скандал вокруг Качканарского ГОК - проблема установления прав на руководство комбинатом согласно законодательству - Николай Дойхев, Алексей Занадворнов, Ганджи Махачев - Интервью - 2000-03-06

6 марта 2000 года.

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Ганджи Махачев, член депутатской группы "Народный депутат" в ГД РФ, Николай Дойхев, член фракции КПРФ в ГД РФ, и Алексей Занадворнов, член совета директоров Качканарского ГОКа "Ванадий".

П.ЖУРАВЛЕВ: Разговор пойдет о той полудетективной и уж, по крайней мере, скандальной истории, которая в последнее время сложилась вокруг еще одного российского предприятия. В прессе уже об этом писали и говорили. Речь идет, по-видимому, о переделе собственности. Первый вопрос - господа депутаты, прошу прощения - все-таки непосредственному участнику событий, во всяком случае человеку, который сможет нам для начала объяснить. Алексей, что представляет собой Качканарский ГОК?

А.ЗАНАДВОРНОВ: Качканарский горно-обогатительный комбинат "Ванадий" - это открытое акционерное общество, зарегистрированное по городу Качканар. Основным видом продукции, которую он производит, является железорудное сырье. Основной потребитель этого железорудного сырья - крупные металлургические комбинаты Свердловской области, такие как Нижнетагильский металлургический комбинат, Чусовской металлургический, Серовский и Магнитогорский.

П.ЖУРАВЛЕВ: Теперь вопрос к депутатам Госдумы. Почему ваше внимание было привлечено к Качканарскому ГОКу? Каким способом вы узнали о существовании этого предприятия?

Г.МАХАЧЕВ: Во-первых, на мое имя поступило заявление от директора Хайдарова. Такое же заявление поступило к фракции "Единство". Там поставил их лидер такую резолюцию: "Прошу принять участие в работе собрания, проинформировать Кудинову".

Н.ДОЙХЕВ: Нам то же самое. Нам сегодня и на имя председателя Государственной Думы, и на имя лидера нашей фракции Геннадия Зюганова, и на имя нас, членов фракции, депутатов, поступает большое количество писем и обращений трудовых коллективов о том, что в стране идет передел собственности. Это не только касается Качканарского ГОКа, это касается очень многих предприятий. В том числе и Качканарского ГОКа. Когда возникла оказия, что называется, туда выехать, мы ею воспользовались и поехали туда. Наша задача в первую очередь основывалась на этом письме. Там уже в процессе мы увидели акционеров, познакомились, и эта поездка состоялась.

Г.МАХАЧЕВ: После получения такого письма я тут же отправил председателю Счетной палаты такое письмо, что есть информация о факте незаконных операций с золотовалютными ценностями на заводе АО "Уралэлектромедь". Потом отправил также в службу безопасности ФСБ. Заявитель считает, что произошел незаконный вооруженный захват предприятия. В ФСБ, прокуратуру, МВД. Выехали 4 числа мы на акционерное собрание. Там не только завод захватили, но и, по-моему, оккупировали целый город.

П.ЖУРАВЛЕВ: Мы сейчас будем говорить об этом по порядку. Именно по отношению к вашей поездке я употребил термин "детективная", поскольку, насколько я понимаю, у вас ничего в результате так и не получилось. Сейчас вопрос еще к Алексею. В чем, собственно, конфликт? Кто с кем спорит?

А.ЗАНАДВОРНОВ: По поводу существа конфликта, в этой связи я не согласен с последними Вашими словами о том, что у нас ничего не получилось. Целью поездки депутатов и целью поездки акционеров 3 числа в город Качканар было проведение внеочередного общего собрания акционеров Качканарского ГОКа "Ванадий". Уведомление о проведении такого собрания было разослано всем акционерам, а их порядка четырех тысяч, загодя. И все акционеры такие уведомления получили. Об этом свидетельствуют соответствующие документы нашей почты. 3 числа для проведения собрания, которое было намечено на 4, в субботу, в 12 часов в городском Центре досуга города Качканара, и вылетели группы акционеров, представляющие в совокупности больше 70 процентов. Но как только мы туда поехали, начались все перипетии. Я думаю, что на них более подробно остановятся депутаты.

П.ЖУРАВЛЕВ: Ведь существует, насколько я понимаю, некое решение местного суда о том, что нельзя проводить собрания акционеров Качканарского ГОКа.

А.ЗАНАДВОРНОВ: Я по образованию юрист и могу сказать следующее: говорить о том или ином решении можно тогда, когда видишь этот документ. Все заявления о том, что такое определение или решение существует, пока только звучат на словах оппозиционной стороны. Тем не менее, если такое определение и было, по крайней мере, на словах говорится о том, что было запрещено проводить ГОКу, но это собрание проводил не ГОК, а акционер. У него такое право есть, установленное 55 статьей Закона об акционерных обществах.

П.ЖУРАВЛЕВ: Иными словами, суд не мог вмешиваться в это?

А.ЗАНАДВОРНОВ: Да.

П.ЖУРАВЛЕВ: Итак, господа депутаты, с чем же вы столкнулись, прилетев на место?

Г.МАХАЧЕВ: Во-первых, я хочу одну небольшую притчу рассказать. Пришел в шариатский суд с одним глазом выбитым товарищ и говорит: "Мне сосед выколол один глаз. Надо его приговорить к казни". Ему говорит судья шариатский: "Давай позовем того, может, ты ему два глаза выколол". Поэтому мы решили поехать на место, пойти и объективно послушать обе стороны, увидеться с администрацией города Качканар, с начальником горотдела, потом доложить по фракциям, какая там картина. Но не успели мы сесть в самолет, нас не встречал ни парламент области, ни из руководства области кто-то. Две недели я лично дозванивался в приемную Росселя, потом председателя правительства, чтобы с ним поговорить и сказать: "Такие жалобы поступают. Что на самом деле происходит у вас там?". Я не смог найти ни одного руководителя Свердловской области. Нас встречал в аэропорту замначальника УВД по разрешительной системе. Естественно, как только приехали мы, он нас прекрасно сопроводил в комнату, разоружил двух сотрудников милиции, которые были с нами. Т.е. нас оголили от охраны. Приставили к нам пятерых сотрудников милиции по моему требованию. Я говорю: "Дайте тогда нам охрану". Они дали, но сказали, что, если вы поедете без нас в Качканар, вы туда не доедете. Т.е. с такими угрозами. Мы потом ждали до четырех утра, охрану нам не давали. Мы говорим: "Давайте эти пять сотрудников будут нас сопровождать". Они говорят: "Нет, эти пять сотрудников не должны вас сопровождать, должны вам дать других сотрудников". Я говорю: "Какая разница, это же работники МВД". Нам не дали. Мы тронулись в четыре часа утра в дорогу. Пока мы проехали 230 километров - расстояние, которое можно преодолеть за три часа, мы добирались 9-10 часов до Качканара. Постов 13, и посты были разные: передвижные, задвижные; в "гражданке", с автоматами, без погон - ну как махновщина. Один даже сотрудник милиции умудрился, опустив ушанку, с автоматом встать перед автобусом гражданским, патрон в патронник загнать. Мы вышли возмущенные. Что самое характерное, на каждом посту были камеры. Надеялись спровоцировать, снимали телекамеры.

Н.ДОЙХЕВ: Т.е. ждали провокации, чтобы это зафиксировать.

Г.МАХАЧЕВ: Это такая унизительная форма. Николай Аркадьевич, расскажи, пожалуйста, я уже не могу. Я эмоциональный.

П.ЖУРАВЛЕВ: А вас было много?

Н.ДОЙХЕВ: Действительно, Ганджи Михеевич эмоциональный и, самое главное, очень боевой человек. Его, наверное, и наши радиослушатели, и многие в нашей стране знают как руководителя дагестанского ополчения во время событий прошлого лета. Это отдельная тема для разговора. Естественно, он, как боевой человек, когда увидел этот автомат, среагировал. И они ждали, что он будет реагировать так на каждом посту, поэтому были организованы камеры, и ждали с нашей стороны этого. Слава Богу, мы смогли набраться силы воли, мужества и разговаривать спокойно. На первом же посту, как только остановили, отъехав от города, я, увидев то количество людей, ОМОНа, поддержки, которой все это обеспечивается, понял, что всю колонну провести невозможно. Посоветовавшись с Ганджи Михеевичем, я принял решение сформировать людей в один автобус, поехать нам, поехать тем двум-трем сотрудникам милиции разоруженным, как Ганджи Михеевич сказал, с нами, кто с нами был, и взять с собой акционеров и несколько человек, которые могли бы провести это акционерное собрание. Как нам сказали акционеры, это для технического обеспечения: юристы и прочие. Сформировали этот автобус. "Всех остальных, - я им сказал, - вы можете хоть до утра мариновать, обыскивать, переписывать". Нас всех переписали на этом посту, с полными паспортными данными, и этот автобус выехал. Без какой-либо охраны, один, несмотря на то, что, когда мы выезжали из аэропорта в Свердловске, замначальника сказал: "Вы смотрите, у нас очень темная тайга, очень тяжелая дорога, темные леса, медведи водятся, чтобы вас медведи не съели".

П.ЖУРАВЛЕВ: Вас пугали таким образом?

Н.ДОЙХЕВ: Это абсолютно четко звучало, официально. А потом уже каждого отдельно отводили и кулуарно говорили: "Смотрите, вы туда не доедете". Это было абсолютно четко. Несмотря на это, мы ночью в этом автобусе выехали. И начался этот путь.

Г.МАХАЧЕВ: Не колонна была, а один автобус!

Н.ДОЙХЕВ: И вот этот автобус они передавали. Уже под конец это вызывало не то что расстройство или обиду, уже улыбку вызывали эти попытки что-то сотворить, что-то придумать, устроить какую-то провокацию. Под конец, знаете, как всегда, трагедия потом переходит в фарс. Вот это и было.

П.ЖУРАВЛЕВ: Николай, расскажите то, что было показано по телевидению, упоминалось о крушении поезда, о невозможности проехать.

Н.ДОЙХЕВ: Буквально еще два слова о том, о чем мы говорили до этого. Было очень жалко и тех сотрудников милиции, которые осуществляли эту акцию. Потому что они буквально говорили, что мы все понимаем, нас подставили. Нас подставило наше руководство - имеется в виду ГУВД области, - нас подставило руководство области, которое напрямую заинтересовано в ситуации, сложившейся на заводе. Но мы должны исполнять этот приказ, потому что у нас у всех семьи, нам нужно держаться за эту работу и так далее. Я должен поблагодарить сейчас, я обещал это сделать, хотя они умоляли не называть их ни званий, ни фамилий, тех одного-двух людей старших на постах, которые, несмотря на запрет пропускать на каком-то заключительном этапе Категорический был запрет, уже без разборов, без всяких, не пускать. Они просто в результате нашего разговора брали на себя ответственность, и один подполковник сказал: "Ну хорошо, я офицер. Пускай с меня снимут погоны, но я совершу поступок". И я ему сказал: "Вы отвечаете все-таки, будьте офицером". Он говорит: "Проезжай". Несмотря на категорический запрет. И я действительно должен этим людям, не называя их фамилий, лишний раз сказать спасибо и сказать, что порядочные люди у нас есть в стране и в наших правоохранительных органах.

П.ЖУРАВЛЕВ: Тут, по-видимому, перестраховались на случай таких порядочных и спустили под откос поезд.

Н.ДОЙХЕВ: Да. Что касается Вашего вопроса, когда мы прибыли к последнему посту на границе уже города, был ОМОН, было все оцеплено.

Г.МАХАЧЕВ: В касках, со щитами.

Н.ДОЙХЕВ: Да. Мы действительно увидели избитые лица акционеров. Я так понимаю, что задача была отсечь нас от акционеров, чтобы можно было с ними "поработать" ОМОНу. Когда мы сказали: "Дайте нам возможность проехать в город" Я еще раз говорю, под конец в правоохранительных органах просто была паника, потому что они незаконно Мы просили бумаги, которые давали бы этот приказ письменный нас задержать. Этого ничего не было. Они понимали эту незаконность, и у них просто возникла паника. Руководящие милицейские чины стали перекидывать ответственность друг на друга. "Нет, я не решаю, вот ты решай". - "Я не решаю". Когда они уже поняли, что нас остановить нельзя, они сказали: "Вы извините, мы, конечно, не можем вас остановить на этом блокпосту, мы должны вас пропустить в город, вас двоих как депутатов, но у нас такая проблема возникла: у нас поезд сошел с рельс и упал на дорогу. А вокруг, с этой стороны - кювет, с этой стороны - тайга. Если пешком, вы через вагоны будете перебираться. Но мы вам тоже не можем гарантировать, вы можете сломать себе руку или ногу. Поэтому в город мы вас не можем пустить не потому, что мы плохие, а потому, что поезд упал с рельс". Когда мы предложили: "Хорошо, если поезд упал и город полностью отрезан". А ваши коллеги, один-два человека, которые прорвались, подтвердили нам. Там были корреспонденты местные и с ОРТ, кажется, они подтвердили, что действительно поезд лежит поперек дороги, вагоны, сошедшие с пути. Мы предложили пригласить хотя бы на этот блокпост администрацию города, послушать обе стороны, как уже сказал Ганджи Михеевич. Неважно, кто будет акционером, пускай это решает суд и будет тот, кому это положено. Важная задача - что беззаконие нужно останавливать в стране.

Г.МАХАЧЕВ: Эта акция была против депутатов Государственной Думы, против их авторитета. Я по-другому не могу это назвать. На каком основании не пустили в российский город депутатов Государственной Думы?

П.ЖУРАВЛЕВ: Ну как, они же вам объяснили: поезд упал.

Г.МАХАЧЕВ: Мне жалко горожан Свердловской области. Уж если там беспредельно относятся к депутатам, какое беззаконие там творится! Где Россель, чем он занимается? Прав Владимир Путин, когда говорит, что надо назначать губернаторов. По моей информации, на Росселя очень многие олигархи работали, чтобы он был губернатором. Так он будет работать на олигархов. А если назначит президент, то губернатор будет работать на президента, т.е. на Россию. Такого беспредела в Чечне нет и в Дагестане сейчас. То, что нам сделали в Качканаре, в Свердловской области, такого беспредела там, где идут войны, нет по отношению к депутатам. Сами подумайте, почему такое отношение.

П.ЖУРАВЛЕВ: Тем не менее, насколько я понимаю, ровно на том же месте, где вы остановились, было проведено собрание акционеров. Я уже обращаюсь к Алексею Занадворову.

А.ЗАНАДВОРНОВ: Да. Акционеры приняли решение проводить собрание там, где их остановили и дальше не пускали. До этого произошла стычка с ОМОНом, по чьему указанию он действовал. Но это потом выяснилось, что это был ОМОН нижнетагильский. Когда все происходило, я был тому свидетелем и участником этой стычки, это были люди в камуфляже, вооруженные пистолетами, газовыми баллонами и дубинками. Вытащили людей, в том числе и акционеров, из машины, завели за тот фургон, в который потом всех запихивали, и оприходовали палками. В результате один немецкий акционер лежит сейчас в реанимации с тяжелой черепно-мозговой травмой. Мне тоже там досталось чуть-чуть.

П.ЖУРАВЛЕВ: Пресс-служба Качканарского ГОКа в пресс-релизе специальном сообщает, что никаких серьезных столкновений, якобы приведших к человеческим жертвам, на самом деле 4 марта в Качканаре не было.

Г.МАХАЧЕВ: Знаете, почему так говорит? Потому что там омоновцами и офицерами УВД командовал Ваня некий из местных авторитетов. Ваня командовал, это мы сами лично видели.

Н.ДОЙХЕВ: Да, это действительно так. Это абсолютно так.

А.ЗАНАДВОРНОВ: Фамилия этого Вани - Абрамов.

Н.ДОЙХЕВ: Этот Ваня - популярный телевизионный персонаж. Его уже показывали в момент захвата этого ГОКа в январе. Он командовал этим делом, и на вопрос корреспондента, чтобы он представился, кто он, он сказал: "Меня зовут Ваня". Эти Вани во многих сейчас регионах руководят действиями и правоохранительных органов, и администрации. Поэтому мы имеем порой тот беспредел, который сегодня есть в стране.

П.ЖУРАВЛЕВ: Алексей, что будут делать дальше акционеры, которых не пустили к предприятию?

А.ЗАНАДВОРНОВ: Акционеры провели внеочередное общее собрание, на повестке которого было два вопроса: досрочное прекращение полномочий совета директоров и избрание нового состава совета директоров. Такой совет директоров избран. Я также являюсь его участником. В настоящее время новый совет директоров уже отправил - не знаю, насколько это получится - телеграмму в правительство области, поскольку по закону один из членов совета директоров, седьмой (их всего семь), является представителем местных властей, о проведении такого заседания совета директоров, где будет решаться вопрос об управлении Качканарским ГОКом. Т.е. это оперативные вопросы управления. Посмотрим.

П.ЖУРАВЛЕВ: Что будут делать депутаты Государственной Думы, которые так ничего и не узнали, по существу?

Г.МАХАЧЕВ: В первую очередь 10 числа на пленарном заседании мы поднимем вопрос о том, чтобы создать комиссию, чтобы направить ее в Свердловскую область, проверить все безобразия, которые творятся, кто там из Вань, которые держат и командуют офицерами, что творят. Мы поставим в известность министра внутренних дел, прокуратуру. Посмотрите, сколько жалоб о воровстве и хищении народного добра! Почему молчат? Что, не видят что ли, не знают?! Тут возникает вопрос. Или не хотят? Захватывают заводы, теперь уже оккупируют города. Так скоро мы разделим Россию по частям. И будут Вани командовать.

П.ЖУРАВЛЕВ: Не дай Бог, конечно!

Н.ДОЙХЕВ: Ганджи Михеевич абсолютно правильно говорит. Мы тоже со стороны своей фракции поднимем этот вопрос. Мы вообще считаем, что первый момент - что нужно всячески укреплять авторитет Государственной Думы, потому что они не воспринимают во многих регионах как депутатов. Это первое. А второе - нам кажется, что в рамках Думы нужно, может быть, межфракционное тем более, видите, сегодня мы, как бы два полюса, две фракции Государственной Думы, едины в том, что эти вопросы нужно смотреть. Я думаю, что в рамках Думы нужно, наверное, создать какую-то структуру, которая едино бы выступала и разбиралась с подобными - я еще раз говорю, таких фактов очень много - фактами по всей стране.

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" были Ганджи Махачев, член депутатской группы "Народный депутат" в ГД РФ, Николай Дойхев, член фракции КПРФ в ГД РФ, и Алексей Занадворнов, член совета директоров Качканарского ГОКа "Ванадий".