Олег Кашин, Лиза Лазерсон - Атака с флангов - 2021-09-23
М. Курников
―
Здравствуйте. В эфире программа «Атака с флангов». У микрофона – Максим Курников. Но я здесь буду только зачитывать ваши СМС-сообщения и реагировать на то, что говорят атакующие. Я напомню номер для СМС: +7 985 970 45 45. И атакует с одного фланга журналист Олег Кашин. Здравствуй, Олег.
О. Кашин
―
Привет, привет.
М. Курников
―
И феминистка Лиза Лазерсон. Здравствуй, Лиза.
Л. Лазерсон
―
Добрый вечер.
М. Курников
―
Я так понимаю, что надо начинать с выборов, как ни крути.
О. Кашин
―
Я думал, с блокировки Навального.
М. Курников
―
Ну да, мы сейчас будем смотреть, работает или не работает сайт Навального.
О. Кашин
―
Я вас призываю зайти на Ютуб. Я-то заходил из Лондона.
М. Курников
―
Точнее, не сайт Навального, да, а Ютуб.
Л. Лазерсон
―
Да, Ютуб. Я захожу.
О. Кашин
―
Канал «Навальный LIVE». Интересно, разблокирован или заблокирован. «Дождь» (СМИ признано иностранным агентом. - ред.) сообщает, что у одних он открывается, а у других – нет. На самом деле, все это выглядит довольно тревожно.
Л. Лазерсон
―
У меня все работает, ребят.
О. Кашин
―
Разблокировали. Мировая жаба пока свой язык отодвинула от Навального. Но сам Навальный сегодня выступил. Но, вернее, как… Вот когда мы говорим «Навальный заявил», надо как-то иметь в виду, что у него в тюрьме нет ни Ютуба, ни Инстаграма, ни Телеграма. Поэтому кто-то от его имени. Возможно, он сам как-то надиктовывает. Возможно, Мария Певчих, используя свой инструментарий интеллектуальный. В общем, Навальный жестко выступил против Гугла, Эпла и примкнувшего к ним Дурова. Особенно Дурова ему жаль, поскольку Навальный, как известно, выступал на митинге в поддержку Телеграма в 2018 году, а теперь Дуров оказался не отцом, а сукою.И, в общем, интересно будет наблюдать, если действительно это война, за войной между нашими навальнистами и глобальным бигтеком, потому что, конечно, это не наша администрация президента, в которой работают живые люди русской, советской культуры, а это буквально вот т легендарная гнида Цукерберг и примкнувший к нему Сергей Брин, которым абсолютно наплевать на свободу и на демократию.
И, естественно, когда говорят о битве Давида и Голиафа… Вчера легендарный Волков смешно оговорился, назвав битву «Умного голосования» битвой Давида и Голиафа. Но Голиафом он назвал навальнистов, а Давидом он назвал Кремль. Собственно, Давид победил? Да, Давид победил.
Л. Лазерсон
―
Мне кажется, это похоже. Судя по результатам голосования, все так.
О. Кашин
―
Разумеется, да. Но про результаты голосования и про, естественно, будем ли добивать Алексея Венедиктов в его логове – это отдельный разговор.
Л. Лазерсон
―
Сейчас начнем. Мы еще даже не начинали.
О. Кашин
―
Ну, в общем, да. Извините, что я так начал с такого, может быть, информационно бессмысленного тейка. Да, интересно, если Навальный вдруг окажется русским Трампом и в этом смысле – человеком, который воюет с Кремниевой долиной, а та его нагло и бесстыже банит и, соответственно, относится к нему так же, как ко всем плохим экстремистам. Но давайте про Венедиктова, да, потому что, естественно, главное…
О.Кашин: Мировая жаба пока свой язык отодвинула от Навального
М. Курников
―
Нет, давай сначала Лиза ответит про бигтех.
Л. Лазерсон
―
Про бигтех не знаю. Я могу сказать, что претензии к Дурову я не очень понимаю. Хотя, конечно, я, с другой стороны, не понимаю, почему он не блокировал годы это «Мужское государство», «Рынок шкур», какие-то другие каналы, порно-каналы, педофильских кучу каналов в Телеграме.
О. Кашин
―
Потому что, Лиза, Дуров сама дубайская шкура. Давай цитировать Марию Певчих. Она его так называет.
Л. Лазерсон
―
Вот это все тоже мне не нравится. И тем не менее по поводу выпиливания бота «Умного голосования» давайте все-таки скажем, что он до конца его держал, буквально до того момента, когда уже нельзя было агитировать по закону. И под этот инфоповод он и свернул бот «Умного голосования». То есть, в принципе, мне кажется, он соблюдал максимально какой-то компромисс между теми и теми. Что он там кому пообещал, мы не знаем. Но тем не менее мне кажется, что Дурова можно только похвалить вообще за то, что это было доступно.И, камон, списки «Умного голосования» были везде. Что теперь винить Дурова в том, что он кого-то блокировал? Все было доступно. Все успели посмотреть. Все успело распространиться.
И пока мы перейдем к электронному голосованию и роли нашего Алексея Алексеевича…
О. Кашин
―
Громова.
Л. Лазерсон
―
Я хочу прям коротко рассказать одну страшную историю, которая со мной приключилась на участке, потому что я была доверенным лицом, и я бегала по этим…
О. Кашин
―
Это круто, да, потому что прошли выборы, и вот надо забыть имена, которые будоражили накануне выборов.
Л. Лазерсон
―
Ну не буду я. Ладно тебе. Алена – моя подруга. Можно я не буду забывать ее имя.
О. Кашин
―
Не, дружи с подругой, но ее уже нет в паблике, как и многих. Вот помнишь, был Максим Шевченко, такой острый лидер оппозиции.
Л. Лазерсон
―
Слушай, Максим куда-то уезжает, мне кажется, отдыхать, потому что я его пригласила…
О. Кашин
―
Ну, на Мальдивы. Заработал на выборах и уезжает отдыхать, естественно.
Л. Лазерсон
―
У меня есть такое ощущение. Но я понимаю, что после того, что произошло, человек заслужил отдых. Давайте его спокойненько отпустим.
О. Кашин
―
Конечно, конечно.
Л. Лазерсон
―
В общем, хочу рассказать одну страшную историю. И потом расскажу, причем здесь электронного голосование. Смотрите, у нас востоке была такая дикая история, как выманивали… Ты знаешь, кто такие ПСГ? Члены комиссии с правом совещательного голоса. Как правило, это независимые люди, журналисты, которые приходят и реально хотят наблюдать за подсчетами. Так вот у нас действовала одна и та же схема на 5 участках на востоке. Провокатор, как описывали потом эти ПСГ, лицо кавказской национальности, провокатор подсаживался…
О. Кашин
―
Лиза, давай говорить правильно – чурки.
Л. Лазерсон
―
Ни в коем случае. Но тем не менее с характерным акцентом и с характерным напором подходили и говорили: «Пойдем выйдем. Ты за что-то мне сейчас ответишь». Когда ПСГ, обычный молодой человек, пытался успокоить, то он говорил: «Ты что, хочешь меня успокоить? Пойдем успокоишь!» И так далее. Зачем я делаю акцент? Это очень токсично то, что сейчас происходит. Тем не менее. В общем, ты понимаешь, что дальше происходило. Вот этот провокатор выманивал таким образом члена ПСГ независимого, дальше их забирали в ментовку, везли в ОВД.Наступало 20 часов вечера – его спокойненько выпускали. Дальше он не мог зайти на участок, что совершенно нелегально, потому что ПСГ могут входить и выходить в любой момент. И, в общем, мы поехали туда и до ночи бились буквально с этим ТИКом, мы вызывали полицию. Полиция приходила и разводила руками. В итоге что сделала полиция, приехав, долго с нами пререкаясь, почему мы не можем туда зайти и так далее? Полиция забрала нашего ПСГ в ментовку еще раз. Этим закончилось.
Но это еще не самое главное. И мы пока не переходим к электронному голосованию. Самое главное, что в этот момент подъехал мужчина в штатском с полностью закрытым маской лицом на дорогой машине и начал созваниваться по телефону, говорить: «Ребят, вы что меня тут позорите?», давал указания. Естественно, я снимала на телефон и спрашивала: «Молодой человек, вы кто? Я же вижу, что вы при исполнении. Представьтесь». Я подумала, что начальник ОВД. И он сказал: «Я никто. Я дворник».
Из этого я делаю вывод, что это какой-то буквально ФСБшник. И вот мне открылась глобальная надстройка этих выборов, что все это курировалось силовым блоком. И эти провокаторы, и этот чувак, и все-таки ключи, доступ, который давала ФСБ, которые тоже отрубились в 8 вечера – одна схема, которая была и в поле, и в электронном голосовании.
О. Кашин
―
Про ФСБ отдельно поговорим. У опять же главного редактора «Эха Москвы» было высказывание смешное про ФСБ. Смотри, не в смысле, что я тебя как-то обесцениваю. Естественно, я очень уважаю твою деятельность. Тут абсолютно без иронии. Но даже неприличное слово «чурки» я произнес, чтобы как-то придать жизнь этой беседе, потому что я поймал себя на мысли, вот этот рассказ стандартный абсолютно – член с правом решающего голоса, звонили в полицию, провокаторы, еще что-то….
Л. Лазерсон
―
Я говорю тоже слова типа «ментовка». Тебя не устраивает? Менты. Они очень обиделись, кстати.
О. Кашин
―
Ради бога. Ментовка, да. Просто вот это звучит с 2011 года на каждый выборах примерно одинаково. Такой средний уровень этого инфошума. Да, на каждый выборах происходит такое говно.
Л. Лазерсон
―
Так я не знала. Олег, вот мой шок, что я в этом убедилась. Я присутствовала при этой ситуации.
Л.Лазерсон: Мне открылась глобальная надстройка этих выборов, что все это курировалось силовым блоком
О. Кашин
―
Это в смысле дедовщины. Пока мы ходили на Болотную, ты работала в Минкульте. Но да, просто когда вот эту ужасную даже историю шокирующую тебе из раза в раз рассказывают… Да, естественно, в России такие выборы.
Л. Лазерсон
―
То есть «эшник» или ФСБшник курирует эти фальсификации, эти участки. Это же кошмар. Почему мы не кричим об этом?
О. Кашин
―
Да. Под этим наперстком шарика нет. А про ФСБ… Просто ты не читаешь, наверное, интервью Венедиктов «Медузе» (СМИ признано российскими властями иностранным агентом. - ред.). Оно было гениальное. Там со ссылкой не на Лизу, которая видела какого-то мужика, который назвался дворником, а на серьезного… То есть ты тоже серьезная, но просто у тебя уровень достоверности рассказа… Ну, мало ли там кто что видел. А депутат Шендерович муниципальный, не наш писатель, сатирик.
Л. Лазерсон
―
Денис.
О. Кашин
―
Да, депутат Денис Шендерович. Он сказал, что когда заблокировали, спрятали подсчеты, сказали, что это ФСБ. На что Венедиктов отвечает: «Ничего не знаю. Наверное, кто-то при этом Шендеровиче пошутил: ха, ха, ха, ФСБ. А он неправильно понял шутку». Может быть, Лиза, и ты неправильно поняла.
М. Курников
―
Я просто не могу молчать. Дело в том, что Денис Шендерович у меня в эфире рассказал про это ФСБ и сказал: «Мы не поняли, какая служба безопасности. Поняли так, что это ФСБ».
Л. Лазерсон
―
Какая разница, какая служба безопасности? Она не должна курировать выборы.
М. Курников
―
Тот самый программист, который дал интервью Юлии Латыниной, он сказал: «Я был там». Нет, про ФСБ ничего не было сказано. Это просто Денис неправильно понял. Они вместе были, они вместе разбирались. Я просто фиксирую это.
Л. Лазерсон
―
В общем, мы оба с Шендеровичем неправильно поняли, ты прав Олег.
О. Кашин
―
Ладно. Я к чему говорю? Вот слово «аттракцион» здесь, я думаю, уместно. Сегодня четверг. Я не знаю, насколько часто это было в эфире, но с понедельника это такая интересная игра, когда приходит условный или демшизоид, или такие, как мы с Лизой, в эфир «Эха» и говорит: «Позор Венедиктову», заставляя краснеть штатных ведущих.
Л. Лазерсон
―
Слушай, это вообще ужасно.
М. Курников
―
С чего вы это взяли-то, что кто-то краснеет?
Л. Лазерсон
―
В смысле? Я посмотрела специально все эфиры. Я хочу сказать, что поведение ведущих «Эха» понятно. Знаешь, у меня в детстве какой-нибудь подходил прохожий и начинал до папы докапываться. И вот такое же ощущение какого-то стыда, неловкости. И за него стыдно, и все это ужасно вместе.
М. Курников
―
Мне кажется, что вы сублимируете какие-то свои страхи.
О. Кашин
―
Наши эдиповы комплексы, да. На самом деле, не касаясь темы электронного голосования, к которому, конечно, есть вопросы, хотя мы живые люди, мы успокаиваемся и уже к четвергу, по-моему, такое среднетусовочное мнение, не беря, конечно, вот то расследование Екатерины Патюлиной, которая с графиками что-то доказывает, но уже, наверное, будет общим местом говорить, что да, сама процедура электронная, может быть, была и честная, но главный обман, главное кидалово было на уровне принуждения бюджетников.
Л. Лазерсон
―
Я так не думаю, я так не считаю.
О. Кашин
―
Опять же как вариант. Я не настаиваю тоже. В итоге оказалось, как уже не раз бывало, что главное зло в российской политике – Венедиктов. Ни Путина нет, ни Патрушева, ни Сечина, ни Кадырова нет, есть Венедиктов. Более того, есть возможность ему в лицо говорить: «Эй ты, палач!», потому что мы его знаем 30 лет и знаем, что он хихикает в бороду и относится к этому более-менее спокойно. И в итоге мне уже неловко эту тему поднимать.
Л. Лазерсон
―
Олег, ну как тебе неловко? Ты вчера или позавчера заявил: «Петушара отнес свой матрас на петушатник». Или как-то это было. Олег, это правда ужасно. То есть это прям ужасно. Вот мы сейчас на радиостанции Венедиктова. Как бы ты ни относился к тому, что произошло с электронным голосованием, мы понимаем, что он лицо и так далее.
О. Кашин
―
Лиза, давай прямо: мы на радиостанции «Газпрома». Долой «Газпром», долой «Газпром».
Л. Лазерсон
―
Одно дело – отменять Венедиктова, одно дело – говорить про него что-то такое фактическое. Другое дело – вот такие оскорбления. Я тоже испытывало то чувство.
О. Кашин
―
На самом деле, я, наоборот, произношу примирительную речь, что даже если он украл выборы, он при этом большой молодец, что позволяет себя критиковать.
Л. Лазерсон
―
Крокодил съел солнце.
О. Кашин
―
И не обижается на это, не кэнселит нас, не банит.
М. Курников
―
Я прошу прощения. Просто вы как люди, получающие зарплату за эту программу, должны понимать: рекламу мы послушать обязаны.РЕКЛАМА
М. Курников
―
Мы продолжаем программу «Атака с флангов». Напомню, Олег Кашин, журналист, из Лондона атакует, а феминистка Лиза Лазерсон – отсюда, из Москвы.
Л. Лазерсон
―
Добрый вечер.
М. Курников
―
И очень хочется им говорить об электронном голосовании. Или уже не хочется?
Л. Лазерсон
―
Очень хочется поговорить об электронном голосовании. Потому что я несогласна с тем, что принуждали бюджетников. Например, мне кажется, что очевидно это не должно было так. То есть очевидно, что электронное голосование не должно было быть основным местом фальсификаций. Просто натягивали-натягивали, рисовали, вызывали ФСБшников, выкидывали ПСГ и все равно не получилось, ничего не свелось. В 8 или скольки округах Москвы победило «Умное голосование», то есть полный триумф Навального из тюрьмы, как ты говоришь, за которого никто не пишет и так далее.
О. Кашин
―
Триумф и трагедия. Лиза, все же это такой уже душный рассказ: украли выборы, фальсификации. Да проехали уже. У нас депутат Госдумы Бородай будет, слава богу.
Л. Лазерсон
―
И Попов Евгений. Да, слава богу, Попов.
О. Кашин
―
Евгений Попов, слава богу. Ну, ладно. И Вассерман, естественно. И Бутина не прошла, между прочим. Вот женщину опять же ликвидировали. Ну правда, всерьез об этом говорить? Боже мой, оказывается, в России… Ну что?
Л. Лазерсон
―
Хорошо, давай с другой стороны поговорим. Вот я захожу на радиостанцию «Эхо Москвы» на Ютуб. И я смотрю каждый последний выпуск. Он полностью задизан. И чтобы там появились лайки, ведущие должны немножечко позасирать Венедиктова, мягко выражаясь. Вчера Максим и Екатерина Шульман были в красном в знак как бы протеста против итогов голосования. Как я понимаю, это был намеренный жест.
М. Курников
―
Нет.
Л. Лазерсон
―
Это было случайно? Выглядело, как красный флаг в эфире «Эха».
М. Курников
―
Конечно. Лиза, прости, ты, на самом деле, путаешь даже дни. Это было позавчера. Готовьтесь лучше.
Л. Лазерсон
―
Во вторник. Хорошо, позавчера.
О. Кашин
―
И я про петушатник тоже был в красном костюме, поэтому я тоже вместе с ними.
Л. Лазерсон
―
Хорошо. Это выглядело, как белый цвет в Беларуси.
О. Кашин
―
Лиза, ориентироваться на этих, как Максим говорит, уважаемых деятелей диссидентского движения, а на мой вкус, демшизовых дедов, которые ходят и дизлайкают, и украинских троллей, которые тоже набегают в комментарии абсолютно из соображений русофобии, не будем ориентироваться.Много других интересных событий. Хотел бы сказать про эту женщину. Сейчас скажу ее имя, потому что у меня под рукой ее нет. Но это важно. Актриса, которая играет Марину Вульф, она же – Ирина Волк. То есть интересное развитие событий, если вы знаете. Или не знаете?
Л. Лазерсон
―
Ты отказываешься обсуждать Венедиктова и не даешь мне это сделать.
О. Кашин
―
Да! Не, ну естественно. Ну реально, дергать за усы кота, который позволяет…
Л. Лазерсон
―
Да я, наоборот, хочу тебе сказать... Вот смотри, я к чему все это говорю, Олег. К тому, что мы каждый эфир начинали с тобой – и этот тоже могли бы начать – с истории «The Bell», который попросили пока что признать иностранным агентом. И ты всегда шутил, мы оба шутили, что вот «Эхо Москвы» будет последней такой радиостанцией, с которой это случится.Не кажется ли тебе, что тот факт, который произошел с Венедиктовым и со всем «Эхом»… Вот Максим мне рассказал, что ему пишут. Плющева, мы видим, каким-то образом снизу пытаются покэнселить. И так далее. Тебе не кажется, что это глобальная попытка отменить «Эхо», притом дискредитировать полностью в кругу своих же?
О.Кашин: Когда вы выступаете, понимая, что вам за это ничего не будет, – это гораздо хуже любого лоялизма и конформизма
О. Кашин
―
Конечно. Чтобы когда «Эхо» закроют или сделают музыкальной радиостанцией, чтобы никто уже не переживал, потому что ну как же, это же вот эти кремлевские прихлебатели.
Л. Лазерсон
―
Никого не интересуют результаты. Ты говоришь: «Мне неинтересно». Никому неинтересно. Все хотят написать что-то гадкое Венедиктову, действительно, потому что могут, потому что он не ответит, он добрый дедушка Бонифаций.
О. Кашин
―
Да, вы Кадырову напишите «ты куриный муж», условно говоря. Посмотрим, что с вами будет. Действительно, правда, это немножко смущает. Буйство с мандатом на буйство – это полное говно. Это гораздо хуже путинщины, гораздо хуже так называемой «Единой России». Когда вы выступаете, понимая, что вам за это ничего не будет, – это гораздо-гораздо хуже любого лоялизма и конформизма. Я хочу призвать дать свободу Марине Вульф. Наконец-то я нашел имя. Это Лариса Кривоносова из Уссурийска. Женщина, которая в роликах депутата Наливкина изображала Ирину Волк, генеральшу 40-летнюю с губами и так далее.
М. Курников
―
Смешно у нее на каждом следующем дубле погоны были новые, у нее росло звание.
О. Кашин
―
Да. В общем, ей дали 10 суток за ношение формы полицейского и штраф еще дали 1000 рублей. Но сейчас наши друзья из «RT», которые всегда докапываются до правды, выяснили, что, на самом деле, эта женщина рецидивистка. Понятно, что она не актриса. У нее уже было 7 протоколов, в том числе и судимости за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Она находится под административным надзором. И сейчас ее посадили не за то, что она изображала Ирину Волк, а за то, что она выходила из дома после 22, что ей запрещено. Даже я верю. Наверняка это правда.Но опять-таки давайте скажем друг другу, если бы она не обижала вот эту, очевидно, злую и мстительную женщину из федерального МВД, никто бы не заметил, ничего бы этого не было.
М. Курников
―
То есть если бы она изображала Венедиктова, ей бы ничего за это не было.
О. Кашин
―
Да, да, да. Вот буквально. Ну, очевидно. Свободу Марине Вульф.
Л. Лазерсон
―
Она не Марине Вульф.
О. Кашин
―
Свободу Ларисе Кривоносовой. Свободу, свободу, свободу.
Л. Лазерсон
―
Светлане Кривоногих свободу тоже.
О. Кашин
―
Светлане Кривоногих. Свободу всем. И Навальному, кстати говоря, Алексею Анатольевичу свободу.
М. Курников
―
Ну раз уж вы тему выборов заканчиваете, вам как итоги-то вообще? Победа коммунизма такая в оппозиционной повестке – это окей? Это победа левых идей, Лиза?
Л. Лазерсон
―
Как я понимаю, нет.
О. Кашин
―
Вы как Чичваркин и Соболь. Считаете ли вы, что левые идеи…
М. Курников
―
За левыми идеями будущее.
Л. Лазерсон
―
Какие левые идеи? Зюганов регулярно говорит какие-то адские вещи суперконсервативные, которые, что касается женской повестки, никак не могут быть произносимыми.
О. Кашин
―
Зюганов сегодня уже слился. Как раз я был в эфире на «Эхе» позавчера, и говорили: «А как вы считаете, Зюганов сможет обеспечить протест?»
Л. Лазерсон
―
Угу, лол.
О. Кашин
―
В итоге сегодня Зюганов сказал, что есть фальсификаторы, но гораздо хуже Госдеп, который пытается раскачать стабильность в стране. То есть Зюганов не подкачал. Да здравствует Геннадий Андреевич. Ну понятно, торжество коммунизма. Нормальные итоги выборов. Опять-таки будет обновленная Госдума, будет какое-то плюс-минус веселье и, может быть, наоборот, интрига: будет Володин спикером или нет. Чего еще от Госдумы ждать? Она не для этого придумана, не для этого она существует. Решения принимаются не в ней.Когда мы говорим всерьез о выборах или о Госдуме, мы играем на руку тем людям, которые занимаются тем, что обманывают народ. Естественно, у Госдумы нет никакой власти. И российская Конституция – это немножко фейковая бумага, которая прикрывает реальную власть реального Кремля и олигархии, не побоюсь этого слова, в нашем феодализме.
Л. Лазерсон
―
Я все-таки скажу, что нет ни одного какого-то интересного лица. Я не смотрела, конечно, список 200 скольких-то одномандатников.
О. Кашин
―
Опять же ты это Бородаю в лицо скажи: «Бородай, твое лицо неинтересно».
Л. Лазерсон
―
Кто это?
М. Курников
―
Бородай?
Л. Лазерсон
―
Да. Кто это?
М. Курников
―
ДНР/ЛНР.
О. Кашин
―
Лиза, этот человек – основатель Донецкой Народной Республики.
Л. Лазерсон
―
Все, я поняла.
О. Кашин
―
Когда все устаканится, в терриконе выбьют его профиль. Но я мат не буду, не пугайтесь, но прикольно, что когда его назначили премьером ДНР, украинские спецслужбы прослушали его телефонный разговор. Я зачитаю. Он рассказывает, что избрали премьера. И его собеседник московский говорит: «Да кому это интересно – премьер ДНР?» На что Бородай (я заменяю матерные слова на аналоги): «Мне, блин, сюрприз устроил город Москва размером, блин, изнасилованный карась. Ты знаешь, кто будет премьером?» – «Неважно». – «Мне важно, блин, потому что это я буду, блин, а я, блин, насиловал это все». Вот так.
Л. Лазерсон
―
Господи, боже мой. Интересный персонаж.
О. Кашин
―
Великий человек. Он будет депутатом.
Л. Лазерсон
―
Жалко Поклонскую. Про Вассермана, который призвал разрешить ношение оружия с детского возраста, учить детей стрельбе.
О. Кашин
―
Лиза, признай, конечно, Попов – самый приличный из этого ряда депутатов. Я о чем и говорю.
М. Курников
―
Ну нет.
Л. Лазерсон
―
Не знаю. Мне так не кажется.
О. Кашин
―
А кто? Ваши версии.
М. Курников
―
Мне понравился коммунист из Коми. Коми-коммунист – это просто красиво, в конце концов.
О. Кашин
―
Хорошо. Я просто за Губу не смог проголосовать опять же даже на этом уровне.
Л. Лазерсон
―
Почему ты не смог, кстати, проголосовать?
О. Кашин
―
Потому что в Томске два округа. И, видимо, они услышали, как я говорю: Губа, Губа.
М. Курников
―
Но вы Лондоном выбрали зато депутата от ЛДПР.
О. Кашин
―
Да. И даже Ургант про это шутил, что впервые после Второй мировой войны и песни Ираклия Пирцхалавы Лондон и Париж объединились ради победы ЛДПРовца из Томска, да.
М. Курников
―
У нас программа «Атака с флангов». Не будем начинать новую тему до новостей. Я напомню еще раз номер для СМС и обещаю реагировать на них. Ох, я вижу, СМСок сегодня сильно больше, чем обычно.
Л. Лазерсон
―
Так ты их не читаешь. Что ты обманываешь людей?
М. Курников
―
Я прочитаю обязательно.
О. Кашин
―
Не надо читать этих хейтеров. Пускай они в пустоту вещают.
М. Курников
―
Не, в СМСках гораздо все интереснее. Так вот, +7 985 970 45 45. СМС, Вайбер, Вотсап – все это работает. После новостей и рекламы мы с вами поговорим о стрелке.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
М. Курников
―
Итак, продолжается «Атака с флангов». С фланга правового, консервативного – Олег Кашин, журналист, с левого, феминистского – феминистка Лиза Лазерсон. Давайте поговорим о том, что произошло в Перми и происходит в Перми, потому что сегодня там самоубийство.
О. Кашин
―
Сегодня покончил с собой глава местного управления Следственного комитета Сергей Сарапульцев. Понятно, что тема сверхчувствительная. И как-то не хочется на ней спекулировать, но все же. Он повесился сегодня после совещания с Бастрыкиным, который прилетел туда. Наверное, нуждается такое событие в приезде федерального руководителя Следственного комитета, допустим. Но когда Следственный комитет тут же после самоубийства, еще тело не остыло, вбрасывает через источники в «Интерфаксе» и так далее, что у этого человека были проблемы с семьей, думаешь: «Елки-палки, да, приехал Бастрыкин и сказал: чувак, у тебя проблемы с семьей, вешайся».Я ни в коем случае не выдвигаю даже версию. Не имею на это морального права. Но все-таки когда такое происходит, то возникает вопрос: нет ли здесь буквально доведения до самоубийства? Понятно, федеральный начальник приехал и наорал. Действительно, могли сдать нервы, и человек мог повеситься. Нужна проверка.
М. Курников
―
Но там, судя по всему, не только наорали, но и отстранили местных следователей нескольких от ведения дела.
О. Кашин
―
Вот опять-таки есть набор учреждений. Росгвардия, которая отвечает буквально за выдачу оружия. И как раз этот парень, который стрелок, он подробно у себя в этом манифесте рассказывал, как обманывал систему, чтоб получить оружие. Много разных. Там врачи, там все. Следственный комитет как раз чуть ли не единственная контора, которая вообще никак не виновата.
О.Кашин: Мы видим буквально еще одну жертву этого расстрела, которая, очевидно, останется неотмщенной
И когда опять же этот – ну, мы видели его с лупой, мы сомневаемся в его адекватности – Александр Бастрыкин приезжает и начинает устраивать разнос просто потому, что он может себе это позволить, потому что он начальник, и он предположительно доводит до самоубийства своего подчиненного, вопрос: какая институция в России может, по крайней мере, проверить это предположение? Правильный ответ: не может. Либо Путин может, но Путину до этого нет дела. Путин на самоизоляции. И мы видим буквально еще одну жертву этого расстрела, которая, очевидно, останется неотмщенной.
М. Курников
―
Лиза.
Л. Лазерсон
―
Да, согласна, что это тяжелая тема. И, наверное, мимо меня это прошло в какой-то степени более незамеченным, чем остальные истории с шутингами.
О. Кашин
―
Потому что ты подсчитывала голоса.
Л. Лазерсон
―
Не только я. Вот у меня есть такое ощущение, Олег, что много было таких постов относительно недораскрытости этой темы. С одной стороны, это хорошо, потому что этот парень не получил в полной мере того, чего мог, чего хотел, потому что просто пересеклись информационные потоки таким образом, что он не вылетел в топ, и все смотрели видео Насти Брюхановой и обсуждали Венедиктова в чатиках и в Телеграм-каналах. Все-таки таким событием, как Керчь, мне кажется, это не стало. То есть я надеюсь, что это не станет таким культовым примером, потому что этот человек – абсолютное зло, это была его конечная цель, о которой он писал, и так далее.
О. Кашин
―
Да не, там нет повода для культа. Опять-таки все эти разговоры: «Вот дети будут читать его манифест и проникнутся». Да нет, конечно.
Л. Лазерсон
―
Ну что значит нет? У нас есть пример Колумбайна, который 20 с лишним лет назад произошел. И тем не менее каким-то образом в далекой России через такое количество времени это превратилось реально в культ. Потому что если ты вспомнишь того же керченского стрелка, казанского, то они отсылали к этим парням, к их внешнему виду и так далее и считали это неким действительно культом.И тут, мне кажется, самое интересное, что парень, который был не одногруппник, а просто в одном из интервью, жертва, очевидец событий, он сказал такие страшные, на мой взгляд, слова, что, наверное, у него что-то произошло, наверное, у него были какие-то проблемы с социализацией. И мне кажется, самое страшное здесь, что мы пытаемся найти человеческую мотивацию в этом поступке.
А почему мы так делаем? Потому что были молодые люди из Колумбайна, совершенно немотивированное тоже зло, а потом был фильм «Слон». Потому что фильмы так устроены, что там должны быть герои, у них должна быть мотивация. Как правило, когда фильмы о скулшутинге и каком-то отмщении школьном, то это такие жесткие жертвы буллинга. Например, если мы вспомним фильм-ужастик Стивена Кинга «Кэри» 70-х годов, настоящий хоррор, где очень странная девушка. Она была странная, но ее буллили. В итоге она всем мстила. И мы, зрители, должны в этот момент испытывать страх и одновременно с этим удовлетворение.
М. Курников
―
Понимать ее как бы.
Л. Лазерсон
―
Да, понимать. Мы должны присоединяться к этим героям, подключаться к ним. И вот это очень страшно. То есть вся система культуры устроена таким образом, что человек хочет понять другого человека. Мне кажется, здесь такое жутко страшное немотивированное зло. Я за то, чтобы, наверное, не говорить об этом, чтобы меньше в прессу выдавать вот этих манифестов, потому что, насколько мне известно, его уже сократили и не все подробности решили оставлять, в том числе как он обманывал и покупал справки.
О. Кашин
―
Подожди, «Вконтакте» удалил что-то?
М. Курников
―
«Вконтакте» сразу удалил, буквально в течение нескольких минут.
Л. Лазерсон
―
Удалил. И те, кто репостили, они вырезали вот эти куски, где он описывал, как он обманывал структуры.
О. Кашин
―
Опять же к разговору о Навальном и бигтеке.
Л. Лазерсон
―
Мне кажется, это абсолютно правильно.
О. Кашин
―
Но все же, Лиза, буквально в твоей речи противоречие. Половину ее ты посвятила тому, что это проблема, вот она будет затягивать и так далее. А в начале ты сказала, что прошло практически мимо, всем по барабану и так далее. Я бы зацепился за твое начало, потому что да, это, мне кажется, главная новость. Я все-таки, может быть, как-то демонизирую управителей нашего информационного потока, но все-таки надо отдать должное, Кремль или какие-то пиарщики Кремля, или кто-то еще, люди ответственные за то, о чем мы будем спорить сегодня в течение дня, они научились работать.Вот когда говорим: «А вот помните, в понедельник было это убийство в Перми, вот уже почти все забыли», я считаю, что надо каждый раз проговаривать. А помните, в Воронеже автобус взорвался? И до сих пор ни одна опять же Ирина Волк не сказала нам, что это было на самом деле, и не скажет никогда. А помните, в Москве арбузом люди отравились. И вот тоже арбуз, не арзбуз. Ну ладно, видимо, не арбуз. Ой, там травили каких-то тараканов. Тоже что это было? Кто рассыпал «Новичок» в подъезде, может быть? Опять-таки забыли навсегда.
Л.Лазерсон: Самое страшное здесь, что мы пытаемся найти человеческую мотивацию в этом поступке
Л. Лазерсон
―
У меня тут нет никаких теорий заговора относительно арбуза. Мне кажется, абсолютно русское раздолбайство.
О. Кашин
―
Нет, это не про заговор про арбуз, а про то, что есть проблема, загадочная история, которая уходит.
М. Курников
―
Олег, Лиза, а может быть, еще страшнее? Может быть, общество стало привыкать? Потому что сравнительно недавно была другая школьная стрельба. Может быть, просто это становится чем-то уже более обычным?
О. Кашин
―
Я все-таки третью фразу произнесу, чтоб тоже загадки попали в стенограмму. Помните, министр МЧС погиб в России. И тоже остановились на подвиге, и никто никогда, естественно, уже не будет его расследовать.
Л. Лазерсон
―
Слушай, мы с тобой обсудили. То есть ты на полном серьезе строишь какую-то конспирологическую версию относительно того, что это могло быть такое странное двойное убийство на отдыхе?
О. Кашин
―
Нет, я ничего не строю. Я хочу сказать, что работает эта система подавления народных эмоций. Вот хихикают над словом «хлопок», над словом «подтопление», над словом «возгорание», когда там уже дымятся остатки фундамента. Все хихикают, но да, это работает. Привыкли к хлопкам, не реагируют на взрывы, забывают о взрывах. Шутинг опять-таки – то же самое. Возникло хорошее слово. Давайте говорить «теракт». Потому что когда страшно… «Террор» буквально переводится с латыни, что это «страх». Вот в Перми был теракт. Давайте говорить о теракте. И вот тогда, когда начинают со слов, тогда и возникает реальная иерархия и новостных поводов, и событий.
Л. Лазерсон
―
А тебе не кажется, что вот это, как ты говоришь, хитрое какое-то из Кремля управление – это вообще не из Кремля и не управление, а это, наоборот, какое-то выхолащивание что ли журналистики, потому что всех интересует быстрый поток?
О. Кашин
―
Журналисты хором добровольно стали использовать слово «хлопок». В это я не верю абсолютно. Естественно, есть установка. И даже «Эхо», даже «Дождь» берут новости с лент информагентств, допустим, а информагентства у нас…
М. Курников
―
Прости, мы никогда не говорим «хлопок».
О. Кашин
―
Вы молодцы. Вы не говорите, а другой новостник того же «РБК» даст слабину, напишет тоже про «хлопок». В такой ситуации случилась монополизация медиа. Мы упоминали вскользь «The Bell». Понятно, что завтра наступит пятница, и нам объявят, что «The Bell» тоже иностранный агент, который подлежит какому-то упромысливанию.
Л. Лазерсон
―
Но ты приводишь очередной страшный пример тоже вроде как события, которое просто станет маленькой новостью, потому что у нас таких в ряду было за 2 месяца нашей с тобой здесь работы очень много. То есть мы практически каждый эфир с этого начинали.
О. Кашин
―
Да, абсолютно.
Л. Лазерсон
―
Все-таки давайте не будем говорить про стрелка. Хочется мне назвать этих доблестных ДПСников еще раз в эфире – Владимир Макаров, Константин Калинин, – которые бросились просто с голыми руками буквально без всяких опергрупп и подмоги, ликвидировали этого стрелка, в общем-то, спасли большое количество людей. Герои, молодцы. Слава этим ребятам.
О. Кашин
―
К другим события дня. Хотелось бы тоже произнести это в эфире, потому что будоражащая история. На самом деле, мы уже говорили о том, что все скандальные сюжеты про мигрантов в предвыборном периоде казались такой кампанией и наверняка ею и были. И свежайший пример. Сегодня наши коллеги из издания «Ридовка» написали: «Представляете, оказывается, в московским роддомах есть программа выдачи по 20 тысяч рублей женщинам-мигранткам, которые рожают». На самом деле, это программа выдачи 20 тысяч рублей всем, кто рожает в Москве. Не 20 тысяч, а подарков, насколько я понимаю, на эту сумму.
М. Курников
―
Ты можешь выбрать либо подарок, либо деньги.
Л. Лазерсон
―
Максим недавно выбрал деньги.
О. Кашин
―
Нет отдельного поощрения, чтобы женщины из мусульманских стран рожали. Но в Нижневартовске жуткая история буквально незадолго до нашего эфира была. Лиза, ты следила или нет?
Л. Лазерсон
―
Нет. Расскажи.
О. Кашин
―
Женщина в хиджабе пришла к дерматологу, он стал ее осматривать, и тут ворвался муж этой женщины и с криком: «А вы что, я смотрю, любите на женские животики смотреть?», избил дерматолога так, что теперь он с пробитой головой лежит в больнице в реанимации.
Л. Лазерсон
―
Стоп, дерматолог был мужчина?
М. Курников
―
Мужчина, да.
О. Кашин
―
Дерматолог-мужчина осматривал женщину.
М. Курников
―
Которая пришла в платке.
О. Кашин
―
Такая история. Что скажешь, Лиза? Какова позиция мирового феминизма по этому поводу?
Л. Лазерсон
―
Скажу, что ужасно, конечно. Во-первых, плохо, что она, наверное, не имела выбора, к кому сходить. Во-вторых, плохо, что, очевидно, там какое-то домашнее насилие присутствует.
О. Кашин
―
Подожди, ты оправдываешь этого?
Л. Лазерсон
―
Например, если она мусульманка, нельзя, чтобы тебя врач осматривал мужчина. В иудаизме, у ортодоксальных евреек. И если нет выбора, то приходится, например, выбирать: либо жизнь, либо здоровая кожа, либо нарушаешь религиозные запреты.
О. Кашин
―
Либо жизнь врача, как мы выяснили. Потому что опять-таки мы берем город Нижневартовск, нефтяная житница России. Почему там представители буквально каких-то, очевидно, аульных культур в итоге задают тон в отношениях с медработниками? Странная история, на самом деле. Нет?
Л. Лазерсон
―
Да нет, ужасная история. И вопрос-то не по отношению к медработнику, а в домашнем насилии между этим мужчиной и его женой. Очевидно, домашнее насилие, потому что человек не может как-то волеизъявляться, куда-то ходить, что-то посещать и так далее.
О. Кашин
―
То есть ты не видишь здесь проблемы столкновения культур, столкновения наций?
Л. Лазерсон
―
Это неизбежно, Олег. Эти проблемы есть и будут. Они неизбежны всегда.
О. Кашин
―
Скажи тогда, Лиза, как ты считаешь, будут ли погромы?
Л. Лазерсон
―
Надеюсь, что нет, Олег. Только если в Лондоне у вас там.
М. Курников
―
Коллеги, я просто напомню на всякий случай, что Нижневартовск – это все-таки Ханты-Мансийский автономный округ. И русские там тоже пришли чуть позже, чем коренные народы.
О. Кашин
―
С тех пор, как хантымансийцы покорили Москву, скажем очевидную шутку, я думаю, мы уже братские народы. Один народ, естественно.
М. Курников
―
Но тем не менее.
Л. Лазерсон
―
Кстати, вспомним, в прошлый раз мы не стали говорить про мигрантов, которые… Напомни, какая у нас была в прошлый раз тема? Что у нас было?
О. Кашин
―
Мигранты-оккупанты, да, естественно.
Л. Лазерсон
―
И мы решили их не обсуждать. Вот видишь, что происходит с новостным потоком и моей головой. Я уже не помню. И ты сказал: «Давай не будем это обсуждать, потому что что мы будем ненависть возгонять межнациональную?»
М. Курников
―
И так все понятно.
Л. Лазерсон
―
Да.
О. Кашин
―
Не, просто я прямо вижу опять-таки по какому-то фидбеку в реальном времени, что ненависти у нас реально в эфире нет, а она же копится в организмах. Куда ее выплескивать? Давай кого-нибудь поненавидим до конца эфира, потому что реально хочется кого-нибудь назвать мразями.
М. Курников
―
Попробуй этих куриных мужей зацепить.
О. Кашин
―
Куриные мужья, да. Нет, на самом деле, тоже мы же об этом говорили, что есть такая теория, что Кадыров и его бандиты относятся снисходительно к русским людям, которые их критикуют, потому что мы для них не вполне люди. Поэтому когда чеченец ругает Кадырова – это мужество и смелость. А русские, славяне имеют право, по их понятиям, ругать. И, в общем, тоже это снижает пафос.На самом деле, давайте тоже скажем, если вы меня, Максим, берете на слабо, что на этой неделе бойцы чеченского МВД вроде бы никого не убили, вроде никаких гадостей не совершили. Мы, конечно, помним, что МВД Чеченской республики – организация злодейская, но на этой неделе поводов ее критиковать не было. Максим, как вам моя смелость?
М. Курников
―
Прекрасно.
О. Кашин
―
Спасибо.
М. Курников
―
Мне кажется, не было смелее за эту неделю высказываний. Лиза.
Л. Лазерсон
―
Только что прочитала эту новость, что почему-то «Ридовка» решила погуглить распределение… Знаете, там есть такие карты порно: кто что где смотрит. И вот в России, оказывается, смотрят куннилингусы, всякий фейсситтинг, как Залина считает, после ее той самой рекламной кампании. Все-таки давайте разделять то, что ты смотришь. Ты можешь смотреть это с образовательными целями. Может быть, они, наоборот, выясняют, как выглядят геи. Может быть, вообще не мужчины смотрят гей-порно, а женщины.
О. Кашин
―
Чтобы понимать, как выглядит шайтан.
Л. Лазерсон
―
Мужское порно – это красиво.
О. Кашин
―
Вот Лиза напомнила, смотрят мужчины и женщины. Вот у меня Ютуб-канал, пожалуй, лучший в этом жанре. Называется «Олег Кашин». Всем советую. Я смотрел статистику. У меня 86% зрителей – мужчины.
Л. Лазерсон
―
Интересно, почему, Олег. Может быть, потому что обсуждаешь куколд? И теперь еще у тебя новая теория доминатрикс финансовых. Ты открыл финансовых доминатрикс.
О. Кашин
―
Да, да, да. А ты знала?
Л. Лазерсон
―
Конечно. Я даже разрабатывала…
О. Кашин
―
Хотела быть финансовой доминатрикс, да?
Л. Лазерсон
―
Не, не, не. В смысле сценарий кино, думала об этом. В общем, Олег сначала узнает какой-то раздел порно, потом он насаживает его на какую-то политическую ситуацию. Например, доминатрикс он сравнил с жертвователями на канал Максима Каца и Анастасии Брюхановой. Значит, финансовые доминатрикс – это такие гениальные женщины, которые придумывают мучать мужчин тем, что они вынуждают их расставаться с деньгами, то есть переведи мне все свои деньги. И мужчина испытывает какое-то сексуальное вожделение от того, что женщина его заставляет.
О. Кашин
―
Согласись, это реально кампания, допустим, твоей Алены Поповой: переведи мне деньги, ничего не случится, я не стану депутатом.
Л. Лазерсон
―
Давайте честно, Михаил Светов полгода назад собирал на либертарианское медиа. Там суммы огромные – 500 тысяч. И он их собирал, судя по этой плашке, которая добегала до конца.
О. Кашин
―
Нет, но медиа, по крайней мере, существует.
Л. Лазерсон
―
Какое медиа существует?
О. Кашин
―
Ютуб-канал Светова, вообще-то. Тебе этого мало?
Л. Лазерсон
―
Нет, собиралось на медиа. Имелся в виду, конечно, сайт. И он говорил, что у них репортажи, пул авторов, собирают на них. Ничего не произошло. В общем-то, поэтому Михаил Светов – главный финансовый доминатрикс.
О. Кашин
―
Вот у меня Ютуб-канал. Все зрители – мужчины. Я удивился, об этом говорю, и мне пишут: «Да не, Олег, это все ерунда, ведь многие женщины смотрят Ютуб через аккаунт мужа». Я кивнул: «Да, хорошая разгадка». А потом подумал: «Погодите, это же настолько мизогинистская версия, что у бабы даже своего Ютуба быть не может, она через мужа смотрит».
Л. Лазерсон
―
Слушай, на самом деле, я тебе объясню. Например, у меня Ютуб мужа залогинен на телевизоре. Я ж не буду переключаться в свой. Я захожу, у него там какой-то Олег Кашин, я включаю Олега Кашина.
О. Кашин
―
А у меня – Ютуб жены, потому что я прогрессивный европеец.
Л. Лазерсон
―
Там мультики.
О. Кашин
―
Про мультики расскажу. Просто открытие для меня «Тиг и Лео», российский мультик хороший, снятый по госзаказу в поддержку леопарда дальневосточного и амурского тигра. И мой ребенок смотрит. Там такой сюжет. Я офигел. Представил такой мультик в Америке. Они прилетают в Африку на своем самолетике деревянном, встречают трех черных дикобразов, которые устраивают перед ними шоу, буквально рэп исполняют и, отвлекая их внимание, воруют у них запасы еды. Да, и якорь. Даже бессмысленное воровство – якорь. Потом они идут дальше, видят – там львенок плачет. Оказывается, они и у львенка обманом украли корону царя зверей.
Л. Лазерсон
―
В общем, понятно: расистский российский ужасный мультик.
О. Кашин
―
Они поймали трех этих негров. Те плачут и говорят: «А мы больше ничего не умеем – только воровать». А те им говорят: «Не, ну почему? Вы же плясали перед нами. Плясать умеете. Главное – найти занятие по душе». В итоге всем хорошо. Негры пляшут. Вот российский мультик. Самая свободная страна в мире.
Л. Лазерсон
―
Господи, давай вспомним Чуковского и сказку Бармалей, который в Африке кушает детей. Интересно, какого цвета его кожа. Изначально он был чумазый черный Бармалей. Потом, конечно же, плохие социалисты решили, что нужно дружить с Африкой и с чернокожими братьями нашими, и чуть-чуть он все-таки исправил.
М. Курников
―
Побелел.
Л. Лазерсон
―
Да. И стал пиратом. Изначально он был черным в первых иллюстрациях, а потом стал пиратом с серьгой.
О. Кашин
―
А вы помните, как звали собаку у пограничника Карацупы? Такой дедовский вопрос, конечно. Максим, нет?
М. Курников
―
Не помню, прости.
О. Кашин
―
Ее звали Ингуш. Но потом, когда ингушей депортировали и закэнселили, во всей детской литературе – я на ней рос (ну, там герой – пограничник) – она стала Ингусом, то есть бессмысленное слово. Но собаку звали Ингуш, естественно. Простите, ингуши. Это не к вам относится.
М. Курников
―
Расскажите мне, пожалуйста, раз уж мы пошли в сторону Кавказа, про шахматистку, которая теперь судится с Нетфликсом.
Л.Лазерсон: Мне нравится тот факт, что сейчас в Америке очень много снимают кино о том, чего не было
Л. Лазерсон
―
Моя любимая история, потому что я, честно говоря, обожаю этот сериал как раз за такой культ Советского Союза. Сериал имеется в виду «Королевский гамбит» (или «Ход королевы»). И вот что здесь самое оригинальное? Что этот сериал, с одной стороны, воспевает Советский Союз с его коллективным духом, который помогает советским чемпионам быть непобедимыми шахматистами. И если вы помните, последняя самая душещипательная сцена, такая кульминация, что эта шахматистка Лиз Хармон в 60-х годах приезжает в Советский Союз и видит, как вот эти дедушки в «петушках» играют в каком-то парке на лавочках…
М. Курников
―
Не в «петушках», а в женах куриц.
Л. Лазерсон
―
Да. Короче, вот эта сцена – есть такая парковая сцена из «Покровских ворот», условно. И она проникается этим духом, понимает, что он везде, что вот он коллективный дух. И это прекрасно. И советский человек – это прекрасно, а мы тут все индивидуалисты – это ужасно.
О. Кашин
―
Это очередная история про то, как мировое левачество приходит в самый гнусный совок. То есть правда, они приходят к соцреализму, а мы, люди, которые…
Л. Лазерсон
―
Абсолютно соцреалистический. Там даже Москва так красиво снята.
О. Кашин
―
Да. Давай скажем: совок – говно, долой совок.
Л. Лазерсон
―
Скажи: вот смотрите, совок – говно, тем не менее у нас была великая шахматистка, которая играла с мужчинами.
О. Кашин
―
Никакого «тем не менее».
Л. Лазерсон
―
Секундочку. И на другой стороне у нас есть вымышленный персонаж – женщина, которая никогда не могла в Штатах вообще появиться и играть с мужчинами. То есть мне, во-первых, нравится тот факт, что сейчас в Америке очень много снимают кино о том, чего не было. Такая культура отмены по отношению к истории. Начинается, наверное, с Тарантино: с еврейки, которая убивает Гитлера, с чернокожего, который убивает своих угнетателей и плантаторов. Ну и так далее и тому подобное. Вот эта невозможная для 60-х годов Америки девушка из приюта.Но при этом всем, что они хотят отменить историю, хотят нарисовать себе красивое феминистическое равноправное прошлое, почему они унижают реальную женщину, принижают ее достижения на огромную аудиторию? Это непонятно. Поэтому ее иск в 5 млн долларов, на мой взгляд, очень даже оправдан. В отличие от иска человека с фамилией Хохлов, которого банит Фейсбук.
О. Кашин
―
Не, на самом деле, это же рифмующаяся история. Помнишь, дочка академика Легасова сказала, что фильм «Чернобыль» плохой. Очень добрый и нежный по отношению и лично к Легасову, и к русским людям. Но просто положено, чтобы опять же в совке ненавидели все, что про них снимают на Западе. И здесь эта грузинская женщина.
Л. Лазерсон
―
Она, кстати, очень поспорила бы с нами, что она совок, потому что она говорит: «Я не советская шахматистка. Я грузинская шахматистка».
О. Кашин
―
Я сколько себя помню, всегда чемпионками мира по шахматам были грузинки: Майя Чибурданидзе и так далее. Загадочная история. Но, как говорится, и зайца можно научить курить.
Л. Лазерсон
―
Что?! Что мы сейчас услышали? Господи, Олег. Давай ты извинишься в эфире. Олег, извинись.
О. Кашин
―
Это было в фильме…
Л. Лазерсон
―
Да, я знаю, в каком фильме.
О. Кашин
―
Лиза, извини, пожалуйста.
Л. Лазерсон
―
Да, я надеюсь, что грузинские женщины не в обиде. Просто это шахматная школа. Они даже в маленьких городах.
О. Кашин
―
У нас же грузинская женщина «Газпром-медиа» руководит. Конечно, мы не имели ее в виду.
Л. Лазерсон
―
Грузинская женщина, которая руководит «Газпром-медиа». Кстати, к вопросу о Венедиктове и о всей этой системе дискредитации медиа. Мне все-таки кажется, что очень много было таких разговоров из серии, что Венедиктов такой Иуда Искариот, который взял на себя, на душу грех, зато Навальный воскрес, «Эхо Москвы» существует. И вот мне кажется, что не только «Эхо Москвы» касалось такое зашкваривание через вот эту ситуацию с выборами.Например, интервью грузинской женщины с парой Тихон Дзядко и Екатерина Котрикадзе (его жена). Она спрашивает про Саакашвили какой-то жуткий не порнушный, а какой-то сутенерский вопрос при муже: «Встречалась ты с Саакашвили. А у тебя было с продолжением или нет?» Вот тебе твой куколдизм. Но это же ужасно.
О. Кашин
―
Да.
Л. Лазерсон
―
И вот этот несчастный Тихон Дзядко… Может быть, счастливый, но он вынужден так улыбаться, типа: «Ну что, расскажи, с продолжением или без?» То есть ужасная ситуация. Мне кажется, ставя таких менеджеров, в том числе Кремль или лично Громов зачищает поляну, например, как «RTVI». Все эти журналисты не могут там работать.
М. Курников
―
У вас 20 секунд.
Л. Лазерсон
―
Турчака туда поставили тоже, чтобы нормальные люди ушли, а остальные были помазаны.
О. Кашин
―
Нет, канал ростеховский, Турчак с ним связан. Это очевидно, да. И Тина – его человек. Ну все, пролетел наш час. Мы многого не успели сказать, к сожалению, друзья, но мы через неделю вернемся, потому что Венедиктов добрый и нас не уволит.
М. Курников
―
Всем пока.
Л. Лазерсон
―
Свободу Венедиктову.