горина. И думала: ну что я иду на этот спектакль, что я там увижу? Я буду сидеть и думать о своем учителе. Случилась вещь, которая является проверкой. На второй мизансцене я Это нехорошо, но я забылась. Как спектакль решен. Последний раз "Бориса Годунова" привозил в Москву БДТ в постановке Чхеидзе. И артисты хорошие играют, и гарная декорация, богатая. Но скучно невыразимо. Текст вроде бы наизусть знаешь: и "Что сейчас придет", и "Народ безмолвствует". Меня всегда потрясала у Пушкина в тексте вторая мизансцена: народ собирается и начинает выбирать Бориса. И женщины бьют ребенка об землю. Я все время думала: боже мой, что же за садюга такая! Как же это она ребенка, да об землю. А здесь так интересно решено: не бьют, а по затылку, и он падает. Это, казалось бы, мелочь, деталь. Но сам спектакль свежий очень. Хотя тема - народ и власть в России Этот парень, Доннеллан. Может быть, иностранцем надо быть, чтобы так отодвинуться и совершенно иначе посмотреть на эту историю. Он ее интересно придумал. Очень интересно придумал. И она очень современная. Там изумительная сцена в замке Мнишек, совершенно изумительная сцена у фонтана. Очень красивая. Смешно, местами дико смешно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я читал, что из этого

М.РАЙКИНА: Сделали комедию?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не комедию, но действительно смешно. Не его история, поэтому относится легко. Это у нас там: Великая Русь, гады поляки А он сделал легко. Он не связан исторической памятью.

М.РАЙКИНА: Связано. У меня-то ассоциируется.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но у него, кто ставил.

М.РАЙКИНА: Ну, он 16 лет думал над этим произведением. Как прочел, так запал. Сначала хотел ставить, как он мне рассказывал, в Румынии и даже перезаказал румынский перевод.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как его зовут, я забыл?

М.РАЙКИНА: Деклан Доннеллан. Что-то у нас сегодня провалы

А.ВЕНЕДИКТОВ: Бывает, ничего.

М.РАЙКИНА: Он заказал румынский перевод, который у него так и лежит. Не осуществил. Потому что, как он сказал, была дорогая постановка, румыны не нашли денег. Потом он приехал сюда. Действительно, он привозил в 1994 году изумительную постановку "Как вам это понравится" Шекспира. Я была первый раз свидетелем, как люди совершенно не знакомые после спектакля на аплодисментах начинали брататься. Потому что это было что-то феерическое. И ему предложили здесь поставить. Спросили: "Что ты хочешь поставить?". Когда он сказал "Борис Годунов", его пожалели, сказали: "Ты бедный парень, да ты с ума сошел". Естественно, третий закон Ньютона: действие равно противодействию. Нельзя, так очень хочется. Очень интересный спектакль! Его надо смотреть, безусловно. Знаешь, что мне там нравится? "Народ безмолвствует" - сценографическое решение, бифронтальное. Помост - ничего, казалось бы, нового. И с двух сторон - трибуны. Мы смотрим на спектакль и смотрим друг на друга. Хотим мы того или не хотим, но мы себя чувствуем этим народом, которому рассказывают, как в очередной раз, начиная с 1564 года, надувают народ. Никакого закона не существует. Убить, чтобы власть получить, - пожалуйста. Обмануть народ - легко. Отменить все законы - сколько угодно! И вот ты сидишь и смотришь

А.ВЕНЕДИКТОВ: Давай в режиме блиц, вопросы слушателей пошли. "Нельзя же быть настолько ангажированными. Вся московская интеллигенция ходит в театр "Мастерская Петра Фоменко". Без подписи.

М.РАЙКИНА: Ну, я не знаю насчет ангажированности. Во-первых, не вся Москва. С тех пор как они переехали, у них не было своей площадки, сейчас они получили совершенно жуткое здание, которое они пытаются, кинотеатр кишкообразный на Кутузовском превратить в театральное помещение, обжить. Я могу точно сказать, что вся Москва туда не ходит. Вся Москва ходит только в центр.

А.ВЕНЕДИКТОВ: "Существует ли сейчас "театр на досках"?".

М.РАЙКИНА: Да, он существует. Во всяком случае, я видела их объяву в репертуарной книжке Москвы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: "Интересно мнение Райкиной по поводу спектакля "Евгений Онегин".

М.РАЙКИНА: Я его написала. Спектакль мне не понравился. Могу долго объяснять. Можно взять газету недельной давности, там подробно все описано. Нету Пушкина.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему-то очень много вопросов про театр "Ромэн".

М.РАЙКИНА: Во-первых, туда просто нельзя попасть, потому что этот театр практически не работает. Это такая очень сомнительная структура. И все время, когда его представляют, говорят: "Единственный в мире театр цыган". Очень напрягает. Цыгане - кочевое племя. Их организовали, у них появился театр со своей историей. Ром Лебедев там, Сличенко - и всё. Они очень рано уходят в отпуск, очень поздно открывают сезон. Когда наступило новое время, все театры растерялись, цыганский театр также растерялся: "Что ставить?". Вот поставили "Цыган в Африке".

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да Удовольствие. "Советуете ли Вы сходить в театр "Школа современной пьесы"? Михаил".

М.РАЙКИНА: Могу посоветовать, потому что там есть хорошие спектакли. Есть более удачные, менее удачные. Я последний раз там видела "Записки русского путешественника" Гришковца - молодой и многообещающий драматург. Мне понравилось. Спектакль на двоих, кстати: Стеклов и Бочкарев. Изумительные.

А.ВЕНЕДИКТОВ: "Вам о театре "Луна" что-то известно?" - спрашивает Саша.

М.РАЙКИНА: Есть такой Театр Луны.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как Вы к нему относитесь?

М.РАЙКИНА: Я отношусь ко всем театрам хорошо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте так: рекомендации.

М.РАЙКИНА: Мне очень нравится там спектакль "Ночь нежна". Честно говоря, последнюю постановку не видела - это "Путешествие дилетантов". Сейчас они издают премьеру, я обязательно на нее пойду - это Чарли Чаплин, "Чарли Ча" называется.

А.ВЕНЕДИКТОВ: "Et Сetera" Калягина.

М.РАЙКИНА: С моей точки зрения, при всем моем уважении к Александру Александровичу, у него не очень удачный театр, несмотря на то, что он все свои силы и средства вкладывает. Пользуясь, естественно, своим положением, он достает деньги. Возвращаясь к вопросу о труппе и о том, как ее растить, мне кажется, у него это очень слабая труппа. Во всяком случае, спектакль "Дон Кихот" этого сезона, который поставил болгарский режиссер Морфов. Довольно интересное решение, очень интересное решение. Но там два только актера, которых я вижу. Я вижу Калягина и Симонова, приглашенного из Вахтанговского театра. Дальше играет вся труппа, потому что театр очень большой. Спасибо, можно посмотреть всю труппу. Эта труппа работает, к сожалению, с моей точки зрения, слабо. Даже на уровне ремесла. Всегда же видно, когда выходит массовка вся на сцену, как кто зевает, как халтурит, где паузы, режиссерские провисы, вместо того чтобы отрабатывать эту паузу, кто-то - в сторону. Есть общие музыкальные куски - они тоже в провале. Хотя, с другой стороны, в спектакле "Борис Годунов", сделанном из сборной актеров, сборная актеров Москвы, играет один парень из "Et Сetera" Сергей Астахов. Там все играют по несколько ролей, у него несколько ролей. Он запоминается. И я, кстати, его запомнила на премьере "Шейлока" Роберта Стуруа. Не очень удачная постановка, но этот парень запоминается.

А.ВЕНЕДИКТОВ: "Вы критиковали "Чайку", - говорит Елена. Это был театр Райхельгауза. Но Вы не критиковали "Чайку", Вы, по-моему, наоборот, хвалили "Чайку" в Вене.

М.РАЙКИНА: Да, я хвалила "Чайку" в Вене. В свое время мне очень нравилась и нравится постановка "Чайки" Марка Захарова. "Чайка" у Райхельгауза в "Школе современной пьесы" мне не очень понравилась. Но в Москве "Чаек" - просто в "Красную книгу" пора. Самая смешная постановка была в Театре содружества актеров Таганки, которую ставил кинорежиссер Соловьев.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, там с бассейном.

М.РАЙКИНА: Да, с бассейном. Там ходили по колено в воде. Это было мощное новаторство. Но самый смешной момент - это когда Треплев стреляет чайку, и сверху просто туша падает - то ли курица бройлерная, которая куплена, и в нее воткнули перья Это единственный эпизод, который я запомнила. Я не знаю, как это характеризует спектакль.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Последний вопрос: "Ваше мнение о "Горе от ума" Меньшикова. Татьяна".

М.РАЙКИНА: В свое время я критиковала этот спектакль. Меня уверяют очень многие, что на премьере этот спектакль был очень неудачен, а сейчас он так вырос, что его просто не узнать. Честно говоря, я в такие метаморфозы не очень верю. Если спектакль неудачный, он дальше может окрепнуть, но сам по себе он не изменится. Для меня он не изменится. Мне кажется, это неудача режиссера Меньшикова, который, если правду говорить (даже в буклете написано), я не знаю, придумал ли он общую концепцию, у него режиссер, приглашенный из театра Ермоловой. И мизансцены Он вялый, скучный спектакль. Сам по себе хороший Меньшиков, но он хорош в своем последнем монологе. Это такой бенефис, "на бис". Он может выйти в концерте и его прочесть, и ему будут прекрасно аплодировать. Но я знаю, что этот спектакль пользуется популярностью. Не значит, что я права.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что ты считаешь театральным событием года в Москве?

М.РАЙКИНА: Этот сезон, с моей точки зрения, не очень удачный, плодотворный. В прошлом году было больше спектаклей. Я считаю, что это просто огромная удача - театр "Современник", "Три товарища".

А.ВЕНЕДИКТОВ: Марина, ты пишешь в "Московском комсомольце", да? Тут спрашивают, в какой газете прочитать.

М.РАЙКИНА: Да, я обозреватель и редактор отдела "Литература и искусство" в "Московском комсомольце".

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо большое, что пришла. Тут очень много поздравлений. "Тебя поздравляет Гамлет. Саша". Это что такое? Это что-то ваше глубоко личное

М.РАЙКИНА: Да, наверное. Надо вспомнить.