Никита Белых - Дневник губернатора - 2010-11-08

И.МЕРКУЛОВА: В Москве 15:35, дневной «Разворот». Виталлий Дымарский, Ирина Меркулова. Еще раз добрый день.

В.ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте.

И.МЕРКУЛОВА: И у нас на связи губернатор Кировской области, Никита Белых, в традиционной рубрике «Дневник губернатора». Никита Юрьевич, добрый день.

Н.БЕЛЫХ: Добрый день. Виталий, очень рад вас видеть.

В.ДЫМАРСКИЙ: Никита Юрьевич в очень хорошем настроении, я смотрю, после праздников.

Н.БЕЛЫХ: Нет, я просто выражаю радость тому, что вижу господина Дымарского, человека, которого я люблю и уважаю.

В.ДЫМАРСКИЙ: Мне тоже очень приятно видеть губернатора, которого я люблю и уважаю.

И.МЕРКУЛОВА: Можно я пойду? +7 985 970 4545 – это номер, по которому можно присылать вопросы для Никиты Белых. И на сайте «Эхо Москвы» ведется веб-трансляция.

В.ДЫМАРСКИЙ: Да, можно посмотреть – прямо на Никиту Белых все настроено. Никит, давай от шуток к серьезному. Первый вопрос хотелось бы такой, наверное, задать. Вот та история, которая произошла в Москве журналистом Олегом Кашиным, вот это такая московская история, которая волнует нас, журналистов, ну, может быть, москвичей, или это имеет какой-то отклик за пределами столицы, ну, например, вот в Вятке, в Кирове?

Н.БЕЛЫХ: Это точно не московская история. И резонанс по этой ситуации, я думаю, проходит по всей стране. Просто где-то он выражается более активно в каких-то действиях, таких, как пикеты или митинги, где-то менее. У нас, во всяком случае, я видел достаточно много по этому поводу сообщений и вообще реакции на форумах, вообще в интернете, в блогосфере. Думаю, что примерно такая же ситуация происходит и в других регионах. Потому что сама по себе проблема нападения на журналистов – не московская. То есть это проблема, с которой сталкивались и сталкиваются практически все российские регионы. Поэтому тема, мне кажется, просто такая, очень актуальная. И те трагические события, которые произошли с Олегом, лишь подстегнули, наверное, внимание, и президент взял эту проблему на личный контроль, и генеральный прокурор, и руководство МВД. Теперь очень важно посмотреть, чем этот контроль закончится.

В.ДЫМАРСКИЙ: А чем обычно кончается такой контроль?

И.МЕРКУЛОВА: Вот Владимир из Сибири как раз и пишет нам: «Эти речи о несостоятельности МВД в расследовании громких дел тянутся из десятилетия в десятилетие. И когда власть начнет отвечать за слова и выполнять свою работу?» Вот вопрос ребром.

Н.БЕЛЫХ: Хороший вопрос, да. И мы много с Ириной и Володей Роменским говорим в программе о существующей презумпции виновности со стороны власти и некого недоверия изначального к тому, что власть делает. Мне кажется, сейчас у власти очень хорошая возможность своими действиями, действиями правоохранительных органов, убедить общество в обратном. То есть, если действительно те силы профессиональные, которые подключены к решению этого вопроса, найдут и исполнителей, и заказчиков этого преступления, я думаю, что это очень серьезный будет шаг к тому, чтобы как минимум определенная часть населения, может быть, не самая многочисленная, но одна из наиболее активных, к власти будет относиться по-другому.

И.МЕРКУЛОВА: А если не найдут?

Н.БЕЛЫХ: Если не найдут, то ситуация усугубится. То есть тоже надо отдавать себе отчет. Именно, поскольку я считаю эту проблему острой и выходящей за пределы собственно журналистского сообщества, я подписал то обращение к президенту, которое было подписано главными редакторами и журналистами ряда СМИ. Я не журналист сейчас, хотя в прошлом был журналистом, но я считаю себя, будем так говорить, причастным и к журналистскому сообществу, и к гражданскому сообществу.

В.ДЫМАРСКИЙ: Там, кстати говоря, подписывали не только журналисты, да.

Н.БЕЛЫХ: Да, поэтому я тоже подписал это обращение с тем, чтобы обратить внимание именно на то, насколько важно обратить очень серьезное, повышенное внимание к этому вопросу.

И.МЕРКУЛОВА: Ну вот мы говорили о том, что это не только московское событие, но и общероссийское, вот это происшествие с Олегом Кашиным. А вот в Кировской области, вообще говоря, журналисты независимы?

Н.БЕЛЫХ: Ну, понимаете, об этом надо спрашивать, конечно, не у власти. Потому что любой руководитель любого из регионов скажет: «Конечно, независимые. А какие еще они могут быть?» Мне кажется, что уровень независимости СМИ в Кировской области значительно выше, чем в среднем по России. Он, очевидно, не абсолютный, он оставляет желать лучшего. Но, тем не менее, ситуация сильно отличается от той, с которой я встречался в других регионах.

И.МЕРКУЛОВА: Вы как губернатор на критику обижаетесь? Вас критикуют в местных СМИ?

Н.БЕЛЫХ: Критикуют, и критикуют очень много. Понимаете, тут обидчивость присуща человеку, а не должности. Не то что человек по жизни был необидчивым, а занял такую должность и стал обидчивым. Уж после того, что на меня лили в ходе избирательной кампании различных уровней, начиная с 2004 года, мне обижаться на что-то просто грешно. В чем меня только не обвиняли, причем и с Первого канала, и с телеканала «Россия», и прочее. Поэтому я не обижаюсь на такие вещи. Я смотрю достаточно философски на любые проявления критики, которые идут в том числе и в местных СМИ.

В.ДЫМАРСКИЙ: Я хотел немножко, не то чтобы защитить власть и заняться самокритикой, но степень независимости, мера независимости журналиста очень часто зависит даже не от власти, а от самого журналиста.

Н.БЕЛЫХ: Конечно.

И.МЕРКУЛОВА: Нет, ну власть же может, что называется, стукнуть кулаком.

В.ДЫМАРСКИЙ: Может. Но журналист тоже должен проявлять какую-то… Это то, о чем говорил сейчас Резник, наш предыдущий собеседник. Он говорил, что просто многие журналисты, что называется, сдались и подчинились той ситуации, которая сложилась в стране. А можно не сдаваться.

Н.БЕЛЫХ: Да, просто мы тоже как-то говорили о том, что опаснее цензуры может быть только самоцензура. То есть когда сами журналисты себя начинают ограничивать и за кого-то, в том числе за власть, решать, что они должны писать, а что не должны, вот это плохо. Хотя надо признать, что и резкое колебание в другую сторону, когда писать в принципе о чем угодно, хоть бы что, то есть невзирая на факты, на аргументы, тоже неправильно. У нас по этому поводу с кировской журналистикой идет дискуссия – по поводу профессионализма и непрофессионализма. Поэтому здесь очень важно понимать, что свободная журналистика все-таки предполагает некий профессионализм. Поэтому…

В.ДЫМАРСКИЙ: Не, ну соврал, так в суд.

Н.БЕЛЫХ: Все правильно. Но, опять же, организм или здоровый, или нездоровый. Нельзя сказать, что судебная система в отношении расследования таких дел, как дело Кашина, не работает, а в отношении других дел она замечательно работает. Нет, это ж проблема в целом института как такового. Если мы понимаем, что, за исключением исков в Москве, наверное, где истцом выступал бывший мэр Москвы, Юрий Михайлович Лужков, к СМИ, собственно говоря, никаких прецедентов в рассмотрении подобных дел нет. Поэтому, я думаю, что, естественно, надо совершенствовать и судебную систему, но и с качественной журналистикой тоже что-то решать.

И.МЕРКУЛОВА: Вот вы знаете, Резник, который у нас был только что, считает, что необходимо ужесточать наказание за нападение на журналистов. Понятно, что вопрос, может быть, не по адресу, но тем не менее – ваше мнение как человека, нужно это делать или нет?

Н.БЕЛЫХ: Мое мнение, наверное, заключается в следующих тезисах. А Резник который? Просто у нас много Резников.

В.ДЫМАРСКИЙ: Борис.

И.МЕРКУЛОВА: Депутат, зампред Комитета ГД по информационной безопасности.

Н.БЕЛЫХ: Понятно, все.

В.ДЫМАРСКИЙ: Сам бывший журналист.

Н.БЕЛЫХ: Мне кажется, первое, что то письмо, которое Ирина процитировала о том, что – какая разница, сколько лет, если все равно преступление не будет раскрыто, вот это ситуация, как ситуация с коррупцией. Вопрос не в том, чтобы назначать очень суровые наказания за преступления коррупционной направленности, а важно сделать так, чтобы наказание было неотвратимым. То есть, если посмотреть статистику и вообще мировую практику, то можно увидеть, что самые жестокие и строгие наказания за коррупцию в странах с самым высоким уровнем этой коррупции – в Нигерии, в Конго, в Туркменистане. А в странах как раз с самым низким уровнем коррупции самые невысокие наказания – Дания, Финляндия. Но просто там это является неотвратимым. То есть, если каждый человек будет понимать, что за преступление в коррупционной сфере он обязательно будет наказан, то тут уже регулирование сроков мало что дает. Точно так же и в этой ситуации. Вопрос ведь не в том, сколько лет отсидит преступник за покушение на журналиста. Важно, чтобы он в принципе был пойман. То есть важно, чтобы он в принципе предстал перед судом. Если бы у нас вместо вот этой череды фамилий журналистов, преступления в отношении которых остались нераскрыты, был бы, наоборот, заменен списком лиц, которые получили за это реальные сроки, то не так важно, пять это лет или пятнадцать. Важно, что человек действительно понес наказание. И вот поэтому мне кажется, что, действительно, при том, что преступления в отношении журналистов являются некоей особой категорией не в силу того, что журналисты лучше, чем какие-то другие люди, они не лучше, а в некоторых случаях, возможно, даже и хуже, но когда идет речь о…

В.ДЫМАРСКИЙ: Не надо.

Н.БЕЛЫХ: Нет, ну это уж я так, позволил себе пошутить про журналистов.

В.ДЫМАРСКИЙ: А то мы сейчас про губернаторов что-нибудь скажем.

Н.БЕЛЫХ: Хороших губернаторов не бывает в принципе, это я могу сразу сказать. Так вот, просто мне приходилось, и понятно, что по ситуации с Олегом, поскольку мы лично знакомы, я и лично все это болезненно переживаю и внимательно смотрю все, что пишут по этому поводу, и когда я слышу о том, что вот, там-то произошло убийство, никто не отреагировал, не вышел, а вот тут такие-то преступления, надо все-таки понимать, что, вот как у нас выделяются отдельно преступления против государственных и общественных деятелей (по-моему, статья 277-я УК), поскольку покушение на них – это не преступление против личности, это преступление против института, против государства, ведь никто не рассматривает убийство Джона Кеннеди исключительно как преступление против личности, это преступление против системы, против института, и точно так же журналист в данном случае символизирует не отдельно персону, Олега Кашина, к которому кто-то относится хорошо, кто-то нейтрально, кто-то плохо, а кто-то очень плохо. Он все-таки символизирует собой журналистику, институт свободы слова в стране. И, соответственно, покушение на журналиста в данном случае должно рассматриваться именно в этом контексте, а не в контексте отдельно взятого субъекта. Поэтому я считаю, что законотворческая мысль, в том числе, может быть, и Комитетов, членом одного из которых является Борис Резник, должна идти не в части ужесточения наказания (еще раз говорю – здесь вопрос в том, как сделать это наказание неотвратимым), а здесь вопрос о выделении этих покушений в отдельные статьи УК. И рассматривать их именно с точки зрения такой же квалификации, как и покушения на жизнь государственных и общественных деятелей.

И.МЕРКУЛОВА: Борис Резник об этом и говорил.

Н.БЕЛЫХ: Я просто не слышал. Может быть, тогда я повторяюсь. Но вот еще раз говорю – мне кажется, что направление вот такое более правильное и более системное.

В.ДЫМАРСКИЙ: Перейдем к другим темам. Как неделя прошла у вас?

И.МЕРКУЛОВА: Да, много шума наделала судьба закона о митингах, который завернул президент. Вы следили за этим?

Н.БЕЛЫХ: Ну, следил. И в данном случае я мысленно аплодирую. Потому что, наверное, это тот случай, когда правозащитная общественность может сказать о том, что ее голос был услышан. Опять же, я не собираюсь из этого делать какие-то далеко идущие выводы об изменении политической системы, об оттепели или, наоборот, о каких-то заморозках, но совершенно очевидно, что это прецедент, причем прецедент с законопроектом, который вносился со стороны «Единой России». Сергей Марков – это отдельный депутат, но депутат такой, идеологического, в общем, направления. И закон, прошедший, собственно, в самой Думе процедуру утверждения без каких-то особых скандалов, был действительно отклонен путем наложения вето со стороны президента именно на основании того протеста, которые высказывали общественные организации, прежде всего правозащитные, и, собственно, с теми же самыми формулировками – о том, что, собственно, президент считает, что подобного рода поправки нарушают конституционные права и свободы граждан. Поэтому, ну, собственно говоря, большой плюс.

И.МЕРКУЛОВА: Посмотрим, какой будет новая редакция.

Н.БЕЛЫХ: Посмотрим.

И.МЕРКУЛОВА: У вас же тоже были митинги, 4-го числа, 7-го числа.

В.ДЫМАРСКИЙ: Сейчас прошли ведь праздники – у вас там что-то было? Как вы отметили?

Н.БЕЛЫХ: У нас в этом плане ситуации и проще, и сложнее. Проще, что ничего не запрещается. Пожалуйста, проводите. Сложнее в том, что…

В.ДЫМАРСКИЙ: Никто не хочет выходить.

Н.БЕЛЫХ: Нет, выходят. Я просто не знаю, как каждый раз комментировать, а что в этот раз. Ну, я просто отношусь к этим митингам и демонстрациям как к явлению совершенно будничному и не являющемуся каким-то из ряда вон выходящим. Поэтому я специально попросил, чтобы перед визитом сюда мне сделали справку. Мне сделали вот справку, что 7-го числа был митинг у кировских коммунистов, то есть они выходили в честь годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, и 4 ноября выходило «Движение против нелегальной миграции». Причем они выходили уже далеко не первый раз. Они и осенью прошлого года выходили, и весной этого.

И.МЕРКУЛОВА: А много было народу?

Н.БЕЛЫХ: Говорят, человек 200-250. То есть, в общем, достаточно много, по провинциальным меркам. Шествие тоже закончилось митингом. Никто никого не разгонял. Никто никаких действий незаконных не применял. Люди помитинговали и разошлись.

И.МЕРКУЛОВА: А вот коммунисты, например, насколько я знаю из вашей местной прессы, требовали отставки губернатора.

Н.БЕЛЫХ: Ну, они ж должны что-то требовать, правильно? Тем более, предвыборная кампания начинается, которая закончится выборами в марте следующего года. Поэтому я специально попросил резолюцию митинга – там ничего об этом не сказано, но в СМИ я действительно тоже заметил, что они сказали: как же так, налоги поднимаются на недвижимость, на имущество физических лиц, говорят, что в казне нет денег – а куда они деваются, наши налоги? Мне кажется, что если бы эти представители коммунистов меньше времени посвящали митингам, а больше участвовали бы в тех публичных слушаниях, которые мы проводим по бюджету специально для них, можно сказать, то, может быть, и вопросов было бы меньше. Но это просто другая кафедра. То есть, в общем, есть читатель, есть писатель. Есть те, кто митингует, а есть те, кто хотят действительно узнать, куда идут деньги из бюджета и за счет чего бюджет пополняется, и они ходят на публичные слушания, на нулевые чтения и на обсуждения, которые организуются в разных форматах – и с журналистами, и с Общественной палатой, и с депутатами, и с представителями политических партий. Ну, если нет желания на это ходить, гораздо интереснее, понятно, выйти и прокричать что-то в мегафон. Я сам понимаю, как это иногда бывает драйвово, но другое дело, что к реальной политике это никакого отношения не имеет.

И.МЕРКУЛОВА: Ну а информация открытая? В принципе, наверное, можно же где-то посмотреть в интернете.

Н.БЕЛЫХ: Для этого надо хотеть этого.

И.МЕРКУЛОВА: Я спрашиваю почему? Может, те, кому интересно, зайдут на сайт какой-нибудь и посмотрят.

Н.БЕЛЫХ: Те, кому это интересно, занимаются дискуссиями у меня в ЖЖ и на форумах, сравнивая цифры конкретные, потому что им действительно это интересно. А те, у кого другие намерения, в интернет не заходят – не потому что они не знают, как он включается, хотя и такое может быть, но просто потому что у них другие задачи стоят.

В.ДЫМАРСКИЙ: Никита, а вообще-то бюджет на следующий год уже сверстан?

Н.БЕЛЫХ: Вот сейчас прошло первое чтение, в конце ноября будет рассмотрение во втором, заключительном, чтении. Я предлагал как раз Ирине и Володе, может, отдельную передачу посвятить…

В.ДЫМАРСКИЙ: А у меня такой, более общий вопрос. Вот в целом этот бюджет, без деталей, это все-таки бюджет кризисный?

Н.БЕЛЫХ: Кризисный, да. Это бюджет очень сложный. Бюджет 11-го года будет очень сложным и очень напряженным.

В.ДЫМАРСКИЙ: То есть, в понимании губернатора Кировской области, кризис продолжается?

Н.БЕЛЫХ: Кризис не закончился, раз. Во-вторых, те социальные обязательства, которые в региональном бюджете занимают подавляющую долю, у нас, если говорить про социальную политику, это больше 60%, эти социальные обязательства растут, они никуда не сокращаются. С доходами ситуация сложнее. То есть доходы, во-первых, сложнее прогнозировать, особенно если мы говорим о таких доходах, как налог на доходы физических лиц, потому что, как скажет увеличение отчисления из фонда оплаты труда, еще никто никак толком не скажет. Я слышал самые разные экспертные мнения – от того, что вообще треть уйдет в тень, так как не могут платить эти повышенные отчисления в пенсионный фонд, в фонд обязательного медицинского страхования, в фонд социального страхования, до того, что ничего не изменится. Понятное дело, что если действительно значительная часть уйдет в тень, прежде всего региональные бюджеты потеряют на НДФЛ. Что будет с прибылью, тоже вопрос. Слишком важным является ситуация с точки зрения мировых рынков. У нас, допустим, есть производство минеральных удобрений. Соответственно, какая цена будет на аммиачную селитру, мне предсказать сложно. Никто предсказать не может. А от этого зависит значительная часть бюджета нашей области. И так далее. Я думаю просто в качестве отдельной передачи рассказать о том, какие системно появились изменения в части региональных бюджетов, а они появились, или, во всяком случае, какие-то появились, а какие-то еще появятся. Потому что, например, если взять то же формирование региональных дорожных фондов, о которых так много говорилось, ни одного нормативного документа нет. С одной стороны, вроде бы все с самых высоких трибун – и президент, и премьер, и министр транспорта – сказали, что вот, мы включаем вот этот дополнительный рубль в цену бензина, будем за счет этого формировать дорожный фонд. Ни одного документа нет. То есть мы сейчас формируем бюджет, в ноябре мы должны будем его уже утверждать в окончательном чтении – у нас нет в этом бюджете никаких дорожных фондов, потому что ни одного нормативного документа нет. А общественность, естественно, интересуется: как же так, сказали уже, что цены на бензин будут подняты, а за счет этого будет снижен транспортный налог, и за счет этого будут происходить ремонтные работы и строительство новых дорог, и ничего, ни одной бумаги нет. Это как в прошлом году была ситуация с повышением акцизов на пиво. Сначала сказать сказали, и потом действительно эти изменения приняли, но в документах по формированию бюджетов ни одной цифры не было. И, собственно, никаких оснований для увеличения доходно-расходной части у региональных законодателей не остается. Поэтому это просто тема, мне кажется, заслуживающая отдельного обсуждения. Я готов буду достаточно подробно по всем направлениям именно не в привязке к Кировской области, а на примере Кировской области показать, с какими трудностями сейчас сталкиваются регионы при формировании бюджетов на 11-й год.

И.МЕРКУЛОВА: Наш слушатель еще спрашивает у вас, насколько серьезен проект ИКЕА в Кировской области.

Н.БЕЛЫХ: Проект серьезен.

В.ДЫМАРСКИЙ: Фабрики или магазина?

Н.БЕЛЫХ: Фабрики. У нас есть завод, принадлежащий компании ИКЕА, и мы полторы недели назад в Швеции подписали соглашение как раз с ИКЕА о развитии данного предприятия и, возможно, развитии логистического центра рядом с этим предприятием, в случае если будут выполнены определенные условия со стороны области и муниципального образования. Поэтому соглашение подписывалось трехстороннее – ИКЕА, правительство Кировской области и Вятско-Полянский район. Само это предприятия уже сейчас является достаточно заметным на территории Кировской области. предполагается увеличение его объемов реализации в пять раз за четыре года, что, в общем, достаточно крупные вложения со стороны ИКЕА предполагает. Предполагается создание новых рабочих мест. Если речь пойдет в том числе о создании логистического центра, то это порядка 1200 рабочих мест, а для Вятско-Полянского района и города Вятские Поляны, где у нас, собственно говоря, расположен завод, который позволяет трактовать Вятские Поляны как монотерриторию, это действительно очень важно. Но для реализации этого проекта нам потребуются очень серьезные усилия – как со стороны области, так и со стороны района. Но я могу сказать – для того, чтобы вообще серьезно говорить о создании логистического центра, нам нужно, например, построить дорогу, которой нет, до границы с Удмуртией, это порядка 25 км и порядка 1 200 000 000 рублей вложений, которых сейчас там, естественно, ни в бюджете области, ни в бюджете Поссийской Федерации нет.

В.ДЫМАРСКИЙ: А сколько это рабочих мест?

Н.БЕЛЫХ: Еще раз говорю, сам логистический центр и вообще в принципе та логистика, которая будет устраиваться на этой трасе, это порядка 1200-1500 рабочих мест, а строительство дороги – это временные рабочие места, но тоже достаточно много. На самом деле, для этих территорий любые производства с численностью рабочих мест более ста, а уж тем более тысячи, это ощутимо и очень значимо.

И.МЕРКУЛОВА: Спасибо. Никита Белых, губернатор Кировской области, в рубрике «Дневник губернатора». До встречи через неделю.