Моему ребенку "светит" армия - Валентина Мельникова, Александр Гольц - Родительское собрание - 2019-09-29
29.09.2019
Моему ребенку "светит" армия - Валентина Мельникова, Александр Гольц - Родительское собрание - 2019-09-29
Скачать
Алексей Кузнецов
―
Здравствуйте! В эфире программа «Родительское собрание». У микрофона Алексей Кузнецов. Илья Крылов за звукорежиссерским пультом. К сожалению, сегодня программа выходит в записи. Поэтому мы не сможем читать и соответственно не сможем отвечать на ваши смски. Извините нас, пожалуйста. Но тем не менее новости образования за первую половину недели на своём месте.В Екатеринбурге провели детский крестный ход, чтобы помолиться о хороших оценках. Полторы тысячи школьников и студентов, а также их родители прошли под дождем около восьми километров, сообщает местное издание 66.ру со ссылкой на местную епархию.
Глава патриаршей комиссии по делам семьи протоиерей Димитрий Смирнов поделился секретом, как, по его мнению, можно быстро и надолго отучить человека от привычки употреблять нецензурную лексику. «Это очень просто», - заявил он, отвечая на вопрос воспитанников детского дома «Павлин». Отец Димитрий рассказал, как один из его подопечных мальчиков однажды при нем ругался: «Я ему дал по роже, и вот он уже пять лет не ругается». В связи с этим зампред комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина призвала отлучить от церкви протоиерея Димитрия Смирнова. Необходимо организовать проверку в отношении заявления священнослужителя и привлечь его к ответственности, если подтвердится, что он применял насилие в отношении несовершеннолетнего, отметила Пушкина. Цитирую: «Он давно, что называется, не в фокусе. И ему срочно пора за кадр. Комментировать мракобесов — пустое. Насилие в любой форме недопустимо вне зависимости от ранга, чина и сана. Церковь должна выступать примером благопристойного поведения, а не быть оплотом «обители зла и лицемерия», - отметила депутат.
Список произведений, рекомендуемых к изучению в рамках межведомственного культурно-образовательного проекта «Культурный норматив школьника», был опубликован на сайте Министерства культуры Российской Федерации по ошибке. Об этом сообщила журналистам во вторник статс-секретарь, замминистра культуры Алла Манилова. Ранее на сайте ведомства были опубликованы методические рекомендации по реализации проекта. Список рекомендованных произведений вызвал дискуссию в обществе. Затем он был удален. Как пояснила замминистра, список был сформирован из мнений экспертов, привлеченных к разработке норматива. «Наши сотрудники сделали колоссальную ошибку: они арифметически соединили эти мнения, не было никаких дискуссий, «мозговых штурмов». И решили все это опубликовать. Министр был не в курсе, я была не в курсе. Рекомендуемый перечень должен быть результатом отбора, который никто не проводил», - отметила Манилова.
Министр обороны Шойгу абсолютно убеждён, что какое-то количество военнослужащих по призыву у нас должно быть в любом случае. В интервью газете «Московский комсомолец» он заявил, цитирую: «В любом суверенном государстве помимо действующих военнослужащих-профессионалов должен иметься и мобилизационный резерв из числа граждан. За счет такого резерва в случае угрозы начала войны можно достаточно быстро усиливать Вооруженные силы. Для формирования такого резерва организуется военная подготовка мужского населения». Конец цитаты.
Это были новости российского образования. Ну, а привязываясь к последнему кусочку информации, я объявляю тему нашей сегодняшней передачи. Она сформулирована нами так: «Моему ребёнку «светит» армия». И в гостях у меня, с удовольствием представляю главу Союза комитетов солдатских матерей России Валентину Сми… Валентину Мельникову. Здравствуйте, Валентина Дмитриевна!
Валентина Мельникова
―
Здравствуйте!
А. Кузнецов
―
И военного обозревателя, заместителя главного редактора интернет-издания «Ежедневный журнал» Александра Гольца. Здравствуйте, Александр Матвеевич!
Александр Гольц
―
Здравствуйте!
А. Кузнецов
―
Вот давайте начнём прямо раз уж… На самом деле, когда мы выбирали тему этой передачи, интервью Сергея Шойгу еще не было. Он вот буквально сработал, что называется, на нас, правда, без всякой предварительной договоренности. Ну, раз уж так получилось, давайте начнём с вот этого тезиса, действительно в любом современном государстве помимо уже мобилизованных вооруженных сил должен быть как в середине ХХ века или даже как в середине ХIХ вот такой вот мобилизационный резерв, из прошедших срочную службу.
А. Гольц
―
Если позволите, я начну.
А. Кузнецов
―
Конечно, Александр Матвеевич. Тем более что я, пользуясь случаем, хотел бы анонсировать тем, кто смотрит нас на «Ютьюбе», показать обложку вот совсем недавно, буквально горяченькая книжка Александра Гольца «Военная реформа и российский милитаризм», где Вы рассматриваете, в том числе помимо всего прочего и историю вот взаимоотношений российского государства с призывом.
А. Гольц
―
Да. Значит, мобилизационный резерв, конечно же, нужен. Он существует в любом государстве. И понятно, что в случае военных действий надо… людей будут убивать, люди будут получать ранения, их надо будет замещать. Это понятно. Вопрос в том… о размерах этого мобилизационного резерва. В современной России это страшный секрет. Ну, практически с 2009 года никаких данных о том, как… какие… каковы размеры должны быть этого мобрезерва не существует. Последний раз в открытой печати было сказано, что он должен составлять 700 тысяч человек. Это скромное цифра. Ну, достаточно сказать, что каждый год через российскую армию проходят 260-280 тысяч призывников. То есть хватит 3-х призывов, чтобы…
А. Кузнецов
―
Закрыть эту…
А. Гольц
―
… закрыть… закрыть этот резерв. И тут есть хитрость…
А. Кузнецов
―
Плюс в него же входят еще и офицеры запаса из гражданских вузов, насколько я…
А. Гольц
―
Разумеется.
А. Кузнецов
―
У меня большое подозрение, что я, например, до сих пор в нём состою. Мне 51 год. Я старший лейтенант запаса. И никто меня пока не освобождал от воинской…
А. Гольц
―
Или забыли.
А. Кузнецов
―
Или забыли.
А. Гольц
―
Вот. Значит, у нас при Сердюкове начали, при Шойгу продолжили эксперименты с мобилизационным резервом. То есть невиданная в России вещь. Людям, которые соглашались после службы в армии подписать контракт на состояние в резерве даже платят или обещают платить какие-то очень скромные, правда, но деньги. За что они соглашаются как во всем цивилизованном мире регулярно…
А. Кузнецов
―
Время от времени проходить какие-то сборы. Да.
А. Гольц
―
… проходить военную подготовку и так далее. Ну, российскому генералитету это… это… этого, конечно, мало. Им нужен не мобрезерв. Им нужно то, что они в своих бумагах называют мобресурсом, в которое входит всё мужское население страны с 18 до 55 лет. Вот им что нужно, поскольку вот такой подход к массовой мобиль… концепции массовой мобилизации, а именно её исповедовали российские вооружённые силы практически большую часть нашей истории. Мы, может быть, ещё поговорим об этой концепции. Требует того, чтобы вся… всё мужское население представляло собой вот этот мифический резерв. Реализовать эту концепцию в современных условиях фактически невозможно. Анатолий Васильевич Квашнин, бывший когда-то у нас начальником…
А. Кузнецов
―
Генерального штаба.
А. Гольц
―
… Генерального штаба, сказал, открыл некое совещание словами: «Подвели нас бабы, товарищи».
А. Кузнецов
―
В смысле не нарожали вопреки заветам…
А. Гольц
―
Не нарожали.
А. Кузнецов
―
… маршала победы. Валентина Дмитриевна, Вы человек не военный, хотя с Вашей специальностью, вполне возможно, Вы тоже офицер запаса.
В. Мельникова
―
Ну, я вот думаю, что генерал.
А. Кузнецов
―
Уже. Да, как минимум.
В. Мельникова
―
Да. 32 года выслуги в Комитете солдатских матерей.
А. Кузнецов
―
Это точно.
В. Мельникова
―
Год за три. Это…
А. Кузнецов
―
Да, как в военное время. Совершенно верно.
В. Мельникова
―
Да.
А. Кузнецов
―
Но я вот насколько понимаю, Вы вот в течение этих 32-х лет постоянно общались и общаетесь с командирами частей. И какое у Вас сложилось впечатление? Вот сами военные, действующие военные вот такого среднего, так сказать, командного звена, они одобрительно относятся вот к этой идее? Генерал Александр Матвеевич убедил нас в том, что им нужен этот мобресурс. А вот…
В. Мельникова
―
Не всем. Ну…
А. Кузнецов
―
Ну, да. А вот что касается тех, кто действительно руководит боевыми частями?
В. Мельникова
―
Ну, я опять напомню, что в 1989 году, когда создавался Союзный комитет солдатских матерей, 1-е наше требование было тогда к съезду, Верховному совету, Горбачёву перейти на добровольную военную службу. И мы как бы это свою миссию продвигали-продвигали и до какого-то предела мы её наконец продвинули. Понимаете, командиры очень давно, после первой чеченской войны говорили нам, что призывники мне не нужны. Они являются для меня раздражающим фактором. Он пришёл, ушёл. Кроме того с 98-го года все стали отмечать, что очень много отправляют в войска больных призывников, которые даже по положению военно-врачебной экспертизы не могут там оказываться. Да?
А. Кузнецов
―
Либо с хроническими заболеваниями…
В. Мельникова
―
С хроническими заболеваниями…
А. Кузнецов
―
… недостаточным весом…
В. Мельникова
―
Не-не-не. С хроническими заболеваниями с тяжёлыми – это как бы… это общая такая демографическая проблема сейчас. Вот. Поэтому самое у нас была интересная история. Мы были в бригаде генштаба. Да, не знаю, как они сейчас называются. На Люсиновской огромная такая бригада центрального подчинения. И поскольку у них там всё время были происшествия, мы попросили собрать офицеров, вот которые с ребятами работают. Ну, у нас было человек 50. Первый вопрос мы задали: вам призывники нужны? Поднялся такой вопль: да нет! Они такие-сякие! Не нужно! Вот тут по контракту… Вот. Поэтому… А сейчас тем более. И я просто ещё раз хочу подчеркнуть, я думаю мы об этом поговорим, именно потому, что система главного оргнупуравления поощряет и наставляет военкомов отправлять в войска людей, заведомо невыгодных к прохождению службы… То есть они… Они не комплектуют войска. Они просто выполняют план по призыву. Да? И переполняют его. Поэтому, конечно, сейчас все офицеры говорят, что, конечно, не надо ничего этого. Вот у нас есть контрактники. Мы бы набрали ещё. И действительно история с этой… с этой программой отбора на контракт, она пока… Тьфу! Тьфу! Не сглазить бы. Она всё-таки идёт. И хорошо было бы, чтобы она шла и дальше, потому что там всё-таки действительно отбор. Там бывает тоже чудаки-военкомы и чудаки-командиры, которые обещают золотые горы, а потом, значит, оказывается, ничего нет. Но это редко. У нас очень мало жалоб на то, что контрактников обманывают.
А. Кузнецов
―
Вот ещё один аргумент сторонников призыва, а их не так уж мало не только среди военных, я встречался их среди гражданских лиц, они говорят, армия всегда была и должна оставаться социальным лифтом. Понятно, не для столичного мальчика из благополучной семьи, но для там ребенка из не очень благополучной семьи, из небольшого умирающего городка, вот армия открывает перед ним, что называется, окно в мир. Как Вы к этому отнесетесь?
В. Мельникова
―
Да, конечно, армия контрактная открывает лифт, а не призывная.
А. Гольц
―
Я целиком и полностью согласен с Валентиной Дмитриевной. Призывная армия, я бы сказал, она закрывает дверь в лифт, поскольку призывная армия в нашем варианте – это модель отрицательной социальной адаптации.
А. Кузнецов
―
Так. Поясните, пожалуйста.
А. Гольц
―
Именно в этой армии учат человека, что законы, в общем-то…
А. Кузнецов
―
Законы отдельно. Устав отдельно.
А. Гольц
―
Да да. Воля командира. Роди, найди, укради – это ж не либералы выдумали. Правда? Это постоянная практика. Вот…
А. Кузнецов
―
Движется отдать честь и движется покрасить.
А. Гольц
―
Я ду… Я думаю, что в известной степени для авторитарного государства, давайте называть вещи своими именами…
А. Кузнецов
―
Ну, разумеется. Конечно.
А. Гольц
―
… призывная армия ценна именно тем, что она учит человека, что он винтик, что от него ничего не зависит. И, конечно, косвенным образом так этот подход, он закрывает человеку социальные лифты…
А. Кузнецов
―
Ну, на самом…
А. Гольц
―
… если какие-то еще и остались.
А. Кузнецов
―
На самом деле в действующем учебнике обществознания написано, что авторитарный режим опирается на традиционные институты: армия и церковь. Вот пожалуйста. Да.
А. Гольц
―
Которые так популярны в России.
А. Кузнецов
―
В общем, я думаю, что в этом нет ни малейшего сомнения.
В. Мельникова
―
Ну, отец Дмитрий Смирнов много делает для того, чтобы популярность церкви снизилась.
А. Кузнецов
―
Ну, не знаю, не знаю. Вот…
А. Гольц
―
Ну, как мы помним, он же возглавлял отдел по взаимодействию с силовыми…
В. Мельникова
―
Ну, да. И был членом общественного совета…
А. Гольц
―
… структур…
В. Мельникова
―
… при Министерстве обороны.
А. Кузнецов
―
Скажите, пожалуйста, а вот на Ваш взгляд, если быть реалистами, исходя из сегодняшней обстановки, я понимаю, что она меняется и меняется достаточно быстро, можно ли надеяться на то, что призыв всё-таки будет отменён?
А. Гольц
―
Вы знаете… Валентина Дмитриевна?
В. Мельникова
―
Да, да, да. Конечно. Конечно.
А. Гольц
―
Две тенденции борются.
А. Кузнецов
―
Так.
А. Гольц
―
С одной стороны Владимир Владимирович Путин довольно регулярно, встречаясь с молодёжью, говорит: «Ну, не сегодня. У нас экономические сложности. Но мы этот вопрос закроем». С другой стороны да, и от него исходит иногда фантастически правильные инициативы. Например, в 13-м году он вдруг сказал, что мы для всех, подчёркиваю, для всех студентов введём военную подготовку непосредственно в вузе, и люди… им не будет нужды служить в вооруженных силах. Они…
А. Кузнецов
―
По окончании института.
А. Гольц
―
Да. По окан… Они будут получать военную специальность на скамье вуза и потом получать должности и звания рядового, сержанта, офицера запаса. Был горячо поддержан Сергеем Кужугетович Шойгу. И тот очень ярко говорил со студентами, мол, нечего вам прятаться по лесам и болотам. Вот теперь у вас такая возможность появляется. Стараниями генералов все дело завели в тупик благополучно. Сейчас ничтожное количество студентов, если я не ошибаюсь, около 20 тысяч обучается по…
А. Кузнецов
―
По программам военных кафедр.
А. Гольц
―
… по… по… Они называются военные факультеты.
А. Кузнецов
―
Ну, понятно.
А. Гольц
―
Вот. Другая была совершенно замечательная инициатива вот с этим мобилизационным резервом. Военные сказали нет, вот идея хорошая, и даже деньги есть, но нужен эксперимент. Вот давайте будем экспериментировать с пятью тысячами резервистов. Что, когда мы говорим о вопросах мобилизации, абсолютная пустота.
А. Кузнецов
―
Ну, конечно.
А. Гольц
―
Бессмысленно экспериментировать с пятью тысячами резервистов. В тоже время Минобороны периодически запускает предложение к этому многострадальному закону…
В. Мельникова
―
О воинской обязанности.
А. Гольц
―
… о воинской обязанности, и переписывали его, Валентина Дмитриевна, раз 100, наверное.
В. Мельникова
―
Ну, да.
А. Гольц
―
Вот. Поправки. В частности вот… вот только что было предложено, что можно призывать людей, которые не имеют постоянного места жительства или… и нигде не зарегистрированы. Один Бог знает…
А. Кузнецов
―
То есть фактически вылавливать их. Да?
А. Гольц
―
Да. Один, ну, вопрос: как вылавливать? Для этого, ну, вряд ли хватит военной полиции. Вот говорят, что это будут сообщать…
А. Кузнецов
―
Обычная полиция будет передавать.
А. Гольц
―
… с места, с производства. То есть директора заводов теперь должны будут писать бесконечные рапортички о всех трудоустроенных и так далее. Ещё одна инициатива о том, что теперь дважды в год все, кто получил отсрочки по болезни, должны будут проходить переосвидетельствование. Не выздоровели ли они? В каких-то специальных, особо отобранных медицинских учреждениях. Один Бог знает…
А. Кузнецов
―
Закрытого типа, видимо.
А. Гольц
―
Один Бог знает, во что превратятся эти медучреждения, если через них пойдут все тысячи и тысячи, получивших отсрочку от призыва, и так далее. То есть, на мой взгляд, Валентина Дмитриевна, меня поправит, если я не прав, вот постоянно борются эти две тенденции к рациональности. И я бы назвал эту тенденцию традиционалистской.
А. Кузнецов
―
А традиция… В чём интерес? В том, что призывная армия – это по определению…
В. Мельникова
―
Хороший вопрос!
А. Кузнецов
―
… большая армия, а это деньги, должности, звания, погоны…
А. Гольц
―
Абсолютно правильно.
В. Мельникова
―
Хороший вопрос.
А. Гольц
―
Это деньги, должности, звания. Призывная армия – это чёрная дыра. Туда, поскольку это ресурс, это не резерв. Это ресурс. Туда можно угрохать, сколько угодно денег. Понятное дело, что чтобы командовать этими мифическими будущими дивизиями, полками, батальонами резервистов нужно… нужны офицеры. Об этом мы ещё чуть-чуть попозже поговорим.
А. Кузнецов
―
Ну, да. Валентина Дмитриевна, пожалуйста.
В. Мельникова
―
Я с Вашего позволения хотела бы вот к этой самой экономической, а я прошагал коррупционной, составляющей этой проблемы перейти с цифрами. Значит, что такое призыв? Это система главного организационно-мобилизационного управления, которая… в которую 80 там 3 или 4 военкома субъектов Федерации в должности и чине генерала. Это около 3-х тысяч полковников всяких этих самых районных военкоматов. Да? Это достаточно большой штат. Значит, что они делают? Они работают не по призыву, потому что призыв чётко ограничен нормативными документами. Они работают как мобилизация. И поэтому у них получается, что они отправляют, допустим, 130 тысяч в войска. Из этих ребят 40% первые две недели оказываются в госпитале.
А. Кузнецов
―
На этой ужасной неоптимистической ноте мы ненадолго прерываемся. Оставайтесь с нами. Всё самое интересное во второй части передачи.**********
А. Кузнецов
―
Вновь в эфире программа «Родительское собрание». Мы вынуждены были прерывается в очень драматическом моменте. Валентина Дмитриевна Мельникова. Я напоминаю, что мы сегодня говорим о призыве. И сейчас будем говорить о том, что делать в этой ситуации родителям, какие у них есть варианты. Говорим об этом с военным обозревателем Александром Гольцом и главой союза комитета… комитетов солдатских матерей России Валентиной Мельниковой. И вот Валентина Дмитриевна как раз говорила перед первым о том, что одна… одной из главных, если не самое главное назначение вот этой гигантской призывной армии – это создавать основание для существования генералов и полковников, которые занимаются обеспечением вот этого ненасытного…
В. Мельникова
―
Это… это 1-я часть.
А. Кузнецов
―
… этой прорвы, скажем так.
В. Мельникова
―
Этой 1-я часть экономической…
А. Кузнецов
―
Да.
В. Мельникова
―
… оставляющей. Значит, что… что такое… Как мы называем брак военкомата? Когда заведомо негодные молодые люди попадают в войска, на них тратятся… Значит, им дают одежду, обувь, значит…
А. Кузнецов
―
Питание. Да. Выплачивают деньги какие-то…
В. Мельникова
―
… питание, дорога. В общем, мы в 16-м году, это еще как бы было еще подешевле, определили, что на одного неправомерную призванного военнослужащего у нас получается 700, ну, почти 800 тысяч рублей за 3 месяца расходы. Да? Потому, что их кладут в госпиталь. Госпитальная день стоит дорого. С тех пор много появилось тяжелых болезней, когда нужны томограммы, операции, консультации врачей-специалистов. То есть на самом деле эту цифра даже выше. Да? Вот. И если мы всё это посчитаем, получается, что это колоссальные деньги, которые уходят просто так. И они никому не нужны.
А. Кузнецов
―
После этого их комиссуют…
В. Мельникова
―
Вот. Да.
А. Кузнецов
―
… и эти деньги куда-то…
В. Мельникова
―
Да. Они получают свои 60 теперь тысяч страховки. А есть ребята, которые получают, поскольку у них ухудшается здоровье, – да? – потому что их заведомо призвали с гипертонической болезнью, с открытым овальным окном в сердце. Вот Нижний Новгород, Наталья Станиславовна дала мне примеры, когда призывали с онкологией, и анализы были, и просто этих ребят не обследовали. И они на четвёртой стадии через полгода увольнялись. Понимаете? Это уже, конечно, 250 тысяч – страховка. И это трагедия. И это… Ну, если хорошо, если всё будет… всё будет нормально. Вот это… Я считаю, что это уголовщина.
А. Кузнецов
―
Абсолютная, конечно.
В. Мельникова
―
И я думаю Счётная палата несколько раз подступала к этому вопросу. Да? Вот я не знаю сейчас, как у нас товарищ Кудрин, у него тоже есть специальный отдел, который это… Это надо контролировать. Никто ничего не расследует не какие… То есть вся система вот этой вот отправки, кого попало – да? – в войска, она вся на самом деле…
А. Кузнецов
―
Ну, что касается финансов, то, что армия – чёрная дыра, Вы нас убедили, хотя я думаю, что большинство наших слушателей убеждать в этом особенно не надо было. Постоянно со всех сторон, в том числе и министр об этом говорил в своем последнем интервью, нас убеждают в том, что проблема дедовщины практически, ну, неуставных отношений, как это раньше называлось официально, практически решена, осталось только, как сформулировал Сергей Кужугетович, что-то вроде казарменное хулиганство или вот…
В. Мельникова
―
Нет, нет, нет.
А. Кузнецов
―
… как-то так вот.
В. Мельникова
―
Я… я…
А. Кузнецов
―
Вот какая ситуация…
В. Мельникова
―
Я не помню, что он там сформулировал. Да, я видела этот вопрос, но ответ даже читать не стала. Значит, опять же оглядываясь на пройденный путь, та советской армия и та, в общем, ранняя российская армия, которая… в которой так называемая дисциплина держалась на насилии как системе – да? – ее, конечно, нет. Всё это была ликвидировано к 2012 году. Рабство солдатское было ликвидировано, спасибо Сергею Иванову, ещё раньше приказом 428-м о запрете использования военнослужащих на работах, не связанных с военной службой. Всё. На следующий год, с 2006 года у нас этого не стало. Но мы видим, что вот с 12-го года, к сожалению, вот этот уровень, он начал… начал сыпаться, – да? – потому что… Чем было обусловлено исчезновение вот этой системы? Тем, что люди, руководившие тогда вооруженными силами, президент Медведев, министр Сердюков, начальник генштаба Макаров, они не принимали системы вот этой вот рабской как таковой. Да? Они стали, что, ну, как молодёжь говорит, западло, – да? – если… если солдат будут обижать. Дальше у нас поменялось руководство. И, к сожалению, наше теперешний министр и наш теперешний начальник генштаба вот этой проблемы не озабочены. Я понимаю, у них две войны, у них ресурсы, у них там ещё чего-то такое. Много всяких проблем. И просто… Понимаете, молодые офицеры стали позволять себе ударить, унизить, отнять 2 тысячи, собрать половину денежного довольствия со своих солдат. Это, конечно, такие точечные истории. Да? Это, как говорят, эксцессы. Да?
А. Кузнецов
―
Но тем не менее тенденция, да?
В. Мельникова
―
Но тем не менее, понимаете, потому что… По тому, что мы видим, и мы всем говорим, и мы повторяем и прокурорам, нет контроля постоянного за служебными отношениями в войсках. Нет контроля. Вот… вот просто так.
А. Кузнецов
―
Скажите, пожалуйста, очень распространенное среди родителей в том числе мнение, что всё-таки немало ребят, немало мальчишек 18-летних, которым год армии полезен. Вот Ваше личное отношение…
В. Мельникова
―
Да. И среди этих родителей есть журналист с радиостанции «Эхо Москвы»…
А. Кузнецов
―
Так?
В. Мельникова
―
… который позвонил и сказал, устройте моего сына в какую-нибудь хорошую часть, а то вот я хочу, чтобы он пошёл в армию. Я говорю: «Ты мне его пришли. Я на него посмотрю». То есть мальчик не годен, и документы всё есть, и мама с папой должны были об этом знать. Если бы он попал в войска, ну, просто вот попал войска с режимом, с питанием, он бы у них оттуда через 4 месяца уволился бы инвалидом. Родители наши потеряли… Они давно потеряли вот это вот биологическое чувство опасности для своих детенышей. Я говорю в первую очередь о тех… о тех детях, у которых есть заболевания. Каждый раз к нам приходит… приходят родители, причём во все наши комитеты – да? – везде, вы знаете, ну, конечно, у него есть болезнь, ну, как-нибудь он год переживёт. Да ни фига он его не переживёт, потому что у него больные ноги, у него больной желудок, у него больное сердце. Он… Он, ну, просто вот он не может… Вот-вот-вот расписание болезней. Да? Люди… Я не знаю как. Мне кажется, что это какой-то социальный идиотизм.
А. Кузнецов
―
Ну, хорошо…
В. Мельникова
―
Потому, что все… все…
А. Кузнецов
―
Да.
В. Мельникова
―
Вот кто-то говорит… Ну, раньше мы знали, кто так говорит. Это были отцы, которых лупили в советской армии. Меня били, и его пусть побьют. Да? Приходили…
А. Кузнецов
―
Меня человеком сделали…
В. Мельникова
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
И его пусть сделают.
В. Мельникова
―
Сейчас, конечно… Сейчас, конечно, нет. Ну, вот это всё равно. Потом ложные мифы. Вот ты в армии не послужишь, ты не сможешь устроиться на работу. Да ничего подобного. Работодателю нормальному нужно просто, чтоб человека не призвали. Какой у него там военный билет? Чего у него там написано? Да вот им наплевать 3 раза.
А. Гольц
―
Нет, ну, всё-таки через Думу протащили этот закон, который в силовых структурах можно…
В. Мельникова
―
Ну, госслужба. Вот сейчас сократят половину госслужащих и…
А. Гольц
―
Да, да. Где они окажутся? Но тем не менее.
А. Кузнецов
―
Ну, то есть для госслужбы на сегодняшний момент это имеет значение?
А. Гольц
―
Это имеет значение, если ты хочешь делать карьеру в ФСБ, прокуратуре…
А. Кузнецов
―
В полиции…
А. Гольц
―
В полиции и так далее, то…
А. Кузнецов
―
Это, конечно, нужно.
А. Гольц
―
То придется служить. Или же, закончив ВУЗ, получить звание офицера запаса и так далее.
В. Мельникова
―
Ну, Александр, я тут сделаю по… сделаю некоторую оговорку. Все силовые государственные структуры проводят своим кандидатам медицинский отбор. Об этом никто не говорит. И не одна структура, даже если он прошёл армию, если он по здоровью не годен, да никто его не возьмёт.
А. Гольц
―
Не возьмут, конечно. Ну, нет. Понятно.
А. Кузнецов
―
Понятно. Значит, рекомендации тем родителям, чьи дети имеют проблемы со здоровьем, этим заниматься, как можно раньше…
В. Мельникова
―
Да.
А. Кузнецов
―
… собирать справки, собирать, так сказать, всякие независимые документы…
В. Мельникова
―
Ну, с 16 лет. Да.
А. Кузнецов
―
… и так далее. Да. Ну, а по некоторым заболеваниям возможно и раньше, чтоб была какая-то…
В. Мельникова
―
Ну, почему? Детская карта была…
А. Кузнецов
―
… и так далее.
В. Мельникова
―
Вообще следили, контролировали ситуацию-то.
А. Кузнецов
―
А… Со страшными, долгими боями принят закон об альтернативной воинской… об альтернативной гражданской, извините, это важно, службе. Да. Вы, Александр Матвеевич, в Вашей книге об этом тоже пишите.
А. Гольц
―
Да.
А. Кузнецов
―
До это… до этого места я успел дочитать. Насколько сегодня реально, если молодой человек, ну, вот, ну, совсем не хочет идти в армию, воспользоваться этим путем?
В. Мельникова: 100
―
процентно реально.
А. Кузнецов
―
Так? Что для это нужно?
В. Мельникова
―
Просто надо всё делать вовремя.
А. Кузнецов
―
Так.
В. Мельникова
―
Надо заранее… Там же… Там же в чём там фишка?
А. Кузнецов
―
В чём?
В. Мельникова
―
В том, что нужно подать заявление до того, как тебе исполнилось 18 лет, за полгода. И вот на основании вот этого… Хотя есть и постановление Верховного суда, что нет, сроки пропущенные не мешают. Значит… То есть нужно заранее об этом подумать и позаботиться. Да?
А. Кузнецов
―
Так.
В. Мельникова
―
Вот. И надо быть готовым к тому, что по крайней мере один судебный круг… Да? Вот не бойтесь обращаться в суд, как мы это самое… Один судебный круг придётся прийти… пройти, потому что там в законе есть такая, ну, формулировка, – да? – надо не доказывать убеждения, а надо изложить свои убеждения и доводы. Да?
А. Кузнецов
―
Так.
В. Мельникова
―
Значит, представляя личико военного комиссара и главу муниципалитета в каком-нибудь Красноярском крае, – да? – я представляю, как там будет излагать доводы, особенно если у человека доводы политические. Да?
А. Кузнецов
―
Или обще пацифистские…
В. Мельникова
―
Или… или какие-то такие вот миротворческие, или что-нибудь ещё. В общем, это очень интересно. Но очень мало народу падают на альтернативную службу.
А. Кузнецов
―
С чем Вы это связываете?
В. Мельникова
―
Понимаете, там же на самом деле ничего… ну, как бы нет, нет ничего такого, чтобы… чтобы человеку было полезно. Вот. , Было достаточно много, ну, около тысячи заявлений по России в год было, когда существовала община «Свидетели Иеговы»* (запрещено на территории РФ). И у них были люди, которые читали закон, которые могли как-то помочь ребятам, которые могли свидетельствовать, – да? – если надо где-то. Вот сейчас это всё запрещено…
А. Кузнецов
―
Ну, понятно, «Свидетели Иеговы»* (запрещено на территори РФ) запрещены. Да.
В. Мельникова
―
… и история с религиозными убеждениями, она, конечно, несколько это самое… несколько померкло.
А. Кузнецов
―
Не только ведь «Свидетели Иеговы»* (запрещено на территории РФ), в общем, отрицательно относятся к службе в армии, да?
В. Мельникова
―
Ну, Вы знаете, всё смягчается простой истиной. С 1998 года ни один гражданин мужского пола, доживший в России до 18 лет, не может быть призван по закону на военную службу. У него уровень здоровья недостаточной. А альтернативная служба точно также. Он сначала проходит медицинскую комиссию, и тогда уже, чтобы не отправлять его на альтернативную, они спокойно отдают ему его военный билет и говорят: «Иди в запас. Ты же не годен по здоровью».
А. Кузнецов
―
А требования к альтернативной службе медицинские такие же?
В. Мельникова
―
Абсолютно такие же. Всё то же самое.
А. Кузнецов
―
Да?
В. Мельникова
―
Это всё то же. То же расписание болезней. То же постановление. Вот.
А. Кузнецов
―
То есть всё-таки главная, такая вот магистральная дорога – это заходить со стороны здоровья для тех…
В. Мельникова
―
А другого выхода нет. Понимаете? Вот ещё раз. Я теперь всё время говорю, значит, денег тратится на этот брак призыва немерено. Люди страдают все. Да? С другой стороны, а в войсках-то зачем они нужны? Понимаете, каждый раз когда у нас какой-то… какая-то жалоба. Да? Ой, у моего сына там вот… Он 3 дня пробыл, его в госпиталь положили. Командиры офигевают от этого, потому что у меня командир части подписывает направление в госпиталь, и когда к нему приходят вот эти вот. Да? Вот. Бывшие внутренние войска, а теперь Росгвардия, они с этим очень давно всё сделали грамотно. К ним приходят пополнение, они через 3 дня проводят комиссию, через 7 дней проводят комиссию и, абсолютно ничего не стесняясь, отправляют в госпиталь, и увольняют на фиг. Они, говорят, мы не можем. У нас люди с оружием. Мы не можем их держать. Да? Потому, что… Ну, вот… Ну, зачем они нужны?
А. Кузнецов
―
Ну, да. А хозяйственные работы в армии теперь уже не остались…
В. Мельникова
―
Да.
А. Кузнецов
―
… для солдат.
В. Мельникова
―
Да.
А. Кузнецов
―
Да. Понятно. Хорошо. Но есть определённое число ребят, в первую очередь не родителей, сейчас я говорю о восемнадцатилетних мальчишках, которые в армии служить хотят. Вот им что бы Вы посоветовали? С чем они должны идти? И что они должны помнить, служа там?
В. Мельникова
―
Я им процитирую в первую очередь начальника штаба десантных войск, который в 98-м году сказал нам: «Как только к вам придёт парень и скажет, что хочет в десантники, тут же зовите психиатра».
А. Кузнецов
―
Так.
В. Мельникова
―
Ну, цитата. Я как бы вот…
А. Кузнецов
―
Ну, понятно.
В. Мельникова
―
Вот. Значит, на самом деле против лома нет приема. И первое, что он должен сделать, чёрт их всех побери, это пойти по врачам и узнать, сам узнать, что у тебя со здоровьем, а потом открыть расписание болезней и убедиться, что со своими косолопыми ногами, со своей дырочкой в сердце ты не можешь туда идти, – да? – чтобы тебе кто ни говорил. Ты… Если это… Они уходят от проблем. Понимаете, мы же тоже за 30 лет насмотрелись. Или его исключили из института, родители ругаются. Или он поссорился с девушкой.
А. Кузнецов
―
Это понятно.
В. Мельникова
―
Или у него еще что-то такое.
А. Кузнецов
―
Да. Но неважно. Ну, вот…
В. Мельникова
―
Или ему мозги компостируют вот этим вот, ты в армии отслужишь, ты пойдёшь в полицию, ты там будешь зарабатывать. Всё… всё это… Первое, что нужно, вот это… это железное должно быть правило, раз у нас государство в лице военных комиссаров, в лице военно-врачебной комиссии ни черта не хочет контролировать, чтоб всё шло по закону, значит, это должны делать сами люди, сами призывники. Мы говорим: «Это твоя обязанность. Вот у тебя 8 врачей-убийц в военкомате. Вот тебе… Вот у тебя военком. Вот тебе схема, по которой нужно действовать. Вот твои документы. Вперед заре навстречу! Объясняй! Не поймут, не бойся обращаться в суд!
А. Кузнецов
―
Тем, кто нас не смотрит, а это все-таки большинство, я хочу сказать, что, значит, Валентина Дмитриевна всё это время показывает брошюру, которая называется «Не бойтесь обращаться в суд». Где можно с ней ознакомиться?
В. Мельникова
―
Это по… Мы выпустили по президентским грантам.
А. Кузнецов
―
Так.
В. Мельникова
―
Она у нас бесплатная. Можно прийти к нам в Лучников переулок и в подарок, сколько угодно…
А. Кузнецов
―
Ну, а для тех, кто живет не в Москве соответственно?
В. Мельникова
―
Мы уже повесили… У нас группа есть «ВКонтакте»…
А. Кузнецов
―
Она на сайте есть?
В. Мельникова
―
Сайта у нас нет, к сожалению. Нам его обрушили два раза. Группа «ВКонтакте» называется «Союз комитетов солдатских матерей России», там все наши книжки есть.
А. Кузнецов
―
А, ну, вот соответственно тогда уже не трудно. Если уже «ВКонтакте» есть, обычно оттуда расползается. Александр Матвеевич, Вы как мужчина, – да? – как офицер, не побоюсь этого слова…
А. Гольц
―
Да.
А. Кузнецов
―
Что Вы скажете? Вот хочет молодой человек послужить годик…
А. Гольц
―
Ну, вот как говорят социологи, если не врут, приблизительно 10-14% мужского населения имеет такую тягу. Ну, это определенный психотип.
А. Кузнецов
―
Конечно.
А. Гольц
―
Люди, которые хотят ясности, которые не хотят сами отвечать на сложные вопросы. Это… это я ничуть не иронизирую. Это вполне естественно.
А. Кузнецов
―
Нет, разумеется…
А. Гольц
―
Порой…
А. Кузнецов
―
Да, и у меня есть такие знакомые. Я думаю, у всех есть такие знакомые.
А. Гольц
―
Вот. Которые чувствуют желание и готовность, и патриотически уж, что… что говорить…
А. Кузнецов
―
И оружие любят…
А. Гольц
―
Да.
А. Кузнецов
―
… многие молодые люди.
А. Гольц
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
И не только молодые.
А. Гольц
―
Все это… Ну, опять же не могу не согласиться с Валентиной Дмитриевной, первым делом убедиться, что ты можешь это.
А. Кузнецов
―
Понятно.
А. Гольц
―
Потом определиться с тем, что именно ты хочешь. И всё-таки я бы порекомендовал тем, кто страстно хочет в вооружённые силы, познакомиться с кем-то, кто имеет приблизительно такую же военную специальность. Мой отец, царство ему небесное…
А. Кузнецов
―
То есть со старшим имеется в виду человеком…
А. Гольц
―
Да. У меня был период в жизни, когда мне тоже хотелось быть в силовых структурах. Мой отец, царство ему небесное, он сделал очень просто. Он познакомил меня с людьми этой профессии. И вопрос снялся мгновенно и тут же.
А. Кузнецов
―
Абсолютно то же самое сделал мой отец.
А. Гольц
―
Вот. Это иногда…
А. Кузнецов
―
И вопрос тоже снялся не так быстро, как у Вас.
А. Гольц
―
Вот.
А. Кузнецов
―
Но тоже снялся.
А. Гольц
―
Вот. Поэтому узнать что-то не по фильмам, которые собирается снимать Сергей Кужугетович, пропагандистских, а по реальной жизни. Армия уже всё-таки… Мы должны согласиться с тем, что армия уже не напоминает тюрьму. Уже тюремные нравы оттуда ушли. Дедовщина изжита как…
А. Кузнецов
―
И кормят лучше, и условия, так сказать…
А. Гольц
―
Вот, кстати говоря, в интервью Шойгу и здесь он абсолютно правду говорит, когда он ставит себе в заслугу гуманизацию жизни в армии, появление душевых кабин, там стиральных машин, уход от портянок и прочее, прочее. Жить… жить стало лучше, в вооруженных силах существовать. Но всё-таки мой совет познакомиться из первых рук с тем, что тебя ждёт.
А. Кузнецов
―
И спрашивать не о пряниках в первую очередь…
А. Гольц
―
Да.
А. Кузнецов
―
… а о кнуте.
А. Гольц
―
О кнуте, о тех неприятностях, которые…
В. Мельникова
―
Ну, кроме того… Да? Я…
А. Кузнецов
―
Да, пожалуйста. Пожалуйста.
В. Мельникова
―
Кроме того у нас же есть государственная общественная организация ДОСААФ, в которую можно не только от военкомата пойти…
А. Кузнецов
―
Такая армия light. Да? Облегченный вариант.
В. Мельникова
―
Можно зайти… Можно зайти туда. У них по идее должны быть и секции, и школы, и всё. Если ты что-то хочешь. Да? Кроме того много сейчас всяких вот таких самодеятельных…
А. Кузнецов
―
Военно-патриотических клубов.
В. Мельникова
―
Да.
А. Гольц
―
Да, да, да.
В. Мельникова
―
Но там… только там… не там, где только парады и всякие речёвки. Да? А там, где действительно что-то делают. Потом я напоминаю, что у нас есть скаутские организации.
А. Кузнецов
―
Есть.
В. Мельникова
―
Да. И тоже можно попробовать. Да? Потому, что на самом деле сам… сам уклад жизни воинской части для солдата, он совершенно отличается от того, что… к чему он привык дома, даже если он живёт там, Бог знает где. Всё равно. Вот. И люди… люди, даже… даже те, кто идут сознательно по контракту, всё равно у них идёт период адаптации. Да?
А. Кузнецов
―
Ну, разумеется. Конечно.
В. Мельникова
―
Вот поэтому. Ну, и кроме того если ты хочешь идти на военную службу, ну, иди на контракт. Если у тебя высшее образование, если у тебя хорошее…
А. Гольц
―
… специальное можно.
В. Мельникова
―
Да. Если у тебя специальное… средне-специальное, так флаг тебе в руки. Иди, попробуй. И понравится, пожалуйста, ради бога, никто… никто тебе дорогу не заг… Кроме того я обращаю внимание опять же семьи, что требования к уровню здоровья для тех, кто идёт по контракту намного ниже, чем к призывнику.
А. Кузнецов
―
О как!
В. Мельникова
―
То есть если призвать его нельзя, а по контракту его можно взять, потому что у контрактника есть неотъемлемое право гражданина обратиться за медицинской помощью самостоятельно в медицинское военное или не военное учреждение. У призывников такого… такого права нет. Это насчёт тюрьмы. По-прежнему нет права самостоятельно обратиться за медпомощью. Нет права в случае форс-мажора дома на увольнение временное.
А. Кузнецов
―
Вот об этом я хотел… Это собственно…
В. Мельникова
―
Даже если там кто-то умирает, даже если кто-то умер, это только на усмотрение командира.
А. Кузнецов
―
Командира.
В. Мельникова
―
В прошлом году мы из ВКС отправляли мальчика уже на похороны отца, хотя мы просили, вот пока он еще был живой. Через Панкова! Понимаете, я призывника на похороны отца…
А. Гольц
―
… замминистра…
В. Мельникова
―
… через замминистра отправляла! Спасибо Николаю Александровичу. Понимаете? Это… это такое позорище ужасное. Призывают тех, у кого маленькие дети и жёны. Отправляют, хрен знает куда, хотя рекомендации есть – ближе к дому. Да, округа переводят. Но это всё равно головная боль, куда ты его отправляешь?
А. Кузнецов
―
Вот собственно для тех, у кого уже служат. Да? Я знаю, что раньше очень много проблем, в том числе заканчивавшихся трагически, там или самоубийством или расстрелами в карауле, или ещё чем-то подобным, возникали уже там в армии. Да? Получил письмо, девушка там написала, разлюбила. Да?
В. Мельникова
―
Девушка, девушка.
А. Кузнецов
―
Возникли какие-то, так сказать… Понятно, что всё драматизируется в этом возрасте. Возникли какие-то сложности во взаимоотношениях с товарищами там в армии. Сам какую-то глупость сделал, теперь не знает. Вот что-то улучшилось? Есть теперь куда пойти, кроме непосредственно там командира роты или батальона, с которым не всегда всё хорошо?
В. Мельникова
―
Ни командир роты…
А. Кузнецов
―
Военные психологи, вот это всё…
В. Мельникова
―
… ни командир батальона. К военному прокурору гарнизона. Стопроцентно помогут. Стопроцентно. Единственная военная структура, которая работает так же, как комитеты солдатских матерей в правозащитном направлении – это главная военная прокуратура и военные прокуроры гарнизонов. Вот стопроцентно. Не хочешь к гарнизонному, боишься – к окружному. У них телефоны там всё есть, всё написано. Ну, не хочешь ты к окружному, пожалуйста, вот у тебя главная военная прокуратура. У всех у вас, ребята, есть интернет, пиши, отзовутся через 5 минут. Военные прокуроры – это вот… это такие надежные помощники в защите ребят, причём через них приходится делать всё. Не отправляют в госпиталь – к военному прокурору. Слушайте, ну, помогите ради бога, ну, больной. Пришлите обращение. Через 3 часа направление готово. Да? Какие-то семейные дела, что-то ещё, очень хорошо. Военные прокуроры – абсолютно надёжное место, куда можно обратиться с жалобой.
А. Кузнецов
―
Ну, это очень ценная информация. Как так получилось, в общем?
В. Мельникова
―
Исторически сложилось. Начинали мы с драки у главной военной прокуратуры и с… И родители погибших оторвали с них там лампасы, погоны, в общем, всё. Нет, ну, на самом деле, понимаете, военные прокуроры, они все-таки юристы, хоть и военные, но юристы. И многие из них, те, что постарше, они и службу прошли. И с какого-то момента, вот я не знаю, это где-то было, наверное, году в 95-м, когда война началась, а, может быть, даже немножко раньше, чеченская. Вот они что-то… Они что-то для себя как система, они что-то поняли. И… и всё. И до этого было хорошо. Но сейчас просто я со спокойным сердцем говорю: «Звони прокурору. Всё будет нормально».
А. Кузнецов
―
Ну, и последний вопрос. Лично Вы вот по ощущению, долго ещё проживёт система призыва?
А. Гольц
―
Опять-таки в зависимости от того, какое решение будет принято на самом верху. Понимаете, никуда не уйти от того, что что наша страна вступила в новую холодную войну. Превосходство от того, кого мы называем потенциальным противником, числительное, количественное превосходство гигантское. И что бы хотя бы теоретически уравняться… На самом деле это миф. Массовая мобилизация – миф. Но чтобы теоретически уровняться, будут поддерживать массовую моби… идею массовой мобилизации, а стало быть, будут сохранять призыв.
А. Кузнецов
―
Уважаемые родители, вы слышали, что вам сказали специалисты. Поэтому не рассчитывайте на то, что ваш сын ещё очень маленький. Начинайте готовиться. Спасибо большое моим гостям за участие в сегодняшней передаче и всем тем, кто нас слушал. Всего вам самого доброго!