Кесарево: за и против - Диана Гурцкая, Ирина Дубцова, Ольга Никитина - Бэби-Бум - 2007-10-28
Н. ШОПЕН: Ну что ж, пока спят дети и впечатлительные сограждане, у нас на «Эхе Москвы» 22 часа и 11 минут. И в студии традиционно уже по воскресеньям я, Наталия Шопен, здравствуйте. Эвелина Геворкян…
Э. ГЕВОРКЯН: Добрый вечер.
Н. ШОПЕН: И Тоня Самсонова…
А. САМСОНОВА: Добрый вечер.
Н. ШОПЕН: Три все еще беременных ведущих радиостанции «Эхо Москвы». И сегодня мы будем обсуждать достаточно спорную и серьезную тему, кого-то она может напугать, а кто-то, наоборот, отнесется к этому ну просто как к жизни, просто чему-то естественному. Итак, операция кесарева сечения. Что это такое? Это экстренная мера или же это выбор каждого человека? Почему мы, собственно, решили взять эту тему? Вопросов очень много. Как оказывается, сегодня очень многие женщины осознанно идут на эту операцию и выбирают этот способ рождения ребенка, а кто-то, наоборот, этого боится и пытается избежать различными способами. Об этом мы тоже поговорим.
А. САМСОНОВА: Нам прислали сообщение перед эфиром по Интернету. Нам можно присылать и вопросы, и сообщения, свои замечания и комментарии на сайт echo.msk.ru. Мы когда готовимся к передаче, их читаем. Вот нам прислали: «Ну что обсуждать кесарево сечение? Это же наука, это медицина, это как закон Ома. Вы за закон Ома, или вы против закона Ома?».
Н. ШОПЕН: Да, для кого-то, собственно, решение врача является истиной в последней инстанции, а кто-то интересуется этим вопросом больше и принимает ответственность на себя.
Э. ГЕВОРКЯН: А с другой стороны, за границей есть такое понятие, как кесарево по собственному желанию. У нас в стране его нет. Но хотя все мы понимаем, что, в принципе, при желании можно договориться с врачом и как-то там найти какое-то да показание.
А. САМСОНОВА: То есть можно очень сильно попросить и сделать операцию себе самому?
Н. ШОПЕН: Собственно, цель нашей сегодняшней программы, наверное, не убедить вас в какой-то точке зрения определенной, а просто, наверное, как-то вот заставить задуматься на эту тему. Может быть, вам станет интереснее. Может быть, вы поймете, что многое зависит от вас в этом вопросе, от вашего собственного выбора. Конечно, мы поговорим об этом со специалистом.
А. САМСОНОВА: Потому что кесарево сечение – это тоже проблема выбора, как выясняется.
Э. ГЕВОРКЯН: Во многих случаях. Потому что по абсолютным показаниям не так часто делается эта операция, а часто бывают такие пограничные ситуации, когда и женщина, и врач принимают решение. И чаще всего, мне кажется, наши российские женщины действительно полностью полагаются на врача: ну, он же специалист, пусть и думает. А вот я все-таки предлагаю подумать и нам с вами – женщинам, отцам, бабушкам и дедушкам. Все не так просто.
Н. ШОПЕН: И уже сейчас вы можете рассказать о своем отношении к этому вопросу, о своем опыте. Сегодня Тоня Самсонова будет читать ваши sms-сообщения. Присылайте их по телефону 970-4545. О любом, собственно, вашем опыте, ваших знакомых, о вашем отношении, боитесь ли вы этого или, наоборот, вы считаете, что это потрясающий новый шаг.
А. САМСОНОВА: Прорыв медицины.
Н. ШОПЕН: Да, в медицине. Итак, прежде всего я предлагаю послушать, собственно, наши мнения, нас, ведущих, и почитать, послушать вначале Дневник Тони Самсоновой.
Запись: Тоня Самсонова, 21 год, 6-й месяц. В последнее время говорит о себе во множественном числе: «мы хотим», «мы поехали», «мы пришли». После родов с этой привычкой надо будет расстаться.
А. САМСОНОВА: Вот уже 6 месяцев, как я беременная. И все 6 месяцев я засыпаю в обнимку с медицинской энциклопедией или на худой конец с очередным руководством по уходу за грудными детьми. Я выучила массу волшебных терминов: ХЧГ, тренировочные схватки Брекстона Хикса, эритроциты, мелкодисперсная взвесь в околоплодных водах. Но вот что такое кесарево сечение, до вчерашнего дня я знала весьма приблизительно. Почему мне раньше не попадались статьи о нем? Или попадались, но я не хотела их читать, думая, что это меня не касается? И мне пришлось сделать большое усилие, чтобы дочитать статью о кесаревом до конца. Потому что это жутко, противоестественно, страшно и противно. Но самое печальное заключается, видимо, в том, что если врачи назначили плановое кесарево, отвертеться будет сложно. Ты спросишь: «А может, не надо резать?». Тебе скажут: «Надо обязательно, ведь иначе…» - и запугают до смерти. Запугают так, что ты уже сама поймешь, что без кесарева не обойтись. А скорее всего, вообще ничего у тебя не спросят, а просто экстренно проведут операцию, привяжут руки и ноги к кровати, вколют анестезию, даже пикнуть ничего не успеешь. Может быть, кому-то кажется, что этот сценарий похож, скорее, на какой-то ночной кошмар, чем на реальность. Но однажды в детстве меня так уже экстренно прооперировали врачи. Я сопротивлялась и звала родителей. А родителям об операции сказали только через день. Врач при исполнении, кажется, может делать с пациентом все, что угодно. Так что от кесарева не зарекайся.
Н. ШОПЕН: Да, наша программа постепенно превращается в программу ужасов. Я на самом деле ожидала такого поворота событий.
Э. ГЕВОРКЯН: Ночные страшилки.
Н. ШОПЕН: Да, Тоня, а у меня возник сразу вопрос. А почему ты так панически боишься вот этой операции кесарева сечения?
А. САМСОНОВА: Во-первых, она не кажется мне естественной. И вот совсем… То есть я вообще не представляю, там же живой человек, а его ножом.
Э. ГЕВОРКЯН: Ну что же ты? Не его ножом. А с другой стороны, ведь некоторые, те, кто идут на это сознательно, понимают, что они не будут мучиться и, наверное, мучить ребенка болью, естественно, а вот можно так быстренько: ба-бам, разрезал, вынул, все спокойны.
Н. ШОПЕН: Но самое главное, что ты заснул, проснулся, ребенок уже есть.
Э. ГЕВОРКЯН: Готовый, вот тебе, пожалуйста, распишитесь.
А. САМСОНОВА: Если бы, помимо родов, вот которые существуют традиционно… давайте, может быть, в этой передаче говорить о традиционных родах в их непосредственном значении, о кесаревом сечении. Вот если бы был способ извлечения ребенка из беременной женщины лучше, чем традиционные роды, я думаю, он был бы в природе продуман. И мне как-то кажется, что традиционные роды все-таки более полезны, и организм лучше реагирует женский и детский на традиционные роды, включаются какие-то сигналы. И все это неспроста так. И не надо в это вмешиваться без необходимости.
Н. ШОПЕН: Я предлагаю перейти к следующему Дневнику, потому что у нас еще много сегодня рубрик в нашей программе. Итак, давайте послушаем Дневник Наталии Шопен. Это, собственно, я, очень приятно.
Запись: Наташа Шопен, 27 лет, 8-й месяц. Ожидает мальчика или девочку. Научилась спать по 12 часов в сутки и не испытывать угрызений совести.
Н. ШОПЕН: Вот что удивляет меня и сильно настораживает: примерно 80 процентов моих знакомых, которые рожали в роддомах в последние год – полтора, подверглись кесареву сечению. Я подчеркиваю, это не статистика, это только мои знакомые. Но количество только мне известных случаев меня, честно говоря, пугает. При этом причины, по которым, как объясняют, было сделано кесарево, даже мне, человеку, далекому от медицины, кажутся довольно странными и неубедительными. Например, во время родов выясняется, что у девушки узкий таз. А что, в ходе ее еженедельного наблюдения в женской консультации врачи никак не могли это установить, и только врач в роддоме оказался настолько прозорлив? Или кесарево было необходимо, так как не было родовой деятельности. А подождать пару – тройку часов или дней, чтобы роды сами начались, нельзя было? Врачи куда-то спешили? Одной знакомой после осмотра доктор сказал: «Ну знаете ли, такими темпами вы будете рожать 8 часов, а то и больше. А у нас в роддоме так долго не рожают». Ей устроили стимуляцию, затем сделали кесарево. Меня настораживает, что кесарево сечение – серьезная хирургическая операция – давно перестала быть крайней мерой. Эта операция уже стала традиционной, ее даже рекомендуют женщинам, не желающим испытывать боль во время родов. При этом почему-то забывается о тех последствиях, которые могут возникнуть у ребенка, который не прошел через родовые пути. Даже не сразу после рождения, а спустя много лет, уже в подростковом и взрослом возрасте.
Э. ГЕВОРКЯН: Наташ, а что ты имеешь в виду вот под этими последствиями? То есть уже какие-то были исследования, когда взрослых кесарят обследовали?
Н. ШОПЕН: Ты знаешь, дело в том, что как раз вот так получилось, что именно из-за того, что очень много моих знакомых подверглись кесареву сечению в последнее время, меня эта тема заинтересовала. И я совершенно без труда нашла немало исследований на эту тему. Оказывается, сегодня западный мир уже занимается этим в полный рост, и многие специалисты независимо друг от друга обнаружили, что есть прямая связь между кесаревым сечением и, допустим, наркозависимостью, склонностью к суициду, шизофрении, аутизму. На самом деле кажется, что это очень странно. Да? Какая может быть… вот что общего, да? Алкоголизм…
Э. ГЕВОРКЯН: Кажется.
Н. ШОПЕН: Вот что объединяет вот все эти заболевания? Оказывается, что все-таки природой не зря было продумано, чтобы ребенок прошел через родовые пути, потому что в этот момент в организме женщины выделяется достаточно большое количество окситацина. Это гормон, которые не только делает более эластичными мышцы, а оказывается, это так называемый гормон любви. То есть ребенок, который не прошел через родовые пути и не получил в необходимом количестве этого гормона любви, очень часто просто не умеет любить. Вот какие, собственно, вот вещи, которые связывают все эти заболевания? Это неумение человека любить, любить себя и любить окружающих. Я могу сказать, что да, я могу ссылаться только на исследования. Я думаю, что вот самая первая книжка в этом списке и самая простая, то, что можно найти в Интернете и скачать просто, это Мишель Аден, его труд, который так и называется «Кесарево сечение». И кроме того, когда я стала как-то более наблюдательной, я выяснила, что в настоящее время людей, которые были рождены при помощи кесарева сечения, в принципе, уже можно… я лично могу просто определять. Как правило…
А. САМСОНОВА: Наташ, только очень сильно пугает, когда вот такие всякие выводы прикрываются авторитетом науки. Когда говорят «вот провели исследование, дети, которые кесарята, да, они меньше любят», мы с вами, ни я, ни Эвелина, ни радиослушатели, не можем проверить, это было научное исследование, или это было околонаучное исследование, или это была популистика какая-то, и кому-то было просто выгодно это сделать. И при этом мы заявляем, что вот дети, которые родились с помощью кесарева сечения и не прошли родовые пути…
Н. ШОПЕН: Да, ты совершенно права.
А. САМСОНОВА: То есть к этой информации тоже надо относиться критически…
Н. ШОПЕН: Аккуратно, конечно. Я не могу быть истиной в последней инстанции, ни один из этих специалистов не может быть специалистом, который скажет абсолютно точную правду. Мы до конца не будем это знать.
А. САМСОНОВА: И главное, специалист, который скажет «я провел пять исследований и вот знаю наверняка», он тоже, прикрываясь авторитетом науки, не может быть истиной в последней инстанции.
Н. ШОПЕН: И в этом смысле, наверное, каждый человек абсолютно может делать выбор для себя. Ты можешь прочитать, допустим, одного специалиста и поверить ему полностью, а можно прочитать 10 – 15 разных мнений и сделать на их основании какой-то свой вывод. Вот, допустим, для меня это было убедительным, поэтому я сейчас об этом говорю. Если вам интересно, то вы просто возьмите и почитайте, поинтересуйтесь. Потому что, допустим, у меня есть знакомая, совсем недавно ко мне обратилась девочка, которая сказала: «Ты знаешь, вот мне говорят, что мне надо делать кесарево сечение, а я так боюсь. Как бы мне перестать бояться?». То есть у нее даже не возникает вопрос: «А может быть, не надо? А может быть, к какому мне пойти другому специалисту, чтобы спросить, что, может быть, этого все-таки стоит избежать?». Меня удивляет именно такое отношение в нашем обществе, что кесарево сечение, что если сказал врач, то все. Вот как раз тогда получается, что врач – это истина в последней инстанции. А врачей-то много.
А. САМСОНОВА: Да. Нам сейчас уже присылают очень много sms на номер +7-985 (это код Москвы), 9704545. Вот один sms от Веры, она прямо так и пишет: «Дуры! Из-за вашей пропаганды многие умирают, что не делают кесарево. Мои знакомые недавно потеряли ребенка».
Н. ШОПЕН: Нужно быть осознанным, да.
А. САМСОНОВА: С одной стороны, мы боимся. С одной стороны, конечно, не хочется, чтобы к тебе в естественный процесс кто-то со скальпелем вмешивался. С другой стороны, все-таки интересно, если реальные показания к кесареву сечению, есть ситуации, когда… И они, конечно же, есть. Иначе бы не было такого метода.
Э. ГЕВОРКЯН: Есть абсолютные показания. Идет разговор о том, что сегодня и в мире, и в России, в частности, очень большими темпами растет количество операций кесарева сечения по относительным показаниям. То есть когда действительно есть выбор, и когда можно было бы взвесить. И в этом смысле я вот в подтверждение слов Наташи… не берусь говорить о кесарятах через 30 лет спустя, но в то же время вот элементарно я зашла на первый попавшийся сайт одной из московских клиник, которые принимают роды, и так, и кесарево делают. И вот они сами же для своих пациентов пишут: «Вот есть такое мнение, что кесарята более спокойны. На самом деле они более пассивные в отличие от детей, рожденных естественным путем, потому что у них тяжелее проходит адаптация». На них же подействовал наркоз. А во-вторых, у них сложности с тем, что там бывают с сосудами всяческие осложнения, потому что ни ребенок, ни организм матери не были готовы к тому, что сейчас будут роды. И от того, что это так неестественно и быстро, экстренно произошло, вот эти перепады с давлением, возникают всевозможные сложности. То есть все-таки эта операция достаточно серьезная, и у нее так много осложнений и показаний, о которых мы не догадываемся, что почему-то… мне кажется, в обывательском сознании кесарево – это просто операция, с помощью которой ты сможешь избежать всех этих криков, боли…
А. САМСОНОВА: Ну давайте все-таки не будем лить воду на одну мельницу. Я хочу прочитать сообщение Людмилы, она пишет: «Моя внучка – кесаренок. Очень любит свою маму и вообще очень добрая и хорошая девочка».
Н. ШОПЕН: Да, кстати, я тоже знаю, допустим, детей, которые были рождены с помощью кесарева, они достаточно активны, они совершенно не вялые. Я предлагаю послушать еще один Дневник. У нас есть Дневник Эвелины Геворкян. И после этого мы продолжим наше обсуждение.
Запись: Эвелина Геворкян, 24 года, 8-й месяц. Если верить результатам УЗИ, ждет мальчика. Во время беременности испытала невероятный прилив сил, в связи с чем активничает: учится и работает больше прежнего.
Э. ГЕВОРКЯН: В российских больницах у меня есть все шансы получить направление на кесарево сечение из-за плохого зрения. По российским инструкциям это относительное показание к операции. Вроде как женщине нельзя тужиться, чтобы зрение еще больше не упало. Я принимаю достижения современной медицины, и кесарева в частности, когда речь идет об экстренных, исключительных ситуациях. Но то, что происходит сегодня, когда кесарят каждую четвертую, исключением не назовешь. Это уже тенденция. И лично для себя я никогда не выберу операцию в таких пограничных случаях, как со зрением, когда и врач, и женщина взвешивают все «за» и «против». Однако не все так категорически против кесарева, как я. Даже пройдя однажды эту жуткую процедуру, моя родственница со вторым ребенком собирается сознательно лечь под нож. И видится мне, что ее плохое зрение и шов от первой операции, которая была уже 8 лет назад, это прикрытие. Она просто боится рожать самостоятельно. Стереотипы вбили ей в голову нужную мысль, что естественные роды – это боль и крики, а наркоз убережет ее от такого испытания. При этом как-то замалчивается, что детская смертность при кесареве в 3 – 6 раз выше, чем в естественных родах. Все-таки это серьезная операция. Мне правда сложно понять мам, которые прячутся от своих страхов и боли таким изощренным способом.
А. САМСОНОВА: Эвелин, ну все понятно, действительно нужно взвесить все «за» и «против», когда речь идет о кесареве как выборе или как… Все-таки у нас в России можно выбрать, делать кесарево сечение или нет…
Н. ШОПЕН: Незаконно, но можно.
А. САМСОНОВА: Незаконно, но можно. Есть такая возможность. И есть возможность выбора при относительных показателях. Но когда мы так набросились на эту медицинскую операцию, все-таки надо понять, что есть случаи, на мой взгляд, когда кесарево делают, и оно необходимо, оно является спасением. И надо не забывать об этом. Или ты считаешь, что таких случаев нет?
Э. ГЕВОРКЯН: Нет, конечно же, я считаю, что они есть. Как раз вот в тех случаях, когда идет разговор о жизни и смерти, что когда это какая-то вот аховая и экстренная ситуация, и там буквально одно или два показания абсолютных для этой операции, тогда, безусловно, мне кажется, нужно это делать. И спасать маму и ребенка.
А. САМСОНОВА: Но ты понимаешь, что вот сейчас мы расскажем о том, что кесарево – это очень страшно, и дети потом родителей не любят и так далее, и тому подобное, и инфекции могут занестись. И после этого люди, которым назначено плановое кесарево, могут написать заявление об отказе от этого планового кесарева.
Э. ГЕВОРКЯН: Могут. Опять же моя личная ситуация – идет разговор о зрении. И в России очень многие женщины, у которых высокая степень близорукости, или им говорят, что может начать отходить сетчатка от того, что они будут тужиться, они…
А. САМСОНОВА: Но они же, наверное, не с потолка берут эту информацию.
Э. ГЕВОРКЯН: Вот опять же получается, что почему-то в России они берут ее с потолка. Потому что это единственная страна в мире, в которой именно зрение, не отхождение сетчатки, не более серьезные проблемы, а зрение является показанием.
А. САМСОНОВА: Почему ты считаешь, что это не следствие нашей прогрессивности?
Э. ГЕВОРКЯН: Потому что есть исследования. Я просто, к сожалению, не распечатала эту статью. Есть ряд исследований американских, английских и так далее, то есть подтверждающих…
А. САМСОНОВА: Понимаешь, в чем проблема. Я понимаю, почему ты выбираешь естественные роды. Потому что угроза идет твоему здоровью, а не здоровью ребенка. Вот как только… Если бы тебе врач сказал, что там с ребенком может что-то случиться, если ты не будешь кесарево сечение делать, то ты бы пять раз подумала. А когда свое зрение, то тебе кажется: ну ладно, лишь бы ребеночку было хорошо.
Э. ГЕВОРКЯН: Вот я не хочу клеветать ни в коем случае ни на врачей, ни на кого, но вот у меня у очень многих знакомых, которые пережили кесарево, им обязательно врачи после этой операции говорили, что «слава богу, что мы вас разрезали, потому что там было (к примеру) обвитие пуповины, и мы бы вас точно не спасли». И я, если честно, вот от того, что это говорят в 100 процентах случаев…
А. САМСОНОВА: В 100 процентах случаев – это в случаях, о которых ты знаешь от своих знакомых?
Э. ГЕВОРКЯН: Да, от своих знакомых.
А. САМСОНОВА: Четырех или пяти…
Э. ГЕВОРКЯН: Ну, я думаю, что их больше было, этих историй. Ну вот про то же самое обвитие пуповины. То есть в наших роддомах, в нашей системе все это преподается как действительно такой врачебный подвиг, когда спасли ребенка, иначе бы он удушился.
А. САМСОНОВА: Ну а врачи-то… Им выгодно, что ли, это кесарево сечение делать?
Э. ГЕВОРКЯН: Есть данные о том, что в этом есть некая материальная заинтересованность, потому что если, допустим, ты рожаешь платно, то там обезболивание, то, се… Это дороже, чем естественные роды.
А. САМСОНОВА: То есть они могут склонять к этому, потому что им это выгодно?
Э. ГЕВОРКЯН: Я не упрекаю в этом всех врачей…
А. САМСОНОВА: Нет, но есть такая возможность?
Э. ГЕВОРКЯН: Но кто-то может быть материально заинтересован в кесареве.
Н. ШОПЕН: Тонь, ну вот, допустим, моя очень близкая подруга, она живет в маленьком провинциальном городе, у нее очень плохое зрение. Оно было плохим у нее с самого детства. И когда она забеременела, ей сказал врач, что единственный для выбор – это как раз кесарево сечение. Она в этом маленьком провинциальном городе сумела найти себе другого врача, самостоятельно в роддоме… Она не рожала дома, она рожала в роддоме. Она сумела себе найти врача, который взялся принять у нее естественные роды. Она прекрасно родила, это никаким образом не повлияло на ее зрение. То есть, понимаешь, здесь вопрос в том, чтобы было осознание того, что происходит. Я считаю, что это самое важное, когда будущая мама подходила к этому вопросу, чтобы она понимала, что это все-таки ее выбор.
Э. ГЕВОРКЯН: Да, а кстати, у нас России есть показание такое, абсолютно, кстати: узкий таз. А это тоже показание относительное, как выясняется, если сравнивать с другими странами. Вот, в частности, моя подруга, она щупленькая, худенькая девушка, у нее ребенок был – девочка – 4 с половиной. То есть огромная девочка, очень узкий таз, и все врачи говорили: «Нет, ты сама не разродишься». Буквально вот одна ее только поддержала. Она родила сама.
А. САМСОНОВА: В защиту врачей просто хочется сказать, что, конечно, каждый из нас склонен не любить любые вмешательства в организм, тем более с помощью скальпеля, но, тем не менее, существуют ситуации, когда это необходимо сделать. И мы очень рады найти статистику, очень рады найти исследования, которые подтверждают, что врачи зря вмешивались, и можно было бы и без этого выжить. Но, тем не менее, бывают ситуации…
Н. ШОПЕН: Мы в скором времени поговорим со специалистом. Возможно, что у нас будет такая статистика.
РЕКЛАМА
Н. ШОПЕН: Ну что ж, о кесаревом сечении готовы говорить не только мы. Сейчас у нас на связи находится специалист – акушер, ведущая курса «Навстречу малышу» в клубе «Рождество» Ольга Никитина. Ольга, здравствуйте.
О. НИКИТИНА: Здравствуйте.
А. САМСОНОВА: Добрый вечер.
О. НИКИТИНА: Добрый вечер, девочки.
Н. ШОПЕН: Ольга, вот мы хотим задать вам несколько вопросов, которые касаются как раз кесарева сечения. Я так понимаю, что вы занимались этой темой в силу своей профессии.
О. НИКИТИНА: Да, конечно.
Н. ШОПЕН: Скажите, вот есть такое мнение, что в последние годы, в последнее время в российских роддомах вот растет число кесаревых. Почему это происходит?
О. НИКИТИНА: Вы знаете, это не просто мнение. Я специально наблюдаю за этим явлением, как вы выразились. За последние 5 лет, вот сколько я наблюдаю, у нас процент… ровно один процент в год, то есть мы сейчас подходим к 25 процентам кесарева сечения.
Н. ШОПЕН: То есть каждая четвертая женщина?
О. НИКИТИНА: Да, то есть каждый год у нас прирост на один процент. Ну, сами понимаете, что вряд ли это по состоянию нашего здоровья, то есть вряд ли мы так сильно ухудшаемся в течение года.
Н. ШОПЕН: А с чем же это связано тогда?
О. НИКИТИНА: Связано прежде всего с тем, что ошибочно считается, что эта операция абсолютно безопасна.
Н. ШОПЕН: А в чем же опасность?
О. НИКИТИНА: Я уже слышала, вы произнесли, что на самом деле есть серьезные рондомизированные исследования, которые показывают, что, несмотря на то, что эта операция, конечно, по сравнению с 20-летней давностью стала значительно безопасней, тем не менее, риск осложнений у женщин и даже смертей женских в 4 – 5 раз, по разным исследованиям, превышает риск вагинальных родов.
Н. ШОПЕН: Вот вы знаете, вы говорите об опасности, которая вот может возникнуть во время родов. Я как раз очень много слышала мнений, я ссылаюсь вот на мнения опять же, что какие-то последствия могут быть у человека уже вот в пубертатном периоде, то есть уже вот в подростковом периоде.
О. НИКИТИНА: Безусловно, есть такие исследования. И вот вы назвали великолепную книгу, с моей точки зрения, о кесаревом сечении доктора, который повернул, в общем-то, эпоху деторождения в другую сторону, в сторону к человеку, лицом к человеку. И там все исследования, в общем-то, названы, есть ссылки на них, и все их можно посмотреть. Тем более, что доктор Аден их публикует и в Интернете. То есть их можно найти и там.
А. САМСОНОВА: Ольга, а вопрос такой. Очень многие по показаниям делают кесарево сечение, и возникает вопрос, могут ли они после этого рожать самостоятельно. Как по вашим наблюдениям, по вашим исследованиям это?
О. НИКИТИНА: Безусловно, безусловно. То есть в последнее время, в последние 15 лет, в основном кесарево сечение делается в нижнем сегменте. И возможность так называемых вагинальных родов после кесарева сечения есть даже в нашей стране. Есть даже места, роддома, где принимают такие роды. Есть определенные, конечно, условия, которые нужно соблюдать, чтобы эти роды прошли хорошо и успешно и для мамы, и для малыша. Ну, я лично принимала такие роды. И на самом деле женщины хотят рожать после кесарева сечения.
А. САМСОНОВА: Ольга, а вы можете сказать как акушер, как человек, имеющий отношение к медицине, в каких ситуациях вы бы не стали отговаривать женщину от кесарева сечения, в каких ситуациях вы бы сказали, что да, кесарево делать нужно?
Э. ГЕВОРКЯН: А в консультациях российских чаще всего говорят, что нужно.
О. НИКИТИНА: Значит, если мы априори считаем кесарево сечение операцией, которая спасает жизни, а я думаю, что это самое главное достоинство этой операции, и это на самом деле так, потому что есть… до эры кесарева сечения некоторые дети могли просто не выжить, и мамы тоже, то, как вы сегодня уже говорили в вашей беседе о том, что есть абсолютные показания к кесаревому сечению, и иным другим способом ребенку просто не родиться.
Э. ГЕВОРКЯН: Но их ведь не много, да, я так понимаю?
О. НИКИТИНА: Их всего четыре. И если хотите, мы сейчас можем их перечислить.
А. САМСОНОВА: Да, перечислите, пожалуйста.
О. НИКИТИНА: Первое, самое, наверное, важное – это предлежание плаценты, то есть когда плацента просто перекрывает выход для ребенка. То есть… (неразб.) происходит в шейке матки. То есть и маме в этой ситуации, сами понимаете, и ребеночку без операции не выжить.
Э. ГЕВОРКЯН: Еще?
О. НИКИТИНА: Следующее – это поперечное предлежание плода. То есть когда ребенок лежит поперек. Если это происходит… и особенно если отошли воды, то возможности родить этого ребенка вагинально нет никакой.
А. САМСОНОВА: И третье, и четвертое?
О. НИКИТИНА: Да, третье и четвертое. Третье показание связано с так называемым разгибательным положением головы. Обычно ребеночек вставляет голову в согнутом положении, то есть идет затылком. А если он вставляет голову в разгибательном положении - это вообще редкая вещь, называется лобное предлежание – то при таком положении нет тоже никакой возможности ребенку родиться через мамин таз.
Э. ГЕВОРКЯН: И последнее показание?
О. НИКИТИНА: И последнее показание, которое, в принципе, может возникать на любых этапах в течение родов и в течение беременности, называется отслойка плаценты. И вы знаете, вот об этом случае, если вам говорят в родах, что у вас отслойка плаценты, я бы с доктором не стала спорить. Потому что самая высокая смертность, по статистике, связана именно с отслойкой плаценты для ребенка.
Э. ГЕВОРКЯН: Подождите, а это все обнаруживается на УЗИ до родов, или как это?
О. НИКИТИНА: Нет, нет, нет, отслойка плаценты – это достаточно грозная штука, которая случается внезапно. И видно ее не на УЗИ, в рутинном исследовании, потому что для нее есть определенные признаки, для отслойки плаценты…
Э. ГЕВОРКЯН: Да, извините, у нас просто времени мало, я хочу последний вопрос. То есть это обнаруживается в процессе родов, и как-то прямо там же и разрешается все, да?
О. НИКИТИНА: Ну, безусловно, да.
Э. ГЕВОРКЯН: И самое короткое, пожалуйста, коротко. Вот как вам кажется, учитывая, что так много этих случаев, где, может быть, и не стоило делать кесарево, там больше страхов женщин, или все-таки у врачей есть какая-то заинтересованность в том, чтобы склонить женщину к кесареву?
О. НИКИТИНА: Вы знаете, если в двух словах, проблема в том, что у нас грубо нарушается физиология в родах. И поэтому женщина не способна рожать так, чтобы не было страхов ни у врачей, ни у женщин, которые рожают. Если ответить на ваш вопрос просто в двух словах. В некоторых случаях просто-напросто надо не мешать, вот для этого нужно доверять физиологии.
Э. ГЕВОРКЯН: И со стороны врачей, и со стороны женщины?
О. НИКИТИНА: Безусловно. И женщина тоже должна понимать, что с ней происходит.
Н. ШОПЕН: Ольга, спасибо большое. К сожалению, у нас нет просто больше времени, хотя вопросов еще немало. Я напомню, что с нами на телефонной связи была Ольга Никитина, акушер и ведущая курса «Навстречу малышу» в клубе «Рождество». И теперь я думаю, что мы можем перейти к следующей нашей рубрике, если можно так сказать, «Люди с положением в интересном положении», и послушать мнение по поводу операции, я подчеркиваю – операции кесарева сечения певицы Дианы Гурцкой.
Д. ГУРЦКАЯ: По поводу кесарева сечения я могу сказать так, что я сама кесарилась, и меня кесарил очень хороший врач не только в Москве, но и в России – Марк Аркадьевич Курцер. Я ему очень благодарна. Здесь ничего страшного нет. Наоборот, когда работает хороший специалист, нечего бояться. Если бы не убеждения врачей, я бы, конечно же, рожала бы сама. Потому что прежде всего это все-таки психологический момент, мы ничего не можем решать. За нас решает природа в этом случае. После кесарева сечения нельзя в течение двух лет рожать. Поэтому я бы, конечно, хотела бы рожать через год, может быть, и девочку бы хотела. Но так как мне нельзя именно из-за того, что меня кесарили, в этом случае можно какой-то там минус приписать. А так то, что касается того, как работают наши врачи, это на самом деле очень хорошо и очень великолепно.
Э. ГЕВОРКЯН: Вот я хочу обратить внимание, что сейчас Диана рассказала, что ей не очень приятно, что теперь в течение двух лет она не может рожать. И вообще надо же понимать, что если один раз делали кесарево, то еще возможно еще одно, максимум два, а дальше больше кесаревых делать нельзя, уже резать нельзя женщину. И вот, к сожалению, я читаю о том, что после этого часто женщин стерилизуют, перевязывают им трубы, потому что не дай бог она потом еще раз забеременеет. То есть вот есть и такое последствие у этой операции.
Н. ШОПЕН: Да, и нужно тоже об этом не забывать. И вот видите, как говорила Ольга Никитина, если было первое кесарево сечение, не обязательно второе должно быть тоже…
Э. ГЕВОРКЯН: Не все об этом знают.
Н. ШОПЕН: Да. Но надеюсь, что мы просветим кого-то сегодня. Давайте послушаем еще одно мнение человека с положением об интересном положении – еще одна певица Ирина Дубцова.
И. ДУБЦОВА: У меня было кесарево сечение по показаниям. У меня ребенок в 27 недель перевернулся и уселся головой вверх и совершенно не собирался переворачиваться. И что я только не делали, ну чуть ли не в прямом смысле слова стояла на голове. Потому что мне казалось, что все-таки еще маленький срок, он еще может перевернуться, и врачи меня убеждали в том, что все еще может измениться. Потому что бывает, когда в день назначенной операции делают УЗИ, и выясняется, что ребенок находится в правильном положении. Но тем не менее, насколько сильно мне хотелось рожать естественным путем, но, к сожалению, у меня не было такой возможности. И у моей мамы со мной тоже было кесарево. И я за это переживала. Я спрашивала постоянно на УЗИ, что у меня там, как, не передадутся ли мне как-то генным образом патологии маминой беременности. Потому что после кесарева, насколько я знаю, проблемы с молоком потом, что меня тоже коснулось, к сожалению. Ну, в общем, все получилось наоборот. Я очень хотела рожать сама, очень хотела кормить достаточно долго. Но, к сожалению, у меня не получилось ни того, ни другого. И вот сейчас всем подругам, которые у меня беременные, их целых три, три девочки сейчас ждут детей, они все трое хотят кесарево, хотя у всех все в порядке. Я всем говорю: «Девочки, потом это все быстро забывается. А сам факт прохождения через естественные роды – это же… не зря же природа так придумала». Мне кажется, это нужно. Специально делать кесарево не стоит.
А. САМСОНОВА: Певица Ирина Дубцова нам рассказала о том, что в ситуации, когда у нее был выбор – выбрать плановое кесарево или не выбирать – она выбрала его, потому что было тазовое предлежание плода. Да, эта ситуация рискованная. Но это примерно такая же ситуация, будете ли вы рисковать, если вероятность дождя 60 процентов, вы возьмете с собой зонтик или не возьмете, перестрахуетесь или нет. И здесь, с одной стороны, очевидны плохие последствия, и очевидны плохие последствия кесарева…
Э. ГЕВОРКЯН: Да, кормить она не смогла.
А. САМСОНОВА: Невозможность кормления и так далее, и тому подобное. Тем не менее, не лучше ли себя обезопасить в такой ситуации? Может быть, для многих вот в этой пограничной ситуации, когда можно выбрать кесарево, и врачи говорят, что вы имеете право выбора…
Э. ГЕВОРКЯН: Так а почему, когда на чашу весов - вот эти 60 процентов, дождик, зонтик – ставим опасность от тазового предлежания, мы не сравниваем еще опасность от самой операции? Вот просто открываешь описание в том же Интернете описание этой операции, и там идет «осложнения». И понесся там такой список! Прокалывают антибиотиками, я тут для себя открыла, отхождение от наркоза, всевозможные какие-то сложности.
А. САМСОНОВА: Сложная ситуация выбора, да.
Э. ГЕВОРКЯН: Поэтому само по себе кесарево – это уже куча осложнений.
А. САМСОНОВА: И еще интересно, что Ирина отметила то, что ее подруги не хотят рожать сами…
Н. ШОПЕН: Хотя у них нет, в общем, никаких предрасположенностей к тому, чтобы делать кесарево.
А. САМСОНОВА: Я нашла данные американские о том, что… Там есть центры по контролю за заболеваниями, центры медицинской статистики, в Америке, которые собирают медицинскую статистику по всей стране. И вот они отмечают, что, значит, количество операций кесарева сечения, сделанных по желанию матери, без медицинских показаний, за период с 96-го по 2001 год возросло на 49 процентов, практически наполовину.
Н. ШОПЕН: На самом деле это не удивительно. У меня тоже очень много знакомых, которые говорили о том, что кесарево сечение – это прекрасная операция, они готовы, они хотят, чтобы им сделали. Итак, сейчас мы хотим поговорить в прямом эфире с вами на эту тему, и вы можете уже звонить нам по телефону 969-23-77. И я напомню, что, кроме того, отправлять свои sms-сообщения и рассказывать о своем опыте.
А. САМСОНОВА: 363-36-59 – телефон прямого эфира.
Н. ШОПЕН: 363-36-59, да.
А. САМСОНОВА: Уже наверняка пошли звонки. Sms +7(985)9704545.
Н. ШОПЕН: И мы готовы, собственно, уже принять первый звонок. Здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, девочки.
А. САМСОНОВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Я вам желаю благополучного родоразрешения.
Н. ШОПЕН: Как вас зовут? Представьтесь, пожалуйста. И откуда вы?
СЛУШАТЕЛЬ: Елена. Мне 46 лет. У меня было кесарево сечение, как раз лобное предлежание. Собиралась я рожать сама ребенка. Рожала его в 29. Как вы понимаете, уже здоровый бугай бегает. Дело в том, что я не собиралась, действительно не готовилась к операции, я очень благодарна врачам, что они помогли. Хочу, кстати, сказать, что с молоком у меня проблем не было никаких. Я кормила его до года и трех месяцев. То есть одно с другим не связано никак. Моя подруга рожала в 39 лет первого ребенка сама. Но при этом рядом с ней молодые девочки просили сделать им кесарево, боялись боли, психологически настроиться не могли. И я понимаю, что это, видимо, какая-то вот такая патология у молодежи.
Н. ШОПЕН: А вот если бы у вас был выбор, вот как все-таки вы считаете, если бы был выбор, делать кесарево сечение или не делать?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я бы рожала сама. Более того… Ну, так получилось, что у меня один ребенок. Мне врачи сказали: «Через два года вы можете рожать сами после кесарева сечения». И все было удачно. В тот момент выбора не было. То есть я в роддом ехала рожать. Но получилось так, что в момент… то есть у меня уже воды отходили. Выяснилось, что срочно нужна операция, и она была сделана. Правда, у ребенка… сейчас ему уже 16, 17-й год. Но где-то лет, наверное, с 5 – 6-ти мы наблюдались, у него повышенное внутричерепное давление было.
Н. ШОПЕН: Это единственное отклонение, которое вы заметили?
СЛУШАТЕЛЬ: Это единственное.
А. САМСОНОВА: А вы считаете, что оно связано с кесаревым сечением?
СЛУШАТЕЛЬ: Оно, конечно, связано. Потому что врачи-педиатры именно это и говорили. Это сосудистые изменения. А во всем остальном замечательный ребенок. И врачам я благодарна.
Н. ШОПЕН: Спасибо большое, Елена.
СЛУШАТЕЛЬ: Всего хорошего.
Н. ШОПЕН: Я напомню телефон нашего прямого эфира: 363-36-59. И мы готовы принять следующий звонок. Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Я – врач-педиатр.
Н. ШОПЕН: А как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Эдуард Александрович.
Н. ШОПЕН: А расскажите, как вы относитесь к кесареву сечению.
СЛУШАТЕЛЬ: Я сталкивался с детьми, матери которых перенесли кесарево сечение. Самый главный и существенный момент – это то, что матери получали наркоз в соответствии с весом взрослого женского тела. И такой наркоз оказывается для ребенка совершенно неадекватен.
Э. ГЕВОРКЯН: Спасибо вам. Вот эта история, связанная с наркозом и с тем, что когда женщина, казалось бы, себя обезболивает, вот особенно эпидуральная анестезия, кажется, такое новшество современное… То есть это действительно лучше, чем общий наркоз, по ряду показаний. И в то же время даже при эпидуральной анестезии женщина себя-то обезболила, а ребенку она этим самым сделала только хуже, ему тяжелее будет рождаться, потому что он недополучит обезболивающие гормоны какие-то.
А. САМСОНОВА: Я бы хотела попросить позвонить сейчас людей, в чьих семьях дети рождались с помощью кесарева сечения. Вы как эксперты расскажите, пожалуйста, не пользуясь никакими исследованиями, безумными количествами всякой статистики, в этом случае достаточно сложно ей доверять. Скажите, вы считаете, что это вредно в результате оказалось, или это оказалось полезно и спасительно? 363-36-59.
Н. ШОПЕН: И мы принимаем следующий звонок. Алло? Здравствуйте. Вы в прямом эфире. Представьтесь, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Елена.
А. САМСОНОВА: Елена, у вас в семье есть ребенок, который…
СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. Это мой ребенок, и он родился в результате кесарева сечения. Я хочу сказать, что я не понимаю, почему женщины рвутся делать кесарево сечение. Во-первых, это больно, и после кесарева больно. Это совсем не так все просто, когда тебе разрезают живот. Но если говорить о детях, то это просто ужасные последствия могут быть. Знаете, что невропатологи, детские врачи, уже изначально записывают кесарят в группу риска, то есть просто по факту кесарева сечения. Потому что у них вот то, что вы говорили – и сосуды, и прочее, и то, что они наркоз пережили, что они не прошли подготовку вот эту вот, когда он идет, он должен идти несколько часов через родовые пути, он адаптируется в это время. Потому что условия внутри мамы и снаружи совершенно разные. А тут его вынимают сразу. Это можно об этом говорить долго, не хочу время тратить.
Н. ШОПЕН: А как у вас сложилось?
СЛУШАТЕЛЬ: Но я хочу сказать, что я мучилась со своим ребенком, потому что она была у меня жутко гиперактивной. Вот и повышенное внутричерепное давление, о котором уже говорили. Это все, конечно, есть. Может быть, генетическая предрасположенность, не знаю… И интоксикация, токсикозы и прочее. Но кесарево сечение, если даже и есть такие вещи, оно все это обострит. А если их не было, все равно это для ребенка плохо однозначно.
Н. ШОПЕН: Елена, спасибо большое. Спасибо, что позвонили. Спасибо, что поделились своим опытом. И, по-моему, абсолютно адекватный был комментарий. 363-36-59 – телефон прямого эфира. И мы принимаем следующий звонок. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый вечер.
Н. ШОПЕН: Представьтесь, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Елена.
Н. ШОПЕН: Тоже Елена, нам сегодня везет на Елен.
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Вы знаете, у меня три кесаревых сечения.
Н. ШОПЕН: Да вы что?
СЛУШАТЕЛЬ: И двое взрослых детей. Первое кесарево сечение мне было сделано, потому что была отслойка плаценты, и ребенок не выжил. Потом, через два с половиной года, у меня родилась первая дочь. Нет, через полтора года после первого. И через два с половиной года вторая дочь. Старшей дочери почти 19 лет, младшей почти 16. Совершенно нормальные, вообще абсолютно здоровые дети.
А. САМСОНОВА: Елена, а почему вам делали вторую и третью операции кесарева сечения?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, наверное, потому что мне было уже много лет. И, в общем, в анамнезе была такая достаточно сложная подготовка вообще к материнству. Ну, наверное, решили не рисковать и потому, что первое уже было…
Э. ГЕВОРКЯН: А вы в этот момент что-то решали или полностью доверились врачам?
СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно полностью.
Н. ШОПЕН: Скажите, а вот если бы у вас, допустим, был выбор, делать кесарево сечение, вот когда у вас была вторая беременность, или не делать кесарево сечение… Возможно, что рядом был бы врач, который сказал бы вам, что он готов принять у вас роды естественным путем. Пошли бы вы на это, или все-таки вы не хотите рисковать?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, наверное, может быть, и пошла бы. Может быть, и пошла. Но у меня было такое долгожданное материнство, я так этого желала, что, в общем-то, наверное, может быть, и не хотела бы рисковать. Но если бы врачи меня в этом убедили бы, может быть, я бы и подумала.
Э. ГЕВОРКЯН: Простите за нескромный вопрос. А вы как решались на рождение второй дочери? То есть это третье кесарево сечение, ведь известно, что три – это уже максимум шва, которые могут на женщине сделать.
СЛУШАТЕЛЬ: Вообще я рожала в Центре охраны материнства, и там были женщины, у которых было и четвертое. Встречала таких, у которых и четвертое предполагалось кесарево сечение.
Н. ШОПЕН: Елена, спасибо большое. Спасибо, что поделились своим опытом. 363-36-59. Я хочу спросить все-таки сейчас следующего человека, который будет в нашем эфире, что такое кесарево сечение для этого человека. Это экстренная мера, или же это свободный выбор каждого человека? Здравствуйте, вы в прямом эфире. Выключите, пожалуйста, радио, потому что я говорю сама с собой.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.
Н. ШОПЕН: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Наталья. У меня первые роды были в 18 лет, и у меня была двойня. Из двойни у меня девочка была… ягодичное предлежание. И врач очень умело без операции обошелся, принял роды.
Н. ШОПЕН: Да вы что? Двойня?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, двойня без осложнений. Мальчик шел головой вторым, а девочка шла первая, ну, естественно, ножками.
Н. ШОПЕН: Естественным путем, да?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, естественным путем. Очень умелый врач был, я до сих пор благодарна. У меня уже дети взрослые. И вот мы обошлись. А вот на вторые роды, то есть уже на третьего ребенка я решилась, когда мне было почти 39 лет. И врачи тоже стояли за то, чтобы провести кесарево, но уже по возрастным показаниям.
Э. ГЕВОРКЯН: Но ведь… я вот прочитала, что просто возраст не является показанием.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, абсолютно. Я родила сама, отличный ребенок. Вот сейчас ему уже 11 лет.
Э. ГЕВОРКЯН: А, подождите, то есть вы его все-таки естественно родили?
СЛУШАТЕЛЬ: Естественно, да. Я настояла на том… А потом, когда я поинтересовалась, почему хотели делать кесарево сечение, они сказали: «У нас просто нет времени с тобой возиться». И все. Растягивать надолго…
Н. ШОПЕН: На самом деле такие истории тоже бывают.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, да.
Н. ШОПЕН: Наташа, спасибо большое за ваш звонок.
Э. ГЕВОРКЯН: Я, кстати, только что вспомнила, у меня на курсах тоже была женщина, 41 год ей. И она куда бы ни звонила, говорит, что когда все только слышали, что 41, ей сразу говорили, что будут кесарить. То есть человек дискриминирован был просто по возрастному признаку. И никто просто связываться с ней не хотел.
Н. ШОПЕН: Именно по этой причине одна моя знакомая… У нас вот такие истории. Одна моя знакомая уехала рожать в Америку, потому что там люди достаточно часто рожают после 40, после 35 лет. И она сказала: «Я поехала в эту страну именно потому, что это единственная страна, где я не буду старородящая, и ко мне не будут относиться в роддоме, как к старородящей, и я смогу родить сама».
А. САМСОНОВА: При этом в этой же Америке за последние 10 лет более чем наполовину увеличилось количество людей, которые выбирают кесарево сечение. И можно, конечно, как Задорнов, говорить: «Да потому что они все тупые!». Но мне кажется, что они делают свой выбор, люди делают свой выбор. И, может быть, если матери психологически так тяжело рожать…
Э. ГЕВОРКЯН: То пусть идет рискует под нож.
А. САМСОНОВА: Нет, то пусть она делает кесарево сечение. А почему так сразу набрасываться на эту операцию? Ну, делает кесарево сечение, у нее, может быть, меньше депрессия послеродовая. Может быть, ей проще общаться со своим…
Э. ГЕВОРКЯН: Наоборот.
А. САМСОНОВА: Ну почему вы говорите «наоборот»?
Э. ГЕВОРКЯН: Ну потому что есть данные. Ну как…
Н. ШОПЕН: Тоня, самое главное, что нужно помнить о том, что и самое кесарево сечение является риском большим, и могут быть последствия для матери и для ребенка серьезные. И отсутствие кесарева сечения тоже может быть рискованно.
А. САМСОНОВА: Вот вам данные: на 50 процентов увеличилось количество людей, которые самостоятельно приняли такое решение. Если бы это было так страшно, никто бы этого решения не принимал. Понимаете, если продаются тухлые пирожки в течение 10 лет и вкусные пирожки, то люди, наверное, они как-то общаются и говорят: «Давайте все-таки…»…
Э. ГЕВОРКЯН: В «Макдоналдс» продолжают ходить, американцы продолжают это делать.
А. САМСОНОВА: Я тоже продолжаю это делать. Я просто говорю о том, что люди делают свой выбор на протяжении достаточно долгого количества времени, выбирают один и тот же путь, и видимо, он не так уж и плох.
Н. ШОПЕН: Та статистика, которую ты привела, прости, это с 96-го по 2001 год. Вот я думаю, что когда в 2020 году мы будем говорить на эту тему, когда огромное количество людей, которые вот в эти годы родились при помощи кесарева сечения…
А. САМСОНОВА: И послушали программу «Бэби-Бум», переведенную на все языки мира.
Н. ШОПЕН: … Вот тогда мы будем иметь какие-то действительно важные статистические данные, потому что очень многие говорят о том, что последствия кесарева сечения проявляются не в детском возрасте, а во взрослом периоде.
Э. ГЕВОРКЯН: И еще маленькое замечание. Я хочу обратить наше с вами внимание, что давайте лучше сравнивать и как-то ориентироваться на акушерскую систему в Европе. Потому что, кстати, американская система очень похожа на российскую, и там действительно столько же кесаревых, сколько у нас. Она очень, так скажем, медицински направлена, там, по ходу, такие же перестраховщики работают в медицинских учреждениях, как и у нас.
А. САМСОНОВА: Мы же говорим о людях, которые делают свой сознательный выбор.
Н. ШОПЕН: И я напомню, что те, кто хотят с нами поспорить и побеседовать вне программы, вы можете выйти на сайт «Эха Москвы», там, где в блогах «Эха» есть блог программы «Бэби-Бум». Мы вывесим туда все свои материальные сегодняшней программы, вы сможете их прокомментировать. И я предлагаю принять последний, наверное, на сегодня звонок.
А. САМСОНОВА: Я думаю, что нам надо перед этим объявить голосование. Пока вы отвечаете на вопросы, мы послушаем звонки.
Н. ШОПЕН: Я согласна.
А. САМСОНОВА: Мы спорить между собой, видимо, уже больше не будем. И вы нас рассудите. Кесарево сечение, на ваш взгляд, это экстренная мера, или это свободный выбор каждого? Если вы считаете, что кесарево сечение – это экстренная мера, 660-01-13. Позвоните и проголосуйте. Если вы считаете, что кесарево сечение – это свободный выбор каждого… то не факт, что вы проголосуете, потому что у нас зависла система. Ну хорошо, тогда еще раз. Кесарево сечение – экстренная мера… Пошло голосование. Кесарево сечение – это экстренная мера – 660-01-13. Нет, кесарево сечение – это свободный выбор каждого – 660-01-14.
Н. ШОПЕН: Я предлагаю все-таки принять еще один телефонный звонок. Алло. Вы в прямом эфире. Представьтесь, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Абдул из Дагестана. В общем, я хочу просто констатировать факт. Он, может быть, кому-то будет интересен. У меня вот дочка рожала двух детей. Одну рожала сама, вторую кесарили. В общем-то, у первой появились большие проблемы потом, она сейчас инвалид. А вторая нормальная.
Н. ШОПЕН: Ну, вот да. Спасибо за ваш звонок. Вот так получается.
А. САМСОНОВА: Еще один аргумент, гирю на чашу весов в пользу кесарева сечения.
Н. ШОПЕН: К слову о том, что все относительно в жизни. Поэтому заранее 100-процентно нельзя быть ни в чем уверенным. Итак, что такое кесарево сечение…
А. САМСОНОВА: Судя по предварительным итогам…
Н. ШОПЕН: Подожди о предварительных итогах. Что же такое кесарево сечение? 660-01-13 – если вы считаете, что это экстренная, крайняя мера в медицине. Если же вы считаете, что это свободный выбор каждого человека – 660-01-14, звоните нам по этому телефону. И я напомню, что вы можете присылать также свои sms-сообщения на телефон 970-4545. Итак, что у нас с голосованием, Тоня? Мы останавливаем?
А. САМСОНОВА: Останавливаем голосование. 90 процентов радиослушателей «Эха Москвы» считают, что кесарево сечение – это экстренная мера. И свободным каждого человека 10 процентов называют кесарево сечение.
Н. ШОПЕН: Да, даже немного больше, чем 10 процентов. И я напомню, что вы можете общаться с нами в Интернете. И не забудьте, что в следующее воскресенье в 10 часов вечера опять же в эфире будет программа «Бэби-Бум».
А. САМСОНОВА: А тема будет другая.
Н. ШОПЕН: Тема будет другая. Мы будем говорить о бабушках, о бабушках-няньках. Что такое это, собственно? Это человек, который нам помогает, или это человек, который вызывает бесконечные споры в воспитании ребенка. И последняя рубрика на сегодня – это «Чудесные новости». Вам всего доброго, счастливо.
ЧУДЕСНЫЕ НОВОСТИ
32-летняя жительница Великобритании Беверли Робсон забеременела дважды за один месяц. После первого зачатия организм женщины продолжал вырабатывать яйцеклетки, и через две недели произошло второе оплодотворение. Такой феномен называется суперфикундация, то есть избыточная плодовитость. Шансы забеременеть дважды крайне невысоки. Ну, один на миллион. Но еще меньше шансов выжить у обоих детей. Тем не менее, девочки Лия и Лара появились на свет абсолютно здоровыми. Их мама счастлива и говорит, что теперь у них с мужем завершенная семья. Кроме двух дочек, у Робсонов еще два сына – Каэл и Заг.
В ноябре на аукционе «Кристис» в Нью-Йорке будет выставлена картина известного британского художника Люсьена Фрейда – внука знаменитого психиатра Зигмунда Фрейда. На картине изображены беременная дочь художника со своим мужем, лежащие в чувственной позе. Одно время Фрейд был самым дорогим европейским художником, но картина «Иб и ее муж» может побить предыдущий рекорд. Ее стартовая цена уже составляет 15 миллионов долларов.
Певица Дженнифер Лопес долго скрывала свою беременность. Даже когда изменения в фигуре заставили Дженнифер отказаться от любимых обтягивающих нарядов в пользу одежды более свободной, она упорно отрицала слухи о грядущем пополнении. Недавно певица давала интервью телеканалу MTV, после которого ведущий Демьен Фэй заявил: «Я видел много беременных женщин. Она ходила как беременная женщина, сидела как беременная женщина, стояла как беременная женщина. Если бы я заключала пари, мог бы побиться об заклад, что она беременна». Телеведущий не ошибся. В конце концов мать актрисы, 61-летняя Гваделупа, подтвердила слухи о беременности дочери и с гордостью заявила, что у Лопес будут близняшки.