Как любить ребенка и не избаловать его - Ольга Орлова, Светлана Сорокина, Алена Лебедева - Бэби-Бум - 2008-03-09
Э. ГЕВОРКЯН: Добрый вечер. 22 часа и 13 минут в столице. Это программа «Бэби-Бум».
Н. ШОПЕН: Традиционный воскресный вечер. И в студии сегодня с вами Эвелина Геворкян…
Э. ГЕВОРКЯН: И Наташа Шопен. Да, вот, вероятно, то обстоятельство, что наша сегодняшняя программа – последняя программа «Бэби-Бум» с нашим участием, как-то вот отразилось на моем самочувствии, я перепугалась и не услышала, собственно, нас же в эфире.
Н. ШОПЕН: Ты решила в последний раз поволноваться. Ты знаешь, я сегодня когда писала дневник, я обратила внимание на то, что первый дневник был написан нами всеми 9 сентября. Соответственно, 9 сентября вышла первая программа «Бэби-Бум», и 9 марта выходит последний выпуск программы «Бэби-Бум». И, собственно, ровно полгода она существует, за исключением трех, по-моему, выходных. Мы каждое воскресенье были здесь, были с вами, обсуждали наше сначала беременное состояние, а потом прерывались постепенно на роды каждая из нас.
Э. ГЕВОРКЯН: И у нас сейчас на телефонной связи тоже третья наша ведущая Тоня. Алло, Тоня?
А. САМСОНОВА: Добрый вечер.
Э. ГЕВОРКЯН: Добрый вечер. У тебя там, да, на заднем плане настоящий бэби-бум?
А. САМСОНОВА: О, у меня просто по полной программе бэби-бум.
Э. ГЕВОРКЯН: Да, потому что мы наших не слышим, оставили их с папами и на этот час благополучно о детях забыли. Сегодня мы будем говорить, кроме того, что этот эфир для нас последний, прощальный, на такую животрепещущую тему, как «Избалованный ребенок». Как этого избежать?
Н. ШОПЕН: Да, на самом деле детей-то мы своих уже родили, получается. Теперь нужно их каким-то образом воспитывать и каким-то образом стараться не избаловать.
А. САМСОНОВА: Или наоборот…
Н. ШОПЕН: Или наоборот.
А. САМСОНОВА: Может быть, не так страшно избаловать своих детей. Может быть, пора уже приступать к этому.
Н. ШОПЕН: Но мы об этом обязательно узнаем. Я имею в виду об этом – о том, что же нужно делать нам, мы сами сегодня поделимся своей точкой зрения и будем слушать ваши истории, ваши рассказы о том, можно ли избаловать ребенка. А может быть, нужно его избаловать на самом-то деле? Присылайте свои sms-сообщения на номер +7(985)9704545. К концу программы мы обязательно послушаем ваши точки зрения. Кроме того, у нас сегодня…
Э. ГЕВОРКЯН: Да, а также у нас в качестве специалиста сегодня будет Алена Лебедева, инструктор центра поддержки семьи «Рождество», акушерка и мама шестерых детей. Вот такой у нас будет специалист. Как обычно, будет у нас наша традиционная рубрика, в которой такие «звезды», как Ольга Орлова и Светлана Сорокина, расскажут о своем опыте и понимании этого вопроса. Ну а я лишь замечу, что прежде чем мы перейдем к нашим дневникам, что, несмотря на то, что моему Матвею всего лишь 4 месяца и 3 дня, я уже могу сказать, что, наверное, это понятие «избалованный ребенок» уже можно к нему применить или не применить. Потому что вот он такой маленький, вроде бы ничего не понимает, а капризничать уже умеет иногда. И, видимо, как мне кажется, важно не упустить и взять его, не знаю, в ежовые и любящие рукавицы уже прямо сейчас. Поэтому нам особенно важны будут сегодня советы и слушателей, и советы специалиста, как же так не упустить время и правильно воспитать своего ребенка.
Н. ШОПЕН: И нужно ли его вообще воспитывать.
А. САМСОНОВА: Эвелина, продолжая эту тему, я бы хотела попросить наших слушателей прислать вот ответ на такой вопрос, который, я думаю, многих волнует и мучает. В некоторых странах говорят, что, например, детям можно позволять все до трех лет. В некоторых говорят, что все можно позволять до школы, вот до школы каждой прихоти надо потакать, а потом уже начинать воспитывать.
Н. ШОПЕН: Да, в Китае – до пяти лет.
А. САМСОНОВА: Да. У нас есть поговорка, что детей надо воспитывать до тех пор, пока они лежат поперек лавки, что потом уже поздно. И вот эти разные подходы… И как вы считаете, до какого возраста ребенку нужно позволять все и ни в коем случае не ограничивать его потребности.
Н. ШОПЕН: Да, пишите нам свои sms-сообщения, мы будем принимать ваши точки зрения, телефон +7(985)9704545. Ну а теперь я предлагаю перейти к нашей первой рубрике и для начала послушаем дневник Тони Самсоновой.
ЗАПИСЬ
А. САМСОНОВА: Так странно, когда родителям советуют покупать ребенку меньше игрушек, реже брать на руки, не давать слишком часто любимые конфеты и вообще меньше потворствовать. Так странно, когда говорят, что детей надо стараться не баловать. А кто же их будет баловать, если не родители? Ради какой такой высшей цели нужно во всем ребенка ограничивать и искусственно создавать тяжелое детство. Понимают ли родители, следующие якобы полезному правилу не баловать, что целесообразным оно если и считалось, то веке в 16-м, а появилось из пуританского представления о первородном грехе и о том, что ребенок рождается в душе испорченный и необходимо всеми возможными методами его очистить. Потому детей не баловали, одевали в грубую и неудобную одежду, учителям было позволено избивать непослушных учеников, изгоняя из них беса. С пуританами понятно. Ну а вы-то почему детей баловать боитесь?
Э. ГЕВОРКЯН: Тоня?
А. САМСОНОВА: Да.
Э. ГЕВОРКЯН: То есть ты публично заявляешь во всеуслышание, что ты собираешься сознательно баловать своего ребенка?
А. САМСОНОВА: Да, но просто для меня баловать – это значит, во-первых, любить, и это значит просто воспитывать его определенными методами. Это не значит, что нужно позволять ему все. Но это значит, что не должно быть запретов жестких таких – вот нельзя и все, и так далее.
Э. ГЕВОРКЯН: А ты вот сегодня… у тебя самый младшенький среди нас троих ребенок. Сколько ему, кстати, вот на сегодняшний день?
А. САМСОНОВА: Ну ему еще месяца нет.
Э. ГЕВОРКЯН: Месяца нет. Три недели, да? Вот ты уже сейчас видишь, что в какие-то моменты он капризничает или, наоборот, подкупает своей улыбкой или своими голубыми глазами, но в то же время ты понимаешь: вот гаденыш, делает не совсем то, что хотелось бы?
А. САМСОНОВА: Нет, я не могу себе представить, я этого не вижу. Ну и если ему чего-то хочется, мне кажется, ему нужно это незамедлительно дать.
Н. ШОПЕН: Но мне совершенно точно странно было бы у тебя спрашивать по поводу нынешнего времени, потому что лично я совершенно убеждена, что до года ребенка избаловать невозможно, а действительно нужно его холить и лелеять. А в принципе мы же часто видим даже в магазинах, допустим, детей, у которых уже все есть, а они хотят еще одну супердорогую игрушку, они эгоцентричны, они нервные.
А. САМСОНОВА: Избалованные дети – это дети, которыми не занимаются. Если ребенок хочет какую-то игрушку и она ему важнее, чем общение с родителями, значит родители таким образом как бы ребенка отвлекают и покупают ему. То есть они могли бы заняться им, они могли бы с ним поговорить, они могли бы его отвлечь. Но гораздо проще сунуть ребенку игрушку, гораздо проще разрешить ему шалить, хамить взрослым и так далее и не обращать на это внимание. Вот очень интересный комментарий пришел к нашей передаче по Интернету от Казимира, научного сотрудника в командировке. Он пишет вообще о том, что у нас странная постановка вопроса: «И разве от любви к ним дети становятся избалованными? Разве не любил своего сына отец Николо Паганини, заставляя его по 12 часов в сутки заниматься на скрипке? Любил своего приемного сына отец во всех смыслах… (неразб.), заставляя его говорить по-латыни». То есть баловство – это самый простой путь, это путь наименьшего сопротивления для родителей. А если вы начинаете заниматься ребенком, то он перестает быть избалованным.
Н. ШОПЕН: Ты знаешь, Тонь, на этот раз действительно… У нас с тобой обычно как-то расходятся точки зрения, а сейчас я готова подписаться абсолютно под каждым твоим словом. А я бы хотела еще только добавить, что для меня два разных слова – «баловать» и «избаловывать». Вот одно дело «баловать» ребенка – все-таки в этом слове есть какой-то позитивный контекст. Мы его любим, и мы ему даем все, что мы можем ему дать. Не то, что он ни просит, не чрезмерно, но все, что он просит, мы ему даем. Мы его любим и демонстрируем ему нашу любовь и как следствие этого любовь мира к нему. Потому что все, что закладывается в первый год ребенка, определяет его дальнейшее отношение к миру, будет ли он ему доверять, сможет ли он жить в этом мире.
А. САМСОНОВА: Ему должно быть хорошо, ребенку должно быть хорошо.
Э. ГЕВОРКЯН: Знаете, вот я с вами – на сей раз я – совершенно не согласна. Я предлагаю послушать сначала мой дневник, а потом я приведу примеры того, как все-таки, мне кажется, некоторых детей некоторые родители умудряются избаловать до года. И мне кажется, такое понятие все-таки можно ввести.
А. САМСОНОВА: Очень интересно, давайте послушаем.
ЗАПИСЬ
Э. ГЕВОРКЯН: Я считаю, что важно разводить понятия «избалованный» и «любимый» ребенок, а то зачастую приходится слышать высказывания: «Они так сюсюкают с малышом, в попку ему дуют, избалуют совсем». По-моему, не стоит путать любовь и непоследовательность поведения взрослых. Залюбить или перелюбить, на мой взгляд, невозможно. Напротив, мне кажется, что именно недоласканный и недолюбленный ребенок будет привлекать внимание взрослых своими капризами. А вот то, что взрослые ведут себя часто непоследовательно и применяют двойные стандарты, это правда. Например, сами что-то делают, а ребенку запрещают только потому, что он ребенок, без объяснения причин. А такое неуважение к маленькому человеку может проявляться в каждом шаге. Другой пример: мама запрещает, ребенок ее испытывает, делает по-своему, однако это ему сходит с рук. А мама лишь кричит, пугает, угрожает, но своих же слов не выполняет. В итоге чадо делает вывод, что вести себя можно как угодно, а предки все равно будут кричать. Сложнее с младенцами: говорить не умеют, и построить с ними диалог привычным способом не получается. Впрочем, здесь, как мне кажется, работают те же правила, только без слов. Ребенка нужно любить со всеми его чувствами и интересами, признавать в нем самостоятельную личность с первого дня. Но чтобы не бояться при этом избалованности, нужно и родителю уважать свои права и чувства, расставить границы дозволенного и допустимого. Младенец примет эти правила игры, если взрослые будут играть с ним серьезно и по-честному.
Н. ШОПЕН: Эвелин, ты знаешь, у меня сразу возник такой небольшой комментарий. Действительно ты говорила о том, что как бы вот может быть избалованный ребенок и быть любимый ребенок. Вот, к сожалению, у меня достаточно много примеров, известных мне, когда родители дарят ребенку дорогие игрушки, огромное количество внимания получает он и от дедушек, и от бабушек, и от своих родителей, но при этом ребенок избалованный, но совершенно недолюбленный. А все почему? Потому что когда он родился, его маме нужно было работать. И у него были самые дорогие няни, у него было много различных дорогих воспитателей и много дорогих игрушек. И ребенка действительно все время пытались таким образом купить. Но любви ему не хватило, вот той элементарной материнской любви, которую ребенок должен иметь хотя бы до трех лет. Вот он привык, что его покупают, и он, соответственно, пытается продаваться.
Э. ГЕВОРКЯН: Да, я думаю, то, о чем ты говоришь, это одна из возможных ситуаций. А то, о чем хотела рассказать я – пример моей подруги, который я часто вспоминаю, когда вспоминают об избалованных детях. Она как раз таки придерживается такой позиции, вот как и мы с тобой, что ребенка надо максимально до года держать на руках, любить, как можно чаще прикладывать к груди и так далее. Но почему-то вот я смотрю – результат налицо. Девочке еще не было года, я к ней прихожу, и та совершенным образом просто водит мать вокруг пальца, манипулирует ею. И часто, допустим, если девочка остается с бабушкой или с отцом, она прекрасно себя ведет, все нормально. Только мама через порог, вот возвращается, приходит, включается сирена, ребенок переходит на ультразвук, визжит, орет, то есть она позволяет себе… Вот она совсем крошечный младенец, сейчас этой девочке год и три, но она так выдрессировала свою маму, что, понимаешь… Вот я не понимаю, как так произошло. Моя подруга всего лишь навсего ее любила и все.
Н. ШОПЕН: На самом деле мы не знаем всей поднаготной этой истории. На самом деле лично я считаю, что главное – ничего не делать через силу. Если мама, допустим, постоянно делает что-то через силу, переступает через себя, возможно, что ей это было не настолько в радость, насколько она пыталась это демонстрировать.
Э. ГЕВОРКЯН: Нет, насколько я знаю эту ситуацию, наоборот, там очень долгожданный ребенок. Вот это как раз, наверное, из той оперы, когда ребенку в попку дуют. Долгожданный, очень-очень долгожданный. И вот наконец-то дочка родилась, и вот мы видим такой результат.
Н. ШОПЕН: Да, это другая крайность…
Э. ГЕВОРКЯН: Вот как эту грань не переступить?
Н. ШОПЕН: Я думаю, что… ну, опять же моя точка зрения, что мама не должна забывать о себе. Это правильно ты подметила в своем дневнике, что ребенок с какого-то возраста должен почувствовать, что он человек, и есть другой человек, у которого есть тоже свои чувства и свои интересы. И, в принципе, к этому нужно ребенка приучать вот с самого рождения. Допустим, мы как делаем со своей дочкой. Как-то нам вот удается друг друга понимать. Я стараюсь ее вовлекать во все, что я делаю. То есть, допустим, если мне нужно убраться в комнате, а она хочет, чтобы я с ней поиграла, то я просто сажаю ее, допустим, в кресло, и она сидит со мной на кухне, там, где я мою посуду. И для нее это развлечение, потому что она смотрит, глядит, что происходит, происходит какое-то движение, я напеваю, с ней разговариваю. Или, допустим, если мне нужно искупаться, но я вот сейчас не хочу ее с собой брать в ванну, то я просто сажаю ее в автокресло прямо в ванну и тоже купаюсь, и при этом мы с ней тоже разговариваем, она играет в свои игрушки, иногда отвлекается на меня. И, таким образом, я сейчас ей уже показываю, что есть еще некая моя жизнь. Я, допустим, занимаюсь русским народным пением. Я вожу ее с собой на занятия, она просто сидит в слинге, наблюдает за тем, что люди поют, водят хороводы. И тоже я таким образом просто пытаюсь ее как бы внедрять в мою жизнь, чтобы она понимала, что есть не только она, а есть другие люди. Ко мне приходят гости, мы беседуем, разговариваем, в это время она сидит у меня на коленях, она слушает. Я ее не пытаюсь заключить в какой-то свой отдельный детский мир, отдельно время для игры, отдельно время для жизни. Нет, вот жизнь, она такая, она естественная, она перетекает, в ней есть я и мои интересы, есть она и ее интересы.
Э. ГЕВОРКЯН: Да, наверное, вот это тоже, на мой взгляд, действительно важный момент. Ребенку, безусловно, нужно любить и не бояться его избаловать. Любви должно быть очень много, на мой взгляд. Но и права родителей тоже должны быть. И вот как эту грань соблюсти – это и есть, наверное, главное родительское искусство. Тоня?
А. САМСОНОВА: Я с вами согласна.
Э. ГЕВОРКЯН: Ну что же, очень приятно. А то мы не видим твоего лица и поэтому…
А. САМСОНОВА: Я просто, честно говоря, наматываю на ус, потому что вы тут рассказываете, что у вас дети играют во что-то, не спят. Это так удивительно. Неужели они так быстро растут…
Н. ШОПЕН: Неужели тебя это все тоже ожидает?
А. САМСОНОВА: Да, да, да.
Н. ШОПЕН: Вот нам пришло любопытное sms-сообщение от Ильи: «В Ведах сказано, что до пяти лет ребенок царь, ему позволено все. Но после пяти лет начинается период ученичества». А, допустим, в славянской мифологии считается, что ребенок – он бог, и ему тоже позволено абсолютно все до определенного периода. А в тот момент, когда он впервые соглашается потерпеть… Допустим, мама ему говорит: «Ну потерпи, пожалуйста, немного, не плачь, вот сейчас я закончу свое дело и потом займусь тобой». И когда он соглашается потерпеть, в этот момент он как бы становится, условно говоря, волшебником. Он уже может либо быть хорошим и потерпеть, либо быть непослушным и не потерпеть. И тогда у него как бы есть уже в руках эта волшебная палочка: либо стать хорошим в этой ситуации, либо вот уже… И как бы он переходит в другой некий ранг. Но до того, как он принял осознанное решение потерпеть… А это осознанное решение, это уже мышление, когда уже ребенок может понимать, думать и анализировать. То есть это уже некий определенный возраст примерно к году. Но до этого он действительно бог. Все, что он делает, это естественно, это исходит от его естественных потребностей, он плачет, потому что ему неудобно, неуютно, страшно, одиноко, хочется кушать или спать. Да, я предлагаю продолжить нашу дневниковую рубрику, а то времени останется совсем немного.
А. САМСОНОВА: Да, Наташ, время послушать твой дневник.
Н. ШОПЕН: «Дети очень быстро учатся манипулировать. Если брать их каждый раз на руки, они к этому привыкнуть и будут требовать этого постоянно. Мама нужно быть строже». Этот и подобные советы я встречаю во многих пособиях по уходу за детьми. Да и родственники часто говорят: «Ты много носишь ее на руках, ты ее избаловала». А какой матери хочется, чтобы ее ребенок был избалованным? И хочешь, не хочешь, а начинаешь задумываться: а действительно, вдруг дочка уже научилась нами манипулировать в свои-то три с лишним месяца? А что же дальше будет? Страх начинает преследовать, я начинаю задумываться и друг понимаю, что в наших с дочкой отношениях появился новый аспект – анализирование. Уходит какая-то естественность, искренность, начинаются какие-то подозрения, и мне становится не по себе. Пропадает ощущение ценности каждого момента, включается цензор «правильно, неправильно». Скоро я осознаю, что мне такие отношения не нравятся. Я не хочу, мне просто неинтересно воспитывать своего ребенка. По крайней мере, до года я буду давать ей то, что ей нужно, я буду ей доверять. Да и потом, я думаю, воспитание – не лучшее занятие для любящих людей. Можно учить, направлять: я – ее, она – меня. Главное, по-моему, чтобы все шло от души, от искреннего желания, а не потому что так надо. Дети очень чутко чувствуют искренность. Уже сейчас дочка понимает, действительно понимает, когда я устала, когда у меня нет настроения с ней играть. Она даже засыпает сама, если у меня совсем нет сил петь ей колыбельную. Но только если действительно нет сил. Если просто неохота, это не сработает, будет бодрствовать, пока не запою. Но я спою, мне не сложно. Так получается, что мне ничего не приходится делать через силу. Но ведь и она тоже улыбается мне только тогда, когда ей этого действительно хочется. Она тоже не делает ничего через силу, и за это я ей очень благодарна, дочке – моему главному в жизни учителю.
Э. ГЕВОРКЯН: Наташ, ну вот ты говоришь о том, что улыбаться не будет ребенок через силу, а между тем иногда дети капризничают, кричат и как раз, как мне кажется, манипулируют родителями. Неужели ты с этим никогда не сталкивалась?
Н. ШОПЕН: Ты знаешь, конечно, да. Особенно к трем месяцам сильно меняется мое собственное чувство, не ребенка. Я уже начинаю различать плач, начинаю понимать, когда она капризничает, когда ей просто хочется на ручки, а когда ей вот хочется, чтобы я была рядом с ней. И в таком случае, чтобы не каждый раз брать ее на руки… потому что мне кажется, что когда ты берешь на руки ребенка каждый раз, это тоже желание его как бы подкупить, потому что вроде как есть такой некий рецепт, который решает все проблемы – ты взял ее на руки, поносил немножечко, и это тоже тот самый момент. И если чуть-чуть проявить внимание к ребенку в этот момент, не брать ее на руки, а взять какую-то игрушку и попробовать с ней поиграть, и чтобы вот она сама дотянулась до этого мишки, чтобы сама взяла ручками, как-то ее заинтересовать одной или другой игрушкой, что-то ей показать, построить рожицы, она ведь очень быстро отвлекается. С ней легко, для нее сейчас вот каждый момент – это новое. Для нее каждая игрушка каждую секунду новая. Она будет на нее смотреть широко раскрытыми глазами, и ее заинтересовать совсем не сложно. И поэтому я думаю, что достаточно несложно не избаловать ребенка. Ты просто берешь автокресло, в котором она сейчас сидит, и ставишь его в другой конец комнаты, грубо говоря. И для нее уже совершенно все новое и совсем все по-другому.
А. САМСОНОВА: Я подумала, что для всех нас, когда мы говорим о том, зачем не баловать ребенка, мы подразумеваем разные вещи. Одна из опасности избалованных детей заключается в том, что ребенок станет эгоцентричным – это то, чего боимся мы зачастую и рассказываем, как сделать так, чтобы он воспринимал потребности других людей. Но для многих стремление не избаловать заключается в том, что сделать ребенка удобным.
Э. ГЕВОРКЯН: Покорным, да?
А. САМСОНОВА: Даже просто комфортным и удобным. Чтобы он не кричал, чтобы к нему не нужно было вставать ночью, чтобы он не требовал слишком много, чтобы он понимал, что ему не купят игрушек, потому что нет денег или потому что хочется потратить их на что-то еще. Чтобы он соглашался провести выходные у бабушек и так далее, и тому подобное. То есть чтобы ребенок нормально воспринимал все ограничения, которые на него накладывают родители, и чтобы родителям было удобно с ним жить. И вот надо очень четко в себе ловить этот момент. А к нему склонны все, мы все устаем. Ну что говорить? Мы все устаем, и мы все иногда хотим ограничить своего ребенка только для того, чтобы нам было бы комфортнее, чтобы подольше поспать, и побольше было бы свободного времени.
Н. ШОПЕН: Да, а в результате во взрослом возрасте у человека слишком много ограничений. Он не может себе позволить хорошо отдохнуть, он не может себе позволить расслабиться, он не может себе позволить какие-то приятные дорогие вещи, не может позволить, соответственно, своим детям. Опять же это недолюбленность. Мы стараемся сделать ребенка удобным, когда мы просто мало любим его в этот момент, для нас…
А. САМСОНОВА: Не факт. Очень многие говорят себе: нет, мы его готовим к взрослой жизни, мы его воспитываем не в тепличных условиях, а то получится такой, как Обломов. Помните, как его воспитывали в парнике таком, как цветок его растили. «И вот мы сделаем человека, годного для жизни, который накладывает на всех нас массу ограничений. Он будет более успешным, потому что он будет знать, что мир жесток». Вот так.
Н. ШОПЕН: Я считаю, что самая главная опасность избалованного ребенка – это, в первую очередь, ребенок, который не может нести ответственность. Он не понимает ценности вещей, которые ему дарят. Он не понимает ценности тех уступок, которые ему делают. И он не понимает, что какие-то решения он должен принимать сам и сам нести за них ответственность. Вот избалованный ребенок – это ребенок, которому мама говорит: «Принеси, пожалуйста, то-то. Ой, нет, ты знаешь, я лучше возьму это сама». И вот когда она берет сама, она думает, что она очень хорошо делает своему ребенку, потому что ему не пришлось приложить никаких усилий. Но когда этому ребенку будет 18 лет, он не скажет своей маме «спасибо», потому что он всегда подсознательно будет знать, что он может делать все, что угодно, но придет мама, и она сделает это за него. И он не будет нести ответственность за свои собственные поступки. А вот ответственность нужно, мне кажется, воспитывать с самого раннего возраста. Я буквально вчера сидела в кафе со своей подругой и с пятилетним ее ребенком играла женщина, специально обученная. И вот они строили из кирпичиков домик, и она его руками брала этот кирпичик и аккуратненько ставила его вот туда на место, чтобы ничего не упало. Мне хотелось ей сказать: «Не надо этого делать. Пусть он сделает один раз, и он упадет. Пусть он сделает два раза, и он упадет. Но он сделает в третий раз, и он не упадет». И во-первых, он будет знать, что он сможет это сделать сам. И самое главное, во-вторых, он будет знать, что за него это в какой-то момент жизни никто не сделает. Но он сможет это сделать сам.
Э. ГЕВОРКЯН: Я прерву вашу стройную беседу…
А. САМСОНОВА: Извини, пожалуйста, я тоже можно, Эвелин, тебя перебью?
Э. ГЕВОРКЯН: Да.
А. САМСОНОВА: Вы можете считать, что я потакаю всем прихотям своего ребенка, но ему пора кушать, и он уже настойчиво об этом сообщает.
Э. ГЕВОРКЯН: Да, намекает своими криками.
Н. ШОПЕН: Мы с радостью тебя отпускаем.
А. САМСОНОВА: Я хочу сказать, что вот этот наш последний эфир, по-моему, в первый раз за многие-многие дни посвящен такой теме, уже совсем взрослой, не связанной ни с беременностью, ни с родами, ни с чем-то еще. И, видимо, это свидетельствует о том, что программа «Бэби-Бум», программа, посвященная беременности и родам, уже исчерпала свои темы, и нас уже волнуют какие-то совсем уже взрослые вопросы. И пока мы не начали обсуждать, в какой вуз отдавать своих детей, пожалуйста, отпустите нас.
Н. ШОПЕН: Уже стоит закругляться, действительно.
Э. ГЕВОРКЯН: Пока, называется, не появились новые ведущие, которые будут ждать своих деток…
А. САМСОНОВА: Да, а они, я уверена, скоро появятся.
Э. ГЕВОРКЯН: А мы свою миссию в радиоэфире в некотором смысле выполнили - каждая из нас троих родила практически в прямом радийном эфире.
Н. ШОПЕН: А ты знаешь, сегодня, опять же думая о самой первой теме нашей программы… а первая тема, я напомню, была посвящена тому, где лучше рожать – в роддоме или дома, у нас была тема естественных родов, достаточно часто она поднималась в нашем эфире. И многие, наверное, помнят об этом, что мы всегда с Эвелиной ратовали за естественные роды, за естественный способ воспитания, выращивания ребенка. Я могу сказать, что и в этой теме для тоже важна именно эта естественность. Я думаю, что если к ребенку относиться просто честно и искренне, как к взрослому… ну, не как к взрослому, а как человеку с большой буквы этого слова, который во многом, поверьте, мудрее нас, тогда, я думаю, доверие к миру будет и у него, и, соответственно, у нас самих тоже.
Э. ГЕВОРКЯН: Все-все, Тимофей хочет есть. Отпускаем Тоню. Тоня, счастливо, приятного вам аппетита. Пока.
А. САМСОНОВА: Да. Спасибо.
Э. ГЕВОРКЯН: Ну что же, я думаю, что мы прямо сейчас, в ближайшие минуты, послушаем специалиста – Алену Лебедеву, которая мама 6-х детей, акушер и инструктор Центра поддержки семьи «Рождество». Я думаю, она подведет некий итог и, может быть, совершенно-таки разрушит все то, о чем мы только что разговаривали в течение получаса. И также впереди у нас рубрика, где известные люди с положением будут рассказывать и вспоминать свой опыт, уже не столько связанный с интересным положением, сколько в воспитанием детей.
Н. ШОПЕН: А пока мы дозваниваемся, я хочу прочитать еще несколько sms-сообщений, которые пришли к нам. «Почти без ограничений до 9 – 12 месяцев, - пишет нам Екатерина из Петербурга. – А дальше добавлять строгость и устанавливать границы, объяснять свои чувства». Действительно маленькие детки, к сожалению, не могут пока понять чувства своих родителей. Но вот когда они растут, с возрастом нужно действительно это им объяснять. «Видел я детей, которым позволяли все до 5 лет. Это был ужас, ребенок просто не понимал, почему весь мир не вертится вокруг него, ведь это он», - пишет нам слушатель. И я думаю, что сейчас как раз Алена Лебедева сумеет рам разъяснить, как же поступать в такой ситуации, чтобы ребенок не думал, что весь мир вертится вокруг него и нужно только его интересы учитывать. Алена, здравствуйте.
А. ЛЕБЕДЕВА: Здравствуйте.
Э. ГЕВОРКЯН: Вот скажите, пожалуйста, действительно ли так плохо, если человеку до 5 лет все позволяли, и дальше он воспринимает себя как центр Вселенной? Может быть, в некотором смысле это хорошо? Он свободен, и он считает, что все лучшее в этом мире для него.
А. ЛЕБЕДЕВА: Ну, я так не думаю, потому что, честно говоря, мне кажется, что сейчас в семьях вообще очень развит эгоцентризм. То есть люди живут ради ребенка и иногда сами жертвуют не то что собой, своим делом, но и даже не могут нести полную ответственность за ребенка. То есть у них ребенок что хочет, то и делает. К примеру, у многих детей аллергия, но родители не могут его отказать ни от сока, ни от конфет. То есть они полностью зависят от того, что хочет ребенок.
Н. ШОПЕН: И это говорите вы, Алена? Ведь вы многодетная мать. Неужели вы не зависите полностью от своих детей? Неужели у вас остается какое-то время на свою собственную личную жизнь и на свое собственное дело? Как вам это удается?
А. ЛЕБЕДЕВА: Вы знаете, я вот как раз живу не ради детей, а вместе с детьми просто-напросто. То есть живу как бы своей жизнью, но, наверное, даже не вместе с ними, а они живут вместе со мной. Ну и поэтому у меня в семье нет никакой демократии, нет никакого детоцентризма, у меня сплошная диктатура, наверное. Это, конечно, так утрированно сказано, но тем не менее мое слово в семье закон.
Э. ГЕВОРКЯН: Алена, извините, ну вот вы слышали, может быть, о том, о чем мы говорили в самом начале. Ну вот вы в наших словах слышали много детоцентризма, когда мы говорили, что ребенка до года важно любить и максимально брать его на руки, прикладывать к груди. Вот если мы говорим именно о младенцах и боимся избаловать прямо такого крошечного ребенка.
А. ЛЕБЕДЕВА: Ну, вы знаете, мне кажется, что, конечно, важно и брать его на руки, и прикладывать к груди, и все остальное. Но, тем не менее, ответственность должна быть за детей с самого начала. И я вижу, как дети очень быстро завоевывают, отодвигают границы какие-то, которые в этом возрасте они сами еще постичь не могут. То есть я веду такие курсы, которые называются «Потягушечки», куда родители приходят со всеми своими вопросами, и мы начинаем прослеживать. Ну, такой простой пример – сотовый телефон. То есть когда ребеночек маленький, он берет сотовый телефон, пытается по нему как бы говорить, родители думают: «Ну, это гений. Надо же, вот он говорит по сотовому телефону, все очень хорошо». А они сами не понимают того, что они попались в ловушку к ребенку, потому что ребенок отодвинул границу на этот сотовый телефон. И дальше он уже не просто начинает по нему говорить, а он уже начинает нажимать кнопочки, он начинает требовать этот телефон как свою игрушку, когда, например, родители разговаривают по нему. И уже начинает диктовать свои права. И поэтому родителям иногда очень часто бывают трудно потом забрать собственный телефон у собственного ребенка.
Э. ГЕВОРКЯН: То есть важно когда-то говорить «нет» даже младенцу?
А. ЛЕБЕДЕВА: Знаете, важно, чтобы ребенок знал, что есть вещи, которые нельзя трогать, потому что это, собственно говоря…
Э. ГЕВОРКЯН: Чужая вещь.
А. ЛЕБЕДЕВА: Чужая вещь, чужая собственность.
Н. ШОПЕН: А в каком возрасте ребенок может это понять?
А. ЛЕБЕДЕВА: А ребенок это может понять сразу, новорожденный. Я думаю, что… Вот все сейчас очень много пишут, что тот же самый манеж – это ограничение свободы. Вы знаете, мне кажется, что это мир ребенка, где, например, ему все позволено, в этом манеже. Но когда он выходит во взрослый мир, то там есть мои вещи, есть вещи моего мужа, очень серьезного человека, который занимается своими какими-то делами, есть вещи моих старших детей, которые тоже должны быть уважаемы – это тетради, в которых они делают уроки, это какие-то книги. Ну и, конечно же, есть какие-то семейные ценности, и семейные ценности нельзя давать ребенку в руки, даже если он капризничает.
Н. ШОПЕН: То есть вы не согласны с тем утверждением, что, допустим, до года или у кого-то двух лет, до пяти лет нужно позволять ребенку все?
А. ЛЕБЕДЕВА: Нет, конечно. Ну что вы?
Н. ШОПЕН: То есть ребенок может научиться, ну не знаю… плохое все-таки слово «манипулировать», но тем не менее ребенок может научиться манипулировать родителями еще до года?
А. ЛЕБЕДЕВА: Конечно.
Э. ГЕВОРКЯН: А если вспоминать ту историю, на которую я все ищу ответ – про мою подругу и ее дочку… То есть она действительно любит ребенка, любит свою долгожданную дочку. И вот эта история, когда девочка визжит, кричит и жутко пронзительным визгом требует всего от мамы. На ваш взгляд, где было упущено, и вот что сейчас моей подруге нужно делать по-другому, чтобы не было этой ситуации?
А. ЛЕБЕДЕВА: Ну я думаю, что как раз были отодвинуты те самые границы, о которых…
Э. ГЕВОРКЯН: Мамины, да?
А. ЛЕБЕДЕВА: Да. То есть в детстве ребенок отодвинул свои какие-то границы. Он действительно понял возможности манипуляции родителями, и поэтому сейчас, конечно, уже трудно что-то сделать. Но мне кажется, что есть несколько вещей, которые нельзя позволять никогда. Мне кажется, это хамство, это ложь, например, это воровство.
Э. ГЕВОРКЯН: Ну а если ребенок совсем маленький? Вот сейчас этой девочке год и три. А начала она кричать и «строить» свою маму, как я выражаюсь, буквально с 5 – 6 месяцев. Я приходила в гости и видела это.
Н. ШОПЕН: То есть тогда еще речь не шла, да, о лжи, о воровстве и вот о таких подобных вещах? Все это было достаточно неосознанно еще?
А. ЛЕБЕДЕВА: Нет, вы знаете, речь шла о такой вещи простой, как… ну, собственно говоря, границы были раздвинуты. Это те границы, в которых не умел себя вести. И поэтому мне кажется, что эти границы надо потихонечку ставить на место. Надо объяснять ребенку и надо ставить условия. То есть, например, дети очень любят, когда им что-либо объясняют. Поэтому если вы хотите, чтобы ребенок не кричал, ему нужно просто-напросто сделать две вещи – он должен знать, что с ним происходит. Он знает, что с ним происходит, только в одном – в режиме. Если он прекрасно знает, что сейчас с ним погуляли, а потом с ним будут спать, а потом с ним будут есть или купаться, он участник всех событий…
Э. ГЕВОРКЯН: Алена, простите, вот я сейчас сразу вспоминаю. Собственно, главный камень преткновения между молодым поколением – допустим, мною – и поколением, допустим, моей свекрови и моей мамы… Когда они еще тогда, в советское время, воспитывали в основном детей по Споку, и они говорят, что вот кричит ребенок, ему положено сейчас спать – все, отошла от кровати, заткнула уши, ушла в другой конец квартиры, и пусть он там кричит, все, ему положено спать.
Н. ШОПЕН: Пусть поплачет, потому что плач развивает легкие.
Э. ГЕВОРКЯН: Да, а мои границы сейчас в том, что мне нужно пить чай по режиму. Вот вы в данном случае об этом говорите?
А. ЛЕБЕДЕВА: Нет, я за то, что у ребенка есть режим, и это важно. То есть важно соблюдать режим ребенка.
Н. ШОПЕН: Ну а если он не хочет, допустим, сегодня в данный момент, в данный день он не хочет спать, он плачет, и ему нужна мама?
А. ЛЕБЕДЕВА: Вы знаете, ему нужна мама, которая успокоит и которая спокойным голосом скажет: «Нужно спать. Я за тебя ответственна, я взрослый человек, и знаю, что нужно делать. И поэтому мы с тобой сейчас ляжем и уснем». И если мать не может уложить по режиму собственного ребенка, это, извините меня, просто нехватка какой-то родительской ответственности, нехватка понимания важности этих проблем.
Н. ШОПЕН: То есть не нужно оставлять его плакать, нужно быть с ним, но в то же время не потакать ему, не брать его на руки и начинать с ним играть, а быть с ним, но при этом все-таки постараться уложить его спать.
А. ЛЕБЕДЕВА: Нет, не надо начинать с ним играть, но вполне возможно, что нужно взять его на руки. Я не знаю, как… Но самое главное, что ребенку нужно объяснять. И вы знаете, я, например, иногда прихожу, дети кричат. То есть прихожу в другие семьи, дети кричат, они не могут их успокоить. Я прихожу, беру ребенка и укладываю его спать. Ну и после этого я говорю: «Вы видите, что проблема не в ребенке, а проблема в вас? У меня он спит, а у вас нет».
Н. ШОПЕН: А в чем проблема? То есть человек, родитель в данном случае, мама или папа, они не настолько внутренне уверены в себе, когда они укладывают ребенка спать?
А. ЛЕБЕДЕВА: Конечно. Вот это все… (неразб.) «что его укладывать, ведь ребенок не хочет спать», очень многие не понимают значения сна и режима для физиологии и здоровья ребенка. Раньше в этом не было сомнения. То есть попробуйте сейчас вот своей маме сказать: «Мама, а во сколько я ложилась спать? В 12?» Мама вскинет глаза и скажет: «Да ну что ты! В 9 часов ты уже спала».
Н. ШОПЕН: С 9-ти до 9-ти.
А. ЛЕБЕДЕВА: Да, с 9-ти до 9-ти. И вы знаете, так спали все дети во всех семьях. Посмотрите, что сейчас творится. Просто родители перестали, наверное, верить в это, и они не могут уложить спать собственных детей.
Э. ГЕВОРКЯН: Алена, спасибо вам большое за ваш комментарий и за то, что внесли ясность в наши сумбурные мысли на этот счет. Это была Алена Лебедева, инструктор Центра поддержки семьи «Рождество», акушер и мама шестерых детей. Ну а я думаю, что прежде чем мы, не знаю, сегодня успеем, не успеем перейти к телефонным разговорам с вами, слушатели, мы послушаем нашу рубрику «Люди с положением об интересном положении». И первой выскажется относительно избалованности детей Светлана Сорокина.
С. СОРОКИНА: …Нет ответа. Если бы был, его давно бы все заучили и все действовали. Но вот лично у меня нет системы вседозволенности, я многое запрещаю девочке. Мне кажется, что это правильно. Главное здесь следить только за тем, чтобы эти запреты были справедливо. Не просто потому что вам так жить удобнее или вам некогда, а чтобы этот запрет был справедливым. Если ребенок понимает справедливость, то тогда это не будет восприниматься как излишняя строгость, все будет правильно. Но и еще, конечно, во время любого ограничения нужно вспоминать, что это твой единственный, любимый и замечательный. Тогда любая строгость будет нивелирована этим твоим отношением. А тогда будет все в порядке.
Э. ГЕВОРКЯН: Ну что же, это было мнение Светланы Сорокиной. И мы сразу же перейдем и послушаем, что же думает на этот счет певица и экс-солистка группы «Блестящие» Ольга Орлова.
О. ОРЛОВА: Ребенок должен понимать, что есть какие-то вещи, которые делать нельзя. Например, нельзя писать ручкой на стенах, нельзя делать еще что-то. Что есть вещи, которые мама не может купить, потому что… Вот мы практикуем с моим ребенком: «Купи это, купи то». Понятно, что я покупаю ему все, и мне хочется, чтобы у него было все. Но есть вещи, на примере которых я ему объясняю: «Ты знаешь, я не могу купить тебе эту вещь, потому что у меня нет денег». И ребенок с детства понимает, что есть что-то, что можно, а есть что-то, что нельзя. А это касается каких-то развлечений: компьютера и так далее. Конечно, мне хочется, чтобы у него было все самое лучшее, чтобы он играл в современные какие-то всякие игрушки, плейстейшены и все такое. Но, тем не менее, я считаю, что, помимо того, что это вредно, наверное, не стоит прямо разрешать все в невероятных размерах. Хотя я могу сказать, что все зависит от ребенка. Некоторых детей нужно баловать, наверное, потому что дети в себе не очень уверены. Некоторых детей нельзя баловать категорически, потому что они, скажем так, имеют плохой характер, с которым нужно бороться, пока он еще маленький, иначе потом будет поздно. А есть дети… не знаю, золотая середина такая в детях, которые, в принципе, абсолютно нормальные дети, и почему бы их немножко не побаловать. А вообще все хорошо в меру: и ругать, и баловать.
Э. ГЕВОРКЯН: Ну что же, это было мнение Ольги Орловой, певицы. А я напомню номер телефона, на который мы успеем-таки принять несколько ваших звонков. Послушаем, что же вы думаете на эту тему, как вы баловали или не баловали своих детей. 363-36-59, код Москвы 495. Ждем ваших звонков.
Н. ШОПЕН: Да, я бы хотела еще небольшой комментарий сказать. Вот я совсем недавно беседовала с врачом-иммунологом, и она сказала такую любопытную вещь: от чего, по ее мнению, у детей бывает аллергия чаще всего. Именно потому, что как раз нарушаются вот эти договоры родителей и детей. Тут вот наши «звезды» говорили о том, что они иногда ограничивают своих детей и говорят, что вот «это нельзя, я не буду это покупать». Это правильный момент – ограничение. Но важно, чтобы сегодняшнее «нет» не превратилось в завтрашнее «да». Потому что ребенку необходимо иметь какие-то устои важные в этой жизни, чтобы было на что опираться. Потому что если сегодня было «нет», а завтра будет «да», то таким образом ребенок не сможет понять, а как же устроен этот мир, когда в нем не на что опереться, когда ничему невозможно довериться.
Э. ГЕВОРКЯН: Двойные стандарты.
Н. ШОПЕН: Да. И поэтому это очень важный момент, что нужно какую-то некую в этом смысле линию держать достаточно строго и не нарушать собственные договоры с ребенком. 363-36-59.
Э. ГЕВОРКЯН: И мы принимаем первый звонок. Алло? Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло.
Э. ГЕВОРКЯН: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Эльвира.
Э. ГЕВОРКЯН: Да, Эльвира. Вы из какого города?
СЛУШАТЕЛЬ: Москва.
Э. ГЕВОРКЯН: У вас какое мнение? Можно ли избаловать ребенка до года? И как вы избегаете этого?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну мне трудно сказать, потому что вот лишь совсем недавно 3-летнего ребенка я отлучила вообще от того, чтобы он со мной спал и питался по ночам. Но мне кажется, что если вот держать в уме французское слово «воспитание», то есть у них это звучит что-то вроде «поднимание»… (неразб.), то тогда не будешь его баловать.
Н. ШОПЕН: Ну и как получилось? То есть я понимаю, что до 3 лет ваш ребенок спал с вами, и кормили вы его по требованию. Ну вот избалованный у вас ребенок, или все-таки вам удается найти с ним общий язык? Вам удается договориться с ним?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, дело в том, что этот ребенок второй, и поэтому никакой речи об избалованности идти не может. Потому что он контактирует со старшей, старшая и младшая контактируют, и они друг друга осаживают в совершенно разных обстоятельствах. Ой, они очень друг на друга напирают. Но девочка контактная и нельзя сказать, что она избалованная. Она очень активно желает, но быстро переключается с того, чего она вот так бы желала. То есть поняв, что, как говорится, это не будет, она тут же воспринимает это как данность.
Э. ГЕВОРКЯН: Ну что же, Эльвира, спасибо вам за ваше мнение.
Н. ШОПЕН: Кстати, очень хороший рецепт. Действительно, чтобы не избаловать ребенка, нужно родить второго, лучше третьего, четвертого и так далее.
Э. ГЕВОРКЯН: Ну, Наташа, это, с одной стороны, не всегда возможно. А потом, кстати, младшие дети, они-то как раз в семьях более избалованы и менее самостоятельны, чем старшие, только потому что они маленькие.
Н. ШОПЕН: Но еще более избалованы единственные дети, согласись.
Э. ГЕВОРКЯН: Да, поэтому важно, наверное, и правда придерживаться четких правил со всеми детьми. 363-36-59, мы принимаем следующий телефонный звонок. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло?
Э. ГЕВОРКЯН: Выключите, пожалуйста, радио, чтобы эха не было.
СЛУШАТЕЛЬ: Сейчас, секундочку…
Э. ГЕВОРКЯН: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Мария. Я хотела, скорее, задать вопрос, чем прокомментировать что-то. Я хочу знать, как мне можно ребенку отказывать. То есть в тех случаях, когда он, допустим, что-то просит – например, новую игрушку – я понимаю, что, может быть, ему она не так нужна, но я не знаю, как правильно сказать. Конечно, «нет денег» - это неправда, я бы не хотела его обманывать. У меня дочке 5 лет. Может быть, кто-то может ответить?
Э. ГЕВОРКЯН: К сожалению, сегодня мы уже больше со специалистом не поговорим, поэтому давайте подведем итоги всему тому, что мы услышали. Вероятно, нужно сказать правду. Действительно не обманывать, а объяснить, почему сегодня именно эту игрушку вы не можете купить.
СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что я сама не понимаю. То есть я понимаю, что ей просто не очень она нужна, не очень хочется, но просто, может быть, это каприз.
Э. ГЕВОРКЯН: Так вы ей так и объясните: «Давай проверим, насколько действительно тебе важна эта игрушка. Если через 10 дней или месяц (сами этот срок установите) ты действительно поймешь, что тебе нужна именно эта игрушка…» Но тогда вы ей не покупайте 10 других. И, таким образом, вы за этот месяц проверите, действительно ли ребенок хочет именно эту игрушку, или нет.
Н. ШОПЕН: И, может быть, ей даже будет интересно ждать эту игрушку и думать именно о ней и, в конце концов, ее желать. Потому что мне кажется, что это большая проблема вот наших нынешних детей – изобилие товаров и детских игрушек, что они просто уже не умеют хотеть по-настоящему. Они забыли, они не знают, что такое по-настоящему хотеть, мечтать, а потом насладиться тем, что они наконец-таки получили.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, вот именно поэтому я и спрашиваю. Мне кажется, что это так и происходит, просто я не знаю, как этому помешать.
Н. ШОПЕН: Вы знаете, я думаю, что из того, как вы говорите – «мне кажется, я не уверена» - нет вашей собственной уверенности в том, что вы делаете ребенку благо, не покупая ему эту игрушку.
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
Н. ШОПЕН: Потому что прежде всего вам необходимо самой в себе разобраться и понять действительно, что ребенок должен научиться хотеть. Ей нужно научиться мечтать, потому что иначе в жизни потом ей действительно будет очень и очень сложно, когда она не все сможет получить мгновенно и сразу. Ну это просто неправильно, когда ребенок… А потом просто ей будет сложно чего-то хотеть. И вы поймите, что это правильно, и тогда вы совершенно точно сможете убедить своего ребенка, что ей на данный момент эта игрушка не нужна. Я так считаю.
Э. ГЕВОРКЯН: Я спешу принять следующие звонки. Успеем, не успеем еще сегодня? Алло? Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.
Э. ГЕВОРКЯН: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Лена.
Э. ГЕВОРКЯН: Лена, вы нам откуда звоните?
СЛУШАТЕЛЬ: Москва.
Э. ГЕВОРКЯН: Из Москвы. Вы подведите, пожалуйста, итог нашей сегодняшней программы. Как же сделать так, чтобы ребенок не получился избалованным, когда он еще младенец?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я вот хотела просто… У меня вот 12-летний ребенок, мальчик. Ему я всегда находила время пытаться что-то объяснить. Не просто запрещать, а именно объяснить. И поэтому, наверное, когда родителям хватает времени пообщаться с ребенком, привести какие-то аргументы…
Э. ГЕВОРКЯН: Простите, а если ребенок двухнедельный или двухмесячный, полугодовалый?
СЛУШАТЕЛЬ: А просто ласка. То есть какое-то утешение, допустим, отвлечение ребенка. Не просто вот уйти и забыть про него, бросить его, пусть он там кричит. То есть должно у родителей всегда находиться терпение, именно терпение, чего, мне кажется, не хватает очень многим. Не хватает вот именно терпения и ласки, чтобы своего ребенка как-то уметь уже с позиции взрослого человека отвлечь, научить чему-то и успокоить.
Э. ГЕВОРКЯН: Ну что ж, спасибо вам большое. Время нашего последнего выпуска программы «Бэби-Бум» - с нашим, во всяком случае, участием – на сегодня подходит к концу. Я думаю, что действительно очень хороший позитивный итог был подведен сегодняшней нашей теме – что ребенка-то все-таки нужно любить, иметь терпение, но и в то же время не забывать о себе.
Н. ШОПЕН: Не забывать о себе и не забывать о том, что нужно любить себя. Да, действительно программа длилась полгода. Мы рассказали вам о нашем состоянии в то время, когда мы были беременными, потом в то время, когда мы рожали. Теперь уже дети наши подрастают…
Э. ГЕВОРКЯН: И мы делимся нашими переживаниями.
Н. ШОПЕН: Спасибо вам огромное за то, что вы слушали нас, за то, что присылали свои вопросы, свои сообщения, рассказывали свои истории. Это было интересно, и я надеюсь, что не только нам. За то, что делились своим опытом…
Э. ГЕВОРКЯН: А мы между тем, пока готовили эти программы и общались с вами, со слушателями, для себя очень много открывали. Например, я могу сказать, что я передумала заниматься методиками раннего развития со своим ребенком. То есть мы тоже очень сильно менялись в ходе этой программы.
Н. ШОПЕН: Я хочу сказать, что все абсолютно выпуски существуют, они лежат на сайте радио «Эхо Москвы», их можно послушать, их можно прочитать. И все-таки оставайтесь по-прежнему с нами.
Э. ГЕВОРКЯН: Да, так что будем продолжать общаться в Интернете. Всем спасибо и до свидания.
Н. ШОПЕН: Желаем вам детей.