Домашние роды Натальи Шопен - Бэби-Бум - 2007-12-09

А. САМСОНОВА: 22 часа 11 минут в столице, воскресенье. Добрый вечер. У микрофона Тоня Самсонова. Вы слушаете программу «Бэби-Бум». И я приветствую всех, кто находится в этой студии – это Эвелина Геворкян... Эвелина, привет.

Э. ГЕВОРКЯН: Добрый вечер.

А. САМСОНОВА: Нас сегодня трое ведущих: еще Матвей в студии, но он сладко спит.

Э. ГЕВОРКЯН: Слушай, прекрасный ведущий, да? Я надеюсь, что он будет получать гонорары за свое тихое ведение.

А. САМСОНОВА: Но если он вдруг проснется, вы услышите его, я выведу ему дополнительный микрофон.

Э. ГЕВОРКЯН: Ок.

А. САМСОНОВА: И у нас на линии Наташа Шопен. Добрый вечер, Наташа.

Н. ШОПЕН: Добрый вечер.

А. САМСОНОВА: Тема нашей сегодняшней программы «Домашние роды Наташи Шопен». Наташа, мы, во-первых, все тебя с радостью большой поздравляем. Это первая наша возможность поздравить тебя в эфире «Эха Москвы». Вне эфира мы, конечно, уже это сделали, я открою некоторый секрет. Но вот теперь поздравляем тебя уже просто на рабочем месте.

Н. ШОПЕН: Спасибо, спасибо большое.

Э. ГЕВОРКЯН: Поздравляю. Наташ, а имя ребенку уже дали?

Н. ШОПЕН: Ты знаешь, на самом деле оказывается, что для нас это какая-то такая задача серьезная. Нет, мы пока еще не определились с именем. Предложения принимаются.

Э. ГЕВОРКЯН: Конкурс, тендер объявите?

Н. ШОПЕН: Да.

А. САМСОНОВА: У нас сегодня много всего принимается на sms. Во-первых, ваши предложения по поводу того, как назвать дочурку Наташи…

Н. ШОПЕН: Только без шуток, пожалуйста.

А. САМСОНОВА: +7(985)9704545. По sms же принимаются ваши поздравления. И что самое главное – сегодня мы обсуждаем домашние роды Наташи Шопен, поэтому вопросы, которые у вас есть про домашние роды. Для меня, например, Наташа – первый человек, которого я знаю лично, который рожал дома. У меня была масса вопросов.

Н. ШОПЕН: Который полетел в космос.

А. САМСОНОВА: Который полетел в космос, да.

Э. ГЕВОРКЯН: У меня, надо заметить, конечно, не очень много, но есть знакомые, которые тоже рожали дома, но, тем не менее, у меня было вопросов к Наташе не меньше. Потому что ее роды уникальные, и мне, конечно же, хотелось узнать, а как, а как.

Н. ШОПЕН: Ну, на самом деле каждые роды уникальные. Теперь я могу сказать совершенно точно и предсказать какой-то сценарий. То есть «а как» - это вопрос, да, уже был? Уже можно отвечать?

Э. ГЕВОРКЯН: Нет, Наташ, знаешь, сейчас, я думаю, мы прибережем все самые-самые интересные вопросы немножечко на потом, после того, как мы послушаем наши дневники. И твой припасен у нас…

А. САМСОНОВА: Да, твой Дневник припасен у нас на десерт. И во второй части программы пойдут ваши вопросы, уважаемые радиослушатели. +7(985)9704545 – телефон для того, чтобы их задать по sms. Мы отберем самые интересные как раз за половину программы и потом зададим их Наташе. Я открою секрет: еще на сайт поступила масса вопросов интересных, и их мы тоже успеем задать. Ну а сейчас не будем отходить от наших традиций заведенных, мы все-таки послушаем наши Дневники, которые у нас накопились за эту неделю.

Э. ГЕВОРКЯН: И начнем мы с Дневника Тони Самсоновой. Тебе слово.

ЗАПИСЬ

А. САМСОНОВА: Ну вот уже и Шопен родила, и Эвелина родила, только мне еще сто лет до родов. Нет, я понимаю, что навечно беременной не останусь, что все рано или поздно рожают. Но, честно говоря, было бы легче, когда нас таких троих пузатых было все-таки больше. Я понимаю, что не во всех делах надо спешить, роды уж точно к таким моментам не относятся. Скоро то время, когда я принадлежу только себе, закончится, и скоро я не смогу спать по 15 часов в день. И пока есть возможность наслаждаться свободной жизнью, надо этой возможностью пользоваться. Да и потом я не сильно продвинулась в том, чтобы как-то спланировать это главное мероприятие – роды. Знаю только, что я не настолько смела, как Наташа и Эвелина, рожать дома я не решусь. Здесь надо отметить, что поступок Наташи вызывает у меня огромное уважение. Это именно поступок, поступок, свидетельствующий о готовности брать на себя полную ответственность за жизнь и здоровье ребенка.

Э. ГЕВОРКЯН: Тонь, вот ты сделала такое заявление, что дома рожать ответственно. А вот что ты в это вкладываешь. И самое главное, что, это просто комплимент Наташе? Ты-то сама, получается, пойдешь безответственно рожать в роддом?

А. САМСОНОВА: Да, мне кажется, решение рожать в роддоме, оно менее ответственно в том плане, что какую-то часть ответственности берут на себя врачи, и ты всегда можешь сказать: «Я не принадлежала себе, за меня все решали врачи». Но уж если ты рожаешь один дома, то тут не на кого сваливать.

Э. ГЕВОРКЯН: Ну не один. Почему? Там же тоже есть акушерка.

Н. ШОПЕН: Один дома…

А. САМСОНОВА: Да, там тоже есть акушерка, но все равно. Понимаешь? Тебе все скажут: ой, а лучше было бы в роддоме, а если бы ты была в роддоме, все могло бы быть не так…

Э. ГЕВОРКЯН: Тонь, мне кажется это странным. Это какое-то самобичевание, с твоей стороны. Если ты понимаешь, что более ответственно быть дома, зачем тогда ты идешь в роддом?

А. САМСОНОВА: Ну просто я… Понимаешь, есть те ответственные решения, которые я не готова на себя принять. И решение рожать дома – это слишком большая ответственность для меня. Мне кажется, что люди, которые решаются на это, может быть, они лучше сформировались или лучше подготовлены к роли родителей. Потому что родитель все-таки должен брать полную ответственность за жизнь, здоровье, воспитание ребенка. Мы же часто говорим: ну, это школа таким сделала моего ребенка, это компания таким сделала моего ребенка, я тут не при чем. Но на самом деле в конечном итоге, мне кажется, за все отвечают родители.

Н. ШОПЕН: А можно я встряну немножко в ваш разговор?

Э. ГЕВОРКЯН: Конечно.

Н. ШОПЕН: На самом деле я совершенно согласна с Тоней, и, по-моему, Тоня сказала очень правильную вещь. На самом деле действительно домашние роды – я бы сказала, что это роды не для всех. Но не в том смысле, что они элитарные, а в том смысле, что идти на это нужно максимально осознанно, отдавая себе отчет и легко отвечая себе на вопрос, почему и зачем я это делаю. Потому что действительно, во-первых, это ответственность, это готовность принять все возможные варианты развития событий, это достаточно четкая внутренняя позиция, желание пройти этот процесс самой от начала и до конца. Потому что я считаю, что домашние роды – прежде всего это процесс невмешательства кого бы то ни было еще, кроме самой будущей мамы, в этот процесс. То есть если есть желание от начала и до конца пройти его самостоятельно, то тогда для этих людей да, домашние роды – это самый, наверное, лучший вариант. Но если есть опасения, если есть страхи, с которыми сложно справиться, если нет, главное, внутренней уверенности и такого спокойствия внутреннего, то тогда, конечно, лучше не рисковать. Потому что я знаю случаи, когда девочки просто не были готовы к домашним родам. То есть они доверяли своим акушеркам, но при этом они полагали, что если вот будет эта акушерка, то она вот просто за них родит. А так не произойдет, нет. Нужно будет работать, это такой сотворческий процесс, это сотворчество матери и ребенка. И нужно себе отдавать в этом отчет. Так что, в общем, я даже не собираюсь Тоню переубеждать на этот счет, потому что если нет внутренней уверенности, то не стоит.

А. САМСОНОВА: Мне просто кажется, что в роддоме, в принципе, все исходят априори из того, что женщина во время родов может отключить свое сознание, и все сделают врачи, потому что… ну, насколько бы вменяемой она ни была…

Н. ШОПЕН: Тоже правильная фраза. Женщина может во время родов отключить свое сознание, это самое лучшее, что она может сделать для этого…

А. САМСОНОВА: Ну, перестать контролировать ситуацию.

Н. ШОПЕН: Но в этот момент включается ее тело, и она делает не все правильно, а она делает так, как надо по природе. Включаются не мысли, не мозги, а как раз инстинкты. И они-то самые верные и самые правильные. Вот если позволить телу жить своей жизнью, то тогда все пройдет на самом деле успешно.

Э. ГЕВОРКЯН: Ну а здесь мы приходим к тому, что дома – это заявляю я, и об этом я рассказываю в своем Дневнике – дома… вернее, наоборот, в роддоме этого сделать невозможно. Полностью довериться инстинктам там тебе просто инструкции минздравские не позволят. Поэтому, естественно, так не получится.

Н. ШОПЕН: Давайте лучше послушаем Дневник, ты не пересказывай его пока.

ЗАПИСЬ

Э. ГЕВОРКЯН: Раньше когда меня спрашивали, где я хочу рожать, я отвечала: «Мне все равно, в каких стенах – домашних или роддомовских. Главное, чтобы я родила естественно». Теперь, побывав в роддоме, я знаю, что не все равно. Так это мне еще с врачами повезло, по современным меркам. Они проявили верх терпимости к природным процессам и выделили моему организму 12 часов на то, чтобы тот разродился сам, без помощи скальпеля. Я, правда, ценю это. В другом роддоме могли бы не запариваться на 12 часов, а провести кесарево за 40 минут и пойти пить чай. Однако обольщаться насчет того, что я родила в роддоме да естественно, не приходится. Ведь это, в принципе, невозможно на сегодняшний день. Детеныша сразу после родов - под яркую лампу, обрабатывать от своих же роддомовских микробов, обтирать, закапывать в глаза. На грудь к матери положили, да, но на 30 секунд. Это при том, что в природе малышу необходимо минут 20 на то, чтобы придти в себя после пережитого и начать сосать. В следующий раз малыш увидел маму только на следующий день, да и то на несколько минут. Научные знания врачей подсказывали им: мама может слишком растревожить ребенка, поэтому лучше его лишний раз на руки не брать. Ну и докармливать смесями, конечно, нужно, молозива ему точно не хватает. И дальше много еще такого научно обоснованного бреда. В общем, дай бог следующего ребенка родить дома. И я буду утверждать это до тех пор, пока Минздрав не пересмотрит свой подход к акушерству, пока роддома будут работать по принципу конвейера и все в них будет подчинено удобству системы, а не пациентов.

А. САМСОНОВА: Эвелин, ну, несмотря на твой опыт, не мне тебе задавать вопросы и не мне как-то критиковать твою позицию, потому что у тебя есть опыт столкновения с роддомами, а у меня нет. А, у меня один опыт есть, но я не сильно чего помню. Все-таки мне кажется, ты немного утрируешь, говоря о том, что роддома работают по принципу конвейера. Ну неужели ты действительно так считаешь?

Э. ГЕВОРКЯН: К примеру, когда я в своем Дневнике заявляла, что врачи в другом роддоме могли бы просто сделать кесарево и пойти пить чай, вот это на самом деле не мои слова.

А. САМСОНОВА: Это красное словцо, по-моему.

Э. ГЕВОРКЯН: Нет, это не красное словцо. Просто когда я непосредственно рожала, в перерывах между схватками разговаривала, там была милая врач, и она и говорит: «Вы имейте в виду, что это так вот у нас здорово, вам действительно дали вот эти 12 часов. Потому что там... я уж не буду называть номер, это мои коллеги…» То есть она не понаслышке это знает. То есть там бы, например, этого не сделали, там вот у них очень много кесаревых. Я такая делаю наивные круглые глаза и говорю: «Да как же так? Не может быть. Это же операция, врачам это сложно. Зачем им это?» Она говорит: «Ну, как сказать. Провести кесарево – это 40 минут. Поэтому есть там очередь из восьми или шести женщин, им легче по 40 минут всех быстренько по очереди прокесарить и пойти пить чай. Смена закончилась, по сути». Это звучит кощунственно, цинично, но вот это она говорит, ну, как бы так, тихо, шепотом о своих коллегах. И поэтому действительно мне просто повезло, я попала в один из лучших роддомов Москвы. И при этом, вот даже побывав в нем, я понимаю, что мое представление об идеальных родах – это не роддом.

А. САМСОНОВА: И еще один вопрос, который я адресую тебе, Эвелина, и Наташе. Потому что, Эвелин, ты сказала, что ты будешь стремиться родить дома до тех пор, пока роддома Москвы не научатся принимать роды естественно.

Э. ГЕВОРКЯН: Не только Москвы…

А. САМСОНОВА: Ну, России. Но пока ты живешь в Москве – в Москве. А все-таки вот что должно быть в роддоме, чтобы это приближалось к максимально естественной ситуации, чтобы все-таки этот компромисс был найдет между действительно необходимостью медицинского обслуживания в случае чего, и чтобы мы минимизировали риски, с одной стороны, а с другой стороны – приблизились к естественной ситуации? Какие должны быть роддома?

Э. ГЕВОРКЯН: Мне кажется, все достаточно просто. Если врачи, Минздрав, государство в его лице поставят для себя ценность «человек», ценность «пациент», а все-таки не удобство вот этого конвейера, как сейчас по факту происходит, то я думаю, что в этом случае все роддома будут становиться, наверное, более одомашненными, более уютными, более семейными. Тогда, допустим, смогут более беспрепятственно впускать мужей, если они хотят этого. То есть опять же там не будут никуда спешить…

А. САМСОНОВА: Чтобы в роддомах была ценность «человек». Как это применить на практике? Что нужно сделать?

Э. ГЕВОРКЯН: Конкретно как сделать роды более естественными? Женщине позволить рожать, например, не только лежа на этом кресле, потому что у нас так заведено, а чтобы она могла, если она хочет, вот как ты говоришь, «в позе лотоса», вот пусть рожает в позе лотоса. На корточках, как это делают в Южной Америке в основном или в каких-то других странах. Или даже в воде, это тоже роды, которые имеют место быть и часто проходят прекрасно. То есть чтобы это было сделано под клиента, под пациента. Ну, конечно, врачи должны при этом следить за медицинской стороной, если это необходимо. А у нас получается так, что врачи следят за любыми родами, даже там, где это и не необходимо.

А. САМСОНОВА: Ну тот же вопрос Наташе. Наташ, что должно произойти с российскими роддомами, чтобы следующего своего ребенка ты захотела рожать в роддоме, а не дома?

Н. ШОПЕН: Тонь, ты знаешь, на самом деле я вот не представляю в ближайшее десятилетие, что что-то может произойти кардинально другое с этой системой.

А. САМСОНОВА: А если помечтать?

Н. ШОПЕН: Дело в том, что я считаю, что человеческая жизнь достаточно ценна в роддоме, именно этим объясняется все, что там происходит.

Э. ГЕВОРКЯН: Извините, ценна или неценна?

Н. ШОПЕН: Ценна, ценна, абсолютно точно ценна. Дело в том, что наша система построена на страхах. И, собственно, почему врачи вмешиваются постоянно в процесс родов? Потому что они просто перестраховываются. Они постоянно перестраховываются, абсолютно на каждом шагу. И женщине, которая рожает, нет никакого доверия, ей не дают возможности родить самостоятельно. Когда она рожает, она полностью находится под властью врачей, они сами принимают решения, они сами считают, что они знают лучше, чем рожающая женщина, как ей нужно рожать и что нужно сделать. И поэтому даже если помечтать… ну, допустим, в Европе нет разницы между домашними родами и родами в роддомах. Потому что если все нормально и женщина хочет, то она в большинстве случаев просто остается дома, к ней приезжают медики домой. То есть там просто есть больше доверия человеку каждому отдельному, потому что вот есть некое гражданское общество, где у каждого человека есть свои права.

Э. ГЕВОРКЯН: Наташ, позволь сделать дополнение. В Европе действительно при этой системе государство, тем не менее, как-то контролирует и домашние роды, и в клиниках. И, таким образом, когда женщина остается дома, она не попадает в разряд маргиналок, которые рискуют жизнью ребенка, потому что в случае чего государство поможет, пришлет специально реанимацию или «скорую помощь». А у нас, к сожалению, из-за этого конфликта роддомов и домашних родов, из-за конфликта Минздрава с домашними акушерками… Я, кстати, дополнение сделаю…

А. САМСОНОВА: Домашняя акушерка, по-моему, она рискует, просто на грани уголовного преступления находится – то, что она помогает официально, за деньги, рожать дома.

Э. ГЕВОРКЯН: Да, и получается так, что у нас это все доведено в какой-то разряд конфликта вместо того, чтобы все это пришло к компромиссу, как это действительно есть в Европе, где все работают сообща – и домашние и недомашние, и где роддома, как мне кажется, они все-таки к какой-то естественности стремятся и приходят. Ау.

А. САМСОНОВА: Наташа…

Н. ШОПЕН: А, это был вопрос?

Э. ГЕВОРКЯН: Нет, это не был вопрос, это, скорее, мой такой комментарий.

А. САМСОНОВА: Это проверка связи: прием, прием. Смотри, Игорь пишет из Ижевска: «Все сделали, как надо. Дико благодарен врачам. И к груди прижимали, и обрабатывали при мне, и отдали, как только она попросила. И она уважает этого врача. У нас провинция». То есть не все так плохо.

Н. ШОПЕН: Конечно, не все так плохо. Нельзя говорить, что все абсолютно роды в роддоме… Нет, просто, допустим, для меня лично, когда я готовилась к родам, у меня был ряд вот требований и моих желаний, которые для меня были совершенно обязательными в родах. Я поняла, что ни в одном роддоме удовлетворить их я просто не смогу. И именно поэтому я, собственно, выбрала домашние роды. Для меня не так важно было, чтобы за меня взяли ответственность медики и врачи, за происходящее, сколько важно было, просто чтобы в процесс не вмешивались, вот и все. Для меня было важно, чтобы ребенка сразу отдали мне, как только он родится. Я вот когда все произошло, позвонила маме, и она сказала: «А что вы сейчас делаете?» Я сказала: «Ну как? Кормлю». «Как? – говорит. – Уже принесли?» Я говорю: «Ну да, как только родился, так сразу и принесли и больше не забирали».

Э. ГЕВОРКЯН: А ты потом-то ей сказала, что дома, собственно?

Н. ШОПЕН: Конечно, я сказала, естественно. Она сама поняла. Чтобы не перерезали пуповину еще до рождения плаценты, чтобы дали ей отпульсировать, и та кровь, которая вышла из ребенка в то время, когда он проходил через родовые пути и подвергался достаточно сильному сжатию, чтобы она, собственно, вернулась к нему. Чтобы дали возможность, чтобы ребенок сразу приложился к груди и высосал самое первое, самое ценное молозиво. Кстати, вот очень странно, что врачи в роддоме говорили тебе, Эвелина, о том, что ребенок не доедает. Потому что это известный факт, что в первые 72 часа жизни ребенок не испытывает голода.

Э. ГЕВОРКЯН: Ему достаточно молозива.

Н. ШОПЕН: Ему абсолютно достаточно молозива…

Э. ГЕВОРКЯН: Это да, действительно так, если ребенок постоянно при матери, и он тогда по чуть-чуть прикладывается, и ему этих нескольких капелек каждые полчаса хватает. А у нас же в роддомах просто ребенка уносят на 3, а то и 6 часов.

Н. ШОПЕН: Ну да, чтобы мать его не нервировала, и чтобы он не нервировал мать.

Э. ГЕВОРКЯН: И поэтому в такой ситуации, может быть, ребенок действительно и проголодается.

А. САМСОНОВА: Я единственное, мне кажется, попросила бы не обобщать. Мы не знаем, как во всех роддомах. И когда мы говорим, что во всех роддомах уносят на 6 часов, это не всегда правда.

Э. ГЕВОРКЯН: Ну а как, а как иначе?

А. САМСОНОВА: В том смысле, что бывают случаи, и можно договориться с врачами. Бывают врачи, которые не уносят.

Э. ГЕВОРКЯН: А, ну так это исключение. Но есть же правила, есть инструкции. Мы сейчас и говорим о том, как это делается в массовом обязательном порядке в нашей стране. И нам это не нравится. Хотя, по большому счету, так, к слову, в том числе, и на мои налоговые деньги эти самые роддома и наша система здравоохранения, в том числе, на это и существуют. И вот я как потребитель хотела бы, чтобы, конечно, эти роддома были лучше.

А. САМСОНОВА: Понятно. Ну, мне кажется, подошло время послушать Дневник Наташи Шопен, чтобы она рассказала нам все-таки о том, как прошли ее роды. И тогда мы сможем перейти к тем многочисленным вопросам, которые накопились у нас и у наших слушателей. Наташа, слово тебе.

Н. ШОПЕН: Вы все-таки время от времени мне задавайте какие-нибудь вопросы, чтобы это не был такой сплошной монолог, потому что иначе история может получиться довольно длинной. Но если говорить о своих родах, то можно сказать, что для меня они прошли идеально. Возможно, что это идеально не будет для каждого человека, но именно для меня то, как прошли мои роды, это было идеально. Я старалась их себе не представлять, не планировать, не писать никаких сценариев. Но для меня важны были несколько вещей: это, во-первых, постараться не бояться, не иметь никаких страхов, успокоиться, почувствовать саму себя и почувствовать собственную уверенность в том, что происходит. И это было мне, в общем, предоставлено. Потому что когда начались роды, когда отошли воды и после этого начались схватки, ко мне приехала моя акушерка, мне поначалу было очень страшно, потому что я все-таки испугалась, что неужели я смогу пройти через весь этот процесс от начала до конца. Но когда приехала акушерка, она была очень спокойная, была очень милая, провела осмотр. И рядом со мной был мой муж. И оба были потрясающе спокойны. И на тот момент я поняла, что мне нужно просто попытаться осознать происходящее и ту боль, которую я испытывала на схватках, попытаться просто принять и осознать ее и понять, что в данный момент это я, и процесс происходит. И вот я помню, что когда у нас еще была лекция в клубе «Рождество», где я занималась подготовкой к родам, мы вместе с мужем занимались, нам говорили: «Запишите первый пункт, что вы делаете после того, как вы поняли, что процесс начался: вы радуетесь». И вот нужно было обязательно порадоваться тому, что действительно сегодня день рождения моего ребенка. И вот этот самый первый настрой, на мой взгляд, он самый важный, самый правильный. Потом, когда приехала акушерка, я залезла под душ, чтобы погреться. И вот когда я вышла из ванны, самый был потрясающий момент для меня – то, что в одной комнате спал мой муж, а в другой комнате спала акушерка. Она мне так и сказала: «Вот сейчас ты попробуешь принять свою боль, принять свои страхи, а я пока посплю. Я буду здесь, рядом. Если у тебя будут какие-то вопросы, ты сразу меня разбуди. Но вообще-то я тебе сейчас пока не нужна, тебе нужно побыть самой». И действительно мой муж спал, и действительно спала акушерка, и меня это очень удивило. И с другой стороны, я поняла, что именно это сыграло вот какую-то самую правильную роль. Я осознала, что раз они спят, значит, все хорошо, ничего страшного не происходит, естественный процесс, мы не боимся, мы пройдем этот путь сами. И потом было где-то 7 или 8, наверное, часов схваток, как я потом уже поняла, что это было 8 часов. Но так осознать длительность этого времени было невозможно, потому что было состояние такое полудремы, полусна. И, в общем-то, удалось успокоиться. И уже когда рассвело, моя акушерка сама проснулась, позвонила своему сыну, договорилась с ним о том, что он идет в театр. Это меня еще как-то больше успокоило, что все, жизнь продолжается, все хорошо. И потом примерно час, наверное, потуг, мы родили, и сейчас, конечно, об этом… Ну, не знаю, воспоминания о родах для меня до сих пор самые счастливые. И уже на второй день я заявила мужу, что уже снова хочу рожать, потому что действительно оказалось, что это большое удовольствие. И потуги, которых я так боялась, оказались каким-то просто верхом блаженства. Потому что именно ощущение того, что ты рожаешь своего ребенка, оно очень правильное.

Э. ГЕВОРКЯН: Я уже просто хочу вмешаться. Ну уже верх неприличия говорить о том, что ты получаешь удовольствие от родов, что для тебя это такой радостный процесс, когда все женщины в нашей стране мучаются, и это вообще страшный процесс, сопряженный с болью. Как тебе не стыдно?

Н. ШОПЕН: Да более того, я помню, что нас же еще – помните? – в детском саду, вот когда вели на прививки, нам говорили: «Что вы все боитесь? А вот вам же еще рожать». И мы все прекрасно знали, что самое страшный момент в жизни – это роды. Именно поэтому, когда, собственно, я забеременела, для меня даже не было вопроса, идти мне на курсы или не идти. И когда я пришла на курсы, в «Рождестве» меня спросили, а чего я, собственно, хочу от этих курсов. Я сказала, что я хочу избавиться от страхов, потому что все пытаются меня пугать вокруг, а я очень человек эмоциональный, податливый, и я, соответственно, боюсь. А бояться я не люблю.

Э. ГЕВОРКЯН: То есть ты официально заявляешь, что можно родить и получить от этого удовольствие и ничего не бояться?

Н. ШОПЕН: И подписываюсь под этими словами. Вот сейчас я могу сказать, что это самое большое удовольствие в моей жизни. Более того, вот сегодня уже 8 дней, как мы появились на этот свет, и до сих пор я иногда просто с каким-то таким блаженством присаживаюсь и вспоминаю о том, как у нас проходили роды. И вот, помните, как, допустим, в молодости или в юности… не в молодости, точнее, в юности ты с удовольствием вспоминаешь какое-то свидание с молодым человеком, какие-то такие моменты. Тебе хочется прямо их повспоминать еще. Вот примерно такое же состояние я испытываю сейчас, когда я сажусь и вспоминаю роды. Это действительно было самое большое счастье, самое удивительное, что я когда-либо испытывала. Потому что это именно был процесс: да, я родила своего ребенка. Вот рожать своего ребенка – это удивительно здорово.

А. САМСОНОВА: И это прекрасно. И то, что ты рассказываешь, на самом деле вселяет очень много оптимизма. У нас очень много вопросов, которые пришли нам в Интернете, и есть вопросы, которые пришли нам через sms +7(985)9704545. Сейчас мы будем их задавать. Я напомню нашим слушателям, что еще можно прислать свой вопрос и спросить человека, который рожал дома, как это было, как к этому готовиться. Вопросов много. Вот Ирина, домохозяйка, нас спрашивает: «Наталья, молодец, поздравляю. Отлично, что вы пошли на домашние роды. Мимо вас прошло столько гадостей». И дальше идет серия вопросов. Первый вот довольно интересный: «Как вы готовили ваших близких к тому, что будете рожать дома? Ведь это обычно бывает камнем преткновения - не собственное решение, а именно сопротивление родных».

Н. ШОПЕН: Ну, мой близкий, мой муж, пришел вместе со мной на занятия. И, собственно, мы вместе посещали занятия. Поэтому с ним вопросов не было вообще никаких. Он был гораздо даже более спокоен, чем я. Я еще как-то перестраховывалась, пыталась что-то делать, а он был спокоен. Что касается моих родителей – да, здесь возник вопрос. И когда первый раз я заикнулась на эту тему… в общем, ситуация была достаточно сложная. Как бы так сказать? В общем, мы приняли решение, такое даже негласное, эту тему не обсуждать до родов. Потому что они не хотели меня расстраивать, я не хотела споров.

А. САМСОНОВА: Но они на тебя не давили при этом, да?

Н. ШОПЕН: Они не давили, нет. Можно сказать, что прямо не давили. То есть я знаю, что бывали случаи у людей гораздо более жесткого давления, когда все разговоры, независимо от того, о чем шла речь, заканчивались тем: «Ну что, ты хочешь в самом деле рожать дома? Это же так ужасно!»

Э. ГЕВОРКЯН: Наташ, а вот сейчас постфактум как мама и сестра реагируют?

Н. ШОПЕН: Хорошо. Ну они очень довольны, что все хорошо получилось. Они так с осторожностью все-таки относятся к тому, что вот мы не делали прививок, у нас не было контрольного взвешивания, нас не смотрел врач в роддоме. Но…

А. САМСОНОВА: Но из серии «все хорошо, что хорошо кончается».

Н. ШОПЕН: Да, скорее, вот так. Я не думаю, что после этого они сильно изменили свое отношение, потому что и сестра моя старшая рожала троих детей в роддоме, и мама тоже нас рожала в роддоме.

Э. ГЕВОРКЯН: Наташ, я вот сейчас зачитаю вопрос, который Юрий нам прислал, и при этом сама позволю себе сделать маленькое замечание. Вот он спрашивает: «А если бы все пошло не так, как надо, у нее дома реанимация есть и весь спектр спецов?» Я просто напомню, что на нашем прошлом эфире к нам дозвонилась представительница какого-то очень хорошего роддома из Самары, и я помню, как она сказала, что «в нашем городе (Самара – большой город, миллионник, да?) детская реанимация есть только в одной областной больнице». И если что-то случается в роддомах, то всех детей из этих роддомов городских везут в ту единственную больницу. И она говорит: «А вот у нас частная клиника, у нас реанимация есть прямо в палате». Она этим хвастается. И тут до меня тогда и доходит, и мне уже хотелось закричать тогда во время эфира, что как же так, все говорят о том, что дома рожать так опасно, потому что нет реанимации, а на самом деле во многих российских роддомах этой реанимации точно так же нет. Она далеко не во всех клиниках есть. Это лично я так ответила Юрию. Наташ, а как ты, в принципе, отвечала людям? Потому что я понимаю, что это главный был вопрос.

А. САМСОНОВА: Да не людям, а себе даже.

Э. ГЕВОРКЯН: И себе, да. А вот если бы что-то пошло не так? Этих вопросов просто очень много на sms приходит.

А. САМСОНОВА: Какой план действий?

Н. ШОПЕН: План действий на самом деле был очень прост. Ну, это нормальная ситуация, происходит иногда в родах что-то, что что-то идет не так. Но можно сказать, что в родах не бывает неожиданностей. То есть нет ситуаций, когда на какие-то действия просто нет времени. У нас, к счастью, прямо под боком, в двух минутах езды, есть роддом большой, достаточно известный. То есть если бы что-то пошло не так, мы просто бы с моей акушеркой (и машина, соответственно, у нас тоже есть) сели бы просто в машину и поехали в роддом. И такие случаи бывали. И даже на потугах в какой-то момент приходилось иногда ехать в роддом. Но я хочу сказать, что каждая женщина, которая рожает дома – я еще раз хочу это подчеркнуть – должна отдавать себе отчет в том, что она делает, и максимально подготовить себя с психологической точки зрения. То есть это нужно вот уметь успокоиться и иметь такое некое доверие к жизни, вот просто доверие к жизни. В какой-то момент понять, что все идет правильно, и все идет так, как надо. И, конечно, это решение на самом деле непростое. Но я могу сказать, что у меня просто было какое-то внутреннее, интуитивное чувство, основанное на каком-то вот реальном спокойствии, что все будет хорошо. Но я на всякий случай подготовила себя к тому, что, возможно, мы поедем в роддом. Я поняла, что… На самом деле эта моя акушерка Надя сказала мне такую фразу: «Не должно быть подмены цели. Твоя цель – не родить дома. Твоя цель – родить». И после этого я поняла, что в случае необходимости да, мы поедем в роддом, в случае необходимости мы вызовем специалиста.

Э. ГЕВОРКЯН: Собственно, Наташа утешала меня этой фразой, потому что я, для тех слушателей, которые об этом не слышали, может быть, в наших прошлых эфирах, тоже собиралась рожать дома. Но сложилось так, что роды выдались досрочными, и я поехала в роддом. И, конечно же, понятно, и я в Дневнике об этом рассказывала, все прошло не так радужно, как прошло у Наташи в домашних условиях. Именно поэтому, я помню, Наташа мне звонила и утешала, что не подменяй цели, главное, что ты родила здорового ребенка, и что все прекрасно.

А. САМСОНОВА: Ну, Эвелин, вот есть твои впечатления, а есть чудесный результат, который мирно посапывает сейчас в студии и, в общем, снимает все вопросы и все какие-то переживания.

Э. ГЕВОРКЯН: Да, кстати, ни разу не закричал. Молодец.

А. САМСОНОВА: Да.

Н. ШОПЕН: А мы передаем вам большой привет. Вы, конечно, большие молодцы, что уже приобщаетесь к эфиру.

Э. ГЕВОРКЯН: Ну да, когда-нибудь и вы вступите в наши ряды.

Н. ШОПЕН: Ну, кстати, там приходили sms на наш сайт от возмущенных слушателей, которые опасались, что мы сейчас после родов сразу выйдем на работу и оставим няням своих детей, и они будут кормить их смесями. Ничего подобного происходить не будет. Я хочу всех заверить, что мы будем со своими ребятишками столько времени, сколько нужно, и никаких смесей, и никаких нянь пока не предвидится и не планируется. А как видите, вещать можно и вместе.

А. САМСОНОВА: Наташ, ты уже обмолвилась об этом, но хочется задать вопрос, потому что приходит он от многих слушателей, ну вот, в частности, от Ирины. Она говорит: «Ну раз вы рожали дома, скорее всего, вы были против прививок, которые делаются в роддомах». Так ли это? И каково твое отношение и, Эвелин, твое отношение к прививкам, которые делаются детям?

Н. ШОПЕН: Я сразу оговорюсь, что вот я не могу дать какой-то однозначный ответ на эту тему. Пока у меня достаточно мало информации. Я не могу сказать, что я подготовлена ответить на этот вопрос как-то аргументированно. Но пока я для себя приняла решение, что мы не будем делать прививки. По крайней мере, сейчас этого точно не нужно делать, это я вижу, это я знаю, это я чувствую, в этом я совершенно уверена на сто процентов. А дальше мы посмотрим.

А. САМСОНОВА: Ну то есть пока вы не делали никаких прививок?

Н. ШОПЕН: Нет.

А. САМСОНОВА: А вообще обычно в роддомах делают ведь, да, сразу?

Э. ГЕВОРКЯН: Их делают, если ты не напишешь отказ предварительный. То есть вот я его написала…

А. САМСОНОВА: По умолчанию делают сразу?

Э. ГЕВОРКЯН: Ну, они приходят, врачи, предупреждают, что сегодня они делают прививки. Но вообще да, по умолчанию. Если ты заранее не позаботишься, не напишешь отказ, то, скорее всего, прививку сделают, как и всем остальным детям.

А. САМСОНОВА: Как в Англии: если ты заказываешь чай, то тебе его по умолчанию приносят с молоком.

Э. ГЕВОРКЯН: Да?

А. САМСОНОВА: Да. Эвелин, что у тебя с прививками?

Э. ГЕВОРКЯН: На самом деле то же самое. Потому что то, что успела почитать я, я поняла, что все не так просто. И вполне вероятно, что риски для иммунитета, для здоровья от прививки могут быть выше, чем польза от нее. И вот пока я решила их действительно не делать. Потому что если я сейчас получу какую-то другую информацию, меня действительность переубедит, тогда я пойду и сделаю прививку. Это, по-моему, сделать не сложно. А сейчас, на данный момент, пока что у меня информация прямо противоположная.

А. САМСОНОВА: Но для меня, человека, в целом не совсем разделяющего ваши взгляды на то, как рожать, как делать или не делать прививки, все это звенья одной цепи. Мне кажется, это у вас Крестовый поход против медицинского обслуживания. Вы против родов в роддоме, вы против врачей, вы против докорма, вы против смесей, вы, оказывается, еще и против прививок, вы против каких-то стимуляций, вы против того, чтобы ребенка осматривали и так далее, и тому подобное. Все, к чему шла медицина традиционная в медучреждениях столетиями, все, как она развивалась как наука, вы все отрицаете. И кажется, может быть, кому-то, что это… ну, честно говоря, дань моде. Ну вот, честно говоря, это кич. Все же сталкиваются с этим: а, дома рожала – ну, модно, некоторые еще в воду рожают.

Э. ГЕВОРКЯН: Модно? По-моему, это не сколь не модно, а ты просто…

А. САМСОНОВА: А в какое море рожать моднее – в Красное или в Черное?

Э. ГЕВОРКЯН: В Индийском океане, на Гоа, как я тут видела.

А. САМСОНОВА: Вот, вот, вот, роды на Гоа в позе лотоса. Понимаешь, это все действительно укладывается в концепцию «роды на Гоа в позе лотоса».

Э. ГЕВОРКЯН: Я думаю, что вот этот момент протеста может двигать некоторыми женщинами, которые выбирают для себя домашние роды и не прививки, антипрививочницы. И я, если честно, иногда себя ловила на том, что я действительно начинаю спорить, доказывать своим знакомым: «Да вы что, не понимаете? Вот так-то и так-то».

А. САМСОНОВА: Это просто протест. Понимаешь? Ты работаешь на «Эхе Москвы», ты против всего.

Э. ГЕВОРКЯН: Да, я такой несистемный человек. Но я на самом деле себя потом одергивала и понимала, что нет, здесь, по большому счету, мне не стоит ввязываться в эти споры. Дело не в том, что я хочу поучаствовать в протесте. Напротив, я хочу избежать этой борьбы, мне она не нужна, мне она приносит головную боль. Мне кажется, в отличие от большинства рожающих в нашей стране, я просто уделила этому чуть больше времени. Я просто смотрю на многих других знакомых беременных, они не ходят, может быть, не обязательно на курсы, они столько не читают, они не углубляются в вопрос прививок и так далее, и так далее. Поэтому им проще сказать: «Ну, врач – он же специалист». Они просто доверяются врачу, в некотором смысле снимают с себя ответственность.

А. САМСОНОВА: Да, снимают с себя ответственность.

Э. ГЕВОРКЯН: Да, и поэтому им потом легче сказать, что это мы вот какие-то маргиналы такие, а они все делают так, как это положено.

А. САМСОНОВА: Мы всегда в какой-то степени снимаем с себя ответственность. Да, я иногда не готовлю дома, я снимаю с себя эту ответственность, и мы идем с мужем обедать в кафе. Ну и так далее. Есть люди, которые делают какую-то работу. Я знаю, что профессиональный повар сделает вкусный торт вкуснее, чем я, потому что у меня другая профессия. Я не снимаю с себя ответственности, я доверяюсь профессионалам.

Э. ГЕВОРКЯН: Нет, ты в данном случае с себя снимаешь ответственность как с хорошей домохозяйки.

А. САМСОНОВА: Я никогда не сделаю торт так вкусно, как его делают в том кафе, в котором мы обедаем. Поэтому я не снимаю с себя ответственности за приготовление торта. И я просто профессионально занимаюсь другим делом.

Э. ГЕВОРКЯН: Если бы врач действительно со всеми своими прибамбасами медицинскими родил за меня моего ребенка лучше, чем я рожу его сама со своими инстинктами, тогда действительно я бы сказала, что врач – он профессионал, я ему полностью доверяю, сделай это. Но так как я все взвесила, и я вот как-то больше склоняюсь к той версии, что природа, она как-то помудрее будет, и что все в нас заложено достаточно правильно и хорошо, то вот я из этих соображений считаю, что если роды проходят нормально… я не говорю, что все должны срочно кинуться рожать дома. Нет, если все идет хорошо, если нет никаких патологий, если роды должны пройти физиологическим путем, тогда я считаю, что вполне можно и дома остаться, и родить естественно. Если есть какие-то сложности, конечно, надо тогда воспользоваться благами медицины, цивилизации. И если требуется реанимация, конечно, нужно ею воспользоваться. О чем вопрос?

А. САМСОНОВА: Наташа, я слышу, у тебя уже проснулась детка. Мне кажется, мы уже просто злоупотребляем твоим вниманием и не имеем права отрывать тебя.

Н. ШОПЕН: Я пытаюсь тут одной рукой поддерживать телефон, другой рукой как-то пытаться ее накормить, вложить грудь ей в рот. Это, в общем, достаточно непросто.

А. САМСОНОВА: Спасибо тебе большое, что согласилась сегодня поучаствовать в программе. Нам несколько стыдно, больше не имеем права тебя отрывать от самого главного твоего сейчас процесса.

Н. ШОПЕН: На самом деле я бы хотела сказать еще вот напоследок, что и вам большое спасибо, и для меня было важно все-таки на сегодня сказать в эфире о домашних родах. Потому что когда я говорю знакомым о том, что рожаю дома, и когда мне говорят, что я героиня, надо же, я считаю, что героини – это все-таки женщины, которые идут в роддом и сдают себя врачам и лишают себя вот такого удовольствия просто потрясающего. Я даже не представляю, как это было бы, если бы мы были в какой-то палате с белыми стенами, если бы нам потом приходилось бы переезжать из роддома домой. Зачем все это, если есть дом, где хорошо, где комфортно, где даже стены помогают, где я чувствую себя максимально уютно и где рядом самые близкие люди, и не надо, главное, бороться. Просто дело в том, что за время беременности, даже несмотря на то, что я достаточно редко ходила в женскую консультацию и минимизировала походы в поликлиники необходимые, все-таки мне слишком много приходилось бороться, когда я не хотела пить антибиотики, когда я не хотела слишком много раз делать УЗИ, когда мне приходилось стоять в очередях вместе с больными и кашляющими бабушками и дедушками, чтобы попасть на прием к терапевту на 2 минуты. И я просто понимала, что в родах это такой процесс, когда… ну, он очень интимный. И когда у меня просто не будет ни сил, ни желания бороться с этой системой. И вот просто на самом деле настоящий день рождения, наверное, был не только для моей дочки, но и для меня, и для моего мужа это был настоящий действительно день рождения, потому что мы были вместе, мы были спокойны, и мы не боролись с этой ужасной, уродской системой.

Э. ГЕВОРКЯН: Ну что ж, спасибо тебе, Наташа.

А. САМСОНОВА: Спасибо тебе большое, да. Мы прощаемся с Наташей, но мы не прощаемся с вами, потому что настало время по итогам той истории, которую кто-то увидел своими глазами, а кто-то услышал своими ушами… В общем, не так часто мы слышим истории домашних родов, особенно от журналистов «Эха Москвы». Не знаю, решался ли тут кто-нибудь, был ли тут кто-нибудь такой же смелый, как Наташа, кто рожал дома. Есть 10 минут на то, чтобы обсудить с вами, как вам кажется, вот эти роды дома – это протест или это рациональное решение. И что бы вы предпочли? Вот по итогам этого обсуждения, по итогам этого конкретного опыта, что бы вы предпочли или посоветовали своим близким – роды дома или роды в роддоме? Давайте сначала поговорим с вами об этом по телефону. Мы обязательно еще проголосуем. Я напоминаю, наш номер 363-36-59 – телефон прямого эфира. Вы можете позвонить и высказать свое мнение, что для вас роды дома – протест или рациональный, ответственный выбор. Алло? Так, сейчас соединимся. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Тонечка.

А. САМСОНОВА: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Людмила, я-то вообще уже бабушка. И моему внуку, который родился дома, ему уже 18 лет.

А. САМСОНОВА: Ух ты.

СЛУШАТЕЛЬ: И вы знаете, он, конечно, замечательный мальчик. Мы не делали никаких прививок. И тогда, 18 лет назад, представляете…

Э. ГЕВОРКЯН: А как это? Да, это…

А. САМСОНОВА: Это тоже было тогда модно?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, это не было модным. Моя дочь была тогда студенткой медицинского института.

Э. ГЕВОРКЯН: Ого.

СЛУШАТЕЛЬ: И специализировалась по гинекологии и акушерству.

А. САМСОНОВА: Людмила, вы ломаете картину мира.

СЛУШАТЕЛЬ: И сказала: «Можешь меня убить, но в роддом я не пойду».

Э. ГЕВОРКЯН: Она, простите, работает акушером и гинекологом-то после всего?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, после всего она работает реаниматологом. А сейчас педиатром. Ну, не важно. Важно то, что все прошло дома, хотя я немножко волновалась. Потому что я сама рожала ее в роддоме. И, в общем-то, прививок мы не делали, все у нас было хорошо. И кормила она его до года. И приложили сразу. И, в общем, все хорошо, не бойтесь. Готовьтесь.

Э. ГЕВОРКЯН: Я так понимаю, что вы действительно в тот момент, должно быть, боялись как мама быть свидетелем такого решительного шага 18 лет назад.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну да, я переживала.

А. САМСОНОВА: Окружающим, мне кажется, все-таки страшнее, чем тем, кто принимает это решение на себя. Добрый вечер. Мы сегодня говорим о теме родов дома. Добрый вечер. Выключите, пожалуйста, радио, а то я пока слышу только себя, а мне бы хотелось услышать ваш ответ на вопрос «Что для вас роды дома – это такая поза, это такое чувство протеста, или это ответственное поведение?»

СЛУШАТЕЛЬ: Алло.

А. САМСОНОВА: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

А. САМСОНОВА: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Денис.

А. САМСОНОВА: Да, Денис, мы вас слушаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что это все-таки немножко… извините, я волнуюсь.

А. САМСОНОВА: Не волнуйтесь.

Э. ГЕВОРКЯН: Это кич, эпатаж, да, дань моде?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, это… Ну, может быть, не дань моде, но это все-таки кич некоторый. Потому что здесь все-таки надо думать больше о ребенке, о том процессе родов. Возможно, роды могут пойти не так. И что тогда?

Э. ГЕВОРКЯН: Но мы же уже этот вопрос в некотором смысле обсуждали. Что реанимация есть, к примеру, не в каждом роддоме. И вот так чисто теоретически вот это грустное исключение, печальное, и в том числе летальные исходы, чисто теоретически они могут случиться как дома, так и в роддоме.

СЛУШАТЕЛЬ: Но больше шансов неблагополучного исхода - это будет дома.

Э. ГЕВОРКЯН: А у вас есть статистика на руках? Просто почему вы это заявляете?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, так скажем, я бывший доктор. Сейчас работаю не по этой специальности. Ну, например, я хотел бы сказать еще о том, что разные роддома сейчас - вот, например, у нас, в городе Оренбурге - не все по одной схеме работают. Один роддом – по одной технологии, так скажем, другой – по той. То есть есть выбор.

А. САМСОНОВА: То есть есть выбор?

СЛУШАТЕЛЬ: Есть выбор.

А. САМСОНОВА: Спасибо, Денис. Это, мне кажется, важно, и это важно помнить, что мы говорим, что у всех роддомов одна и та же инструкция, но на самом деле выбор остается. Остается выбор врача, остается выбор роддома. И все-таки если вы не решаетесь рожать дома… это мой совет, это мое видение ситуации, даже советовать я тут ничего не хочу и не буду. Но вот то, что я успела увидеть, все-таки роддома предлагают разные варианты, и можно подобрать то, что тебе больше подходит, не обязательно бежать рожать дома. Подошло время запустить наше голосование.

Э. ГЕВОРКЯН: Итак, мы у вас спрашиваем: для себя и своих близких какие роды вы выбираете? Итак, если вы выбираете роды в роддоме, тогда звоните 660-01-13. Голосование запускается. И если вы выбираете роды дома, по мотивам сегодня услышанного, 660-01-14 – ваш телефон. Итак, что вы выбираете, и что вы советуете себе и своим близким? Роды в роддоме – 660-01-13. И если же вы считаете, что вы предпочтете роды в домашних условиях по каким-то причинам, тогда 660-01-14.

А. САМСОНОВА: Мы запустили голосование, а я только напомню, я открою небольшой секрет, что несколько месяцев назад одна из первых тем передачи «Бэби-Бум» была как раз «Роды дома или роды в роддоме». Мы тогда и приводили статистику, и приводили все аргументы, и приводили мнение экспертов. И в конце передачи запустили ровно такое же голосование. Что вы предпочтете для себя и своих близких – роды дома (сейчас этот номер 660-01-13) или роды в роддоме (660-01-14). Что вы сами, ваш личный выбор каков? Сейчас еще полминутки мы поголосуем, остановим голосование. Даже нет у нас полминутки – 10 секунд у вас на набор номера. Мы объявим результаты и сравним их с результатами предыдущими, как изменилось ваше мнение, и повлияла ли на него история Наташи. Останавливаем голосование. Эвелина, давай.

Э. ГЕВОРКЯН: Итак, ну что же, у меня отпала челюсть, иначе я никак не могу это охарактеризовать.

А. САМСОНОВА: Давай сначала скажем, что было в прошлый раз.

Э. ГЕВОРКЯН: Итак, в прошлый раз 38 процентов наших слушателей поддержали домашние роды, и нам показалось, что это слишком и даже очень большой процент для современного общества. И 62 процента высказались за роддом. Итак, сегодня мы выслушали восхищенный рассказ Наташи Шопен о домашних родах, и процент сторонников домашних родов увеличился. 44,4 процента отдают свое предпочтение естественным домашним родам, и 55,6 процента высказываются за на сегодняшний день традиционный, консервативный способ родоразрешения – в роддоме.

А. САМСОНОВА: То есть почти 20 процентов радиослушателей «Эха Москвы» после того, как услышали историю родов, переметнулись…

Э. ГЕВОРКЯН: Почему 20? Было 38.

А. САМСОНОВА: Ну почти 20 процентов переметнулись в лагерь сторонников домашних родов.

Э. ГЕВОРКЯН: Ну не 20. Было 38, стало 44.

А. САМСОНОВА: Стало 55.

Э. ГЕВОРКЯН: 55 – за роддом. И 44 – за домашние.

А. САМСОНОВА: А-а, я-то думала. Жалко, жалко, жалко. 6 процентов всего переметнулось. Ну ничего, мы еще тут порожаем, посмотрим, какой будет прирост тех, кто за роды дома и за роды в роддоме. Так нелегко повлиять на ваше мнение. Будем продолжать экспериментировать в следующее воскресенье в то же время в программе «Бэби-Бум». Ну а сейчас время «Чудесных новостей».

ЧУДЕСНЫЕ НОВОСТИ

Итальянские ученые потрясли нас очередным открытием. Оказывается, пол ребенка сильно зависит от того, когда его зачали. Если, например, будущие родители хотя, чтобы в их семье появился мальчик, то лучше, так сказать, постараться зачать его ранней осенью. Ну а если вы мечтаете о дочке, то надо постараться зачать ребенка весной. Зима и лето не дают при этом гарантий пола малыша. Ученые нашли объяснение тому, почему пол ребенка зависит от сезона зачатия. Дело в том, что мальчики рождаются более слабыми, чем девочки. Шансы окрепнуть у них будут выше, если они появятся на свет летом. А для этого, как не сложно посчитать, зачать их надо осенью. С девочками все проще. Новорожденные девочки достаточно сильны, чтобы появиться на свет зимой. Так что их зачатие может происходить и весной.

У львицы Эльзы из частного зверинца во Львове появилась третья тройня за год. Обычно львы рожают одного, максимум двух львят. Так что Эльзу можно считать настоящей рекордсменкой. Эльза очень заботливая мама, она сама выхаживает всех своих детенышей. Львята растут быстро. За несколько недель они отлучаются от материнского молока и будут есть мясо. Мировой рекорд Эльза побила в прошлом году, когда родила сразу четырех львят. Хозяева львицы продали их в цирки, в зоопарки Украины. И лишь одного оставили себе.

Акушер американского штата Висконсин, поработавший почти 20 лет в медицинском центре, впервые за всю свою врачебную практику в течение одних суток принял роды у четырех женщин, беременных двойней. Для лютеранского медицинского центра даже две пары близнецов, рожденных в один день, редкость. Что уж говорить о случае, когда в один день появилось восемь малышей. Медик уверен, что вряд ли когда-нибудь еще раз ему выпадет столь трудный и радостный рабочий день.